Первоисточник (гет)

На выбор чемпионов Гриффиндор в тот же вечер отреагировал шумной и веселой вечеринкой. Пусть никто из них и не оказался «главным» чемпионом, но этот факт был быстро забыт и потому ничуть не омрачал спонтанно начавшийся праздник. Ведь все равно, у них было три! Целых три! Больше, чем у всех остальных факультетов!

Поводов для подобных праздников в последние годы у Гриффиндора было не так много, как хотелось бы. Квиддич как-то не задался, несмотря на сильный и хорошо сыгранный костяк команды, их постоянно преследовали неудачи, зачастую к самому процессу игры отношения не имеющие, и уводившие законный трофей прямо из под носа. Межфакультетское соревнование тоже проходило не совсем удачно. Да, им удалось когда-то прервать длинную победную серию Слизерина, и... и на этом все. Никаких дальнейших успехов.

Но вот теперь наконец-то удалось всем показать, кто лучший в этой школе! И команда Хогвартса, почти наполовину состоящая из представителей лучшего факультета, несомненно, победит!

Имея на руках столь весомый повод, никто из обитателей гриффиндорской башни нисколько не сомневался в необходимости отличной вечеринки. Сомнений не было и у декана факультета — благодаря ее молчаливому согласию, выраженному полным отсутствием всяческого присутствия в общежитии факультета, веселье длилось до тех пор, пока оставались желающие веселиться.

Анджелина Джонсон с превеликим удовольствием принимала участие в стихийном празднике. Как игрок в квиддич, девушка давно успела привыкнуть к повышенному вниманию окружающих, особенно сильно проявлявшемуся накануне матчей, и потому чувствовала себя просто прекрасно, всей душой наслаждалась происходящим, и с радостью поддерживала любые разговоры о предстоящем турнире.

— Ну что, Гарри, мы с тобой снова в одной команде! — широко улыбнулась чемпионка своему коллеге. — Покажем им там!

Она весело размахивала бутылкой сливочного пива, популярного у студентов напитка, неведомыми путями оказавшего в гриффиндорской башне в этот вечер, несмотря на то, что сезон посещения Хогсмида еще не начался. Анджелина была полна энтузиазма и чуть ли не подпрыгивала на месте, видимо, от нетерпения «показать».

«И почему все так уверены в победе? — мысленно вздохнула Гермиона. — А про менее приятные части турнира никто даже и не вспомнил».

В ответ на эти мысли, из памяти, то ли своей, то ли не совсем своей, отчетливо всплыли строчки из «Истории Хогвартса», посвященные одному из последних турниров.

«Если в программе опять будет сражение с монстрами, то некоторый опыт у нас уже есть», — ответил Гарри на это воспоминание.

У двух оставшихся гриффиндорских чемпионов отношение к своему участию было двояким.

С одной стороны, о Тримудром Турнире, прообразе нынешнего Волшебного, было прочитано более чем достаточно, чтобы осознать степень опасности, грозящей непосредственным участникам этого мероприятия. Наличие этой опасности признавалось абсолютно во всех записях, посвященных турниру. А это не очень воодушевляло, если учесть, что угрозой для себя волшебники обычно считали лишь то, с чем не способна справиться их медицина. Конечно, нынешний турнир обещали сделать несколько менее травмоопасным для чемпионов, но тут опять во весь рост встает вопрос об имеющихся в этом мире представлениях о безопасности. В конце концов, никто не видит ничего плохого в том, что дети в школе летают на огромной высоте под постоянным «обстрелом» пары весьма твердых и тяжелых мячей, а также получают взрывчатку или кислоту при попытке сварить микстуру от кашля.

Но с другой стороны... Как и в случае работы с Отделом Тайн, несмотря на все имевшиеся сомнения и опасения, им было все равно интересно и любопытно. Да и опыт борьбы с различными монстрами, действительно, имеется. Хотя, конечно, стоит выучить еще несколько полезных заклинаний на этот случай...

В целом, причин для немедленного отказа от участия у них не имелось. Да, несмотря на все заявления о снижении опасности турнира, расслабляться, все же, не стоило. Но ведь ничто не мешает отказаться от участия, если их вдруг будут заставлять лезть в пасть к дракону...

Настойчивое внимание со стороны товарищей по факультету утомило двух чемпионов с четвертого курса достаточно быстро, и, не дожидаясь окончания праздника, они отправились по кроватям. Их уход остался почти незамеченным, поскольку среди студентов все еще оставалась чемпионка, с большим удовольствием принимавшая участие в общем веселье.

* * *

Не было ничего удивительного в том, что выбранные участники Волшебного Турнира пользовались повышенным вниманием со стороны окружающих. Но понимание подобной предсказуемости не приносило особого облегчения. Гарри порой начинало казаться, что он перенесся на три года назад, в то самое время, когда он только появился в стенах Хогвартса и остальные ученики еще не успели привыкнуть к факту его присутствия в одном с ними замке.

Впрочем, Гарри был не единственным, кто постоянно оказывался в центре всеобщего внимания. Пожалуй, из всех семерых участников турнира он был наименее обсуждаемым, и на него меньше всех смотрели и оборачивались, стоило ему появиться на людях. Видимо, выбор в качестве одного из чемпионов Мальчика-Который-Выжил был воспринят многими как нечто само собой разумеющееся.

Вот только «наименьшее внимание» совсем не означало, что он был полностью неинтересен окружающим. Просто, другими чемпионами интересовались в большей степени. Если же учесть тот факт, что одна из этих других постоянно находилась рядом с ним, то в совокупности Гарри с Гермионой легко могли обогнать по популярности даже старшего чемпиона Седрика Диггори.

Студенты Хафлпаффа были счастливы, как никогда ранее, увидев отличную возможность утереть нос всем, кто считал их факультет сборищем тупиц и неудачников. Пусть их представительство в школьной команде и было на одного человека меньше, чем у Гриффиндора, но зато единственный старший чемпион был одним из них.

Седрик Диггори постоянно ходил в окружении стайки восторженных почитателей, которая своими размерами ощутимо превышала аналогичное сопровождение остальных шести чемпионов. Даже мадам директор не скрывала своего довольства, когда ей на глаза попадался самый популярный представитель ее родного факультета.

Студенты Рейвенкло были чуть более сдержаны в своих эмоциях, но именно что «чуть». Своих чемпионов они тоже были готовы едва ли не на руках носить.

Пожалуй, обитатели замка еще ни разу на памяти Гарри не были настолько настойчивы в своем желании с ним пообщаться. Когда он впервые оказался в Хогвартсе, все окружающие, как правило, «всего лишь» пялились на него во все глаза, да шептались за спиной. Отважившихся подойти и поговорить было не так уж и много.

Сейчас же каждый считал своим долгом пожелать удачи, сказать напутственные слова или просто поговорить о погоде с самим чемпионом. Что в Большом Зале, что на уроках ученики неизменно пытались сесть как можно ближе к своим кумирам. Пару раз попытки выяснить, кто более достоин подобной чести, доходили до волшебных палочек ввиду принципиальной невозможности разрешить подобный спор менее весомыми аргументами.

Некоторые застенчиво, а некоторые — и не очень, просили дать им автограф. Самые настырные где-то раздобыли имевшие хождение в волшебном мире фотокамеры и постоянно пытались позировать рядом с чемпионами.

Неизвестно, в чью светлую голову подобная мысль пришла впервые, но она быстро и с удовольствием была подхвачена прочими учениками, и вскоре почти вся школа загорелась идеей заполучить колдографии с автографами сразу всех семерых. И без того немалый ажиотаж вокруг чемпионов быстро перерос в самую настоящую охоту.

Очень быстро были выработаны негласные правила, согласно которым, к «чужим» нельзя было слишком уж сильно навязываться с подобными просьбами. Недостающие части «коллекции» надлежало выменивать у «охотников» с других факультетов.

И никто даже и не вспомнил о том факте, что как минимум двое из семи самых популярных ныне учеников школы, чьи автографы многие так мечтали заполучить, раньше то получали бойкот на собственном факультете, то вообще считались Темным Лордом и Темной Леди и подозревались во всех смертных грехах.

Были, однако, и те, кому весь этот праздник жизни был отнюдь не в радость. Таковыми оказывались, как правило, выходцы с факультета, совсем никак не представленного среди чемпионов.

Мало кто из студентов Слизерина не разделял недовольства. Как и все остальные ученики Хогвартса, свой собственный факультет они считали самым лучшим и потому были очень неприятно удивлены подобным результатом.

Впрочем, самые хитрые и изворотливые ученики школы быстро нашли приемлемый выход.

На самом деле, не больно-то и хотелось. Подумаешь, Волшебный Турнир. Слизерин и без того достаточно хорош, чтобы кому-то что-то доказывать, выступая на потеху толпе. Да и вообще, говорили же, что на турнире может быть опасно — вот и отправили туда всякую шваль, которую не жалко... Драко Малфой и вовсе повадился строить предположения, как долго «они там протянут», и кого из них «сожрут первым». Правда, ему быстро пришлось приучиться переходить от рассуждений во весь голос к тихому шепоту, если в зоне слышимости оказывалась «свита» одного из чемпионов. Преданные фанаты очень не любили нападок на своих кумиров.

Недоволен поднявшейся суетой был и кое-кто из взрослых... Но мнение Филча традиционно не было интересно никому из обитавших в замке детей.

«Ежедневный Пророк», конечно же, не мог оставить без внимания столь важную тему, как состав команды Хогвартса, и оставить своих читателей в неведении. Впрочем, даже пронырливые газетчики не могли поспеть везде, и потому в газете, вышедшей на следующий после выборов чемпионов день, красовалась лишь старшая тройка — Седрик Диггори и его соперники из Бобатона и Дурмштранга, с которыми репортерам удалось пообщаться прямо во Франции. До Хогвартса в тот вечер они так и не добрались, и потому остальные чемпионы попали в газеты на день позже. Но уже на следующий день столь досадное упущение было наверстано и шестерым ученикам Хогвартса пришлось потратить некоторое время на общение с прессой.

Такое мероприятие, как возобновленный турнир между тремя школами, и без того накрепко приковало к себе внимание общественности. А уж после известия, что там будет участвовать сам Виктор Крам, самый популярный игрок и самый результативный ловец прошедшего чемпионата по квиддичу, интерес к предстоящим соревнованиям и вовсе поднялся до небес. Окончательно же жителей Британии добила новость, что среди представителей их школы будет и их собственная знаменитость, Мальчик-Который-Выжил.

Не было ничего удивительного, что из всех героев новостей именно Гарри был полностью завален письмами, передававшими пожелания успехов, удачи и всего прочего, а также заверявшими в глубочайшем к нему уважении. У всех, кто не жил в одном замке с чемпионами, и не имел с ними знакомства, не было никаких сомнений в том, кого из семерых стоит поддерживать.

Хоть раньше он об этом и не задумывался, но идея сделать временем получения почты завтрак выглядела не очень-то удачной. Получить одно-два письма не проблема, но когда весь стол перед тобой надежно похоронен под пергаментом, а совы все продолжают прибывать, принимать пищу становится немного неудобно. И не только адресату, но и его ближайшим соседям.

Имя Гермионы Грейнджер вообще ничего не говорило читателям «Пророка» и желающих с ней пообщаться было гораздо меньше. Но все же, несколько писем нашлось и для нее. И если почти все они не представляли из себя ничего особенного, то вот содержание одно конвертика заставило ее подавиться соком.

Некая леди, пожелавшая пока остаться неизвестной, начала свое послание с длительного вступления, повествовавшего о финале чемпионата по квиддичу, где эта леди имела счастье оказаться в одной с Гермионой ложе. Хоть она раньше и не знала о ней ровным счетом ничего, но сейчас, после выхода газеты с фотографиями чемпионов, она сразу же распознала запомнившуюся ей девочку.

Она сразу обратила внимание на вызванную вейлами реакцию Гермионы и теперь значительную часть своего письма посвятила попыткам убедить, что «ничего страшного тут нет», что «не следует бояться и переживать», «не нужно стесняться себя и своих чувств» и далее в том же духе.

В конце шло пожелание «продолжить общение с такой замечательной девочкой», «все ей объяснить и показать».

«Она что... Думает, что я... С ней...»

Ошеломленная до полного ступора Гермиона непроизвольно предприняла попытку замаскироваться под продолжающих прибывать с новыми письмами сов.

«А вот нечего было смеяться, когда Сириус пичкал меня своими полезными советами...»

«Надо выучить Обливиэйт», — обреченно вздохнула она, сминая письмо в плотный комок.

* * *

Настойчивый интерес окружающих, подогретый газетами, утомлял невероятно быстро. К счастью, было в замке такое место, попасть в которое не было возможности почти ни у одного из его обитателей.

Может быть, основатель создал Тайную Комнату как раз для того, чтобы отдыхать там от назойливого внимания, а василиска завел, чтобы отгонять самых настырных?

Все свободное от уроков время Гарри и Гермиона проводили именно в Тайной Комнате и даже всерьез начали рассматривать возможность там же и ночевать. Впрочем, это лишь раззадорило собиравших автографы коллекционеров, значительно подняв ценность труднодоступных подписей. Судя по тому количеству колдографий, которые чемпионам все же пришлось подписать, кто-то явно решил собрать их далеко не в единственном экземпляре. И даже не один десяток.

Конечно, сделать роспись было не сложно... Но не целый же день подряд! Оставалось лишь надеяться, что когда-нибудь все утихнет, а то такими темпами вообще придется эвакуироваться куда-нибудь на Гриммо. Сириус, конечно, тоже пребывал в восторге и вообще «в них не сомневался», но лучше уж один-единственный Сириус, чем полный замок почитателей.

Однако подобная обстановка была не единственной причиной визитов в Тайную Комнату. Фактически, они и так проводили там значительную часть свободного времени. И если «обычной» учебой можно было заниматься где угодно, да и, вдобавок, для этого порой необходимо было навещать мадам Пинс, то вот изучение некоторых книжек, а также работа по поручению Отдела Тайн требовали определенной секретности. Словом, как-то уж сильно менять привычный режим дня и не пришлось.

Начатое в начале осени исследование подошло, похоже, к концу. Были испытаны все присланные из Отдела Тайн образцы волшебных палочек и подведены итоги. Судя по всему, выходило, что умение говорить со змеями действительно в некоторой степени облегчало использование палочек, содержащих соответствующие компоненты. В случае с их собственными василисковыми палочками на это дополнительно наложился эффект «подчинения» магии убитого зверя, что и позволило получить в итоге волшебные палочки, подходящие им если и не идеально, то очень близко к тому.

Отчет о проделанной работе писала та часть, которой повезло обладать гораздо более красивым и разборчивым почерком, чем у другого. Вторым телом он в это время вновь и вновь пытался исполнить заклинание Патронуса, которое должно было уже вот-вот получиться.

Помимо желания довести начатое до конца, тренировка этих чар показалась полезной еще и по причине предстоящего турнира. Судя по тому, что об этом удалось прочитать, самым частым видом соревнований было противостояние различным монстрам. Пусть и маловероятно, что на нынешний турнир притащат дементора, но лучше быть к этому готовой. В конце концов, в случае со всеми остальными известными ей волшебными созданиями список эффективных заклинаний гораздо шире. Если уж и учить узкоспециализированные чары, то именно против дементора.

Подходящее воспоминание, позволявшее быстро настроиться на нужные эмоции, было давно подобрано. Конец первого курса, когда он еще ни разу не был целым, и обе его части стояли, крепко обнявшись, в комнате с зельями. Пожалуй, тогда они, ненадолго забывшись в объятьях друг друга, впервые почувствовали свою общность, пусть и не осознавая этого.

Главное, при вызове Патронуса не вспоминать, что было дальше. Сразу вслед за самым счастливым шло и самое страшное, что имелось в двух наборах воспоминаний...

Так, не думать об этом, сосредоточиться на хорошем.

— Экспекто Патронум!

Да, уже почти. Небольшое и плотное серебристое облачко означало, что осталось совсем чуть-чуть. Нужно только получше сосредоточиться. Может быть, дело в том, что она одновременно пишет итоги исследования для Отдела Тайн и потому немного отвлекается?

— Экспекто Патронум! — исполнила она заклинание одновременно двумя палочками.

И еще раз.

— Экспекто Патронум!

Наконец-то! Получилось!

На полу Тайной Комнаты свернулся клубком серебряный еж размером со взрослого сенбернара.

* * *

Самостоятельными занятиями подготовка к соревнованиям не ограничилась. Поскольку в правилах предстоящего Волшебного Турнира не было никаких запретов на этот счет, руководство школы решило проводить дополнительные занятия с его участниками.

Подготовкой чемпионов занимался профессор Флитвик, преподаватель чар и обладатель огромного опыта дуэлей на волшебных палочках. Помочь своему коллеге вызвался профессор Муди, очевидно, переживавший очередной приступ тоски по старой работе.

Поскольку суть предстоящих испытаний держалась в секрете, «тренеры» пришли к решению учить чемпионов чему-то универсальному, что могло бы пригодиться им при любом раскладе. Первоначальный выбор пал на невербальное колдовство.

Конечно, по программе этому учили начиная с шестого курса и для четырех чемпионов из семи это было несколько преждевременно. Но по словам Муди, программу эту разрабатывали «кабинетные крысы» и рассчитана она была «на всяких слабаков», а потому чемпионы Хогвартса должны справиться без особых проблем.

Подобная оценка собственных способностей, безусловно, льстила, но легче от этого не становилось. Муди явно придерживался мнения, что невыполнимых задач не бывает, а бывают лишь недостаточные для их выполнения стимулы.

Пока Флитвик объяснял необходимую теорию, Муди швырялся всякими неприятными проклятиями и сглазами в чемпионов, находящихся под действием «Силенцио». И, что характерно, расколдовывать их он не спешил даже после окончания тренировки.

* * *

Подготовка к единственному заранее известному виду состязаний, квиддичу, также шла полным ходом. Седрик Диггори, единственный из чемпионов, обязанный в этом участвовать, без каких либо возражений был признан капитаном команды Хогвартса. Команды, к формированию которой он подошел с размахом.

Он не стал ограничиваться собственным факультетом, взяв уже имеющийся состав игроков, как ожидали некоторые. В отборе приняла участие вся школа сразу.

Впрочем, быстро выяснилось, что нет никакого смысла брать тех, кто ранее в факультетских командах не состоял. Даже те, кто играл всего год, имели неоспоримое преимущество над всеми, кто не провел этот год, занимаясь регулярными тренировками.

Гарри, не стремившийся вновь подняться в воздух в качестве игрока, участвовать в отборе не стал. Даже если бы он этого хотел, то вряд ли смог бы пройти. Во-первых, он уже год не тренировался, и, вдобавок, реально участвовал всего-то в трех играх, сумев поймать снитч только в одной из них. Во-вторых, ловец в команде нужен был в единственном числе, а обязанный участвовать Диггори играл именно в этом качестве и он не собирался ни переучиваться сам, ни переучивать кого-либо еще.

Таким образом, ловцом и первым игроком сборной Хогвартса автоматически стал сам Диггори.

Вратарей в школе имелось двое, на Хафлпаффе и Слизерине. Их коллеги с оставшихся факультетов в прошлом году учились на седьмом курсе и потому уже покинули школу. Как бы Диггори ни хотел взять в команду своего, но слизеринец Блетчли проявил себя по итогам отбора намного лучше. Остальные претенденты, опытом игры не обладавшие, и вовсе не имели никаких шансов.

Что касалось охотников и загонщиков, то помимо личных навыков, от игроков здесь требовалась и очень слаженная работа. Конечно, это было важно и в рамках всей команды, но именно внутри этих групп подобное требовалось больше всего. Набирая сборную, капитан постарался поставить на эти позиции уже хорошо сработавшиеся коллективы.

Так в команду вошла тройка охотниц с Гриффиндора, которых даже некоторые представители других факультетов признавали лучшими.

С загонщиками вопрос был гораздо сложнее. Лучшими оказались пары со Слизерина и Гриффиндора, между которыми сложно было определить однозначного лидера. Было очень заманчиво взять близнецов Уизли, и получить таким образом прекрасно сыгранный костяк охотники-загонщики. Но, с другой стороны, в намеченную тактику игры слизеринцы укладывались гораздо лучше. В итоге долгих и напряженных раздумий Диггори выбрал Боула и Деррика. На первых же тренировках будет понятно, можно ли продолжать в подобном составе.

Никто из Рейвенкло, таким образом, в команду не попал. Впрочем, это было не особо удивительно, если учесть, что от их прошлогоднего состава осталась едва ли половина.

* * *

Три недели до первого этапа турнира пролетели быстро. Казалось, что выбор чемпионов состоялся только вчера, но уже завтра им предстояло отправиться во Францию.

Что может быть хуже, чем путешествие при помощи портключа? Только путешествие при помощи международного портключа. После подобного приключения своим самым большим подвигом в жизни Гарри был склонен считать тот факт, что он смог не познакомить окружающих со своим завтраком.

Подход к организации Волшебного Турнира во многом напоминал чемпионат мира по квиддичу. Как было известно из истории проведения Тримудрых Турниров, Хогвартс был единственной школой из трех, принимавший соревнования непосредственно на своей территории. Бобатон и Дурштранг, в свою очередь, по каким-то своим причинам всеми силами старались сохранить свое местоположение в тайне и потому никого чужого к себе не пускали. Нынешний турнир хоть и проводился во Франции, но отнюдь не в самом Бобатоне.

Вместо этого французы поступили уже известным способом — нашли более или менее укрытый от магглов уголок и устроили там временный стадион и лагерь для зрителей.

«Похоже, это обычный для волшебников подход», — решил Гарри, глядя на столь знакомое зрелище, состоявшее из разной степени успешности попыток маскироваться под магглов.

«Не проще ли было тогда раз и навсегда построить в каждой стране по стадиону и использовать во всех подобных случаях?» — не согласилась Гермиона.

«Может, волшебникам действительно проще каждый раз все делать заново?»

Как бы то ни было, но подход к организации лагеря шел явно по одному и тому же шаблону. Точно такая же разметка площадок под палатки, такие же таблички с именем владельца места, те же самые продавцы символики участников, бродящие между рядов. Разве что, масштабы происходящего не такие огромные — турнир между тремя школами не был интересен всему миру.

Для временного проживания вместо палаток чемпионам была предоставлена пристройка к стадиону, над которой развевался герб Хогвартса. Неподалеку виднелась аналогичная постройка, украшавший ее герб изображал две скрещенные волшебные палочки золотого цвета на синем фоне, из которых вылетали столь же золотые звездочки.

«Бобатон», — напомнила Гермиона.

Если строители стадиона решили соблюсти симметрию, то невидимое отсюда строение, предназначенное для Дурмштранга, должно было находиться за центральным, занятом французами на правах хозяев.

В делегацию от Хогвартса входила Профессор Спраут, которая, как и директора двух других школ, являлась одним из членов жюри. Своих учеников сопровождали и деканы факультетов, как это было и во время церемонии выбора старшего чемпиона. Состав этих учеников не ограничивался одними лишь непосредственными участниками турнира. Каждая из школ могла отправить две дюжины человек, для проживания которых организаторы и предоставили помещение. Руководство Хогвартса решило использовать оставшиеся места, бывшие, по сути, бесплатными билетами на турнир, в качестве поощрения для лучших студентов со всех четырех факультетов.

Также, на турнир поехал и Аластор Муди, уверенный, что подлые и коварные соперники, такие как «эта мразь Каркаров», обязательно замыслили нечто недоброе с целью заранее обеспечить себе победу.