Умерший и вновь воскресший (джен)

— Как это ты, блядь, не знаешь как? — Он был взволнован — Андрей не мог точно определить эмоции, которые отразились на его странном лице, но замешательство, граничащее с недоверием, Андрей прочитал достаточно четко.

— Вот так, — ответил он, разводя руками.

На миг повисло молчание. Оно не было таким зловещим, как несколько минут назад, но все равно неприятно ложилось на плечи и слегка тянуло вниз.

— Это шутка? — казалось, мертвец цеплялся за последнюю возможность, все еще не хотел отпускать надежду, которая будто специально песком ускользала из его израненных и костлявых рук.

— К сожалению, нет, — говоря это, Андрей пожал плечами.

Труп, стоящий напротив него, как будто механически выпустил тяжелый вздох: и так будучи сгорбленным, он согнулся еще больше, как никогда напоминая скривленную шпалу, которую за каким-то чертом поставили вертикально. В таком положении он казался еще больше худым и иссушенным, будто за несколько секунд сумел превратиться в старую истлевшую мумию. Андрей не знал, что сказать. Не знал, как поддержать, ведь он не думал, что мертвые могут что-то чувствовать.

Он не думал, что этот труп окажется живым.

— Ладно, — Андрей прервал напряженную тишину, — пойдем ко мне, я попытаюсь найти ритуал, по которому смогу вернуть тебя обратно.  

Андрей хотел в поддерживающем жесте положить ладонь на его плечо, но не решился, потому что отчасти боялся ощутить холод и выпирающие твердые кости, которые за грязновато-серой рубашкой не были видны. Мертвец ничего не ответил — качнул головой в знак согласия и картинно вскинул руку, как бы предлагая идти.

— Ммм… — промычал Андрей, когда они неспешно шли по аллее кладбища. Его штаны все еще были влажными и неприятно холодили кожу ягодиц, отчего хотелось в быстром темпе нестись по улицам, чтобы быстрее скрыться в тепле сначала подъезда, а уже потом дома, но он почему-то не мог намекнуть об этом, стеснялся, наверное. — Как тебя зовут? — Андрей задал второй по важности вопрос, который его действительно интересовал. Не мог же он обращаться к нему не иначе как «труп»? Это было бы странно и, Андрей почему-то был уверен, что он мог обидеться.

— То есть, стоп! — Мертвец остановился и вперился в Андрея единственным мутно-голубым глазом, который в данный момент смотрел с прищуром и некой иронией. — Давай-ка по порядку: ты, — сказал он, указывая тонким обтянутым кожей пальцем на Андрея — воскресил меня, ты не знаешь ритуал возвращения меня обратно и ты, вдобавок, не знаешь моего имени? Я тебя сейчас правильно понял? — Мертвец подошел ближе, буквально нависая. Андрей в первые мгновения встречи даже не подумал о том, что он был выше его буквально на полголовы. Почему-то именно в этот момент это показалось удивительным — Андрей не был коротышкой, он был выше многих своих знакомых (кроме Настеньки), но это все равно казалось невероятным.

Отступив на шаг, Андрей нерешительно кивнул, а он просто рассмеялся. Труп залился лающим и хриплым смехом, чуть ли не сгибаясь пополам.

— Знаешь что, — он все еще посмеивался, прикрывая рот рукой, — а я тебе не скажу. Я обиделся.

Все еще как-то злорадно подсмеиваясь, он медленно пошел вперед, придерживая костлявую ладонь возле лица. Андрею ничего не оставалось, кроме как пойти за ним следом.

— Тогда я буду называть тебя трупом. — Андрей попытался надавить, как ему казалось, на больную рану, но он его удивил:

— Хоть Папой Римским, — весело проговорил, подмигивая.

Это в который раз за сегодняшний день выбило Андрея из колеи. Для него же, казалось, это не было проблемой. Он не страдал от того, что был мертв, более того, ему было все равно на это. Он не выглядел смирившимся или покоренным, он был самим собой — дерзким, смешным и временами печальным. Как будто Андрей не выдергивал его из могилы, а только лишь разбудил от временного сна.

Андрей на секунду представил себя на его месте — он был бы сломлен произошедшим, он бы не смог продолжать быть таким.

Медленно они дошли до конца аллеи. Уже совсем рядом была видна сторожка, из окон которой горел ласковый и теплый свет. До кованых железных ворот оставалось всего ничего, поэтому Андрей, обрадованный, откинул от себя ненужные мысли. Труп (Андрею до сих пор было некомфортно называть его так), как будто ничего не замечая, размеренно побрел дальше, а Андрей, испугавшись, тут же остановил его:

— Эй, ты куда? — Он схватил его за плечо, пальцами вцепляясь в острые кости. По спине тут же поползли мурашки, но Андрей не отдернул руку, продолжая удерживать ее на месте.

— Вроде как иду к тебе домой. — Мертвец улыбнулся, но все-таки остановился, а после — нагнулся, когда Андрей жестом попросил это сделать. — Или мы уже пришли? — Он стрельнул глазом в маленький домик, из которого лились звуки дребезжащего телевизора.

— Нет, блин. — Андрей тяжело вздохнул, а после насупился: — просто не нужно делать так, что бы он нас заметил.

— Боишься, что кому-то прилетит по попке за шастанье по кладбищу и воскрешению мертвых? — Андрей от негодования даже рот открыл и руку опустил, прекращая сдавливать холодное и острое плечо. — Эх, ты такой дурной, — проговорил он, посмеиваясь. — Ничего тебе не будет, пошли. — Труп схватил его за руку своей тонкой, обтянутой кожей, холодной, как снег, рукой и потащил за собой к забору, лихо огибая выставленные за каким-то чертом венки и эскизы памятников.

Андрей, временами подгибая голову, быстро шел за ним, не отпуская ладонь. Было странно держаться с парнем за руки, особенно если учесть, что этот парень был трупом.

Проходя рядом со светящимися окнами, Андрей мельком заглянул в них и увидел развалившегося на кушетке приземистого толстенького мужичка, который в одних штанах смотрел по рябящему телевизору новости. Пройдя светящиеся окна, Андрей выдохнул, а вот мужичок, кажется наоборот, вдохнул. Да вдохнул как-то неправильно, отчего тут же громко и устрашающе чихнул, а Андрей не удержался и вздрогнул, вырывая руку из ладони мертвеца.

— Будь здоров, дядя, — громко, так, чтобы мужик точно услышал, проговорил труп, вновь хватая Андрея за руку и утягивая за собой в темноту.

У Андрея в буквальном смысле затряслись поджилки: внутри зародилось какое-то кислое давящее чувство, которое разгоняло по венам и артериям кровь, в буквальном смысле чуть ли не заставляя его орать.

— Ты зачем это сделал? — гневным шепотом прошелестел он, без страха, но с ощутимой злобой смотря на его двойное лицо.

— Ну, я же воспитанный мальчик. — Мертвец стоял напротив него и неприкрыто лыбился, как будто мальчишка, который нашкодил, а ему за это ничего не было. — Дядя чихнул, я пожелал ему здоровья — все же нормально, ну.

— Идиот, — пробормотал Андрей, хватаясь за кованый забор.