Между небом и землей (гет)

Сон был не спокойным и коротким. Переживание за выполнение плана маленькими молоточками стучало в голове. Теперь вся надежда на Драко, от него зависит всё и даже больше. Сможет ли этот предатель Темной стороны вытащить нас отсюда, когда настанет время?

Мои глаза открылись от тревог и, оглядев тускло освещенное помещение, я поняла, что проспала совсем недолго, ведь Малфой всё ещё сидел с книгой в руках. По количеству неперевернутых страниц, казалось, что он вовсе не вдумывался в суть читаемого. В его разуме бесновались тяжелые мысли, идеи в помощь осуществления задуманного, а быть может, парень думал о том, как несладко придется его родителям и как жестоко накажет их Тёмный Лорд. Что ж, винить его за подобные суждения я не имела никакого права. От Северуса не было ничего слышно.

— Северус, — хриплым голосом, ещё не восстановившимся после сна, окликнула я.

— Да... — слабо отозвался он.

Быть может, он тоже только что проснулся? Или всё еще медленно залечивал раны, ослабляющие силу его голоса?

— Сможешь ли ты участвовать в затеянном, твои раны... Я смогу их залечить, но организм всё равно не восстановится так быстро... — переживая, спросила я.

— Мисс Рахманинова, неужели вы думаете, что я совсем слабак? — монотонно, профессорским тоном произнес он.

Я вовсе не хотела его чем-то задеть, по сути, просто переживала за здоровье близкого мне человека. Может, он подумал, что я беспокоюсь лишь за осуществление плана, возомнив его состояние угрозой срыва?

— Я просто хотела спросить, как ты... — неуверенно спросила я.

— Всё хорошо... — снова слабым голосом ответил он, уже без раздражения.

Душа немного успокоилась, он понял всё правильно, наконец, и если бы я могла сейчас оказаться рядом с ним, излечить, прижаться к его холодной измученной груди, согреть, то, возможно, ему стало бы легче.

Надежда, что когда мы выберемся отсюда, сможем остаться хотя бы друзьями, не угасала в моем измученном тревогами сердце.

— Ведите себя тише, — произнес Драко, не отрывая глаз от книжки. — Через несколько минут меня кто-нибудь сменит, не стоит подвергать вашу единственную надежду на спасение опасности.

Малфой снова начал дерзить, но не стоило обращать на это внимание, он был прав, хотя мог сказать это совершенно в ином тоне. Да... Наши жизни были в его руках...

* * *

Александр Рахманинов был практически точной копией Люциуса Малфоя, за исключением того, что Люциус все же не смог бы решиться отдать своего единственного сына в лапы смерти на угоду хозяину. Даже внешние сходства были поразительными: белые длинные волосы, хотя у Малфоев по сравнению они выглядели намного темнее, манера поведения и стиль одежды. Александр был немного ниже, но с такой же ровной осанкой и аристократическими чертами лица. Узкий подбородок, острый нос, мимика... Разниц между этими двумя мужчинами, конечно, можно было найти много, но, в целом, они были похожи как братья... Анна была очень похожа на своего отца: зеленые глаза с одинаковым разрезом, белые как снег волосы, отливающие неестественным серебром, будто шерсть единорога, и удивительная, неприсущая бледным аристократам смуглая кожа. Но отец и дочь разительно отличались внутренним устройством. Александр — черствый и бездушный человек, на самом деле трясущейся при одном лишь упоминании имени Волдеморта, и Анна, с виду хрупкое нежное создание с душой чистой и светлой, как летнее небо, а её сердце всегда готово на глупую доблесть...

Страх, похоже, вообще редко прокрадывался в её сознание, с легкостью морского бриза она могла смотреть в глаза смерти и самому страшному врагу, могла закрывать собой друзей и вести их к победе. Северус размышлял о тех качествах, что раньше его отталкивали, гриффиндорских отличиях юной девушки, которые, несомненно, в этот момент не являлись чем-то противным. Рэйвенковский склад ума, слизеринская хитрость, и простодушие, доброта Хаффлпаффа сочетались в ней идеально. Она могла принадлежать каждому их этих факультетов, так же, как принадлежала четырем магическим стихиям, уживающимся в ней. Только жесткий контроль мог сдержать эти силы, и Северус не понимал, как Анне это удается. Огромная воля, самообладание — это дано не каждому, а может быть, даже никому, кроме неё...

План, составленный Анной, был идеален до следующей фазы — самой опасной и непредсказуемой, до попытки выбраться из этого кишащего Пожирателями и Темной магией поместья. Да, это был огромный риск, но иной возможности выжить у них не было, выбор отсутствовал — либо эта опасная попытка, либо уже неминуемая гибель. Почему-то Северусу внезапно захотелось выжить, хотелось ощутить дыхание девушки на своём лице, почувствовать её любовь, к которой он всё ещё не был готов, и отпустить её, отдать другому он уже не мог. Слишком ценны для него были её чувства, о которых он и не подозревал раньше, не смел мечтать...

Нет, главное, чтобы Анна осталась жива и невредима, наверное, он принял бы даже её дружбу, несмотря на прошлый горький опыт. Но страх того, что всё, что произошло на кладбище — было лишь секундным порывом, одолевал его искалеченное сердце...

* * *

Присутствие отца в подземелье угнетало меня, в сердце открывались старые раны, и воспоминания прошлого начинали преследовать, душить. Хотелось плакать, но я яростно боролась с этим ненужным желанием. Нельзя показывать слабость по отношению к этому Каину, жестоко поступающему со своей единственной дочерью. Почему-то Люциус Малфой в этот момент вырос у меня в глазах, каким бы подлецом он не был, он знал цену семье.

— Где мама? — спросила я внезапно, ведь матери я так и не видела в поместье.

Александр посмотрел в мои глаза и ответил так, будто нас не разделяли железные прутья и толща защитных чар моей клетки.

— Она во Франции у матери и отца, — невозмутимо произнес он.

Отличное семейство, но ничего, вы оказались легко заменимыми в моей жизни. На ваше место встали Гарри, Рон, Гермиона, Джинни и... Сириус... Внезапно в душе образовалась пустошь. Почему я так долго не вспоминала о нем? Чувство вины мгновенно произрастало изнутри. Имею ли я права теперь смотреть ему в глаза? Ответ был очевиден. Он больше не примет такую как я, когда узнает истинные мотивы побега из коттеджа-ракушки. Что это? В душе зарождался огонек, панический огонёк потери. Близкий, родной, но уже не принадлежащий мне мужчина встал препятствием любви к пленнику из дальней камеры. Пора остановиться в этой гонке за двумя зайцами, и выбрать одного...

И пускай Северус никогда не примет моих чувств, уж лучше я буду одна, чем причиню боль себе и Сириусу. Это, несомненно, самое страшное предательство, которое я когда-либо могла совершить: предательство любви, измена не физическая, а моральная...

Окончательно потеряв счет времени, я прислонилась к каменной стене и сползла вниз. Тяжелый вздох вырвался из груди, когда на смену моему отцу пришла злобная женщина по имени Беллатрисса Лестрендж. На этот раз она сидела тихо и смиренно, не позволяя себе опрометчивых слов, она так сильно жаждала моей смерти, что не нужно было быть леглиментом, или эмпатом, чтобы понять это...

* * *

Беллатрисса зашуганно прошла мимо его темницы, да, ей наверняка непоздоровилось за отлучку с поста в порыве эмоций. И все же она кинула на него презрительный взгляд. «Когда же эта тварь сдохнет?» — Северус мысленно пожелал её смерти. Он всё сидел на полу в одном положении без сил, не есть несколько суток — не входило в его планы, лишь кусок черствого хлеба вчера кинули ему сквозь железные прутья, а это значило, что защита его клетки не была такой сильной, как у Анны. Желудок выл, а отсутствие пищи истощало, не позволяя организму восстанавливаться, но не о еде он сейчас мечтал. У него было желание оказаться в темнице немного поодаль и, несмотря на адскую боль прижать к себе Анну, но надежда на это ускользала, так и не зародившись...

* * *

Беллатрисса отрешенно достала волшебную палочку и начала наматывать на нее свои кудрявые черные волосы, с ненавистью взирая на меня. Время капало, утекало как песок сквозь пальцы, мне отчаянно хотелось узнать как успехи у Драко, и стоит ли все же нам рассчитывать на его единственно-возможную помощь? Быть может, парень струхнул и уже давно сбежал? Нет, именно чувство страха должно было заставить его остаться и выполнить свою миссию. Сможет ли он раздобыть информацию о защите клетки и три неизвестно где хранившихся предмета? Еще больше меня волновало, отлучится ли Тёмный Лорд из поместья, зная, что лишь он может контролировать меня и мою силу? Что может быть важнее моей охраны до какого-то особого момента? Железная дверь скрипнула и послышались шаги по каменному полу подземелья. Беллатрисса повернула голову в сторону пришедшего.

— Драко, ты не рано ли?

— Экспеллиармус! — донесся знакомый голос.

Палочка Беллатриссы отскочила в сторону и, ударившись о стену, упала. Я вскочила, подлетела к прутьям и посмотрела на происходящее. Ошарашенная женщина с выпученными глазами смотрела на дуэлянта.

— Ты что творишь, маленький гаденыш?! — она быстро смекнула о его предательстве.

— Глациус! — спокойно произнес Малфой и голубая молния ударила в женщину, заставив её замереть и покрыться тонкой коркой льда. Её тело рухнуло на пол со стеклянным звуком.

— Быстрее! — поторопила я.

Драко, ничего не говоря, подлетел к клетке и направил на замок палочку, произнося какие-то неизвестные мне заклинания. Стены вокруг немного задрожали, а по периметру прошелся белый дымок, уничтожая защиту...

— Это всё, что я знаю, остальные заклятия накладывал сам Лорд.

Вот это и было самым паршивым, Бузинная палочка — сильный противник, но другого шанса у меня не было. Мне сложно было прорвать защиту дома Северуса, я даже и не пыталась делать это в доме Билла и Флер, а теперь мне предстояло, возможно, самое сильное извержение силы, и не дай Мерлин, чары не подействуют, тогда мы пропали...

— Освободи Северуса.

Драко подошел к месту, где был заточен Снейп, что-то произнес, но и тут он не знал всех заклинаний.

— Мерлин, — произнесла я. — Наложи на его клетку все защитные чары, которые знаешь, и уходи.

Это было нужно для того, чтобы до Северуса не дошел хотя бы маленький сгусток смертельной энергии. Быстро собрав все сомнения в кулак, я вышла на середину помещения. Сделав пару глубоких вздохов, я сказала:

— Драко, наведи чары неслышимости и лучше отойди подальше за входную дверь, и заколдуй её, возможно, это поможет, да, и оттащи Беллатриссу, если что пойдет не так, лучше беги, — посоветовала я. — Северус, лучше переместись к задней стене, сейчас может вырваться стихийный всплеск энергии.

Северус подал голос в знак согласия. Он чувствовал мои колебания.

— Слушай, я не знаю, что может произойти, но другого шанса у нас нет, — и, сделав небольшую паузу, добавил: — Я верю в тебя...

Страх за то, что могу убить его, обуял меня, но выбора действительно не было. Я сделаю всё возможное, чтобы предотвратить это, но энергия четырех стихий может вырваться на свободу, уничтожить всё живое, и в том числе человека, которого я так искренне люблю, а также парня, от которого зависели наши жизни. С грудой протестов, после того как Драко удалился, я приступила к выполнению задуманного. Я готова...

Пламя, оно поднималось во мне, жалило приятными языками, я ощущала, как начинаю гореть, озарять всё помещение, словно факел. Ненависть — это было просто, я ненавидела себя так сильно, за то, что заставляла страдать Сириуса где-то далеко отсюда, в запорошенной снегом Британии и переживать из-за моего внезапного исчезновения. Страх за жизнь Северуса... Это выросло во мне мгновенно, окутало, удушало. Энергия кипела во мне, озаряя помещение ярким неестественным светом, прутья клетки задребезжали, комната погрузилась в плавление. Воздух закипал и, движимый жаром, поднимался от пола к потолку. Наконец, все эмоции были в сборе, кроме одной... Что есть любовь? Самая живительная и самая разрушительная сила, которая стояла впереди всех остальных. Любовь. Её было слишком много во мне, любовь к двум мужчинам, к двум прекрасным людям, но в конечном итоге в моём сердце остался лишь один. Холод заставил меня дрожать, нет, это было не из-за температуры, резко понижающейся, оплетающей камни инеем. Дрожь была вызвана благоговением. О, великая сила, помоги мне!

Мои глаза загорелись голубоватым свечением...

— Я люблю тебя, Северус... — шепотом, разнесшимся по подземелью, произнесла я.

Взрыв... Волна стихий, собранных вместе, отскочила от меня, с разрывной силой ударившись о стены, потолок и пол. Я ощутила, как всё во мне вибрирует, а земля...

Я словно не чувствовала ее под своими ногами и похоже действительно взмыла в воздух. Решетка начала изгибаться, но держалась на месте, я чувствовала все заклинания, наложенные на тюремную камеру, магия вибрировала вокруг меня, но не отступала, не разрушалась. Нет, это не все, на что я способна, тот день в лесу, когда крестраж завладел мной, друзья сказали, что никогда ничего подобного не видели. Ураган огня, холод... Что это был за сон? — Нет, сейчас не время вспоминать, но эти воспоминания нахлынули прежде, чем я домыслила фразу...

Подземелья Хогвартса, каменные змеи на дверях, манящие меня к гибели и чему-то очень желаемому, дерзкому... Меня отбросило назад в прошлое, и словно наяву я видела весь тот сон, навеянный крестражем. Дверь распахнулась, Северус стоял, глядя на меня, а на лице бликовал неясный свет камина. Еще один взрыв силы окутал помещение. Он... Северус издевался надо мной, бил... Ярость, бесконтрольная ненависть... Нет, прутья и защита всё еще не поддавались. Что было дальше? Я не помню...

Но эти воспоминания вызывали всплески силы... Давай же. Я напрягла тело, выжимая из него всё возможное. Вот он... Поцелуй, такой желанный, неистовый... Северус впился в мои губы, кусая. Но тут меня словно бы обдало ледяным жаром, скомкавшим сознание. Голова кружилась, а на глаза наплывало затмение, слепое пятно погружало меня в агонию боли, которая словно током прошибла уже уставшее тело. Я снова почувствовала что-то влажное под носом. Кровь капала на замызганную грязью и пылью мантию, но попытки проломить защиту не прекращались. Нет...

— Я люблю тебя... — вырвался голос из моей груди, словно мольба о помощи.

Новый взрыв голубой сферой распространился на все участки подземелья, холод сжигал кислород. Прутья затрещали сильнее, и, наконец, защита рухнула, отправляя меня в какой-то исковерканный сон, становящийся в беспросветной тьмой, а затем снова превращающийся в свет. Кажется, я плыла по какому-то пространству, не издавая ни единого звука. Такой манящий, яркий, искрящийся, притягательный свет, он мучил меня, уводя за собой. Ощущение, что я уже была в этом месте, не покидало меня.

— Оживи... — послышался тихий шепот издалека.

И кто это мог быть? Голос двоился, призрачно кружился вокруг.

— Анна, нет... — Я не могла поверить, что кто-то имеет права вторгаться в это эластичное пространство.

Зачем? Ведь впереди, кажется, ждет что-то приятное, что-то, чем я буду наслаждаться целую вечность. Покой, предназначенный только мне одной, и так будет всегда...

— Очнись же! — шепот становился всё тише.

Наконец я вплыла во что-то тягучее, словно желе. Это поглощало меня в приятной неге. Осознание того места, где я нахожусь, пришло мгновенно. Я хотела посмотреть на свои руки, но их не оказалось, хотя ощущение их присутствия было. Не может быть... Резиновое пространство — это туннель, ведущий в загробный мир...

— Нет... Северус... — шипящим свистом раздался мой голос, в то время как в ярком свете я начала различать призрачные фигуры, тянущие ко мне свои руки.

Нет, я не могу умереть, у меня еще много незавершенных дел, мне нужен Северус... Я сопротивлялась неосязаемому потоку, несущему меня к вратам загробного мира, но он затягивал всё больше. Сопротивление становилось бесполезным. Я не могу...

— Я люблю тебя, Северус...

Эти слова принесли странные ощущения, холодная волна обожгла моё сознание, и, словно при аппарации, меня выкинуло назад в кромешную тьму, засасывая в еще один резиновый промежуток, соединяющий мир живых и тоннель, ведущий к смерти...

* * *

Безжизненное хрупкое тело лежало на его руках. Он не мог поверить что потерял её... Как могло случиться подобное, эта идиотская стихийная сила причинила ей вред. Лицо Анны было окровавлено, безобразные струйки крови вытекали из носа, а красные слезы... Нет, они не уродовали её лица, но внушали такой неописуемый ужас и боль, что в удушающем порыве вновь обретенного горя, Северус прижал её к своей груди.

— Анна... — его голос сломался.

Он не чувствовал физической боли от ранений и сломанных ребер, это всё стало второстепенным, незаметным. Всё что он мог, это всё крепче прижимать её, словно это могло вернуть жизнь в её бездыханное тело. Лицо девушки медленно бледнело. Ещё один человек наблюдал за происходящим. Он сидел с другой стороны с зажатой в руках палочкой, и не мог поверить в то, что произошло. Еще недавно был уверен, что Анне не страшны такие вещи как гибель или боль, но вид крови на её лице, смерти, одолевшей её пустые открытые глаза, внушал ему такой животный страх, что Драко не мог сдвинуться с места. Заклинания на нее не действовали, а сердце уже не билось. Они потеряли её.

Лицо Северуса было искажено гримасой нечеловеческой боли. «Анна, нет...» — кричало подсознание, вырываясь наружу сдавленными выдохами. Он прижал её голову к своим губам.

Внезапно тело девушки в его руках едва заметно дернулось, что повергло Северуса в шок, он отнял её от своей груди и посмотрел в пустые окровавленные глаза. Показалось? Да... Как бы ему не хотелось, но Анна была уже мертва. Снова на его сердце загорелись болью шрамы. Лили, а теперь Анна, все близкие уходят из жизни, но всё же он понимал, что ему самому осталось жить не дольше нескольких минут, пока не придут Пожиратели, которые наверняка услышали все произошедшее в подземелье, ведь поместье сотрясло землетрясение, поток силы. Но Северус не мог оставить Анну здесь одну, он готов умереть, сжимая её руку в своей, прижимая её голову к своей груди. Его последняя надежда на нормальную, а, быть может, даже имеющую смысл жизнь, только что покинула этот бренный мир.

— Бежим, у нас всё еще есть шанс, — произнес белокурый юноша, едва отошедший от шока, глядя на дорожки крови на лице девушки.

— Теперь всё бессмысленно, — сдавленно откликнулся Северус, стирая рукавом кровь с щек Анны.

Он совсем сломался, Драко смотрел на него с ужасом, никогда еще он не видел своего холодного, бесчувственного декана в таком состоянии. Тот будто ополоумел, прижимая к себе мертвую Анну, а из глаз его текли слезы отчаяния, мученической боли утраты. Драко понимал, что это и его конец, что план не удался, и можно складывать палочку на погибель. Его взгляд заострился на руке девушке, безжизненно свисающей из объятий Снейпа. С кончика указательного пальца капала кровь, сколько ран на ее теле? Но внезапно Драко увидел то, что повергло его в непонимание, шок: мизинец ее руки он только что дернулся!

— Смотри! — едва не вскрикнул он, но Северус его не слушал.

* * *

Я чувствовала, что что-то с неистовой силой сжимает меня, не давая возможности вздохнуть, получить драгоценный воздух для голодающих легких. Через силу, несмотря на объятия, я все же вздохнула. Кислород обжег внутренности, подобно соляной кислоте, жуткая боль острием вонзилась в грудь. Картинка понемногу начала проясняться, но моргнуть мне не давало что-то засохшее, склеивающее веки. С новым усилием я заставила себя моргнуть. Белый овал в черной оправе фокусировался, изображение становилось четче, и я не поверила увиденному. Наши взгляды встретились. Сон? Если это сон, то самый прекрасный, несмотря на ломающую во всем теле боль.

— Северус...

Мой хриплый голос отозвался эхом по помещению. Почему-то уголки губ сами собой приподнялись в какой-то несвоевременно нежной улыбке. Он всё еще не мог поверить, смотрел на меня глазами полными слез. Никогда раньше не видела, как он плачет... Это казалось несовместимым с его сущностью. Под его глазами залегли глубокие фиолетовые круги, а и без того худое лицо осунулось еще больше. Я чувствовала, как его руки слабеют, давая мне возможность вздохнуть глубже. Еще одна секунда, и меня резко притянули к себе. Лицо оказалось в черных пыльных волосах, а мужская рука гладила меня по затылку, крепко сжимая волосы у корней. Он всё еще не верил...

Я чувствовала шок, исходивший от Северуса, вперемешку с тупой болью, страданиями и... нежностью. Страх потери, этот мужчина уже потерял одну важную девушку в прошлом. Естественность его чувств всплесками разлеталась по комнате. Порыв...

— Нам пора, они сейчас будут здесь, — донесся голос находящегося поблизости Драко.

Почему он не отпускает меня? Зная, что еще одно промедление, и мы можем остаться здесь навсегда. Но с горечью я поняла, что сама не могу оторваться.

— Они уже, возможно, догадались... портал наверху в моей спальне, сигнальные чары не позволили принести его сюда, — сообщил Драко. — Как мы туда доберемся? Ты можешь идти?

Я попробовала встать, опираясь на Северуса, но это удавалось скверно, слабость тела с только что вернувшейся в него душой протестовала против движений, но сила воли заставила меня подняться. Я едва не упала, Драко подхватил меня. Северус встал с трудом, его раны все еще болели, а неровно сросшиеся ребра давили на органы.

Помещение выглядело так, будто в нем взорвалось тысячи бомбард. Осколки прутьев решетки мелкой россыпью лежали на полу, а стены лишились слоя камня, но все же устояли на месте.

— Ты снесла и мою защиту, — рассказал Северус. — Надо идти.

— Твои раны... — прохрипела я.

Я хотела сделать шаг навстречу, но мои ноги заплелись, атрофировались, и снова я потеряла равновесие. Снейп поймал меня, я упала ему на грудь, но никакого смущения мы оба не почувствовали. Голова трещала, а тело совсем не слушалось, я просто отстранилась от него и попыталась встать ровно, но мои руки все ещё были у него на груди. Собрав в себе последние силы, я выпустила в Северуса серебристо голубой свет, и он начал питать все его тело, излечивая от гематом и ставя ребра на место... без боли, я никогда еще не делала этого так аккуратно...

— Стой, у тебя нет сил...

— Всё нормально. Мне нужна твоя защита, ты должен быть здоров.

Но его исцеление и вправду отняло у меня весомую часть сил, и ноги снова подкосились.

— Хватит, — рявкнул он.

Северус оттолкнул меня в руки Драко, боясь что я потеряю сознание.

— Что будем делать? — сказал Малфой, ставя меня в ровное положение. — Ты даже двигаться не можешь.

— Где все Пожиратели? Почему они не идут на бой? — спросила я непонимающе, игнорируя его слова.

— Быть может, они притаились наверху?

Стараясь не показывать им свою истощенность, на ватных ногах, без лишних разговоров я двинулась по уцелевшему коридору и осмотрела на едва тронутую моей силой клетку, в которой раньше содержался Северус. Она была цела, но как нельзя кстати были выбиты несколько железных прутьев. Защита тоже поддалась. Тут я снова потеряла равновесие и коснулась плечом стены.

— Со мной всё в порядке, — произнесла я, опережая реплики спутников.

— Как ты намерена сражаться в таком состоянии?

Нет, от Драко почему-то не веяло страхом больше, он ощущал, сочувствие? Я хмуро посмотрела на него, показывая удивление. В руках Северуса была палочка, наверняка принадлежавшая до этого Беллатриссе, а значит, кому-то из моих друзей. Я узнала в ней гермионину. Что ждет нас наверху, быть может, за этой дверью уже стоит Лорд?

— Я пойду первым, — сказал Северус.

Но моя рука перегородила ему путь.

— Нет, держитесь сзади оба, — пыталась я придать уверенности еще не окрепшему голосу.

— Исключено, — он прошел вперед, отталкивая мою руку. — Ты слаба.

Но я в несколько шагов опередила его и Драко, идущих на верную гибель, и встала, глядя в упор на Северуса.

— Нет, ты забыл, кажется, что на меня не действуют заклятия.

И, не давая ему возможности возразить, я резким, насколько позволяло здоровье, движением развернулась и пошла вперед. Мои глаза были открыты наполовину, картинка все время теряла четкость, и все расплывалось, но нельзя было больше показывать им мою слабость, их геройство может привести к трагедии.

— Анна, стой!

Но я уже распахнула дверь на винтовую лестницу и увидела лежащую Беллатриссу на полу лестничного марша. Так ей и надо. Снейп и Драко смирились с моим передним положением и с поднятыми наготове палочками шагали вслед. Тишина, неужели в доме никто не услышал взрывов энергии и дребезжания стен рушащегося подземелья? Подойдя вплотную к двери, ведущей в холл, я прислушалась, но ничего не было слышно.

— Где они все? — шепотом спросила я Драко.

Он неуверенно ответил:

— Лорд отлучился в неизвестном направлении, никого с собой не взял, они где-то в доме.

Согласуя в молчании план действий, я тихонько отворила дверь и через щелку оглядела холл, никого, лестница на второй этаж располагалась в мраморной гостиной, что была за следующим поворотом. Кивком головы я призвала спутников к движению. Тихо озираясь по сторонам, мы засеменили к гостиной. В ней тоже было пусто. Куда все делись?

— Идем, — скомандовала я.

Но только мы прошли через центр помещения, как послышались шаги, кто-то спускался вниз. На мгновение Люциус, а это был именно он, застыл от неожиданности.

— Даже не думай, — произнес Северус, направляя на него палочку.

— Не двигаться! — внезапно послышались голоса сзади.

Я огляделась и увидела троих: мой отец, Игорь и какой-то незнакомый мне мужчина стояли с направленными на меня палочками. На их крик прибежала еще пара Пожирателей — Долохов и Трэверс, которых я знала из газет, итого шестеро против троих. У них не было шансов. Я злобно посмотрела на Игоря, но ни один мускул не дрогнул на его лице. Внутри начала закипать энергия огня. Поиграем...

— Авада Кедавра! — крикнул Долохов, направляя палочку на Снейпа.

Зеленый луч света ударил в то место, где он стоял, но я успела вовремя, и заклятие ударило мне в плечо, тело загорелось сильной болью, но боль быстро ушла.

— Идиот, тут же мой сын! — вскричал Люциус.

И тут началось... Очереди заклятий Пожирателей Смерти выпускались в нас направо и налево, но они так и не достигали цели. Противники тоже были ловки, они ловко уворачивались от наших залпов. Драко взял на себя Трэверса, а Северус сражался с Люциусом и Игорем. На мою долю выпал незнакомец, отец и Долохов, которым доставалось огненными шарами вылетающими из моих рук. Что-то было не так, моя энергия, её словно высосали, её практически не было... В воздух поднялись ближайшие предметы и полетели к врагам, мечась в их голову.

— Протего! — крикнул Северус, отражая заклятие, летящее в Драко.

— Трэверс, идиот! — кричал на него Люциус.

— Он тебе больше не сын, — ухмылялся тот, посылая в меня те самые предметы, которые только что покушались на него.

Я увернулась от огромного канделябра, с громким звоном упавшего на мраморные ступеньки лестницы. Они меня дезориентируют, выигрывают время до прибытия Лорда, которого вызвал Долохов, спрятавшись за диваном.

— Нужно делать ноги! — вскрикнула я. — Он будет здесь совсем скоро.

— Как ты себе это представляешь? — с отдышкой спросил Драко. — Остолбеней!

Его заклятие ударило по моему отцу, и тот замер на месте. Я не могла использовать холод, это могло зацепить Малфоя младшего и Снейпа. Но где же вся сила?

— Сделай же что-нибудь! — крикнул Северус.

Путы вяза хватали Пожирателей за ноги, но те легко из них выбирались, словно растение было слабым, а не как обычно, цепляющим мертвой хваткой. Паника...

— Я выдохлась... — негромко произнесла я, чувствуя, как кровь отливает от головы, а картинка снова чернеет — это произошло после очередной атаки на незнакомца.

— Что? — удивленно спросил Драко.

Едва держась на ногах, я посылала обычные заклятия, боясь потерять сознание.

— Авада...

— Протего!

Трэверс не успел договорить, в него попало заклятие... Игоря? Быть может, мой рассудок совсем помутился, но это был он! Я смотрела на него непонимающе, а он отправил Трэверса следующим заклятием в нокаут.

— Что ты... — произнесла я, стараясь изо всех сил удержать редеющую картинку, но, увы, мои ноги были мне уже неподвластны...