Из России с Малфоем (джен)

— Я в ночную смену пошла, — порадовала его Люся, стоявшая возле дверей, — пришлось поменяться, чтобы тебя в больницу сводить. Ужин на плите, дети у бабушки. Ешь да спать ложись, ирод! А то опять тебя на подвиги потянет!

Дождавшись, пока она уйдёт, он разделся и откинул одеяло, чтобы лечь — но брезгливо скривился и, подумав, оделся снова. Бельё свежим не было, и касаться его голым телом было неприятно — пусть даже оно и потеряло свежесть из-за этого же самого тела. Наконец, он лёг — но заснуть не мог. Места ссадин и ударов ныли и болели, во рту оставался мерзкий привкус крови, и мысль о том, что всё это никуда не исчезнет ни завтра, ни через день, радости не добавляло.

Но куда серьёзней его беспокоило другое. Ну, допустим, рано или поздно он в Британию вернётся... — нужно, кстати, выяснить, как это технически делается — но что дальше? Как ему вернуть собственное тело... да и есть ли вообще, что возвращать? Что, если он, на самом деле, умер? Если у него останется теперь только это маггловское тело? Как вообще ему попасть в волшебный мир? Вход-то он найдёт — но как им воспользоваться? И домой ему так просто не попасть...

А ещё ведь оставался Лорд. И метка, постепенно проступающая на его руке. Он её пока не чувствовал — но, возможно, это переменится со временем? На вызов, если он последует, ему при всём желании не откликнуться — а, с другой стороны, может, это и к лучшему? Потому что вот ответит он — и что? Что Лорд с ним сделает — с таким?

Он заснул под эти мысли — и проснулся только утром от производимого вернувшейся Люсей шума. И сразу понял, что вчерашние ощущения были, в общем-то, прелюдией — вот сегодня ему было вправду скверно. Всё распухло и болело, и каждое движение отзывалось в теле резью.

В дверь вдруг заколотили кулаками, и зычный женский голос разразился ругательствами, заставившими бы Долохова, если бы он мог их услышать, уважительно присвистнуть:

— Открывай, алкашина позорный! — были единственные цензурные слова в этом монологе.

— Я щаз ментов вызову! — заорала в ответ Люся, — какого... дверь честным людям выносить? По судам затаскаю!

Пришлось идти открывать. Распахнув дверь, Малфой недружелюбно спросил:

— Ну? — и нахмурился.

Потому что его всё это бесило.

В дверях стояла тётка, поразительно похожая на бордель-маман из Лютного. Ядовито-рыжие волосы, удушливый аромат дешевеньких духов, аляповатые серьги из низкопробного золота и такие же кольца на каждом пальце, цветастый брючный костюм в обтяжку...

— Пиши объяснительную, козлина! — рявкнула она на Малфоя.

— Я вас слушаю, — с ледяной вежливостью проговорил Малфой, запоздало сообразив, что, наверное, этот тон не слишком сочетается с его новой внешностью. Хотя порой контраст срабатывает даже сильнее.

— Объяснительную, говорю, пиши, Рыжков! — повторила тетка. — Что током тебя дома ударило!

— Не хочу, — усмехнулся Малфой — и глянул на неё с вызовом.

Что такое объяснительная — он понятия не имел, но намеревался узнать — не задавая, конечно, прямых вопросов. Вот с таким типом людей разговаривать он умел — хотя и не любил. Ну да не важно.

— Я те дам, не хочу! — возмутилась тетка. — Вылетишь с работы в два счёта, да ещё штрафы будешь платить за...

— Чи-и-иво? — в узенький коридорчик влетела Люся. — Вы моего мужика чуть не угробили, а щаз ещё про штрафы заговорили? Да ваш гадюшник первым так оштрафуют, что у вас техники безопасности нет! Серёга вам щаз напишет, всё напишет! Как его послали в подвал, а подвал не обесточили, как он травму получил, как ему плохо стало — вон, больничный дали! И я ещё добавлю, как нам дверь выносили и больному человеку угрожали!

А ему, оказывается, повезло. Пускай и таким вот диким образом. Что ж, если эта Люся права — а, судя по выражению лица «бордель-маман», это было так — он, пожалуй, сможет раздобыть немного денег.

— Я всё напишу, как было, — сказал он с усмешкой. — И про подвал, который не обесточили, — аккуратно воспроизвёл он непонятное ему слово, — и про угрозы, и про технику безопасности. Желаете? — поинтересовался он с издевательски любезной ухмылкой, от которой заныли разбитые вчера губы.

— Да подтереться твоей бумажкой, — проинформировала его тётка, — уволим тебя со вчерашнего дня — и не кукарекай.

— Давайте, — кивнул он. — Я законы знаю плохо — так что встретимся в Ви... суде. Спрошу их, можно ли так сделать — без моего согласия. Можно, как ты думаешь? — спросил он Люсю.

— В прокуратуру пойдём! — зло ответила Люся. — Мужик на больничном, правов не имеете!

— Да кто тебя слушать-то будет, алкаша? — слегка сбавила тон тётка. — У нас весь суд в кармане!

— Весь? — он скептически оглядел её — и, не выдержав, расхохотался. Ведь совсем недавно он бы сам мог сказать так — и хотя это было бы преувеличением, но не слишком-то большим. Оказаться по другую сторону было — поучительно. — И об этом я спрошу их тоже, — пообещал он. — С этого вот и начну — мол, господин судья, эта дама мне сказала, что вы все у неё в кармане. Вы скажите мне, так ли это, и если так — я сразу и уйду.

— Да ты чо, рехнулся? — обалдело уставилась на него тётка.

— А что? — весело спросил он. — Вы мне сами так сказали — должен же я уточнить. Вдруг вы правы — какой смысл мне тогда выступать против вас в суде? Я ведь понимаю, что закон законом, а судья судьёй. Верно? — обернулся он к Люсе.

— Закон что дышло, — поддержала его повеселевшая Люся, — куда повернул, туда и вышло.

— Пожалуй, это замечательное высказывание я вполне могу приписать вам, — сообщил онемевшей от происходящего «бордель-маман» Малфой. — Пусть судья решает. Да? — вновь обернулся он к Люсе. А когда она с энтузиазмом закивала, снова обратился к гостье: — Но если вы желаете, можем договориться сами, без суда.

— И чего тебе надо? — уже с некоторой опаской спросила тётка.

— Как ты думаешь, — обратился Малфой к Люсе, которая, по крайней мере, знала местные реалии, — что нам нужно?

— Денег! — сразу выпалила та.

— Денег нету! — так же быстро ответила «бордель-маман», — могу отпуск дать.

— Отпуск — это хорошо, — кивнул Малфой. — Но без денег — бессмысленно. Так что денег за месяц — и отпуск. Или пойдём в суд, — он опять заулыбался и добавил жёстко: — Причём денег живых. Я в вас верю: вы найдёте, если захотите. В конце концов, — он улыбнулся уже гораздо обаятельнее, — такая женщина, как вы, не может не иметь такой возможности. Слишком вы умны и энергичны.

— А? — изумилась женщина, но быстро пришла в себя. — Но сейчас ты пишешь объяснительную, какую надо, и заявление на отпуск с последующим увольнением. Нам тут шибко умные не нужны!

— Нет, не так, — возразил Малфой. — Никакого увольнения не будет. Во-первых, потому, что заменить меня вам некем, — сказал он уверенно, — потому что раз вот это тело там держали, значит, выбора у них не было. — Во-вторых, потому, что мы с вами оба понимаем, что в произошедшей виноваты вы, а в-третьих, потому что умные вам именно что нужны! Я же ведь ценю вас и ваш труд, — его голос потеплел. — И понимаю, как вам сложно. И всегда готов помочь и интересы ваши отстоять так же, как свои — в конце концов, мы же одно дело делаем, не так ли? Просто раньше я слишком много пил, — он осуждающе нахмурился, — но теперь с этим покончено. Я чуть было не погиб — и не может это быть так просто. Вам ведь тяжело с людьми вроде меня, — продолжал он под обалдевшими взглядами обеих женщин, — разве я не понимаю? Если вы меня уволите, работу я найду — но я привык здесь, да и с вами мне работать нравится. Зачем нам ссориться?

— Эта... — ошалело помотала головой тётка, — эк тебя приложило-то, а? Пойти, что ли, в тот подвал ещё кого отправить? Глядишь, поумнеют!

— А вдруг они просто умрут? — возразил Малфой. — Но эксперимент интересный, — покивал он и вдруг спросил: — Чаю?

— А давай, — махнула рукой тетка, — заодно и покалякаем.

— Чаю сделай нам, — велел Малфой совершенно обалдевшей Люсе. — Я бы вам печенья предложил, — сказал он уже «бордель-маман», — но у нас, к сожалению, нет. Купить не на что, — он вздохнул — и улыбнулся: — Зато есть варенье. Будете?

— А ты бы, чем пропивать-то, и купил бы печенья, — фыркнула тетка, — то я про твои калымы не знаю. Два «Рояля», ишь ты!

— Так у людей же тоже денег нет, — возразил Малфой. — А так хоть что-то... но да — я был неправ, — признал он. — Но теперь всё — воскрес так воскрес. Хватит тратить жизнь так бездарно. Я ведь не дурак совсем, — добавил он скромно, но солидно. — И вы не представляете, как я устал возиться с этой сантехникой, — вздохнул он.

— Дак ты ж ничего больше не умеешь, — хмыкнула тетка, — да и сантехник из тебя хреновый: давно бы выгнала, да заменить некем.

— Я много чего умею, — вкрадчиво проговорил Малфой. — Вот смотрите: вы пришли сюда рассерженной и готовой к ссоре — а сейчас мы с вами мирно сидим и разговариваем. Сантехник из меня плохой, — не стал спорить он, — но ведь разве это главное? Я умею договариваться — и уверен, что вам это умение может пригодиться. Разве у вас нет проблем, которые нужно бы решить — а никак не получается, потому что не выходит договориться? Может, я попробую — вдруг выйдет? А не выйдет — вы ничего не потеряете. Пока я буду в отпуске, — он позволил себе чуть-чуть улыбнуться.

— Вон как? — тетка цепко его осмотрела и поморщилась, — вот только вид у тебя, Рыжков, нетоварный. Тебе только с гопниками договариваться, а с ними у меня и так разговор короткий.

— Ваша правда, — кивнул он. — Ну, так это поправимо: ссадины скоро заживут, а всё остальное просто стоит денег. Костюм нужен, — сказал он, для вида чуть задумавшись. — Ну, рубашка к нему, галстук, ботинки... Это стоит реальных денег. Так отправьте меня в отпуск, заплатите — я куплю. И поработаем, — он глянул на неё так ласково, как смотрел порой на стареющих министерских дам, когда ему было что-то от них нужно.

— Ну, ты и жук, — с некоторым даже одобрением покачала головой тётка, — сроду бы не подумала. Ладно, твоя взяла.

— Договорились? — он протянул ей руку и, пожав, спросил вполне деловито: — Значит, отпуск — и деньги. Но пока вы всё это оформляете — я думаю, не стоит терять время. Расскажите, что мне предстоит для нас обоих сделать. Время — деньги, — пошутил он.

— Есть тут у нас пара подвальчиков, — задумчиво сказала тётка, — которые просто так пустуют. И тронуть их не моги — тут же разные... набегут. Вот и подумай, что тут сделать.

— Подумаю, — кивнул Малфой. — Только посмотреть сначала на них надо. Может быть, сейчас?