Рики Макарони и Пятое Колесо (джен)

Следующий день оказался весьма интригующим для Клуба Единства. Начать с того, что Дик отправился к директору с внушительным ворохом бумаг, и не подумал дать какие-либо пояснения по этому поводу. Не возвращался он оттуда не просто долго, а немыслимо долго. И ладно бы просто пропустил обед.

Не прошло и получаса после ухода равенкловца, как приехал Гарри Поттер; Эдгар, который с ним поздоровался, проинформировал, что дядюшка выглядел чрезмерно увлеченным, азартным и едва его заметил, что, пожалуй, обидно. Сходивший после этого на разведку Артур объявил друзьям, что Филч по поручению Дамблдора разыскивал Джимми. Выходит, юного газетчика призвали к школьному начальству.

Только Ральф, казалось, не так уж озадачился происходящим, и вообще объявил, что такая нервозность ему надоела, и он намерен провести остаток дня с Тиффани, а про тайну, если она есть, ему и без того сообщат. Позднее он так и сделал.

— Он просто на Джима дуется, и не хочет лишний раз о нем вспоминать, — объяснил Артур.

Дора молчала; она, похоже, снова сердилась на то, что Дику вздумалось заниматься чем-то без нее.

— Хотел бы я знать, что такого Дик на этот раз натворил, — говорил друзьям Рики, когда они спускались в Большой зал, еще надеясь пересечься там с таинственным равенкловцем. — Ведь не может же это быть связано с картой, мы уже разобрались, что о ней Дамблдор вызнал заранее.

Еще в вестибюле надежды друзей рухнули, а Артур Уизли едва не упал, при виде своих дядюшек, входящих в Главные двери. Сэр Персиваль показался Рики солидным и невозмутимым, как всегда; впрочем, он плохо знал его и мог чего-то не заметить. А вот Рональд Уизли был очень доволен и не скрывал злорадного ликования, словно ему удалось, наконец, схватить за горло некую весьма неприятную ему персону.

— Это тот самый занудный твой дядя, Артур? — вполголоса спросила гриффиндорца подошедшая Мирра.

Тот отрывисто кивнул ей, повернулся к Рики и поинтересовался почти с яростью:

— Ну и какого черта происходит?!

— А я что?.. — опешил Рики.

Ему, как и остальным, на месте не сиделось от любопытства. По возвращении в штаб он почти не помнил, что ел. Потом пришлось пересказать еще раз, о чем его расспрашивал директор. В ожидании тянулись минуты, превращались часы. И вот в четыре часа пополудни Селена не выдержала.

— Пойду я к директору, — сказала она, озорно сверкая глазами, — мне никто не удивится.

— Они же испугаются, — окликнул ее Эди, но девушка уже выбежала из комнаты.

Ее уход натолкнул Рики на размышления.

— Кто-нибудь знает, начислили ей баллы в этом году за то, что она помчалась предупреждать директора, ну, когда все это случилось с Артуром и Мери?

Эдгар отрицательно помотал головой.

— Там не до того было, — сказал он.

Такую несправедливость сложно было переварить молча.

— А ведь вам наверняка дали бы баллы за эту премию, по поводу русалок, если бы вы не поссорились с министерским типом, — заявил Рики. — Кстати, когда окончательный результат объявят?

— Летом, — нахмурился Эдгар.

Не только он, но и гриффиндорец хмуро покосились на Рики.

— И зачем тебе надо было ему про баллы напоминать? «Хуффульпуфф» и так квиддичный кубок захапал, — проворчал Артур.

В комнате повисло недовольное молчание. Но все вскинулись, когда снаружи послышались шаги. Рики почувствовал приближение Селены. И в самом деле, она вошла первой, а Дик, придерживающий для нее дверь, следом.

Сидящие в штабе изготовились — они давно его ждали.

— Ну, хочется верить, что на это год все, — бодро объявил Артур.

— Не все, — отчеканил Дик. — Между прочим, я сказал, что не могу отдать директору наши клубные отчеты, не посоветовавшись с вами. Но главное не это. Простите, что заставил вас ждать, но я был, правда, делом занят.

Как Рики ни готовился, у него невольно похолодело в животе. Равенкловец умел преподносить сюрпризы. Дик между тем проследовал на свое обычное место, с покорным видом ожидая, когда его начнут атаковать вопросами.

— И что ты сделал? — потребовал Уизли.

— Доброе дело, — загадочно улыбнулся Дик. — Я только что заглядывал в думоотвод — это штука такая, чтобы просматривать старые воспоминания. Директор Дамблдор любезно предложил мне и мистеру Поттеру экскурсию в один давний вечер. Вы садитесь.

Рики поспешил отодвинуть стул для Селены. Он молил, чтобы в ближайшие минуты сюда не вздумали нагрянуть Мелани или Марго.

— Вы все видели в «Пророке» интервью, которые давала Долорес Амбридж. Так вот, я прочитал их очень внимательно. И некоторые заявления меня заинтересовали. Вроде бы ничего особенного, но началось все с ее намеков на то, что некоторые дела ворошить не следует. Позднее я сам вывел противоречия в ее утверждениях. Она, получается, знала то, что мог знать только преступник.

— Какой преступник? — наехал на него Артур. — Ты что несешь?

— Нет, она не была Упивающейся смертью, — с сожалением добавил Рики.

Дик примирительно поднял вверх ладони.

— Не торопите меня, — попросил он. — В общем, вы ведь знаете, доступ в архив мне в последнее время был закрыт, бабуля рассердилась на меня за то, что я хочу уехать, и привет. Но я хотел подловить Долорес Амбридж.

«Значит, ты доказал, что эта вредная старуха прокололась?!» — Рики в этом почти не сомневался, иначе Дик не докладывал бы о результате.

— Тогда я договорился с Джимом. Попросил его отослать ей пару номеров «Молнии» — все равно старых в избытке на чердаке гриффиндорской башни, и вежливое письмо с просьбой о помощи. Бабуля терпеть не может эту Амбридж, и она, конечно, по мере возможности, не отказала в просьбе такому милому и вежливому мальчику, как Джимми Поттер. После интервью, которые старая ведьма давала «Пророку», его интерес к этому делу выглядел вполне естественно. Мы, конечно, не стали бабулю информировать, что копаем под Амбридж. Просто Джим написал, что Амбридж ему не нравится, и он хочет выяснить, знает ли она о деле его отца вообще что-нибудь, и он хочет сделать свой репортаж. А поскольку Амбридж вообще мало кому нравилась, бабуля не удивилась.

— Джим под твою диктовку писал? — уточнил Эдгар.

— Нет, списывал то, что я заранее сочинил. Извините, я не уточнил. Понимаете, мое расследование не совсем такое, какое надо, ну, когда ищешь...

— Дик, тебя за твою тягомотину убить хочется, — отчеканил Рики. — Яснее, пожалуйста.

— Я собирал доказательства того, что много лет назад Долорес Амбридж приказала двум дементорам из Азкабана устранить Гарри Поттера, Мальчика — Который — Выжил в очередной раз незадолго до этого на Турнире и создавал Министерству большие неудобства. Она была замминистра и могла провернуть такое.

Потрясенные вздохи слушателей весьма равенкловцу польстили. Все были, нет, не удивлены, но Рики, к примеру, таких предположений не строил.

— Вдохновила меня, конечно, Дора, — последовала нежная улыбка в адрес слизеринской старосты. — Помнишь, когда все обсуждали, что ты тогда сказала: «Откуда это они точно знают? Они же под столом не сидели».

Амбридж в интервью заявляет, что «дементоры получили приказ избавиться от мистера Поттера». Ладно, допускаю, если она не знает этого точно, то могла додумать.

Не посылала ли Долорес Амбридж летом 1995 года запечатанный конверт в Азкабан? Посылала, причем письмо это таинственным образом затерялось, его текст вообще нигде не светился, хотя, это против правил. Но это ничего не доказывает. Если ей это предъявить, она станет утверждать, что просто интересовалась, хорошо ли кормят заключенных, а что у дементоров — глупая женщина, не знает устройства Азкабана, что с нее возьмешь.

Учитывая, что министр в версию Гарри Поттера не поверил, дементоров после слушания, конечно, искали не слишком тщательно. В архиве нет вообще ни одного приказа на этот счет. Но Амбридж не могла замести все следы. Министерская отчетность ей этого не позволяет. А на этих бумажках я собаку съел. И я решил попробовать отличиться, как Лео.

— Так вот для кого ты старался, — фыркнула, притворяясь сердитой, Дора.

— А я думал, идиотизм с баллами и соревнованием остался в прошлом, — выпалил Рики одновременно с ней. Не мог сдержаться, хотя ему и не терпелось узнать, что дальше.

На них зашикали. Дик же не мог не напомнить:

— Мне, к тому же, было очень жаль, что моя карта не пригодилась, то есть, я, конечно, не хотел, чтобы в «Хогвартсе»...

— Мы поняли. Дальше, — потребовал Лео. Он с неотрывным интересом следил за ходом мысли равенкловца.

— Я говорил с Джимми Поттером по поводу его выдающихся стихов, посвященных Амбридж, если помните, — продолжал Дик. — И, представьте, стоило мне упомянуть о своих подозрениях, он тотчас их подтвердил! Так и сказал: «Папа не обвиняет Ричарда Макарони в нападении дементоров. Он знает, что это Амбридж. Она сама сказала».

— Да? — недоверчиво переспросил Эдгар. Он единственный казался шокированным.

— Да. И Джим намеревался немедля раззвонить об этом на всю школу. Я убедил его этого не делать. Сказал, что не нужно подавать ей повод встать в позу оскорбленной невинности, а сначала надо доказать. Пообещал, что он сделает на этом отличный материал. И надиктовал несколько вопросов.

— А дальше? — голос Доры из-за нетерпения прозвучал резко.

Дик флегматично пожал плечами.

— Оказывается, об этом узнал мистер Поттер. Он рассердился, написал Джиму пару писем, о которых мальчишка мне ничего не сказал. И мистер Поттер, не получив нормального ответа, давно собирался лично приехать и узнать, зачем его сын беспокоит Министерство. Но сегодня он остался очень доволен, когда получил доказательство того, что Долорес Амбридж натравила дементоров на него и на его кузена-маггла. И не надо сбивать меня с мысли. Я и так под впечатлением. Ни разу еще в думоотвод не заглядывал. Вот это вещь!

И тогда Уизли — староста школы, истинный гриффиндорец — что есть силы треснул кулаком по столу. Дик тотчас снова примиряюще поднял ладони вверх.

— Я решил, что если она отдала приказ дементорам, то должна была подготовиться, и велел Джиму выяснить, не интересовалась ли она Гарри Поттером незадолго до нападения.

Дик перевел дыхание.

— Если сотрудник Министерства обращается за информацией в архив, ему обязаны предоставить сведения, но при этом фиксируется все: дата, время и повод обращения. В архиве сохранились данные о том, что она искала адрес Гарри Поттера, и прочих магов, проживающих в том же населенном пункте, то есть: убеждалась, что там нет других колдунов. Уже подозрительно, но еще ничего не доказывает.

Следующий шаг — я выяснил, что Гарри Поттер получил положенное письмо после того, как колдовал, хотя по его тогдашнему возрасту не имел права. Неудивительно, что сова прилетела вскоре после этого, но, заметьте, не сразу. Главное, в письме говорилось о том, что мистер Поттер отчислен. И это для меня стало решающим доказательством того, что нападение подстроено в Министерстве.

— Начинаю понимать, — Артур быстро закивал. Но для Рики ничего не прояснилось.

— Дело в том, что в Министерстве есть определенный рабочий порядок, — зачем-то подчеркнул Дик. — На Гарри Поттера и его кузена-маггла дементоры напали после девяти часов вечера. В это время в Министерстве находится дежурный, а кроме него — служащие быстрого реагирования, вроде штаб-квартиры авроров или отдела неправомочного использования маггловских вещей. А все, кто занят бумажной работой, типа рассылки уведомлений, всегда аккуратно отбывают в шесть часов вечера. Ну, кроме предрождественской недели, когда полагается сдавать отчеты.

Рики взирал на друга с неподдельным уважением.

— Джим сказал, что его отец после того, как отбился от дементоров, успел дойти до дому и начать скандалить с родственниками, как прилетела сова. Кажется, что быстро, но это — обычное дело. Для таких случаев предусмотрен стандартный текст с предупреждением и ссылкой на декреты об ограничениях, письма написаны заранее служебным пером и отсылаются дежурным в любое время, как только поступает сигнал. И по просьбе Джима бабуля нашла журнал дежурств. Разумеется, если верить записи, то дежурный в тот вечер отослал именно такое, стандартное письмо.

— Но дядя Гарри получил письмо с известием об отчислении, — Артур вскочил и принялся носиться по весьма ограниченному свободному пространству, размахивая руками, так что друзья, на всякий случай, повтягивали головы в плечи. — А фигушки! Нельзя отчислить без разбирательства! А не могла комиссия поздно в нерабочее время пять минут заседать и решить такое. Тогдашний министр Корнелус Фадж был тем еще трусом, мне дядя Рон говорил, и дедушка, и все! Он бы не стал пренебрегать формальностями.

— Совершенно верно, — кивнул Дик. — И дело не в трусости Фаджа. Любой министр при любых обстоятельствах будет стараться соблюсти хотя бы видимость законности. А в то время мистера Поттера, помниться, пытались выставить невменяемым после трагедии на Тремагическом Турнире. Погиб сын нынешнего министра Дигорри, Гарри Поттер утверждал, что Лорд возродился, а министерские надеялись это замять. Они не решились бы убирать Гарри Поттера так грубо, людей бы это насторожило.

— И сработал ведь ее дурацкий план, при всех неувязках, — прорычал Артур, плюхаясь на место.

— Я говорил с мистером Поттером и директором Дамблдором, — сказал Дик, — и стало ясно, почему так получилось. Не торопите меня, ладно? Я пытаюсь вам рассказать, как собирал доказательства.

Из всех концов комнаты донеслось согласное нетерпеливое ворчание.

— Сове требуется небольшое время, чтоб долететь до места назначения. Она не слишком задержалась, отсюда вывод, что Амбридж подменила письмо очень быстро. Вот моя версия.

Амбридж остается в Министерстве; у нее, как у заместителя министра, отдельный кабинет, и вряд ли кто-то обратил на нее внимание. Она ждет, и вот — фиксируется незаконное волшебство из того района, за которым она следит. Дементоры так не могут. Это сделал колдун, а других колдунов там нет, она убедилась. Думаю, она вначале растерялась. Но эта дама сообразительна до пакостей. Она диктует другое письмо, спускается к дежурному, убеждается, что он сделал пометку об отправке, и говорит что-нибудь вроде: «Этому мальчишке требуется внушение построже. Я сама этим займусь», забирает сову и стандартный текст якобы для образца. А охраннику и забот меньше.

Следующий вопрос, который я поручил Джиму выяснить у моей бабушки: кто тогда был дежурным, и кто — секретарем Отдела неправомочного использования колдовства, и можно ли с ним или с ней связаться сейчас? Ответ более чем обнадеживает. Дежурил Джозеф Коттон, который все еще на службе. И только он может вспомнить, что в тот вечер Амбридж находилась в Министерстве. Секретарем была Мафальда Хопкирк, ныне здравствующая старая ведьма в ясном уме, и она наверняка вспомнит, что не писала для мистера Поттера сообщение об отчислении. И вряд ли Амбридж успела воспользоваться ее служебным пером. Хотя это нетрудно, кабинеты часто не запираются, но у нее было не так много времени. Письмо у мистера Поттера случайно сохранилось, хотя, натыкаясь на него, он много раз хотел выбросить.

— Но все-таки, никто ничего не заподозрил? — не удержалась Дора. В изложении Дика все выглядело так очевидно.

— Нет. Дамблдор тогда счел, что Министерство просто намерено любой ценой утопить мистера Поттера. А через год, когда Амбридж призналась в присутствии десятка учеников, сам Поттер и его друзья допустили промах.

— И они ее не сдали? — этого Рики уж совсем уразуметь не мог.

— Нет. Меня это тоже поразило. Но, так вышло, что сразу после этого погиб опекун мистера Поттера, тот самый Блэк, — кивнул он Артуру. — И Амбридж вылетела у Гарри Поттера из головы, да и все его друзья были потрясены. К тому же, старую ведьму с позором выставили из «Хогвартса».

— Мне странно, что Дамблдор не догадался, — сказала Селена.

Рики ощутил раздражение и нечто сродни ревности. Конечно, он давно не соперничал со старым параноиком за звание величайшего волшебника всех времен, но все же то, что любимая девушка по-детски обращается к авторитету все знающего директора, вдруг задело его.

— Он, может, и свел бы все нити воедино, — добавив соли на рану самолюбия Рики, согласился Дик. — Но мистер Поттер с огорчением признался, что так и не рассказал Дамблдору о том, что Амбридж призналась. Сам теперь удивляется.

Такую недальновидную оплошность героя почтили минутой обалделого молчания.

— В думоотвод мы сейчас заглядывали для того, чтобы директор проверил одну вещь насчет того вечера. Как только к Поттеру прилетела сова с объявлением об отчислении, ему об этом доложили. Он, оказывается, приставил к мистеру Поттеру охрану. Странная охрана, которой нет рядом вовремя! В общем, он отправился к министру, чтоб обсудить ситуацию. Естественно, Дамблдор посетил Корнелиуса Фаджа дома, учитывая поздний час. Глядя со стороны, мы отчетливо видели, что Фадж удивился, он собирался спать и ничего не знал ни о каком отчислении! Это Дамблдор, сам, сообщил Фаджу о происшествии, а тот быстренько напустил на себя строгий вид. Но, конечно, отчисление подтверждать не рискнул.

— Хорошо бы, Амбридж сама призналась тогдашнему министру, что единолично решила вопрос об отчислении сложного ученика, — выразил надежду Эдгар. — Тогда Фадж сможет дать показания. Не станет же он покрывать ее теперь.

Рики решил уточнить еще кое-что.

— Проблема обмена информацией, знаете ли, протянулась еще и потому, что ни до, ни после слушания дядя Гарри и Дамблдор не общались, — сказал он. — Директор опасался, что Поттер захвачен Темным лордом, и тот через ученика попытается захватить и его сознание.

— Да, они что-то такое бормотали, — согласился Дик. — А вот Джим теперь возгордится до небес.

— Что, начиркал уже репортаж? — с нарочито тяжелым вздохом осведомился Артур.

— И не только репортаж. Мистер Поттер уже забрал его статью, и не удивлюсь, если завтра же она выйдет в «Пророке», потому что сегодня знаменитый Гарри Поттер намерен дать делу ход. А Джим сейчас побежал в совяльню. Он написал Рите Вриттер короткую записку, — и, скуксившись, Дик пискляво процитировал: — «Что, будешь еще ставить людям в пример бандитку, проницательная ты наша?».

Хохот постепенно перешел в аплодисменты.

— Да уж. Ее не вредно ткнуть рыльцем куда следует, — оценила Дора.

— Вот и хорошо. Пусть пишет. Я не уверен, что следующий капитан возьмет его ловцом, — проворчал подошедший Ральф.

Дик, похоже, закончил свой захватывающий рассказ, по ходу которого Рики не раз изумленно вскидывался. Вот как много всего, оказывается, не знал Темный лорд.

— Уизли, твой дядя, который возглавляет Уизнегамот, действительно такой, как ты говорил, — Дик поежился. — Прицепился ко мне со своим Министерством. Пришлось прямо сказать, что я там все знаю, и не хочу больше. Он огорчился, кажется.

— Неудивительно. Тобой проделана потрясающая работа, — обратился напрямую к Дику Лео, что и равенкловцу, и Доре, бесспорно, весьма польстило.

Артур злорадно-торжествующе улыбался во весь рот.

— Могу себе представить, как обрадовался дядя Гарри, — злорадно произнес он.

— Не можешь! Джим тотчас выпросил у него удочку, — многозначительно произнес Дик.

«Это что же получается, этот нахал уже нацеливается на наш мостик?!». И, невзирая на общую приподнятость, последующее молчание в комнате было грустным. Даже то, что они еще оставались в «Хогвартсе», ничего не решало. Остались в прошлом уроки, горы домашних заданий, прогулки по ночным коридорам под мантией-невидимкой и взыскания у Филча. Правда, некоторые будут приезжать сюда на практику во время летних каникул и нырять в детство. Рики улыбнулся, вспоминая, что по приезде сюда вовсе не считал себя ребенком. А уж малявки, можно не сомневаться, воображали о себе не меньше.

Особенно о «Молнии» забывать не стоило. Заметка насчет Амбридж была небольшой и называлась: «Старые преступления в стенах школы и за ее пределами». Но Рики с опасением ожидал того, что там появится после его объяснения с одноклассниками, и Джимми отличился. Он накатал статью о Даниэле, причем обошелся без Рики. Всю информацию ему любезно предоставили Рози и Мери.

— Хочу запустить рубрику «Наши друзья-магглы», — пояснил он старостам. — Вот мне Тони рассказал, до «Хогвартса» он дружил с двумя мальчиками, которые все время играли в компьютер.

Старосты коварно переложили решение на Рики. Рики ревниво перечитал статью два раза, и нашел описание своей подруги довольно правдивым. Дрессировка собаки, мультики, ручная работа — всем этим Дан, действительно, увлекалась.

— Будет куча вопросов от читателей, — заранее ликовал Джим. — Не все ведь смотрели эти, ну, бегающие картинки. Как думаете, Тони или Мери могут отвечать? Необязательно же привлекать учителя маггловедения, он, говорят, слишком заумно объясняет? А Мери сказала, будет очень полезно популярно рассказывать о магглах!

И, как ни хотелось, Рики не нашел, к чему тут придраться. Газета вышла и вызвала большой интерес, но уже на следующий день ее потеснила сенсация из «Пророка». Причем предыстория действительно была написана Джеймсом Поттером.

Однако за развитием дел следил специальный корреспондент некто Смит. Долорес Амбридж арестовали и назначили слушание в Уизенгамоте. Пусть не все раскопанные Диком подробности оказались достоянием общественности, Рики сразу ощутил, что напряжение вокруг него ослабло.

— Я в одном детективе читал: «если тот, кто вас критикует, окажется хуже вас, тогда вам скорее поверят», что-то в этом роде. Теперь, когда про нее такое узнали, ее попытки дискредитировать тебя скорее тебе на пользу, — прокомментировал Лео.

— А мне уже все равно, — проворчал Рики.

Его все больше затягивали будни. Даже не верилось, что недавно он был участником драматических событий. Все научные статьи были благополучно отправлены, выпускники вели переписку о дальнейшей работе и учебе. Младшие курсы готовились к экзаменам, даже звездные детки затихли. Заметив как-то, что Рози прилежно зубрит, Рики долго не мог отвести глаз от столь нетипичного зрелища. Он подсел к ней, и после того, как она, конечно, отвлеклась на него, не нашел ничего лучше, как спросить насчет патронуса.

— Без Мери упражнения с патронусом как-то заглохли, но мы будем продолжать их на следующий год, — ответила Рози.

Так что ни у кого ничего не происходило. После очередного посещения больничного крыла, куда мадам Помфри затащила его почти силой, Рики планировал отослать изображения магических тварей во «Флориш и Блотс». Рисовал он их всегда на разровненных пергаментах и аккуратно убирал в сундук. Между прочим, он выбрал и рисунок акромантула, из нескольких сделанных ранее набросков.

Но так вышло, что вместе с пергаментами он вытащил и блокнот с портретами почтенных колдунов и ведьм. Он пролистал его, поглядел на рисунки магических существ, и у него возникло непочтительное искушение сравнить.

«Ладно, это всегда успеется», — решил он после непродолжительной борьбы с собой.

Но абсолютный покой бессознательно вызывал в нем протест. И однажды в штабе Рики вспомнил, какая проблема этого года так и не получила своего объяснения. Выбрал он для этого ленивый момент середины дня, когда в ожидании более прохладного времени члены Клуба и Лео коротали время кто с Чаруальдом, кто с другой какой ерундой.

— Все-таки, Лео, осталась еще одна неясность, — сказал Рики.

Он заговорил об этом, чтобы поддразнить самолюбие друга, но, по мере того, как вспоминал подробности, неразрешенная загадка казалась все серьезнее.

Лео с вопрошающим недовольством уставился на него.

— Надеюсь, мне не придется еще угадывать, какая неясность, — попросил он. — Я ведь, все-таки, не гадалка!

— Это Рики мужественно терпел старуху Трелони! — поддакнул Уизли. Кажется, друзей весьма забавляло, что Рики пытается подкопаться к лучшему другу.

— Куда и зачем Снейп уезжал на Рождество, и почему он нервничал весь год, — сказал Рики.

Это заставило ребят притихнуть и задуматься. Впрочем, не всех.

— Вряд ли он вообще знал о планах Августы Лонгботтом, — предположил посерьезневший Лео. — Нет, тут другое.

Но Рики не сводил глаз с Дика, и Лео, проследив его взгляд, последовал его примеру.

— У меня есть предположение, — смущенно произнес равенкловец. — Точнее, я уверен. Не знаю, стоит ли это обнародовать, и директору точно не понравится, если об этом узнают в школе.

— Еще тянет, — кивая на Дика, поделился своим возмущением Артур.

Рики и Лео, как слизеринцы, ревниво подобрались: надо же посметь вперед них влезть в дела их завуча! Вздохнув, Дик отложил в сторону книгу, которую читал, показывая, что покорно поступает в распоряжение жаждущих информации друзей.

— Вы слышали что-нибудь о Флоре Мерривейл? — спросил он.

Слушатели честно задумались.

— Не знаю такой колдовской фамилии, — признался Артур Уизли.

— Это маггловская фамилия мужа, — ответил Дик, поневоле расплываясь в кроткой, но ехидной улыбке при виде чужих стараний.

— Ну, со мной училась девочка по имени Флоренс Райли, — припомнил Рики.

Постепенно и он, и другие перестали напрягать память, требовательно уставились на равенкловца.

— Вы правы, все это не то. Профессор Снейп, скорее всего, отмечал Рождество со своей семьей, — поняв, что не отвертеться, покорно выложил Дик. — Я удивился, когда узнал, что у него дочь. Вот эта самая Флора Мерривейл.

Рики обалдел. Обе его сущности ничего об этом не знали. Зато Артур и Эдгар, как по команде, снова наморщили лбы, усердно припоминая.

— Я что-то такое слышал, от дяди Гарри, но даже не подумал связать это со Снейпом, — признался изумленный гриффиндорец. — Он, по-моему, не выносит детей.

— Взрослые при нас всегда замолкали, — перебил его Эди. — Но и я припоминаю, обычно подшучивали на праздниках, когда уже выпьют, вроде того.

— Да, — кивнул Дик, — собственно, эта дочь до некоторого времени не представляла для, прости, Артур, гриффиндорской мафии никакой проблемы. Снейп изначально ее так хорошо скрывал, что ее ни прятать, ни охранять не пришлось даже в войну. Она просто не обладает колдовскими способностями, поэтому о ней никто ничего не знает.

Такого Рики вообще представить не мог. Но, предполагая, что для профессора Снейпа это могла быть трагедия, все же полагал, что тем оно и проще.

— Да уж. Шваха — такое огорчение, — жестко произнес Уизли. — То-то он все норовит Филчу помочь, накладывает взыскания!

— Вот только этой осенью у нее появился третий ребенок. И он оказался колдуном, — эффектно закончил Дик.

Он произнес это таким тоном, словно только что объяснил все.

— Как будто это меняет дело, — проворчал Артур.

— Да, — терпеливо произнес Дик. — Я сам хорошо знаю эту процедуру. Дети, рожденные в маггловских семьях, регистрируются примерно в течение месяца после рождения. Причем их происхождение тщательно проверяется. Ну, тут неизбежно вышли на профессора Снейпа, причем об этом узнали минимум два десятка сотрудников Министерства. Снейп, естественно, стал нервничать, сами понимаете, куча Упивающихся смертью осталась на свободе. Он потребовал, чтоб его родственников тщательно охраняли, и сам постоянно проверял, все ли в порядке.

— Еще бы! Если два колдуна что-то знают, считайте, нет никакой тайны, — сочувственно кивнул Эдгар.

Артур вдруг захихикал.

— Вот бы взглянуть на Снейпа в качестве дедушки! Сю-сю-сю! — передразнил он. — Тысячу галеонов бы отдал!

— У тебя нет тысячи галеонов, — попытался остудить его Рики.

— Это не все проблемы, которые приобрел профессор Снейп из-за этого маленького колдуна, — продолжил Дик, так что гриффиндорец вынужден был успокоиться, чтобы дослушать. — Профессору пришлось объясняться с дочерью, которая ничего не знала о мире магии. Не знаю, что он ей до этого наплел, она ведь росла с бабушкой, но, в общем, правда ее здорово потрясла. Вот ему и пришлось отмечать Рождество с отринутой маггловской родней. Между прочим, супруг профессорской дочери собрался заняться политической деятельностью, и колдун в семье им некстати.

Тут Артур не выдержал и расхохотался.

— Как тебе не стыдно! — процедил Эдгар.

— Нет! — отмахнулся, едва не рыдая, Уизли. — Так вот... почему он... перестал... придираться... к Джиму!

— Ну, не совсем он перестал, но не так, как в прошлом году, — уточнил, невольно расплываясь в улыбке, хуффульпуффец.

— Если его внук пойдет в «Хогвартс», — веско произнес Артур, — ему могут припомнить профессорские гадкие выходки. Тем более, внучек будет доучиваться с Ремом и Ронни.

— Это кто? — не сразу понял Рики.

— Младшие дети дяди Гарри, — кротко напомнил Эдгар.

— Нет, думаю, ему просто не хочется, чтоб его внуку припоминали его гадости. Сейчас подходящее время вести себя хорошо, чтоб через десять лет об этом все забыли, — и Артур снова захихикал. — Я рад, что у старины Снейпа теперь имеется причина вести себя хорошо.

— Это, разумеется, тайна, — жестко произнес Лео. Его требовательный взгляд обескуражил Артура.

— А что, для меня это особенная тайна? — огрызнулся он.

— Да! У тебя столько братьев и сестер, — присоединился к другу Рики.

— Да уж, вы — настоящие слизеринцы, — проворчал Уизли.

Как ни странно, Финеан Нигеллус после этого не высунулся, никак о себе не напомнил, и директор ничего не сказал. Так что, вполне возможно, портрет и пропустил очередное открытие в Клубе Единства. В тот и следующий день Рики избегал смотреть прямо на профессора Снейпа, и замечал, что все вновь посвященные лица поступают так же. Все же, реально поддеть зельевара Артур, он же Староста школы, не решился бы.

Рики рассказал обо всем Селене, и она сочла, что это очень трогательно.

— Но я и правда теперь буду опасаться, как бы профессор не узнал, что я посвящена в его дела, — сказала девушка. — Постараюсь с ним не пересекаться, тем более, теперь нам это не трудно.

Однако вскоре Клубу пришлось обратиться к профессору, и причиной тому стали как раз настоящие слизеринцы. Просто в один прекрасный день в комнату старост влетела, пританцовывая, Рози Гойл. А следом за ней вошел, немного робея, Ларри Огден. Он подошел к Рики и протянул пухлый конверт.

— Дедушка велел тебе передать, — сказал он. — Я не стал ждать, когда ты спустишься в гостиную. Хотя, — он покосился на якобы занятых делом старост, и быстро выпалил, — дедушка мне написал, что тебе лучше одному с этим ознакомиться, чтобы не смущаться.

«Неслыханная чуткость, мистер Огден, сэр! Что там?» Все опасения мигом вспыхнули в голове Рики. Не продолжает ли мистер Огден-дед дело Августы Лонгботтом, и не в сговоре ли они, чего доброго, с самого начала?

— Зачем мне оставаться одному? — настороженно обратился он к мальчику.

Ларри вконец смутился и забормотал что-то насчет своего деда, и было видно, что лучшего объяснения он дать не в состоянии. Рики же вспомнил про вредноскоп, которым родственники снабдили Артура. Необязательно же распечатывать сразу. Он протянул руку, и под сопровождение нескольких протестующих вскриков осторожно взялся за край конверта.

Дора дернулась, качнув стол. Лео, Марго и Селена приподнялись со своих мест, и, хотя Рики взглядом дал им понять, чтоб не вмешивались, Лео все равно подскочил и конверт выхватил.

Между тем Ларри, явно не понимая смысла происходящего, вопросительно покосился на Рози. Та не отличалась подобной чуткостью, и сразу заявила:

— Мы хотели еще спросить.

— Ну? — потребовал у нее Лео тем тоном, из которого явствовало, что он жаждет ее выслушать исключительно затем, чтоб выставить поскорее.

— Мы записались на уход за магическими существами, — проинформировала Рози. — И хотим узнать, будем ли мы на следующий год гулять с паучатами?

Вопрос поставил старших учеников, прямо сказать, в тупик. Дора и Селена обреченно переглянулись.

— Разумеется, нет, — ответил Рики как можно миролюбивее, зная, чем может закончиться разочарование Рози. — Они ведь выросли, и даже мы не удержим их на поводках...

— А что, маленьких не будет?! — огорчилась Рози.

На лице Лео без труда читалось: «Только этого не хватало!», что, бесспорно, вызвало неодобрение Доры.

— А без поводков? — с надеждой протянул Ларри.

— Как это — без поводков? — вздохнула Дора.

— А так — без поводков! Как с другом, — огрызнулся Огден. — Ты же друзей на поводках не выгуливаешь? Они идут возле тебя и говорят что-нибудь...

— Я предложу это Хагриду, — твердо пообещал Рики, понимая, что сейчас, прежде всего, надо разобраться с письмом. — А вы не могли бы посмотреть, нет ли Главного старосты во дворике? Если его увидите, пришлите сюда.

Второкурсники согласились и ушли. Прежде всего, Рики попросил Марго Фэрли поискать Артура в башне «Гриффиндора», и если он там, то привести его, и непременно — с вредноскопом. После того, как она с готовностью умчалась, покосившись напоследок на конверт в руке Лео, оставшиеся друзья не преминули сделать Рики пару замечаний, высказать негодование по поводу его беспечности.

— А что я должен был делать? — отбивался от них Рики. — Ларри и без того стало неудобно.

Вернулась Марго и привела Артура. Тот, донельзя серьезно настроенный, поставил вредноскоп на конверт, но волчок просто упал. Из чего следовало, что все чисто. И, тем не менее, друзей Рики уже ничто не могло остановить в праведной борьбе за безопасность. Донельзя взволнованная Селена стала настаивать, что надо сообщить учителям. Марго, проникнувшись серьезностью ситуации, ее поддержала. Так что Лео отправился в учительскую, и полчаса спустя вернулся с профессором Снейпом.

К этому времени в комнате старост собрались почти все привычные ее обитатели, за исключением Мелани. С робким интересом они наблюдали, как профессор выложил на стол три приспособления. Для начала он пропустил письмо через две черные кварцевые пластины, отчего они ненадолго порозовели. Покачав головой, слизеринский наставник на этом не остановился и опустил послание на прозрачный шар, сквозь который конверт попросту провалился.

— Никакой мути, — заговорил, наконец, профессор. — Впрочем, то, что отправитель известен, уже снимает половину подозрений. Полагаю, в дальнейших испытаниях нет необходимости. Открывайте, Макарони, или лучше я сам. Не возражаете?

После всего случившегося, Рики и в голову не пришло возражать. Профессор Снейп вытряхнул на стол один-единственный галеон, а письмо, на которое ушел целый свиток, отрывистым жестом передал Рики.

По мере прочтения слизеринец обалдевал все больше. Начиналось послание с категорической констатации того факта, что мистер Огден никогда не поддерживал темные силы и впредь не намерен этого делать, если вдруг кому непонятно. Однако последние министерские события убедили его, некоторым образом, в благонадежности Рики, вследствие чего он счел возможным поощрить...

Профессор Снейп довольно громко откашлялся, так что Рики вынужден был прервать чтение и уставиться на собравшихся, которые, все как один, пристально наблюдали за ним. До него дошло, что как-то невежливо он себя ведет. И в двух словах он объяснил широту намерений мистера Огдена, который, вероятнее всего, понятия не имел, насколько его действия оказались внешне похожи на похищение Мери и Артура.

— Неслыханная щедрость! — не удержался от замечания Артур.

Дора захихикала. Профессор Снейп не стал делать ей замечание, он казался не менее озадаченным и ехидным, чем друзья Рики. Но, разумеется, критиковать мистера Огдена при учениках он не стал. Просто высказался в том духе, что хорошо, когда все так просто заканчивается, и ушел.

— Кажется, в прошлом году Огден присылал тебе больше, — припомнил Дик. — Там сумма поощрения значится?

Чувствуя, что друзьям хочется знать подробности, Рики охотно позволил прочесть письмо и Лео, и всем желающим. В результате вся компания весь остаток дня обсуждала новость и цитировала отдельные фрагменты напыщенного слога.

Рики же, наконец, решился воплотить свое давнее намерение и выбраться к паукам. Вдобавок, предложение Ларри Огдена его весьма вдохновило. Так что незадолго до ужина он попросту сбежал от друзей на улицу.

За Главным дверями Рики обнаружил, что умудрился упустить наступление лета. Даже в прохладном, пропитанном озерной влагой ветерке чувствовалось приближение знойных дней. Все зеленело, искрило, цвело, даже воздух как будто колыхался. Идиллию нарушали только собственные мысли слизеринца о том, что ему сейчас предстоит.

Он напрочь забыл, что это Хагрид своей любовью к опасным тварям дурно повлиял на многих учеников, в том числе и на Ричарда Макарони. Но Рики привык, что никто ему не мешает, и не принимал наличие Хагрида в расчет до того момента, как на подходе к загону его облаял Клык. Тогда уж косматая физиономия лесничего высунулась из дверей и поинтересовалась, чего надо.

— Хочу погулять со своим питомцем, — ответил Рики.

— А, ну да, — Хагрид торопливо закивал. — Я тебе десять баллов забыл, за поводок. Как приду в замок, сразу накину, — пообещал он и поглядел на ученика с таким видом, из которого следовало, что разговор окончен.

— Я пришел гулять со своим питомцем, — повторил Рики, и пояснил. — Без поводка.

Хагрид недобро прищурился.

— Как это, интересно? — поинтересовался он. — А ежели не так чего? Меня уже таскали в Министерство.

— Все будет хорошо. Спросите у него, — не придумав ничего лучше, предложил Рики.

Пару секунд он был уверен, что сейчас лесничий отправит его куда подальше. Он успел пережить досаду: надо же, так настроился, а тут на тебе, лесничий, которого в кои-то веки волнуют министерские предписания!

— Твоего как зовут? — деловито уточнил Хагрид.

— Не знаю, — смутился Рики.

Хагрид злорадно подобрался.

— Ты пропустил, когда им давали имена, — приговорил он. — А вот пойдем-ка, спросим, потащится он с тобой?

Судя по злорадной ухмылке, Хагрид был уверен, что его любимец отвергнет гнусные посягательства Рики на его компанию. «Ну и посмотрим», — рассердился слизеринец, едва поспевая за гигантскими шагами преподавателя.

Загон обновили, кормушки — тоже. Рики узнал своего паучка, хотя он вырос и выглядел теперь размером с пони.

— Пойдешь со мной? Недалеко, — предложил он.

— Гулять! Гулять! — запрыгал паучок и бросился к выходу. Остальные, как ни странно, не стали за ним проситься. «Значит, уже не такие маленькие детки, — отметил Рики. — Или, правда, ждут своих компаньонов. Если так, ох и скажут же мне спасибо!».

Прежде, чем лесничий попытался воспрепятствовать, Рики отпер загон, и паучок вышел.

— Привет, Водяной, — поздоровался Хагрид.

— Водяной? — удивился Рики.

— Ну да. Это равенкловская староста выдумала имена: Водяной, Огненный, Воздушный, вроде как по факультетам. Этот твой, вот и водяной. Своего Солнышком назвала.

Хагрид как будто посмеивался в бороду.

— Мы тут пройдемся и скоро назад, — Рики не понравились просительные нотки в своем голосе.

Он бесшумно двигался рядом, и Рики было, удивительно, вполне комфортно. Год назад он и представить себе такого не мог.

Поначалу плана прогулки у Рики никакого не было. Они двинулись вдоль кромки воды. Паучок поначалу опережал, но затем приноровился к шагу Рики.

— У нас свои имена есть, тайные, так что вы, двуногие, можете обзываться как хотите, — сообщил он Рики. — А ты где был?

— Валялся лапами кверху, — Рики почему-то решил, что такое объяснение лучше всего подойдет. — Я хочу тебе показать настоящую водяную. Ты ее не трогай, вообще близко не подходи. Она — друг, ясно?

Водяной с готовностью пообещал. Ему было интересно, как ребенку. Один раз он попробовал лапой воду и отпрянул. «Совсем как кошка», — улыбнулся Рики.

— А вы что делали? — спросил он. — Яд сдавали? Фотографировались?

После дополнительных разъяснений насчет того и другого, паучок ответил утвердительно. Между тем они пришли, но на мостик он заходить не стал.

И Пибу вынырнула на некотором расстоянии. С минуту она и Водяной с интересом разглядывали друг друга.

— Я раньше видела такого один раз, — призналась русалка, — большого, ночью, когда тебя и других бесхвостых везли назад.

— Это она чирикает? — отреагировал на язык русалок акромантул.

И далее Рики занимался тем, что пояснял им обоим, немного в душе досадуя, что им-то никто и не интересуется. Служить посредником между русалкой и в перспективе гигантским пауком было само по себе странно, но его нечеловеческие друзья, бесспорно, получали от этого удовольствие. Первой переполнилась впечатлениями Пибу, или же она просто спешила по своим русалочьим делам.

— Можно мне рассказать Верховной даме? — спросила она напоследок.

Рики согласился, надеясь, что после этого не придется снова объясняться с Дамблдором. Русалка, очень довольная, уплыла.

Всю обратную дорогу Водяной выражал удивление, как кто-то может жить в такой холодной и мокрой яме. Проводив его, Рики вежливо, но скрыто злорадно попрощался с Хагридом, после чего повернул к замку.

Еще издали он заметил Артура Уизли, который вышел из Главных дверей и направился к избушке. Примерно на полпути они встретились, и Рики похвастался, что благополучно воплотил идею Ларри Огдена. Артур охотно его выслушал, но все же его куда больше волновала дальнейшая судьба пауков.

— Нет, Огдену в школе так гулять не придется. Что с ними теперь делать, непонятно, — сказал гриффиндорец. — В загоне их постоянно держать не получится. Хагрид предполагал, что выпустит их в лесу, а Министерство разрешения не дает.

Гриффиндорцу мысли на эту тему, определенно, подпортили настроение. Это всерьез взволновало и Рики.

— Что же придумать? — озадачился он.

— Я уже придумал. Никому не хочу говорить, пока не получится. Я написал моим дядюшкам, у которых хохмазин, кажется, они готовы поддержать мою идею.

И, задумчиво, даже таинственно улыбаясь, Артур отправился в сторону хагридовой избушки.