Убийственная шутка (гет)

1

Случилось что-то новое.

Оно не помнило, как Оно появилось, Оно лишь знало, что существовало до создания самой Вселенной. Оно попало на Землю еще до того, как зародилось человечество, и провело в спячке многие тысячелетия в ожидании... Оно осознавало свое величие и свою мощь, но даже не знало своего имени, а до сравнительно недавнего момента — и своего пола. Оно вело удивительно простую жизнь: просыпалось, чтобы поесть, и засыпало, чтобы видеть сны. Для Оно Дерри представлял собой предубойный загон, где вместо овец находились люди. Люди служили любимой пищей для Оно. Оно питалось прежде всего не физической плотью, а страхами. Люди обладали удивительной глубиной воображения, что придавало пище отменный вкус. Оно с течением времени открыло для себя великую истину: никакие перемены или сюрпризы не нужны. И никакой новизны тоже не нужно. Оно хотело только есть, и спать, и видеть сны, и снова есть. Однако случилось что-то новое.

Вначале эти дети… Сосунки, объединившиеся между собой, решившие, что им по силу победить Оно. Почти каждую сотню лет появляются те, кто пытается бросить вызов Оно. Оно даже задавалось вопросом, а не стоит ли за этим кто еще, поскольку иногда им удавалось заставить уйти Оно в спячку. Оно не сильно страдало от того, что нужно лишний раз поспать, но все же Оно это тревожило. И вот, семеро детей, которые должны были стать хорошей пищей для Оно, сделали невозможное: они чуть не убили Оно. Благодаря этим детям Оно впервые ощутило само, что такое страх и ненависть. Оно раньше никогда ничего не чувствовало по отношению к людям, кроме желания убить и съесть, как люди ничего не чувствуют к овцам. А теперь Оно само смогло побывать на месте жертвы. И Оно было зло. Оно было очень зло. Оно ушло в спячку на двадцать семь лет, чтобы восстановить свои силы. Оно жаждало мести. Оно жаждало крови. И теперь Оно пробудилось. Оно твердо решило, что те семеро дорого заплатят за то, что они сделали. Оно впервые в жизни пришлось что-то планировать, что разозлило Оно еще сильнее — Оно не привыкло к тому, что что-то может идти не так. Оно знало, что шесть из семи уехали в другие города и стали успешными и знаменитыми людьми, но один остался в Дерри. И это одновременно и усложняло, и упрощало задачу. Оно не хотело, чтобы этот так называемый «Клуб Неудачников» узнал раньше времени о том, что Оно проснулось, иначе, как бы Оно не хотелось об этом думать, Оно может грозить опасность. Оно начало кормиться, но Оно впервые за всю свою жизнь начало планировать свои убийства так, чтобы люди разбирались между собой и чтобы этот гребаный библиотекарь не догадался ни о чем. Адриана Меллона Оно забрало с удивительной легкостью и, воодушевившись, уже было праздновало победу… но почему-то всегда находиться какое-то «но». Это «но» нашлось и сейчас.

Вновь случилось что-то новое. И это «что-то», как это не странно, заставило Оно на время переключить свои мысли и свой взор с «Неудачников» на другой объект.

Пенелопа.

В один прекрасный день Оно проснулось, почувствовав невероятно сильный запах человеческой плоти, и запах этот распространился по всему городу. Оно было удивлено. Удивление, кстати, тоже относилось к чувствам, которое Оно в полную узнало благодаря «Неудачникам», но удивляться может любое существо, поэтому Оно на этот счет не злилось. Так вот, Оно было удивлено, потому что не могло найти источник этого запаха. А запах был столь сильным, столь желанным, что сводил с ума. Что еще более странно: запах мог вдруг исчезнуть совсем, а затем снова появиться. Это нервировало Оно, Оно злилось. Это все равно что перед самым носом голодного человека держать свежеприготовленную жареную куриную ножку, дразнить ею и убирать из виду, когда человек был готов наброситься. Как только Оно переставало чувствовать этот запах, успокаивалось и ложилось вздремнуть, он вдруг вновь ударял в нос с новой силой, Оно открывало глаза и с ненавистью смотрело в сторону Дерри. Оно описывало свое состояние как близкое к лишению рассудка. В такие моменты Оно как никогда ощущало свой голод, но утолять его было опасно, ведь библиотекарь может обо всем догадаться, а было еще слишком рано… Но спустя месяц подобной пытки (месяц для Оно — это ничто, как для человека одна секунда, но с появлением этого запаха дни стали удивительно длинными) Оно не выдержало.

Пенелопа.

Оно любило заранее выбирать своих жертв. И очень любило играть с ними. Оно являлось ко многим детям в Дерри, принимая вид то призраков, то насекомых, то монстров под кроватью, лакомясь щепотками страха и готовясь к настоящему пиршеству. Но что-то пошло не так, когда Оно в очередной раз пришло к Мэгги Альбрехт.

Пенелопа.

Глупенькая девочка поставила ночник в надежде, что свет отпугнет ее подкроватного монстра. Оно вначале рассмеялось, когда увидело это. Однако Оно стало не до смеха, когда Оно подползло ближе и почувствовало, как с каждым шагом свет слепит все сильнее и сильнее. И в один прекрасный момент свет начал сиять с такой силой, что Оно вынуждено было покинуть комнату. У себя в логове Оно пыталось прийти в себя и, рассуждая логически, убеждало себя в том, что ночник не может никого слепить, это же ночник в конце концов. Однако факт оставался фактом: свет его действительно слепил Оно. И Оно теперь не могло вернуться, потому что девчонка не убирала этот чертов ночник. Оно злилось. И Оно не понимало, что произошло.

Пенелопа.

Но Оно было голодно, очень голодно, Оно срочно нужно было подкрепиться, и Оно решило убить ту девчонку, которая довела Оно до белого каления. К тому моменту тот странный запах так сводил с ума, что Оно не могло ни о чем более думать, даже о своих заклятых врагах, которым поклялось отомстить. Оно больше всего злило то, что Оно не может найти его источник. Это ведь явно человек, так в чем проблема? Оно знало всех людей в Дерри, однако ни один из них не источал подобный аромат. Кто же этот таинственный неуловимый человечишка? Оно сказало себе, что когда найдет его, то убьет самым жестоким образом, потому что никому не позволено так издеваться над величайшим существом во Вселенной. Оно решилось и напало на Мэгги Альбрехт. И вот, когда девочка уже истекала кровью, став легкой добычей, она произнесла то, что впервые в жизни удивило и испугало Оно не на шутку.

«Твое время на исходе. Она здесь. Она в городе. Она пришла, чтобы уничтожить тебя. Пенелопа. В ней твоя смерть».

Мэгги до этого момента упомянула некую Пенелопу, но Оно тогда не придало особого значения ее словам. Подруга и есть подруга, какое Оно до этого дело? Однако после предсмертной речи Мэгги Оно впало в ступор.

Кто такая Пенелопа?

Оно вдруг осознало, что в Дерри до этого момента не было ни одного носителя этого имени. Мэгги сказала, Пенелопа переехала недавно. Но кто это такая? Оно не помнило, чтобы встречало ее. Оно впервые в жизни столкнулось с человеком, о котором не имеет абсолютно ни малейшего понятия, словно Оно имеет дело с призраком. Но Пенелопа была опасна, Оно это поняло сразу. Потому что именно ее стараниями ночник ослепил Оно. Но как ей удалось? Как она способна причинять боль Оно? Она ведь даже не знает о существовании Оно… Или знает?

Что Пенелопе известно?

Оно жаждало встретить эту загадочную Пенелопу и во всем разобраться. Слишком много нового произошло в жизни Оно, и это было весьма скверно. Теперь у Оно было две проблемы: странный запах, от которого, кажется, уже в прямом смысле начала ехать крыша, и Пенелопа. Как это не удивительно, Оно получило ответы на свои вопросы в один день.

Оно любило Хэллоуин. Это был праздник страха. А страх — самая лучшая пища. И Оно могло беспрепятственно гулять посреди людей, облачившись в любимое обличие — в клоуна. Оно в образе Пеннивайза стояло и раздавало детям шарики. Нет, это не была акция невиданной щедрости, просто Оно таким образом запоминало детей в лицо и про себя отмечало потенциальных жертв. И вдруг… Запах. Запах стал сильнее, гораздо сильнее. Он был таким, что Оно побоялось, что лишится рассудка и чувств. Что такое обморок, Оно не знало и не хотело знать, хватало проблем и без того. Запах становился все четче, наполнял ноздри до краев, заставлял все тело напрячься в ожидании… Оно закрыло глаза, чтобы ощутить каждой клеточкой этот чудный дурманящий аромат. А затем Оно повернуло голову.

Впереди Оно увидело девушку, которая, стоило ей взглянуть на клоуна перед ней, застыла и резко побледнела, колени у нее задрожали. Рядом с ней стоял этот гребаный библиотекарь. Она вдруг дернула его за руку и поспешила увести прочь. Оно улыбнулось своей кошмарной улыбкой. Оно, к сожалению, не успело понять, кто же из этих двоих источник столь сильного запаха. Но Оно сделало кое-какие предположения.

Будет чудно, если это исходит от этого библиотекаря. Как раз будет возможность поквитаться за все.

Оно вдруг передумало и решило, что пора бы нанести визит этому старому мальчику. Пусть зовет своих чертовых друзей в Дерри. Зачем откладывать на потом то, что можно сделать сейчас? Оно не было склонно принимать решения в спешки, но Оно было так зло в тот момент, что позабыло обо всем, о чем думало накануне. Оно было так голодно, что было бы не против разорвать своих врагов на части и полакомиться их плотью. Особенно приятно будет убивать этого гребаного библиотекаря, чье тело издавало столь вкусный аромат. Но опять все пошло не так, как того хотело Оно.

Пенелопа.

Оно ожидало Майкла Хэнлона у него в кабинете. Оно знало, что рано или поздно этот гребаный библиотекарь поднимется. И Оно уже предвкушало эту встречу. Оно хотело увидеть собственными глазами, как этот ничтожный человечишка раскрывает рот от ужаса, как начинает дрожать всем телом, как каждая его клеточка источает прелестный запах страха. Оно не собиралось убивать Майкла Хэнлона сейчас, нет, слишком рано, он должен позвать своих друзей, и тогда начнется настоящий пир, и месть будет свершена. Оно услышало, как кто-то поднимается по лестнице, и этот запах, преследовавший Оно столько времени, с новой силой ударил в нос, да так, что Оно вновь было готово испытать ощущение, близкое к обмороку. Оно в тот момент открыло для себя новое чувство — нетерпение и даже что-то похожее на волнение. Еще никогда Оно не жаждало человеческой плоти так, как сейчас. Вот дверь открылась… Вот зажегся свет… Оно повернулось, чтобы посмотреть в глаза наглецу, когда-то посмевшему бросить вызов величайшему существу во всей Вселенной. И вот тогда Оно ощутило, что такое удивление, в полную силу.

В дверном проеме стояла та самая девушка, которую Оно увидело в парке рядом с тем гребанным библиотекарем. Тогда Оно почти не обратило на нее никакого внимания, только почувствовало, что она очень боится клоунов (что не могло не позабавить Оно, ведь обличие Пеннивайза у Оно было излюбленным), но сейчас Оно было сбито с толку. Девушка пронзительно закричала и со всех ног припустила прочь от кабинета. Оно, почуяв волну страха, покачнулось, ибо этот аромат был столь силен, что на мгновение вывел разум из строя.

Кто эта девчонка? Почему я о ней ничего не знаю?

Понимание появилось так же внезапно, как и эта девушка.

Пенелопа.

Оно было озадачено не на шутку. Оно представляло себе Пенелопу как взрослую, уверенную в себе женщину, а встретило неприметную серую мышку, девушку, которая еще одной ногой была в детстве. Это ее нужно бояться? Это она-то опасна? В голове не укладывается. Оно, бывало, недооценивало человеческие способности, как в случае с этой чертовой семеркой, но в данной конкретной ситуации Оно просто не могло понять происходящего. Ах, если б можно было хотя б на пару секунд задержать эту девчушку, Оно б изучило ее и сделало б кое-какие выводы… А это идея. Необходимо встретиться с ней. Лицом к лицу. Ощутить запах, исходящий от ее тела, каждой своей частичкой. Посмотреть ей в глаза, прочесть все ее мысли и страхи, понять, кто она такая. И затем убить. Да-да, убить. Съесть. Проглотить целиком. Слишком дурманящий аромат. Слишком велик соблазн. Слишком силен голод. Да и подстраховаться не помешает… Оно бы не хотело, чтобы Пенелопа доставила дополнительные проблемы, хватает и этого дурацкого «Клуба Неудачников». Возможно, это слишком поспешное решение, но Оно сейчас было плевать на логичность или нелогичность своих действий, Оно лишь хотело подкрепиться, устранить все помехи и снова лечь спать, так, чтобы никто не побеспокоил.

До встречи в Аду, Пенелопа Как-тебя-там. И поверь мне, эта встреча состоится раньше, чем ты думаешь.

2

— Что у тебя в кабинете забыл этот чертов клоун?! — крича, повторила свой вопрос Пенелопа. Она вся дрожала и выглядела бледной как смерть. Майкл ошарашенно глядел на нее, потирая ушибленный бок.

— Какой клоун? — вначале не поняв ситуации, спросил он. — Ты о чем?

— Не знаю я! Придурок какой-то! С размалеванным лицом и в белом костюме! Тебя учили закрывать двери, чтобы никто не зашел?! — Пенелопу все еще трясло. — Он вообще тебя поджидал, тварь такая! Господи, лучше б вправду ты туда пошел!

Майкл предпринял попытку подняться, но, услышав последние два предложения, повалился на колени.

— Что ты сейчас сказала? — тихо спросил он. Его лицо приобрело расцветку стен позади него. — Меня поджидал?

— Да. И очень удивился, не увидев тебя.

— А… Как он выглядел конкретно?

— Ты думаешь, я стояла и разглядывала его? Ну, нос был красный. И губы. И он еще зачем-то нарисовал от глаз красные слезы или что-то типа того… Придурок короче. Костюм белый. Воротник был прикольный такой у него. Слушай, я как его увидела, я заорала и убежала оттуда от греха подальше. Хочешь посмотреть на него, иди и взгляни. Только меня в это не впутывай.

Майкл молча посмотрел на лестницу, ведущую к его кабинету. Внутри него закипал страх, но голосок в его голове твердил ему: «Ты знал. Ты всегда знал это. Ты чувствовал. И чувства твои тебя не обманули». Ему бы очень хотелось сказать себе, что это всего лишь дурной сон, от которого он вот-вот проснется, но, к сожалению, это была реальность. Майкл тяжело вздохнул. Он всегда боялся того дня, когда его страхи подтвердятся, он жил в постоянном ожидании того, что однажды он увидит перед собой клоуна, оскалившего зубы в жуткой ухмылке, держащего в руках шарик и говорящего: «Приветик, Майки! Соскучился по мне? А я вот по тебе очень! Хочешь шарик, Майки? Он летает. И ты тоже скоро будешь летать!» Майкл поднялся на ноги. У него еще сохранялась призрачная надежда на то, что Пенелопа увидела не Пеннивайза, а просто какого-нибудь подростка, у которого отвратительное чувство юмора и который решил, что если его не пустили в зал библиотеки с газировкой и бургером, то ему необходимо отомстить злому библиотекарю и напугать его до смерти. Однако тотчас же в голове вновь зазвучал голосок: «Она знала, Майкл. Пенелопа знала. Знала, что тебя кто-то ждет. Почувствовала. И она пошла туда вместо тебя, потому что так было нужно. Она должна была увидеть Оно своими глазами. Но она не поняла, кто это был. Пока не поняла. Но поймет. И очень скоро».

Майкл повернулся к Пенелопе. Перед ним стояла обычная восемнадцатилетняя девушка, коих много в каждом городе, с обычными желаниями и обычным укладом жизни. Она была одета в обычную одежду, волосы у нее были обычного цвета, лицо у нее имело обычные черты, она всем своим видом говорила, что она самая что ни на есть обычная. Однако проблема в том, что обычной она не являлась. Как бы ей этого не хотелось. Майклу показалось абсурдным идея о том, что эта, еще, по сути, девочка может помочь ему с решением, так сказать, его проблемы, если можно данную ситуацию назвать всего лишь проблемой. Но он всем своим нутром чувствовал, что Пенелопа сыграет немаловажную роль в дальнейшем. Правда, ему бы не хотелось знать, какую именно. Майкл понимал, что ему это, мягко говоря, может не понравиться. Да и, чего греха таить, он успел так привыкнуть к Пенелопе и проникнуться к ней как к человеку, что он ощущал всем телом, как ему за нее страшно. Ей всего восемнадцать. Ей еще жить и жить. Она ничем не отличается от погибшей Мэгги, они с ней обе еще дети.

Пенелопа. Бога ради. Беги. Тебе не место в этом городе.

— Ты в порядке? — будто бы издалека послышался голос Пенелопы.

— Да. В полном.

Майкл ненавидел всеми фибрами души, когда Пенелопа так на него смотрела. В такие моменты ее глаза сияли ярче, чем лампы во всем зале. И свет этот пронзал насквозь не хуже рентгена.

— Ты знаешь, кто этот клоун? — Пенелопе не требовалось задавать этот вопрос, потому что она заранее знала ответ. Но она хотела услышать правду.

Майкл чувствовал себя так, словно он бьется в агонии. Ему было невыносимо стоять и смотреть в глаза Пенелопы, ему очень хотелось рассказать ей все и в то же время очень не хотелось. Но ему на помощь вновь пришел странный голос в его голове.

«Не смей ей ничего рассказывать. Слишком рано. Она должна узнать сама. И никак иначе».

Но ведь… Но ведь Оно убьет ее, как пить дать! Она должна знать, что происходит в этом чертовом городе! Это слишком опасно!

«Не спорь. Делай, что велено. Пока ты должен молчать. Придет время, когда вы оба узнаете всю правду. Сейчас твоя задача заткнуться и не показывать ей своего беспокойства».

— Не знаю, — в конце концов еле выговорил Майкл. Вообще, чисто технически он даже сказал правду, потому что ему не было известно до конца, что из себя представляет Оно. И Пенелопа, видимо, тоже это почувствовала, потому что глаза ее стали сиять чуть слабее. Она поверила.

— Скажи мне… Почему ты был ему нужен?

— Видимо, просто кто-то решил подурачиться. Есть у нас в Дерри идиоты, любящие попугать своей рожей всех и вся.

— Раз так, то почему пугать надо было именно тебя?

— Может, так смешнее. Взгляни на меня. Я взрослый сорокалетний мужик, работающий библиотекарем, известный во всем городе историк-любитель. Грех не подшутить как-нибудь.

Майкл всем нутром ощущал, что несет полнейшую чепуху и что Пенелопе это прекрасно известно. Она склонила голову чуть на бок.

— Мне кажется, ты что-то от меня скрываешь.

Одна фраза, а имеет столько мощи. Майклу показалось на мгновение, что свет в зале стал чуть менее ярким, потому что глаза Пенелопы начали гореть еще сильнее, чем прежде. Майкл в который раз увидел в ее взгляде взгляд Пеннивайза. Он поежился. В его ушах зазвучал ненавистный голос: «Ха-ха-ха! Майки! Это моя цыпочка, Майки! Эта девочка достанется мне! Мы с ней хорошо повеселимся! Она будет летать там, внизу! И ты тоже скоро будешь летать!»

— Ты о чем? — Майкл втянул голову в плечи. Он чувствовал себя маленьким мальчиком, которого отчитывает строгая учительница за плохое поведение.

— Майкл… Скажи мне правду.

У Майкла возникло острое желание сбежать на край света от этого взгляда.

— Я правда не знаю, кто этот придурок в клоунском костюме. Понятия не имею.

Майкл знал, что голос его прозвучал, мягко говоря, не убедительно. Его мысли нашли отражение на лице Пенелопы, чьи глаза сузились до кошачьих щелочек. Майкл отшатнулся, когда увидел ее взгляд.

— Майкл…

— Так, схожу-ка я в кабинет, посмотрю, может, этот придурок еще там. Спрошу, что ему надо.

Почти наверняка Пенелопа поняла, что он от нее просто сбегает, но у него не было выбора. Майкл быстрым шагом пошел к лестнице, стараясь сделать вид, что он спокоен. Сердце его бешено стучало, он каждой своей жилкой ощущал подступающий к нему страх. Ему хотелось кричать. Звать на помощь. Бежать отсюда куда-нибудь. Уехать на другой конец света. Подальше от Дерри. Подальше от Оно. Подальше от Пенелопы. Подальше от этой чертовой жизни. Ноги Майкла уже принесли его к кабинету. Дверь была открыта нараспашку. Внутри никого не было. Майкл включил свет и огляделся. К своему огромному удивлению, он в комнате не нашел ровным счетом ничего. Ни записки, ни чертового воздушного шарика. Ничего. Это было странно. Этот гребаный клоун обожает как-нибудь подшутить, показать, что он был здесь, передать привет каким-нибудь образом. А сейчас ноль. Майкл медленно подошел ко столу и сел на стул. Он чувствовал в воздухе знакомый отвратительный запах стоков канализации. Клоун был здесь. Оно было здесь. Но Майкл ощутил и кое-что еще… В голове вдруг прозвучали слова его друга Билла Денбро, сказанные почти двадцать семь лет назад:

«Я думаю, Оно боится нас».

Оно боится. Оно крайне удивлено и, кажется, напугано. Только вот причиной беспокойства Оно теперь был не «Клуб Неудачников», а Пенелопа. И Оно ничего не стоит совершить еще одно убийство, тем более, что Оно очень зло и голодно.

Ей конец. Оно убьет ее.

Майкл почувствовал, как одна слезинка скатилась по его щеке.

3

Пенелопа боялась клоунов больше всего на свете. Она не знала, откуда у нее появился этот страх, мама и тетя говорили ей, что это у нее с самого раннего детства. Когда Пенелопе было три года, родители впервые решили отвести ее в цирк. А какому ребенку он не понравится? Яркие огни, веселая музыка, удивительные животные, ловкие акробаты и, конечно же, вкуснейшая в мире сладкая вата. Но дети, разумеется, больше всего на свете любят цирк из-за клоунов, поскольку клоуны дарят им улыбки и смех. В зале раздался громкий хохот, когда на сцену вышел забавный паренек в нелепом желтом костюме, в колпаке, странных ботинках и красным носом на лице, и начал корчить всякие рожи и жонглировать мячиками и ронять их. Однако Пенелопа не рассмеялась. Ровно до этого момента она испытывала к цирку такую же любовь, как и другие дети. Но с появлением клоуна улыбка ее исчезла. Секунда-другая, и Пенелопа, заливаясь слезами и дрожа от страха, закрывает лицо руками и умоляет маму уйти. Больше родители ее в цирк не водили. Казалось бы, боязнь клоунов должна была отступить, Пенелопа ведь их с тех самых пор и не видела. Однако после гибели своих отца и матери ее страх только усилился. Пенелопа часто говорила, что она, должно быть, чокнутая, поскольку у нее слишком сильные фобии. Но если грозу понять можно, то боязнь клоунов была необъяснимой. Пенелопа даже была уверена в том, что клоуны ее пугали куда больше. Но не могла понять, почему.

Пенелопа сразу поняла, что перед ней стоял непростой клоун. Она не могла объяснить это словами, она чувствовала это на инстинктивном уровне. Еще ни один клоун не вызывал у нее такой паники. Поэтому Пенелопа спросила Майкла, знает ли он его. Но Майкл не ответил. Майкл сказал, что понятия не имеет о том, кто это. С одной стороны, Пенелопа поняла, что он говорит правду. Но с другой, ясно ощутила то, что он что-то не договаривает. Вообще, Майкл был каким-то странным в последнее время. Особенно после гибели Мэгги. Он пытался показать, что с ним все хорошо, сваливал все на усталость, но ему не повезло, что Пенелопа чувствует то, что чувствует ее собеседник. Он ей лгал. Лгал, глядя прямо в глаза. Лгал, когда ему прекрасно было известно, что значила та несчастная девочка для Пенелопы. Пенелопа злилась. Она пару раз хотела надавать ему по щекам, прижать к стенке и спросить, что все это значит. Майкл все больше времени начал пропадать в своем кабинете, оставляя Пенелопу в гордом одиночестве. И он постоянно носил с собой свой странный блокнот, куда постоянно что-то писал. Этот блокнот он никому не показывал и всячески старался прятать его от Пенелопы. Пенелопа не была склонна лезть в чужие дела, но сейчас ее разрывало от злости и любопытства. Она понимала, что Майкл намеренно скрывает свои записи от Пенелопы, но не могла понять, зачем ему это нужно. И сейчас, когда Майкл сбежал от нее, Пенелопа была готова кричать, швырять вещи со столов на пол и топать ногами от злости и собственного бессилия. Она ощутила жжение в глазах, по щекам вот-вот собирались потечь слезы.

Хватит скрывать от меня все, я уже не маленькая девочка, ты, темнокожий говнюк! Скажи мне правду! Чего ты боишься?! Что в этом городе тебя так пугает?!

Пенелопа знала, что страхи Майкла связаны с Дерри. И какой-то своей частичкой понимала, что он просто пытается ее уберечь, поэтому предпочитает молчать. Но разве можно быть в безопасности, ничего не зная? Это все равно что отправить человека покорять Эверест, не рассказав ему о возможных последствиях. Пенелопу это невероятно злило. Ей казалось, что Майкл считает ее ребенком, который не сможет постоять за себя. Но ведь ей не пять лет, она — не Мэгги. И все же что-то с этим городом было не так. После убийства Мэгги Пенелопа ощутила это как никогда. На утро похорон она проснулась с мыслью о том, что в Дерри вновь наступила долгая ночь, но Пенелопа не понимала значения этих слов. И этот клоун… Пенелопа не могла отделаться от чувства, что когда-то его уже видела. Особенно знакомой казалась его прическа. Но память упорно продолжала хранить молчание. Внезапно голову пронзило неожиданное воспоминание. Пенелопа потянулась рукой к карману куртки и вытащила оранжевый помпон, от которого все еще смердило канализацией. У того клоуна были точно такие же помпоны… И в голове вдруг отчетливо прозвучало:

Пеннивайз.

Пенелопа швырнула помпон от себя на стол, чувствуя, как страх вновь закипает внутри нее.

Убийца! Он убийца! Он убил Мэгги!

Эта мысль казалась абсурдной, но абсолютно верной. Не зря этот клоун ей так не понравился… Но теперь вопросов возникало еще больше. Кто это такой? Что он делает в канализации? И что, простите, он сделал с ногой этой бедной девочки? Неужели откусил?

Психопат какой-то!

Впрочем, Пенелопу неожиданно отпустила ненависть, которую она испытала, поняв, кто мог приложить руку к смерти Мэгги. Потому что она почувствовала невероятное любопытство.

Кто это такой?

И имя. Пеннивайз. Оно казалось таким странным и одновременно знакомым. У Пенелопы появилось ощущение, что она слышала это имя еще до того, как его произнесла Мэгги.

Кто этот Пеннивайз?

Пенелопа до жути боялась клоунов. Но еще ни один клоун не вызывал у нее такого неподдельного интереса. Она медленно положила помпон обратно к себе в карман. Она знала, что видит этого клоуна не в последний раз и что следующая их встреча состоится совсем скоро. И не ошиблась.

Десятое ноября 1984 года. Пенелопа несколько задержалась на учебе в своем университете, поэтому приехала на неделю позже. Но что поделать, если преподаватели вдруг решили давать вдвое больше работы. Студент ради автомата пойдет на все. Вот и Пенелопе пришлось корпеть над учебниками и заниматься нудной зубрежкой, хотя душа требовала гулять с одногруппниками и веселиться в клубах. Пенелопу нельзя было назвать нерадивой ученицей, плохие отметки она в жизни не получала, просто она впервые вкусила свободу и хотела побольше насладиться этим незабываемым вкусом. В Дерри ее ждало известие, которое ее очень огорчило: Молли срочно вызвали в соседний город по делам «Кладес флэйвор», поэтому сутки Пенелопе предстояло прожить одной. Пенелопа невероятно скучала по тете, к тому же, в городе ей по-прежнему не особенно есть чем заняться — библиотека ей нравилась, но рутины Пенелопа не выносила. Чтобы хоть как-то разнообразить свою унылую жизнь, Пенелопа взяла с собой учебник по философии и направилась в Бэсси-парк, к Каналу, где можно было посидеть на лавочке, послушать чириканье воробьев и ругань пенсионеров и поучить уроки. Тоска смертная, но лучше, чем сидеть безвылазно в одном и том же помещении. К тому же Майкл сегодня с утра торчал у стоматолога — у бедняги разболелся зуб.

Не жизнь, а гадство какое-то!

Пенелопа открыла книгу и углубилась в чтение. Погода в тот день была удивительно солнечной и теплой. С деревьев уже осыпались все листья, природа вовсю готовилась к приходу зимы. Уже вот-вот должны были прийти первые заморозки. Горожане не были рады тому, что скоро им придется надевать теплые пуховики и двигаться как неуклюжие пингвины, но мысль о том, что зимой есть Рождество, грела им душу. Пенелопа еще не догадывалась, что этот спокойный день очень скоро для нее закончится. И что через пару дней ей придется идти в университетскую библиотеку с повинной, потому что учебника своего она больше не увидит. А пока Пенелопа перелистывала страницу за страницей, думая о том, что она ненавидит, когда жизнь становится такой серой. Как говорится, мысли материальны и их стоит опасаться. Пенелопа вскоре это поймет.

Внезапно сердце у нее зашлось в бешеном ритме. Совсем как в день, когда была убита Мэгги. Дышать стало тяжело. Пенелопа испугалась не на шутку, она начала лихорадочно искать свои успокоительные таблетки. Эти панические атаки успели здорово ей надоесть. Тем более, что она помнила, когда испытала подобное в последний раз, это усиливало панику во сто крат. Людей на улице почему-то не было, это казалось Пенелопе ужасно подозрительным, ведь это был выходной, суббота, два часа дня. Куда все вдруг исчезли? Пенелопа поежилась. Ей стало страшно не на шутку, хотя вокруг ничего не происходило. И вдруг…

— Пенни! Пенни!

Голос. Голос, прозвучавший с берега реки. Удивительно знакомый голос. Пенелопа не слышала его с тех пор, как…

Пузырек с таблетками выпал у нее из рук. Это был голос ее матери.

Пенелопа качнула головой. Видимо, это все ей снится. Ее мама погибла десять лет назад на ее глазах. Она не может сейчас стоять на берегу реки и произносить эти слова.

Похоже, у меня неслабые такие глюки начались…

Пенелопа еще раз потрясла головой и начала складывать вещи в сумку. Но…

— Пенни! Девочка моя!

Пенелопа, не веря в реальность происходящего, медленно пошла к реке. Тело ее дрожало, ноги еле передвигались, Пенелопа отчаянно пыталась убедить себя в том, что это всего лишь сон. Пока не заметила силуэт, который в последний раз видела десять лет назад.

— Мама… — еле выговорила Пенелопа. Мать ее выглядела так же, как и в день своей гибели. Красивая, высокая темноволосая женщина с кудрявыми волосами и глазами цвета неба. Одевалась она всегда просто, но элегантно. Черный плащ, джинсы, коричневые сапоги, в руках ее любимая сумочка из крокодиловой кожи — Пенелопа помнила все, даже то, что у нее на губах была бордовая помада. И белоснежная улыбка, которой так не хватало все эти годы…

— Пенни, ты стала такой красивой, — произнесла мама, с нежностью глядя на свою дочь. — Я так горжусь тобой, моя девочка.

— Мама… — по щекам Пенелопы ручьем потекли слезы. Этот голос постоянно звучал в ее снах, она отчаянно мечтала хотя бы раз услышать его наяву, и теперь ее мать стоит перед ней, улыбается и говорит ее имя. Быть может, все то, что было — это лишь иллюзия? Кошмар? И сейчас Пенелопа проснется восьмилетней в своей теплой кровати, а рядом будет сидеть мама, читающая ей книгу? Ей бы очень этого хотелось. Пенелопа б отдала все на свете, чтобы ее мать вновь была с ней рядом. — Как ты… Ты же умерла, как ты можешь быть здесь?

— Я всегда была с тобой. Ты не знала? Я никуда не уходила. Я не умерла. Я просто теперь живу здесь.

— Где это «здесь»?

— Это красивое место, не правда ли? — мама обвела рукой вокруг Канала. — Чудный пейзаж. Чудная река. Чудный город.

— Мама…

Пенелопа почувствовала, что что-то не так. Она это поняла, когда увидела свою мать, но с каждой секундой ее не покидало ощущение того, что ей нужно как можно скорее уносить оттуда ноги. Однако она словно бы приросла к земле, она плакала и смотрела на свою маму, в которой отчаянно нуждалась все эти годы.

— Подойти ко мне, Пенни. Я так скучала по тебе, доченька, — в глазах матери блеснули слезы. — Обними меня. Ну же. Дай мне посмотреть на тебя как следует.

— Мама… — Пенелопа чувствовала, что сейчас у нее случится истерика. Она, улыбаясь, двинулась к своей матери, протянув к ней руки. Ее перестало волновать в тот момент абсолютно все, даже включая тот факт, что ее мать погибла.

Но когда Пенелопа сделала пару шагов, в нос ей ударил тот невыносимый запах канализации, и он по мере приближения становился все четче и четче. И исходил он от… Матери. Пенелопа взглянула ей в лицо и увидела странный блеск в ее глазах. Нечеловеческий блеск. Это была ее мама и в то же время она ею не являлась. Это была лишь оболочка. Но голос, внешность, жесты… Она была так похожа на ее мать, что Пенелопа была готова наплевать на все, ей просто хотелось вновь ощутить материнское тепло. Даже если после этого ее может ожидать смерть. Странные мысли, но Пенелопа почему-то подумала, что если не уйдет оттуда, то погибнет. Как Мэгги.

Мэгги! Вспомнив о ней, Пенелопа вдруг очнулась.

Это все не правда. Это не твоя мама. Твоей матери уже давно нет в живых. Я знаю, что ты не хочешь это признавать, но это правда. А тебе нужно сейчас же бежать оттуда. СЕЙЧАС ЖЕ!

— Пенни, подойти ко мне, пожалуйста, — в голосе матери слышались рыдания. Этот звук разрывал сердце Пенелопы на части, она сама была готова задохнуться от слез. — Мне так тебя не хватало.

— Мне тоже не хватало тебя, мамочка, — прохрипела Пенелопа, продолжая шагать вперед.

— Пенни, милая, я так люблю тебя. Если б ты знала, как я скучала по тебе.

Пенелопа не выдержала. Это было выше ее сил. Она подбежала к матери и прижалась к ней. Ей было все равно, что последует за этим, она лишь хотела обнимать свою маму и плакать, уткнувшись ей в плечо. Пенелопа почувствовала, как ее гладят по голове, от этого ее рыдания лишь усилились.

— Я тоже люблю тебя, — еле выговорила она, давясь слезами. — Мама, не бросай меня больше, пожалуйста! Они сказали, ты ушла! А я знала, что это не правда! Ты не могла уйти!

— Я никогда тебя не бросала, Пенни. Я мечтала о том дне, когда вновь увижу мою девочку. Когда мы с ней будем вместе.

— Пойдем домой, мама! — надрывалась Пенелопа. — Молли будет рада узнать о том, что ты жива и невредима! Пойдем домой, пусть закончится этот кошмар!

— Мы будем вместе с моей Пенни. И Пенни сможет научиться летать. Она будет летать там, внизу.

Голос матери резко изменился. Нежностью от него больше не веяло. От него у Пенелопы волосы на голове встали дыбом. Когда она прижалась к матери, она ощутила аромат ее любимых духов, но теперь она ощущала не его, а все ту же канализацию. Канализацию и запах разлагающихся трупов. Пенелопа перестала плакать.

— Мама? — тихо спросила она. Пенелопа попыталась высвободиться из объятий, но руки матери крепко прижимали ее к себе.

— Она будет летать. Майкл Хэнлон, Билл Дэнбро, Бэн Хэнском, Ричи Тозиер, Стэнли Урис, Эдди Каспбрэк, Беверли Марш — все, все будут летать там, внизу. Но сначала Пенни. А затем она научит летать остальных.

Голос матери с каждой фразой звучал удивительно низко и грубо, словно… Словно этот голос принадлежал не ей.

— Мама, что с тобой?

— Ты же моя девочка, Пенни? Ты же хочешь быть со своей мамочкой?

Пенелопа открыла глаза и подняла голову. И обнаружила, что на месте ее матери стоит тот самый клоун, которого она видела в кабинете Майкла.

— Ты будешь летать там, внизу, — прорычал клоун. — Как и все остальные.

Пенелопа закричала так, что если б ее услышал обычный человек, то он, возможно, лишился бы слуха, поскольку его барабанные перепонки наверняка б лопнули. Она отпрянула от клоуна и попятилась назад, молясь, чтобы она не упала на землю. Клоун смотрел на нее и улыбался своей зловещей улыбкой, от которой становилось, мягко говоря, не по себе. Небо внезапно заволокло черными тучами, вдалеке вспыхнула молния. Начиналась гроза. Пенелопа столкнулась с двумя своими самыми жуткими кошмарами. Ее сердце билось так, что еще минута такой работы, и оно разорвется от напряжения. Мышцы сковал страх, было невозможно вздохнуть. Пенелопа споткнулась об какую-то корягу и распласталась на земле. Клоун пронзительно захохотал.

— Куда же ты идешь, Пенни? Ты выглядишь какой-то грустной! Хочешь, я развеселю тебя? Я подарю тебе шарик!

— Пошел на хрен! — Пенелопа удивилась самой себе, когда смогла прокричать это, она думала, что от страха все силы покинули ее тело. — Засунь себе свой шарик в одно место и отвали от меня!

Гримаса клоуна стала еще более страшной.

— Тебе не убежать от меня, Пенни, — улыбнулся он. — Бежать ты больше не сможешь. Ты сможешь летать.

Пенелопа перевернулась на живот, но вдруг почувствовала, как чья-то очень цепкая рука схватила ее за ногу. Смутно осознавая происходящее, Пенелопа внезапно поняла, что клоун изначально находился на достаточно большом от нее расстоянии, которое преодолел за долю секунды.

Господи, он что, может телепортироваться? Или у меня от страха уже крыша едет?

— ПОМОГИТЕ! — что есть мощи заорала Пенелопа. — ПОМОГИТЕ КТО-НИБУДЬ! ПОМОГИТЕ МНЕ!

— Тебе никто не поможет, Пенни, — проворковала тварь сзади. — Тебе не скрыться от меня.

Пенелопа почувствовала, как ее тащат назад. Она отчаянно пыталась зацепиться за что-нибудь, но тщетно. Клоун был слишком силен. Для него она была не более, чем пушинка. Но вдруг в руке Пенелопы оказалась толстая палка.

— Не поможет, говоришь? — тихо сказала Пенелопа. — Тогда я себе сама помогу.

Когда клоун подтащил ее к себе, она размахнулась и что есть мощи ударила его по голове. Клоун, рыча от злости и боли, отпрянул. Пенелопа, ни секунды ни медля, вскочила на ноги и со всей скоростью, на которую она способна, помчала по улице. Пенелопа знала, что клоун побежит за ней, она почувствовала это. Он хотел убить ее. Как до этого убил Мэгги. Псих он обычный или нечто совершенно иное, Пенелопе не было известно, но выяснять это она и не собиралась, Ей просто нужно было бежать как можно скорее.

Майкл! Надо позвонить Майклу! И в полицию! Срочно!

Молния вспыхнула снова, на сей раз ярче. Гром прогремел столь громко, что на пару секунд оглушил Пенелопу. Начался сильный ливень. Пенелопа закричала что есть мощи. Ей никогда не было так страшно, как в тот момент. Сердце уже билось так, что начало болеть. Пенелопу пугали мысли о том, что у нее может случиться инфаркт, но еще больше ее пугали мысли быть жестоко убитой. Пенелопа мчалась по улице, крича о помощи и пытаясь найти телефонную будку. Людей вокруг почему-то не было, это вызывало еще более сильную панику. Набегу Пенелопа попыталась принять успокоительное, но все таблетки посыпались на дорогу. Выругавшись и плача от страха и усталости, она продолжала бежать. Вдруг ей навстречу вышел случайный прохожий — какой-то пожилой мужчина, на которого она благополучно налетела. «Глаза разуй, девочка! — сердито крикнул он. — Смотри, куда прешь!» «Прошу вас! Прошу, помогите! — взмолилась Пенелопа, рыдая. — За мной гонится маньяк в костюме клоуна! Он хочет убить меня! Прошу, вызовите полицию!» «Девочка, ты что, с дуба рухнула что ли? Иди учи уроки и не выдумывай всякую ерунду! Ну, что за молодежь нынче пошла! Бездельники одни и лодыри!» Мужчина грубо оттолкнул Пенелопу и отправился дальше по своим делам. Пенелопа застыла в изумлении на пару секунд. Но из ступора ее вывел силуэт клоуна, приветливо машущего ей рукой с другого конца улицы. Пенелопа закричала пуще прежнего и побежала дальше. Она невероятно сильно устала, но знала, что если остановится, то погибнет. Говорят, во время стресса в кровь поступает увеличенное количество адреналина, и человек становится способным на то, чего в обычной жизни он не способен. Так вот, Пенелопа никогда не была хорошим бегуном, но сейчас ее скорости позавидовал бы любой олимпийский спортсмен. Она заставляла себя дышать и заставляла свое сердце работать. Пенелопа ни разу еще не ощущала такой жажды жизни. Она уже и забыла о том, что буквально несколько минут назад жаловалась себе на то, что живет очень уж тоскливо. Ей нужно было добежать до телефонной будки любой ценой.

По пути Пенелопа встретила еще несколько прохожих, но все они отвечали ей примерно так же, как и тот старик. Это очень сильно удивляло ее. Пенелопа не знала, что жители Дерри научились игнорировать любого рода происшествия, даже такие. Все теперь зависело лишь от нее самой. Молнии сверкали все ярче и ярче, гром гремел сильнее и сильнее, дорога становилась скользкой от воды, Пенелопе было трудно бежать, но она смотрела лишь вперед и молилась о том, чтобы этот кошмар поскорее закончился. Впереди она увидела долгожданную телефонную будку и, чуть ли не крича от радости и облегчения, на ходу начала доставать монеты. Она едва не уронила их всех, но сумела удержать и отчаянно трясущимися руками опустила их в аппарат. За долю секунды Пенелопа набрала номер.

— МАЙКЛ! — закричала она в трубку. — МАЙКЛ, ПРОШУ, ПОМОГИ МНЕ! ОН ГОНИТСЯ ЗА МНОЙ, МАЙКЛ, ОН УБЬЕТ МЕНЯ!

— Он тебе не поможет, — послышался на том конце трубки смех клоуна. — Он тебя даже не слышит. Этот придурок сейчас сидит у стоматолога и ставит себе пломбу. Надеюсь, ему туда занесут какую-нибудь инфекцию. А ты, Пенни, ты не сбежишь от меня, ты слишком медленно бегаешь.

Пенелопа отшвырнула трубку от себя как раз вовремя, чтобы увидеть, как из нее вылетает пластмасса и вылезает настоящая человеческая рука в белой перчатке. Пенелопа заорала не своим голосом и побежала вдоль по улице.

Домой! Мне нужно домой! Я смогу там спрятаться!

Другого варианта у Пенелопы и не было. Она понадеялась, что мощный забор защитит ее. В любом случае, она уже выбивалась из сил, и с каждым метром действительно становилась все медленней и медленней. Пенелопа не помнила, как очутилась так быстро у своего дома, видимо, у нее открылось второе дыхание. Пытаясь бороться с приступами истерики, Пенелопа лихорадочно начала искать в своей сумке ключи от ворот. Она слышала приближающиеся шаги клоуна и его смех. Пенелопа кричала и плакала одновременно, молясь всем богам, чтобы она спаслась. Наконец-то Пенелопа услышала знакомое бряканье, достала ключи и дрожащими руками попыталась вставить их в замок. «Пенни, твой психоз тебе сейчас вряд ли поможет!» — услышала она визгливый смех. Пенелопа ахнула и, выругавшись, сумела повернуть ключ, забежать за дверь и закрыть ее за собой. После этого Пенелопа, ни секунды ни медля, побежала в дом и, заперев его на все ставни, отбежала подальше, на кухню, тем самым спрятавшись от окон.

— В-все…в-все х-хор-рош-шо… В-все б-будет х-хорошо… — сдавленно говорила Пенелопа самой себе, пытаясь бороться с приступами истерики. Она закрыла лицо дрожащими руками. — Мой дом — моя крепость, мой дом — моя крепость, мой дом — моя крепость…

— Ну, как, помогает? — послышался насмешливый голос прямо возле нее.

Пенелопа повернулась и увидела перед собой смеющееся лицо клоуна. Пенелопа закричала что есть мощи и попыталась бежать, но его рука уже схватила ее и отшвырнула в сторону шкафа. Пенелопа, пролетев несколько метров, ударилась плашмя и распласталась на полу. Охнув от боли, она на четвереньках поползла в другую комнату, но клоун перегородил ей дорогу.

— Я же тебе сказал, Пенни, ты не сможешь убежать от меня, — хихикнул он. — Ну что, пора летать?

Клоун схватил ее за горло и прижал к стенке, так, что с потолка посыпалась штукатурка. Пенелопа задыхалась. Она пыталась освободить его хватку, но это было бесполезно.

— Отпусти…меня… — прохрипела Пенелопа, отчаянно хватаясь за свою жизнь.

У клоуна появился странный голодный блеск в глазах.

— Какой…чудный…вкусный…страх…— проговорил клоун, улыбаясь. С его губ спустилась капля слюны. Клоун вдруг приблизился к Пенелопе, послышалось странное рычание, и его зубы из человеческих внезапно превратились в целый каскад из острых как бритва клыков. Пенелопа обомлела от ужаса.

— Нет! — прокричала она, цепляясь за его руку и пытаясь отсоединить его пальцы от своего горла.

Клоун поднял голову и посмотрел ей в глаза, видимо, стараясь насладиться каждой частичкой ее страха, прежде чем он приступит к трапезе. И остановился.

Глаза. Его глаза. Они были столь яркими, что могли осветить своим сиянием половину комнаты. Они были удивительно желтого цвета, цвета солнца и огня. И взгляд этот пронзал насквозь не хуже рентгена. Казалось, что он смотрит в самые глубины твоей души. Пенелопа замерла на месте, прекратив все попытки высвободиться. Она смотрела ему в глаза. И видела в них тысячи огоньков. Внезапно у нее в голове прозвучал голос клоуна, который одновременно и не был его голосом, это было явно что-то другое, что-то похожее на…мысли…

Глаза. Ее глаза. Они светятся зеленым светом. Я ощущаю исходящее из них излучение. Оно пронзает меня насквозь. Я вижу тысячи ярких огоньков. Что это такое?

Пенелопа почувствовала, как их тела пронзает нечто, похожее на электрический ток.