Все – психи, или Изыди, сатана (джен)

Северус Снейп не обеспокоился тем, что Гарри на следующее утро не проснулся и пропустил уроки. Было странно, но учитывая вчерашнее болезненное состояние Гарри, он решил, что мальчик может отдохнуть. Когда же и на второй день Поттер не пошел никуда, кроме посещения туалета, он заволновался. Что происходит? Синдром отмены? Гарри был немедленно отправлен в Больничное крыло и госпитализирован. Гарри бредил. Он отвечал: «да, нет, изыди, сатана, прости меня господи, уйди, не хочу тебя слышать» и тому подобное. Профессор срочно решил варить зелья, помогающие возвратить Гарри сознание. Это ему удалось. После принятия зелья для улучшения памяти и концентрации внимания мальчик успокоился и мог лежать и улыбаться. Он отдыхал. Вечером безо всякого снотворного спокойно спал. Что за странная болезнь? Через два дня Гарри Поттер был готов к учебе и утром в понедельник отправился на завтрак.

Завтрак… Этот первый завтрак, который изменил все вокруг. Гарри вылил тыквенный сок на пол, бросил яичницу с жареными колбасками под ноги гриффиндорцам, а жареная картошка полетела в голову Миллисенты Булстроуд. Яркая интересная толстушка была душой компании, она всхлипнула: «Псих!» и убежала в спальню, чтобы исправить свою прическу.

Драко Малфой моргнул Маркусу Флинту, и тот понимающе усмехнулся. Поттера нужно бить втемную! Нужно было дождаться субботы, чтобы помучился на выходных, а то мадам Помфри быстро вылечит его синяки.

— Поттер, в чем дело? — неслышно подошел декан Слизерина.

— Я хочу на завтрак бекон, на обед стейк минимальной прожарки, а на ужин — отварной рыбки, — застонал Гарри, закатывая глаза. Но Снейпа было уже не обмануть: глаза выглядели яркими и блестящими. Но озорного блеска он не распознал, и отдал распоряжение домовикам о специальной диете для Поттера.

Гермиона Грейнджер, студентка Райвенкло, понимающе усмехнулась. Ей самой была неприятна пища, подаваемая в Хогвартсе. Она постоянно была сонной, уставала с непривычки и часто ошибалась. Но Гарри был такой хрупкий и болезненный, может, ему одному и положена подходящая диета в школе.

Тео Нотт с сожалением смотрел на пирог на обед. Поттеру подали стейк, и от него соблазнительно пахло. Так готовила его лучшая домовиха в доме! Правда, гарнир Поттеру не дали, но, кажется, парень не страдал. Он с аппетитом съел, но было видно, что ему мало. Он часто вздыхал и смотрел на жующих слизеринцев, а те тушевались под его взглядом. Псих и есть псих.

Гарри и правда страдал. Он два дня кричал и бушевал, что хочет жареной картошки и пирога с патокой, но Риддл в голове был неумолим. Он мягко увещевал Гарри, что все в порядке, что скоро это пройдет, а если ему что-то не нравится — психиатрическая больница ждет его с распростертыми объятиями. Там будут ему кашки и безвкусные супчики. И никакого мяса!

К среде Гарри присмирел, он уже не кричал в туалете: «Мяса! Жира!», но Риддл обещал ему развлечение в виде бросания жареной картошки в голову Булстроуд, добавив к ним слова: «Жирная корова!»

Как раз в среду вечером на ужин опять подали жареную картошку. Гарри по-прежнему третий день на вечер подавалась одна отварная рыбка. Гарри думал заскучать от такой тоскливой еды, его прельщала только Томова забава. Он быстро расправился со своим хеком и уставился на Миллисенту. Та с ненавистью посмотрела на него и скосила глаза. Гарри уловил момент, когда можно было бросить ненавистную еду ей на мантию.

— Жирная корова! — крикнул он ей прямо в лицо.

Миллисента покраснела и бросила ему в лицо горсть картошки. Гарри увернулся, и еда попала на мантию Тео Нотта. Тео хотел схватить за шиворот сорванца Поттера, но тот схватил с чужой тарелки картошки и попал на изумительно красивую и дорогую мантию Драко Малфоя. Драко рассердился, хоть и симпатизировал Гарри, и бросил свою порцию не только на своего приятеля, но и на Нотта, и Флинта, и даже красавца Забини.

Завязалась слизеринская потасовка в виде бросания жареной картошки. Остальные факультеты с ужасом смотрели на виновника всей этой катавасии — Гарри Поттера. Тот смеялся и бросался картошкой, как все. Было весело, пока не подошла профессор Макгонагалл:

— Мистер Поттер, вы с ума сошли?

— Да, давно, — улыбаясь, ответил он, — но я требую адвоката! — громко заявил он.

— Никаких адвокатов, мистер Поттер! Пятьдесят баллов со Слизерина!

— Минерва, ты слышала? — вкрадчиво спросил подошедший Северус. — Мальчик чего-то хочет, давай выслушаем его.

— Почему нам не дают отварной картошки? Я очень люблю пюре! — нагло заявил Гарри.

Профессор Макгонагалл задумалась, а Снейп, скалясь, заявил:

— Действительно! С завтрашнего дня пусть подадут пюре. Так, как любит мистер Поттер.

— Я обещаю ее съесть, — открывая шире глаза, в которых плескалось темное болото, признался Гарри в самом страшном грехе. Снейпу показалось, что в том болоте плескалась лягушка, но, наверное, это было обманчивое ощущение.

Наутро в четверг подали яичницу с колбасками и картофельным пюре. Миллисента быстро съела пюре, и это было намного лучше, чем жирная жареная. Она заметила одобрительный взгляд Поттера, но потянуться за яичницей было ошибкой. Поттер быстро опрокинул ее на мантию Милли. Слизеринцы уже жалели милую толстушку, ставшую предметом травли Поттера. Но Милли не сдавалась и с пятном на мантии храбро подошла к учительскому столу.

— Профессор Снейп, — давясь слезами под взглядами всего Большого зала, заявила Булстроуд, — может, и нам пусть яйца отваренные дают? Дома мне дают яйцо всмятку.

— Дорогая Милли, для тебя все что угодно! — успокаивающе ответил декан Слизерина. — Возьми мое.

И он протянул яйцо в пашотнице, к которому еще не притронулся. Учителя одобрительно закивали. Действительно бескорыстный поступок. На этот раз задумался профессор Флитвик. Что-то было не так, но декан Райвенкло еще не догадался.

Миллисента торжествующе глянула на Поттера! Она не сдается. Подумаешь, какой-то полукровка. Она еще будет красивой девушкой, когда вырастет.

Вечером в тот же четверг многие слизеринцы заглядывали на уху с одиноким кусочком рыбы в тарелке Поттера.

— Я тоже рыбный суп хочу! — встал Тео.

— Сиди лучше, — зашикал Забини. — Лучше Поттеру задницу надерем.

Маркус Флинт задумчиво ковырялся в пастушьем пироге. Он последний год был капитаном команды по квиддичу и с ненавистью смотрел, как Пикс, ловец, жадно ел тот самый пирог.

— Эй, Пикс, из-за тебя мы в прошлом году Кубок по квиддичу не взяли. Разжирел ты, братец!

— Ты что? — удивился Пикс. — Я взял снитч! Ты что, не помнишь? И Кубок наш!

— Хрен собачий у нас, а не Кубок! — взвился Флинт. — Ты его взял на удаче! Ты толстый стал, — и ущипнул за бок Пикса, сидевшего через Монтегю.

С места поднялась Гермиона Грейнджер и, стараясь оставаться суровой, хотя губы так и норовили растянуться в улыбке, подошла к своему декану Флитвику. Она что-то зашептала профессору Чар, и среди учителей вдруг началось бурное обсуждение.

В тот же четверг в девчоночьих спальнях в слизеринских подземельях случился аврал. Все девочки собрались в спальне первокурсниц и стали обсуждать Ультиматум. Да, именно так — «Ультиматум». Они адресовали его своему декану, но пожалели его и добавили «Директору Хогвартса». В нем девочки требовали отварные овощи, отварное мясо и рыбу, вообще всякие полезности. Старшие девочки жаловались на бесконечные прыщи, мази от мадам Помфри помогали плохо, а лекарства из дома запрещались в школе. Некоторые девочки вспомнили об уж очень деликатных проблемах и хихикали. Действительно, Поттер — это сущий псих. Ненормальный! Но наш, слизеринский. Девчонки его никому не отдадут. А если мальчишки будут его бить, они горой будут стоять за него.

Мальчишки рычали на Поттера, болтающегося под ногами. Он трещал как сорока, разговаривая с Малфоем, тот улыбался. Почему, Драко никому не сказал.

— Сюрприз, — блаженно отвечал Драко, — но когда он исполнится, я еще не знаю. Не раньше следующего года. Но Гарри обещал — Гарри сделает. А если не сделает — профессор Снейп поможет. Ну, если и декан не в силах, подключу папочку.

Против папы Драко никто возражений не имел. Монтегю фыркал, Флинт с подозрением оглядывал бока членов команды, а Пикс испуганно смотрел на своего капитана. Остальные угрюмо молчали. Они согласны были с Поттером, но не решались перечить самому директору Хогвартса. Все-таки они — известные личности в волшебном мире, но та маленькая власть, данная Альбусу Дамблдору, так тешила директорское самолюбие, что он блаженствовал, сидя в учительской и поедая лимонные дольки из конфетницы. Вокруг него в срочном порядке собрались деканы и гневно высказывали свое мнение.

— Вы правы, дорогие деканы, — уверял Дамблдор, — что следует расширить бюджет на питание школьников. Буквально в понедельник я этим вопросом займусь.

— Завтра пятница — рабочий день! — высказалась декан Хаффлпаффа, профессор Спраут. — Если вы не займетесь вопросом питания в восемь утра, к завтраку весь мой факультет просто не выйдет. И если вы, Альбус, не примете меры, то и на обед тоже. А на ужин я им огурчики и помидорчики передам, у меня в десятой теплице растут. Уж один день обойдемся.

На этой тираде деканы решили закончить. Дамблдор занервничал. Вместо Ниццы летом придется разбить палатку на берегу Черного озера. Там будет дешевле отдыхать.

Пятница встретила Большой Зал отсутствием одного факультета. Гриффиндорцу Невиллу Лонгботтому чего-то не хватало на завтраке, и он собрался поговорить со своей подругой Гермионой Грейнджер. Но Гарри Поттер опередил его. Слизеринцы заметили, что Гарри съел только одно крутое яйцо. Прием пищи, естественно, закончился быстро, и он подошел к декану Слизерина.

— Профессор Снейп, — невинно хлопая глазами, сказал Гарри напрягшемуся Северусу, — мы всем факультетом решили скинуться на мандарины, апельсины и бананы. Они так редко встречаются в волшебном мире! Ведь они же растут в южных странах, а здесь растет только вереск и гнусная трава. Тео Нотт, Маркус Флинт и Монтегю согласились быть спонсорами свежих фруктов целую неделю для школы. Вы не против?

Профессор Снейп приподнял бровь.

— Согласен, эти ребята — отличная команда, разрешаю, — милостиво ответил он, бросив на директора убийственный взгляд. Но Дамблдор ничего не заметил, подкладывая в чай восьмую ложку сахара. Для особого вкуса нужно было добавить еще две, но гневный рык заместителя директора профессора Макгонагалл отвлек его.

— Альбус, ты слышал? — разьярилась она.

— Да-да, Минерва, — задумчиво ответил Дамблдор, просчитывая, сколько галлеонов нужно будет вернуть в школьный бюджет.

— Молодец, Гарри! — крикнула Гермиона и изо всех сил захлопала в ладоши.

— Гарри! Гарри! — закричали райвенкловцы. Они раньше всех догадались, кто все затеял. Не зря Гермиона — подруга Гарри, и вместе в библиотеке сидят, готовясь к урокам.

— Гарри! Гарри! — заорали слизеринцы. Ну а когда Невилл встал, хлопая изо всех сил и скандируя «Гарри!», поднялся невообразимый шум. Гарри встал и раскланялся, принимая поздравления. Затем убежал в уборную. Там он глянул в зеркало и спросил свое отражение:

— Ну что, теперь доволен?

— Я наелся, — блаженствуя, ответил Том. — Теперь школа будет обожать каждый твой вздох. Я обещаю.

Гарри вырвал желчью. Это был последний день за три года, когда у него болел желудок.