Рики Макарони и Пятое Колесо (джен)

Конец надвигался неотвратимо, но между тем все никак не наступал. Рики знал, что все закончилось, и продолжал оставаться в «Хогвартсе», понимая, что впереди еще множество текущих, хоть и ничего не решающих дел. Притом, лето надвигалось, в воздухе нарастала, растекалась жара, и становилось лень чем-либо заниматься.

Впрочем, недомолвок осталось немало. Все произошедшие события сделали их с Дамблдором едва ли не лучшими приятелями, но он так и не обсудил ничего с крестным отцом. Профессор Снейп тоже пока не привязывался к подопечному, как будто наблюдая. Навещать профессора Вана ученикам не разрешили, хотя и Дамблдор, и МакГоангол несколько раз отлучались в Мунго и вроде бы разговаривали с ним. Ну и конечно интригу подбросил Артур, который так и не объяснил, что там придумал насчет акромантулов.

Через два дня после прогулки с Водяным Рики столкнулся в замке с Гарри Поттером. Тот, должно быть, только что вышел из директорского кабинета и, возможно, ни с кем из учеников видеться специально не собирался. Но при виде Рики подозвал его к себе.

— Не помню, говорил я тебе или нет, но ты теперь в списках Министерства магии. Тебя принимает Отдел тайн на частичную занятость, — негромко произнес крестный. — Разумеется, ты никому об этом рассказывать не должен. Включая близких.

Рики пожал плечами; он только надеялся, что Поттер не потащит его к очередному хоркруксу прямо сейчас.

— И кстати, о близких. У меня для тебя новости из дома, Ричард, — объявил дядя Гарри.

Они медленно двинулись вниз, хотя Рики перед тем планировал подняться в астрономическую башню. Но, учитывая, что крестный совершенно не пытался надоедать своему подопечному в связи с прошедшими событиями, слизеринец даже чувствовал, что ему как бы чего-то не хватает. Так что Рики выказал, что он весь внимание.

— Твоя тетушка на днях возвращается в Италию, — сказал крестный. — Я полагал, на этом проблема исчерпана, но Хенриксон заявил, что ничего подобного. Они уговорились переписываться, и этот старый разбойник освоил электронную почту. Кроме того, твой отец настоял, что он будет ездить с вами к родственникам. В общем, старики решили, что поддерживать связь на расстоянии для них приемлемо и даже вполне удобно. Полагаю, лучше не говорить, что думает об этом мой друг Рон.

— Я и так представляю, — уверил его Рики. Понятно, что сэр Рональд Уизли, отец многодетного семейства и в частности юной Гермионы, отличался консервативными понятиями и, кроме того, не особо одобрял все начинания, добавляющие ему работы.

— Кстати, Эб интересовался твоей учебой, — добавил крестный. — Он сказал, что тебе не полагается звание лучшего ученика, потому как ты учишься повторно.

— Боюсь, повторно мои успехи немного скромнее, — усмехнулся Рики.

— Я ему так и объяснил. А он в ответ: «Вот бездельник», — бестактно проинформировал дядюшка Гарри.

Рики преувеличенно вздохнул; крестный, конечно, напрашивался, но слизеринец не стал платить той же монетой и рассказывать о настырности Джима. Крестный с годами не изменился, и эта очередная попытка настроить крестника на серьезное отношение к своим обязанностям не отличалась утонченностью так же, как все предыдущие. Не силен был дядя Гарри в дипломатии.

Вскоре Рики встретился и с крестной матерью. Приехала она, вероятно, по настоянию Дамблдора, который предоставил для встречи свой кабинет, но сам не присутствовал, передоверив всю неприятную работу дяде Гарри. Тот, преодолевая смущение, зачем-то извинился от них обоих и передал Рики пухлый пакет.

В нем оказались письма от миссис Дуглас. Рики вскрыл первое попавшееся, и в глаза ему первым делом бросилась фраза: «Придурочная старая командирша и, Мерлин свидетель, ее скверный нрав ничто не исправит!».

— Ричард, я, конечно, должен был сразу передать тебе письма, но все же, рассуждать в таких выражениях о пожилой родственнице моего друга, — дядя Гарри, заглядывающий поверх его плеча, тяжко вздохнул, давая понять, что он и сейчас не одобряет манеру изложения миссис Дуглас.

Миссис Лонгботтом поглядела на него так, словно готова испепелить гневом.

— Ты должен был мне обо всем рассказать! — рассердилась она. — Надо же, такие дела творились у меня в доме, а я и не знала! Я, все-таки, — она покосилась на слизеринца и выпалила, — крестная мать этого охламона, и обязана тоже оберегать его, знаешь ли! Добралась бы до него бабуля с этой посылкой, и обрушилась бы на мою голову нерушимая клятва!

Дядя Гарри поспешил втянуть свою бедовую голову в плечи. Крестник поколебался, стоит ли приходит ему на помощь, ибо почтенная ведьма вся кипела, и решился.

— Вы были отличной крестной матерью, — уверил ее Рики. — И очень кстати, что Вы не приглашали меня к себе в гости, а то бабка Вашего супруга добралась бы до меня наверняка. А чем это во времена моего бессмертия могло кончиться, сами знаете. Пострадала бы старая ведьма, а мне бы досталось.

Тетушка Джинни расхохоталась, а вот дяде Гарри шутка совсем не понравилась. Рики поспешил откланяться, тем более, в слизеринской гостиной его ждал голодный Мистер Лапка. И еще, конечно, следовало подняться в штаб к Лео, которому он считал себя просто обязанным показать письма.

В штабе широко распахнутое окно и приоткрытая дверь плохо спасали от зноя. Однако Лео отнесся к корреспонденции с лихорадочным интересом, и Рики невольно передался его энтузиазм.

— Знаешь, Лео, я сначала даже не задумался, что значит эта бабка. Та, которая Мери и Артура хотела угробить, — пояснил Рики, хотя знал, что друг его и так понял. — Мы не были знакомы. А ведь их много таких, кого я даже не знаю.

— Бойся теперь всех шкафов. Вдруг оттуда вылезет привидение, — хмуро посоветовал Лео.

— Ты понимаешь, сколько народу на войне пропало? А ведь таких, как они, больше никогда не будет.

— Все войны такие, — Лео помрачнел, видно, эта тема тяжело давалась и ему тоже. — Может, и не получилось бы без Лорда так, но что-нибудь все равно случается. Это надо, чтоб люди поумнели, а то ведь чистокровная спесь — всего лишь одна из многих разновидностей человеческой ущербности.

Рики насупился, припоминая, где совсем недавно он слышал нечто похожее.

— Дамблдор убеждал меня, что я не должен вешать на себя все, — медленно произнес он. — Знаешь, а ведь теперь они намерены всячески скрывать то, что случилось с Августой Лонгботтом. Даже «Пророк» не раздул из-за нее сенсацию.

— Для всех лучше сохранить ее светлую память, — согласился Лео.

— Да?! Интересно, как они собираются заткнуть Люциуса, — проворчал Рики.

Направляясь в школу, он не подозревал, что может ждать подвоха и мести со стороны любого нового знакомого. Придется, общаясь и договариваясь с магами, опасаться, что каждый — потенциальная Августа Лонгботтом. Однако все же существовал тот круг, в котором Рики был уверен.

Между прочим, на месте дяди Гарри он бы тоже трижды подумал, прежде чем отдавать эти письма. Миссис Дуглас самым подробным образом анализировала, насколько вероятно, что та или иная ее знакомая старая ведьма вообразит себя ангелом-мстителем. Конечно, бывшая экономка не могла предугадать всех хитросплетений способа Августы Лонгботтом. Последняя, между прочим, в списке подозреваемых занимала одно из первых мест.

Рики легко представлял, насколько нелепыми выглядели подобные инсинуации в глазах дядюшки Гарри, и тех сотрудников Министерства, которым по роду службы доводилось знакомиться с подозрениями миссис Дуглас.

— Понятно, среди служащих наверняка есть родственники и знакомые хоть кого-нибудь из этих дам, — предположил он в разговоре с Лео. — Читать подобные рассуждения — чьи?! Подследственной особы, которая годами не пользовалась палочкой, а потом применила пыточное проклятие, и вообще, может считаться соучастницей преступлений старого Эйвери. Вот, дали ей второй шанс, а она на старости лет умом тронулась и еще наговаривает на добропорядочных ведьм!

— Полностью согласен, — проворчал Лео, — но если бы этот ключ, — он потряс письмами, которые как раз бегло просматривал, — был у меня в руках, я бы его не проворонил! Хотя, и я тоже хорош. Столько подсказок!..

Невзирая на то, что ему удалось выявить главную зачинщицу без этих подсказок, ближайший друг явно собрался внимательно изучить все письма, и пришел в ужас, когда Рики спросил, не следует ли их теперь сжечь.

— Лучше мне отдай! — выпалил он, изумив тем самым Рики, и, возможно, самого себя. — Я понимаю, бестактно об этом просить, но — столько информации! Я бы про них такого и не подумал.

Рики тут же вспомнил, что говорил Поттер о подобной манере изложения.

— Не более бестактно, чем обсуждать своих школьных подруг, — ответил он. — А критиковать за это миссис Дуглас я бы ни за что на свете не стал.

Приоткрытая дверь вдруг без скрипа распахнулась, и на пороге штаба появился Дик.

— А у вас что произошло? — поинтересовался равенкловец, косясь на Лео, чей обращенный к письмам взор все еще отбрасывал отблески фанатичного пламени.

— А, это письма от миссис Дуглас, — пояснил Рики. — А у тебя что хорошего? — поинтересовался он.

Дик как будто помрачнел.

— Я пришел окончательно посоветоваться. Дело в том, что директор ведь сейчас нашел меня...

Как оказалось, Дамблдор не терял времени даром. Отсутствуя в своем кабинете, старик нашел место в гостиной «Равенкло».

— Я спокойно читал, и тут вижу: профессор Дамблдор направляется ко мне через гостиную. Народ, конечно, сразу же разбрелся, а Виктор и Мелани — наоборот, — Дик помотал головой, словно прогоняя наваждение. — Он спросил, то есть Дамблдор, что мы решили насчет отчетов. И, между прочим, этим напомнил Виктору прогулку в Визжащей хижине в рождественский бал, и они с удовольствием об этом заговорили. Я воспользовался первой же возможностью, чтобы покинуть их приятное общество. Но Дамблдор, разумеется, пообещал никому из учителей наши отчеты не показывать. Даже поклялся, так что Мелани теперь ко мне точно привяжется. Директор утверждает, они его интересуют с исторической точки зрения, и, знаете, я ему верю.

— Ну, в таком случае... — протянул Лео, подозрительно нахмурившись: у слизеринцев не было привычки легкомысленно верить директору на слово.

— Насчет отчетов — я не стану возражать, — ответил Рики. Он и не ждал от старика доносительства, тот и в старое время был себе на уме. — Но все равно надо, чтобы мы все собрались. Я хочу поговорить с вами о другом деле...

Он ожидал, что будет испытывать настоящее воодушевление, а не такое вот тревожное брожение нервов, которое усугубилось несколькими хлопаньями дверей. «Эди, Артур с Ральфом», — тупо отпечатывалось в мозгу. Рики даже попросил донельзя изумленного Эдгара аккуратно повесить с обратной стороны двери табличку «Не мешать! Идет заседание Клуба Единства», и не только потому, что опасался вторжения в неподходящий момент Мелани. Между тем Дик успел спросить подошедших друзей по поводу требования Дамблдора, и возражений особых не дождался, разве что Артур посоветовал ему, прежде чем нести компромат директору, самому на всякий случай еще раз перечитать собственные творения.

Удивительно, но Рики тянул время, даже когда друзья, имеющие отношения к Клубу, уселись вокруг стола и выказали полное свое внимание. Решение он принял давно, и все равно теперь не знал, с чего начать. Собственные соображения казались Рики столь очевидными, что вроде и не требовали слов. Потому говорить ему было трудно, и начал слизеринец с чего-то невразумительного. И продолжал так, наблюдая, как становятся все более напряженными позы и вытягиваются лица друзей.

— ... Мы не можем больше оберегать единство «Хогвартса» — мы его закончили, — подытожил Рики и умолк.

Присутствующие не сразу заговорили, переваривая услышанное. Оно явно им не нравилось — кто скрестил руки на груди, кто отвернулся.

— Не отдам я свой кулон наблюдателя никому, — категорично заявил Ральф. — Даже близнецам Уизли не отдам, и точка. Это моя метла! С какой стати мне ее уступать?

— Я тоже не хочу, — ровно, но очень твердо произнес Лео.

Рики сразу вспомнились все ехидные замечание, отпущенные другом в разные годы по поводу «туалетного объединения», и того, что он, в отличие от Рики, не член Клуба и потому не обязан то и другое. Хотя, на самом деле это не имело никакого значения. Они с Ральфом всегда были в команде, как, впрочем, и Селена, и Дора, и Бетси. Потому Рики и решился на этот разговор: можно передать кулон, но дружба останется с ними.

Но члены Клуба явно не стремились расстаться с отличительными знаками.

— Это ты, Ричард, виноват, что избаловал Рози Гойл, — обличающее заметил Артур. — Не надо было давать ей амулет русалки из Италии! Вот она теперь и будет требовать что-нибудь взамен!

— Мы ничего не требуем, — прозвучало с порога.

Вопреки запретительному объявлению, а может и благодаря ему, малявки просочились в штаб. Они потихоньку, гуськом прошмыгнули в дверь и выстроились, преданно глядя на сидящих выпускников. И только теперь Рики обратил внимание на портрет Финеана Нигеллуса. Впрочем, какая теперь разница, слушает он или нет.

— Я только хотел сказать, и не получится. Я поставил условие — наш клуб будет закрытым, — мягко напомнил Дик.

Рики незаметно вздохнул. Его план относительно того, чтобы члены Клуба передали свои кулоны наследникам, провалился. И, удивительно, он испытывал облегчение от того, что знак Клуба Единства, сделанный руками Анхелики, останется при нем. Рики не знал, можно ли счесть это обыкновенной жадностью или же жадностью какой-то особенной, возвышенной, и, в сущности, это не имело значения. Малявки на них совершенно не обиделись, даже Рози. Напротив, кажется, прониклись идеей, чтобы они были новые члены клуба и также потом передали эстафету. Следующих слов Рики, определенно, ждал.

— А мы создадим свой собственный Клуб! — у Гермионы загорелись глаза от предвкушения.

— Я буду главным, — заявил Джим Поттер.

— Джимми, — манерно протянула Мери.

— Ты, кажется, что-то сказал? — вздернула нос Гермиона.

— Хрумк! — громко чавкнула Рози.

Джим постарался втянуть голову в плечи.

— Мы вообще пришли потому, что хотим в «Молнию» написать, — заметил он ворчливо. — У нас в «Гриффиндоре» опять, в общем, Тигр укусил эту вредную Перкинс, и она вопит!

И он пытливо уставился на Артура, который, как подобает старосте, одарил юного гриффиндорца и владельца хулиганящего кота раздраженным взглядом.

— Про это надо в газету! — оживленно взвизгнула Рози. — Вот послушайте, я тоже умею писать стихи!

Она вышла на середину, выдержала торжественную паузу и начала выпевать, подбоченясь, приплясывая и грозя пальчиком воображаемому коту:

«Укусил девчонку кот,

Укусил, укусил.

Ах ты вредный обормот,

Кто тебе разрешил?!».

Закончив представление, Рози застыла, ожидая зрительских комментариев. Рики подавил мысль о том, что телодвижения ее здорово напоминали незабвенный танец Пивза.

Подобрался в ожидании и юный Джимми, ревниво следя за успехом конкурентки, хотя не мог ведь он не понимать очевидную, по мнению Рики, вещь: его стихи, конечно, были на порядок лучше.

— Мило, — дипломатично прокомментировал Дик. — Вот только в последней строчке лучше так: «Кто тебя о том просил?!».

Рози снисходительно пропустила совет мимо ушей. «Чего не похвалишь, лишь бы кулон не отдавать», — ехидно отметил про себя Рики.

А второкурсники загалдели наперебой:

— Мы в свой клуб будем принимать, кого захотим! — заявила, покосившись на Дика, Гермиона.

— И выгонять за недостойное поведение, — манерно добавила Мери.

— Всех, кроме нас, да? — деловито уточнил Джим. — Можно, мы позаимствуем ваши традиции? — бросил он в сторону сидящих за столом.

— Главное, чтобы мисс Лавиния Пикс за вами присматривала, — строго произнес Эдгар. Он единственный не проронил ни звука по поводу отклоненного предложения отдать кулоны, и Рики по голосу хуффульпуффца понял, что тот не ждал такого потрясения, и нескоро оправится от него.

— И газета у нас есть, и значки ПУКНИ, и новые будут кулоны, свои, — гордо перечислила Рози. — Так что не бойтесь, не надо нам ваш Клуб! — она перегнулась через стол к Рики и дружески хлопнула его повыше локтя. — Спасибо, что медальон давал поносить! На днях отдам!

И, чрезвычайно воодушевленные, звездные детки покинули комнату старост. Конечно, подобный энтузиазм не мог не вызывать у старших опасений, но Рики предпочел легкомысленно отмахнуться от них. «Все равно гриффиндорской мафии нужно чем-то заняться», — подумал он и отпустил кулон, который, как вдруг оказалось, сжимал уже некоторое время.

Рики с друзьями немного посмеялись и разошлись, едва не забыв убрать с двери ненужное объявление. Однако на этом инцидент не был исчерпан. Ибо Дору само намерение Рики повергло в шок. Даже то, что наследования Клуба не получилось, не успокоило ее. Несомненно, проговорилась ей Рози, так что, появившись в почти пустой гостиной, Рики и Лео застали следующую картину: староста в кресле вроде как отчитывала девчонку, а та внимала ей, не делая попыток улизнуть. Понаблюдав некоторое время, Рики понял, что сам бы на месте Рози охотно послушал такую лекцию.

— Слушай... — поминутно рычала на второкурсницу Дора, то с жаром объясняя, какая на ней, в случае создания клуба, будет особая честь и ответственность, то перечисляя различные славные дела Клуба Единства. Рики, переглянувшись с Лео, понял, что тот согласен с ним: Дик был излишне откровенен с Дорой. Рози во время проповеди продолжала жевать.

— Ты все поняла, негодница? — в заключение бросила Дора.

— Да, — сказала Рози. — Знаешь, ты балда. Но я, когда стану здесь старостой, никому об этом не расскажу, чтоб не уронить свой авторитет. Хочешь печеньку? — Рози улыбнулась и щедро протянула Доре целый пакетик, кивком предлагая Рики с Лео присоединяться. Рики подумал, что устоять перед ее очарованием не способна даже Дора.

— Да уж, достойная смена, — заметив их, фыркнула Пока — Еще — Староста, после чего встала и ушла, должно быть, утешать Дика, который едва не лишился своего кулона.

В ту ночь Рики привиделся местами туманный, обрывками очень яркий сон, вызывающий попеременно ощущение то безопасности и плывущей неги, то тревожной готовности. Как будто бы они с друзьями в Запретном лесу ищут бутылку, которую закопали в последний раз. За ними наблюдают сидящие на пнях важные персоны и, как это обычно бывает во сне, перемещаются вместе с пнями как угодно, так что постоянно на них натыкаешься.

...«Тут вы уже искали», — напомнил Дамблдор, так что Рики захотелось зарычать на него, лучше бы подсказал, чем указывать.

...«Поторопитесь», — Снейп и его распоряжение вызвали особый протест, и еще во сне был момент, когда у Рики волосы встали дыбом при мысли, что завуч «Слизерина» станет читать, что они там понаписали.

...«А ежели чего в лесу надо, так лучше меня спросите», — Хагрид, возможно, не собирался навязываться в их честную компанию, но Рики воспринял это именно так.

Помимо того, что почтенные наставники подгоняли учеников, они еще степенно беседовали меж собой, и временами слизеринец даже вникал в их разговор, но после пробуждения, конечно, начисто все забыл.

Рики проснулся с ощущением цепной собаки, которую потревожили вторжением на ее территорию. «Приснится же всякая чушь», — решил он, немного отойдя.

После его предложения, друзья некоторое время пребывали в неопределенных чувствах, косились на него подозрительно. Однако все это прекратилось, как только наступил день рождения Рики.

С тех пор, как Клуб получил штаб, это никогда, по сути, не был только его праздник. Все его друзья всегда отмечали этот день вместе, как некий рубеж, подводящий итоги прошедшего года в «Хогвартсе». И на этот раз тоже.

Пришли они все, конечно, вместе со своими девушками; Марго Фэрли, правда, быстро ушла, потому как снова что-то там пришлось улаживать у гриффиндорцев. Тиффани даже высказала Ральфу по этому поводу, какого черта там постоянно происходит. А Бетси уронила нож в пирог, и пришлось изощряться, чтоб его оттуда достать.

Между прочим, ввалились и малявки — они принесли в штаб пирожные, объясняя это тем, что хотят проводить старост. Их ничуть не смущало, что происходящее непочтительно отодвинуло на второй план виновника торжества и завертелось вокруг них. Впрочем, Джимми — как позднее выяснилось, не без помощи Мери — посвятил имениннику стишок:

«Восславим мы твои старанья,

Ты хитрый мастер разных дел.

Свои посредственные знанья

Ты на отлично сдать сумел».

Не то, чтоб Рики всерьез смутился; от звездных деток ему случалось получать подарки и похуже. Тем более, Тиффани от души развеселилась и зааплодировала.

— Да уж, краткость — главное достоинство такого поздравления, — строго произнес Артур.

Второкурсники переглянулись и синхронно вздохнули, как бы говоря друг другу: «Следовало ожидать, что эти неблагодарные не оценят».

— Между прочим, то же самое можно сказать и про тебя, — объявил главному старосте юный поэт

— А что такого? Ричард ведь на нас в том году приколы рисовал? Рисовал! — встала на защиту друга Рози.

После чего Рики просто не мог не поинтересоваться, а не сочинить ли Джиму, так сказать, визитные карточки на всю свою компанию? В тот же миг он узнал, что воображение его отстало от жизни: сын дядюшки Гарри частично это уже сделал.

— У меня пока только про Мери, — Джим откашлялся, порылся в карманах, вынул еще один пергамент, после чего принялся, размахивая им, как ни в чем не бывало рассказывать наизусть:

«На небе ярко солнышко сияет,

Незаменимо на небе оно.

Нам солнце Мери Малфой заменяет,

Льет знаний свет, а их у ней полно».

Мери очень картинно потупилась.

— Хорошо бы так оно всегда и было, — вмешался Эдгар. — Вот и помните, что в школе главное — знания!

От такого напоминания Джим и Рози заметно приуныли.

— Как я вам завидую! — выпалил Джим. — Вы теперь все, что хотите, можете делать. Поскорее бы и мне закончить «Хогвартс»!

И малявки повскакивали со своих мест, принялись зачем-то носиться по небольшому свободному пространству.

«А я бы поменялся с тобой, приятель. Не насовсем, так, на недельку», — подумал Рики.

— А сами скажите тост! — потребовала, забираясь на спинку кресла, Гермиона.

— Какой тебе тост? — проворчал Артур, напуская на себя строгость. — Не все ж такие болтуны, как твои друзья!

— Грубиян ты, — отмахнулась Мери и деловито осведомилась: — А кто у вас точно все про всех знает?

— Лео, — не усомнилась Дора.

Лео наградил ее недобрым взглядом, как бы говоря: «обошелся бы без твоего комплимента», но Селена уже подавала ему бокал с тыквенным соком.

— Вот, кажется, год и кончился, — бодрым, поставленным тоном начал он, — и можно надеяться, что на нашей дороге больше не возникнет тех камней, которые мы успели скатить за это время. Теперь у каждого из нас, собственно, начинается своя дорога, но я уверен, они будут пересекаться.

Он переждал подтверждающий, одобрительный гул.

— Кое-кто из нас, заметьте, по своей собственной воле, отправится в тюрьму, — продолжал Лео под одобрительное хихиканье, и все потянулись бокалами, чтоб чокнуться с Эдгаром, — кто-то — в небеса, не насовсем, а так, метафорично. В общем, да здравствует квиддич!

— Пожелаем Ральфу сохранить добрые школьные традиции! — присоединилась Бетси под перезвон бокалов.

— И не только ему! — уточнила, кивая на нее, Селена.

— Кому-то предстоит, подвергая свою жизнь опасности, ловить темных магов, — Лео развернулся в сторону гриффиндорского старосты.

Артур, однако, не улыбнулся.

— Тебя что, это больше не радует? — огорчилась Гермиона.

Рики тоже почувствовал, что с гриффиндорцем что-то не так. А тот, казалось, только и ждал, когда все обратят к нему вопросительные взгляды.

— Знаете, тут такое дело, — заговорил он, — я не пойду в авроры. Я еще раньше все решил, когда торчал в больничном крыле.

При самом большом старании он не смог бы сильнее поразить тех, кто знал его много лет. Рики даже сделалось не по себе, он не мог сообразить, что сказать, как отреагировать на заявление гриффиндорца.

— Но ты же так этого хотел! — удивленно протянул Эдгар.

— Не знаю, наверное. Теперь не хочу. В общем, — Артур чуть отвернулся в сторону, — я буду покупать землю возле Запретного леса, а еще я поговорил с дядюшками Фредом и Джорджем. Тетя Пэнси сначала возражала, говорила, что не сможет смотреть в глаза моим родителям, если со мной что случится. Но я ее убедил. Они мне покупают экспериментальный патент в Департаменте по надзору за магическими существами. Так что, возможно, я и буду подвергать свою жизнь опасности.

— Ты толком скажи, что задумал! — вежливо попросила Тиффани.

— Я открываю ферму с акромантулами, — объявил Артур. — Хагриду запретили с ними водиться, а куда-то податься ведь им нужно. Им нужно общение. Дядя Джордж, конечно, хочет, чтоб я в фирму яд поставлял время от времени...

И взрыв не показался бы Рики большей неожиданностью, чем эта новость.

— Вот здорово! — завопила Рози. — А ты будешь дрессировать паука так, чтобы он меня покатал?

— Не обещаю, — осадил ее Артур.

Рики радовался за друга, полагая, что к этому есть все основания.

— Так что, ребята, моя дорога теперь часто будет пересекаться с Чайнсби, — добавил Артур. — Он собирается в Министерстве работать по части тварей.

— Тогда — за акромантулов! — поправился Лео. — Я обязательно буду заезжать на эту твою ферму, надеюсь, Лохматик не откажется поболтать со мной.

— Еще бы! — солидно кивнул Артур, выставляя свой бокал навстречу другим.

«А я Пита привезу», — подумал Рики.

— Есть здесь представительница особо почтенной династии, которая стремится продолжить лучшую традицию в изготовлении волшебных палочек.

Селена чуть наклонила голову; она не собиралась возражать. И Рики тоже слушал с удовольствием, даже когда очередь дошла до его «особых способностей» и «художеств».

За Артура он теперь не особенно беспокоился, хотя, понятно, столь решительное изменение планов гриффиндорца всколыхнуло всю семью Уизли, а это, между прочим, проигнорировать невозможно. И от атаки на Министерство гриффиндорец как будто полностью оправился. Что касается Мери, то она, безусловно, стойко пережила потрясение, хотя замеченное Рики в Министерстве ее восхищение бандитской выходкой деда позволяло понять беспокойство леди Гермионы. Вообще, девчонка уже сейчас выросла достойной представительницей рода Малфоев, и по-хорошему Рики считал, что тщательно приглядывать стоит скорее за ней, чем за Рози.

Не обошла праздник стороной и Плакса Миртл, на сей раз она появилась очень вовремя. Впрочем, не исключено, она просто позволила Лео закончить тост. Рики в числе прочих поспешил приветствовать ее, надеясь, что такт и хорошие манеры не изменят ей и впредь, и что ей не вздумается ныть. Впрочем, похоже, на сей раз она запланировала привлечь к себе внимание иным способом, чем обычно.

— Я кое-что слышала, — томно объявила Миртл с видом примадонны, которую придется долго уговаривать.

Однако собравшиеся вовсе не продемонстрировали ожидаемого ею рвения.

— А, знаю. Ты летала на день рождения моего папы? — вежливо уточнила Мери, не из любопытства, скорее ради профилактики нытья.

— Да. Там много говорили о делах Ордена Феникса, — и Миртл демонстративно потупилась.

— А что, Орден до сих пор существует? — вырвалось у Рики.

Определенно, хмурой барышне удалось зацепить его. Он искренне считал, что это — дела минувших дней.

— Конечно, — Артур на его удивление без стеснения покрутил пальцем у виска.

— Многих потрясло последнее решение Серого Кардинала, — снова заинтриговала публику Миртл.

«Личность в высшей степени таинственная», — это все, что Рики знал. Его, в отличие от Дамблдора, так никто и не раскусил.

— И что сделал Серый Кардинал? — не выдержал Эдгар.

— Выбрал себе преемника, — отчеканила Плакса Миртл.

Воцарилось недолгое молчание, которым Миртл откровенно упивалась.

— А он что, старый? — полюбопытствовал Ральф. — Кардинал этот?

— Вроде не так уж, — произнесла Миртл не очень уверенно. — Но этого же никто не знает! Вообще, Рональда Уизли разочаровало, что это не гриффиндорец.

— Действительно, какая трагедия, — усмехнулась Дора.

Далее из Миртл пришлось вытягивать, а она с удовольствием капризничала. В итоге вышло, что вызнала она следующее.

Серый Кардинал много хорошего слышал о некоем юном волшебнике. Недавно ему выпал случай встретиться с ним лично. Глава Ордена убедился, что юноша умен, наблюдателен и умеет работать с информацией. Сам претендент на место Серого Кардинала о своей удаче не подозревает.

— Значит, дядя Рон все об этом знает, — подытожил Уизли.

«Не жди, что он тебе все выложит», — предположил Рики по опыту прошлых лет.

— А Гермионе решение Кардинала понравилось, — добавила Миртл. — Она говорила, что давно в школе не было таких одаренных и благоразумных учеников. Кардиналу непросто было сделать выбор из таких. Но она, — тут Миртл захныкала, потом запнулась, покосилась на Мери, а заговорив вновь, наверняка выразилась намного мягче, чем собиралась, — все время напоминала всем, что я рядом. И ничего больше я не услышала.

Рики заверил ее, что и так достаточно. В принципе он всегда догадывался, что в самом Министерстве есть оппозиция.

Думать об этом ему долго не пришлось, поскольку пришли Виктор и Тони. Подарка они не принесли, и после их ухода Рози не преминула проехаться по этому поводу. Однако Рики выслушал вежливые поздравления, поблагодарил за них и предложил угощаться.

— Очень хорошо, что вы тут празднуете, — обведя королевским взглядом собравшихся, как бы разрешил Виктор. — Мы вот тоже хотим отметить окончание школы. Все вместе. Выпускной с родителями, знаете, не всегда получается.

Тони Филипс невозмутимо перегнулся через Бетси и взял себе пирога, никак не показав, что это его касается. А ведь сложности с торжественным выпуском из «Хогвартса» всегда возникали именно у тех, чьи родители-магглы не понимали, в чем толк магического образования, и держались от него подальше. Рики подозревал, что, собственно, Виктор потому все сейчас и затевал, что в противном случае Филипсу не светило никакого бала.

— Вы с Дамблдором об этом договорились? — уточнил Дик.

Чайнсби как будто собрался с духом, прежде чем отвечать.

— Я просто сказал ему, что можно собраться в Визжащей хижине! — объявил он.

Казалось, промолчать не смог никто; стол будто всколыхнуло шквалом обсуждений. Селена возле Рики сдержанно захихикала.

— Удивительно! Выпускной бал в доме с привидениями, — сказала она.

— Я даже не мечтал о таком, — в тон ей ответил Рики.

Они синхронно покосились на Дору, но та пока не испытывала заметного трепета, хотя рвалась туда с третьего курса. У Рики даже возникло нехорошее подозрение, что она там успела побывать и ничего им не рассказала.

— Профессор Дамблдор позволил? — перекрывая гул, громко уточнил Эдгар. Его брови, от удивления поползшие на лоб, как бы застряли там, и это смотрелось немного неестественно.

— Он сказал, это отличная идея, — серьезно ответил Виктор.

Тони хмыкнул.

— Но, разумеется, не позволил. Нельзя разрушать такую отличную легенду, — с видимым сожалением внес ясность Чайнсби. — Между нами говоря, я думаю, Министерство использует эту хижину для каких-то своих дел.

Рики бы подумал, что использует ее скорее Дамблдор. Но в своем теперешнем благодушном настроении он вовсе не стремился к уточнениям.

— Обычно выпускники собираются в Хогсмиде, — продолжил Чайнсби, — или им предоставляют один из пустующих кабинетов первого этажа. Как мы после СОВ.

Филипс едва дождался, пока он договорит.

— Нам директор сделал особенно предложение, — выпалил он. — Вы слышали о Комнате Необходимости?

Рики слышал. Для Лорда эта комната оказалась неожиданным препятствием, когда он атаковал «Хогвартс».

— Только нам надо будет прибраться там целиком, — добавил Тони. — Этого, по его сведениям, почти двести лет никто не делал.

«Вот так сказочный подарок!» — подумал Рики. Судя по лицам друзей, они тоже не знали, как к заманчивому предложению отнестись.

— Там нас никто не обеспокоит, — рассудительно заметил Виктор. — И младшим не будет завидно.

Члены Клуба переглянулись.

— Надо будет договориться на кухне, — пробормотал Артур.

— Разумеется, мы придем, — ответил за всех Рики.

Как он и ожидал, от приглашения присоединиться к компании Виктор и Тони отказались, но последний прихватил с собой пирожное. После их ухода друзья Рики принялись оживленно обсуждать, что и как. За этим занятием их и застал Дамблдор, явившийся не иначе как специально, чтобы засвидетельствовать свое почтение основателю Клуба Единства.

— Мистер Дейвис, как насчет последнего отчета? — как бы между прочим осведомился он в конце поздравительной речи.

«Ишь, нашел себе увлекательное чтение», — мысленно усмехнулся Рики.

— Я над ним работаю, — уклончиво ответил Дик и принялся усердно высматривать на столе, чего бы еще съесть.

— А что вы скажете о прочитанных? — поинтересовался Лео.

— Весьма занимательно, — с похвальным смешком отозвался профессор. — Нет, в самом деле, я буду рад обсудить их с автором. Заглядывайте в любое время, мистер Дейвис, — радушно пригласил он, что Дика не особо порадовало.

Малявки начали переглядываться. Рики подумал, что сэр Финеан на них уже донес.

Директор не пожелал присоединиться к застолью, предпочел расположиться в Дорином кресле.

— Профессор, до нас дошла Ваша шутка насчет Визжащей хижины, — осторожно обратился к нему Эдгар.

— И Вам она кажется неуместной, мистер Боунс? — казалось, Дамблдора искренне расстраивает такая возможность.

Не то, чтоб ему удалось смутить Эди, но тот явно затруднился с ответом. Не пылая к директору подобным почтением, Рики счел, что не вредно бы ему вмешаться.

— Разумеется, профессор, Вы научили Виктора плохому! — категорично заявил он на правах именинника. — Надоумили одного из самых успешных учеников интересоваться сомнительными достопримечательностями!

Гости застыли в ожидании, как переварит Дамблдор подобную дерзость. Селена даже поглядела на Рики укоризненно. Но директор, чуть помедлив, расхохотался.

— Я не виноват, — убежденно возразил он, оправдываясь как будто на полном серьезе. — Мистер Чайнсби сам заговорил со мной о Визжащей хижине.

Даже будучи директором, профессор Дамблдор не стеснял учеников своим присутствием. Он болтал со всеми и шутил, и время летело незаметно. Когда он уже собрался уходить, Рики успел спросить, когда можно будет навестить профессора Вана, причем слизеринцу стало жгуче стыдно, что он едва не забыл об этом.

— Ему гораздо лучше. Но пока не могу позволить, — лаконично ответил директор и закрыл дверь с той стороны.

— Подождем. После окончания школы нам не потребуется ничье разрешение, — рассудительно заметил Лео.

— Кроме целителей в госпитале, — уточнил Дик. — Мерлин, не хочу я с ним свои стихи обсуждать!..

Разумеется, всех занимал предстоящий бал в таинственной Комнате необходимости. Дальше время потянулось как бы в ожидании этого исключительного события. Френк Эйвери с гордости даже сообщил о предложенной директором особенной привилегии брату; Мирра Жанн по этому поводу отметила, что он сроду не писал таких длинных и обстоятельных писем.

А жизнь в «Хогвартсе» шла своим чередом. Между прочим, Джимми вывесил новую «Молнию», и у рифмы «кот»-«обормот» нашлось немало поклонников. Правда, по наблюдениям Марго Фэрли, Летти Перкинс по прочтении лишь снисходительно фыркнула, но Рози это не смутило.

И, наконец, произошло то, чего Рики давно ожидал: Филч передал ему просьбу спуститься в прохладные, хвала Мерлину, подземелья для разговора с профессором Снейпом. Слизеринец, конечно же, поспешил выполнить распоряжения и предстать перед учителем.

Этот мрачный кабинет, с всегда зажженными свечами и бликами на банках с жутковатым содержимым, неожиданно показался Рики таинственным и в чем-то даже притягательным — разумеется, для тех, кто навсегда расстается со званием ученика «Хогвартса». Профессор, как ни странно, даже не делал вид, будто чем-то занят, просто ждал его.

— Для начала, Ричард, я хочу сказать. Пусть с Вами было непросто, все же Вы стали истинным слизеринцем, и я как Ваш наставник испытываю чувство законной гордости. Не смущайтесь! Больше похвал не будет. Садитесь же.

«И вовсе я не смущаюсь», — с досадой подумал Рики, располагаясь на знакомом месте напротив профессора. Ему слабо верилось, что больше не придется этого делать, хотя здравый смысл и указывал, что вероятность повторного вызова к завучу ничтожно мала.

— Ричард, — не дожидаясь никакого приветствия, вновь заговорил профессор Снейп, — я просто обязан Вас предупредить раз и навсегда: не вздумайте проповедовать среди Упивающихся смертью. Не стану пускаться в нудные нравоучения. Да, вы сделали несколько удачных попаданий. Но нельзя бесконечно испытывать удачу.

Рики вдруг понял, что в происходящем непривычно для него и странно: в кои веки профессор не сверлил змеиным взглядом, не изучал его. Он как будто, да, просто беспокоился.

— Профессор Снейп, я не ожидал, что Вы станете меня предостерегать, — ответил на это Рики. Намек был более чем ясен, особенно после прошлогодней речи на болоте и того, как после этого Снейп одобрил уход Стена.

— А что, следует положиться на Ваше благоразумие? — снисходительно поинтересовался слизеринский наставник. В голосе его скользнула странная нотка, как будто, нет, даже непонятно что означающая.

— У меня ведь и своих трудностей хватит, — сказал Рики.

Профессор ничем не дал понять, что растерялся, даже с окклуменцией Рики не смог бы сказать наверняка, что тот испытывает замешательство.

— По сути, никто не готов к тому, что ты знаешь о себе правду, — задумчиво произнес зельевар.

«Ну, ни Филипса, ни Чайнсби это особенно не смущает», — подумал слизеринец.

— Упивающиеся смертью бы нашли меня рано или поздно, — предположил он.

— Вряд ли, — усмехнулся профессор. — Отдать магглам! До сих пор не понимаю, кому такое пришло в голову! Только Дамблдору... Я узнал позднее, от Сирены, и пришел в ужас. Да, я, Макарони, пришел в ужас, и нечего так удивляться.

Они посмотрели друг на друга, и слизеринец едва успел вовремя прикусить язык, а затем отвести взгляд.

«Все-таки, сэр, Ваша дочь почти ровесница моей уважаемой матушки, — мысленно закончил Рики.— И Вы бы не хотели, чтобы Ваша дочь меня воспитывала, не так ли?». Ответ тут же пришел ему в голову.

«Боюсь, у нее не получилось бы так эффективно», — словно вживую прозвучал в голове ровный голос профессора.

«Увиливаем», — отметил Рики.

И о своем благоразумии, и о полученном магическом образовании он был гораздо более высокого мнения, чем призывал считать профессор Снейп. В его душе поселилась уверенность, что он находится в постоянном контакте с сущностью волшебства, и по жизни его ведет настоящее чудо, на которое он всегда может опереться, если вдруг растеряется.

Теперь Рики ясно видел, что при желании состояние любого человека станет для него доступно, как открытая книга, только читай. Нет, по-настоящему он как окклументор был не особенно силен, тут юноша не питал о себе непозволительных иллюзий, чему способствовало здравое сравнение с профессором Снейпом. К подобной трепанации сознания слизеринец был не способен. Однако его чувства были открыты и легко настраивались на нужный объект.

С другой стороны, внутренний голос предостерегал от применения этой способности, и не только потому, что такое подключение к другому зачастую оказывалось не очень приятным. Каждый раз в сознании вырисовывалось что-то вроде предостережения, он словно заранее понимал, что всего все равно не узнает. Не стоило обольщаться, будто он завсегда сможет предсказать, чего ждать от каждого.

Снейп, как и полагается наставнику, не замедлил ему это продемонстрировать.

— Макарони, я хотел Вам еще кое-что сказать, — в голосе профессора зазвенели суровые нотки. — Это, разумеется, давно не имеет никакого значения, и я сомневался, надо ли к этому возвращаться. Я не стал тревожить Леопольдиуса, у него и так хватало переживаний из-за ваших необдуманных действий.

Такое длинное вступление обычно готовило к чему-то серьезному. Однако Снейп только что предупредил, что это не имеет значения. Рики был заинтригован и вопрошающе глядел на наставника, а тот становился все мрачнее, нарочно затягивая паузу, пока, наконец, это не оказалось более невозможно.

— После вашей глупой выходки, когда Вы исчезли из учительской, мы не знали, что делать, растерялись, конечно. Когда я входил, Хагрид как раз проговорился, как однажды вся ваша компания заявилась к нему в нетрезвом виде.

Профессор говорил, чеканя слова, поэтому Рики все понял до того, как он закончил. Да, ответить тут было нечего. Поэтому Рики просто стоял и ждал, стараясь не опускать взгляд.

— Я, разумеется, понимаю, что все сроки давности для наказания давно истекли, — с подчеркнутым сожалением констатировал профессор. — Но хотелось бы услышать Ваше объяснение по поводу столь возмутительного проступка.

Рики вдруг понял, что лучше ему не открывать рот. Потому что его разобрал смех при мысли о том, каково будет сейчас спросить профессора, а не напивался ли он в свое время, будучи учеником. «И стали бы Вы, сэр, в настоящее время рассказывать об этом профессору Дамблдору?». Попутно возникло еще одно шальное намерение, но слизеринец решил подавить необдуманный импульс.

Снейп же терпеливо ждал.

— Мне очень стыдно, сэр, что Вы узнали об этом, сэр, — справившись с собой, смиренно произнес Рики.

— А что вы это сделали, ничуть не стыдно, — с ехидным пониманием продолжил профессор. — Ну что же. Боюсь, воспитывать Вас поздно. Идите.

«Не так уж я безнадежно невоспитан, сэр», — хотел сказать Рики, но это было совершенно лишнее.

За дверью Рики всерьез задумался о своем моральном облике. В эти последние минуты, переживая хагридовское разоблачение, его преследовало стойкое желание рассказать Снейпу о славной традиции Клуба Единства, задуманной Артуром Уизли. И не просто похвастаться самому строгому профессору своими подвигами в Запретном лесу, а конкретно предупредить его, чтобы присматривал за малявками.

Не приходилось сомневаться, что они в скором будущем начнут выбраться в Запретный лес. Если не сам Артур, то Джорджина проговорится Гермионе, а дальше — дело техники. А поскольку Рики, дожив до своих лет, выработал некоторое понятие о взрослой ответственности, он волновался за то, чтобы с малявками ничего не случилось. Так что намерения у него были самые благие.

С другой стороны, сам он сейчас вряд ли был бы благодарен тому доброхоту, которому бы вздумалось мешать Клубу в посещении Запретного леса все счастливые школьные годы. Да и потом, с ними ведь ни разу не произошло ничего такого страшного. Даже Дамблдор клялся, что не поделится с другими преподавателями тем, что узнает из отчетов. В случае чего, там ведь кентавры... и леди Гермиона поддерживает с ними дипломатический контакт, пусть они и не воспринимают это серьезно. Лучше тогда их попросить, чтоб присматривали за мелочью.

А сдать малявок не кому-нибудь, а профессору Снейпу! И Джима!! Прохладный воздух подземелий достаточно охладил голову Рики, чтобы он осознавал, что любой из деток будет прав, если за это достанет его из-под земли и изведет любым жестоким способом.

С этой бодрой мыслью добрался Рики до слизеринской гостиной и подхватил на руки Моргану.

— Том Реддль тоже начал свою карьеру с доноса, — сказал он ей, поглаживая за ушком. — Хватит. Нас ждет другой путь, будем надеяться, прямой, а может, местами и светлый.

О вечеринке для выпускников профессор Снейп не упомянул, вероятно, он не захотел бы о ней и слышать. Но в назначенное время и Рики, и его товарищи без всяких сумок, как велено, поднялись на пятый этаж. Там в невесть откуда взявшемся дверном проеме стоял улыбающийся директор Дамблдор собственной персоной и пропускал в помещение. А внутри было на что посмотреть.

Так называемая комната поражала своими размерами, напоминая фойе театра, но Рики так и не был уверен, что разглядел ее границы. Казалось, взгляд уходил в никуда. «Сколько же тут всяческого барахла», — отметил он и чихнул. Различные предметы образовывали причудливый лабиринт.

— Не ходите далеко, — распорядился Дамблдор. — Просто разошлите заклинание по испарению пыли.

Семикрусники взялись за дело. Определив для себя пространство, они там первым делом все прибрали, и лишь потом откуда-то взялось угощение с кухни. Когда столько народу одновременно берется за магическую уборку, эффект достигается потрясающий. Рики моргнуть не успел, как толстый слой многолетней пыли на полу исчез. Засверкали потускневшие поверхности столов и зеркал, дверцы шкафов. Чинились старые кресла и стулья, наколдовывались новые. Освободили пустое пространство. В мгновение ока развесили украшения, и захламленная комната приобрела вполне уютный вид — если вдаль не приглядываться.

Виктор распоряжался, с готовностью объясняя каждому, что и как.

— Не стоит заглядывать в шкафы, — убеждал он, и казался на своем месте. Во всяком случае, его распоряжения не вызывали у одноклассников протеста, то ли потому, что привыкли, то ли манеры Виктора улучшились.

— И хорошо, что не придется прибирать в шкафах тоже, — вполголоса заметил Рики.

Дора жадно оглядывала вещи.

— Поверь, она сегодня здесь все перевернет, — тихонько пообещала Селена. — Это пока мы все приводим в порядок.

«Еще бы! Столько живописных укромных уголков! — прикинул Рики. — И что-нибудь наша Дора наверняка прихватит с собой». Признаться, он и сам не прочь был покопаться в стопках книг, но так, между делом.

— Надо признать, Чайнсби и Филипс хорошо придумали, — отметил он, видя, как довольны ребята с параллели. Только они, и никого больше, вот здорово! И едва он так подумал...

— Не помешаю? — осведомился знакомый голос.

Там, где раньше находился проем, у стены стоял никуда не ушедший профессор Дамблдор и улыбался своей обычной обезоруживающей улыбкой.

Возможно, кто-то и сдержал разочарование. Следовало ожидать, что мероприятие не оставят без присмотра, а на месте учителей Рики не постеснялся бы свалить все хлопоты на того, кто все это затеял. Так что присутствие именно директора следовало счесть справедливым и смириться с ним.

— Что вы, сэр! — воскликнул Артур Уизли и сделал широкий приглашающий жест.

Выпускники заняли места вокруг стола и принялись угощаться.

— Неужели «Хогвартс» закончили! А казалось, только вчера письмо пришло, — прозвучал в стороне голос Мелани и ее неожиданно сентиментальный вздох.

Рики вдруг отчетливо вспомнилось то время, когда он был нормальным выпускником начальной школы, и мечтал стать шпионом. Сейчас он уже не стремился выяснять чужие тайны.

А в первый год, пожалуй, родители некоторое время действительно надеялись, что он свернет с дороги колдовства. И бедный, бедный дядя Гарри!!! Вот кто взвалил на себя самое тяжелое бремя. Профессор Снейп находился рядом и владел ситуацией лучше кого бы то ни было, а Дамблдора охраняли мудрость, вера и... смерть. Все они были правы, ожидая от него, воспитанника, проблем. А он тогда раздражался при слове «магглы» и забывал выхватывать волшебную палочку.

— Кажется, равенкловцы устанавливают патефон, они и пластинки принесли! — заметила Селена. — Будут танцы.

Пожалуй, каждому хочется, чтоб возвращение от воспоминаний к настоящему было таким приятным. Сердце Рики отчего-то забилось быстрее. Они уже танцевали на свадьбе Ники и Эльвиры, а теперь еще лучше — вокруг не было любопытствующей разновозрастной толпы, а только товарищи, которые к нему привыкли. Ну и Дамблдор — если он вообще считается. Это так здорово — находиться вместе с Селеной на выпускном балу, да и где угодно.

— Тогда я тебя приглашаю, — сказал Рики и протянул девушке руку.

КОНЕЦ

(To be continued)