Астория (гет)

Драко нашёл её сидящей на полу. Он не стал ничего говорить, заметив, как сильно трясло Гермиону. Карие глаза смотрели в пустоту. Руки сжимали голову, готовую вот-вот расколоться от метавшихся мыслей.

Гермиона вздрогнула, почувствовав прикосновение к своим плечам. Она расслабилась, увидев Драко, севшего справа. Гермиона позволила притянуть себя ближе и положила голову ему на плечо.

Некоторое время они молчали. Ей было так спокойно рядом с ним. Драко невесомо гладил её по волосам, согревая, а Гермиона слушала его мерно стучащее сердце и понемногу приходила в себя. «Этому должно быть разумное объяснение», — думала она, напряженно разглядывая темно-синие стены и свежие белые розы в вазе.

Драко протянул ей флакончик с настойкой растопырника. Ладони сами потянулись за пузырьком. «Мерлин, я веду себя как зависимая», — открылась ей пугающая правда. Гермиона отказалась, сжав пальцы. В голове появился неприятный голосок: «Выпей, тебе полегчает. Всего один глоток, и кошмар исчезнет. Пей». Гермиона отвернулась, стараясь не смотреть, как Драко убрал флакон. В горле пересохло, пальцы подрагивали. Её одолела нестерпимая жажда, словно тело отчаянно желало получить настойку.

Гермиона не сразу услышала вопрос Драко. Ноющая боль в виске затмила всё вокруг.

— Кабинет, — сказала она, когда муж снова спросил о причине её состояния.

— А что в нём не так? — не понял он. — Если хочешь, можешь переделать здесь всё или выбрать для себя другую комнату.

Гермиона подняла голову, поморщившись от острой боли, и посмотрела Драко в глаза:

— Я уже сделала это вчера. Поменяла цвет стен, левитировала и поставила новый рабочий стол, кресло и книжный шкаф, повесила красивые шторы. А сегодня всё снова по-старому.

Драко помрачнел. На лбу появилась морщинка. Гермионе захотелось разгладить её поцелуем, но из-за мигрени она лишь на миг прикрыла глаза. Идти до спальни с обезболивающим зельем, как и пить настойку растопырника, не хотелось.

— Значит, сработали защитные чары. Тебе лишь показалось, что кабинет изменился, — объяснил Драко.

— Нет, мне помогали домовики. Они сами выносили мебель.

От Драко не укрылось, как морщится от боли Гермиона, и он позвал Питтса. Домовик, выслушав приказ принести зелье, исчез и через миг вернулся. Всего одного глотка хватило, чтобы мигрень отступила.

— Питтс, вы с домовиками помогали вчера переделывать кабинет? — спросил Драко напоследок. — Меняли здесь что-нибудь?

— Нет, — ответил домовой эльф, и Гермиона чуть не выронила пузырек с зельем.

— Это неправда! — воскликнула она. — Питтс, ты сам вчера спрашивал, хочу ли я изменить эту комнату. Вспомни, ты позвал остальных домовиков, и вы убрали отсюда все вещи.

— Питтс не заходил в кабинет, — невозмутимо отвечал тот.

— Давай спросим других домовых эльфов, — обратилась к мужу Гермиона. Ей хотелось узнать правду.

Ни один из домовиков не видел, чтобы комнату ремонтировали, и даже не появлялся здесь до сегодняшнего дня. Усилием воли Гермиона сохраняла спокойный вид. «Почему они врут?» — не понимала она, внимательно разглядывая существ, за защиту прав которых всегда выступала. Никто не косился влево, не тёр нос, не менялся в лице. «Значит, они говорят правду, — решила Гермиона. — Но я уверена, что новая мебель и стены не могли быть видением».

Когда домовые эльфы удалились, она подошла к окну. Начался дождь, и капли застучали по стеклу.

— Я точно помню, как сделала ремонт, — уверенно сказала Гермиона. — Неужели мне просто привиделось?

— Да, иллюзии могут быть довольно сильными. Скоро это пройдёт, — приободрил Драко, обняв её за талию.

«Или я сойду с ума», — горько усмехнулась Гермиона, но не стала озвучивать свои мысли. 

— Что случилось с Асторией? — после долго паузы спросила она, проследив за тем, как капля прочертила дорожку по стеклу.

Гермиона почувствовала, как пальцы Драко сильнее сжали её талию.

— Я же говорил. Она погибла от магического выброса в западном крыле.

— Почему там не осталось следов?

Повисла напряженная тишина. Дождь усилился. Капли застучали сильнее, словно пытались выбить стекло.

— Ты была в западном крыле? — в голосе Драко послышались стальные нотки, и Гермиона обернулась.

Раньше он никогда не говорил с ней в таком тоне.

— Случайно забрела, — уклончиво ответила она, изумленно разглядывая незнакомый жесткий взгляд Драко. — Невежливо отвечать вопросом на вопрос.

По бледному лицу прошла тень.

— Никогда не ходи туда, — слишком сердито выпалил Драко и, заметив это, смягчился: — В западном крыле опасно. Ты поняла меня?

Гермиона кивнула. Драко улыбнулся и обнял её. Но она заметила, что тяжелый взгляд серых глаз не изменился.

* * *

— А я думала, ты совсем забыла про старых друзей, — вместо приветствия сказала Джинни, пропуская её внутрь дома на Гриммо. — Скоро будет два месяца, как мы не виделись.

— Извини, много всего навалилось, — ответила Гермиона, следуя за подругой на кухню.

— Понимаю, — сказала та. — Медовый месяц, переезд, работа. Теперь ты должна мне обо всём рассказать.

Гермиона села за стол. Вскоре на нём появились угощения и ароматный чай. Её взгляд гипнотизировал керамическую чашку с изображением кота с синими глазами. Гермиона нахмурилась и развернула чашку. Слова застряли в горле.

— Ты сильно похудела, — тоном миссис Уизли произнесла Джинни, — и какая-то бледная. Не болеешь? Или, может...

— Нет, я не беременна, — перебила её Гермиона, заметив мягкие нотки в голове подруги и понимающую улыбку. — И совершенно здорова, только мигрень замучила. С тех пор, как я переехала к Драко, постоянно болит голова и, — она вздохнула, боясь и желая выговориться, — мерещится всякое.

— Защитные чары, — сочувствующие кивнула Джинни. — Ох, сколько я с ними натерпелась. Дом просто сводил меня с ума, как только мы с Гарри сюда переехали. Не волнуйся, это пройдёт.

Гермиона горько усмехнулась. Её тошнило от этой лживой фразы.

— Прошёл уже месяц, Джинни. Месяц. Я прочла все книги о влиянии защитных чар. В них нет и близко того, что происходит со мной.

— Ты преувеличиваешь, — постаралась успокоить её миссис Поттер. — Дом волшебника — не просто крепость, а его отражение. Не мне тебе рассказывать, что в поместье Малфоев веками твердили о чистоте крови, — шрам на руке снова напомнил о себе зудом. — Там творились ужасные вещи, которые повлияли на Мэнор и на всех нас. Я не хочу пугать, дорогая, но дому нужно время, чтобы принять тебя хозяйкой. Помнишь, как Вальбурга верещала каждую секунду после нашей с Гарри свадьбы? Она проклинала нас, когда мы меняли мебель. Стены тряслись по ночам, вода сама включалась и выключалась, пришлось трижды чинить водопровод. У тебя случай... особенный. Здесь поможет только время.

— В том-то и дело, Джинни, — покачала головой Гермиона, — у нас не сыпется штукатурка, не дрожат стены. Да, в поместье мрачно, но я уже почти привыкла.

— Тогда что не так? — не поняла миссис Поттер.

Гермиона посмотрела по сторонам и, тяжело вздохнув, наклонилась ближе.

— Я вижу Асторию, — прошептала она с лихорадочным блеском в глазах, — повсюду: в моих снах, утром за столом возле Драко, в саду среди этих отвратительных роз, в каждом темном углу Мэнора. Я постоянно слышу её голос и смех. Знаю, она мертва, но иногда мне кажется, что Астория рядом, стоит и дышит в спину. Мне не хочется возвращаться в поместье, я почти молю о заданиях после работы и задерживаюсь в отделе. Джинни, это невыносимо. Мы даже принимаем пищу так, как это делала она. Мне кажется, я исчезаю.

— На тебя слишком много всего навалилось, — осторожно сказала изумлённая Джинни, обретя дар речи. — И, может, это просто привидение?

— Нет, — отрицала Гермиона и повторила слова Драко. — Всё случилось в западном крыле. Он запретил мне ходить туда. Сказал, что там много тёмных артефактов. Конечно, я пошла и изучила каждую комнату. — Джинни усмехнулась, зная любопытство подруги. — Там нет ничего из тёмной магии. Я искала во всех шкафах, применяла противомаскирующие заклятия разной сложности, но ничего не нашла. Хотела спросить его напрямую и не смогла. Зачем запирать обычные комнаты сложным заклинанием?

— Чтобы что-то спрятать, — озвучила её мысли Джинни. — Но, Гермиона, может, ему просто тяжело вспоминать те дни? Ты сама говорила, что он сам на себя не был похож, когда овдовел. Вот он и запер комнаты, чтобы легче забыть.

— Тогда зачем запретил туда ходить? — напомнила Гермиона. — Нет, тут явно что-то другое. И я выясню, что именно.

— Вот, узнаю мою Гермиону, — улыбнулась Джинни. — Если хочешь, я могу попросить Гарри и он проверит, все ли тёмные артефакты изъяли из поместья. Если хочешь, он и обыск организует.

— Нет, это лишнее. Помню, каким хмурым Гарри был на нашей свадьбе.

— Даже сейчас твердит, что Малфой женился на тебе не просто так. Всё мечтает вывести его на чистую воду. Не обижайся, ты же знаешь, какой он подозрительный. Иногда мне кажется, он всерьёз считает, что я опоилила его Амортенцией, — Джинни фыркнула и, заметив задумчивость Гермионы, сжала её руку. — Прости, не думай об этой чепухе. Я видела вас на свадьбе, Драко любит тебя, а Гарри просто нужно время. Ты как никто другой заслужила счастье.

Гермиона вымученно улыбнулась подруге. В голове росли подозрения.

— А насчёт поместья, — продолжила Джинни, пытаясь замять неприятную тему, — просто сделай ремонт. Выкинь весь мрачный хлам. Тебе сразу станет легче.

Гермиона нахмурилась, вспомнив кабинет Астории, и рассказала Джинни.

— Чепуха какая-то, — со стуком опустила чашку на стол подруга. — Может, всё подстроили домовики? Конечно, звучит странно, они же никогда не вредят хозяевам.

— Не в моем случае. Домовые эльфы не признают во мне миссис Малфой, — озвучила то, что давно волновало её, Гермиона. — Они делают вид, что меня нет, и игнорируют мои слова. Я пыталась подружиться с ними, дарила подарки, вязала одежду, но всё напрасно. А Триззи, преданная Астории, даже не скрывает своей неприязни.

— Так скажи об этом Драко.

— Нет, я не хочу, чтобы их наказывали, — отринула предложение Гермиона. — Наверняка есть другой выход, осталось лишь найти его.

«И не попасть в Святого Мунго», — подумала она.

— Не сочти за грубость, — мягко начала Джинни, с волнением смотря в глаза подруге, — может, обратишься к целителям? Они пропишут эффективные зелья.

Гермиона вспомнила, как тряслись руки, когда она перестала принимать настойку растопырника.

— Я подумаю. Спасибо за совет.

Джинни, хорошо знавшая Гермиону, едва заметно качнула головой, поняв, что та уже решила по-своему.

— Или можешь на некоторое время вернуться в свою квартиру. Поживешь неделю вдали от домовиков и особняка, отдохнёшь.

— Я бы так и сделала, — призналась Гермиона, — но продала квартиру, чтобы внести свою часть за медовый месяц. Драко оплатил свадьбу, мне не хотелось полностью от него зависеть.

Джинни с лёгкой улыбкой и редкими согласными кивками выслушала лекцию о положении ведьмы в обществе.

— Тогда поживи у нас, — предложила она.

— Не хочу приносить неудобство, — смутилась Гермиона, грея руки о чашку чая.

— О, не говори ерунду! Мы с Гарри всегда тебе рады.

Гермиона расчувствовалась и заплакала. Джинни воззрилась на неё, как на восставшего Волан-де-Морта.

— Ты точно не беременна? — обняв Гермиону, шёпотом спросила миссис Поттер.

— Конечно нет, Джиневра!

Они болтали и смеялись, вспоминая прошлое и обсуждая настоящее. В доме Поттеров было так уютно и хорошо. Казалось, сами стены излучали тепло и любовь, царившие в отношениях Гарри и Джинни. Гермионе не хотелось уходить. Но пришло время укладывать спать маленького Джеймса, и подруги распрощались.

Поместье встретило холодом и полутьмой. Гермиона пошла в библиотеку, желая немного погреться у камина.

— Снова задержали в отделе? — строго спросил Драко, стоило ей переступить порог.

— Нет, я была у Джинни. Мы ведь давно не виделись.

— Очень мило. Когда нас приглашает Забини, ты всегда отказываешься. И почему всю эту неделю поздно возвращаешься домой? Мне начинает казаться, что мы работаем в разных местах.

— Потому что у меня есть дела, — ответила она, сложив руки на груди.

— Какие же, интересно? Раньше ты не засиживалась на работе допоздна, — продолжал Драко.

— Обвиняешь меня в выполнении обязанностей? — усмехнулась она. — Серьезно?

— О, нет, Гермиона. Ты просто избегаешь меня.

Он не задал вопроса, а сказал как факт. Они схлестнулись взглядами.

— Что за глупости, Малфой? Я не виновата, что глава нашего отдела не умеет планировать время.

— Правда? Наверное, мне послышалось, как ты сама просила его о дополнительном задании, — припечатал Драко, но Гермиона и не думала отступать. — Что происходит? Будь со мной честной.

— Поразительно, что ты знаешь это слово, — всплеснула руками она. — Ты не хочешь говорить мне правду о смерти Астории...

— Прекрати вспоминать об этом, — прошипел Драко. — Сколько можно спрашивать о ней? Она мертва. Мертва. Всё, что ты видела, — результат действия защитных чар. Ты будто...

— Помешалась? Давай, скажи, я же вижу, как настороженно ты смотришь, будто ждёшь, что я начну вести себя, как безумная. И просто молчишь. Не пытаешься помочь или спросить, нравится ли мне в этом мраморном склепе. Нет, ты закрываешь глаза на мое состояние и притворяешься в отделе, что у нас идеальный брак. Думаешь это — хороший план? Ни черта, Малфой!

— Откуда я должен знать, если на все вопросы ты отвечаешь «хорошо» или переводишь тему? Что за гиппогриф тебя клюнул? Гермиона, не нужно закрываться от меня. Ты можешь всё рассказать как есть, вместе мы найдём решение.

Гермиона горько усмехнулась.

— И какое же? Будем жить в разных местах? Или лучше сразу разведемся? О, я забыла, Малфои же не расторгают брак. Только вовремя умирают.

На лбу Драко запульсировала жилка. Он в несколько размашистых шагов подошёл к жене, больно схватив её за плечи.

— Повтори, — приказал Драко, и Гермиона похолодела от его тона.

— Отпусти меня, — прошипела она, пытаясь освободиться. — Убери руки, мне больно.

Драко ослабил хватку, но продолжал прожигать её взглядом.

— Теперь я ещё и убийца? Доложишь своему ненаглядному Поттеру и упрячешь меня в Азкабан?

— Я говорила о другом.

— Нет, признай это. Я думал, ты понимаешь меня.

Драко нервно рассмеялся. Гермиона вздрогнула от его надрывного голоса.

— Я пытаюсь, — тихо сказала она, — но ты будто прячешься и что-то скрываешь. Мне нужна вся правда.

— И о чем?

Гермиона не узнавала своего мужа. В голове вспыхнул разговор с Гарри, твердившем, как мантру, что она слишком быстро согласилась выйти за Малфоя. Друг детства призывал всё обдумать, взглянуть на ситуацию трезвым взглядом, но она отвечала, что уверена в любви жениха. Гермиона скрывала ото всех и самой себя, что никогда не слышала от Драко заветных слов. Не видела того взгляда, что был изображён на портрете.

— Почему ты сделал мне предложение?

Драко замер, удивлённо взирая на Гермиону.

— Что? Мерлин, причём тут предложение?

— Ты никогда не говорил, почему решил на мне жениться, — припомнила она, не давая ему сменить тему. — Сделал предложение всего после месяца, как устроился в наш отдел. Все газеты трубили, как ты мучаешься от потери Астории. Ты ненавидел и презирал меня всю учебу в Хогвартсе. И всё изменилось так быстро?

Драко выругался сквозь зубы.

— Не верю, что ты говоришь это всерьёз. Тебя словно подменили, когда мы приехали в Мэнор. Действия защитных чар давно закончились. Значит, всё время сомневалась во мне?

Гермиона прикусила губу. Она не хотела говорить Драко, что до сих пор видит иллюзии.

— Ты не ответил на мой вопрос.

«Просто скажи, что я не замена Астории», — мысленно молила она.

— И не буду, — оскорблено проговорил он. — Я думал, ты другая. Никогда так не ошибался.

Драко посмотрел на неё тяжёлым взглядом и ушёл. Гермиона стояла посреди библиотеки и беззвучно плакала. Она поняла, что была слишком резкой в словах. «Наверное, Джинни права, ему просто тяжело вспоминать, — размышляла Гермиона, вытирая слезы. — Зачем наговорила гадостей и поставила под сомнение наш брак? Мерлин, что же я наделала!»

Кружевной платок колол глаза. Гермиона нахмурилась и ненадолго забыла про свои мысли, рассматривая вещицу, что нашлась в её кармане. Батист красиво переливался на свету. В углу что-то темнело. Гермиона пригляделась и без сожаления кинула платок в камин. Инициалы А.М., вышитые темно-синими нитками, стояли перед глазами.

Она вошла в спальню, готовясь к трудному разговору с Драко. Но комната пустовала. Испытав облегчение, Гермиона решила справиться со стрессом лучшим способом на свете.

Ванна поражала белизной и размерами. Гермиона кривилась каждый раз, когда поворачивала краны в виде змеиных голов. Тёплая вода манила лёгким, почти невидимым паром.

Гермиона, повесив халат, с наслаждением опустилась в розоватую пену. Она прикрыла глаза, позволил воде забрать все негативные эмоции. Переживания ненадолго отступили. Плеск воды успокаивал, нега и покой захватили тело.

Гермиона засмеялась, почувствовав, как пена щекочет ноги. Не открывая глаз, она подвинулась в сторону, желая вернуться в состояние блаженства. Что-то легкое коснулось пальцев ног, голеней, затем коленей, живота и груди. Вместе со щекоткой добавилось и неприятное жжение.

Гермиона распахнула глаза и застыла. Вода с пенной исчезли. Она лежала в ванне из белых роз. Лепестки, шурша, щекотали кожу, а стебли оплетали тело, схватив её в ароматный капкан. Розы всё росли, путаясь в волосах, до крови царапая щеки и нос. На коже не осталось живого места. От сладковатого аромата роз и кисло-металлического запаха крови к горлу подступила тошнота. Гермиона не могла даже закричать, мучаясь от боли. Тело перестало её слушаться. Она зажмурилась, боясь, что длинные острые шипы выцарапают глаза.

Боль исчезла. Гермиона осторожно огляделась. Она снова лежала в ванне с приятной розовой пеной. Сердце билось как бешеное. Тишину ванной нарушали лишь плеск воды и её тяжелое дыхание. Гермиона раздвинула пену руками, чтобы умыться. В водной глади показались синие глаза и правильные черты. Она как заведённая яростно начала бить ладонями по отражению. Вода выплескивалась на пол, но она не замечала этого.

Губы посинели, руки задрожали. Гермиона, очнувшись, выбралась из остывшей ванны и, вытеревшись полотенцем, надела халат. Зайдя в спальню, она расправила постель и легла под холодное одеяло.

Дрожь не покидала тело. Гермиона не могла уснуть до самого утра. Драко так и не пришёл, будто навсегда оставил её.