До 16 и старше (джен)

Сережа прислушался к звукам с кухни и, убедившись, что мама чем-то занята, забрался на диван, а с него — на подоконник. При маме залезать было запрещено. Почему-то она начинала ругаться и говорить, что он обязательно упадет. Сережа никак не мог понять, почему мама так боится — ведь он крепко держится за ручку! И вообще — он уже большой и сам точно знает, что можно делать, а что нельзя. И это не он придумал, мама сама часто повторяет: «Не ходи по лужам, ты же уже большой!», «Что ты, как маленький? Не болтай ногами!» Обычно в такие моменты шестилетнему Сереже переставало хотеться поскорее вырасти, и он удивлялся, почему же оказалось, что быть большим — это так скучно?

Он еще раз прислушался к шуму льющейся воды на кухне, к звякающим тарелкам и чашкам. Мама моет посуду, значит, какое-то время точно не придет в комнату. Покрепче взялся за ручку и осторожно переступил по подоконнику, чтобы было лучше видно.

День уже почти закончился, еще не стемнело, но в домах напротив давно горят окна. Что происходит внизу, во дворе, не видно — все скрывает темная листва деревьев. А за углом дома — сквозь деревья ну совсем ничего не видно! — проходит улица, по ней ездят машины и автобусы.

Как-то так получилось, что больше всего Сережа любил кататься именно на автобусах. Если народу было немного, мама разрешала постоять у водительской кабины, огороженной широким стеклом. Там, держась за резной, желтоватый поручень обеими руками, Сережа внимательно следил за дорогой, то и дело поглядывая на водителя. Звать его в такие моменты было бессмысленно, он был занят очень важным делом — помогал вести автобус! Открывал и закрывал двери воображаемым движением, тихо, шепотом объявлял остановки и ревностно проверял, все ли водитель делает правильно.

Именно на автобусе они и должны были сегодня поехать в парк. Мама планировала встретиться с тетей Светой, и они решили пойти в воскресенье в парк все вместе — мама с ним, Сережей, и тетя Света со своим сыном Павликом. Павлику было всего пять, и Сережа, чувствуя свое огромное превосходство в возрасте, относился к приятелю с добрым снисхождением.

Он провел у окна почти весь сегодняшний день. Ждал. Ждал, когда закончится дождь.

С утра еще была надежда, что дождь успеет пройти и поездку не отменят. В общем-то, самому Сереже дождь нисколько не мешал. Он с радостью погулял бы и под дождем, так даже веселее в некотором роде! Вот только карусель в парке обычно в плохую погоду закрывают.

Потом мама позвонила тете Свете и, прислушавшись к ее словам, Сережа понял, что они никуда не поедут. Окончательно расстроившись, он забрался на подоконник — все равно мама в коридоре по телефону разговаривает! — уселся, извернувшись так, чтобы было видно улицу, и с тоской уставился за окно. Все вокруг давно уже было мокрым, дождь весело стучал по стеклу, по листьям, по асфальту и крыше соседской, дяди Петиной машины. Дядя Петя жил в доме напротив и у него была самая большая машина в их дворе — УАЗ. Сережа не слышал, как стучит дождь по ее железному верху — она далеко внизу, но почему-то был уверен, что тот делает это исключительно весело — брм!-брм!-брм!.. Ему хотелось на улицу, хотелось подставить дождю ладошки и так же весело ловить падающие с неба капли.

Было совершенно понятно, что на улицу они сегодня не пойдут. Можно поиграть, можно посмотреть любимые книжки, но почему-то Сереже не хотелось уходить от окна. Он смотрел и смотрел на дождь, который то почти затихал, то вновь расходился так, что почти превращался в настоящий ливень. Когда дождь затихал, Сережа рассматривал капли на стекле. Их очень хотелось потрогать, ведь если по ним провести пальцем, все капли соберутся в маленький ручеек, а это очень весело — собирать капли в ручеек! Но они на той стороне стекла и до них не достать.

Так весь день и прошел — в грустном ожидании.

Когда мама закончила мыть посуду, Сережа предусмотрительно слез с подоконника и отправился к своему игровому месту, твердо решив заняться чем-то интересным. На глаза попалась любимая «змейка» и он уже успел задуматься, что именно из нее сейчас сложит, когда в комнату заглянула мама:

— Сереженька, пошли ужинать.

— Ма-а-ам, я не хочу… — пластиковая коробочка, в которой лежала «змейка», стояла на полке секретера и чтобы ее достать, пришлось потянуться на носочках.

— Нет, никаких игрушек. Быстро мыть руки и за стол.

— Но я не хочу ку-у-ушать…

— Сережа.

Когда мама вот таким тоном коротко произносила только его имя и молча и серьезно смотрела, оставалось лишь одно — подчиниться. Опыт подсказывал, что ничего хорошего не будет, если этого не сделать. Потому Сереже не осталось ничего другого, как печально отправится в ванную. Мама включила ему свет и ушла на кухню, остальное он уже умел делать сам — и воду включить, и помыть руки, и вытереть. Расстройство по поводу необходимости идти за стол быстро забылось — как только в руках оказался кусочек мыла. Сережа намылил руки, положил скользкий кусочек обратно в мыльницу, чуть набрав воды, сложил ладошки вместе и осторожно развел их в стороны так, чтобы между ними осталась тонкая пленка из мыла. Осторожно подул, но пленка тут же лопнула. Соединил ладошки и снова чуть-чуть раздвинул, пытаясь увидеть, получилась ли пленочка…

— Что, не получается?

— Нет, — обернувшись к маме на пороге ванной, расстроенно покачал головой Сережа. — Утром только получилось. А сейчас не получается.

— Ну, давай попробуем.

Мама зашла, присела на край ванны и намылила руки, смочив их под струей воды. Именно мама накануне показала Сереже, как можно выдувать мыльные пузыри из намыленных ладошек. Самостоятельно у Сережи получилось только сегодня утром — после вчерашних и позавчерашних тренировок.

— Смотри, нужно, чтобы края ладоней обязательно полностью касались друг друга и между ними не было дырочек, — мама подула в свои ладони и из них показался длинный-длинный пузырь.

— Ого, какой! — восхищенно воскликнул Сережа. Пузырь оторвался от ладоней — и тут же лопнул, даже не долетев до дна ванны. — Я тоже хочу!

— Хорошо, попробуй один раз — и все. Помнишь, о чем мы договорились?

— Да, не баловаться, — ответил послушно Сережа, намыливая заново руки.

— Хорошо водой смочи, чем больше воды, тем лучше получится пена.

Сережа изо всех сил соединил ладошки, чтобы точно-точно не было дырочек и осторожно их развел. В маленькой — по сравнению с тем, как у мамы! — дырочке блестела мыльная пленка. Он тихонько подул — если подуть сильнее, пленка просто порвется и никакого пузыря не получится! — но опять ничего не получилось.

— Ты наверно слишком сильно дуешь.

Сережа хотел попробовать еще раз, но мама остановила:

— О чем мы договорились утром?

Сережа вздохнул:

— Ну, один разочек только!

— Нет. Моешь руки, попробуй. Получилось — хорошо, не получилось — попробуешь в следующий раз. Иначе ты так целый час будешь тут торчать. Домывай руки и приходи, сейчас каша уже остынет.

Мама ушла, Сережа сполоснул руки, закрутил кран и, привстав на носочках, дотянулся до своего полотенца.

На кухне его ждала тарелка нелюбимой гречневой каши. Он забрался на свой стул, тоскливо поглядел в тарелку и покосился в сторону маминой спины у плиты. Гречневую кашу не хочется ужасно, но если он об этом скажет маме, мама будет сердиться… Может, все же сказать?.. Пока он с самым кислым видом рассматривал крупинки гречи, мама отошла от плиты и вдруг налила из кастрюльки в его тарелку молоко. Другое дело!..

— Ну что, передумал говорить «не хочу, не буду»? — весело спросила мама, посматривая на него. И откуда только она знает, что он хотел сказать?..

— Ага… — Сережа подул на горячее молоко, взял ложку и, набрав в нее каши, утопил ложку в молоке, крупинки утонули вместе с ложкой. — Мам, а почему одни крупинки утонули, а другие плавают?

— Потому что в тех, которые плавают, есть частички воздуха, из-за этого они не тонут. Не балуйся, пожалуйста, а ешь.

— Оно горячее…

— Подуй осторожненько.

Сережа подул и от нечего делать поболтал ложкой в тарелке. Потом снова утопил ее в молоке, наблюдая, как крупинки уходят «на дно». Несколько осталось, он их снова от нечего делать сосчитал — пять штук. Интересно, почему в них воздух есть, а в других нет?.. Спросить у мамы он не успел, на кухню зашла баба Тоня, их соседка.

— Ой, Сереженька, кушаешь кашку? Молодец какой! — она прошла к своему шкафчику и что-то в него положила. — Какой сегодня дождь льет! — это баба Тоня говорила уже маме. — Хотела сегодня к дочке съездить, с Алешкой повидаться, так не поехала.

Алешкой звали бабы Тониного внука, она ездила его навещать на выходных, а потом жаловалась Сережиной маме на свою дочку, что та Алешку «балует» и всегда приговаривала: «Ирочка, смотрите, не испортите Сереженьку! Такой мальчик хороший!» Сережа, когда это слышал, удивлялся: как его можно испортить?!.. Как это «испортить кого-то»?..

— Да мы тоже сегодня не поехали гулять. У меня вон ребенок целый день грустит, парк с каруселями отменился.

— Ну, ничего, — поглядела баба Тоня на ковыряющегося в тарелке Сережу, — в следующий раз погуляете. Пойду я, Ирочка, глажку под вечер затеяла… Раз уж не поехала…

— Конечно, Антонина Валентиновна. Я тоже сегодня хоть делами занялась, а то все некогда.

— Сереженька, кушай хорошо! Будешь кушать гречку, вырастишь большим и сильным! А не будешь — не вырастишь.

— Как это?.. — не понял Сережа и аж замер с наполненной ложкой, не донеся ее до рта. Молоко тут же вылилось обратно в тарелку.

— А как же ты вырастишь, если кушать хорошо не будешь? А особенно гречку, — баба Тоня посмотрела на маму, чему-то улыбнулась и ушла. Сережа вздохнул. Ну, если он не любит гречу, что же теперь?.. Нет, с молоком еще терпимо…

Мама поставила тарелку с кашей для себя и присела за стол рядом с ним.

— Действительно, ты есть сегодня будешь? Ешь, пока не остыла, подогревать не буду.

Сережа еще раз вздохнул и набрал очередную ложку.

— Если завтра дождя не будет, после садика сходим на пруд.

— И уточек кормить будем? — с надеждой спросил Сережа.

— Будем. Но если дождя не будет.

И тут Сережа вдруг вспомнил, что хотел днем спросить у мамы, пока она долго разговаривала с тетей Светой.

— Мам, а почему идет дождь?

Мама из-за чего-то удивилась и задумалась.

— А помнишь, я тебе рассказывала, что вода с земли испаряется и поднимается в небо, и из нее получаются тучи?

— Не-е-ет…

Мама снова ненадолго задумалась и почему-то посмотрела на часы.

— Хорошо, я объясню и, может быть, даже покажу, но сначала ты съешь свою кашу.

— Как это покажешь?! Что покажешь?

— Дождик, — улыбнулась мама. — Увидишь. Ешь.

После такого обещания Сережа почти забыл, что не любит кашу, и быстро ее доел. Когда мама поела, она убрала тарелки, затем достала из шкафчика маленькую кастрюльку и еще одну побольше. Сережа внимательно следил за ее действиями и уже решил, что мама забыла о своем обещании и занялась своими делами. В кастрюлю поменьше мама налила воды, зажгла газ на плите и поставила туда кастрюлю. Сережа уже хотел напомнить про свой вопрос, но мама вдруг повернулась к нему.

— На Землю светит Солнце. На все-все, что есть на Земле: на дома, на людей, деревья, озера и моря. Солнышко горячее, поэтому вода с поверхности Земли — с озер, рек, морей и даже маленьких луж — испаряется.

— Как это?

— Маленькие-маленькие частички воды поднимаются в воздух. Когда чайник закипает, помнишь, у него из носика пар идет?

— Ага, — кивнул Сережа, внимательно слушая маму.

— Это тоже испаряется вода. Только она нагревается не солнышком, а газом на плите. Так же и частички воды, которых испаряет солнышко, поднимаются вверх и летят в воздухе высоко-высоко в небо.

— А почему их не видно?

— Потому что они очень-очень маленькие. Гораздо меньше, чем те, из которых состоит пар, выходящий из чайника, — мама заглянула в кастрюльку на плите и продолжила. — Они поднимаются наверх, в небо. А высоко-высоко в небе очень холодно. И частички воды там остывают и превращаются в облака.

— Облака?.. — удивился Сережа. Как же так?.. Получается, что облака… это вода?..

— Да, пока погода теплая, облака гуляют по небу. Но когда становится холодно, частичек воды в облаках становится все больше и больше, и облака превращаются… Как думаешь, во что?

— В тучи! — воскликнул сразу догадавшийся Сережа.

— Правильно. И когда в тучах частичек воды становится много-много, они собираются вместе и превращаются в капельки. Капельки тяжелые и не могут просто висеть в воздухе — и они падают на землю.

— И идет дождик?

— И идет дождик, — кивнула мама и снова заглянула в кастрюльку. Там уже шипела вода. — Получается, что испарившиеся частички снова вернулись на землю, только в виде дождя. Были в озере, поднялись в небо и опустились обратно в озеро в виде дождика. Это называется круговорот воды в природе.

— А зачем он нужен?

— Потому что так в природе устроено. Дождик нужен, чтобы росли трава, и цветы, и деревья.

— А почему он бывает короткий, а бывает целый день, как сегодня?

Мама почему-то вздохнула.

— Потому что бывают небольшие тучи, они проходят быстро, и с ними уходит дождик, а бывает, что все небо, как сегодня, тучами затянуто, и весь день дождь льет.

Затем мама сделала очень странную вещь: достала из морозилки мясо и положила в кастрюлю побольше, которая стояла на столе.

— Иди сюда, — вдруг подозвала она Сережу, и когда он подошел, подняла так, чтобы ему было видно плиту. В кастрюльке булькала и шипела вода. — Видишь, идет пар?

— Ага!

Мама поставила его на пол.

— Этот пар — это и есть маленькие частички воды, которые испаряются из кастрюли. Сейчас они испаряются, потому что кастрюля греется на огне, а в природе вода испаряется из озера, потому что ее греет солнышко. Понимаешь?

— Угу…

Мама взяла кастрюлю с мясом.

— А теперь будем делать дождик! Потрогай, какая она холодная, — мама протянула кастрюлю ему и Сережа обеими руками за нее взялся. Она оказалась очень холодной, как будто сама стояла в морозилке. Мама поднесла ее к кастрюльке на плите так, что большая кастрюля оказалась над маленькой. — Большая кастрюля — это как будто небо. Оно холодное, поэтому я положила туда холодное мясо, чтобы и кастрюля стала холодной.

— Но мне же не видно, — сказал Сережа, думая, что что-то будет происходить в самой кастрюле.

— Нет, ты увидишь даже лучше, чем я. Смотри на дно большой кастрюли. Видишь, пар поднимается вверх и оседает на дне кастрюли?

Сережа очень внимательно смотрел, пока не заметил…

— Там капельки!

— Да, там много-много маленьких капелек. Так же и частички воды, испарившиеся с земли, собираются вместе. Смотри внимательно дальше.

Сначала ничего не менялось, капелек было много-много по всему дну кастрюли, но вроде бы ничего не происходило… Но постепенно маленькие капельки стали как будто бы увеличиваться… И посередине дна вдруг повисла одна большая капля. Мама наклонилась и, продолжая держать кастрюлю, заглянула под нее.

— Видишь, теперь капельки собираются вместе в большие?

— Ага… Ой! Мам! Она капнула!

— Конечно, капнула… Как капает дождик.

— Еще одна! И сейчас еще две капнут! Как дождик! — весело воскликнул Сережа с восторгом, не отводя глаз от дна кастрюли.

Он дождался еще нескольких капель, и мама поставила кастрюлю на плиту.

— Вот так дождик и идет… — мама убрала мясо обратно в морозилку и выключила газ. — А теперь, мой хороший, мыться и спать.

Ну вот… Всегда, когда что-нибудь происходит интересное, так сразу «мыться и спать»! Почему надо идти спать именно тогда, когда не хочется?!.. Но если он сейчас скажет, что не хочет, мама все равно заставит… А ему совсем-совсем не хочется! Он еще даже не успел все обдумать! И про дождь, про то, как капли в холодном небе остывают, и про то, как так получается, что почти настоящий дождик можно сделать... самим!

— Так, нос не вешаем, самый несчастный ребенок в мире, — мама потрепала его по голове. — Чем быстрее ты ляжешь спать, тем быстрее наступит завтра. Ты же хочешь на пруд сходить?

— Хочу. А спать не хочу.

— А папе, когда он вернется, я что буду рассказывать? Что Сережа капризничал и не хотел спать укладываться?

Сережа тяжко-тяжко вздохнул и поплелся в сторону ванны. От упоминания папы сделалось еще более грустно. Вот если бы он мог прямо сейчас приехать!.. Мама бы обрадовалась, и на какое-то время уж точно все забыли бы про то, что надо спать! А папа подхватил бы его на руки и сильно-сильно обнял. От него пахло бы табаком и лесом, и дымом костра, а мама целовала бы папу в щеку, и он наклонялся бы к ней прямо с ним, Сережей, на руках, смеялся бы и говорил, что он «ужасно колючий». Потом, конечно, мама про него вспомнила бы, и папа тогда опустил бы его на пол и сказал бы: «Понимаешь, брат, надо — значит, надо…»

Мама зажгла свет и открыла ему дверь в ванну. Почему «надо» — это тоже так скучно?.. Правда, потом папа пообещал бы завтра рассказать ему много-много интересного. Только обидно бы было, что когда он пошел бы спать, папа маме на кухне уже бы что-то рассказывал… Мама кормила бы его ужином, и они разговаривали бы свои «взрослые разговоры»… Как же все-таки скучно быть маленьким!.. Но все равно было бы очень-очень здорово, если бы папа приехал!..

Мама достала с полки мыло и мочалку и включила душ.

— А скоро папа приедет?

— Ну, вот ты мне это и скажи.

Сережа сначала задумался, не сразу сообразив, откуда он может это знать… Он же поэтому и спрашивает…

— Какого числа папа должен приехать?

— Шестого июня, — это Сережа отлично помнил.

— А какое сегодня?.. Сколько до конца мая осталось? Иди посмотри на календаре и сосчитай. Сегодня можешь уже не считать.

Сережа отправился в комнату, мама тоже пошла за ним. И пока мама доставала что-то из шкафа, он определил, что до конца мая осталось пять дней.

— Пять дней осталось!

— Та-а-ак, — одобрительно кивнула мама. — Пять в мае, и сколько в июне?

— Шесть.

— А вместе? Пять плюс шесть — сколько будет?

— …Одиннадцать.

— Ну вот, сам все прекрасно знаешь. Тебе какую пижамку доставать? Со слоненком или которую бабушка подарила?

— Со слоненком, — ответил Сережа, раздумывая о том, что одиннадцать дней — это наверно очень долго…

— Все, бегом в ванную.

Почему-то так всегда получалось, что после купания он начинал хотеть спать — даже если не хотел до этого. Как только мама закончила его вытирать, Сережа подумал, что хочется поскорее забраться под одеяло.

— Одевайся и иди укладываться, я скоро приду, — сказала мама, а потом вдруг накинула ему на голову полотенце и обернула вокруг.

— А-а-ай! — Сережа весело засмеялся, прекрасно зная, что будет дальше.

Мама покрутила его несколько раз и остановила. Под полотенцем он не видел совсем ничего. Это была их с мамой небольшая игра — он закрывал глаза, мама его крутила так, что он забывал, как сначала стоял, и когда останавливала, он должен был угадать, в какой она стороне.

Он протянул руку вперед, но там мамы не было.

— Еще две попытки, — сказал где-то сверху мамин веселый голос.

Сережа протянул руку в сторону — и вдруг до чего-то дотронулся. Сначала руку одернул — это что-то было каким-то неприятно холодным и уж точно не было мамой, но все же осторожно потрогал… Рука коснулась чего-то гладкого, прохладного и — Сережа осторожно пощупал — длинного…

— Как ты думаешь, что это?

— Не знаю…

— Подумай, что у нас в ванной есть такое?

В игру с угадыванием предметов на ощупь они с мамой играли тоже, поэтому Сережа быстро сообразил.

— Это ванна!

— Правильно! А с какой стороны от ванны ты стоял?

Сережа задумался. С какой стороны — это значит справа или слева?.. Он сейчас держится за ванну правой рукой, значит, ванна справа. А сначала он стоял к ней… спиной! Значит… значит, и сейчас надо встать спиной... Под полотенцем было уже жарко, и мама вдруг спросила:

— Ты не задохнешься у меня? Давай полотенце снимем, а ты глазки закрой.

Вдруг дышать стало легче, Сережа добросовестно закрыл глаза, не отпуская ванну, казалось, что если отпустит, то забудет, как стоит. Он сообразил, что надо повернуться налево, отпустил руку, повернулся и протянул руки вперед. И тут же радостно открыл глаза.

— Молодец! — вместе с ним засмеялась мама. — Одевайся и бегом в кровать.

Мама вышла и из открывшейся двери в нагретую ванную потянуло холодом. На стиральной машине лежала приготовленная мамой одежда. Все еще довольный тем, что сам догадался, где мама, Сережа быстро надел трусы и натянул пижамную кофту, — по слоненку на груди легко было определять, где перед! — но потом немного помучился со штанами, с ними всегда было сложнее.

Тапочки, надетые на босые ноги, смешно шлепали по полу. Сережа дошлепал до комнаты, подошел к приготовленной мамой постели, но заметил, что мама еще не закрыла форточку после проветривания. Там, в черном квадрате открытой форточки, шумел дождь. Сережа подошел к окну — свет от зажженной люстры сверкал на падающих каплях, пахло дождем и летним днем в деревне.

Он смотрел на капли и думал о том, что рассказала мама. Это сейчас эти капли стали дождем… А до этого они были в небе и собирались там вместе, как на дне кастрюли. А еще до этого они были в озере или в море… или даже в их пруду недалеко от дома, куда они завтра пойдут… Это было… странно и удивительно… Вода была в пруду — и туда же возвращается.

— Это что такое?! А ну быстро в постель! Только после купания! Заболеть хочешь?

Под мамины возмущения Сережа молча юркнул к своей кровати, и пока мама закрывала окно и задергивала шторы, забрался под одеяло. Шум дождя теперь слышен не был. Жаль… Он выглянул из-под одеяла, чтобы убедится, что сердится мама не очень сильно. Она включила маленькую лампу на столе и пошла выключать люстру.

— Мам…

— А?

— А зачем нужен дождь, если вода испарилась и опять возвратилась обратно?

Мама выключила люстру, подошла к нему и присела рядом на кровать.

— Пока идет дождь, вода попадает не только туда, откуда испарилась. Испарилась из озера, а дождик поливает все вокруг возле озера, все, что на берегу, и то, что далеко-далеко, там, где никаких озер и рек нет. Все-все. Дождик, то есть вода... нужна всему живому. Всем растениям, без воды ничто расти не будет. И маленькие животные пьют воду из луж.

— А почему дождик бывает то маленький, то сильный?

— Это зависит от того, сколько воды накопилось в туче.

— А почему…

— Ты спать сегодня будешь, Почемучка? — мама спросила ласково, но Сережа знал, что значит этот вопрос.

— Ма-а-ам, ну, пожа-а-алуйста. Расскажи еще что-нибудь…

— Сереженька, спать пора. Завтра поговорим, — мама погладила его по голове. — Давай-ка засыпай, мой хороший. И сам, как взрослый. А то разбаловала тебя бабушка колыбельными своими…

Сережа предпринял последнюю попытку оттянуть момент засыпания:

— Мам, а есть песенки про дождь?

— Конечно, есть. Вот завтра обязательно повспоминаем. А сейчас спать.

Сережа вздохнул и решил попробовать еще разочек:

— А ты не пой колыбельную, ты спой просто что-нибудь.

— Хитрый какой! — засмеялась мама.

— Или расскажи что-нибудь… А потом я буду спать. Честно-честно.

— А ты знаешь, действительно есть песенка про дождь… — вдруг задумчиво сказала мама. — И она даже колыбельная. И там даже есть мальчик, который просит маму рассказать о дожде.

— Ма-а-амочка!..

— Только она… не совсем детская.

— Ма-а-амочка, спой…

— Тихо, куда ты собрался? — Сережа от переизбытка эмоций попытался подняться. Мама уложила его обратно и накрыла одеялом. — Хорошо, только потом спать, ты обещал.

Мама немного помолчала, смотря куда-то в сторону, потом повернулась к Сереже.

— Дождь прохожих осыпает,

В окна моросит.

Мой мальчишка засыпает, — мама погладила его по голове, — но еще не спит.

Мама, расскажи мне о дожде…

И пою я тихо сыну

Днем и под луной:

Дождь бывает желтый, синий,

Серый, голубой…

Голубой, он самый добрый,

С ним цветы цветут.

Голубой идет недолго —

Его долго ждут.

Мама пела тихо, как настоящую колыбельную, но Сережа и не думал засыпать — внимательно слушал.

— Вот приходит летний вечер,

Шмель в траве гудит,

И помчат земле навстречу

Синие дожди.

Синий дождь раскрасит сливы

У тебя в саду.

Синий дождь, он самый сильный,

От него растут.

Мама чуть поправила одеяло и погладила Сережину руку, высунувшуюся из-под одеяла.

— Закрывай глазки…

Сережа послушно закрыл. От маминой руки было тепло и хорошо, а под одеялом очень уютно. И ему очень нравились картинки, которые он представлял, слушая песню. Он даже успел представить, как мимо сливы на дереве проносится капелька с кисточкой с синей краской!

— Осень озеро остудит,

Клен озолотит.

В сентябре приходят к людям

Желтые дожди.

Желтый дождь протянет руки

К той судьбе и к той.

Желтый дождь, он для разлуки,

Он пока не твой.

Мама, а бывают черные дожди?

И пою я тихо сыну

Днем и под луной:

Дождь бывает желтый, синий,

Серый, голубой…

Спи, мой сын, приходят к людям

Разные дожди.

Только черный дождь не будет

На твоем пути.

Верю, черный дождь не будет

На твоем пути.

Он очень внимательно слушал, представлял, каким может быть голубой дождь, а каким непонятный желтый… Под конец и вовсе удивился и от удивления открыл глаза: разве может быть черный дождь?.. Но ему очень понравилось, как пела мама, поэтому он не стал ничего спрашивать — иначе она рассердилась бы и больше не стала ему петь. Да и… не хотелось сейчас спрашивать. Глазки уже сами закрывались…

— Спи, мой хороший, — мама поцеловала его в лоб, поправила одеяло и тихо-тихо сказала: — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — так же тихо прошептал Сережа.

Под одеялом было очень тепло и уютно. Сережа подумал, что завтра они обязательно пойдут на пруд, и он обязательно спросит у мамы про разноцветные дожди… Про желтый… и еще какой-то…

Ярко-ярко светило солнце, и в его лучах блестело все вокруг — мокрая трава и тонкие нити легкого летнего дождика. Папа про такой дождик говорит «грибной». Сережа бежал по полянке с собранным букетом мокрых ромашек и ему было очень весело бежать: от дождя, теплого и чуть-чуть щекотного, от того, что светит солнце и идет дождик одновременно, от того, что мама смеется и ждет, когда он до нее добежит. И все вокруг смеялось вместе с ним: и дождик, и сверкающие капли на траве и цветах, и солнышко, и тучка на небе, высоко-высоко над головой!..