Холодное сердце пустыни (гет)

— Не подглядывай, Салли, — этим замечанием Эльяс будто отвесил ей щелбан. Не подглядывать? Он в здравом уме предлагал ей довериться его сомнительному вкусу?

Кто вообще придумал, что можно доверить Эльясу эль Мору приготовления к венчанию двух Судей? От него же подсознательно можно было ожидать только подвох. Один большой подвох, завернутый в другой подвох, еще больше!

Никто не придумывал, никто ему ничего не разрешал. Ворон сам почему-то взялся об этом позаботиться, бросив при этом небрежно: «Ну, а что с вами делать, раз вы сами не готовы ни в одном месте».

Почему они должны были быть готовы вообще? Если еще вчера она была уверена: ей придется Пауля потерять, и выть готова была от той неизбежности, что ей рисовалась на горизонте в виде того же Эльяса в качестве мужа.

И почему это все-таки они вдруг оказались первыми в этой очереди? А, это потому что Пауль вытащил длинную соломинку, когда они с Эльясом бросали жребий? Вот зачем он это сделал? Не мог вытянуть короткую и дать им хоть час на приготовления?

Но вот! Часа не было! Зато была «восхитительная» необходимость стоять с закрытыми глазами и терпеть, как щекочут кожу перья колдующего Ворона. Чувствовать, как ложатся на кожу лба, волосы, плечи какие-то украшения, как меняется, тяжелеет ткань шаровар, как укорачиваются рукава рубашки, и не знать, даже приблизительно, как именно это все выглядит! Ну... Хоть бы цвет знать!

— Если промахнешься с нарядом, я тебя самого в него одену, — Сальвадор даже сложила пальцы особым образом, заставляя эти слова стать обетом, — и зачарую так, чтоб ты в нем к своим адептам являлся.

— Ты сейчас допросишься, Салли, и останешься голышом, — фыркнул Ворон, а по коже все бежали и бежали мурашки от его магии, — вот уж в таком-то виде я к своим адептам явиться не постесняюсь. Поверь, они только восхитятся и падут ниц передо мной даже с большей охотой.

Её ладонь крепко сжала ладонь Пауля. Они стояли спина к спине, чтобы уж точно не видеть друг друга, чтобы соблюдать одну из примет смертных. Смешно было. Хотя, если не боги будут соблюдать традиции и верить в приметы — то кто вообще будет?

— Не бойся, сердце мое, — произнес Пауль вполголоса, — ты ведь знаешь, что женюсь я на тебе, а не на твоем наряде.

— Знаю, — она невесело вздохнула. Все это она знала. И что этот безбашенный герой любит именно её, со всеми теми нюансами её характера, с её непокорностью, с её неумением замолкать и уклоняться от спора. Для любого другого пустынника подобные черты характера были даже не недостатками, а поводом обойти женщину как можно дальше. А для него... Нет, Пауль был невозможен, в него было так непросто поверить, но он был и остался рядом с ней. И готов оставаться дольше!

Все это она понимала. Но не волноваться из-за того, что на собственной свадьбе она будет в каком-нибудь несуразном, чересчур откровенном, или напротив — слишком невыгодном для неё наряде — этого не могла даже Сальвадор. В конце концов, женщина она была или кто?

— Все, можете открывать глаза, — в голосе Эльяса звучало столько самодовольства, что ясно — он уверен, что постарался на славу.

Это было… Как первый шаг в воду, когда ты еще не знаешь, какая она — теплая ли или ледяная. Но пальцы Пауля по-прежнему переплетались с её пальцами, и это сделало этот шаг проще. Вместе не страшно. Вместе они, если что, куда быстрее прикопают Ворона в первом попавшемся бархане.

Ворон…

Ворон был прав. Он и вправду постарался. Во всем. По-крайней мере от темного зала не осталось ни следа. Зато был свет, много свободного пространства и небо над головой. А еще — были цветы. Очень много цветов… Ужасно много — и все они или белые, или синие.

Все ведь знают, что цвет любви — именно синий, да? В Махаккаре было так. А вот в Эффинах явно белый выделяли больше. И было даже понятно, почему Эльяс переплел оба этих цвета в оформлении зала сейчас. Хотя... Зала ли?

Потолка не было, стен в обозримой близости не наблюдалось. Нет, Сальвадор тоже умела проворачивать эти фокусы с расширением пространства, поднятием потолка в Чертоге, и обращением его в зеркало небес, когда казалось, что от неба тебя ничего не отделяет, но… Так быстро? Да еще и имея несколько дополнительных целей, требующих сосредоточения. Кто молодец? Эльяс молодец. Главное — вслух этого не произносить!

— Закат я не планировал, кстати… — задумчиво произнес Ворон, видимо, заметив то, на что именно залюбовалась Сальвадор, — уже время ночи по всем правилам.

Да. Должна была быть именно ночь. Но над их головами в зеркале небес отражался именно закат. Сочно-рыжий, нежно-розовый, он пылал и не догорал, замерев в одной точке.

— Шии-Ра…

Понявшая, что к чему, Сальвадор вдруг ощутила, что её стискивают крепкие материнские объятия. Солнцеликая умела быть везде, при этом никому не показываясь.

— Удивлена, дорогая? — ментальный глас Шии-Ра был теплым, как и её прикосновения.

— Скорее польщена, — Сальвадор благодарно улыбнулась. Солнцеликая редко являлась на земли Махаккара. Любой знак её внимания стоил дорого. И такое внимание к свадьбе какой-то полубогини…

— Моя любимая дочь выходит замуж, я не могла упустить такой день.

Это было даже не лестно, это было настолько приятно, что хотелось лопнуть от гордости. А чем гордиться? Свадьбой? Ну, не такая уж в том была её заслуга… Но гордиться все равно хотелось.

— И вы даже не поймаете меня на жульничестве, — хихикнула Сальвадор ментально, — ведь вы мне обещали одно смертное счастье. Пауль теперь отнюдь не смертен.

— Я была бы удивлена, если б ты не нашла эту лазейку, — усмехнулась Солнцеликая и расплела объятия, — будьте счастливы, дети, а я — освещу вам дорогу.

Вот это явно услышал и Пауль — он явственно вздрогнул, осознавая, чей именно глас он слышал.

— Вы можете посмотреть друг на друга, — милостиво позволил Эльяс, видимо, закончив колдовать над мелочами, — и, кстати, ты так и не одобрила наряд, Салли.

Да… Так волновалась об этом и только сейчас обратила внимание.

Но как оценивать внешний вид без зеркала? Глаза-то находили красивыми и золотые узоры, и изящные драпировки юбки, и шлейф из бирюзового шелка, и красивый покрой чоли, но как все это выглядит вместе? И юбка... Как она вообще сидит? У Сальвадор не было любви к юбкам, вне реинкарнаций она их вообще не особенно привечала. Для частых поединков куда удобнее были шаровары, и вот теперь в юбке Сальвадор вдруг враз почувствовала себя неуклюжей.

Делать было нечего, пришлось повернуться к Паулю вопреки собственным опасениям.

Глаза мужчины — самое правильное зеркало, так ведь?

Восхищения в глазах Пауля оказалось столько, что Сальвадор простила Эльясу даже юбку. Если бы не эти самые глаза — то, пожалуй, Ворону бы все-таки что-нибудь пришлось отрезать. Увы, Эльяса пришлось помиловать.

Кстати цвет слоновой кости Паулю шел просто удивительным образом.

— Тогда ты тоже была в бирюзе… — едва слышно заметил Пауль, и вопроса, про какое «тогда» ведется речь, не возникло.

Их первая встреча, тогда — на капище.

Когда еще юный Пауль Ландерс не нашел более оригинального приветствия, чем сделать комплимент той, что мужского одобрения не искала. И все-таки его слова ей почему-то запомнились. Но та встреча… Она закончилась нехорошо. И так ли хорошо, что сейчас Эльяс одел её именно в этот цвет?

Да, это был именно цвет Сальвадор, именно в нем ей и правильней было бы венчаться, но…

— Мне кажется, я потерял надежду на спасение именно тогда, — Пауль улыбнулся и крепче сжал её ладонь, — я бы не смог покинуть Махаккар, наверное. Так и ходил бы к тебе на капище, только ради твоих глаз.

— Насколько я понимаю, претензий ни у кого нет, я молодец, и мы можем продолжить? — конечно же, Эльяс не мог не влезть и не испортить момент, — Салли, улыбнись подружелюбнее, я впускаю гостей.

Гостей?!

Он не пошутил. Совсем не пошутил. Потому что в этом бесконечном зале, разумеется, тут же нашлись золотые ворота, которые, конечно же, распахнулись, и сквозь них в зал хлынула толпа. Толпа!

Она ведь думала, что все обойдется по-тихому. Ведь был же ритуал Эшлама, быстрый, краткий, не включавший в себя гулянку на половину мира.

— Зачем их так много? — в тихом ужасе простонала Сальвадор, крепче вцепляясь в руку Пауля.

— Они пришли к тебе, Судья, — рассмеялся Эльяс, — кажется, все хотят посмотреть на того смельчака, что решил на тебе жениться. Даже не наши прибывают. Ты узнаешь старину Поссея? Ты успела и с ним познакомиться?

— Я доходила до берегов Ларанского моря по делам своим судов. Эльяс эль Мор, не пытайся меня уболтать, зачем ты созвал весь Ахиллам на мою свадьбу?

Шайтан её дернул согласиться на это совместное венчание «по-семейному»… Одним коварным движением руки Ворон превратил свадьбу Сальвадор в самый настоящий Бельвас — день пира богов, когда замирают светила и не случается никаких бед у смертных.

Самое ужасное — бежать было некуда.

— Не капризничай, а иди встречать гостей, Са-а-алли, — медовым голосом пропел Эльяс уже откуда-то сверху — он, кажется, понимал, на что конкретно нарывался. И решил временно уйти из зоны поражения.

Нет, он был в абсолютной эйфории, в таком хорошем настроении Сальвадор Эльяса давно не видела, но даже в этом состоянии он не мог не пакостить.

— Я тебя убью, Эльяс эль Мор, — тихонько выдохнула она мысленно, адресуя все это Эльясу, а сама — натягивая на лицо самую лучезарнейшую из имевшихся в запасе улыбок.

— Будешь убивать Эльяса, не забудь оставить мне половину, — фыркнул Пауль, но все же разглядывал гостей больше с интересом, чем с опаской. Оно и понятно, вряд ли ему доводилось видеть всех богов разом.

Да-да, абсолютно всех пустынных богов и несколько десятков «иноземных» гостей.

Вот в зал влетел вечно пьяный эффинский Бахрус, как всегда — как это водится — плеснул из золотого кубка в своей руке, окатывая ближайших к нему гостей алым вином «для благополучия», и жениха с невестой — конечно, тоже, особым золотым сортом вина «на счастье». Благо его вино тут же испарилось, не оставляя следов на ткани…

Вот с кривой ухмылкой с белым цветочным венком шагает к Сальвадор Саллад. Прихрамывает. Но явился без оружия и с благодушным выражением физиономии. Ворчит, что ради такого праздника ему и глаза не жалко, не то что ноги… Ох-х…

— Счастья тебе, сестрица, — еще один длинный цветочный венок ложится на плечи Сальвадор. Мафрей… Она ведь обижалась на него, так зря, получается… Владыка Снов же был безмятежен и улыбался. А его луна скромно притаилась на почтительном расстоянии от солнца.

Венки приносили многие. Это была традиция. И в какой-то момент Сальвадор даже удивилась, сколь много цветочных венков может поместиться на её шее.

Но, оказывается — приветствовать гостей, расцеловываться с богинями — не так уж и сложно. Особенно если в это время планируешь долгую, очень долгую, и ужасно кровавую расправу над Эльясом. Вот он проведет ритуал, женится на Мег, и вот тут, сразу же и настанет его час…

Когда Сальвадор наткнулась на Нии-Фэй — она не поняла. Просто Ния внезапно возникла рядом с ней и Паулем, невозмутимо перебирая в пальцах серебряное веретено, с которым её так часто изображали на фресках.

— Значит, все сложилось, Судья, — богиня улыбнулась безмятежно, будто и не было ничего, и боя в её озере не было, и побежденного её любимца-динихтиса, и глядя на Сальвадор и Пауля, немножко опешивших при её появлении, звонко рассмеялась, — да бросьте, дорогие, вы же не думаете, что я сюда пришла громко мстить и сыпать проклятиями?

А почему нет?

— И золотое яблоко не припасла с надписью «Самой красивой», чтоб мы ради него передрались всем нашим рассадником красоты? — не удержалась Сальвадор, припоминая последствия одной божественной попойки, где-то в соседнем мире. Грандиозные были те последствия. На целую поэтическую сагу хватило.

— Да вот еще, — Ния насмешливо хмыкнула и встряхнула золотыми кудрями, — буду я кому-то уступать этот титул, переживете. Я пришла радоваться за тебя, Судья. Точнее, за вас, Судьи.

— А за него? — что конкретно заставило Сальвадор оглянуться и разыскать взглядом Эльяса. Эльяса и Мег. Они стояли в обнимку под цветочной аркой, и… Пресветлая, как же Ворон смотрел на Мег…

Наверное, поэтому Сальвадор и тревожилась за них обоих, и Нии-Фэй, которая совершенно точно была до колик зла на Эльяса.

— Скорее за неё — невесело вздохнула Нии-Фэй, — его спасает лишь её любовь. И то, что когда я дала ей выбор, когда срезала её нить и вложила её в руки Мег, она все равно выбрала именно… Его.

— Ты… Срезала?

— Ну, не думаешь же ты, что я могу безнаказанно позволить демону порочить нити моих истинных, — Нии-Фэй развела руками, — все равно… У неё был выбор. И тут… Тут он все-таки победил.

— Тебе жаль?

— Может быть… Немного… — богиня любви встряхнула головой, будто сбрасывая с себя излишнюю тревогу, — сейчас мы не будем грустить, Сальвадор. Я пришла не за этим. И вам пора!

Пора…

Откуда-то донесся звонкий удар колокола — Эльяс тоже был согласен с тем, что гостеприимство гостеприимством, но пора бы уже и церемонию начинать. И он, чудовищно претенциозный, в черном и лиловом, даже отчасти похожий на собственных магов-жрецов, мягко приземлился у алтаря.

И гости тут же расступились в стороны, освобождая жениху и невесте дорожку к белому кругу с уже восстановленным, увитым синим плющом алтарем. Все было готово. Свечи, кубки, нож... И цельный бог для благословения этого союза.

Пора. И вравду пора. Вот прямо сейчас, да!

Пресветлая, это и вправду происходило? Въявь? И их запястья сейчас и вправду свяжет золотая лента, которая позже обратится брачными браслетами? И вправду прямой венчальный нож в руке Эльяса вычертит через минуту ритуальный треугольник сначала на ладони Пауля, потом — на ладони Сальвадор, чтоб они принесли друг для друга малое жертвоприношение? И завтра, уже завтра — она проснется с Паулем в постели, как с мужем? И вместе с ним ступит на капище, чтобы вершить Суд рука об руку? А потом — он будет её спрашивать, каким способом у полубогов заводятся дети — классическим или мифическим, и не надо ли для этого станцевать какой-нибудь особый танец?

Сальвадор выдохнула. Потом выдохнула еще разок, чтобы уж точно успокоиться. Потом — плюнула на тщетность этого занятия. Выдыхай, не выдыхай — толку не было. Внутри все равно все дрожало и мелко позванивало.

— Ты не передумала? — мягко поинтересовался Пауль, подавая руку Сальвадор.

— А ты, мой герой? — тихонько спросила она, опуская свою ладонь на ладонь Пауля. Он не ответил вслух. Впрочем, его глаза оказались гораздо болтливей...

К алтарю они шагнули вместе.