Наследницы (джен)

Анни помнила о просьбе Астерия, но пока никак не удавалось выбрать момент, чтобы отпроситься у Энни попутешествовать по Голубой стране самостоятельно. Не до того всё было. Вопреки тайным надеждам Анни, тётушка вовсе не собиралась устраивать ей длительные каникулы. И хотя тут не было сонма учителей по всем предметам, Энни притащила Анни все учебники и ежедневно следила, чтобы Анни делала хоть какие-то задания. Если и отстанет от учебной программы, то не безнадёжно.

А ещё уроки магии с Лангой. Уроки Анни нравились. Ланга объясняла хорошо, доступно, понятно, ну а то, что она была категорична и резка — так это, пожалуй, к лучшему, Анни её даже уважала за это, хотя и, наверное, не могла бы признаться в этом вслух. Конечно, Ланга не прилетала в Когиду каждый раз — они с Анни встречались на территории бывшей деревни Сосенки, у подножия Конической горы или на её склонах. Ланга считала эти места своей территорией.

Когда Анни прилетела сюда в первый раз, ей даже стало не по себе — так тут было безлюдно и даже мрачновато. Хотя, может, на впечатление повлияла погода — обыкновенный пасмурный денёк (в дальнейшем дни не раз выпадали солнечные, и Анни уже не было так тягостно видеть эти печальные пейзажи). Но под дождевыми тучами, затянувшими всё небо, одинокий каменный столб в центре бывших сосенок выглядел особенно уныло. На столбе было вырезано единственное слово: «Помню». Анни это несколько удивило.

— А что мне надо было тут поставить? — мрачно поинтересовалась Ланга. — Вырезать пафосные душещипательные стихи? Или какую-нибудь клятву отомстить потомкам врага до седьмого колена? — Она фыркнула. — Да и нет у Пакира потомков…

— Ну… можно было бы перечислить имена тех, кто здесь жил, — нерешительно предложила Анни.

— Это у мамы надо спрашивать. Я всех не помню, — неохотно призналась Ланга. — Так что, как сердце попросило, так и написала. Всё! Хватит лирических отступлений! Держи вот это, — она сунула Анни в руки небольшую рукопись. — Делай всё подряд. Считай, что это тест на твои способности. А я посмотрю.

В целом Ланга оставалась Анниными успехами довольна. Хвалила за реакцию и за скорость. Если Анни начинала тупить и не понимала, чего от неё требуется — разъясняла ещё раз, не сердилась. К тому же она, когда показывала заклинания, сразу давала их формулы — помним же, по соотношению ФПМ (физика — психология — мысль). Элли так никогда не делала, потому что и сама осваивала магию на интуиции, а Ланга, пусть и зубрила заклинания, всё равно вникала во все расчёты, а кое-какие делала сама. Ну и вообще рассказывала много интересного.

С ней Анни начала учить и боевые заклинания. Элли ей их давала только поверхностно, самые простые и почти безобидные. Ланга проверила уровень, поморщилась и сказала, что это никуда не годится. Милосердие — это хорошо, но за себя постоять всё-таки надо уметь. Ты не должна ни на кого нападать, но если нападут на тебя — ты должна как минимум отбить атаку, а как максимум — отбить у обидчика охоту нападать на тебя впредь. То есть, показать ему свою силу.

— Тебя Аларм с оружием тренирует? — поинтересовалась Ланга.

— С оружием он больше Тома тренирует. У меня в основном просто гимнастика.

Под критическим взглядом Ланги Анни показала несколько упражнений. Гимнастикой Энни её тоже заставляла заниматься, чтобы не терять форму. Хотя и не так настойчиво, как Аларм.

— Ну неплохо, — сказала Ланга таким тоном, который больше подошёл бы словам «ну ужас какой-то». — Телом ты владеешь. Равновесие держишь хорошо…

— Ты что, хочешь меня с оружием тренировать? — удивилась Анни.

— Да вот не знаю. Хочешь — могу и потренировать. Но тебе придётся каждый день заниматься.

— Ой, — поморщилась Анни. — Мне и так занятий хватает. Может, потом как-нибудь, попозже?

— Думаешь, позже у тебя будет больше времени? — усмехнулась Ланга. — К тому же чем раньше ты начнёшь, тем лучше. Но как скажешь. Я в восемнадцать начала, и как видишь, успехов добилась. Правда, это было трудно. Всё-таки, если не научился чему-то в детстве, позже это осваивать намного сложнее.

Занятия были недолгими — час-полтора, два раза в неделю, но с них Анни возвращалась, полная впечатлений, и самостоятельно отрабатывала всё, что ей задавала Ланга, с большим энтузиазмом. Энни об этом радостно докладывала Элли, а Элли вздыхала и смирялась. Что ж, пусть дочь не под её непосредственным руководством, но хотя бы под присмотром надёжных людей.

Вот после одного из таких занятий Анни однажды, возвращаясь в Когиду, и решилась наконец навестить город Корины.

Прежде она его видела только сверху, с высоты облачного полёта. Энни действительно не любила этот город и не бывала в нём, даже вместе с Анни. «Нечего там смотреть, — говорила она. — Изумрудный намного красивее». Впрочем, Изумрудный был красивее хотя бы потому, что был уже давно полностью достроен и благоустроен, а во Всецарственном ещё предстояла куча работ.

Раз уж Энни не спешит показывать ей новую столицу Голубой страны, решила Анни, то она посмотрит её сама. Тем более что Энни сегодня где-то занята — улетела к южному предгорью, кажется, и вернётся наверняка поздно вечером. Да и в конце концов, она не запрещала Анни город посещать. Энни ей вообще мало что запрещала — за что Анни ей была очень благодарна.

Город Анни… удивил, пожалуй. Она ожидала большего и не могла даже сказать сейчас, понравился он ей или нет.

Она ещё с высоты видела, что многие здания в нём ещё не достроены, а многие земельные участки, выделенные под строительство частных домов, пустуют. Даже дворец Корины ещё не был закончен. Вблизи же город поражал контрастами, когда на одном квартале был порядок, чистая мостовая, и росли столь любимые Кориной цветочки у невысоких заборчиков, а на соседнем участки зарастали сорной травой, и на неё сваливали строительный мусор — битый кирпич, ржавые железки и обломки каких-то ящиков. Анни приземлила своё летающее облачко неподалёку от участка городской стены, который только недавно закончили складывать, и теперь команда Жевунов неторопливо красила кирпичи из обожжённой глины белой краской (можно было бы, конечно, сложить стены сразу из белого кирпича, но Корина потребовала, чтобы их красили — краска более белая, чем кирпичи, и так будет красивее, заявила она).

Анни Жевуны не заметили, хотя её сложно было не узнать — в зелёном-то платье. Даже Энни, когда жила здесь, носила голубое — как она утверждала, «из уважения к местным традициям». Анни же при всём уважении к местным традициям оставалась верна своему родному городу — впрочем, её никто в этом и не упрекал.

Так что она тут постояла-постояла и отправилась дальше, к центру города. Город имел квадратную форму — в отличие от Изумрудного, который походил скорее на неровный круг с кривыми улочками и несколько хаотичной застройкой. Здесь всё было по геометрии: углы и прямоугольники. Анни не знала, нравится ли ей такое. В путаных улочках Изумрудного города есть своя прелесть, а тут всё одинаково и всё по линеечке… Может, тоже в чём-то хорошо…

Населения в городе было ещё мало, так что на Анни не так уж и оглядывались. Пару раз кто-то приветливо вскрикнул «ой, это же принцесса Анни из Изумрудного города!» — видимо, те, кто видел её когда-нибудь или же узнал по сходству с Элли и Энни. Таким узнавшим Анни приветливо махала рукой и, не задерживаясь, шла дальше. По площади город оказался больше Изумрудного и, если бы был заселён полностью, наверняка превзошёл бы и по количеству населения. Вот только сейчас в нём жила едва ли пятая часть от того количества, которое было бы возможно. Окраины и вовсе пустовали — новые жители получали участки, начиная от центра (считалось, что жители, поселившиеся в городе раньше других, больше других любят королеву Корину и поэтому заслуживают жить ближе к её дворцу — хотя на самом деле насчёт любви к королеве там было ещё неизвестно, и по факту это нередко оказывались всего лишь эгоистичные бездельники, которым было всё равно, кто там над ними королева).

А возле королевского дворца Анни с удивлением столкнулась с Аргутом, который привёз очередной королевский заказ.

— Ого, ваше высочество! — обрадовался он. — Вот так встреча!

— Здравствуйте, — настороженно поздоровалась она. Аргут, как-никак, отец Дарины, а с Дариной у неё общение не заладилось.

— Вы что же, одна здесь? — участливо расспрашивал Аргут. Анни же заметила девочку на его телеге — похожую на Дарину, но помладше.

— Одна, — кивнула Анни.

— А это Алина, — представил ей Аргут девочку. — Наша вторая дочь, сестра Даринкина. Хотите, познакомьтесь.

Алина стеснительно улыбнулась. Анни тоже улыбнулась — приветливо и дружелюбно — и протянула ей руку.

— Привет.

— Привет, — у Алины оказался необыкновенно высокий голос, почти писклявый. А может, от смущения? — Ой, у тебя царапины!

Анни бросила взгляд на руку.

— А, ерунда. Это я упала, — сообщила она. Упала она на самом деле на уроке Ланги, но это ненужные подробности.

— Тебе не больно? — у Алины стали огромные глаза. Анни в них всмотрелась. Красивое сочетание во внешности — белокурые волосы и тёмные карие глаза.

— Нет, что ты, — беззаботно отозвалась она на вопрос девочки. — Это пустяки.

— А то я умею убирать боль, — серьёзно призналась Алина своим тоненьким голоском. Аргут кивнул:

— Она действительно умеет. Руку вот так положит — и всё. Раны не лечит, но боль убирает. Надо её тоже со Стеллой познакомить. Может, ещё одна фея в нашей семье растёт? — он усмехнулся. — Ну что, принцесса, вы во дворец к королеве? Пойдёмте вместе.

Аргут пошёл впереди, девочки сзади.

— Так ты тоже хочешь быть волшебницей? — спросила Анни у Алины.

— Не знаю, — тоненько отозвалась Алина. Такое было впечатление от её голоса, будто она вот-вот заплачет, что не сочеталось с приветливым, хотя и робким выражением лица. — Моя сестра Дарина учится на волшебницу, но говорят, это сложно.

— Это не сложно, — подбодрила её Анни. — Я тоже волшебница. Нашей стране нужны новые волшебники, так что, думаю, тебе стоит учиться.

— А ещё у меня брат есть, — совершенно нелогично сообщила Алина. — Он меня младше на три года. Его зовут Станг.

— У меня тоже есть брат, но он меня младше на год. Его зовут Том.

— А я знаю. Дарина про него рассказывает. Он умный и изобретательный.

— И когда только успела, — буркнула Анни. Ох уж этот Том. Со всей страной переписывается.

— Я тоже хочу с ним познакомиться, — тоненько вздохнула Алина. — Но Дарина говорит, что я маленькая и скучная.

— Она что, тебя не любит? — удивилась Анни. Алина пожала плечами, как будто тоже удивившись вопросу.

— Просто она умная и учится в Розовой стране. А я дома сижу. И она меня старше.

— Хорошенькая сестричка, — фыркнула Анни. — Слушай, ну с Томом я тебя могу познакомить. Он ко мне в гости прилетит, и мы все вместе прилетим в гости тебе.

— Ой, папа! — обрадовалась Алина и кинулась догонять отца. — Папа, можно, Анни и её брат к нам в гости прилетят?

— Конечно, можно, — кивнул Аргут. Алина вернулась к Анни, вся сияя.

— Прилетай к нам как можно скорее! — в её голоске теперь звенели колокольчики. — А то у нас почти не бывает гостей, — призналась она тут же.

Дворец Корины оказал на Анни примерно такое же впечатление, как и остальной город — с той поправкой, что здесь было меньше недоделок. Собственно, вся парадная часть дворца была уже полностью окончена и била в глаза роскошью и блеском — в буквальном смысле, здесь было столько золота, бриллиантов и прочих драгоценных камней (преобладали, конечно же, синего цвета), что порой, когда солнце светило сквозь окна прямо на них, от их сверкания на глаза слёзы наворачивались. В Изумрудном городе порой возникал подобный эффект, но там все постройки, включая дворец, были рассчитаны на яркое летнее солнце, поэтому окна были глубокими и снаружи обязательно имели притеняющие козырьки (по крайней мере, на южной и западной стороне), а изнутри, как правило, висели шторы, смягчающие свет. Здесь же как будто нарочно было сделано так, чтобы всё искрилось и сияло как можно сильнее. Хорошо это или плохо? Анни пока не могла сказать. Красиво ли это было? Тоже неясно. Одно точно: на драгоценности для украшения дворца Корина не поскупилась. Будь здесь Энни, она обязательно подумала бы — а может, и высказалась громко и вслух — о том, что все эти украшения приобретены на средства от неожиданно поднявшихся налогов, но Анни просто рассматривала с любопытством.

— А вот эти светильники делал папа, — шёпотом сказала Анни Алина, указывая на кованые подсвечники на стенах (а может, это держатели для «рудокопских шариков»? Сейчас они были пусты. Впрочем, «рудокопские шарики» пока ещё редкость даже для королевских дворов — в Изумрудном дворце их и то немного, только в королевских покоях и в тронном зале). Анни кивнула.

— Здорово, — согласилась она. Светильники и в самом деле были довольно изящные, хотя и терялись в блеске общего богатства.

Навстречу гостям много раз попадались придворные, разодетые в синие и голубые наряды, с Аргутом здоровались, на Анни задерживали взгляд — и кое-кто даже соображал поклониться, и Анни кивала в ответ. Впрочем, никто их не останавливал. Аргут без особых церемоний прошёл к кабинету королевы. В приёмной за внушительными письменными столами сидели два Жевуна — помоложе и постарше.

— Мы к королеве Корине, — сказал им Аргут. Жевун постарше чопорно уточнил:

— Вам назначено?

— Мне всегда назначено, — усмехнулся Аргут. — Я главный поставщик кузнечных изделий ко двору её величества.

— Одну минутку, — строго заявил Жевун, раскрывая огромную тетрадь с позолотой на обложке. — Королева уделит вам время послезавтра в полдень.

Аргут удивился:

— Что ещё за новости? Я королеве привёз её заказ. Передайте ей, что приехал кузнец Аргут. Она меня знает.

— Королева занята и просила не беспокоить, — сдвинул брови Жевун. Впрочем, Анни уже засомневалась, Жевун ли это. Может, переодетый в голубое бывший житель Зелёной страны? Как-то жевательный рефлекс у него неярко выражен. Да и характер у Жевунов обычно мягче.

Алина же вдруг захлюпала носом и завсхлипывала, перепуганно глядя на королевского секретаря и прижавшись к отцу. Её слёзы стали дополнительным поводом для строгости старшего Жевуна (или всё-таки не Жевуна — Жевун бы так себя точно не повёл… Ну разве что за редким исключением!).

— Зачем вы привели сюда ребёнка? — недовольно поджал он губки. И это разозлило Анни.

— Послушайте, любезнейший, — она обошла Аргута и нависла над секретарским столом. — Если вы сейчас же не доложите о нас королеве Корине, то я вас заколдую. Я принцесса Анни из Изумрудного города! И не смейте так разговаривать с моими друзьями!

«Нежевун» переменился в лице, вскочил и начал быстро-быстро кланяться.

— Ох, простите, пожалуйста! Виноват! Не узнал! О вас сейчас же будет доложено её величеству, — он подал знак младшему, и тот выбежал из кабинета.

— Сразу бы так, — высокомерно кивнула Анни. После чего устроилась без приглашения в креслице у стены, кивнула Аргуту, и тот сел в соседнее, взяв на колени Алину. А Анни продолжала укоризненно выговаривать «нежевуну»: — И почему вы вообще позволяете себе так разговаривать с посетителями? Неужели для вас важен только титул? А обычным людям, значит, надо дожидаться по несколько дней?

— Виноват, — у «нежевуна» даже голос дрожал. — Но видите ли, это распоряжение королевы…

— Очень глупое распоряжение, — презрительно ответила Анни. — Это что же, если бы не я, Аргуту бы тут пришлось два дня дожидаться? — она перевела взгляд с «нежевуна» на Аргута. Кузнец усмехнулся:

— Ну почему два дня? Я бы уж сумел как-нибудь разобраться. Корина-то меня хорошо знает.

— А давно это у неё так? — уточнила Анни уже вполголоса.

— Да первый раз такое. Сколько ходил, всё нормально было, — пожал плечами Аргут.

— Виноват, — повторил «нежевун». — Распоряжение её величества…

— Ой, да поняли мы всё уже, — отмахнулась Анни. — Я сама поговорю с её величеством.

Корину им не пришлось долго дожидаться. Вернулся младший Жевун (уж он-то наверняка Жевун — вон как челюсти ходуном ходят) и с поклоном пригласил их следовать за собой. Из кабинета он провёл их в зал, где Корина стояла в окружении придворных и что-то им рассказывала. Увидев Аргута и Анни, она жестом распустила придворных и обернулась к гостям:

— Анни! Вот не ожидала визита! Аргут, очень рада тебя видеть, — и улыбнулась — по-королевски, величественно и эффектно. Анни кивнула в ответ, Аргут поклонился, Алина тоже в испуге изобразила неуклюжий поклон. — О, Аргут! Твоя младшая? — Корина лишь мельком взглянула на девочку. — А у старшей как дела? — Анни показалось, что этот вопрос она произнесла с какой-то торопливой настороженностью.

— Всё хорошо, учится, спасибо, что интересуешься, — снова склонил голову Аргут. — Ну что, заказ я привёз. Посмотришь сейчас же или мне сдать его кому-нибудь из твоих новых помощников?

— Кстати о помощниках, — не удержалась Анни, которой послышалась лёгкая насмешка в голосе Аргута. — Твой секретарь не хотел нас к тебе пропускать.

— Какая дерзость с его стороны, — усмехнулась Корина. — Обязательно накажу его за это.

Но высказалась она таким тоном, что Анни поняла — Корина сказала это просто так, для виду. И рассердилась:

— Теперь я понимаю, почему Энни тебя на черешне принимала. Пока я не сказала, что я принцесса Изумрудного города, он всё твердил, что ты занята. Зато как только я представилась — сразу оказалось, что тебя немедленно можно отвлечь от твоих дел!

Корина остановилась и посмотрела ей в лицо.

— Анни, детка, — сказала она с раздражённой снисходительностью, — ты ещё многого не понимаешь ни в королевском титуле, ни в управлении страной, а мои отношения с Энни тебя тем более не касаются. Так что не выставляй себя в глупом положении.

Анни растерялась и только глазами захлопала. Аргут нахмурился:

— Слушай, королева, ну ты уж на ребёнка-то не наезжай.

— Я просто объясняю, что, если ребёнок не понимает каких-то вещей, ему не следует судить взрослых, — пожала плечами Корина. — Так что, идём смотреть твои изделия?

Анни пропустила Аргута и Корину вперёд. Ей было неприятно, что Корина так отчитала её прилюдно. В то же время удивлял Аргут — он вступился за неё, хотя она ему никто, просто принцесса чужой страны… Ну, впрочем, она дочь Элли, а Элли — Хранительница всей Волшебной страны… Но Аргут заступился за неё перед Кориной, которая ему королева, не постеснялся… Необычно!

И всё равно неприятно отношение Корины. «Ребёнок», «не понимает»… Да всё она понимает! Что тут понимать! Просто Энни права. Анни ещё сомневалась в этом, но Энни действительно права. Для Корины важнее всего — титул, и для её помощников-секретарей тоже — ведь это она им раздаёт указания. Она их учит, как себя вести с посетителями. Вот и выучила…

— Девочки, наверное, хотят посмотреть дворец? — беззаботно заявила тем временем Корина. Анни даже удивилась смене её тона. Только что была такая высокомерная… И вдруг — такое снисходительное дружелюбие. Ну или почти дружелюбие. — Я могу поручить кому-нибудь из придворных, чтобы их провели по самым красивым залам.

Алина огромными глазами взглянула на Аргута, затем на Анни.

— Девочки с удовольствием посмотрят дворец, — громко сообщила Анни чуть насмешливо. Уж очень забавно было, как Корина говорит о них в их же присутствии в третьем лице. — Может, сама королева ещё и экскурсию нам проведёт? Было бы особенно интересно.

Корина оглянулась на неё. Анни дерзко уставилась ей в лицо.

— Как-никак, я принцесса Изумрудного города, — значительным тоном напомнила она. Корина рассмеялась:

— Что ж, ты действительно принцесса, — сказала она таким тоном, что непонятно было — это она так хотела оскорбить Анни или, наоборот, признала этот раунд перепалки за ней. А то, что это была именно перепалка, Анни буквально кожей чувствовала. — В таком случае придётся немного подождать, — продолжала Корина чуть-чуть свысока. — Я ведь сейчас буду занята.

Анни переглянулась с Алиной, потом снова уверенно взглянула Корине в лицо.

— Мы подождём, — сказала она. И улыбнулась, постаравшись, чтобы улыбка вышла столь же снисходительной, как и тон Корины. — А то нечестно получается: ты мой дворец знаешь, а я твой — нет.

— О, ну у меня тут нет никаких секретов, — фыркнула Корина.

— Вот и отлично, покажешь нам всё, — Анни мило улыбнулась и взяла за руку Алину, которая, похоже, онемела от предвкушения.

Дворец Анни не показался чем-то удивительным. Это Алина по нему ходила, раскрыв рот, а Анни… В Изумрудном она насмотрелась на красоту и изящество, и то, что показывала здесь Корина, ей даже и не особо нравилось. Богато — да, вычурно, блестяще — да, много золота и драгоценных камней — да… Может быть, тут и больше сапфиров на квадратный метр, чем изумрудов в Изумрудном дворце, но Анни это не особо впечатляло.

Намного больше её удивляло поведение Корины, которая, казалось, сама не знала, как ей себя вести с девочками. Даже не с обеими девочками, а конкретно с Анни. То смотрела свысока и разговаривала как с несмышлёнышем, то заискивала, лучилась дружелюбием и обращалась к Анни, как к давней подружке. Дело было уже под вечер; и когда за Алиной зашёл Аргут, чтобы отправить её ужинать и спать, Корина тоном воплощённого гостеприимства сказала:

— Может быть, девочки останутся ночевать во дворце? Я прикажу выделить им отдельную комнату в гостевом крыле.

Аргут больше не останавливался в дворцовой пристройке, как несколько лет назад — теперь ему больше нравилась большая, свежеотстроенная гостиница на главной площади. Правда, там надо было платить, зато он себя чувствовал уютнее.

— Если я не вернусь, Энни будет беспокоиться, — сказала Анни со вздохом, поймав взгляд Алины. Наверное, если бы не присутствие Анни, Корина бы это и не предложила. Для Алины, конечно же, ночевать во дворце — настоящий подарок.

На лице Корины заиграла тысяча эмоций. Анни было особенно интересно за этим наблюдать. То ли Корина сейчас бы с удовольствием заявила «Да плюнь ты на Энни, какое кому дело до её беспокойства», то ли посмеялась бы — «а ты так дорожишь мнением тётушки? Ну и лети домой, деточка», то ли скривилась бы недовольно — «и зачем было про Энни вообще разговор заводить». В итоге сказала:

— Что ж, не смею навязывать своё мнение против таких авторитетов.

Всё равно прозвучало неприятно. Анни нахмурилась:

— И за что ты только Энни так не любишь, — вырвалось прежде, чем она обдумала свои слова. Корина вскинула брови:

— Я? Это она меня не любит. А я, Анни, готова дружить со всеми. При условии, конечно же, что будут дружить со мной. Дружить и уважать.

Анни громко и выразительно хмыкнула. Она достаточно насмотрелась на поведение Корины за всё то время, что им приходилось сталкиваться, и давно уже составила своё мнение о её желании «дружить со всеми».

— Если ты хочешь со всеми дружить, — сказала Анни, — зачем же тогда постоянно над всеми насмехаешься?

— Я насмехаюсь? — изумилась Корина с невероятной искренностью в голосе. Казалось, для неё это стало великим открытием. — Как это? Над кем?

— Да хотя бы надо мной, — буркнула Анни. — Сегодня.

— Ох, Анни, — всплеснула руками Корина. — Ну что ты всё принимаешь близко к сердцу? Нельзя же быть такой обидчивой. Я вовсе не хочу над тобой насмехаться. Я хочу с тобой подружиться. Может быть, я над тобой так по-дружески подшучивала? Это такой добрый юмор, — Корина даже поддела Аннин подбородок пальцем и вынудила её поднять голову. Глядела ей в лицо и широко улыбалась. Потом рассмеялась и, отпустив подбородок, легонько стукнула Анни в нос. — Ну что, маленькая принцесса? Будем дружить или снова начнём друг на друга дуться?

Анни даже растерялась слегка. Она не понимала поведение Корины. «Добрый юмор»? Как-то у Анни было несколько иное представление о том, что такое юмор и тем более добрый. Но если Корина действительно хочет с ней дружить, просто не умеет это высказать правильно?

— А зачем тебе моя дружба? — наконец настороженно спросила Анни.

— А ты предпочитаешь вражду? — подняла брови Корина. — Нет, ты, конечно, тоже можешь меня во враги записать, как твоя мама. Но кому это принесёт пользу? Так что, если хочешь быть умнее — научись дружить, а не ссориться.

Анни никак не могла понять. Корина вроде говорит правильные вещи. Но почему от них такое неправильное ощущение? Как будто Корина на самом деле говорит прямо противоположное тому, что звучит из её уст. Парадоксально, но факт.

Корина, видимо, заметила её заминку и недоумение. Снова широко улыбнулась:

— Не волнуйся, Анни. Я понимаю, должно пройти время, прежде чем ты изменишь своё отношение ко мне в лучшую сторону. А сейчас тебе и вправду пора домой. А то Энни не похвалит тебя за то, что ты здесь задержалась. Хотя, ты могла бы ей не говорить… Она ведь не следит за каждым твоим шагом?

Анни дёрнула одним плечом. Энни и вправду не похвалит. Но Корине об этом лучше было бы не говорить — а то опять то же самое ощущение, будто смысл слов противоположен их звучанию. Не в том плане, что Энни будет рада Анниному общению с Кориной, а в том, что Корина будет только рада, если Энни рассердится.

— Ладно, до свидания, — решительно сказала Анни и направилась к выходу. С Алиной и Аргутом она попрощалась уже на улице.

Да, а вот про Астерия она Корине так и не сказала. Но наверное, это и к лучшему. Во-первых, как бы друг ни восхищался Кориной, Анни стоит ещё самой составить о ней какое-то мнение. А то вдруг Астерий всё-таки неправ — тогда ей надо будет его отговорить, а вовсе не отпускать сюда, да ещё и лично просить Корину за него. И с другой стороны, Астерий ведь ей дорог — вдруг Анни поймёт, что ему тут будет хуже, чем в Изумрудном городе?

В душе вдруг поднялась ревность. Если Астерию тут и впрямь понравится, а Корине понравится Астерий — как мастер-ювелир, конечно, ничего личного, — то, получается, Астерий сюда переедет, а она, Анни, останется в Изумрудном городе без него? Не будет же она постоянно в Голубой стране жить. Она тут временно, рано или поздно ей придётся вернуться в Изумрудный дворец, ведь она там — наследная принцесса, и вовсе не собирается отказываться от титула или пренебрегать им. Она хочет стать принцессой и впоследствии королевой. Но с Астерием-то что делать? Он что, её бросит?

Анни, разумеется, пока весьма смутно себе представляла, что она когда-нибудь станет взрослой, и Астерий на ней — ну допустим — женится. Как это будет выглядеть и что это будет вообще — на это у неё уже никакой фантазии не хватало. В то же время она упрямо отказывалась себе представлять, что Астерий на ней НЕ женится. Это уже как-то даже и нечестно!

И Анни ещё раз порадовалась, что не успела заговорить о нём с Кориной. Пусть это будет тянуться подольше.