Последняя миссия (джен)

Я наивно тешил себя надеждой, что Спок обо мне не вспомнит, и думал, что прекрасно проведу время в компании доктора Маккоя и Павла, предложившего мне экскурсию по инженерному отделению. Увы, Спок был не из тех, кто забывает. Но пришел он все равно зря. После Ухуры нежелание его видеть было особенно сильным.

Минуты две мы просто разглядывали друг друга. Он — стоя, я — сидя на кровати.

— Рад, что с вами все в порядке, мистер Эггерт.

Н-да, очень официально, но так даже лучше. Не с объятиями же лезть, в самом деле.

— Спасибо, что поделились своей кровью, мистер Спок, — ответил я, копируя его интонации.

— Это мой долг как офицера корабля и гражданина Федерации.

«Может, его тоже, как Ухуру, послать подальше?» — тоскливо подумал я, не понимая, как общаться с безэмоциональным формалистом.

— Я хотел бы прояснить некоторые моменты, мистер Эггерт, — с убийственной вежливостью продолжил Спок. — Данные, переданные капитаном «Штайнберга», весьма скудны, и, пока мы в варпе, у меня нет возможности получить более полную информацию о вас и ваших родственниках. Известно лишь, что вы сирота и направлялись к месту проживания ваших опекунов.

Я летел домой, к семье, бездна тебя забери!

Желание его послать стало особенно сильным.

— Думаю, вы узнали достаточно, мистер Спок, — практически процедил я.

— Позвольте с вами не согласиться, — возразил он. — Результаты исследования доктора Маккоя не дают мне игнорировать то обстоятельство, что между нами наличествуют близкая родственная связь. Сопоставив некоторые факты, я сделал вывод, что ваше рождение пришлось на июль две тысячи двести пятьдесят второго года и...

Тут он впервые заколебался.

— Ваша мать — женщина с зелеными глазами, шатенка, рост около метра семидесяти?

Мне стало окончательно плевать на приличия, я поднял на Спока тяжелый взгляд:

— Что, вспомнил девчонку, с которой переспал?

Похоже, я пробил его толстую шкурку, так как ощутил, что мои слова пришлись ему не по вкусу.

— Обстоятельства нашего знакомства были несколько спонтанны...

— Не распинайся, — перебил я его, — я знаю, что у тебя был гон по-вулкански, как у земных кошаков по весне.

Бесстрастное лицо и ровный тон меня не обманули — Спок был возмущен:

— Сравнение некорректно.

— Иди к черту!

— Мистер Эггерт, мне кажется, я не давал повода для проявления агрессии...

— Брейк, парни! — в каюте появился Маккой. — Спок, выйди.

Несколько мгновений Спок стоял не шевелясь, затем кивнул доктору и вышел.

— Спокойно, Дэниэл, посмотри на меня, — Маккой присел рядом и сжал мое плечо. — Послушай. Наш коммандер, конечно, та еще занудная задница, но будь уверен, он в не меньшем шоке, чем мы все.

Только сейчас я почувствовал, что мои кулаки крепко сжаты, а тело словно натянутая струна. Перевел взгляд с проема, в котором исчез Спок, на Маккоя:

— Ее звали Санни, доктор, — хрипло выдавил я, — мою маму звали Санни.

— Эй, так дело не пойдет. Дай-ка руку.

Маккой вытащил из маленькой сумки на бедре пневмошприц и сделал инъекцию.

— Отдохни немного.

Вскоре мышцы расслабились, кулаки разжались, я в изнеможении растянулся на кровати и мгновенно уснул.

* * *

— О, ты еще здесь. Все слышал?

— Мои органы слуха позволяют воспринимать звуковые колебания на более значительном расстоянии, чем человеческие. Ваш эпитет в мою сторону нес негативную окраску и свидетельствовал о неодобрении моих действий.

— Ты и есть занудная задница. Я имел в виду пацана.

— Я... в некоторой растерянности.

— Ты здесь вроде самый умный, Спок, но сейчас повел себя как последний кретин.

— Поясните, доктор.

— Ты упустил из виду, что он землянин... Подожди, не говори мне о генетике и процентах, в них я разбираюсь не хуже тебя. Я о другом. Насколько я успел понять, Дэниэл вырос среди людей, которым было неважно его происхождение. Его не заставляли подавлять чувства, в этом отношении он стопроцентный человек. Слушай, он только что выбрался из хорошей переделки, и ему, как обычному земному подростку, нужны внимание и участие, а не копание в прошлом.

— Должен признать, что вы правы, доктор. Мне следовало принять во внимание обстоятельства появления мистера Эггерта и соответствующие его возрасту поведенческие реакции.

— А еще он знает, когда ему лгут, и может на расстоянии воспринимать эмоции окружающих.

— Но учитывая его наследственность, проявление телепатических способностей в полном объеме имеет самую низкую вероятность.

— Объем, может, и не полный, но здесь он тебя явно переплюнул. И это еще один повод относиться к нему более внимательно. Не подходи к мальчишке с вулканскими мерками.

* * *

К моему великому облегчению, Спок больше не пытался со мной заговорить. Хотя я часто ловил на себе его изучающий взгляд. Один раз он остановился рядом, когда я был в инженерном отсеке и Павел рассказывал мне о системе охлаждения двигателей. Мне было так интересно, что я не сразу его заметил. А когда Павел замолчал, коммандер вдруг дополнил рассказ, описав непредвиденные ситуации, при которых двигатели вынужденно охлаждали воздухом, а не жидкостью, и показал на схеме как именно. Потом, не став задерживаться, кивнул обоим и ушел.

И что, спрашивается, это было? Черт поймет этих вулканцев. Злость утихла, я признался себе, что подспудно ожидал слишком много от разумного, который видел меня впервые. Да и не сделал он мне ничего плохого, в общем-то. Но встречаться со Споком лишний раз я все равно не хотел. Жил же без него раньше, и дальше проживу.

Только он, похоже, считал иначе. Едва «Энтерпрайз» прибыл в солнечную систему, Спок передал через Маккоя, что сам доставит меня домой. Я, естественно, в восторге не был.

— Не тушуйся, не съест он тебя.

— Да просто я не понимаю, чего от него ждать.

— Ты в этом не одинок, — фыркнул Маккой, — я тоже никогда не знаю, какой убойный аргумент он может выдать в ответ на невинное замечание.

Наверное, мне можно было гордиться — на Марс я попал не на обычном пассажирском челноке, а на боевом катере «Энтерпрайза». Ах да, Спок еще и предложил сесть на место второго пилота, чем меня очень удивил. Но я же не дурак отказываться. Был еще один человек — в кресле навигатора сидел знакомый мне лейтенант Зулу. Улыбнувшись, он поднял ладонь в приветствии. Спок бросил на меня строгий взгляд:

— Надеюсь на ваше благоразумие, мистер Эггерт. Иначе я буду вынужден пересадить вас в десантный отсек.

— То, что я несовершеннолетний, еще не значит, что я тупой, мистер Спок, — чопорно ответил я на это. — Да не буду я ничего трогать!

Зулу тихо засмеялся.

Ремни прижали меня к креслу, и через несколько секунд я с завистью смотрел, как Спок с легкостью управляет катером. А еще спустя минуту меня захватил потрясающий вид снаружи. Жаль, что полет получился коротким.

Курт был предупрежден и ждал нас на причале.

— Дэниэл! — он крепко прижал меня к себе. — Как же ты нас напугал. Прости, что не прилетел за тобой.

— Все хорошо, ты не мог знать, что произойдет.

Курт отстранился и взглянул на Спока:

— Благодарю, коммандер.

Тот сделал шаг вперед:

— Не уделите мне минуту внимания, мистер Эггерт?

— Конечно, — согласился Курт.

Пока они о чем-то переговаривались, я с интересом огляделся вокруг. На Марсе я никогда не был, и окружающее показалось мне восхитительным. Чисто и много зелени. И не подумаешь, что все эти здания и деревья находятся под огромным куполом.

— Не хочешь узнать, о чем мы говорили? — спросил Курт, когда мы остались вдвоем.

Я пожал плечами:

— Не очень.

— На самом деле ничего особенного. Спок захотел быть в курсе твоих дел и предложил переписку. Выразился он, конечно, оригинально, но очень точно.

— С кем он хочет переписываться?

— Со мной и с тобой, если ты сам не против.

Немного поразмыслив, я ответил:

— Мне без разницы. Можешь спокойно сообщать о моих неудах в школе, а я, наверное, еще подумаю.

Курт хмыкнул:

— У тебя никогда не было неудов. Но ничего плохого в вашем общении я не вижу.

Он махнул в сторону выхода:

— Идем, до дома будем добираться на метро.

— Курт, — резко посерьезнел я, — мне надо встретиться с семьей Стефана. Это техник с грузовоза.

— Хорошо, я узнаю адрес, — прекрасно понял меня Курт.

От Эмили мне достались и слезы, и объятья, и причитания, да такой концентрации, что я сам невольно прослезился. Спас меня писк из другой комнаты. Эмили упорхнула, а Курт повел меня в новую комнату. Обстановкой она мало отличалась от прежней, зато вид из окна имела приятный: за стеклом радовала глаз зеленая оранжерея. Старые вещи были разложены по местам, мне оставалось только освежиться и придумать, чем себя занять.

Конечно же, мне любопытно было попасть в детскую. Но сначала меня накормили и расспросили о путешествии на «Энтерпрайзе», тактично не затрагивая тему «Штайнберга». Мне действительно пока было нелегко говорить о нем.

Эмили хлопотала на кухне, Курт уехал по делам, а я осторожно зашел в комнату, где лежало много мягких игрушек и стояла детская кровать. Опустился на корточки и посмотрел сквозь прутья. Ребенок спал, на личике время от времени отражались различные отголоски эмоций: от улыбки до нахмуренных бровей.

Неужели это крошечное существо, к которому притрагиваться-то боязно, можно уже назвать человеком?

— Ее зовут Аликс, — тихо сказала Эмили.

Она вошла так бесшумно, что я и не заметил.

— Красиво, — шепотом отозвался я.

Отчего-то встал комок в горле. Сглотнув, на грани слышимости произнес:

— Привет, Аликс. Представляешь, я мог бы никогда не узнать, что у меня есть такая замечательная маленькая сестренка.

Выдохнул. Я дома. Наконец-то дома...