Гарри Поттер и Платяной шкаф  (джен)

Как только мистер Бобр сказал: «Нам надо выбираться отсюда, не теряя ни одной секунды», — все стали надевать шубы, все, кроме миссис Бобрихи. Она быстро подняла с пола несколько мешков, положила их на стол и сказала:

— А ну-ка, мистер Бобр, достань-ка с потолка тот окорок. А вот пакет чая, вот сахар, вот спички. И хорошо бы, если бы кто-нибудь передал мне несколько караваев хлеба. Они там в углу.

— Акцио хлеб! — сказал Гарри Поттер, взмахнув волшебной палочкой. Хлеб прилетел к нему, и Гарри передал его миссис Бобрихе.

— Что вы такое делаете, миссис Бобриха? — воскликнула Сьюзен.

— Собираю каждому из нас по мешку, милочка, — преспокойно сказала миссис Бобриха. — Неужели ты думаешь, что можно отправляться в далёкий путь, не захватив с собой еды?

— Но нам надо спешить, — сказала Сьюзен, застегивая шубу. — Она может появиться здесь с минуты на минуту.

— Вот и я это говорю, — поддержал Сьюзен мистер Бобр.

— Не болтайте вздора! — сказала его жена. — Ну подумайте хорошенько, мистер Бобр. Ей не добраться сюда раньше, чем через пятнадцать минут.

— Но разве нам не важно как можно больше её опередить? — спросил Питер. — Раз мы хотим быть раньше её у Каменного Стола.

— Об этом-то вы забыли, миссис Бобриха, — сказала Сьюзен. — Как только она заглянет сюда и увидит, что нас тут нет, она что есть мочи помчится вслед за нами.

— Не спорю, сказала миссис Бобриха. — Но нам не попасть к Каменному Столу до неё, как бы мы ни старались, ведь она едет на санях, а мы пойдем пешком.

— Значит… всё пропало? — сказала Сьюзен.

— Успокойся. Зачем раньше времени так волноваться?.. Успокоилась? Ну вот и молодец! — сказала миссис Бобриха.

— Достань лучше из ящика комода несколько чистых носовых платков… Конечно же, не всё пропало. Мы не можем попасть туда до неё, но мы можем спрятаться в укромном месте и пробираться туда такими путями, каких она не знает. Я надеюсь, что нам это удастся.

— Всё так, миссис Бобриха, — сказал её муж, — но нам пора выходить.

— А ты тоже не бей тревогу, мистер Бобр, — сказала его жена. — Полно тебе… Ну вот, теперь всё в порядке. Пять мешков для каждого из нас и мешочек для самой маленькой — для тебя, милочка, — добавила она, взглянув на Люси.

— Ах, пожалуйста, пожалуйста, давайте скорее пойдём, — сказала Люси.

— Что ж, я почти готова, — ответила миссис Бобриха, в то время как мистер Бобр помогал ей, с её разрешения, надеть валеночки. — Пожалуй, швейную машинку будет тяжело нести?

— Ещё бы, — сказал мистер Бобр, — Очень и очень тяжело. И неужели ты собираешься шить на ней по дороге?

— Мне худо от одной мысли, что Колдунья будет её вертеть, — сказала миссис Бобриха, — и сломает, а чего доброго, и украдёт.

— Ах, пожалуйста, пожалуйста, поторопитесь, — хором сказали ребята.

И вот наконец они вышли из дому, и мистер Бобр запер дверь. «Это её немного задержит», — сказал он; и беглецы отправились в путь, перекинув за спины мешочки с едой. К этому времени снегопад прекратился и на небе появилась луна. Они шли гуськом — сперва мистер Бобр, затем Люси Певенси и Гарри Поттер, Питер и Сьюзен Певенси; замыкала шествие миссис Бобриха. Они перешли по плотине на правый берег реки, а затем мистер Бобр повёл их по еле заметной тропинке среди деревьев, растущих у самой воды. С двух сторон, сверкая в лунной свете, вздымались высокие берега.

— Лучше идти понизу, пока это будет возможно, — сказал мистер Бобр. — Ей придется ехать поверху, сюда не спустишься на санях.

Перед ними открывался прекрасный вид… если бы любоваться им, сидя у окна в удобном кресле. Даже сейчас Люси Певенси им наслаждалась. Но недолго. Они шли, шли и шли; мешочек, который несла Люси Певенси, становился всё тяжелее и тяжелее, и понемногу девочке стало казаться, что ещё шаг — и она просто не выдержит. Потому Гарри Поттер взял её на руки, и она смогла глядеть на слепящую блеском реку, на ледяные водопады, на огромные снежные шапки на макушках деревьев, на сияющую луну и на бесчисленные звёзды. А затем луна скрылась, и снова повалил снег. Вдруг мистер Бобр свернул от реки направо, и они стали карабкаться по очень крутому склону прямо в густой кустарник. Гарри Поттер опустил Люси Певенси на землю, и как раз вовремя: она успела заметить, как их проводник исчез в небольшой дыре, так хорошо замаскированной кустами, что увидеть её можно было, только подойдя к ней вплотную. Но если говорить откровенно, Люси Певенси по-настоящему поняла, что происходит, когда увидела, что из норы торчит лишь короткий плоский хвост.

Люси Певенси тут же нагнулась и заползла внутрь, вслед за бобром. Вскоре она услышала позади приглушённый шум, и через минуту все шестеро были опять вместе.

— Что это? Где мы? — спросил Питер Певенси усталым, тусклым голосом. (Я надеюсь, вы понимаете, что я хочу сказать, называя голос «тусклым»?)

— Это наше старое убежище. Бобры всегда прятались здесь в тяжёлые времена, — ответил мистер Бобр. — О нём никто не знает. Не скажу, чтобы здесь было очень удобно, но нам всем необходимо немного поспать.

— Если бы все так не суетились и не волновались, когда мы уходили из дому, я бы захватила несколько подушек, — сказала миссис Бобриха.

Пещера была совсем небольшая, и так как беглецы легли на землю прямо в шубах, образовав один сплошной клубок, да к тому же все разогрелись во время пути, им показалось там тепло и уютно. «Если бы только, — вздохнула Люсия, — здесь не было так жёстко». Миссис Бобриха достала фляжку, и каждый из них выпил по глотку какой-то жидкости, которая обожгла им горло. Ребята не смогли удержаться от кашля, но зато им стало ещё теплей и приятней, и они тут же уснули все, как один.

Когда Люси открыла глаза, ей показалось, что она спала не больше минуты, хотя с тех пор, как они уснули, прошло много часов. Ей было холодно, по телу пошли мурашки, и больше всего на свете ей хотелось принять сейчас горячую ванну. Затем она почувствовала, что лицо ей щекочут длинные усы, увидела слабый дневной свет, проникающий в пещерку сверху. И тут она окончательно проснулась, впрочем, все остальные тоже. Раскрыв рты и вытаращив глаза, они сидели и слушали тот самый перезвон, которого ожидали — а порой им чудилось, что они его и слышат, — во время вчерашнего пути. Перезвон бубенцов.

Мистер Бобр мигом выскочил из пещеры. Возможно, вы полагаете, как решила вначале Люсия, что он поступил глупо. Напротив, это было очень разумно. Он знал, что может взобраться на самый верх откоса так, что его никто не заметит среди кустов и деревьев, а ему важно было выяснить, в какую сторону направляются сани Белой Колдуньи. Миссис Бобриха и ребята остались в пещере — ждать и строить догадки. Они ждали целых пять минут. А затем чуть не умерли от страха — они услышали голоса. «Ой, — подумала Люси, — его увидели. Колдунья поймала мистера Бобра!» Каково же было их удивление, когда вскоре у самого входа в пещеру раздался его голос.

— Всё в порядке! — кричал он. — Выходи, миссис Бобриха! Выходите, сын и дочери Адама и Евы! Всё в порядке! Это не она! Это не ейные бубенцы! — Он выражался не очень грамотно, но именно так говорят бобры, когда их что-нибудь очень взволнует; я имею в виду, в Нарнии — в нашем мире они вообще не говорят.

И вот миссис Бобриха, Гарри Поттер, Питер, Сьюзен и Люси Певенси кучей вывалились из пещеры, щурясь от яркого солнца, все в земле, заспанные, непричесанные и неумытые.

— Скорее идите сюда! — кричал мистер Бобр, чуть не приплясывая от радости. — Идите, взгляните своими глазами! Неплохой сюрприз для Колдуньи! Похоже, её власти приходит конец.

— Что вы этим хотите сказать, мистер Бобр? — спросил Питер, еле переводя дыхание, — ведь они карабкались вверх.

— Разве я вам не говорил, что из-за неё у нас всегда зима, а Рождество так и не наступает? Говорил. А теперь смотрите!

И тут они наконец очутились на верху откоса и увидели… Что же они увидели? Сани?

Да, сани и оленью упряжку. Но олени эти были куда крупнее, чем олени Колдуньи, и не белой, а гнедой масти. А на санях сидел… они догадались, кто это, с первого взгляда. Высокий старик в ярко-красной шубе с меховым капюшоном; длинная седая борода пенистым водопадом спадала ему на грудь. Они сразу узнали его. Хотя увидеть подобные ему существа можно лишь в Нарнии, рассказывают о них и рисуют их на картинках даже в нашем мире — мире по эту сторону дверцы платяного шкафа. Однако, когда вы видите его в Нарнии своими глазами, — это совсем другое дело. На многих картинках Отец Рождество выглядит просто весёлым и даже смешным. Но, глядя на него сейчас, ребята почувствовали, что это не совсем так. Он был такой большой, такой радостный, такой настоящий, что они невольно притихли. У них тоже стало радостно и торжественно на душе.

Первое, что подумал Гарри было: «Дамблдор?!». Он тут же протёр очки, уже обрадовавшись, что за ним приехали, и вновь глянул на пришедшего.

— Не, это не Дамблдор, — потрясенно проговорил Поттер, не веря своим глазам.

Перед ним, улыбаясь в пышную, но спутанную белую бороду, стоял старик, одетый в длинную красную шубу, а за ним находились его сани с запряженными в них шестью оленями. Заметив реакцию детей, он громко рассмеялся низким мелодичным голосом.

— С праздником, сэр! — с неподдельным обожанием в глазах, улыбнулась Люси Певенси.

— Да, у нас праздник, Люси, — ответил он, уперев руки в бока, но не так, как это делала миссис Уизли (строго и рассерженно, что означало — надо бить тревогу), а по-своему — приветливо что ли.

— Я тут многого насмотрелась, — выйдя из ступора, мотнула головой Сьюзен, — но это уже не в какие ворота...

— Сэр, я... я, — начал говорить Питер, не зная куда деть свои руки, — я... да, сэр...

Глубокомысленные речи Питера лишь еще больше рассмешили добродушного старика.

— Красная шуба, борода, олени, — вполголоса стал перечислять Поттер, запустив пальцы в волосы. — Дементора мне в тапки, я говорю с Санта Клаусом!

— Именно, потому прошу не выражаться, а то я, может, и передумаю дарить тебе подарок, — пригрозил ему старик.

— Подарок?

— А как же, я ведь приехал не просто поприветствовать вас! И да, здесь, в Нарнии меня называют Отец Рождество.

— Как скажете, — согласился Поттер, подметив пафос сего имени. Хотя всё лучше, чем Мальчик-Который-Выжил.

— Я думала, в Нарнии не бывает Рождества, — выйдя вперёд, поинтересовалась Сьюзен.

— Давно не было, — опечалено вздохнул Отец Рождество, а затем тепло улыбнулся, окинув Певенси руками. — Но надежда, которую принесли ваши величества, наконец ослабила мощь Белой Колдуньи. И все же, вам, думаю, это не помешает.

Он шагнул в сторону саней и поднял с сиденья огромный красный мешок; а Люси, у которой тут же загорелись глаза, подскочила к нему, радостно воскликнув:

— Подарки!

— Вам, миссис Бобриха, хорошая новая швейная машина. Я по пути завезу её к вам.

— Простите, сэр, — сказала, приседая, миссис Бобриха. — У нас заперта дверь.

— Замки и задвижки для меня не помеха, — успокоил её Отец Рождество.

— А вы, мистер Бобр, когда вернетесь домой, увидите, что плотина ваша закончена и починена, все течи заделаны и поставлены новые шлюзные ворота.

Мистер Бобр был в таком восторге, что широко-прешироко раскрыл рот, и тут обнаружил, что язык не повинуется ему.

— Гарри Поттер, сын Адама и Евы! — сказал Отец Рождество .

— Ну ладно, — неуверенно отозвался Гарри Поттер, гадая, что припасено в мешке для него. Чтобы кто-то дарил ему подарки и не носил при этом фамилию Уизли или же Грейнджер — явление далеко не частое, чего уж таить. А чтобы этот кто-то был ещё и Санта Клаусом, в существование которого Гарри поверил минуту назад…

Тем временем Отец Рождество подошёл к нему, держа в руках длинный посох, который был почти наголову выше Поттера. Он был сделан из тёмного дерева, словно сплетенный из множества ветвей, на верхушке которого они разделялись. Гарри с непониманием смотрел на сие творение искусства, не понимая, зачем он нужен ему, ведь есть палочка; она к тому же гораздо удобней, да и Поттер к ней привык как-никак.

— Сэр, спасибо, но ведь у меня есть палочка, — Гарри достал её из-за пояса, показав старику. — Тем более волшебники сейчас посохами не пользуются, я и не знаю, как с ним быть.

— Палочка сильно отличается от посоха, Гарри. Волшебство, которое ты сможешь творить с ним, несколько иное, нежели к которому ты привык. Ты знаешь что-нибудь о магии стихий?

— Да, мы изучали некоторые заклинания в Хогвартсе, но их немного, по пальцам пересчитать.

— Этот посох был создан как раз для такого волшебства, — он вручил его Гарри в руки. — Приглядись.

Поттер повертел в руках древко, подметив про себя, что не может понять своих чувств от прикосновения. Одновременно и жарко, и холодно; дерево и мягкое, и твёрдое. Присмотревшись получше, Гарри заметил какие-то руны, вырезанные на дереве. Он нашел четыре таких, расположенные на разных местах посоха. Четыре руны, четыре стихии — не сложно догадаться.

Все-таки Поттер не горел особым желанием брать его с собой, но отказываться от подарка Санты Клауса до неприличия неудобно; да и к тому же Гермиона его ни за что не простит за то, что упустил такую занятную вещицу. «Ну хорошо, не обязательно же мне его всегда использовать, палочку ведь я не заброшу»

— Питер Певенси, сын Адама и Евы! — сказал Отец Рождество.

— Я, сэр, — откликнулся Питер Певенси.

— Вот твои подарки, — но это не игрушки. Возможно, не за горами то время, когда тебе придется пустить их в ход. Будь достоин их. — С этими словами Отец Рождество протянул Питеру Певенси щит и меч. Щит отливал серебром, на нем был изображен стоящий на задних лапах лев, красный, как спелая лесная земляника. Рукоятка меча была из золота, вкладывался он в ножны на перевязи и был как раз подходящего для Питера размера и веса. Питер принял подарок Отца Рождество в торжественном молчании: он чувствовал, что это очень серьёзные дары.

— Сьюзен Певенси, дочь Адама и Евы! — сказал Отец Рождество. — А это для тебя.

И он протянул ей лук, колчан со стрелами и рожок из слоновой кости.

— Ты можешь стрелять из этого лука, — сказал он, — только при крайней надобности. Я не хочу, чтобы ты участвовала в битве. Тот, кто стреляет из этого лука, всегда попадает в цель. А если ты поднесешь рожок к губам и затрубишь в него, где бы ты ни была, к тебе прядут на помощь.

Наконец очередь дошла и до Люси.

— Люси Певенси, дочь Адама и Евы! — сказал Отец Рождество, и Люси Певенси выступила вперёд. Отец Рождество дал ей бутылочку — на вид она была из стекла, но люди потом говорили, что она из настоящего алмаза, — и небольшой кинжал. «Зелье какое-то что ли?», — мелькнуло у Гарри в голове.

— В бутылочке, — сказал он, — напиток из сока огненных цветов, растущих в горах на Солнце. Если ты или кто-нибудь из твоих друзей будет ранен, нескольких капель достаточно, чтобы выздороветь. А кинжал ты можешь пустить в ход, только чтобы защитить себя, в случае крайней нужды. Ты тоже не должна участвовать в битве.

— Почему, сэр? — спросила Люси Певенси. — Я думаю… я не знаю, но мне кажется, что я не струшу.

— Не в этом дело, — сказал Отец Рождество. — Страшны те битвы, в которых принимают участие женщины. А теперь, — и лицо его повеселело, — я хочу кое-что преподнести вам всем, — и он протянул большой поднос, на котором стояли пять чашек с блюдцами, вазочка с сахаром, сливочник со сливками и большущий чайник с крутым кипятком: чайник шипел и плевался во все стороны. Отец Рождество вынул всё это из мешка за спиной, хотя никто не заметил, когда это произошло.

— Счастливого Рождества! Да здравствуют настоящие короли! — вскричал он и взмахнул кнутом. И прежде чем они успели опомниться — и олени, и сани, и Отец Рождество исчезли из виду.

Питер Певенси только вытащил меч из ножен, чтобы показать его Гарри Поттеру, как миссис Бобриха сказала:

— Хватит, хватит… Будете стоять там и болтать, пока простынет чай. Ох уж эти мужчины! Помогите отнести поднос вниз, и будем завтракать. Как хорошо, что я захватила большой нож.

И вот они снова спустились в пещеру, и мистер Бобр нарезал хлеба и ветчины, и миссис Бобриха сделала бутерброды и разлила чай по чашкам, и все с удовольствием принялись за еду. Но удовольствие их было недолгим, так как очень скоро мистер Бобр сказал:

— А теперь пора идти дальше.