О дивный новый мир (джен)

Через полчаса вас, в наручниках, уже сажают в полицейскую машину. Вы ничего не говорите, но вас особенно ни о чём и не спрашивают — ведь вы сами сознались.

Вы вспоминаете убитый горем взгляд Эми, гнев Номии. Ваши руки дрожат, к горлу подступает комок. Монд не объявлялся с того момента, как оставил вас в медкабинете.

Можно ли верить его словам о том, что Рин вернётся в норму? И какое это теперь имеет значение, если жизнь фельдшера (и ваша) теперь сломана?

Наручники натирают, но вы рады этой боли, вы считаете, что заслужили её. Полицейские возвращаются в машину, и вы, вероятно, направляетесь в участок.

Вы чувствуете лишь пустоту внутри после демонстрации той жестокости, с которой Монд «перепрограммировал» Рин. Неужели так же он поступил и с Кенджи? Если вспомнить, вы не видели его затылок. Может, пока вы общались, в нём зияла такая же дыра... Вас передёргивает.

Машина резко останавливается, и вы чуть не бьётесь головой о сиденье спереди.

— Что случилось? — спрашиваете вы.

Водитель оборачивается к вам. В его глазах вы различаете алую вспышку, появляющуюся и тут же гаснущую.

— Конечная, — с недоброй ухмылкой отвечает он.

Полицейские открывают дверь, выволакивают вас наружу и ставят на колени на обочине рядом с машиной. Вы на какой-то безлюдной дороге возле моста над оврагом. Водитель вытаскивает из кобуры пистолет и приставляет к вашему затылку.

Что ж, вполне подходящее завершение кошмарного, поистине кошмарного дня.

Выстрел.

Тьма.

Тишина.

* * *

Вы просыпаетесь.

Открыв глаза, вы видите плывущие перед взглядом неясные белые полосы. Пытаетесь пошевелиться и осознаёте, что крепко привязаны к чему-то вроде больничной каталки. И вас везут по широкому и тёмному бетонному тоннелю, освещаемому лишь тусклыми лампами, а колёсики каталки поскрипывают в такт проплывающим полосам.

Но тело точно ваше. Зрение, обоняние — всё именно ваше. И эта реальность воспринимается иначе, чем та, из которой вас вырвал выстрел полицейского. Она более... настоящая.

Вы смотрите по сторонам. Вас везёт какой-то амбал, другой такой же шагает впереди.

— Эм, извините, — вы сами удивляетесь тому, насколько хрипло звучит ваш голос, как будто вы уже очень давно не разговаривали. — Что происходит?

Ваш вопрос остаётся без ответа.

— Эй?

Они игнорируют вас, продолжая молча идти вперёд. Вы не видите их глаз, но вам почему-то кажется, что их взгляды безжизненны. Вскоре вы сворачиваете и оказываетесь перед массивными белыми воротами. Вы останавливаетесь перед ними, и спустя секунду они с шипением отъезжают в сторону.

Вы оказываетесь в огромном полутёмном зале. Повсюду на потолке вы видите бесконечные провода. По залу гуляет эхо.

Приподняв голову насколько можете, в середине зала вы различаете какую-то тёмную колонну, от которой расходятся (или к которой сходятся) все эти провода, и вас везут к ней. Вся стена позади неё представляет собой сплошное стекло, за которым видны компьютеры, офисная мебель, записывающее оборудование — похоже на контрольный центр для того, что находится в зале. Но в нём ни души.

Каталку подвозят к темной колонне так, что стекло оказывается позади вас. Спинку приподнимают, и вы встречаетесь взглядом с человеком, находящимся внутри колонны. Точнее, тем, что осталось от человека. Руки у него отсутствуют, культи присоединены к какой-то замысловатой машинерии. В его лысый череп и позвоночник воткнута такая уйма проводов, что вы поражаетесь тому, как он ещё жив. Рядом с ним с потолка свисают трубки, видимо, для подачи питательных веществ или кислорода. Всё, что ниже пояса, скрыто внутри колонны, в остальном же он абсолютно гол.

Он пристально смотрит на вас, затем переводит взгляд на одного из амбалов. Тот подходит к мужчине и, достав из кармана брюк флягу, даёт ему попить, а потом заботливо вытирает рот платком.

— Я давно ни с кем не говорил по-настоящему, — хрипит мужчина. — Вот мы и встретились, как я и обещал. Я — Монд. У тебя, наверное, много вопросов.

Странно, его голос не похож на тот, что вы слышали раньше. Он вполне человеческий. И никаких красных глаз или, тем более, рогов, копыт и хвоста. Просто... покалеченный человек, подключенный к машине.

— Где я? — спрашиваете вы.

Монд смотрит по сторонам.

— Это место, где родилась моя власть. Отсюда я контролирую всё человечество. Точный адрес не скажу — над нами густой лес и никакого жилья на сотни километров. А вообще это лаборатория организации «Авалон», в которой они изучали ноосферу и массовый контроль сознания.

— А зачем тебе контролировать всех? И как ты это делаешь?

— Я изначально никого не хотел контролировать. Это они хотели, — он кивает в сторону стекла за вашей спиной. — Ради денег и власти, конечно же. Ты, кстати, знаком с понятием ноосферы? У неё есть множество трактовок и определений, но, вкратце, это сфера разума людей. В ней содержатся все идеи и мечты человечества, вся информация. Это некое поле, которое сейчас, когда люди живут почти повсюду на Земле, стало столь всеобъемлющим, что его начали изучать. А некоторые — рассуждать о том, как можно было бы проникнуть туда, чтобы выведывать чужие секреты и, может быть, даже контролировать других людей.

Охранник снова подходит к Монду и ещё раз поит его.

— Меня использовали в качестве подопытного кролика, человеческого интерфейса для взаимодействия с этой ноосферой. Ампутировали всё, что было можно и нельзя, засунули в машину и воткнули провода. И говорили, что я должен делать. А чтобы ввести меня в сферу мыслей людей, они использовали определённый газ. Так вот, результат превзошёл все ожидания «Авалона». Я попал в ноосферу и, ух, это было так... неописуемо. Я смог охватить целый мир. Все мысли, идеи, мечты. Я там такого насмотрелся, скажу тебе. Хотя нет, лучше не буду говорить. Но я там нашёл много толковых идей, куда лучше, чем у моих хозяев, и интересное произведеньице — «О дивный новый мир», в котором нашёл неплохую концепцию, и я понял, что хочу, в общем-то, не слушаться непонятных идиотов из «Авалона», а строить общество светлого будущего. Только не такое, как в книге. Там общество не имело какой-то цели, просто люди существовали и всё. Сейчас же, когда я взял всех под контроль, ваши тела используются... для вашего же собственного блага. А как я это сделал? Ну, помнишь газ, о котором я сказал? Так вот, я подключился к системе безопасности этого комплекса и спровоцировал его выброс по всей лаборатории. Так первые учёные попали ко мне в руки. Дальше под моим чутким руководством они начали разработку модифицированного газа, который потом стали распространять. Каждый, поражённый моим газом, вставал на мою сторону и принимался распространять его дальше. Вы это назвали Инцидентом, я видел. Только это был не «выброс неизвестного вещества», а спланированная акция.

Монд переводит дыхание.

— Так зачем это всё?

— Понимаешь, люди — хрупкие создания. Как и человечество в целом. Один метеорит, и — пуф! — никого нет. Поэтому прямо сейчас, во-первых, я занимаюсь восстановлением инфраструктуры, которая немного... подпортилась, когда я взял контроль на себя, а, во-вторых, создаю условия для спасения человечества.

Он усмехается.

— Величайшие умы людей сейчас свободны от контроля. Они находятся под надёжной охраной, но мы с ними общаемся, и я им иногда подкидываю идейки. Основные моменты, которые они разрабатывают — переход к новым технологическим укладам до тех пор, пока не станет возможно активное расселение людей с Земли и преобразование других планет в пригодные для жизни. И при этом нужно не исчерпать все ресурсы Земли до того момента! Задачка не из лёгких, в общем. Без учёных я не справлюсь, конечно. Признаюсь, что одних моих знаний недостаточно, нужен ещё и мощный интеллект, чтобы из знаний родить гипотезы, а я им... не наделён.

Он виновато улыбается.

— Так что прямо сейчас весь мир занимается собственным спасением, а я им в этом помогаю. Когда всё будет готово, я освобожу всех, конечно же. Каждый человек сейчас находится в своём собственном мирке наподобие того, из которого выбрался и ты. И всё это — их последние приятные воспоминания. Кто-то находится в таких местах, о которых я как раз и не хотел бы рассказывать. Жуть. Но им нравится.

— И везде такая чертовщина творится? Что это вообще было?

— Хм. Дело в том, что все ваши воспоминания хранились в ноосфере в одной куче. Я же создал множество небольших мирков и расселил каждого в свой. Для тебя это была только что пройденная новелла, для кого-то ещё — просто счастливый день из жизни, либо мир из книги, либо из их собственной фантазии. Ноосфере такой расклад не понравился. Представь, что на месте джунглей я возвёл множество небоскрёбов с квартирами, вырубил часть деревьев и прогнал диких зверей. У неё не было единого сознания, но после моего вторжения она его выработала. Назовём её, например, Н. И вот после этого она начала вторгаться в мирки каждого из людей и пытаться их выкинуть оттуда. Уровень синхронизации — её идея, по моей задумке никто, конечно, выходить в реальный мир не должен был. Н придумывала всё новые и новые средства борьбы со мной и моими мирами. Как вот книга твоя. Потом Н начала проникать в сознание персонажей, таких как Рин, и брать их под контроль.

— А почему книги, картины?

— Рисунки и письмо — первейшие инструменты, позволившие закреплять идеи людей и передавать их друг другу. Это если не говорить об устном фольклоре. Видимо, с их появлением начала формироваться ноосфера. И у Н в их отношении определённая ностальгия, наверное.

— Я так понимаю, эта Н засела в Рин. Тогда что насчёт Кенджи?

— Хм-м, Кенджи — интересный экземпляр. Порождение ноосферы, появившееся на том этапе, когда она ещё не обрела самосознание. Тот самый дикий зверь из джунглей, о котором я говорил, извращённая ноосферой идея, в твоём случае — авторов визуальной новеллы. Такие не подчиняются и самой Н.

— Ясно. А почему ты — Монд? Ты собирался рассказать.

— Так в честь Мустафы Монда, конечно! — он улыбается. — Он мне понравился, хотя и не довёл дело до конца. Но он понимал, что цель оправдывает средства и что человечество нужно держать под контролем, потому что он изучил его историю и не был впечатлён ею. А я изучил не только историю, но и узнал мысли людей и выяснил, что у большинства предел мечтаний довольно примитивен. Поэтому решил, что будет лучше, если все будут подчинены единой цели, моей цели.

— Я — первый, с кем ты так встречаешься? Лично?

— Один из немногих, скажем так. У меня нет времени видеться с каждым, конечно. Только с теми, кто рассинхронизировался. У Н не так часто получается довести людей до этого, поэтому визиты ко мне редки. В любом случае, мир, из которого ты выбрался, теперь скорректирован, и Н туда не проберётся. Он готов к твоему возвращению.

— Постой, ты что, хочешь вернуть меня туда? Но я же только выбрался!

— Я хочу предложить тебе выбор. Я могу вернуть тебя обратно, при этом стереть память, если ты хочешь. Я могу поменять твоё сознание так, что ты будешь считать себя Хисао Накаем и будешь проживать счастливые дни в «Ямаку» снова и снова, не стеснённый рамками сюжета. Что тебе захочется, то и будешь делать. И каждый раз, если захочешь, я буду удалять твои воспоминания, чтобы снова испытать те самые впечатления в полную силу. Там больше не будет никакой мистики, никаких книжек-сохранений, странных учителей и учеников и прочей чепухи. Уж это я гарантирую.

Он приподнимает бровь и улыбается.

— Либо я могу отпустить тебя на все четыре стороны. Выбери место, куда хочешь отправиться, и мои люди отвезут тебя туда. Но ты должен будешь понимать, что, скорее всего, останешься один. Я не стану тебе помогать, раз ты не будешь помогать мне. Все остальные люди, ну, или почти все, контролируются мной, и говорить с тобой они не могут. А если и есть те, до кого я не добрался... вряд ли ты их когда-нибудь найдёшь. Выбирай, что тебе больше по душе.

Вы напрягаете руки, пробуя свои путы на прочность. Вырваться никак не удастся. Похоже, вы вынуждены выбирать из того, что вам предлагают.

Выбран вариант «Вернуться в реальность Katawa Shoujo, хоть и не настоящую».