Бойся своих желаний (джен)

Гарри спокойно проводил уползающую змею взглядом и помотал головой:

— Неа, не приходилось, — вполне равнодушно ответил он, отходя от стекла и ища глазами затерявшихся среди посетителей родственников. — А что, маги и змей понимать могут?

— Некоторые могут, — задумчиво ответила я. — Ну-ка, давай с той змеей поговорим, что-ли.

— Ну, давай, — легко согласился Гарри, подойдя к соседнему террариуму.

«Боа Констриктор» — гласила табличка. — И что мне ему сказать? — с любопытством спросил мальчик.

— Просто поздоровайся, — ответила я.

— Привет, меня зовут Гарри, — послушно выдавил из себя брюнет, давясь хохотом от идиотской ситуации… — Ну что еще сказать? Не завидую тебе, парень, все эти люди лениво проходящие мимо, никакого покоя… Но опять же, здесь тепло и полумрак, да и кормят, наверное, хорошо… Ал, у меня уже слов не хватает, может хватит, иначе дядя точно санитаров позовет, — мысленно добавил Гарри, глядя на не реагирующую змеищу.

— Подожди, уступи мне тело, Гарри, — попросила я, — мне нужно кое-что проверить.

— Лови, — ответил мальчик и ушел в тень. — Вау, да ты шипишь не хуже змеи, Ал, — восторженно сказал мальчишка, — смотри, она, похоже, тебя понимает. О… она тебе отвечает, ты крут, друг!

Удав и впрямь поднял голову, уставился на меня неподвижным взглядом и зашипел о том, как ему хреново живется и хочется свалить в Бразилию. Вспомнив внезапно, что по канону сейчас исчезнет стекло, я рысью бросилась на выход, и только на улице, сидя на скамейке смогла передохнуть и успокоиться, передав тело хозяину.

— Ты чего, Ал? — не понял моего смятения мелкий, — что случилось? Чего ты рванул? Подумаешь, со змеей поговорил, это же круто!

— Не так круто, как кажется, Гарри, — пробормотала я, — о, смотри, дядя и тетя, пойдем скорее, а то они волноваться будут, куда ты сбежал.

— Знаешь, Ал, — немного смущаясь ответил ребенок, поднимаясь со скамейки и направляясь навстречу родне, — я тебе так благодарен. Если бы не ты, то я так бы и жил в чулане, и кроме работы ничего не видел. А теперь, вот, я с Дурслями в парке и они волнуются, куда я пропал… Странно, да? И знаешь, сколько бы у меня не было друзей, но ты навсегда останешься для меня самым лучшим, Ал…

Вечером, когда мальчик заснул, я занялась разбором полетов.

Гарри в каноне мог говорить со змеями. Почему? Потому что в Гарри был крестраж лорда?.. Правильно, но не совсем; и мой Гарри, не умеющий этого делать, это доказал. Почему я так думаю? Потому, что парень в каноне не просто носил в себе осколок чужой души, он поглотил его. Именно поэтому он смог пользоваться не принадлежащими ему способностями, как своими собственными. Как-то, говорить на змеином языке. Иначе, крестраж просто бы спал и спал, а без его полной активации нельзя было бы пользоваться заложенными в нем знаниями. Ну не может же такого быть, чтобы сам кусок души в спячке, а его способность просто рядом лежит, отдельно. Да и то, что я теперь по-змеиному шпрехаю, эту теорию подтверждает.

В последнюю неделю в школе Гарри понесла лошадь. Она чего-то испугалась, дернулась и неожиданно припустила через кусты. Кобыла убежала совсем недалеко и, сбросив седока, ускакала дальше. Гарри не пострадал, только ушибся и немного поцарапал ветками лицо, что при его регенерации сущие пустяки. Но потом, от шока, у мальца случился магический выброс, да такой сильный, что меня выбросило, и я некоторое время смотрела на его бессознательное тело со стороны, прямо как люди, которые свое состояние в коме описывают. Потом ребенок засветился, и меня обратно втянуло. Завладев телом, я в волнении стала мысленно звать Гарри, но он не отзывался, зато вместо него откликнулся кто-то другой.

— Где я? — прозвучал незнакомый ледяной голос так громко, словно мне прямо в уши заорали. — Кто здесь, отвечай?

Пришло такое гадостное чувство, словно в мозгах змея холодная ползает или червей клубок шевелится. Не знаю, как получилось, но я поняла, что мне и Гарри опасность грозит от этого монстра. Видимо, крестраж от магической встряски проснулся. Потом у меня какой-то инстинкт сработал, и мне захотелось его уничтожить, пока он нас с Гарри не убил и тело не занял.

Как две бестелесные сущности друг друга теснили, я и не объясню теперь. Но когда мальчик в себя пришел, и я ему тело отдала, то этот огрызок Волдеморта мною уже усвоился и переварился.

Похоже, у канонного Гарри в детстве тоже подобный выброс случился, после которого его крестраж ожил и мальчик его поглотил. Может даже от слияния крестраж влиял незаметно на мальчика и на его родных, пугал их, вызывал немотивированную агрессию, и от этого они Гарри не переносили. Ведь к моему Гарри они изначально не так ужасно относились. Короче, непонятно все это, подумать надо.

Сам Гарри нашей войны с подселенцем не заметил. Так что оклемался немного и пошел лошадь искать, и в стойло возвращать. Об инциденте он ничего никому не сказал, потому что на лошадей садиться малышне не разрешали, тем более одним, а Гарри самовольно на нее взгромоздился, потому и пострадал по своей глупости. Так что никто ничего не узнал, да и сам Гарри об этом быстро забыл, руки-ноги целые и ладно. Ну, а что выброс был, так не пострадал никто и слава богу. Хотя оно видишь, к каким неожиданным последствиям привело.

Моя душа от усвоения крестража не изменилась, как по мне, кроме умения говорить со змеями ничем он меня не наградил. Правда, чувствительность обострилась, когда я в теле верховодила, типа интуиции или эмпатии, как там ее. Короче, я стала ощущать отголоски чужих эмоций. Например, когда мне врут или какие эмоции ко мне испытывают. Правда нечетко, просто негатив я вызываю или позитив, без оттенков и полутонов, но способность перспективная, так что я чаще управление телом на себя стала брать. Если разобраться, то мы с Гарри теперь почти пополам обязанности по управлению делили, но я больше в вечернее время, а он в дневное. А по ночам я его магический резерв пыталась раскачать, но пока безрезультатно. Но магическое ядро уже ощущала как что-то большое, теплое и в постоянном движении в районе солнечного сплетения. На лаву кипящую похоже очень. Иногда чувствовалось, словно в кратере давление поднималось, и лава бурлить начинала, выплеснуться грозилась, — это значило, что магический выброс на подходе. Тогда Гарри срочно к большому вазону с чайной розой бежал и сливал излишки, пока не рвануло. Но это, к счастью, редко случалось: от перевозбуждения или сильного испуга, — а так магия в пространстве сама-собой рассеивалась, наверное, за день.

Это я цветы да пальмы у Дурслей выпросила, и они теперь в каждой комнате стояли, причем, благодаря магии росли как на дрожжах и цвели круглый год. Петунье нравилось. Она ими на каждом углу хвасталась и даже какой-то конкурс выиграла, и заметку про нее в журнале напечатали с фотографией. Про пальму, которая никогда не цветет в домашних условиях, а у Петуньи вдруг зацвела. А Гарри просто радовался, что в очередной раз никого не покалечил. Уже два года прошло, а он все боялся, что его обратно в чулан переселят. Вот так и жили.

Меня, если честно, после усвоения лорда, больше интересовало, почему душа Гарри меня не поглотила или я его? Может потому, что сознание Гарри от меня угрозу и агрессию не чувствовало, как я от лорда? Или потому, что Гарри без сознания был, да и ребенок он доверчивый, добрый, и угрозы в подселенце не чувствует, в отличие от меня. Почему мы так хорошо уживаемся и даже тело по очереди делим, как будто так и надо? И что я буду делать, когда мы поссоримся, например, и мальчик захочет от меня избавиться? Возьмет и поглотит нас с лордом на пару. Короче, пока Гарри наслаждался жизнью и магией баловался, я планы строила на мою дальнейшую жизнь, и желательно в собственном теле.

Еще меня интересовало, почувствует ли Гарри боль в шраме от связи крестража с Квирреллом, если не я телом буду управлять. Это, кстати, еще один плюс к моей теории о том, что канонный Гарри крестраж не просто носил, но и усвоил. Помню, Воландеморт вроде бы вселился в парня, в министерстве, когда с Дамблдором сражался, а до этого Гарри даже одностороннюю связь наладил, когда подглядывал за ним. Значит, связь вполне активная была, а занятия со Снейпом только ее усилили. Кстати, надо не забыть провентилировать этот вопрос, а то вдруг тут и правда в головах шарят.

Тридцатого июля Дурсли заранее поздравили Гарри с днем рождения и подарили механические часы как у Дадли и коробку деталей для сборки бригантины, которую они с кузеном давно хотели собрать. Тетя, в виде исключения, испекла торт, и после завтрака вся семья отправилась в парк; от зоопарка Гарри отказался.

В три пополудни пришли друзья из школы, и за угощением и развлечениями незаметно наступил вечер…

Нашествия писем не было. Вернее, было, но как-то незаметно, без обилия сов, не так эффектно, как в фильме. Учитывая, что Гарри родню предупредил, то тетя только устало вздыхала, когда в яйцах обнаружила еще дюжину макулатуры. А дядя, воровато оглядываясь, подбирал стопку писем с собственного крыльца вместе с утренней прессой и быстро прятал за полу домашней кофты, чтобы не дай бог, кто не увидел. По-моему, его не так волновали сами письма из волшебного мира, как опасения, что их могут увидеть соседи. Кстати, никакой приписки про спальню не было, просто адрес.

Триста тринадцать абсолютно одинаковых писем. Или у Дамблдора странное чувство юмора. Или маги так презирают магглов, что не могут удержаться, чтобы не позабавиться за их счет. Либо у них просто распределительную машинку заело на фамилии Поттер.

В десять все разошлись по комнатам. Больше всего умилил Дадли, когда на прощанье похлопал Гарри по спине и сказал: «держись, братан». Вернон сопел и решительно хмурил брови, а тетя, чьи глаза выдавали страх, удостоила Гарри виноватой улыбки и молча проскользнула в спальню. Я предупредила семью о возможном визите великана, и на семейном совете было решено Дурслям не выходить из спален, кто бы за Гарри не пришел. Чтобы не подвергнуться возможному колдовству и промыванию мозгов.

— Ты это, пацан, — помявшись на месте, прежде чем идти за женой, сказал дядя, — если что, кричи. Я за дверью покараулю. Продавец сказал, что моя двустволка даже медведя завалит. Я, конечно, не снайпер, но в башку попасть смогу, если что, тем более у великана она, наверное, соответствующая… Ну ладно…давай.

Гарри давно сообразил, что я больно много знаю о будущем, и не оставлял меня в покое до тех пор, пока я не раскололась. Хотя правду я ему не открыла. Сказала, что умер, попал за грань, и мне дали почитать «книгу судьбы» о том человеке, в кого я вселюсь. Как-то посчитала некорректным говорить реальному человеку, что он и весь его мир — придуманный, а он сам персонаж в книге, где ему чужая тетя уже судьбу написала. Или, что он, возможно, просто бред моего воображения. Так же я не призналась, что была девушкой, подумала, что парень стесняться будет, да и дружбы такой крепкой у нас не получится.

Гарри всему поверил и обещал слушаться. Он вообще мне как богу верил, и очень боялся, что я вдруг куда-то денусь. Так и остался робким и тихим. Всегда просил меня первой знакомиться с новыми людьми, а вот потом, уже без боязни, весело и открыто с ними общался. Но близко к себе подпускал только тех, кому полностью доверял, и это была пока только я, хоть приятелей и знакомых у него много появилось.

Мне даже иногда казалось, что я реально его вторая придуманная личность. И удерживалась в реальности только тем, что вряд ли девятилетний пацан смог придумать себе личность почти лесбиянки из будущего, с отцом криминальным авторитетом. На такую фантазию у него мозгов точно бы не хватило.

А еще иногда размышляла, как бы я вывернулась, если бы хорошо языка не знала. Хотя и тут помучиться пришлось. У Англичан совсем другое произношение, чем у Американцев. И если Петунья поверила письму, потому что его писал явно взрослый и грамотный, то на исправление акцента, чтобы она не просекла перемены, у меня ушел месяц. И прокатило только потому, что Гарри, в основном, молчал и не шибко с родней общался. А недавно заметила, что даже думать на английском стала, видимо, привыкла.

Лесник приперся ровно в двенадцать, аккурат после самого громкого удара грома, как в классическом фильме ужасов. Спасибо, что хоть дверь не вынес. Его подсвеченный молнией огромный силуэт в проеме двери вызывал оторопь. Гарри, как его увидел, сразу пискнул: «лови» и трусливо скрылся в чертогах разума. Мне, если честно, тоже захотелось убежать отсюда подальше, но мальчишка успел первым.

— О, Гарри! — видимо радостно ощерился мужик, тряхнув мокрой бородой, — ты так вырос… Я же тебя совсем крохой помню, а теперь ты о, какой! Вылитый папка, только глазенки от мамки достались. Ну, приглашай меня, я тебе тута торт принес, — с детской непосредственностью добавил он. Вручил мятую коробку, отодвигая меня с прохода и со стуком скинув подбитые железом сапоги, бесцеремонно прошел в кухню, попутно заглядывая в каждую дверь.

— Ты это, чайник, что ли, поставь, — сказал он, с опаской усаживаясь на крепкую подставку для вазона, которую дядя заранее притащил в кухню вместо стула, когда узнал о великане.

— Простите, сэр, но кто вы такой? — спросила я, замерев у двери с тортом в руке.

— Ой, точно! — громко вскрикнул великан, ударив себя по лбу с такой силой, что от вибрации посуда в шкафу зазвенела, — Рубеус Хагрид я, лесник в Хогвартсе, ну, в школе, где ты учиться будешь. Пришел, вот, тебя с днем рождения поздравить. Так чай-то будем пить? А я и от чего покрепче не отказался бы. И это… давай без всяких «сэров», Гарри. Я человек простой, с мамкой твоей дружил, отца знал. Зови меня Хагрид, мне так привычней.

Я отмерла, накрыла на стол, выставив теткины пироги и салаты, а Хагрид достал из кармана сардельки, вывалил на блюдо и ткнул в них зонтиком, после чего они зарумянились и зашкворчали, словно их только со сковороды сняли.

— Ты торт, торт попробуй, — подгонял меня мужик, с аппетитом наворачивая угощение, — сам пек, только примял слегка, но вкус-то от этого не поменялся, да, — заговорчески подмигнул он.

Мужик он оказался не плохой, несколько не развитый, но не тупой. От него шел ровный, приветливый тон, с ноткой радости и важности. Видимо, от того, что директор именно ему такое серьезное дело поручил. Короче, камня за пазухой он не держал. Вердикт: «Годен».

Дамблдора и Гриффиндор ожидаемо хвалил, но без фанатизма, просто потому, что искренне им симпатизировал. Не знаю, человек он директора или нет, но мне показалось, что он простой, как валенок. Что вижу, то пою, что думаю, то и говорю. Похоже, у него все легко: «что нравится и приятно — то хорошо, а что не нравится — враги и зло.» Ну и «Враг моего друга — мой враг».

И в гости так поздно он приперся не с тайным умыслом, а чтобы Гарри первым поздравить и торт вручить, да и поболтать, пока дела не закрутили.

— Эвона, Гарри, как поздно уже, — удивился он, мимоходом глядя на часы, когда поел и, сыто икнув, отвалился от стола. Давай-ка спатеньки ложиться, а то завтра вялые будем, станем как два флоббер-червя ползать. Ты мне это, на полу постели, а то меня ни одни мебеля не выдерживают.

— Давай, — легко согласилась я, — только в гостиной, там ковер лежит, все помягче будет. Да и тете завтрак готовить утром понадобится, а тут мы.

— Ой, Гарри, — растерянно охнул здоровяк, нашарив что-то в своем пальто и протягивая мне конверт, — я тебе письмо забыл отдать.

— Не переживай, Хагрид, — улыбнулась я, — у меня таких целая коробка, твое триста четырнадцатое будет.

— Э?.. А что тогда ты не ответил? — удивился лесник.

— Так у меня совы нет, — пожала плечами я, — а у тебя, кстати, есть? А то ответ мы так и не отправили.

— Точно, ответ, — засуетился великан, нашаривая карманы и вытаскивая помятую сову. Потом он забрал у меня письмо, что-то в нем черкнул, вручил недовольной птице и, открыв окно, выбросил ее наружу.

— Ну все, теперь и спать можно, — довольно ответил он, укладываясь на пол. — Доброй ночи, Гарри.

— Доброй ночи, Хагрид, — ответила я ему с дивана, выключая свет.

— Ну, и как он тебе, понравился? — спросил меня Гарри.

— Нормальный, — ответила я, — но только извини, дружить с ним я не буду. Все же у мальчика и великана столько же общего, как у девочки и людоеда. Но считаю, надо отнестись к нему дружелюбно, он может нам пригодиться.

— Вот всегда ты так, — хмыкнул Гарри, — всюду выгоду ищешь и варианты просчитываешь. Тут тебе сказку на дом принесли, волшебство, великаны, а ты — «пригодиться».

— Была бы там сказка, так твоих родителей не убили, а тебя Дурслям не подбросили, — парировала я. — Ты должен научиться, Гарри, о себе в первую очередь думать. Твои родители тебя спасли, чтобы ты жил, и жил счастливо, ради них. Чтобы они смотрели на тебя с неба и радовались, что их смерть не напрасна была. Магический мир ничем от нашего не отличается, кроме магии. Ублюдки, что захотят сироту использовать и обидеть, и там найдутся. Потому ты и должен научиться присматриваться к людям, прикидывать, с какой целью они к тебе подкатили. Нужны ли они тебе, можно ли их использовать, а если нет, то держи их подальше, чтобы они, когда не ждешь, нож тебе в спину не воткнули. Это нормально, Гарри, и не означает, что настоящих друзей у тебя не будет. Будут, но те, на кого ты реально опереться сможешь, и в трудную минуту ни они тебя не бросят, ни ты их.

— Ладно, ладно, Ал, чего ты завелся, — пошел на попятную мальчишка, — я просто удивился, что рассказы Хагрида о волшебстве тебя не тронули, вот и все.

— А ты не забыл, что я все это уже знаю? — напомнила я, — ничего нового наш гость мне не открыл. Например, завтра он будет хвастать, что Дамблдор ему важное поручение дал: забрать из сейфа одну вещь. А утром сова с газетой прилетит, и он попросит найти в своей куртке волшебные деньги и с ней расплатиться.

— Ух ты, здорово, — восхитился Гарри. — А почему ты мне об этом никогда раньше не рассказывал, Ал?

— Потому что не хочу, чтобы ты повторил свою судьбу из «книги жизни». Как только я сюда попал, сразу стал менять историю к лучшему. А ты просто наслаждайся детством, Гарри, пока я буду думать, что еще изменить к нашей пользе.

— Спасибо, Ал, — искренне ответил он, — я никогда не забуду того, что ты для меня сделал. Но знаешь, не мог бы ты все же рассказывать мне, как оно должно было быть на самом деле, если бы ты не появился? Мне же интересно.

— Почему бы и нет, — подумав, ответила я, — только в конце учебного года, идет?

— Ага! — ответил счастливый мальчишка, укладываясь спать.

— Гарри, завтра твой день, но в банке я ненадолго тебя подменю, хорошо? — попросила я.

— Конечно, Ал, без проблем, — сонно отозвался он и затих. И что нам готовит завтрашний день…