Разбитые. Как закалялась сталь  (гет)

Примечания:

Глава довольно объёмная, поэтому я разделила её на 2 части

---

— Вы сказали, это история о войне. Но это не так.

— Нет?..

— Это история о любви.

— Одно и то же.

Уходить из тепла и уюта было сложно. Сабрина не хотела отпускать дочь на войну. Николь не спрашивала. Она просто написала записку и оставила её на столе, а сама вместе с Драко ушла, пока миссис Рейнер ещё спала. Жестоко. И это рвало её душу. Но Николь не могла иначе. Не могла видеть заплаканные глаза матери, не могла слышать её просьбы или, скорее, мольбы остаться. Потому что знала — останется. А этого допустить было нельзя. Она не могла позволить Драко уйти одному. Ни за что в жизни. Только вместе. Только вдвоём.

Они сбежали из места, дарующего спокойствие, и отправились в самое пекло. Дорога заняла много времени. Приходилось медлить, чтобы не вызвать подозрения. Их искали, они скрывались. Как в фильме, где главного героя несправедливо осудили, а он бежит, преодолевая препятствия. Вот они сейчас такие же главные герои.

До Хогвартса добрались затемно. Холодный ветер и пасмурное небо — как раз подходящая погода для такого горького события, которое вот-вот состоится. Замок встретил мраком и темнотой. И куда делось ощущения дома, которое встречало их раньше?

Драко был не из тех людей, которые с воодушевлением понесутся в стены Хогвартса, ради того, чтобы вновь повидаться с теми, с кем когда-то сидел за одной партой, учил одни и те же заклинания или же летал на метле. Ему не хотелось здесь находиться. Лучше бы вернуться обратно, к матери Рейнер.

ㅤ

Всегда одетый с иголочки, всегда идеально уложенные волосы и ни одного намёка на какой-либо изъян. Он всегда походил разве что на статую, что безмолвно стоят в музеях, ожидая, пока на них кто-то поглазеет. С каждым годом он всё больше понимал, что походит на своего отца, и от этого по телу моментально пробегала мелкая дрожь, даже от малой мысли об их сравнении.

Конечно, спустя неделю Хогвартс не особо изменился, но Драко заметил, как жизнь ушла из этого места. Отпечаток войны, как и больная мозоль, со временем пройдёт, так же будет и с этим многовековым зданием.

Малфой не спешил входить внутрь, да ему и не хотелось. Вместо этого он прошёлся взглядом по давно знакомым лавкам, небольшому саду во дворе школы, громоздким статуям, что сейчас не казались ему такими живыми, как ранее. По всей видимости, он перерос это, а, может быть, просто не дал воспоминаниям об их оживлении проникнуть в собственный разум. Убрав прохладную руку в карман, Драко взял второй ладонь Рейнер, собрался с мыслями и сделал несколько шагов ко входу в замок.

Школа была наполовину пуста. В холодных коридорах Хогвартса ночью редко кого встретишь. Николь спокойно шла по коридору держа в правой руке волшебную палочку, левой же — ладонь Драко. Парень осматривался по сторонам, чувствуя себя долбанным параноиком.

— Иди в выручай-комнату, я скоро приду, — сказал Малфой, остановившись у лестницы.

— Куда ты?

— К Снейпу. Нужно обсудить дальнейшие планы.

— Но уже поздно, может завтра сходим? — предложила девушка, не желая идти по школе одна.

— Он не спит. Я схожу сейчас, — Драко снова оглянулся, проверяя, что в коридоре они одни.

— Пойдём вместе.

Малфой вздохнул и отрицательно покачал головой.

— Детка, иди наверх. Я быстро. Даже соскучиться не успеешь.

— Ладно, — сдалась Николь, — но не задерживайся. И не попадайся на глаза Кэрроу.

— Ты тоже, — ответил Драко и обернулся, чтобы пойти в кабинет Северуса.

Николь продолжила путь на восьмой этаж. За окнами выл ветер. Ветки дерева, словно длинные костлявые пальцы старухи, скребли по стеклу. Рейнер ощущала мелкую дрожь, что захватила всё тело. Скованная ужасом, она не могла думать ни о чём другом, кроме как о звуках, заполнивших коридор.

Она ускорила шаг. Шорох и скрип доносились со стороны запертой двери. Николь не хотелось знать, что там происходит и нарушает её спокойствие в столь поздний час. Тело покрылось холодным потом. Волосы встали дыбом.

Спасительный восьмой этаж казался слишком далёким. Паранойя развилась с бешеной скоростью. Николь мерещилось, что за ней наблюдают, что каждый шаг девушки не остался незамеченным. Она сорвалась на бег. Дверь выручай-комнаты скрипнула и впустила девушку. Когтевранка облегчённо выдохнула и упала на диван, закутавшись в одеяло. Сон мгновенно сморил её, заставляя мир померкнуть.

Ей снился сон. Девушка, такая близкая сердцу. Такая же хрупкая и красивая, какой была всегда. С тёмными волосами и невероятно прекрасными глазами. Живая.

Николь тянула к ней руки, пыталась коснуться, ощутить тепло её тела. Следом пришла боль. Боль от её поступков. Боль от её смерти. Боль от всего, что произошло потом.

— Пэнси…

Тихий шёпот, словно боясь спугнуть.

— Это правда ты? Мне тебя так не хватает, Пэнс…

Паркинсон улыбнулась. Глупо хлопнула ресницами, а после заправила волосы за ухо. Дурацкое тепло разлилось, словно мёд, в районе солнечного сплетения, и Пэнси быстро сморгнула непрошеные слезы.

— Спаси…

Голос Пэнси был испуганным, но совсем таким, каким его запомнила Николь.

— Что?.. Кого?

— Спаси!

Пэнси закрыла глаза, позволяя тьме проникнуть в сознание. Лишь на секунду, запечатлев её на роговице глаз. Она старалась не видеть и не чувствовать подругу, но прекрасно знала, что не забудет этого никогда, что сознание в мельчайших деталях будет напоминать ей обо всём каждый раз, когда девушка решит, будто всё забыто.

— Кого? Пэнс, кого мне нужно спасти? — в панике кричала Рейнер, пытаясь добиться от умершей подруги ответа.

— Спаси! — вновь повторила Паркинсон, не сводя глаз с Николь. — Спаси его!

— Кого? Я спасу, только скажи, кого? — Николь снова тянула руки к девушке, но та исчезала. Развевалась по воздуху, словно дымка.

— Спаси… — последний отзвук её голоса, и в комнате осталась одна Николь.

Оглушительная тишина заполнила комнату, и девушка открыла глаза. Она приподнялась на локтях и осмотрелась. Драко дремал в кресле в до ужаса неудобной позе. Рейнер коснулась своего лица, и на её пальцах осталась влага. Солёные слёзы. А в голове: «Спаси. Спаси. Спаси его». Только кого? О ком говорила Пэнси? Кому нужна её помощь? Кого она должна спасти?

Николь поднялась с места и подошла к креслу. Она коснулась руки Драко и тихо позвала его.

— Драко. Солнце, проснись.

Она потрепала его по руке и ласково коснулась лба, убирая чёлку. Малфой застонал сквозь сон и приоткрыл глаза, привыкая к темноте.

— Никки? — его голос был хриплым ото сна. — Что случилось?

Драко потёр глаза и взглянул на девушку.

— Пойдём на диван спать, тебе же неудобно здесь, — прошептала Николь, не желая нарушать тишину.

— Который час?

Николь подошла к часам и подсветила себе палочкой.

— Три, ещё есть время. Пойдём, — она подала Драко руку и потянула на себя, поднимая его с кресла. Наощупь они добрались до дивана, и Николь легла под одеяло, освобождая место рядом с собой. Малфой лёг, закидывая руку на тело девушки и обнимая её.

— Спокойной ночи, детка, — его дыхание пощекотало девичью шею, и Николь улыбнулась, кладя свою руку поверх его.

— Спокойной ночи.

Кто-то из писателей в её книгах заявлял, что то, как проходят твои ночи, говорит о тебе очень многое. Что бы поведало тёмное время о его жизни?

ㅤㅤ

Драко не сможет нормально спать без размеренного тиканья рядом: каждую ночь перед сном она снимала свои крошечные наручные часы, клала на тумбу возле постели, и только в сонной тишине был слышен таинственный отсчёт их стрелки. Его сон всегда очень беспокойный. Он прерывался с незавидной периодичностью, но пока он слышал рядом, как часики провожают каждую секунду, он понимал, что рядом лежит их хозяйка, и от этого умиротворение грело его лучше одеяла.

Он обнимал её так осторожно, потому что не принимал её любовь как должное, и оттого счастье не блекло и не старело, сколько бы времени не отсчитал бдительный циферблат.

Когда сон долго не возвращался к нему, Драко осторожно выбирался из кровати, чтобы пустить по своему организму никотиновый яд. Сигареты — единственный свидетель его бессонницы.

Нередко запах табака будил её, и тогда она тихо подходила к нему со спины и утягивала в свои объятия. Николь никогда не раздражалась, увидев его в обществе дрожащего огонька на конце сигареты. Она приносила ему тёплое молоко, и он упорно отзывался об этом, что он уже не маленький, однако опустошал кружку из её рук до дна. И, Мерлин его знает, почему так получается, но у этого молока эффект лучше любого снотворного.

ㅤㅤ ㅤ

А наутро жизнь, ночью поставленная на необходимую паузу, благополучно продолжалась. Часы возвращались к ней на запястье, и их больше не было слышно, её волосы собирались в удобную для битв причёску, и вместо молока его будили крепким кофе. Но если именно ночь должна говорить о нём, она бы сказала: Драко Малфой — человек, переживший много трудностей, надломивших его сон, но щедро вознаграждённый судьбой за способность любить.

* * *

Лёгкое прикосновение к плечу пробудило Николь ото сна. Она с опаской протёрла глаза, но его крепкое объятие вокруг её талии — достаточное объяснение, чтобы позволить ей расслабиться. Николь снова прижалась к груди Драко, обняла его за шею, поцеловала шрамы на его руке, которые теперь легко запомнились её губам. Её пальцам. Её разуму.

Лицо Драко уткнулось в шею девушки, бормоча какие-то слова, для которых Николь была слишком сонной, чтобы определить. Она перевернулась на бок, обняла его за талию и её дыхание стало спокойнее, чем было секунду назад. Рейнер могла чувствовать, как сон угрожал снова овладеть ею, но музыкальный смех Малфоя не дал ей уснуть. Когда дело доходило до приоритетов, Николь чётко знала, что для неё важнее.

Она открыла глаза навстречу его лучезарной улыбке, руки Драко легко пробежали по русым волосам, его нос уткнулся в её щеку.

— Доброе утро, детка, — прошептал он, стараясь не нарушить абсолютное блаженство, охватившее комнату.

— Доброе, — она ухмыльнулась. Её рука лениво пробежала по однодневной щетине на его подбородке.

Николь наблюдала за серыми глазами, когда они блуждали по её чертам, её щёки покраснели под действием его пристального взгляда. Притягивая её руку к своему затылку, Драко прижался своими губами к её, его тепло распространилось по её телу.

Рейнер вздохнула у его рта, его рука медленно опустилась к её бедрам. Это медленный, успокаивающий поцелуй. Его губы сливались и танцевали с её.

Отрываясь, чтобы глотнуть воздуха, Драко приподнялся на локте. Улыбка всё ещё сияла на его лице.

— Почему ты так улыбаешься? — спросила Николь ласковым голосом, и выражение его лица показалось ей милым во многих отношениях.

— Просто, — уклонился он с улыбкой, его пальцы лениво рисовали узоры на её животе. Николь слегка хихикнула от этого чувства, и его брови взлетели вверх.

— Ты боишься щекотки? — размышлял Драко, а его пальцы снова играли с её волосами.

— Может быть, — ответила Николь сдержанно, уставившись, потерявшись в том, как идеально изогнулись его губы, когда он улыбнулся.

— Я запомню, — сказал он, переворачиваясь на спину. Его рука проскользила рядом с девушкой, переплетаясь с её.

Рейнер почувствовала, как его большой палец слегка тёрся о её ладонь, и её лицо повернулось в сторону, чтобы увидеть его расслабленную позу. Его рука лежала на подушке, голова покоилась на руке, глаза закрыты. Именно такие моменты, как этот, заставляли её чувствовать себя более особенной, более уединённой. Может быть, она была единственным человеком, который когда-либо видел его таким. Таким мирным. Таким безмятежным.

Николь оставила его руку рядом с собой. Его глаза распахнулись, когда она осторожно забралась ему на грудь, упираясь подбородком в его подбородок.

Драко подтолкнул себя выше к подлокотнику дивана, и её руки обвились вокруг его шеи, когда Николь скользнула своими губами по его.

— Мне так не хватало этого, — прошептал он ей в губы. Улыбка когтевранки сморщилась, когда он поцеловал её в нос. Малфой засмеялся над детской рожицей на её лице, его руки притянули её ближе к нему.

— Мне тоже, — ответила волшебница, хотя говорила это уже миллион раз.

— Я хочу, чтобы каждое утро было таким, — признался парень, и Николь снова прижалась губами к его губам.

— Будет. Только сначала нужно пережить завтрашнюю битву, — вздохнула девушка и перекатилась на спину. Дурные мысли о том, что она может его потерять, снова посетили её голову, и Николь услышала тяжёлый вздох рядом. Видимо, Драко думал о том же.

Он протянул руку к пачке сигарет и сунул одну в рот, поджигая. Сигаретный фильтр коснулся губ парня, и он сладко затянулся густым дымом, разорвав огнём спички серое утро. Малфой долго не выдыхал, будто тянул время, но затем серое облако прорвалось между его губ, растворяясь в воздухе, и густой, хриплый, до невозможности тоскливый голос перекрыл скрип пружин, когда Николь повернулась к нему:

— Я не позволю тебе умереть.

Волшебница заглянула в серые глаза, что сейчас были серьёзны, как никогда, и коснулась пальцами щеки парня. Он прикрыл глаза в ответ на её прикосновение и сделал ещё одну затяжку, выпуская дым в потолок. Николь не нужно было ничего отвечать. Драко не ждал ответа. Просто хотел, чтобы она услышала это. Чтобы знала, что для него всё серьёзно.

— Нам пора вставать, солнце. Что тебе сказал Снейп?

— О, точно, — воскликнул Малфой, принимая сидячее положение. Он залез рукой в карман брюк и достал оттуда три флакона с жидкостью цвета расплавленного золота. — Феликс Фелицис, — объяснил он. — Снейп сварил.

— Жидкая удача… — Николь села, поджав под себя ноги, и взяла один флакон, рассматривая его со всех сторон. — Почему три?

— Для нас и Тео. Примем перед битвой. Оно не гарантирует выживание, но мне будет спокойнее, если вы примете его.

— Тео прибудет сегодня?

— Да, должен появиться к вечеру, — Малфой выдохнул клубок дыма.

— Чем займёмся в свободное время?

— Мне нужно попрактиковаться. Слишком давно не было дуэлей, — он затушил окурок.

— Почему? Мы ведь дрались тогда, в Мэноре, — нахмурилась Николь. Некоторые раны до сих пор отдавали фантомной болью.

— Когда? — брови Драко свелись к переносице. — Мы с тобой? Почему мы дрались?

— Это… Эм, ты тогда был под проклятьем. Наверное, поэтому и не помнишь. Не важно, — отмахнулась девушка и поднялась на ноги, потянувшись.

— Нет, подожди, — Драко встал следом. — Я дрался с тобой? Я… Мерлин, я ранил тебя? — его пальцы с силой сжали корни его волос, а глаза искали ответ на лице девушки.

— Драко, всё нормально, это был не ты, — пыталась успокоить его девушка, улыбнувшись.

— Я. Тебя. Ранил? — ещё раз спросил Малфой, задыхаясь от злости на самого себя.

— Драко, я же говорю, всё…

— Просто ответь! — оборвал её парень. В его глазах появился сумасшедший блеск, а руки начали дрожать от напряжения.

— Да! — вскрикнула Рейнер и сделала несколько вдохов и выдохов, успокаиваясь. — Драко, — она сделала шаг к нему, но парень отшарахнулся от неё и поднял руку, останавливая. Николь послушно замерла, но продолжила говорить: — Ты не должен себя винить. Это был не ты, это проклятье.

— Ты не понимаешь! Я сделал тебе больно! Черт возьми, я мог убить тебя! — Малфой зарылся обеими руками в волосы, оттягивая их, стараясь причинить себе боль. Он не мог поверить, что зашёл настолько далеко, будучи одержимым демонами. Он не помнил большей части своих злодеяний, но был уверен, что не перешёл определённую грань. О, если бы он только знал, что перешёл все существующие грани!

— Нет! Драко, всё хорошо, успокойся. Со мной всё в порядке. Видишь? Я жива! Драко! — Николь подошла к парню и схватила его за руки, опуская их и поглаживая, чтобы успокоить. — Всё хорошо, солнце. Я не злюсь на тебя. Воспринимай это как обычную дуэль. У нас же уже были такие. Всё хорошо. Всё хорошо… — Николь взяла его лицо в ладони и шептала, глядя ему в глаза. Она видела как огонь злости в серых льдинках начал угасать, поддаваясь её влиянию. Он успокаивался, глубоко дыша. Драко закрыл глаза, прислушиваясь к словам девушки. Снова захотелось курить.

— Прости меня, — тихо, не открывая глаз, сказал Малфой. — Я не хотел, чтобы ты страдала.

— Всё хорошо, — повторила Николь, — я прощаю тебя. Давай больше не будем об этом вспоминать? — он кивнул. — Хорошо, иди ко мне, — Драко сделал шаг к девушке и обнял её, оставляя невесомый поцелуй на её макушке. — Ты голодный? — спросила она, упираясь в его грудь.

— Безумно, — выдохнул блондин, выпуская девушку из объятий.

— Сходим на кухню? В Большой зал сейчас лучше не соваться.

— Давай, — Драко заправил выбившуюся прядь ей за ухо. — Только мне сначала в душ нужно.

— Мне тоже.

— Пойдём вместе? — на губах парня появилась лукавая улыбка.

— В душ? — приподняла брови Николь. — Ты шутишь?

— Нет, я абсолютно серьёзен.

— Драко!

— Пойдём, — он схватил её руку и потащил в сторону ванной комнаты. Николь сопротивлялась ради приличия, но Драко знал, что она не против.

Он закрыл дверь за ними и повернулся к девушке, мгновенно впиваясь в неё поцелуем, параллельно расстёгивая её рубашку, оставляя в кружевном лифе. Слегка замедлившись, Драко с минуту смотрел в глаза девушки, замечая там смятение и волнение. Николь ответила на его внимательный взгляд полуулыбкой, и Малфой вновь поцеловал её, нежно сминая губы, будто в нём любви к ней больше, чем воды в мировом океане.

Стягивая с Николь рубашку, Драко оглаживал руками тело девушки, спускаясь ладонями вниз, расстёгивая пуговицу и молнию джинсов. Рейнер нервно облизала губы и прикусила нижнюю, следя, как блондин стягивает с себя футболку. Увидев в глазах девушки некоторый интерес, парень замедлился, переключаясь с раздевания. Оставляя нежные поцелуи на коже шеи когтевранки, Малфой спустился на её грудь, оглаживая. Заведя руку за спину, он расстегнул бюстгальтер, стягивая бретельки с плеч и откидывая его в неизвестном направлении.

Огонь желания поглотил их обоих. Предвкушение предстоящей битвы, в которой они могут потерять друг друга, не выжить, лишь придавало остроты ощущений их единению в близости.

В ответ Николь обняла его за шею, а Драко приподнял её за бёдра, прижимая к плитке в ванной. Ноги девушки обвились вокруг его бедер, притягивая ближе, ещё ближе. Когтевранка издавала несмелые стоны, водя руками по его спине, шее, зарываясь в платиновые волосы. Возбуждение начало приятно тянуть в низу живота, стало жарко. Малфой постепенно спускался ниже. Очерчивал языком ключицы, затем ореолы сосков, прикусывал сами соски, срывая с губ волшебницы стоны наслаждения, вёл дорожку поцелуев по впалому животу, оглаживая бока. Добравшись до брюк, он отстранился и начал стягивать их с девушки, наблюдая за её реакцией и перехватывая взгляд карих глаз. Следом за брюками полетели и трусики, а затем и брюки и бельё самого Драко.

Неся Николь на руках, Драко вошёл в душевую кабинку и настроил тёплую воду. Он опустил девушку на ноги и подставил своё тело под тёплые струи, которые смывали всю тяжесть на его плечах. Драко закрыл глаза и выдохнул. Рука Николь скользнула вниз от его шеи, к груди, она медленно огладила его торс вырывая из глотки тихий стон. Она хотела его, стопроцентно и безоговорочно.

Руки Малфоя прижали её к себе, а губы впились в её очень властным поцелуем. Руки Николь обвили его плечи, и он тут же вбил её тело в стену. Холодный кафель в контрасте с разгорячённым телом вызвал табун мурашек. Они не могли сдерживать ту страсть, которая поглощала их обоих и просто выпустили её наружу. Ножки Николь обвили его торс, и он, не медля, вошёл в неё.

Девушка вскрикнула, впиваясь ноготками в его спину. Драко придерживал её за бёдра, размеренно двигаясь, пока она терзала его пухлые губы. Тёплая вода стекала по их телам. Спустя миг блондин прижал её лицом к кафелю, сжимая тонкую талию в своих крепких руках. Коленом он раздвинул её ноги, вновь входя на всю длину. Мягкие толчки стали чёткими, грубыми. Внутри Николь всё сжалось и её накрыло волной экстаза, тело пробило мелкая дрожь. Драко замер на миг, но потом продолжил двигаться, доводя себя до пика, и тело девушки содрогнулось ещё раз.

Они стояли, прижавшись друг другу. Он нежно поглаживал её спину, Николь же зарылась пальчиками в его мокрые волосы.

— Я теперь снова спать хочу, — прошептала девушка, по-детски надув губки, и следом, словно в подтверждение своих слов, зевнула.

— Сейчас проснёшься, — усмешка на лице парня не предвещала ничего хорошего. И правда, в следующее мгновение Николь окатило ледяной водой.

— Малфой! Дурак! — закричала волшебница, отпрыгивая. Драко рассмеялся, но девушка потянула его за руку, заставляя стать под душ, и улыбка резко сползла с его лица. Холодные капли стекали по телу, заставляя его покрыться мурашками. Малфой резко дёрнулся и закрыл воду, облегчённо выдыхая.

— Используешь моё же оружие? — он метнул на неё взгляд.

— У меня хороший учитель, — усмехнулась Николь. — Мы собирались принимать душ, — приподняла она одну бровь, напоминая об истинной причине их появления здесь.

— Ммм, ладно, — Драко улыбнулся и снова дёрнул кран, открывая тёплую воду. Он взял мочалку, намылил её гелем для душа и коснулся живота Рейнер.

Смех и горячий пар, исходящий от воды, наполнили комнату.

До битвы оставалось 13 часов.

* * *

— Ты уверен, что нам нужно идти туда? — стараясь не издавать громкого звука спросила Николь, на носочках пробираясь вслед за Драко.

После завтрака они занялись шуточной дуэлью, практикуя боевые заклинания друг на друге, чтобы подготовиться к битве. Они совершенно потеряли счёт времени, наслаждаясь компанией друг друга, и когда Малфой сказал, что услышал что-то в коридоре, тихо покинули выручай-комнату, пробираясь вглубь замка.

— Я слышал шум. Со стопроцентной вероятностью уверен, что это связано с предстоящей битвой. Тише! — Драко подал знак Николь замолчать и остановиться. Он осторожно выглянул из-за угла и увидел МакГонагалл и Снейпа посреди коридора.

— Минерва, вы видели Гарри Поттера? — спросил Северус. — Если да, то я вынужден настаивать…

Профессор МакГонагалл не дала ему договорить и сделала молниеносный выпад. Её волшебная палочка рассекла воздух, но щитовые чары Снейпа сработали так стремительно, что МакГонагалл слегка покачнулась. Она направила палочку на факел на стене, и он вылетел из подставки. Пламя, тут же превратившееся в огненное кольцо, заполонило коридор и полетело на Снейпа. Теперь это был уже не огонь, а огромная чёрная змея. МакГонагалл превратила её в столб дыма, который в мгновение ока сгустился и обернулся роем разящих кинжалов. Снейпа спасло от них лишь то, что он укрылся за стоявшими тут же доспехами, и кинжалы со звоном вонзились один за другим в нагрудные латы.

Драко увидел профессоров Флитвика и Стебль, бегущих к МакГонагалл в пижамах, и толстяка Слизнорта.

— Нет! — взвизгнул Флитвик, поднимая волшебную палочку на Снейпа. — Больше вы в Хогвартсе никого не убьёте!

Заклятие Флитвика ударилось в доспехи, которые Северус сделал своим прикрытием. Они с грохотом ожили. Снейп вырвался из сокрушительных железных объятий и послал доспехи влёт на своих противников.

— Может, нам нужно помочь ему? — тихо спросила Николь, чуть отодвигая Драко, чтобы посмотреть самой.

— Нет. Он знает, что делает, — мгновенно отозвался Малфой.

Когда Драко снова взглянул за угол, Снейп уже спасался бегством, а МакГонагалл, Флитвик и Стебль дружно метали ему вслед молнии. Северус влетел в дверь классной комнаты, и в следующее мгновение Николь и Драко услышали крик МакГонагалл:

— Трус! Трус!

— Стой здесь, — шепнул Драко девушке и осторожно прокрался к открытой двери. Николь звала его, но Малфой не слушал. Он остановился у двери пустого класса и обнаружил профессоров МакГонагалл, Флитвика и Стебль стоящими у разбитого окна.

— Он выпрыгнул! — воскликнула Минерва, и Драко увидел вдали огромную, похожую на летучую мышь фигуру, летевшую сквозь тьму к наружным стенам замка.

Он облегчённо выдохнул, радуясь, что Северусу удалось выбраться невредимым, и вернулся к Николь.

— Что случилось? — спросила девушка, и Малфой увидел в её глазах страх.

— Снейп сбежал. Пойдём отсюда, — Драко махнул рукой, говоря ей следовать за ним, и направился обратно на восьмой этаж.

— Они говорили о Поттере. Думаешь, он в школе? — спросила Николь, поспевая за парнем.

— Он не может пропустить свою же битву. Если Шрамоголовый ещё не здесь, то скоро будет.

Они поднимались по лестнице, когда услышали суматоху и десятки голосов. Драко сжал челюсти и резко изменил маршрут, потянув Николь за собой. Они пошли вниз, на звук, и увидели учеников с разных факультетов и профессора МакГонагалл, которая подгоняла всех, требуя, чтобы ученики собрались в Большом зале.

— Мы пойдём с ними? — удивилась Рейнер, когда они пристроились в конце толпы.

— Да. Я хочу послушать, что скажет старуха. У меня плохое предчувствие, — ответил Драко и увидел, как сглотнула Николь.

Волшебный потолок Большого зала темнел, усыпанный звёздами. Под ним за четырьмя длинными столами факультетов разместились школьники. Драко и Николь сели поближе к выходу за стол Слизерина. Все глаза были устремлены на профессора МакГонагалл, выступавшую с возвышения в центре зала. Позади неё стояли остальные учителя, а также члены Ордена Феникса, прибывшие для битвы.

— Совершеннолетним можно остаться, остальные будут эвакуированы немедленно, — сказала профессор МакГонагалл. — Мы уже установили вокруг замка защитные заклинания, но вряд ли они продержатся долго, если мы не примем дополнительных мер. Поэтому прошу вас двигаться быстро и организованно и слушаться старост…

Её последние слова потонули в раскатах другого голоса, разнёсшегося по Большому залу. Николь снился этот голос в самых жутких кошмарах. Она вздрогнула и почувствовала, как Драко сжал её ладонь в своей.

— Я знаю, что вы готовитесь к битве. Ваши усилия тщетны. Вы не можете противостоять мне. Я не хочу вас убивать. Я с большим уважением отношусь к преподавателям Хогвартса. Я не хочу проливать чистую кровь волшебников.

В Зале царила полная тишина. Та тишина, что давит на барабанные перепонки и распирает стены. Тёмную метку жгло так невыносимо, что хотелось отрезать себе руку, лишь бы не испытывать этой жгучей боли — хозяин гневался и призывал к себе своих слуг.

— Отдайте мне Гарри Поттера, — сказал голос Волан-де-Морта, — и никто из вас не пострадает. Отдайте мне Гарри Поттера, и я оставлю школу в неприкосновенности. Отдайте мне Гарри Поттера, и вы получите награду. Даю вам на раздумье время до полуночи.

— Началось, — Николь услышала тихий голос Драко. Ей стало страшно. Так страшно, как не было ещё никогда. Только сейчас она поняла, что эта битва действительно будет другой. Только сейчас до неё дошло, насколько опасным это может быть. В голове бешено метались мысли, но все их вытесняла одна: «Не хочу. Не хочу сражаться. Не хочу терять. Хочу к маме. Хочу в безопасность. Хочу домой…»

— Нужно найти Тео, — сказала Николь Драко. — Мы не отдали ему зелье.

— Так почему мы не сдадим Поттера пожирателям?! — вопрос от Миллисенты Булстроуд, которая всего лишь боялась за жизнь своей семьи и друзей. Боялась настолько, что проявила храбрость наконец-то высказать своё мнение.

— Мисс Булстроуд, не откажите в любезности сопроводить из зала ваш факультет, — тут же последовал ответ МакГонагалл.

— Смотрите-ка, слизни бегут под крылышко Лорда! — послышался откуда-то едкий комментарий.

Теодор Нотт, прибывший в Хогвартс всего час назад, был мертвенно бледен и наблюдал за развитием событий.

Мальком Бэддок неодобрительно покачал головой и направился к выходу. На лице Миллисенты Булстроуд проскользнул страх, когда сотня палочек оказалась направлена на них. Дафна Гринграсс нахмурила тонко очерченные брови и, подзывая учеников младших курсов, жестом велела им следовать за собой.

Драко резко вскочил с места и потянул Николь за собой, убираясь под шумок прочь из зала.

Тео незаметно отошёл к стене и неожиданно встретился взглядом со Сьюзен Боунс. Они подружились на пятом курсе, когда Теодор слёг в лазарет с вывихнутой лодыжкой, а девушка в то время лечилась там от бессонницы. Она готовилась к сражению.

Профессор МакГонагалл в спешке раздавала указания, и все покинули зал.

Тео остался один.

— Я-то думала, что отличительная черта слизеринцев — инстинкт самосохранения. А ты по-прежнему всё делаешь по-своему, — протянул с усмешкой знакомый голос однокурсницы Трейси Дэвис. За её спиной виднелись Гестия Кэрроу с парой студентов помладше.

— Мы не смогли уговорить их уйти, — пожала плечами она. — Все твердят, что это их решение, что они всё понимают.

Нотт окинул взглядом Гестию, на поясе у которой висел медицинский фартук, как у мадам Помфри, и припомнил, что она на шестом курсе обучалась у той в Больничном крыле, собираясь стать колдомедиком.

— А где твоя сестра?

Младшая из близнецов Кэрроу загадочно улыбнулась.

— Она собирает подкрепление, — уверенно ответила она.

— Снимайте мантии и галстуки, — шестикурсница Сильвия Мелвилл обматала свой галстук вокруг запястья. — Так мы узнаем друг друга в толпе.

И остальные последовали её примеру, сбрасывая мантии.

Тео вдруг вспомнил, что большую часть Слизерина заперли в подземельях. Пока он шёл к ним вниз, Нотт думал, как там Драко. Теперь Малфой стоял между школьниками и пожирателями смерти и любой его выбор — ошибка.

ㅤㅤ

Тео спустился как раз в тот момент, когда тяжёлый засов опускался. Послышался всхлип младшекурсницы. Её руку крепко сжала Дафна, нашёптывая на ухо слова, о том, что всё будет хорошо. Малышка пыталась верить.

ㅤㅤ

Во взгляде старшей Гринграсс читался страх. Она не заплачет и не дрогнет, она будет защищать детей. Взглядом она нашла Теодора, который сжал волшебную палочку так сильно, что побелели костяшки пальцев. Он думал о чём-то, и, наконец, произнёс речь.

ㅤㅤ

Речь о семье, друзьях, бессмысленной вражде, о Волан-де-Морте, которого ему приходилось видеть почти каждый день, и о выборе. Выборе, который может спасти их жизни и честь. Призывал собрать рассыпавшуюся хрустальными осколками волю, вспомнить о знаменитой слизеринской решительности, об их исключительной амбициозности.

ㅤㅤ

Сразу несколько Бомбард ударило по засову. Вот уже все ученики с пятого по седьмой курсы пытались помочь. Распределились на группы: часть успокаивала младших и вспоминала все возможные излечивающие заклинания, другая — шла сражаться. Повязали галстуки на запястья в знак единства, и поднялись наверх.

Строгий голос с портрета заставил их оглянуться. Это Финеас Найджелус Блэк собственной персоной.

— Как я уже не раз говорил, мы, слизеринцы, решительны, но не глупы, и если существует выбор, мы всегда избежим опасности, — сказал он, придирчиво осматривая попавшихся ему на глаза учеников.

— Но мы — не вы, профессор Блэк, и мы не просто слизеринцы, — глаза Нотта словно светились, а в сердце бушевало Адское пламя. Это война, безжалостная, беспощадная, уродующая. Теперь настал черёд Хогвартса принять её на своем пороге.

— Волшебники, что собрались под этими стенами под началом Тома Реддла, перебьют всех: и тех, кто сопротивляется, и тех, кто колеблется. В первую Магическую они пытали и истребляли целые кланы! Что заставляет вас думать, что они остановятся перед школой с кучей беззащитных детей и несколькими преподавателями? — продолжил Блэк.

— Как думаете, профессор, сколько времени понадобится им, чтобы отыскать, достать из-под земли тех, кто предпочёл спрятаться?

— Вы правда понимаете, на что идёте? Это не дуэльный клуб и не розыгрыши близнецов Уизли. Нет никаких гарантий, что вы останетесь в живых. Эти люди не посмотрят на то, что вы дети, и убьют всех, до кого дотянутся.

— Я понимаю.

Пунима Шах, шестикурсница. Как впоследствии выяснится, дочь Бенджи Фенвика и крестница Эммелины Вэнс.

— Я понимаю.

Сильвия Мелвилл, чью кузину в прошлом году убил Фенрир Сивый.

— Я понимаю.

Мафалда Пруэтт. Одна из последних представителей некогда славного рода. Троюродная сестра отпрысков Уизли, что сейчас стояли снаружи замка, готовясь к нападению.

— Отлично. Давайте надерём им зад, — усмехнулся Тео, отлично понимая, что сегодня — его шанс. Шанс наконец прикончить человека, виновного в смерти его девушки. И Тео его не упустит.

* * *

Драко стоял на одном из лестничных пролётов, судорожно сжимая ладонь Николь. Они быстро опорожнили флаконы с жидкой удачей и взглянули друг на друга.

— Драко…

— Иди, выводи младшекурсников, — сказал он, чувствуя, как пересохло в горле.

— А ты?..

— Не беспокойся, — оставив сухой поцелуй на щеке девушки, он отпустил её руку, быстро спускаясь вниз.

Она помнила, как не раз, когда ей было сложно, он, не бросаясь словами, сжимал её руку. Давал понять, что он рядом. Помнила, как они долго молчали, не из-за того, что не о чем было говорить, а просто хорошо понимали состояния друг друга, именно то, что нельзя передать словами. То, что просто чувствуешь, даже если не можешь увидеть.

Николь помнила, как было сложно ему. Драко всегда уходил на задания, говоря, что он не боится, хотя это было совсем не так. Она знала, но ничего не спрашивала, и лишь пыталась читать в его глазах, вернётся он или нет. Драко был слишком сильным для того, чтобы с чем-то не справиться, и рассматривал молчание как способ оградить от невзгод своих близких. Его мать и отец воспитали, на самом деле, достойного сына и человека.

Николь также помнила, как они вспыхивали и гасли, словно угольки в камине, сгорая дотла, и вновь восставая из пепла. Всегда вместе, потому что именно вдвоём им, хладнокровным и таким самостоятельным детям с меткой, всё же намного теплее. Всё очень циклично и до бесконечности последовательно.

Они уже давно усвоили, что даже если становится холодно и огонь гаснет, то чтобы согреться, всегда нужен будет лишь человек рядом, зимний вечер, кружение вьюги за стенами дома и ярко горящее пламя. В глазах, сердцах и душах.

Так будет и в этот раз. Правда?

— Драко!

И он приложил все силы на то, чтобы не обернуться.

Тёмный Лорд призывал своих слуг… Но Малфой никогда не соглашался быть рабом.

Драко всегда был равнодушен ко всему, что его окружало, но он никогда не был глупцом или слепцом, и никогда не позволял кому бы то ни было причинять боль его близким.

— У нас меньше получаса, — когда он столкнулся в коридоре с однокурсником-слизеринцем, сообщил последний. Малфой кивнул, мол «знаю». — Что будешь делать?

— Выживать, — просто ответил Драко.

— Удачи, — хмыкнул собеседник. — Гобелен на третьем этаже, удобная позиция.

Они разошлись, будто и не учились вместе последние семь лет. В воздухе повисло тяжёлое ожидание битвы.

Внезапно Драко увидел тёмную макушку парня, поднимающегося на восьмой этаж, и пошёл за ним. Он не мог объяснить себе, зачем сделал это, но надежда в этой битве была на Поттера, а значит Драко нужно убедиться, что он способен одержать победу над Лордом. Иначе… Иначе это будет конец.

— Драко!

Малфой увидел своих когда-то друзей и махнул им идти за ним. Они вошли в выручай-комнату следом за брюнетом.

— Поттер, стой!

Гарри резко затормозил и обернулся. За спиной Драко стояли плечом к плечу Крэбб и Гойл, наставив на Поттера волшебные палочки.

— А что это вы трое не с Волан-де-Мортом? — спросил Гарри.

— Мы остались тут, Поттер. Решили не эвакуироваться. Решили доставить тебя к нему, — сказал Крэбб, и Драко мысленно ударил себя по лицу.

— Отличный план! — сказал Гарри с насмешливым восхищением. Медленно, спиной, он стал отступать к каменному бюсту с крестражем. Успеть бы схватить его прежде, чем начнётся борьба… — А как вы сюда попали? — поинтересовался он, чтобы отвлечь их.

— Я весь прошлый год только что не ночевал в Комнате Спрятанных Вещей, — откликнулся Малфой. — Я знаю, как сюда попасть.

— Гарри? — раздался голос Рона из-за стены справа от Гарри. — С кем это ты там разговариваешь?

Крэбб сделал быстрый выпад волшебной палочкой в сторону высоченной стены из старой мебели, помятых чемоданов, книг, одежды и всякой не поддающейся опознанию рухляди и крикнул:

— Десцендо!

Стена задрожала и обрушилась в соседний проход, где стоял Рон.

— Рон! — завопил Поттер, и где-то вдали раздался вскрик Гермионы. Гарри увидел, как лавина предметов катится на пол с другой стороны от полуразрушенной стены. Он направил палочку на её остатки и крикнул: — Фините!

— Нет! — крикнул Малфой, перехватывая руку Крэбба, собиравшегося повторить заклятие. — Если ты обрушишь комнату, мы уже не найдем под обломками эту диадему!

— Ну и что? — сказал Крэбб, вырываясь.

— Поттер пришёл сюда за ней, — сказал Малфой с плохо скрытой досадой на тупость своих товарищей. — А это должно означать…

— Должно означать? — набросился Крэбб на Драко с откровенной яростью. — Кого тут интересуют твои рассуждения? Я не собираюсь больше выслушивать от тебя приказы, Драко.

— Гарри! — снова крикнул Рон из-за стены хлама. — Что происходит?

— Гарри! — передразнил Крэбб. — Что происходит… Нет, Поттер! Круцио!

Гарри протянул руку за короной. Заклятие Крэбба не попало в него, а ударилось в каменный бюст, подлетевший в воздух. Диадема соскользнула с его верхушки и скрылась из глаз в нагромождений рухляди внизу.

Совсем рядом с Гарри полыхнуло алое пламя: позади них из-за угла выбежала Гермиона и метнула Оглушающее заклятие прямо в голову Крэбба. Она не попала только потому, что Малфой успел оттолкнуть Крэбба в сторону.

— Грязнокровка! Авада Кедавра!

Драко увидел, как Гермиона пригнулась, уворачиваясь, а Поттер выстрелил Оглушающим заклятием в Крэбба.

— Не убивайте его! — крикнул Малфой Крэббу и Гойлу, нацелившим палочки на Гарри. Поттер сумел воспользоваться их секундным колебанием.

— Экспеллиармус!

Палочка Гойла вырвалась из рук хозяина и исчезла в завалах за его спиной. Гойл бестолково затоптался на месте, пытаясь отыскать ее.

Драко обернулся и увидел, что Рон и Крэбб со всех ног бегут к Поттеру.

— А горяченького не хочешь, тварь? — проревел Крэбб, подбегая. Но, похоже, он потерял контроль над своими чарами. Огромные языки пламени гнались за ними, облизывая по краям завалы рухляди, рассыпавшиеся сажей.

— Агуаменти! — заорал Гарри, но струя воды, хлынувшая с конца его волшебной палочки, тут же испарилась.

Драко в ужасе распахнул глаза, понимая, что от Адского пламени им не спрятаться. Он залез на хрупкую пирамиду обугленных столов и протянул руку Гойлу, помогая взабраться вверх.

Малфой поднял голову и увидел, что Гарри летел на метле прямо над ним. Драко протянул руку, но, схватив её, Гарри сразу понял, что это бесполезно: Гойл был слишком тяжёл, и мокрая от пота рука Малфоя мгновенно выскользнула из ладони Гарри.

— Если мы погибнем из-за них, я убью тебя, Гарри! — раздался рядом голос Рона. Огромная пылающая химера прыгнула на них, но Рон и Гермиона уже втащили Гойла на свою метлу и взмыли вверх, а Малфой вскарабкался позади Гарри.

— Дверь! Скорее к двери! — крикнул Драко в ухо Гарри.

Гарри рванул метлу ввысь. Тяжёлый густой дым не давал вздохнуть. Вокруг них взлетали в воздух последние предметы, ещё не охваченные огнём, как будто чудища заклятого пламени, ликуя, подбрасывали их: чаши и щиты, блестящее ожерелье и старую потускневшую диадему…

— Что ты… делаешь? Что ты делаешь, дверь там! — крикнул Малфой, но Гарри резко развернулся и пошёл на снижение. Диадема медленно падала, крутясь и поблёскивая, в широко раскрытую змеиную пасть, однако он успел подхватить её и надеть себе на запястье.

Наконец, Гарри увидел сквозь дым прямоугольную полосу на стене и послал метлу прямо туда. Спустя мгновение их лёгкие наполнил чистый воздух, и они с Малфоем врезались в стену коридора. Драко свалился с метлы и лежал ничком, задыхаясь и кашляя до рвоты. Гарри перекатился на спину и сел. Дверь в выручай-комнату комнату исчезла.

— К-крэбб, — выдавил Малфой, когда смог наконец говорить. — К-крэбб…

— Его больше нет, — жёстко сказал Рон.

Наступила тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием и кашлем.

Драко обвёл глазами присутствующих и сунул руку в карман, натыкаясь на прохладное стекло. Он вынул предмет и закрыл глаза, проклиная самого себя за забывчивость. В его руке лежал флакон Феликс Фелицис для Тео. Малфой чертыхнулся и решил во что бы то ни стало отыскать друга. Он побежал вниз по лестнице, не зная, где искать Нотта.

Только что он выбрался из пекла, чтобы через минуту оказаться в нём вновь. Заполненная адским огнем выручай- комната уже казалась не столь пугающей, как разрушающийся на глазах родной Хогвартс, напоминавший муравейник. Не люди — насекомые метались, уворачиваясь от вспышек заклинаний, не волшебники — звери целились палочками в сердца друг друга, надеясь остановить их биение.

После того, как Поттер вытащил слизеринца, буквально, из пасти смерти, Драко чувствовал себя пристыженно и разбито. Черта с два он признается в этом хоть одному человеку, но Малфой в эту секунду, здесь и сейчас, не знал, что ему делать. Не знал, чего он хочет.

Рядом не было отца, который своей твёрдой рукой указал бы на верный путь, не было и матери, готовой всегда подтолкнуть сына к достижению цели.

Драко укрылся под лестницей в одном из коридоров. Буквально за стеной была битва, до ушей Малфоя долетали обрывки заклинаний. Все были слишком заняты, чтобы увидеть его трясущуюся фигуру в этом тёмном углу. Может быть в следующее мгновение стену разрушат, и Драко окажется под завалом. Он не знал. Ему не было всё равно — ему было страшно.

Вдруг слизеринец услышал странный шорох. Он напрягся и затих. Вслед за невнятными звуками сквозь шум битвы в нескольких метрах послышались сдавленные всхлипы.

— Кто здесь? — прошептал Драко, крепче сжимая древко палочки.

— Э-это я, — послышался очень тихий ответ.

— Покажись или, клянусь, я запущу в тебя Авадой, — нервы Малфоя сдавали.

В противоположном углу что-то зашуршало, и из тени показалась светлая макушка с зализанными волосами.

— Я… Я Робин, второкурсник.

Драко скользнул взглядом по рваной форме слизеринца. Ткань была вся в грязи, кое-где виднелась свежая кровь.

— Что ты здесь делаешь?

Ребёнку здесь не место.

Тебе тоже, Драко.

Знаю.

— Всем сказали идти к лодкам, чтобы эвакири… эвакури… К лодкам, — мальчик сбивался и часто дышал, — а я испугался. Но я спрятался! Всё будет хорошо, если меня не найдут.

— Я тебя нашел, — выдавил Малфой.

— Не убивай меня, — всхлип, — пожалуйста…

Второкурсник ещё сильнее сжался, обхватив голову руками.

Это немного отрезвило Драко. В конце концов, он не ребёнок, он мужчина. Он чистокровный волшебник, он сможет справиться со всем. Наследник семьи Малфоев — не побитая собака, чтобы забиваться под порог и скулить, ожидая, пока кто-то другой спасёт его.

Не во второй раз.

И этот мальчик. Он ни в чём не виноват. Он слизеринец, значит в чистоте его крови сомневаться не приходится. Тёмный Лорд сжалится над ним, либо удастся оставить этого ребенка рядом с кем-то из Хогвартса — без разницы. Просто нельзя, чтобы он остался один, нельзя его бросать.

— Слушай, — Драко встал на ноги и выпрямился, — сейчас мы побежим. Очень быст…

Взрыв. Камни. Ещё один.

— …ро.

Всего за секунду лестница, под которой прятался Робин, обвалилась. Из-под камней показалась небольшая струйка крови, которая медленно прокладывала свой путь через пыль. Между перил и ступенек совсем немного, но было видно серебристо-зелёный галстук и светлые волосы.

Мёртв.

Драко медленно поднёс дрожащую руку ко рту и со всей силы зажал его. Он стиснул зубы и побежал.

Очень быстро.

* * *

Николь не знала, куда идти. Она решила подняться на Астрономическую башню, чтобы свысока осмотреть окрестности и понять, где она сейчас нужнее. Ветер развевал русые волосы, пока она поднималась наверх. Её взгляд наткнулся на две рыжие макушки. Она часто стояла там с Фредом, когда они ещё были близки. Сейчас Фред и Джордж стояли на Астрономической башне, как и несколько лет назад. Хоть злость и гнев взяли верх над дружбой, привычка всё-таки осталась.

Уизли стояли бок о бок и о чём-то тихо разговаривали. Судя по всему, разговор был действительно серьёзным, ведь ни один из них не заметил, как Николь поднялась по лестнице и встала всего в нескольких шагах от них.

Первым на неё обратил внимание Джордж. Он не сдержался и поморщился, словно перед ним появилось что-то ужасно отвратительное. Фред глаза не поднял, но сразу понял, кто перед ним стоял. По обуви, по стройным бёдрам, что прятались под обтягивающими брюками.

— Я буду ждать тебя внизу.

Джордж прошёл мимо девушки и слегка задел её плечом. Удар показался Николь сильнее, ведь он оставил отпечаток и на душу, которую братья считали гнилой.

Повисла тишина и лишь отдалённые шаги Джорджа по скрипучим ступенькам раздавались, будто пульс этой большой башни. Много секретов здесь хранилось. Среди них куча её.

— Теперь ты всегда будешь носить длинные рукава.

Фред поднял на Рейнер глаза, и она увидела подтверждение всех её страхов. Разочарование. Злость. Отчаяние. До сих пор… Вот что сейчас читалось в глазах Фреда Уизли, того, кто всегда находил тысячу способов, чтобы её развеселить. И Николь не могла сказать, что этого не заслужила, но… Нельзя судить кого-то за преступление, не зная причину содеянного.

— Я не выбирала себе роль убийцы, Фред. Мне пришлось.

— Ты могла этому противостоять.

— Думаешь, у меня был выбор?! Я пыталась спасти свою семью! И если бы пришлось, я бы поступила так снова!

— Почему ты не убежала после?

— И куда мне было бежать, Фред? Он убил бы их сразу, как только понял.

Рыжеволосое чудо, которое Николь ненавидела на первом году обучения в Хогвартсе, сократило между ними расстояние. Он осторожно коснулся её левой кисти, там, где под толстым слоем ткани скрывалась тёмная метка. Уизли поднял её руку чуть выше, и Рейнер замерла в ожидании, когда Фред оголит её и увидит то, что она так сильно ненавидела.

— Мне плевать, что на тебе эта метка, — сказал гриффиндорец, ловя её взгляд. — Я знаю тебя, Николь, и я знаю, что тебе не место среди пожирателей смерти.

Вдох. Выдох. Послышалось?

Не давай мне ложную надежду, Фредди...

— Из-за этой метки теперь мне место только рядом с такими, как я.

— Моя мама будет рада видеть тебя у нас дома. Когда всё закончится… Приезжай.

— Не думаю, что твоя мама обрадуется. Она ясно дала понять, что ненавидит меня.

Фред нахмурился, отпуская её руку. Осознание, как глупо он поступал эти полтора года, захлестнуло с головой. Он ведь ни разу даже не позволил ей объяснить. Возможно, сделай он это, всё было бы иначе…

Фред подался чуть ближе. Он крепко обнял подругу, уткнувшись носом в её макушку. Уизли что-то бормотал о том, что жутко злится из-за того, что был так глуп, а Николь шептала, что не держит обиды.

Когда рядом раздался взрыв, им пришлось отстраниться друг от друга и вспомнить, что они на войне. Николь кивнула Фреду, слегка улыбаясь, и побежала вниз. Она летела по ступенькам, направляясь к самому эпицентру битвы, когда наткнулась на Тео. Его руки были в крови, но это не помешало девушке подбежать к слизеринцу и крепко обнять. Она почувствовала его руки на своей талии, ощущая, как просочилась кровью рубашка там, где его ладони коснулись её.

— Ты жив, — выдохнула Николь и отстранилась, осознавая, что сейчас не время для чувств.

От девушки не ускользнуло подавленное состояние парня. Теодор словно был готов прыгнуть в тёмную бездну. Он с таким увлечением пытался в неё вглядеться, как в сложный узор или секретный шифр. От Нотта сейчас можно было ждать чего угодно, в том числе и вот такой глупый прыжок. Последние недели, которые он провёл в Мэноре, были похожи на одну сплошную попытку удержать в своих руках призрак. В той давящей атмосфере Нотт мог думать только о Паркинсон. Для Тео Пэнси была скорее патронусом и воплощением надежды, но всё-таки эфемерным и неуловимым. Он не мог так же хорошо понять её, как это получалось у Драко, но Теодор любил Паркинсон.

Трудности, с которыми он сталкивался, пытаясь выжить, превращались в адское испытание, но днём было легче, нежели ночью, когда приходилось оставаться наедине с холодной стеной, возле которой он привык спать. В голове было очень шумно. О череп стучалось слишком много вопросов, предложений, с надеждой на то, что они сработают, и просьб. В итоге всё сливалось в одно сплошное и тяжёлое «Вернись».

Он всегда касался губами её щеки очень осторожно, потому что очень боялся, что от лишнего давления она и вовсе растворится в воздухе. Теперь целовать было некого.

Собираясь на финальную битву, он был почти уверен, что готов прервать свои мучения, просто опустив палочку в разгар боя. Теодор нашёл в себе силы отказаться от этой идеи. Это ничего не изменило бы. Она бы хотела, чтобы он жил.

Вот только Нотт не понимал, зачем ему жить без неё. Он был уверен, что его жизнь закончилась одновременно с её.

— Если всё плохо началось, есть ли разница, как оно закончится? — подал голос Нотт, взглянув на девушку.

— Есть, — ответила Николь. — По крайней мере, её жертва не будет напрасной.

— Прекрати нести эту сопливую чушь, — отмахнулся Тео. — Пойдём. Я ещё не нашёл Хвастовски.

* * *

— Авада Кедавра, — Драко послал смертельное заклинание в пробегающего мимо пожирателя, а в следующий момент парализовал одного из гриффиндорцев.

Место за гобеленом действительно оказалось весьма удобным, чтобы вести двойное сражение. Малфой был предателем, нейтральной стороной. Он понимал, что главное для него — выжить, ведь род — превыше всего, а он — единственный сын и наследник. А выжить в этой свалке можно было лишь одним способом: воюя на обеих сторонах.

Но тут в коридор ввалился Джордж Уизли, изо всех сил отбиваясь сразу от двоих. Драко почувствовал, как сердце упало вниз: один из атакующих — его отец.

— Петрификус Тоталус, — напарник отца упал, поражённый в спину. — Бомбарда…

Часть стены над Джорджем разнесло на куски.

— Протего, — Драко накинул на Уизли щитовые чары, выскользнул из убежища и изо всех сил побежал из коридора. Он никогда не сомневался в смекалке своего отца — не понять, откуда и от кого шла атака тот не мог.

Его битва вышла из-под контроля.