Жил один далматский дог (джен)

Попрыгав и поприседав, разобравшись, как виляет хвост, Гарри кособокой трусцой потрюхал во двор, спеша впрячься в работу и успокоить Гермиону. Но двор, куда он втрусил, оказался пуст. С разбегу прорысив полукругом, Гарри растерянно встал у веранды, недоуменно оглядываясь по сторонам — а где все? Где ребята, Барри и его джип?

— Гермиона, Рон? — попытался он позвать, но из горла вырвался неумелый хриплый лай. Замолчав, Гарри понюхал воздух, собираясь поискать друзей по запаху, но тут же оставил эту затею, вовремя сообразив, что не знает, как пахнут его друзья. Не было причин обнюхивать их в человечьем виде, понимаете?..

Стараясь не паниковать, Гарри попробовал подумать, куда могли деться ребята, Винкль и машина. Уехали? Но почему же без него? Он же всего на минутку отлучился, и недалеко, за сарайчики, что им помешало его позвать-поискать? Он бы их услышал…

Скрипнула дверь, и на веранду вышел человек, в котором Гарри признал мистера Грейнджера. Минуточку… Начиная кое-что понимать, Гарри более внимательно осмотрел двор — ага, вон того вольера с курами не было, когда он с ребятами въехал на территорию. Значит, он в прошлом? Ну, логично же, Румпель отправил его на год назад, только в виде собаки он может перемещаться во времени. Вот вредина, а предупредить не?.. Испытывая досаду, Гарри подошел поближе к мистеру Грейнджеру — раз так, то надо хотя бы узнать, что тут случилось.

Снова скрипнула дверь, и к мистеру Грейнджеру вышла миссис Грейнджер, подошла и встала рядом, нервно комкая бумажный листок.

— Джон, надо ехать.

— Мы же договорились ждать её здесь, — сумрачно взглянул на жену Джон.

— Я понимаю, но она раньше, чем через год, здесь не появится, — упрямо возразила женщина. — Сью попала в беду, мы здесь, и мы знаем о проблеме, предлагаешь просто отмахнуться от неё? Мы должны помочь.

— Что в письме? — с усталой покорностью спросил Джон.

— Пишет, что прикована к постели и находится одна в дикой глуши, — жена разгладила смятый лист. — Ей страшно, грустно и очень одиноко, но по предписанию врачей и страховке в городской больнице ей делать нечего. Ещё она пишет, что её муж уже едет за нами, так что не получится отвертеться.

В отдалении послышался звук мотора, и Гарри, дернув ушами, посмотрел на дорогу — к ферме подъезжал мощный внедорожник, окутанный шлейфом пыли. На шум мотора из дома на веранду вышел тощенький подросток и присоединился к родителям, вместе с ними наблюдая прибытие. Рокоча мотором и подпрыгивая на рессорах, вездеход остановился на обочине, тактично уважая ограниченное пространство маленького дворика. Открылась пыльно-ржавая дверь, и на дорогу спрыгнул высокий рейнджер в черной шляпе, украшенной крокодильими зубами. Прищуренные от солнца светло-голубые глаза внимательно обозрели двор, оглядели всех по очереди, после чего новоприбывший кратко поздоровался со всеми, включая собаку:

— Джон, Джина, Филипп, Пёс, хорошая сегодня погода.

Гарри против воли завилял хвостом, здороваясь ответно. И старательно держался рядом, пока Грейнджеры с сыном спешно собирались в путь, попутно выжимая из Данди новости.

— Что случилось с тётей Сью?

— О, ничего страшного, просто сломала ногу в автоаварии.

— Что?! О боже!.. Как это произошло?

— О, просто испугалась паука-охотника, выпрыгнувшего из-за солнцезащитного козырька. Это достаточно распространенный случай на наших дорогах, когда водители в ужасе неадекватно реагируют на появление огромного паука из-под приборной панели авто в движении. Напрасно, кстати, — говоря это, Мик неспешно сворачивал папироску. — Несмотря на свой устрашающий вид, пауки-охотники могут быть помощниками. Они борются с вредителями, потребляя большое количество вредоносных насекомых в домах. Славятся тем, что периодически неожиданно выскакивают из-за штор. На самом деле пауки-охотники неохотно кусаются и чаще убегают, когда к ним приближаются, и их яд не опасен для людей, — договорив, Данди чиркнул спичкой и затянулся.

Пахнуло неожиданно вкусным дымом натурального табака, Гарри непроизвольно внюхался поглубже — папироска источала приятный аромат кубинской сигары. Хм, надо же…

— А вообще-то повода для паники не было, — продолжил Мик, вдумчиво дымя. — Сью его вспугнула, когда опустила зеркальце, чтобы поглазеть на тушь — ей показалось, что она потекла. Паук на неё просто свалился с козырька. Так она завизжала, зажмурилась, вывернула руль и вдавила в пол обе педали, чем сбила с толку машину. Та, не зная конкретно, чего от неё хозяйка хочет, одновременно затормозила и поехала. Едущая позади машина тоже ничего не поняла и врезалась в переднюю машину, отчего её развернуло и отбросило к обочине. В результате — перелом правой ноги в двух местах и два месяца постельного режима.

Пока он рассказывал, Гарри подобрался совсем близко и теперь сидел, уютно прижавшись к ногам приятно пахнущего рейнджера. И разумеется, совершенно не возражал, когда Мик Данди пригласил пса в машину.

— Хороший у вас пёс, — бросил он между прочим.

— Но это не наш, — смутился Джон.

— И не хозяев фермы, — вставила Джина.

— Значит, он теперь наш! — твердо заявил Филипп, обнимая собаку за шею. — Ты же согласен? — шепнул он на ухо. Гарри искоса лизнул парня в щеку, согласен, мол. Пока. А потом будет видно.

— Похоже, он из тех, вольных бродяг, — добродушно заметил Мик. — Потомок диких динго. Известные собачки, про одну такую у нас легенды ходят, про Рыжего. Этот, кстати, похож, — покосился он на пса.

Гарри вывалил язык и довольно запыхтел, не забывая, впрочем, запоминать дорогу: смотрел на мелькающие над дорогой баннеры и нюхал воздух в тех местах, где стояли дома. Румпельштильцхен, однако, сократил дорогу, перемотав события. Гарри словно сквозь дымку пронесся: вот он едет в машине, а через миг стоит во дворе большого особняка. Поначалу он возмутился было, но уже через пару минут понял, что нет причин для тревог. Грейнджерам здесь было комфортно и весело, всей большой семьей они сидели за столом и праздновали чей-то день рождения. За разговорами вспомнили о Гермионе.

— Ты дозвонился в Биллин? Там ещё не приехали за нами?

— Нет пока, что-то с телефонной связью. А что с интернетом?

— Дохло. Вообще не ловит.

— Да ладно, она всё равно раньше июня не объявится.

— Всё выяснил? — вкрался в ухо Гарри голос Румпеля.

— Да, — вздрогнул Гарри.

— Тогда возвращайся обратно.

Ощущение полета назад, и Гарри очнулся за тем же сараем. Осмотрелся, ощупал себя, постепенно свыкаясь с тем, что снова человек и стоит на двух ногах. Всё-таки ментальный год в собачьей шкурке — это вам не шутки… Гермиона находилась всё ещё в прострации, когда к ней из-за сараев подошел Гарри, озабоченно потирающий шрам. Это была настолько знакомая картина, оставшаяся со времен проживания на площади Гриммо, что девушка бросилась навстречу.

— Гарри, ради бога, он же помер, откуда у тебя видения?! Ты точно так же уходил в ванную комнату во время приступов…

— Что ты видел? — задал Рон более правильный и практичный вопрос. Гарри с благодарностью посмотрел на него.

— Грейнджеров я видел. С ними всё в порядке, находятся на ферме Мика Данди.

— Ты это говоришь, чтобы меня успокоить! — не поверила Гермиона.

— Да? — съязвил Гарри. — А там ещё мальчик был, похожий на тебя, с родинкой под правым ухом.

Гермиона закусила губу — своего брата она не описывала. Вроде… Гарри, видя, что она колеблется, решительно добил:

— И зовут его Филипп Грейнджер. Кстати, познакомишь? — И глаза невинные такие, хитрые. Гермиона не удержалась и засмеялась.

— Ладно, сдаюсь, ты прав, моего брата зовут Филипп. Но как? — состроила она большие глаза.

— Не знаю, — развел руками Гарри и улыбнулся. — Да это вроде и уметь не надо. Видения просто приходят вне зависимости ни от чего.

— Парнишка прав, — кивнул Барри и посмотрел на фермера. — Где ранчо этого Мика Данди?

— Где-то у меня карта Северной территории есть, сейчас посмотрю, — сказал тот, удаляясь к дому.

— Поттер, — зашипела Гермиона, сверля глазами Гарри. — Ты мне чего про анимагию пел?

— Ну… — Гарри проводил взглядом владельца ранчо и мысленно воззвал: «Румпель, помоги!». Тот невидимо щелкнул пальцами, и Гарри почувствовал, что уменьшается. Привычно опустил руки и твердо встал на лапы, будучи на сей раз в настоящем и с друзьями. Быстро глянул вдоль своего туловища и весело удивился, увидев стройное поджарое тело далматина — белое с черными пятнышками. Крутанувшись вокруг себя, Гарри игриво посмотрел на Гермиону, сел и подал ей лапу, мол, ну как я тебе?

— Ой, Гарри, когда ты успел?! — поразились друзья, удивленно рассматривая Поттера.

Винкль сощурился, подозрительно глядя на парня, но, к счастью, не стал встревать со своими подозрениями. Поняв, что Гермиона лапу не возьмет, Гарри вздохнул и превратился обратно, уже без помощи Румпеля, выпрямился и нехотя пробурчал, засунув руки в карманы:

— Я думал, ты обрадуешься. А когда успел… — он обвел глазами лица ребят, подумал и решился. — Я читал, для того, чтобы научиться анимагии, надо месяц проходить с листом мандрагоры под языком. А если надо быстро, вот прямо сейчас? Тогда как быть?

— И ты нашел?.. — Гермиона аж задохнулась от невозможной перспективы.

— Мне помогли, — хмуро сказал Гарри.

— Подожди, а почему собака? — спросил Невилл. — Ведь анимаг часто становится тем, кем является его Патронус.

— Потому что олень сейчас не нужен, — рассеянно ответила Полумна, как всегда, зря в корень. — А так анимагия не зависит от Патронуса, это просто досужие домыслы, навеянные общим мнением. Ведь Патронус может меняться, а аниформа нет, она постоянна. Верно ведь, Гарри?

Ответить Гарри не успел — вернулся хозяин фермы со старой исписанной картой Северной территории. Расстелив её на капоте джипа, он с Барри принялся прокладывать маршрут до «Бродячего ручья». Наконец проложили, наметили путь, прикинули примерные координаты искомого места и… гостей позвали в дом — устраиваться с дороги.

В Биллине провели два дня, собираясь для дальнейшего путешествия. Попутно пытались дозвониться-дописаться до Уолк-Эбаут-Крика, но, как Гарри и сказал, там было плохо со связью и интернетом. Пришлось Гермионе загнать страх поглубже, набраться храбрости с терпением и поверить другу на слово.

Внутренние территории Австралии поражали простором и резким контрастом между засушливостью и влажностью природных зон. Особенно четко это подчеркивали дороги: в засушливых районах ехали, как в тумане, сплошь окутанные красной пылью, во влажных регионах ныряли в настоящий туман — липкий и холодный, терпко пахнущий эвкалиптом. Проезжая заповедные зоны, видели кенгуру, эдаких кошмарных кузнечиков, вымахивающих прыжки аж на десять метров. На одной ферме произошел забавный случай, когда Рон увидел небольших зверьков. Вытаращив глаза, он подергал Гермиону за рукав и прошипел:

— Почему ты не сказала, что мы в гостях у волшебника?

— О чем ты, Рон? — не поняла девушка. — Мы у простых людей…

— Да? А нюхли у них откуда??? — Рон импульсивно ткнул пальцем в сторону бассейна, в котором плескались коричневые зверушки с утиными носиками.

— Это не нюхли, Рон, это утконосы! И не пытайся их поймать — у самцов ядовитые шпоры, — предостерегла Гермиона.

— Шпоры? — рванувшийся Рон затормозил, более внимательно присматриваясь к зверькам. И смутился, завидев некоторые отличия. — О, у них перепонки… Но откуда у магглов такие животные, как у нас? — озадачился он.

— О, ты не поверишь, но у магглов есть даже туатара, — произнес Винкль загадочную фразу. Разумеется, Рон с Невиллом насели на него, требуя объяснений, и из дальнейших рассказов с горем пополам узнали, что это какой-то ископаемый живой динозавр, просто чудом сохранившийся на островах Новой Зеландии.

Наконец на какой-то день пути проехали указатель поворота к «Бродячему ручью». Помня о множестве разбросанных земельных участков, Гарри попросил Гермиону достать коробку с вещами Грейнджеров. И пока девушка доставала её из багажника, превратился в далматина. Встряхнулся и оживленно бросился к подруге. Слабо улыбаясь, Гермиона присела перед другом и протянула шарфики мамы и папы. Гарри прикрыл глаза, тщательно внюхался в материю и понял с изумлением, что узнает запахи Джона и Джины… Пребывание в теле кофейно-рыжего келпи поспособствовало тому, чтобы он познакомился с ними задолго до настоящего времени. Джон пах корицей и кожей, также ощущался аромат медицинского спирта и немного бренди. Шейный платок Джины хранил полустертый тон цветочных духов и… Гарри втянул носом сильнее, глубже — и да, тоже кожей. С легким налетом миндаля. Отстранившись, Гарри кивнул мордочкой, без слов говоря Гермионе, что запомнил запахи и готов искать.

Дальше ехали, подстраиваясь к ходу тоненького далматина. Гарри трусил по обочине перед машиной, подергивая ухом в ответ на нетерпеливое бибиканье автоколонны, ползущей следом за джипом Барри. Тот отругивался и давал водителям отмашку, проезжайте, мол. На одном из малоприметных съездов, проторенном в траве меж светло-серых стволов джарр и оттого почти невидимом, Гарри уловил другой, не менее важный запах — колес внедорожника Мика Данди. Вильнув хвостом и коротко гавкнув, Гарри ринулся в заросли. Барри радостно проорал на очередное бибиканье: «да катись ты к черту, придурок!» и вырулил с дороги вслед за белым далматином.

Вот и дом! Превратившись в человека, Гарри на малом ходу вскочил в джип и вместе со всеми проехал к веранде, с которой на прибывших гостей предупредительно гавкал Рыжик.

— Мама, папа! — Гермиона с воплем кинулась к родителям, на бегу снимая заклятие словами пароля. — Я люблю Гарри Поттера!

Рон, побурев, развернулся к Поттеру и прожег его ревностью. Невилл на всякий случай загородил собой Гарри, мало ли… А Гарри растерянно моргал в спину невозможной девчонке — скажите на милость, это такой пароль?!

Позже тем же вечером Гарри ощутил ментальный пинок-зов. Осмотревшись и поняв, что его не хватятся какое-то время, он с независимым видом встал и вышел из дома. Пристройки при нём тоже имелись, и Гарри осталось отойти за них, где его ждал Румпельштильцхен.

— Отлично, дорогуша! — как-то отстраненно похвалив Гарри, Румпель задумался. Юноша непроизвольно затаил дыхание, глядя на сосредоточенное лицо драконоглазого монстра — ну-ка, какое задание тот готовит ему?.. Наконец Румпель собрался с мыслями. — Есть у меня некая задумка, — начал он неторопливо. — Что-то происходит с собаками после твоего вмешательства. Рекс, к примеру, стал умнее и чаще начал пользоваться своим умом, идя наперекор решению своего напарника Ричи, чем снискал почет и уважение всей венской полиции. Хагридов Клык стал заметно храбрее, чем прежде, он теперь настоящий боец, а не ленивый увалень, валяющийся под пледиком. А задание тебе на этот раз будет вот такое: спаси белого Бима.

— Какого Бима? — непонятно отчего заволновался Гарри.

— Это сеттер. Очень несчастный сеттер, чудесный, верный, умный и безнадежно умерший за сутки до встречи с хозяином, которого он долгое время ждал и искал по всему городу. В его смерти виновата злая тётка, не пустившая собаку во двор, в результате чего Бима забрали в карантинный участок. Всю ночь он царапался в дверь, в последнюю, самую страшную дверь в своей жизни, в ужасную железную дверь, которая не открылась перед ним. Эта дверь никак не походила на другие, что знавал Бим: она обита жестью, местами уже с острыми рваными пятнами. Но это была дверь, теперь единственная дверь, через которую можно было взывать о помощи и сочувствии. И Бим царапался. Грыз зубами клоки жести и вновь царапался, уже лежа. Звал. Просил. Просил открыться последнюю дверь…

К концу этого рассказа у Гарри в горле застрял огромный ком, а глаза жгло горячими слезами. Он вдобавок ещё и губы себе искусал — так захватила его судьба несчастного Бима. Румпель с недоверием поглядывал на него.

— Что нужно сделать? — сморгнув слезы, страстно спросил юноша.

— А ты что, согласен помочь собаке? — плохо веря, осведомился Румпель, со всё возрастающим удивлением рассматривая Гарри. Дождался от него кивка и перешел к делу: — Думаю, надо немного задержать собаку на пути к дому с таким расчетом, чтобы тётка ушла со двора, а Бим смог беспрепятственно пройти во двор и попасть к себе домой. Или сам как-нибудь сообрази получше… Сделаешь, дорогуша?

— Сделаю, — снова кивнул Гарри. И ощутил перемещение сквозь время и пространство, уносясь в Россию шестидесятых годов. Перенесся он далматином, а это означало, что он может принять человеческий облик… Что ж, сделаем и осмотримся. Так, полутемный подъезд жилого дома, у жаркого радиатора спит измученный белый пёс с черным ухом. Бим! Гарри подошел и сел на пол рядом с собакой, погладил, потрогал огрызок веревки, помедлил и трансфигурировал её в ошейник с поводком. Я тебя лучше домой отведу, Бим. Так, и подкормить тебя неплохо бы… Где тут ближайший магазин?.. С этими мыслями Гарри вышел ненадолго на поиски еды.

Когда Бим очнулся от обморочно-глубокого сна, то обнаружил, что взят на поводок, а перед ним на полу легкий завтрак — бульон с сухариками. Рядом незнакомый человек, но угрозы от него нет. Благодарно лизнув руку, Бим принялся кушать. Ел неторопливо, потихоньку согреваясь и набираясь сил. Ночь в теплом подъезде, сытный перекус на дорожку в буквальном смысле исцелили Бима, да и не подозревал он, что Гарри влил в него укрепляющую магию, снимая боль и хворь.

— Ну, пойдем, Бим. Пойдем домой.

Голос мягкий, тон умиротворяющий, зовущий, а слова непонятны — не по-русски говорит этот мальчик. Но Бим ему верит, подчиняется мягкому зову, доверчиво смотрит в глаза… Идут по городу двое — молодой человек и усталый белый пёс, идут по улицам туда, куда хочет Бим. А хочет он домой. Вот и окно, из которого вместе с Иваном Иванычем, бывало, они смотрели на восходящее солнце. Не выйдет ли он к окну и сейчас? Бим притормозил, присел и с противоположной стороны улицы смотрел, смотрел, смотрел — теперь с радостью и надеждой. Ему стало хорошо. Гарри с уважением постоял, поджидая. Наконец Бим встряхнулся и пошел через улицу, хоть и не спеша, но уже подняв голову, будто улыбаясь, будто вот-вот встретит незабвенного друга. Это была минута ожидания счастья. Да и кто из живых существ не был более счастлив в минуты ожидания, чем в минуты самого счастья?

— Всё хорошо, Бим, ничего не бойся. Ты уже дома.

Поводок и ошейник, а главное, человек, с которым Бим пришел, послужили гарантированным пропуском мимо злобной и недалекой тётки, которой только и осталось, что заскрежетать зубами и посторониться трусливо-вежливо перед незнакомцем…