Брат мой Седрик (джен)

Отстранившись от тёти, Гарри озабоченно заглянул ей в глаза. Тревожно погладил по впалой щеке и негромко проговорил:

— Я всё исправлю, тётя Петунья. Ко мне приедут мои друзья Седрик Диггори и Невилл Долгопупс, они настоящие волшебники, в отличие от идиотов Уизли.

Деловитый тон Гарри убедил Петунью в серьезности его намерений, а авторитетно названные имена друзей — в их надежности, и она почувствовала, как в её сердце пробуждается надежда. Может, и правда не всё потеряно, ведь бывают же и хорошие волшебники. Гарри вот точно хороший, он никогда не вредил им сознательно… А что Мардж раздул, так та сама виновата — нарвалась, нечего было на племянника наезжать за потоптанного бульдога!

Оставив тётю, Гарри поднялся на второй этаж и, подойдя к комнате Дадли, постучался. Дверь приоткрылась, и в проеме показалось лицо брата, увидев посетителя, Дадли, немного поколебавшись, открыл дверь шире, впуская Гарри. Войдя, он внимательно посмотрел на Дадли, изможденного и худого, с несчастными глазами, которые совсем провалились в глазницы близко посаженных глаз, и снова у него перехватило дыхание, на сей раз от горького осознания вины. Он ведь видел, всё прекрасно видел, прежде чем Летучий порох перенес его в «Нору», видел и не вмешался! Счел это смешным, забавным. А колдунская забава вон чем обернулась: тяжелой травмой Дадли.

— Дадли, мне очень жаль, что ты так пострадал, — начал Гарри как можно мягче, потом, правда, эмоции взяли верх. — И поверь, я этого так не оставлю. Они у меня попляшут… уж я им устрою армагеддец, кишками кашлять будут!

Голубые глаза Дадли стали круглыми.

— А т-ты чего так? Они ж т-твои, э-э-э, д-дружки, — с трудом владея непослушным языком, выговорил Дадли.

— Уже нет! — яростно отозвался Гарри. — Рыжие отныне точно мои враги. И я им покажу! Они зарвались, Дадли, слишком зарвались.

— Хм… — глубокомысленно изрек Дадли. — К-как будто я т-такой уж д-друг…

— Ты мой брат, — расстроенно возразил Гарри, попутно загрустив. Дадли помолчал, а потом кивнул.

— Жаль, что я раньше этого не п-понял…

С минуту-другую Гарри соображал, что же Дадли имеет в виду, потом до него дошло. Да ведь он так извиняется! По-своему неуклюже и завуалированно, но извиняется! Поняв это, он резко подошел к брату и крепко обхватил его руками, спустя секунду Дадли тоже неумело облапил Гарри. И целую минуту братья страстно душили друг друга в теснейших братских объятиях, стремясь излить все накопленные за годы эмоции.

А когда заболели стиснутые ребра, они отстранились и переглянулись уже как братья, и не было теперь между ними тех разногласий. Только про визит друзей осталось сказать, и Гарри заметно нервничал, не зная, как Дадли воспримет появление в их доме двух незнакомых волшебников.

— Дадли, послушай, я тут двух клевых ребят пригласил из моей школы… Ты как, потерпишь их, или мне им сообщить, чтобы не приезжали?

— А в каком смысле «клевые»? — с понятным опасением спросил Дадли. Гарри припомнил его друзей — ботаника Пирса и качка Гордона — и неуверенно произнес:

— Ну, они как Пирс, тихони-ботаники, Невилл — точно, а Седрик — старшекурсник, уже почти совсем взрослый. Он спокойный, умный, добрый…

Дадли улыбнулся.

— Т-ты т-так г-говоришь, к-как будто д-добермана нахваливаешь.

Гарри облегченно засмеялся.

Седрик и Невилл прибыли на следующий день к вечеру. Приехали они, слава богу, на такси. Вышли из машины, дождались, пока водитель вытащит из багажника их чемоданы, после чего, расплатившись, направились к крыльцу. Услышав звонок в дверь, собравшиеся в гостиной Дурсли недоверчиво переглянулись, откровенно не веря в то, что какие-то волшебники действительно знакомы с дверным звонком. Гарри пересек холл и отворил дверь, увидев друзей, он просиял и посторонился, впуская их в дом. Привел в гостиную, где Дурсли встретили их настороженными взглядами.

Ну что сказать… на Седрике был вполне себе приличный костюм среднестатистического молодого человека: джинсы, рубашка и джемпер, на ногах кроссовки, ничего странного-ненормального. На Невилле, правда, был костюм старинного покроя, но это не так сильно бросалось в глаза, как бархатный камзол с эполетами и бриджи с лампасами. Но гораздо больше сказали о них их наивно-невинные лица — простые и искренние, с открытым ясным взором. Эти лица и вежливое «здравствуйте» сразу покорили недоверчивых замученных Дурслей. Вернон тут же расслабился и зарокотал добродушно, задавая стандартные вопросы, типа как доехали, не устали ли с дороги? А Петунья захлопотала, сервируя чайный столик на задней веранде — гости прибыли как раз к пятичасовому чаю. Дадли же, стесняясь своего заикания, ушел помогать матери.

Гарри, пользуясь тем, что семейство занято приготовлениями, наспех пересказал Седрику и Невиллу о случившемся год назад. Боже, как у них лица вытянулись…

— Язык увеличился на четыре фута?.. — переспросил Седрик, бледнея.

— Как он выжил? — ошарашенно бухнул Невилл.

Гарри занервничал, глядя на них — неужели они что-то знают? Седрик склонился к его уху и напряженно зашептал:

— В их вредительские сладости часто входят яйца докси и яд глизня, эти компоненты крайне ядовиты. Ты говоришь, Дадли раньше был полным?

— Да, — Гарри кивнул, страшась самого худшего. Седрик слабо передернул плечами.

— Это очень нехорошо… Я так понимаю, яд из его организма не вывели?

— Н-нет, не знаю, — испуганно зашептал Гарри. — Ему вроде капельницу ставили, но вряд ли это то, что надо…

— Проклятье! — Седрик вцепился в волосы. — И в Мунго его не доставишь… Там, скорей всего, откажутся помогать магглу…

— Седрик, а если Гиппократа сюда, а?.. — подергал его за рукав Невилл.

— Да, точно… сейчас… — Седрик выдернул из рукава волшебную палочку и взмахнул ею, после чего торопливо велел серебряному тощему лису: — Доктор Сметвик, срочно подойдите по заданным координатам. Дело жизни и смерти!

Растерянные Петунья и Вернон давно стояли рядом, смотрели и слушали, проводив взглядами исчезающего в воздухе Патронуса, они вопросительно уставились на Седрика. Тот нервно мотнул головой.

— Некогда объяснять, Дадли спасать надо. Его яд глизня иссушает. Поэтому он и худеет. Или вы думаете, почему он никак не набирает вес в течение полугода?

За окном что-то хлопнуло, Дурсли нервически вздрогнули, а в дверь кто-то гулко забарабанил, да так, что та затряслась под мощными ударами. Гарри поспешно открыл, и в холл шагнул дюжий детина под два метра ростом. Быстро оглядевшись, он рявкнул Седрику:

— Чего звал, студент? Кто помирает? Где?

— Яд глизня и заклятие Энгоргио — совместимы? — задал встречный вопрос Седрик.

— Несовместимы! — тут же отрубил верзила. Оглянулся снова. — Где покойник?

Петунья вскрикнула и обмякла на руках у растерянного Вернона, который чисто машинально поймал супругу. А трое парней хором показали пальцами на Дадли, ошеломленно моргающему на них. Сметвик поднял брови.

— А почему живой?

— Потому что это была конфета, ириска «Гиперъязычок», — пояснил Невилл. — Вредилка из арсенала близнецов Уизли.

— Съеденная год назад, — вставил Гарри.

Сметвик бросил на него любопытный взгляд, задержался на очках, подошел к Дадли и, взяв его за подбородок, принялся осматривать.

— Хм-м-ммм… Слышь, малец, а ты не иначе как в рубашке родился. Ты пузатый был, надеюсь?

— Да, он полным был, как дядя Вернон, — Гарри для точности ткнул пальцем в дядю.

— О как! Жирок-то тебя и спас, сынок! — добродушно пророкотал верзила, вертя Дадли перед собой во все стороны. — Выгорел жир заместо мышечной массы. Но остатки яда лучше всё же удалить. К счастью, мой коллега как раз варит по заказу несколько противоядий по случаю летнего сезона. Ну, вы понимаете, теплая погода, скоропортящиеся продукты, пыльца, всё такое…

Договорив, Гиппократ вынул, как Седрик давеча, волшебную палочку и махнул ею. Гулко пробасил явившемуся Патронусу-волку:

— Северыч, бери-ка глингнум-армортис и двигай сюда. Координаты высылаю с волком.

Патронус растворился в воздухе, улетев по заданию, а Гарри напряжено задумался — кого это целитель назвал Северычем? Было в этом имени что-то очень знакомое.

Северус не сразу врубился, в чей именно дом он вошел. Влив в глотку Дадли изрядную порцию антидота и закрепив вдогонку укрепляющим, он только тогда и осмотрелся по сторонам, да так и замер, узрев, наконец, хозяев дома, а в частности Поттера. Который, тупо моргая, оцепенело таращился на профессора, так необычно выглядевшего в белой рубашке с закатанными рукавами, расстегнутой серой жилетке и черных брюках. Но самым писком в его внешности были, пожалуй, всё же очки в тонкой проволочной оправе элегантной прямоугольной формы. Покосившись на опустевший пузырек с противоядием, Северус неосознанно завел руку с ним за спину. Потом опомнился, отбросил склянку и с досадой посмотрел на Сметвика. Налился злостью и зашипел обманутой коброй:

— Ты предупредить не мог, в чей дом зовешь?..

Гиппократ воздел руки в обезоруживающем жесте.

— Не кипи, Северыч, ты не чайник. Ты сына Петуньи спас!

Северус снова оглянулся, увидел Петунью и моргнул.

— Туни?

— Ага, — растерянно отозвалась та. — Здравствуй, Северус.

— Вы знакомы?! — окончательно офигел Гарри.

— Хуже! — ядовито ответил профессор. — Мы соседями были.

По миру Гарри пошли крупные трещины — вдребезги разбились все его твердо устоявшиеся шаблоны.

* * *

Барти вошел в комнату отца. Крауч-старший сидел у торшера в глубоком кресле с книгой в руках, увидев сына, он положил её на колени и вопросительно поднял брови.

— Чего не спишь, Барти?

Прежде чем ответить, Барти опустился в кресло напротив, вытянул длинные ноги к камину и сложил руки на животе.

— Не спится, папа. Всё вспоминаю тебя у школы и тот невразумительный приказ Лорда — найти тебя, убить и спрятать в лесу. Всё думаю — зачем? Зачем ему твоя смерть? Причем так нужна, что он тебя Империусом огрел и заставил тебя напасть на меня. Знаешь… — Помедлив, Барти вдруг криво ухмыльнулся. — Горжусь тобой, отец, ты сумел стряхнуть с себя чужую волю, сбежать и позвать на помощь. На моей памяти только один волшебник сумел воспротивиться Империусу — Гарри Поттер. А теперь ещё и ты!

— А ты что, накладывал Непростительное на Поттера? — прищурился Бартемиус.

— Да если бы… — лениво протянул Барти. — На весь класс накладывал, не то что на Поттера. Так что там дома-то случилось? — повторил он вопрос.

— Ну что-что… заложники Лорду надоели. Ты же знаешь маму? Она ему плешь проела, язва милая. Когда ни появится на руках у Хвоста, тут же начинала комментировать его внешность: и лысенький-то он, и махонький, и ничтожненький… Лорд слушает её издевательства и корчится в пеленках, бесится и мечтает её прибить, да нельзя — в гостях он!

Барти во все глаза уставился на отца.

— Манишка Мерлина… как он маму не убил?!

Бартемиус развел руками, взмахнув книгой.

— А не знаю! Удержался как-то. Наверное, слишком уважал её чистокровное происхождение. Она ж из рода Дорониных, двоюродная сестра Антона Долохова, а это ещё более старинный род русских князей, да что там князи — цари затесались! Ты ж пойми, сынок, я твою маму за одну только храбрость уважаю, а она, помимо того, ещё и хитра, и умна, и ликом прекрасна! Твои дед с бабкой постарались, сосватали мне русскую царевну, очень хотели отличиться, вот и расстарались, нашли мне такую заграничную невесту. Антон Долохов с ней приехал, так мы и познакомились. Потом по велению обстоятельств дорожки наши разошлись, он в ряды Пожирателей влился, а я главой Департамента международного магического сотрудничества стал. Надеюсь, его не раскрыли ещё? Всё ещё там и тот же?

Барти кивнул, отец продолжил:

— Но терпения Лорда всё же не хватило надолго… Лидия его таки достала своим острым язычком, вот он и наслал на меня Империо, чтобы я «сошел с ума и убил жену», а потом, когда я сбежал с помощью Лидии, он, видимо, решил и от меня избавиться и послал тебе сообщение-приказ найти и убить меня. Время подошло, наверное, и я стал не нужен. А может, тебя хотел закалить? Я слышал, как он приговаривал своему слуге Хвосту, что по-настоящему предан только тот, кого ничто не держит на земле, только тот, у кого нет личных привязанностей, может быть полноценным убийцей. И ты знаешь, он прав, сам Темный Лорд когда-то собственноручно убил своего отца… Как только рука поднялась, Барти? Мне же не по себе стало, когда я понял, что в нашем доме живет отцеубийца.

— Кошмар какой!.. — прошептал Барти, закрывая лицо руками. — И я ему хотел служить?!

— Да, сын! — жестко отрезал отец. — Ты хотел служить ему. И мне очень интересно узнать, что же заставило тебя изменить свое отношение к нему?

— Грюм заставил, — поморщился Барти. — Вернее, его колченогость. Так надоел с его одной ногой, кто бы знал, папа! Я ж едва-едва успел к тебе на помощь на этих костылях! Ещё чуть-чуть, и ты б «проболтался» Дамблдору о том, что я — Пожиратель Смерти. А этого никак нельзя было допустить. Нельзя, чтобы Дамблдор узнал, что Грюм — ненастоящий, что под его личиной скрывается тайный лазутчик, наемный убийца, внедренный в стан врага. Кстати, должен тебе сказать, Северус из наших, он тоже не рвется служить Волан-де-Морту.

Бартемиус подался вперед, живо заглядывая в глаза, книга со стуком упала с колен на пол и раскрылась…

— Да ты что?! Из наших?..

— Да, — кивнул Барти. — Он целиком и полностью человек Дамблдора. Но вполне может занять и нейтральную позицию, потому что у Дамблдора он подневольный служащий, то есть связан обетами и клятвами по самую маковку. Можно сказать, он пленник Дамблдора.

Бартемиус откинулся на спинку кресла и задумчиво вопросил:

— Что же пошло не так?

— Паук победил в турнире, — кисло пояснил Барти. — Самым первым добрался до Кубка-портала. К тому времени, когда я смог переместиться на назначенное место, всё было кончено. Там никого не оказалось, меня кто-то опередил. И самое главное, я теперь не знаю, где искать Лорда, чтобы довершить начатое. А ведь я почти понял, зачем ему змея и мальчик…

— И зачем же? — с интересом прищурил глаза Крауч-старший.

— У мальчика он хотел позаимствовать кровь для своего воскрешения, а в змею что-то вложить и прибавить её к пятерке чего-то, созданного ранее.

— Не успел?

— Не успел, говорю же, паук все карты попутал. Он ничего не успел, ни возродиться, ни создать что-то шестое.

Помолчав, отец и сын в едином порыве выдохнули в унисон:

— Аминь!..

Потом сын посмотрел на отца и серьезно попросил:

— Папа, если Лорда с кладбища забрали служащие Министерства, то прошу тебя, если ты его найдешь в Отделе Тайн, то постарайся его прикончить. У меня уже не получится. Я не выполнил его приказ — не убил тебя. Так что, сам понимаешь — у Лорда теперь насчет меня ба-а-альшие такие сомнения.

* * *

Министерство не ограничивается одним мракоборческим отделением. Там просто прорва различных отделов для решения разнообразных задач. Начиная от отдела по неправомерному использованию маггловских изобретений и заканчивая отделами аналитики или отделом по отслеживанию и ликвидации экономических преступлений. И в одном из таких отделов сейчас находился Темный Лорд. Сотрудники отдела, уважая его рептилоидное происхождение, посадили чешуйчатую малютку в самый лучший благоустроенный аквариум с речной галькой, песочком, у задней стенки было положено бревнышко, над которым висела лампа для обогрева. Что, конечно же, не было оценено Лордом, напротив, он, страшно разобиженный, скорчился в углу, подальше от света и тепла. Хотелось плакать, выть и кусаться, но увы, такого поведения он не мог допустить, понимая, что привлечет этим совершенно ненужное внимание, поэтому приходилось терпеть это унижайшее из унижений — изображать тупую рептилию…