Флоренц — принц Нарнийский (джен)

Когда волнение маленько улеглось и вернулась возможность говорить, Северус легонько сжал плечи сына.

— Ну… Домой? — нерешительно спросил он.

Да! Домой! Гарри очень хотелось крикнуть эти самые главные сейчас слова, но что-то удерживало его от этого порыва. Что-то мешало. Глаза мальчика скользнули по пологам шатра, по складкам атласа и шелка, по золотой фигуре Льва, и нахмурился. Что-то важное ускользнуло из памяти, и Гарри отчаянно силился найти и поймать убежавшую мысль. Мама? Ну, наверное, очень хотелось её увидеть, узнать её наконец, но… Вспомнив, Гарри поднял на Северуса серьезные глаза.

— А как же Невилл? Мы прошли сюда, чтобы помочь Флоренцу, открыли ему Дверь с помощью палочки Невилла, а ему ведь тоже нужна помощь, я помню, он говорил что-то о лекарстве…

— Действительно, — нахмурился Северус. Посмотрел на Аслана и обратился к нему: — Родители Невилла находятся в госпитале святого Мунго, они неизлечимо больны. Есть ли способ вернуть им рассудок?

— Есть, — Аслан медленно кивнул. — Способ очень сложный, но выполнимый. Пойдемте со мной.

Повернувшись, Лев лапой отодвинул полог и вышел из шатра. Гарри с Северусом поспешили следом. Снаружи к ним тут же бросились Гермиона и Невилл, с таким любопытством заглядывающие Гарри в лицо, что тот провел рукой по волосам и носу, проверяя, всё ли в порядке, и запоздало подумал о зеркале. Пальцы нащупали… Гарри неуверенно остановился и ещё раз пощупал нос — очков не было, а сам нос… Пацан скосил на него глаза, надеясь хотя бы так рассмотреть. Пальцы точно ощущали горбинку. А ладно! Гарри беззаботно отмахнулся от своей внешности — потом посмотрит! — и нагнал отца и Аслана. Подбежал и встал рядом. Невилл с Гермионой заняли привычное место за плечами Гарри.

Кентавры и лошади, быки и носороги, псы и коты, завидев Аслана перед шатром, тут же стянулись к Владыке, с трепетом и любовью вглядываясь в его божественный лик. Подождав, пока все соберутся и одарив их ответным любящим взглядом, Аслан негромко молвил сильным глубоким голосом:

— Отец и сын обрели друг друга. Но ваша миссия не закончена: путешествие должно продолжиться ради другого мальчика. Отныне ваш путь лежит в долину Сада-на-Горе. Идите туда, найдите того, кто поможет добраться до вершины Непокорной, и достаньте яблоко.

Взгляды всех сошлись на Невилле, понимающие, озабоченные, тревожные, нарнийцам никаких объяснений не потребовалось, все сразу поняли, что за яблоко и зачем идти за ним. Тут же начались совещания, в ходе которых было принято решение разделиться, ибо небольшой отряд доберется до цели куда быстрее, чем целый королевский кортеж.

Несмотря на протесты Рунвита, Флоренц вызвался сопровождать Северуса и детей за лекарством. На прямой приказ отца строптиво ответил:

— Я должен помочь Невиллу. Он помог мне вернуться домой, теперь моя помощь нужна ему.

— Хорошо, — сдался Рунвит. — Ступай. А я со своей стороны найду Крылатого и пошлю к вам вдогонку.

Началась подготовка. Срочно откопали из запасов переметные сумы и заплечные мешки, куда сложили дорожные припасы для людей. К седлам приторочили скатки одеял и пледов. Палатки у кентавров не оказалось, но было решено обойтись без неё. Флоренц вообще навьючился будьте-нате, надел на себя грузовую шлею и навесил на неё всё, что могло пригодиться в пути: топоры, лопаты, котелок со сковородкой, толстый коврик на случай дождя и мешки с овсом для лошадей.

Взгляды, которые кентавры бросали на принца, как ни странно, были уважительные. И это было очень понятно, ведь если он так печется о друзьях, то Боже ты мой, какой из него чудесный правитель выйдет! А чтобы принц не надорвался от усердия, к нему в помощь напросились двое молодых кентавров, проникнувшиеся к принцу самыми теплыми симпатиями. Звали их Ренн и Ландо. Гепарды Пенни и Старт возбужденно крутились у всех под ногами, донельзя взволнованные предстоящим совместным путешествием. Букля тоже как с ума сошла — летала кругами вокруг и сквозь, пугая всех своими внезапными кульбитами.

Ладно, разобрались, выбрали направления и разделились: королевский кортеж двинулся по дороге дальше, в Кэр-Паравел, а семеро путников покинули тракт и порысили по бездорожью на Запад, сопровождаемые двумя гепардами. Как, когда и куда исчез Аслан, никто не видел.

Гарри, Невилл и Гермиона, переодетые в добротную походную одежку, просто ликовали, летя навстречу ветру на быстрых и легких кобылах — Соломке, Вишне и Лещине, Северус, также облаченный в хорошую прочную одежду, ехал следом на Вальсе, рядом с ним держался Флоренц, в арьергарде рысили Ландо и Ренн, а впереди всех наперегонки скакали гепарды, в шутку соревнуясь с тенью Букли на земле.

Букля, хитрюга, быстро просекла их игру, и, видя, что тот или иной гепард настиг её тень, тут же дурачила их, уныривая прочь, и беззвучно хохотала, смотря, как крутятся и падают с ног одураченные кошки, потеряв тень птицы. А то наоборот, ускорится так, что бедные гепарды прямо жилы рвали, силясь удержаться в тени.

В те минуты, когда лошади и кентавры шли шагом, давая роздых себе, сова устраивалась на крупе Соломки позади Гарри, а выдохшиеся гепарды тащились поодаль вялой иноходью. Но стоило коням перейти на рысь-галоп, а Букле взлететь в небо, как у гепардов словно пружинки в ногах включались, и они с новыми силами срывались в веселую игру с птицей.

В полдень остановились у реки. Флоренц принялся показывать детям, как надо расседлывать лошадей и обтирать их пропотевшие под седлами спины. Гарри и Невилл занялись этим в охотку, искренне желающие облегчить жизнь лошадкам, а вот Гермиону пришлось поуговаривать. Девчонка ленилась и вообще полагала, что уход за лошадьми не входит в её обязанности. Но, поймав на себе разочарованно-обиженный взгляд Лещины, Гермиона устыдилась и, послушно взяв у Флоренца тряпицу и щетку, приступила к делу.

Северус наколдовал костер, установил котел и теперь неторопливо готовил обед. Варил-помешивал кашу и думал обо всем, что произошло с ним за последние дни. Больше всего недоумения вызывали мотивы Дамблдора — зачем, для чего он всё это устроил? Неужели толчком ко всему послужило липовое пророчество Трелони? Но ведь его сам Дамблдор спланировал… Совсем ничего не понятно. Ради чего старик устроил всю эту свистопляску? Разрушил семьи, разлучил детей с родителями, жен с мужьями, раскидал по свету верных когда-то друзей, упек в Азкабан дурака-Блэка, принес в жертву Джеймса Поттера… На этой мысли Северус поморщился — ну совсем старик того, своего соратника-фениксовца не пощадил, отправил на заклание к Темному Лорду.

И Гарри… Что за горькая ирония — заставить профессора ненавидеть и презирать собственного сына?! Да за одно это Дамблдора убить мало! Это ж надо, так всё вывернуть!

Гарри тер спину и бока лошади и при этом выглядел всё ещё слегка оглушенным, обалдевшим, так что Невилл невольно улыбнулся и тепло сказал:

— Эх, Гарри, как же я тебя понимаю… Всю жизнь быть сиротой, а потом вдруг узнать, что твои родители живы.

Гарри потряс головой и неловко спросил:

— А с твоими что, Невилл?

— В Мунго они, — Невилл вздохнул. — Запытаны до потери памяти приспешниками Того-Кого-Нельзя-Называть.

— Здесь его можно называть, — скривился Гарри. — Не достанет. И вообще, пусть ему почаще икается.

Гермиона чистила Лещину, слушала и молчала. Мира магглов Неназываемый пока что не сильно коснулся, лично она о нем и не подозревала, пока не узнала о Хогвартсе. Но что мальчикам от происков Темного Лорда крепко досталось, Гермиона прекрасно понимала. Молчала Гермиона, скребла кобылу и думала. Думала о том, что читала в книгах и газетах о герое маг-мира Гарри Поттере. И вот одна мысль расцвела полным бутоном — её девочка и решила озвучить:

— Если Гарри герой магического мира, то почему его дом объявлен памятником? Это вот никак не стыкуется. Как я читала, дом Поттеров стоит в Годриковой впадине и частично разрушен, хотя взрывных заклятий в нем не произносилось, были только Убивающие заклятия, а они, я опять же читала, не производят каких-либо разрушительных эффектов. И шрама на лбу они не могли оставить. Но я не к этому клоню, а к тому, что дом продан, а это может означать только одно — кто-то распланировал всё так, словно заранее знал, что Гарри никогда не вернется туда, в дом своих родителей. Только не говорите мне сейчас, что он-де не Поттер, это мы́ знаем, весь остальной маг-мир — нет, маги по-прежнему считают его Поттером.

Северус поднял голову от котелка и задумчиво посмотрел на девочку — рассуждения мисс Грейнджер имели весьма здравый смысл с твердым обоснуем. Что если Дамблдор готовил Золотому мальчику путь в один конец? С какой-то определенной целью без возврата, без шанса вернуться назад. Ну, Квиррелл и тот упырь в лесу явно намеревались прикончить мальчика, однако, не слишком рано? И кстати, отчего так горела Метка рядом с тем уёбком, когда тот единорога жрал? Да и Гарри в то время почти в обмороке был, как всё странно-то… Пока ясно было только одно — надо вернуться домой, как можно крепче пожать старческую шейку и вытрясти из деда все ответы. Вместе с песочком.

Проверив кашу и убедившись, что она готова, Северус позвал всех к столу. К котлу потянулись и гепарды и, видя, как Ренн с Ландо накладывают и остужают им кашу, Северус понял, что вопроса о питании нарнийских хищников лучше не поднимать. А когда Ренн достал из припасов мешок с плодами соевого дерева и добавил гепардам в кашу, стало ясно и всё остальное.

Говорящие звери равны цивилизованным и разумным существам, они не станут убивать кого-то ряди мяса. Они питаются тем, что дает им плодородная Нарния, сотворенная мудрым Асланом, который, конечно же, позаботился о пропитании своих созданий.

Было бы странным, если божество, создавшее населенный мир, бросило своих же детей на произвол судьбы, не почесавшись о том, где им спать и что кушать…

Зато рыбу, судя по всему, можно. Ландо и Ренн, поев, занялись рыбалкой: вытащили сети, растянули и за считанные минуты выволокли на берег отличный улов — серебристо-розовую форель и буро-пестрого, словно камуфляжного, налима. Несколько средних рыбешек кинули гепардам и Букле, остальную почистили и прибрали в корзины, выложенные лопухом. Как поняли Северус и ребята, рыбу кентавры заранее припасли на ужин.

Во встреченном по пути лесочке к рыбе в корзины добавились грибы и картофель, который в Нарнии не только в огородах рос, но и в лесах, на лесных полянах, причем за ним кто-то, видимо, ухаживал — он был окучен и прополот. Пропольщики, кстати, тоже повстречались нашим путешественникам: сидели Северус с ребятами на лошадях, ждали, пока Ренн и Ландо картофель накопают-натрясут, скучающе по сторонам глазели, и приметили в дальнем конце поля гусей. Ходили они вперевалку вдоль рядов и энергично дергали зеленые стрелки сорных трав. Смотрят дети и Северус, смотрят и гадают, точно ли гуси не вредят? Ближайшая к ним гусыня прервалась и строго посмотрела на всадников, сплюнула травинку и рявкнула:

— Чего уставились, обормоты?!

Невилл вздрогнул и чуть не свалился с Вишни. Игреневая кобыла с седой гривой укоризненно покачала головой и попеняла гусыне:

— Не пугай моего ребёнка, Нелли. Они новички в нашем мире, отнесись к ним с терпением и пониманием.

Гусыня, однако, осталась при своем мнении о бездельниках — стояла, уперев крылья в боки, и сверлила взглядом пришельцев, пока те не уехали восвояси. На суровую хозяйку лесной делянки, впрочем, никто не обиделся, детей куда больше занимала фраза, сказанная Вишней. Думали-думали и не выдержали, спросили у Флоренца:

— Как понимать отношение лошадей к нам? Почему Вишня сказала, что Невилл — её ребёнок?

— Понимать отношение следует как покровительственное. Пока вы с лошадью — вы под её опекой. Именно лошади отвечают за вас, оберегают и заботятся, так что смиритесь, потерпите то, что вы сейчас в какой-то мере принадлежите им.

Это было так странно, принадлежать лошади, вместо того, что хозяином лошадей в обычном мире является как раз человек. Северус на это только вздохнул. Соловый жеребец под ним заботу точно проявлял: то о ветви поперек тропы предупредит, то о канавке, не забыл Северус и того, как предусмотрительно конь лег на землю, когда его всадник начал терять сознание.

Сия тайна приоткрылась нашим странникам во время ужина, когда они собрались вокруг жаркого костра. Колючие искры стреляли в темнеющее небо, душисто пахли жареная рыба и густая наваристая уха из налима с грибами, а Ренн, молодой кентавр, достал из заплечного мешка маленькую лютню и, перебирая струны, запел вдруг чистым и ясным голосом.

…Я мечтаю встретить детей,

Что впервые кольца надели

И тотчас же из мира людей

В мир порталов-прудов улетели.

Королеву-колдунью из Чарна

Разбудив колокольчика звоном,

Они встретили Льва светозарна,

И был кебмен с женой коронован.

…Я мечтаю увидеть, как Люси

Входит к фавну в заснеженный вечер.

Младший брат стал предателем, струсил,

Но его изменил тёплый ветер.

Аслан снова вернулся, с весною

Принеся смерть Колдунье жестокой,

Но не всю жизнь здесь править героям,

И прикрыт был тот шкаф одиноко.

…Я мечтаю увидеть, как Шаста,

Аравиту боясь поначалу,

С ней сдружился дорогой ненастной,

Как их лошади к помощи мчали.

Король Лум встретил старшего сына,

Близнеца, что наследником станет.

Чтоб забыть превращенья картину,

Рабадаш воевать перестанет.

…Я мечтаю услышать рассказ,

Как рог Сьюзен позвал на подмогу.

Пусть неверно повёл Питер вас,

Аслан всё ж указал вам дорогу.

Тельмарины сложили мечи,

Вы свободны, свободны, нарнийцы!

Полно плакать, сестра, помолчим, —

Тот, кто вырос, уж не возвратится.

…Я мечтаю о парусах,

Что поднялись при Каспиане,

И о тех больших кораблях,

Что в Восточном плывут океане.

Был кузену урок здесь преподан,

А правитель нашёл здесь невесту.

Снова кто-то от чуда оторван:

В мире Нарнии взрослым не место.

Сама история Нарнии прозвучала в этой песне. Притихшие дети сидели рядком, смотрели на взлетающие в небо искры и грезили наяву услышанной балладой. Словно кадры старой киноленты перед ними промелькнули дети-кольценосцы, ставшие свидетелями зарождения Нарнии. Привиделся им фавн и Белая колдунья, и девочка Люси, заглянувшая в шкаф. Красавец конь Иго-го и его мальчик, Шаста, сбежавшие из плена. Принц Каспиан, увидевший край земли…

Это было прекрасным завершением удивительного первого дня путешествия. После невероятно вкусного ужина настало время укладываться спать. Было немного странно лежать под открытым небом и видеть в вышине необычайно крупные звезды. Но стояло лето, и никто не чувствовал дискомфорта или прохлады. Лежали наши путники вокруг догорающего костра, смотрели на звезды и ждали прибытия Морфея. Но тот не торопился почтить их вниманием и приглашать в свое царство, напротив, его подвинули. С неба спустилась Звезда.

Гарри моргнул, когда одна, очень яркая звездочка, вдруг сошла с небесного чертежа и плавно полетела вниз, одновременно увеличиваясь в размере. Думая, что наконец засыпает, Гарри вздохнул и закрыл глаза, но не тут-то было… Звезда, ставшая девой в сверкающем белом платье, склонилась над мальчиком, настойчиво светя в лицо. Северус, лежащий неподалеку, поднял голову с тючка и недоуменно воззрился на пришелицу, чего, мол, надо-то? Дева скользнула по нему лукавым взглядом и, озорно хихикнув, прижала палец к губам, тише, мол. А Северус вдруг узнал её, рывком сел и вскрикнул:

— Пандора?!

Златовласка засмеялась и бросилась к нему на шею.

Пандора Луна Лавгуд, погибшая в своем мире, она воскресла в нарнийском небе, став звездой. Спустилась вниз благодаря провидческому дару, увидев среди детей будущего мужа своей дочери… Северус аж в осадок выпал — зашибись себе новости, сыну дочку Лавгуда сосватали!

В общем, спать легли нескоро. Гарри и Невилл с Гермионой окружили небесную странницу и, раскрыв рты, завороженно слушали дивные истории. Гарри при этом так увлекся, что и не заметил, как оказался у папы под боком, а Северус этим воспользовался — аккуратненько обнял сынка и прижал к себе, наслаждаясь близостью родного ребёнка. Потом Гарри конечно заметил, что его «украли», но вырываться не стал, не счел нужным, лишь голову опустил, пряча улыбку.

Наутро, когда все проснулись, звездная дева встретила их улыбкой и чудесным завтраком. Пробыла она с ними до тех пор, пока не засобирались в путь. Только после этого звезда вознеслась ввысь, тая в лазурной синеве. Впечатленные необычной встречей, дети какое-то время ехали как оглушенные. Особенно Гарри. Сидел в седле, замороженный удивлением и пытался выжить, смириться с мыслью, что его, блин, сосватали!.. Пыхтел-пыхтел мальчишка, переживал, и не выдержал — заорал:

— Я не могу жениться на незнакомой девчонке!!!

Северус фыркнул и заметил:

— На втором курсе она перестанет быть незнакомкой.

— Вы… ты её знаешь? — удивился Гарри, не забыв поправиться.

— Я знаю Лавгудов, — кивнул Северус. — И Ксенофилиус, и Пандора учились со мной на одном курсе. Их дочку я не видел, но знаю, что она похожа на мать — такая же красавица, златоволосая, синеглазая. И всего на год младше тебя! — не преминул подколоть сына Северус.

Гарри надулся для виду, сам он в душе ликовал от грядущих перспектив. Всё у него будет хорошо! Папа есть, маму скоро обнимет, лекарства для родителей Невилла найдут-достанут, и с будущей своей невестой на втором курсе познакомится. В конце концов звезды не лгут, и если Пандора это увидела, то чего противиться-то?..