Убийственная шутка (гет)

1

Оно чувствовало жажду плоти как никогда прежде. Зубы так и хотели вцепиться в эту нежную кожу, разорвать её на части, почувствовать вкус свежей крови и мяса, пропитанного насквозь ароматным страхом. Слюна начала капать изо рта, желудок заурчал, а живот скрутило от голода. Одно движение рукой, и жизнь покинет это маленькое и беспомощное тельце, стоит только чуть больше сомкнуть пальцы. Однако Оно не могло пошевелиться. Оно в данный момент видело перед собой лишь два глаза, сверкающих огнями тысячи звёзд, излучающих ослепительно зелёный свет. Это было некое подобие гипноза, сна, от которого невозможно очнуться. Оно видело в этих глазах целую Вселенную. Оно показалось, что Оно не чувствует ног, Оно летит далеко-далеко по бескрайнему космосу, за пределы Солнечной системы, за пределы Млечного пути, мимо Оно мелькают планеты, звезды, астероиды и кометы, Оно глядит вперёд и наблюдает за тем, как медленно, но верно приближается к своему родному дому, и на границе миров уже заметно свечение мёртвых огней. Мертвые огни! В её глазах мёртвые огни! Но как это возможно? Разве эта девчонка — не человек? Оно ощущает её запах, Оно слышит её мысли, она не может быть не человеком. И все же… В её глазах мёртвые огни. Мертвые огни, принадлежащие только Оно, ибо Оно и является этими мёртвыми огнями. Как это возможно? Как только Оно заметило их, то почувствовало, как по телу пробежала судорога, похожая на электрический разряд. А это что такое? Быть может, волнение? Тоска по дому? Чего греха таить, иногда Оно действительно не доставало родных мест, хотя Оно помнило их довольно-таки смутно, ведь Оно покинуло их ещё с момента рождения Вселенной. И теперь в глазах этой девчонки Оно видело свой дом. Свои мёртвые огни. Что все это значит?

Запах, исходящий из тела девушки, был столь силен, что даже находясь в трансе Оно чуяло его. И этот запах действительно сводил с ума. Подпитанный сильным страхом, он был столь соблазнительным и аппетитным, что Оно было готово лишиться рассудка. Оно очнулось в тот момент, когда было готово подлететь к границе, отделяющей Вселенную от родного дома. Оно разозлилось не на шутку. Оно вдруг поняло, что впервые в жизни осознало, что значит тоска по Родине. Хотя, наверное, это можно назвать скорее словом «ностальгия». В любом случае, Оно не нравилось происходящее. Казалось, что злиться больше уже некуда, но Оно в тот момент достигло невероятной отметки бешенства. Оно очень хотелось взять и заставить эти два глаза потухнуть навсегда. И Оно было голодно, безумно голодно. Оно огромным усилием воли заставило себя вернуться в реальность. И вновь увидел беспомощного человечка, который изо всех сил цеплялся за свою жизнь, девочку, плачущую от страха и отчаяния, дрожащую всем телом, будто травинка на ветру. По её лбу текла струйка крови — следствие сильного удара об шкаф. Оно завороженно посмотрело на эти алые капли, Оно ощутило сильнейший запах крови, жажда плоти стала просто невыносимой. Оно вжало свою жертву к стенке. И вдруг в голове раздался голос, отличающийся от привычного внутреннего голоса. Чужой голос. Голос этой девчонки.

«Отпусти меня, пожалуйста».

Оно застыло в изумлении. Оно показалось, что это сказали два ярко-зеленых глаза. Оно внезапно ослабило хватку, тело почему-то в какой-то момент перестало слушаться его обладателя.

«Отпусти, пожалуйста, я хочу жить!»

Напряжение в пальцах стало слабее, девчонка начала дышать чуть свободней.

«Отпусти, отпусти, отпусти!»

Оно, стараясь слушать свой разум, вновь сомкнуло свои пальцы на шее своей жертвы. Казалось бы, всего одно движение, и все. Можно даже не заморачиваться и сразу вцепиться ей в горло.

Зубы так и жаждали рвать её кожу и мышцы на части. Однако Оно не могло это сделать. Оно приблизилось достаточно близко к девушке, чтобы та буквально обомлела от страха и была готова лишиться рассудка, но что-то мешало впустить клыки в её тело. Свободной рукой Оно коснулось бегущей струйки крови. Быть может, если Оно почувствует этот вкус, то сможет сделать то, зачем Оно сюда пришло? Оно слизнуло языком алую каплю на своей руке… а затем неожиданно почувствовало невероятно отвратительный горький вкус, да такой, что к горлу подошёл рвотный рефлекс.

— Только не на меня! — крикнула девушка, видимо, заметив перемену. Оно отпрянуло от неё, зажимая руками рот и изо всех сил стараясь оставить содержимое желудка внутри организма. Впервые в жизни Оно не смогло съесть человека. Более того, вкус этого человека, даже пропитанный как следует страхом, не показался Оно восхитительным, он вызвал крайнее отвращение и рвотные позывы. Что же это такое?

Оно повернулось к своей уже бывшей жертве и глянуло на неё со всей ненавистью, на которую было способно.

— Ты кто такая? — прорычало Оно, буквально трясясь от гнева.

— Пенелопа Кладес, если речь идёт об имени. Назови и ты свое.

У Оно вдруг появилось желание громко (и истерично) смеяться. Эта резкая перемена в настроении удивила Пенелопу не на шутку, она прижалась к стенке, будто надеялась просочиться сквозь неё.

— У меня много имён, — произнесло Оно с ухмылкой. — Я полагаю, одно моё ты знаешь наверняка.

— Пеннивайз… — тихо произнесла Пенелопа, говоря скорее самой себе и стараясь отвести взгляд.

— Да, точно. Я Пеннивайз, Танцующий клоун, — захохотало Оно, качнув головой. — Пеннивайз, познакомься с Пенни. Пенни, познакомься с Пеннивайзом. Теперь мы знакомы, — улыбка Оно стала ещё шире. В глубине души Оно, возможно, и осознавало, что ведёт себя прямо скажем по-идиотски, но кто не ведёт себя по-идиотски в стрессовых ситуациях?

Страх Пенелопы внезапно пропал, а на его место пришли гнев и ненависть. Оно очень хорошо почувствовало это. Даже слишком хорошо. Обычно Оно ощущает эмоции других людей, но не настолько сильно. Более того, отголоски этих чувств отдались внутри Оно. И Оно заранее поняло, что Пенелопа сейчас скажет.

— Ты убил Мэгги Альбрехт, — прорычала она. Глаза её при этом сверкнули, и на долю секунды Оно увидело, как в них ярче вспыхнули мёртвые огни.

«Я тебя ненавижу, тварь. Ты убил маленькую, ни в чем не повинную девочку. Гори в аду, мразь!»

Оно продолжало улыбаться, стараясь не рассмеяться во весь голос. Оно никогда прежде не испытывало такой спектр эмоций. Веселье и шок. Это что-то новенькое. И Оно это ох как не нравилось. А ещё в Оно все больше и больше просыпалось сильнейшее любопытство, связанное со странным объектом со светящимися глазами.

— Мэгги жива. Она летает там, внизу. И ты тоже сможешь летать, — проворковало Оно, с искренним удовольствием вспоминая, как поедало сочное, ещё тёплое тельце Мэгги Альбрехт, из которого сочились кровь и страх. Ах, а какое было мясо… нежнейшее. Как в лучшем ресторане.

Пенелопа затряслась от гнева, а из её глаз брызнули слезы.

— Ей было пять лет, мразь! — крикнула она. — Пять! Она только жить начала! А ты… ты мало того, что убил, так ещё и сожрал?! — она закрыла лицо руками. — И меня хотел убить, да? Да, мразь? Ты хотел меня убить? Давай. Убей. Не зря ты гнался сюда столько времени, — Пенелопа выпрямилась и распушила волосы. — Я постараюсь сделать так, чтобы перед смертью нанести тебе такую боль, которую ты будешь всю жизнь помнить, — её рука потянулась к ножу, лежащему на столе.

Оно изо всех сил старалось не рассмеяться во весь голос. Эти перемены в настроениях девчонки очень сильно веселили. Особенно когда она постаралась сделать вид, что храбрая и что готова всадить нож, она думает, что сможет отомстить за Мэгги. Как глупо. Сразу видно, что она ещё ребёнок. Ребёнок, который не понимает или не хочет понимать реалии этой жизни. Оно потому и предпочитало детей, их проще пугать и проще заманивать в ловушку.

А затем до Оно кое-что дошло. После этого улыбка мгновенно пропала с лица. Оно ведь не говорило, что съело ту девочку, Пенелопа уже заранее знала это. Откуда? Догадалась? Или…

— Положи нож. Ножи детям не игрушка, — нараспев сказало Оно. — Порежешься ещё. Или кто-нибудь тебя порежет…

— За что ты убил её? — нижняя губа Пенелопы затряслась. — Что она тебе сделала?! Ей было всего пять!

— Мэгги мечтала научиться летать.

— Да прекрати ты свою шарманку про полёты! ОТВЕЧАЙ МНЕ!

Тело Оно пробила дрожь. Это было странное и просто отвратительное ощущение. Последние слова отдались в голове громким звоном. В мыслях вдруг возникла картинка: маленькая собачка, типа чихуахуа, стоит рядом с большим и грозным рычащим львом, пытается напугать его, тявкает, скалит зубы, однако вынуждена склониться и подчиниться. Самое страшное заключалось в том, что этой собачкой сейчас было Оно. Удивительно, но, кажется, Оно начало бояться этой девчонки. Бояться не так, как «Клуба Неудачников», нет, природа этого страха была непонятна Оно, так же как и была непонятна дрожь по всему телу. Сказать, что это не нравилось Оно, значит, ничего не сказать. Когда Оно услышало этот крик Пенелопы, разум вдруг помутился и возникло невероятно сильное желание рассказать всю правду. Но Оно сумело взять контроль над собой.

— Если не хочешь разделить участь бедной Мэгги, то лучше уезжай из этого города, — рыкнуло Оно, да так громко, что Пенелопа попятилась назад. — Иначе ты тоже научишься летать.

Оно знало, что эти слова звучат глупо. Пенелопа никуда не уедет. Оно чувствовало, что у неё есть некая связь с Дерри, почти такая же, как и у самого Оно. И это ещё больше пугало. Оно думало, что Оно — единственный представитель своего вида. Но эта девчонка… с одной стороны человек, а с другой… не совсем… Оно ощутило, что Пенелопа улавливает настроения и чувства других людей. Так же, как и Оно, разница лишь в том, что у неё это выходит слабее. Пока. Хуже всего было то, что, кажется, Пенелопа читает мысли Оно. У Оно ещё с первого взгляда на неё так показалось. Сейчас Оно было почти убеждено в этом. Пенелопа боялась Оно. Но и Оно боялось её.

— Скажи, кто ты, — произнесла Пенелопа, держась за стену. — Почему ты убиваешь детей? Почему ты ешь их? Кто ты, что способен на подобное?!

— Меньше знаешь, крепче спишь, — буркнуло Оно, отступив на два шага назад. Оно так не нравилась вся ситуация, что Оно решило для себя, что лучше всего будет поскорее унести ноги.

Пенелопа внезапно прищурила глаза и сделала несколько осторожных шагов вперёд. Оно почувствовало, что в спектре её эмоций появилось нечто новое — неуверенность. Неуверенность и что-то неопределённое.

— Мы раньше… не встречались? — спросила Пенелопа, всматриваясь в лицо Оно.

— В каком смысле? — Оно даже слегка растерялось от подобного вопроса.

— Просто… у меня впечатление, что я где-то уже тебя видела.

Оно внимательно посмотрело на Пенелопу. Оно помнило всех людей, которых когда-либо встречало. Особенно тех, кого убивало или хотя б на чью жизнь покушалось. А эту девчонку Оно видит впервые. Хотя подождите… Оно присмотрелось еще тщательней. Это лицо. О боги, это лицо, оно вроде такое незнакомое, а вроде и…нет… Оно где-то видело это лицо. Но это было, видимо, очень давно. Оно напрягло свою память изо всех сил. Оно не могло жаловаться на склероз, да и старо было не очень, Оно было всего около пятнадцати миллиардов лет, для представителей расы, к которой Оно принадлежало, это ничто, Оно может вполне себе прожить еще столько же, если не больше, так что проблем с воспоминаниями у Оно не было. Однако Оно не смогло ничего вспомнить. Вообще. Совсем. Как-будто кто-то заблокировал эти воспоминания. Оно сделало шаг назад. Только Оно способно заставлять других забывать о своем существовании. Эти «Неудачники», уехавшие из Дерри, они ведь не помнят ровным счетом ничего о том, что было летом 1958 года. Но сейчас… Сейчас Оно само попало в собственную ловушку. Оно не помнит. И Пенелопа не помнит. А ведь они должны были вспомнить, как вспомнят «Неудачники», когда вновь столкнутся со своими кошмарами. Но этого не произошло. Значит, должно быть что-то еще. Но что?

Или у меня едет крыша, или эта девчонка действительно не совсем человек. А кто же тогда? Интересно прозвучит вопрос: «Слушай, а ты, часом, не из моей деревни, которая находится на другом конце Вселенной? Чисто случайно. Ты больно на меня похожа, поэтому я не могу тебя сожрать. А жаль, потому что я ОЧЕНЬ хочу тебя сожрать.

Неожиданно в голове Оно вновь раздался голос, который принадлежал не Оно, а Пенелопе. Ее мысли. Оно слышало ее мысли. Пусть и не полностью, отрывками (как она наверняка улавливает мысли Оно), но все же.

«Или у меня едет крыша, или это…не совсем человек… Однако такое невозможно, нет».

— Если б ты меня видела, ты бы здесь сейчас не стояла, — ухмыльнулось Оно, стараясь скрыть замешательство и крайнюю степень бешенства.

— Однако ты явно озадачен. Я права?

Только не это. Не хватало еще, чтобы эта девчонка начала лезть в голову, читать все мысли и чувства, что там хранятся. Нет-нет, барышня, вам это с рук не сойдет, это конфиденциальная информация и принадлежит только ее обладателю.

Оно посмотрело на Пенелопу, и та отшатнулась, поскольку прочла в лице Оно такой гнев, что затряслась от страха и вжалась в стену. Девчонка и так сильно боится клоунов. Что ж, после этой встречи она станет бояться их еще больше. Хотя куда уж больше. Сейчас главное быстро смыться отсюда, иначе можно выдать свою природу, а Пенелопе знать об этом не нужно. Правда, в глубине души Оно что-то подсказывало, что она узнает это и довольно скоро. Не дура же она в конце концов, она ведь видела, как Оно вначале приняло обличие ее матери, а затем стало клоуном. Что ж, но и Оно узнает кое-что об этой девчонке, она может не сомневаться в этом. Оно ничего не сказало ей. И так было сказано достаточно. Оно забавы ради напоследок вновь приняло облик ее матери. «Пенни, милая, будь осторожна! — нараспев произнесло Оно. — Лучше бы тебе оставаться со своей тетушкой и не соваться в Дерри, если не хочешь научиться летать!» Пенелопа, увидев это преображение, закричала и закрыла лицо руками. Как предсказуемо. Кажется, она все еще считает, что все происходящее — дурной сон. Наивная дурочка. Вскоре ей предстоит узнать, что все это — ужасная реальность.

Теперь Оно точно не сможет уснуть. Оно перемещалось туда-сюда по своему убежищу, пребывая в крайней степени волнения. Мысли Оно целиком и полностью заняла эта странная Пенелопа Кладес. Боги, это сводит с ума! Оно теперь так сильно ощущало ее запах, словно она сейчас стоит где-то рядом. А ее страх… О, ее страх — это нечто фантастическое. Никогда страх не был таким славным, таким вкусным, таким желанным… И таким несытным. Оно чувствовало, что требуется еще одна порция. Больше, больше, нужно больше страха! Больше страха этой девчонки! Плоть ее Оно есть не может, но страхом питаться вполне себе получится. А перед глазами все еще маячили два ярко-изумрудных огонька, которые доводили до дрожи во всем теле. Ужасное ощущение. Непонятное. Странное. Чуждое. Синонимов много, а смысл один. Оно знало, что нужно избавиться от Пенелопы как можно скорее. Но как? Убить ее Оно не сможет. Разве что можно попытаться сделать это не своими руками, однако шанс на успех невелик. Оно было убеждено, что имеет дело с чем-то (точнее сказать, с кем-то), напоминающим Оно (глупо звучит, не правда ли?), и это крайне беспокоило Оно, у Оно впервые за свою долгую жизнь накопилась масса вопросов в голове, от чего она была готова взорваться. Оно не должно убивать Пенелопу до тех пор, пока не выяснит все. Это было что-то новое, но это было что-то любопытное. Оно по природе своей консервативно, но данный случай необходимо изучить от и до. Чтобы впредь подобного не случалось. А потом ее необходимо уничтожить. Оно знало, что от Пенелопы нужно избавиться. Оно чуяло исходящую от нее опасность. Оно пока никак не могло себе представить, чем же конкретно опасна эта еще, по сути, маленькая девочка, но достаточно было мыслей и ощущений по этому поводу. Оно долго думало, как же можно узнать о Пенелопе поподробней и пришло к невероятному умозаключению. Впервые в жизни Оно решило познакомиться с человеком. А выбора-то особо и не было. Оно должно изучить эту странную особь женского пола, как люди изучают только что обнаруженного ими интересного зверька. Осталось решить маленькую проблему. Оно никогда не знакомилось с людьми. Как же быть в такой ситуации? Еще ведь необходимо сделать все так, чтобы Пенелопа ничего не заподозрила.

Настал черный день. Нужно идти в библиотеку. Иначе я никогда не смогу понять людей так, как мне сейчас нужно.

Глупо, глупо, очень глупо! Что бы сказали родители?! Эти величайшие существа во Вселенной не были бы рады тому, что замыслило их чадо! Но Оно просто не знало, как можно поступить иначе. Тем более, что, возможно, Оно совершило ошибку, что не изучило людей на должном уровне. Оно всегда в них видело еду, но никогда не смотрело на них, как на нечто большее. А Пенелопа явно была чем-то большим. Новшества — это ужасно.

2

Пенелопа смотрела в эти два желтых глаза, не в силах шелохнуться. Казалось, что свет вокруг померк, и лишь эти два глаза освещали все помещение. Пенелопа не чувствовала своих ног, тело перестало ее слушаться, ей показалось, что она куда-то летит, огоньки, которые она видела, становились все ближе и ближе… Она присмотрелась внимательней. Пенелопа вдруг поняла, что уже не находится у себя в комнате, она летит, летит по бесконечному пространству космоса, она пролетает мимо планет и звезд, мимо астероидов и комет, мимо целых галактик, она летит куда-то вперед, и где-то вдалеке она видит нечто наподобие стены, а за ней — какую-то туманность и странный яркий свет. Вдруг ее кто-то оттянул резко назад. «Еще не время, Пенни, — произнес чей-то голос. — Тебе нельзя туда. Возвращайся». Пенелопа вдруг почувствовала, что вновь стоит на полу своей комнаты, а перед ней находился все тот же клоун, который держал ее за шею и точно так же смотрел ей в глаза. «Теперь вы связаны», — вновь зазвучал голос.

Что происходит? Кто говорит это?

Ответа не последовало. Но Пенелопу уже начало волновать несколько другое. У нее возникли странные ощущения. Она смотрела на клоуна и чувствовала, что у него с ней есть нечто общее. Пенелопа боялась его, однако одновременно и не боялась. В тот миг страх отошел на другой план. У Пенелопы в голове возникла тысяча вопросов, но вначале ей необходимо освободиться. Она ощутила, что клоун может читать ее мысли. Она не поняла, как она это сделала, ей показалось, что она слышит отголоски собственного голоса в его голове. И, о чудо, хватка его руки стала чуть слабее. Однако клоун боролся с собой. Пенелопа откуда-то знала, что он сейчас чувствует то, что чувствует и она. Клоун приблизился к ней так близко, что на миг Пенелопе все же показалось, что она лишится рассудка от страха, ей было известно, что он хочет сделать. Мысленно она просила отпустить ее, но клоун контролировал свой разум. Рукой он коснулся ее лба и вытер струйку крови. Пенелопа заранее знала, зачем он это сделал. Ее передернуло, когда она увидела, как он пробует ее кровь на вкус. И поняла, что с ним случилось, как только он это сделал. Она постаралась отпрянуть, ее отвращение было столь велико, что у нее у самой к горлу подступила тошнота.

Пенелопа внезапно осознала, кто стоит перед ней. Она вдруг вспомнила слова Мэгги Альбрехт об ее подкроватном монстре. Пеннивайз… Пеннивайз в роли чудовища, живущего в комнатах детей под их кроватями и пугающего их. Пеннивайз в роли клоуна. Пеннивайз в роли ее матери. Пенелопа ненавидела его. Она боялась его. И очень хотела узнать, кто это такой. У Пенелопы возникло странное ощущение того, что перед ней не человек. Однако она не хотела в это верить. Она никогда не верила россказням о пришельцах с других планет или о сверхъестественных существах типа оборотней или призраках, она знала, что их не существует. Но Пеннивайз… Кто такой Пеннивайз? Что он такое? Может быть, это какие-то очень искусные трюки? Но ее мать… Пенелопа была уверена, что видела свою мать. Слышала ее голос. Чувствовала ее прикосновение. Как это объяснить? Как объяснить то, что ее матерью был Пеннивайз? У Пенелопы все еще сохранялось предположение, что у нее просто поехала крыша. Она не хотела верить в реальность происходящего. Пенелопа не любила Дерри всем сердцем и теперь понимала, почему. Она чувствовала, что что-то или кто-то обитает в этом городе, она ощущала его присутствие, и теперь перед ней стоял источник всех страхов. Пенелопа была в замешательстве. Почему она знала об его существовании здесь? Почему он убивает детей? Почему он ест их? И почему он способен менять обличия?

Когда Пенелопа услышала фразу «Я Пеннивайз, Танцующий клоун», то внезапно ее голову пронзила боль. Эти желтые глаза, этот голос, эти слова… Это уже когда-то было. Она отчетливо на пару секунд увидела силуэт Пеннивайза, склонившегося над ней, смеющегося, улыбающегося своей ужасной улыбкой и произносящего это… Но Пенелопа не могла вспомнить ничего. Быть может, это эффект дежавю? Однако Пенелопа была уверена, что видела эти глаза и раньше. Это было так странно, что Пенелопа запуталась в своих нынешних ощущениях. Удивительно, но она чувствовала, что Пеннивайз испытывает нечто подобное. Их мысли и чувства в этот момент были максимально близки. Они оба боялись друг друга и ненавидели. И обоим хотелось узнать друг о друге получше. Чтобы затем уничтожить друг друга. Пенелопа знала, что это он убил несчастную Мэгги. И мечтала о том, чтобы отомстить за свою маленькую подругу. Ей бы очень хотелось увидеть, как Пеннивайз корчится в мучениях, молит о пощаде и истекает кровью…

Я узнаю об этом подонке все, что можно, а затем раскрою его башку о ближайший камень. И плевать я хотела на полицию и закон. Эта мразь не должна ходить по этой земле.

Пенелопа ясно ощущала то, что Пеннивайз изо всех сил старается скрыть, кто он на самом деле. Как и ощущала то, что он ее начал побаиваться. Это не могло не радовать ее. Правда, радость быстро исчезла, поскольку Пенелопа понимала, что это ей нужно бояться. Она чувствовала всю опасность, исходящую от него. Все прочнее в ее голове закреплялась мысль о его нечеловеческой натуре, но Пенелопа пыталась изгнать ее прочь. Может, это всего лишь психопат, у которого окончательно поехала крыша? Пенелопа видела в фильмах, что маньяки — сумасшедшие люди и способны на все. Это бы тогда худо-бедно объяснило тот факт, что он убивает и ест людей. И все же… И все же мысль о том, что Пеннивайз — нечто отдаленное от человека, казалась ей гораздо правдивей. Пенелопа очень хотела понять хотя бы наполовину о том, кто он такой, но Пеннивайз, явно ощутивший ее любопытство, поспешил скрыться, оставив ее в полнейшем замешательстве. Спровоцировав новую истерику с ее стороны. Когда Пенелопа вдруг вновь увидела и услышала свою мать, она закрыла лицо руками и стала кричать. Она надеялась в глубине души, что это ей все снится. Но это была реальность. Кошмарная реальность, которую не покажут ни в одном фильме ужасов. Слишком страшно. Слишком странно. Слишком любопытно.

Когда он исчез, а Пенелопа несколько пришла в себя, то вдруг захотелось, чтобы Пеннивайз вернулся. Она себя на миг ощутила ученым-биологом, открывшим новый вид животного, который нуждается в срочном тщательном изучении. Но это было лишь на миг. За эти несколько минут она пережила столько, сколько не переживает ни один человек за всю свою жизнь. У Пенелопы подкосились ноги, и она упала на пол. К ней вновь вернулись ее страхи и паника. Она начала звать на помощь, но никто не приходил. Перед глазами вставал туман. А в голове звучал смех клоуна…