Принц Полукровка: Изменённый рецепт | Детство (джен)

Лили Эванс встала ближе к полудню с несвойственными ей отвратительным настроением и совершенно непрезентабельным внешним видом — при взгляде на ее бледное со сна лицо казалось, будто она не спала несколько дней самое меньшее, а живописный кавардак на голове заставлял предположить, что по ней недавно прошёлся ураган.

Времени расчесываться уже не было, так что Лили спустилась на завтрак прямо так. При одном взгляде на нее мама и сестра единогласно охнули, а Петунья ещё и презрительно скривилась, но говорить ничего не стала.

Сонно покопавшись вилкой в яичнице, но так и не засунув в рот ни кусочка, Лили вернулась в комнату: добрела до постели, легла, закуталась в одеяло и уже была готова снова провалиться в царство Морфея, но тут же усилием воли вновь стащила себя с кровати. Вместе с одеялом. Сегодня важный день, и ей нужно быть готовой к нему, а значит, не время спать.

Она наконец-то, спустя чуть больше месяца, уговорила Сева на разговор с её родителями! Этот жук всё время придумывал отговорки, да ещё и такие продуманные! Не отмахнёшься! «Лили, мы не можем сегодня, четверг же не выходной, твой отец наверняка занят на работе!», «Я ещё не знаю, что говорить, а если мы ошибёмся и расскажем неправильно, то это могут счесть за нарушение Статута, и нас накажут!», «Лили, сегодня же воскресенье, твой отец не успеет до того, как ему нужно будет идти на работу, свыкнуться мыслью, что его дочь — волшебница. А как он будет работать? Вдруг его уволят за рассеянность?», «А вдруг я неправильно начну и они выгонят меня, даже не выслушав?». Но вчера он наконец сказал, что готов!

Лили всю ночь не могла уснуть и отключилась ближе к рассвету, так что сейчас её по естественным причинам так и тянуло полежать в мягкой, тёплой кровати. Совсем чуть-чуть, всего пару минут...

Нехотя избавившись от теплого кокона, она принялась за сборы. Расчесалась, оделась и взяла школьный рюкзак, в котором с вечера лежали четыре яблока и два банана, позаимствованные с семейного ужина, а также книга о Шерлоке Холмсе.

Лили плохо помнила сюжет этой истории и была совсем не против перечитать её вместе со своим новоиспечённым лучшим другом. Тем более, что она возлагала на это произведение большие надежды: гениальный детектив был обязан понравиться Северусу. Правда, еще она немного боялась, что эта книга сделает его ещё более подозрительным... Он и так порой слишком остро реагировал даже на простые взгляды окружающих: Северуса неимоверно раздражала библиотекарь, искоса наблюдавшая за ними, когда они читали за столиками и тихо перешептывались после особенно эмоциональных моментов, а также бесили почтальон, соседи, продавцы, да и вообще, казалось, всё. Какие он только теории не строил! Словно весь мир был одним большим заговором, нацеленным на то, чтобы испортить ему, Северусу, жизнь...

Радость пополам с самодовольством буквально переполняли Лили каждый раз, когда ей удавалось вызвать у Сева улыбку, а уж если получалось еще и рассмешить его, то девочка вообще чувствовала себя воздушным шариком, который вот-вот оторвется от земли. Все-таки это было настоящим испытанием.

Она давно отметила, что самое большее, чего от него могут добиться смешные жизненные ситуации, забавные моменты из книги и шутки отца, которые она ему пересказывала — это улыбка. И то только наедине. Если они в такие моменты были в библиотеке, этот гад либо сидел с каменным лицом, как будто она рассказывала ему о какой-то трагедии, а он пытался сдержаться, чтобы не разрыдаться, либо мимолётно ухмылялся. Только тогда, когда они вдвоём сидели на полянке, Северус позволял себе смеяться, даже довольно часто, но только за компанию с ней. Девочке было приятно подобное особенное отношение, но, с другой стороны, ей хотелось, чтобы её друг был более открытым и к другим. Лили удивлялась, насколько по-разному он ведет себя, когда они находятся на людях и один на один. Девочка чувствовала, что дело тут совсем не в том, что он не хочет, чтобы люди знали об их дружбе, и, конечно, не в том, что он какой-то высокомерный гад, который пытается холодностью и отстраненностью показать, что он важная шишка. Нет, он просто будто автоматически, стоило вдалеке кому-либо показаться, сутулился, опускал плечи, закрывался волосами и становился немногословен.

Точно также на него действовали любые личные вопросы. Стоило Лили попросить Сева рассказать, как у него прошёл день, с кем он общался или что ел на завтрак, он сразу закрывался. Как будто на разговорах о себе всё его красноречие, так завораживающее её, истощалось. Девочка не понимала, что делает не так...

Совместное чтение было одним из немногочисленных моментов, во время которых друг чувствовал и вел себя совершенно свободно.

Совсем недавно они с Северусом дочитали Питера Пэна.

Стоило только отзвучать последнему слову, как Лили буквально замерла в ожидании тех слов, которые друг уделит на разбор прочитанного. Ей всегда было интересно его слушать, потому что там никогда не звучало обычного, будто заученного: «книга мне понравилась, потому что она интересная», столь популярного среди её одноклассников-мальчишек. У Северуса это всегда были именно полноценные разборы, где он отмечал самых интересных, по его мнению, персонажей и свои любимые сюжетные линии.

Она ожидала слов Сева о том, что книга показалась ему занимательной или захватывающей, ведь во время прочтения не прозвучало ни одного едкого замечания, что было весьма и весьма необычно, ведь даже те работы, которые в конце концов он хвалил, Северус обязательно комментировал, а с Питером Пэном четко следовал оригинальному тексту, однако вышло иначе.

— Сев, ну как тебе книга? — не дождавшись ни единого комментария, Лили с любопытством уставилась на Северуса. Он пожал плечами.

— Не особенно. Питер какой-то поверхностный и глупый, совершенно наивный и самоуверенный... Не воодушевило и не откликнулось. Совсем. Я, наоборот, хочу поскорее повзрослеть.

— Чтобы потом в Хогвартс? — лукаво улыбнулась Лили. Она давно отметила, с каким азартом и восхищением Северус говорит о волшебной школе. Было ясно, что он горит этой идеей. Его тянуло в магический мир, он рассказывал о Хогвартсе так, будто это будет самое счастливое время в жизни. Лили тем временем переживала из-за необходимости расстаться с родителями на несколько месяцев. Сева, казалось, это совсем не заботило.

— И это тоже, — увильнул от прямого ответа мальчик. Он затуманенным взглядом устремился куда-то вдаль.

— Что такое, Сев? Ты какой-то молчаливый сегодня...

Мальчик вновь пожал плечами. Он так и не ответил ничего вразумительного в тот день. Просто с наступления учебного года Северус становился всё мрачнее и мрачнее, всё молчаливее и молчаливее. Лили объясняла это усталостью от учёбы, а учитывая, насколько близко он принимал её к сердцу, эта гипотеза была вполне обоснованна, как считала девочка.

Можно лишь надеяться, что сегодня с её родителями друг будет расслабленнее...

Закончив со сборами, Лили спустилась на первый этаж и, зайдя на кухню, второй раз за прошедший час поздоровалась с семьёй:

— Доброе утро, мама, Туни!

Они посмотрели на неё с заметным удивлением, а Петунья так вообще вскинула брови. Лили на автоматизме провела аналогию с Северусом. Она не могла сдержать хихиканья, когда он поднимал одну бровь. И он делал это так виртуозно! Кстати, надо напомнить Севу, чтобы он научил её. Лили пыталась повторить этот его трюк перед зеркалом, но это оказалось безуспешно. Брови были будто склеены друг с другом, как единый организм, который никак не хотел разделяться.

— Лили, ты хорошо себя чувствуешь? — обеспокоенно спросила мама, удивлённая тем, что дочка, казалось, позабыла об их утренней встрече.

— Да, мам, всё замечательно. Я просто не выспалась, — попыталась успокоить её Лили.

— Что-то случилось в школе? Ты переживаешь из-за чего-то? — мать не отступала. «Да, — подумала Лили. — Стоит один раз не выспаться, как мама уже волнуется».

— Нет, мам, я же говорю — все хорошо, — попыталась успокоить девочка и решила сменить тему: — Мамочка, а можно Сев придёт к нам? Вы же с папой говорили, что хотели бы с ним познакомиться?

— Да, Лили, мы бы хотели с ним пообщаться, а то он просто заходит за тобой, только здоровается, на вопросы отвечает односложно, и парой лишних слов не обмолвился... А ты с ним столько времени теперь проводишь... Мы волнуемся, Лили. Так что я не против, если Северус придёт. Но попозже, папа хочет выспаться, суббота всё же.

— О, тогда Сев сегодня придёт! — радостно воскликнула Лили.

— Милая, а почему ты обещаешь за него? Вдруг он занят сегодня? Может быть, у него уроки, или у его родителей есть планы?

— Ну... — девочка замялась. — Если честно, я уже думала пригласить Сева к нам, — Лили решила не упоминать, что они планировали этот день пару недель, — и заранее спросила, сможет ли он сегодня. Так что он должен прийти.

— Ты думала пригласить этого заморыша к нам? — Петунья фыркнула, не сумев сдержаться, и отложила вилку с таким видом, будто собиралась разбить тарелку. — Опять этот... Северус? Мама, ты серьезно? Он же странный! Вечно ходит, как тень, волосы жирные, одежда висит мешком! А что на нём за кофты? И смотрит исподтишка, как будто все ему что-то должны. Он за Лили приходит, а здоровается так, будто мы ему мешаем! И зачем он нам тут нужен? Лили, у тебя что, других друзей нет? Нормальных? Позвала бы хоть девочек своих, — лились язвительным потоком слова.

— Петунья! — резко оборвала ее миссис Эванс, нахмурившись. Ей тоже не очень нравился этот скрытный мальчик, но раз Лили проводит с ним столько времени, к нему нужно приглядеться. — Это невежливо. Северус — друг Лили.

— Какой ещё друг? — Петунья уперлась руками в бока. — Вы вообще сколько знакомы? — Она перевела взгляд на сестру, затем снова на маму. — Он просто приходит за Лили, а потом они уходят куда-то на свои «секретные» дела! Мы его даже толком не знаем! А теперь он тут будет сидеть? За нашим столом? Нет уж! Лили, скажи ему, что передумали! Или приведи кого-то... другого.

Лили вспыхнула, краска залила ее щеки и шею. Она видела, как мама заметила эту реакцию, и чуть улыбнулась в уголках губ.

— Он мой друг, Петунья! — выпалила Лили, голос дрожал от обиды и злости. — И он совсем не странный! Он просто... стеснительный! И Сев умный! Очень! А ты его даже не пыталась узнать! — и затем она добавила, чтобы позлить сестру: — Ты просто завидуешь, потому что у тебя нет такого друга!

— Завидую? — Петунья вскинула брови с таким презрением, что Лили едва не бросилась на нее. — Да мне плевать на твоего грязнулю-дружка! Пусть только попробует коснуться чего-то в гостиной своими руками! И "умный"... Ха! Будет разве умный человек фантазировать о каких-то глупостях? И те рисунки, которые ты мне показывала! Что это за чудачества?

— Это не глупости! И не чудачества! — Лили была готова расплакаться. — Мама, скажи ей! Сев хороший!

Миссис Эванс вздохнула, устало потерла виски. Споры дочерей выматывали.

— Довольно, девочки! Петунья, ты несправедлива. Мы не судим людей по одежде или по первому впечатлению за дверью, — её тон был холодным и острым. — Лили проводит с ним много времени, и если она считает его хорошим другом, мы должны дать ему шанс. Северус придет в гости, и ты будешь вести себя прилично. Поняла? Никаких колкостей и косых взглядов. Мы познакомимся с ним как следует.

Петунья надула губы, ее лицо стало каменным.

— Как скажете, — процедила она сквозь зубы, демонстративно вставая и отодвигая стул с грохотом. — Только пусть мои вещи не трогает. Или я за себя не отвечаю. — И она, бросив на Лили убийственный взгляд, вышла из кухни, громко хлопнув дверью.

Лили смотрела вслед сестре и сжимала кулаки. Она ненавидела, когда Петунья так относилась к Северусу! Ей так хотелось крикнуть сестре правду прямо сейчас: «Он волшебник, тупица! И он в тысячу раз интереснее тебя!» Но нельзя. Еще рано. Да и не могла она долго злиться на сестру. Только надо остыть...

— Прости, милая, — миссис Эванс положила руку на плечо дочери. — Туня просто... ревнует. Она любит проводить с тобой время, и ей не хочется делить тебя ни с кем другим. Не обращай внимания.

— Мам, почему мы не можем гулять втроём, например?

— Лили, ты слышала, что сказала Петунья. Надеюсь, твой друг произведет на неё хорошее впечатление сегодня, и вы сможете проводить время все вместе. Приводи его сегодня к двум.

— Хорошо, мам!— Лили почти успокоилась, сосредоточившись на радости от того, что всё вышло так, как они хотели. Ну, кроме Петуньи... — Сев обещал в полдень за мной зайти, мы погуляем и вернёмся, да?

— Да, милая, конечно. А сейчас нужно приготовиться к гостям. — Фраза была сказана по привычке хорошей хозяйки, поэтому мама, улыбнувшись, поправилась: — Ну, точнее, к гостю. Лили, помой посуду! А я пока схожу за Петуньей, надо попросить сделать пирог, у неё замечательно выходит!

Миссис Эванс вернулась через несколько минут в сопровождении Петуньи, которая старательно игнорировала младшую сестру. Дочери принялись помогать матери, и Лили даже не заметила, как пролетел час. Из безвременья её вытянул звонок в дверь.

С радостным криком «Сев! Разрешили! Разрешили!», благо глава семейства уже проснулся и можно было шуметь, девочка подлетела к двери.

— Что разрешили? — с явным недоумением поинтересовался Северус.

— В гости, конечно, а что же ещё? — так же недоуменно посмотрела на него в ответ Лили.

— А. Ну конечно, здорово, — без особого воодушевления пробормотал мальчик.

— Ой, я совсем забыла поздороваться... Доброе утро, Сев! — Лили лучезарно улыбнулась другу.

— Доброе, Лили! — Сев, стрельнув глазами по сторонам, еле заметно вернул ей улыбку. — Как спалось?

Ему самому уж точно не слишком хорошо. Северус был ещё бледнее обычного, хотя его кожа и так совсем не загорала и была белой-белой, как лист бумаги, и не заметить это было сложно. У него сильнее потемнели круги под глазами, от которых Сев говорил, что никак не может избавиться, потому что не в силах долго спать.

— Если честно, не очень. Волнуюсь. — Она игриво сверкнула глазами, и её улыбка, не сходившая с лица с момента прихода Сева, стала шире. — Ты вообще спал?

Северус чуть поник и отвёл взгляд, но тут же коротко, как отрезал, ответил:

— Нет.

— Почему? — Лили невинно хлопнула глазами.

— Думал. — Нет, все же сегодня друг был ужасно немногословен.

— О чём?

— А ты из-за чего волновалась?

Лили нарочито сердито взглянула на него и закатила глаза.

— Ну ты и зануда, Сев. Из-за родителей.

— Вот и я... — он вдруг испуганно посмотрел на неё широко раскрытыми глазами и как-то непривычно робко добавил: — Ну, из-за твоих, конечно, — и кивнул, подтверждая свои слова. Лили посмотрела на него со смесью удивления и тревоги. «Чего он так испугался?» — думала девочка.

— Будешь банан? — спросила Лили, снимая с плеч рюкзак и запуская в него руку.

— Не уверен. А на что он похож по вкусу?

— В смысле? Ты что, никогда не пробовал бананы?

Он пожал плечами.

— Не знаю. Может, только если давным давно.

Лили ужасно хотелось спросить его, как так вышло, но она сдержалась.

— Попробуешь тогда? Мне нравится, не сильно сладко. Я не знаю, как описать вкус, Сев. Ни на что не похоже, — с этими словами она протянула ему банан. Северус осторожно снял кожуру и, принюхиваясь, укусил. С полминуты он стоял неподвижно. Затем, пожав плечами, неспешно пошёл дальше по тропинке, то и дело покусывая фрукт.

Лили поняла, что большей реакции от него не дождёшься, и так же молча присоединилась к нему. Но долго она не выдержала паузу.

— Сев, ведь хорошо, что мы наконец им всё расскажем, да? Сегодня просто идеальный день. Ну, по твоим невозможным критериям, — она хихикнула. — Суббота, ты все-все продумал... И мой папа в отличном настроении!

Северус почему-то хмуро глянул на неё. Лили для себя решила, что с ним точно что-то не так, уж очень он странный сегодня. Видимо, что-то изменилось в её взгляде и мальчик это заметил, потому что он вдруг быстро сказал:

— Да, Лили, конечно, хороший день, — он вдруг поник. — Только вот я не могу сказать, что продумал всё.

— Сев, ты последний месяц всё время в облаках витаешь, как будто где-то далеко! Всё время об этом думаешь! Ничего страшного не случится, если что-то пойдёт не так! Почему ты настолько близко к сердцу все принимаешь? Ты же сам говорил, что мы дети, и нам многое простительно в вашем мире, по крайней мере до Хогвартса точно.

— Ты права, — согласился Сев. Но настолько холодно и отчужденно это было сказано, будто на автомате! У Лили аж дрогнуло сердце.

— Сев! Что такое, правда?

Северус удивлённо вскинул бровь. Видимо, он был убеждён, что вел себя как обычно, но Лили, уже успевшая привыкнуть к его весёлой и разговорчивой версии, было не по себе.

— Ничего, — он пожал плечами, отбрасывая опустевшую кожуру в ближайшие кусты.

Этого она уже не могла выдержать. Лили обогнала его и, встав напротив, всмотрелась в темные глаза друга.

— Сев, но что-то ведь случилось! Ответь, пожалуйста! — в её голосе звучала неприкрытая мольба.

— Все хорошо, правда, — Северус говорил совершенно искренне, спокойным, успокаивающим голосом, и Лили верила. — Я просто много думаю о том, что нам сегодня предстоит. Кстати, надо это обсудить...

Лили вновь посмотрела на него, прищурив глаза, словно предупреждая: «Не пробуй даже лгать мне, я пойму!», но сделала это чисто для галочки, затем кивнула и принялась слушать.

— В общем, Лили, чтобы всё гладко прошло, тебе надо кое-что уяснить. Я знаю больше, так что рассказывать буду сам, а тебе нужно будет только иногда вставлять пару слов, чтобы они мне больше верили. Также я взял с собой «Историю Хогвартса»... — на это моменте он запнулся, отведя взгляд, — чтобы показать твоим родителям хоть какое-то подтверждение. А ещё в подходящий момент нужно будет показать им какое-нибудь волшебство, если они попросят.

— Ой, Сев, я совсем забыла про это! Я не научилась ничего колдовать специально! — встревоженно затараторила Лили. — Что же нам теперь делать?

Северус с гордостью и чуточкой самодовольства ухмыльнулся, а затем утешил подругу:

— Все в порядке, Лили, я научился.

— Правда? — девочка удивлённо уставилась на него, будто впервые видела. — А что именно ты можешь сделать?

— Я практиковался этот месяц и теперь вполне осознанно могу левитировать предметы.

— Что-о-о? Покажи, пожалуйста, Сев!

— Чуть попозже, Лили, надо куда-нибудь уйти, в укромное место, чтобы маглы не заметили. — От внимания Лили не ускользнуло, с каким пренебрежением он произнёс «маглы», но все её мысли были заняты одним.

— Ну, Сев, я не смогу ждать. Можешь просто листочек заставить полетать? Это же могут счесть за ветер, никто не поймёт! — Девочке отчаянно хотелось увидеть волшебство в исполнении её друга.

Северус насупился.

— А вдруг ты тоже решишь, что это ветер, а не я? — в его голосе ясно сквозила грусть, так что Лили решила, что попробует подождать.

— Я так не решу, ты что! Но ладно, раз ты такая бука, пошли на Пятно, — и, гордо вскинув носик в притворной обиде, зашагала в сторону парка. Она не заметила, как расплылись в счастливой улыбке губы её собеседника от её последнего слова. «Пятно»... Именно так решила назвать их полянку Лили.

— Лили, ты запомнила, что я тебе сказал по поводу разговора с твоими родителями? — спросил Северус, идя чуть позади.

— Угу, Сев! Я всё поняла! — Она невнятно кивнула и вдруг сменила тему: — А ты можешь мне кое-что объяснить?

— Да, Лили, конечно! Что именно?

— Чего ожидают люди в Хогвартсе или, как ты сказал, в Министерстве, когда не рассказывают маглорожденным о магии до одиннадцати лет? Это же ужас какой-то! Да я интуитивно колдую лет с пяти! А если бы я от выброса превратила Туни в жабу? Случайно! Они бы и в этом случае ничего не рассказали?

Северус потупился, смущённый её напором. Затем, неуверенно начал:

— Ну... Я не знаю, чего они ожидают, и согласен, это не очень разумно, но при особенно серьёзных случаях Министерство, конечно, высылает команду обливиэйторов, — он проговорил непростое слово по слогам. — Они стирают память и, скорее всего, рассказывают всё родителям и, следовательно, ребёнку. Было бы куда лучше, конечно, если бы они рассказывали сразу после первого выброса, но так не делают. Скорее всего, это просто очень неудобно. Так они посещают каждое лето, по-моему в июле, максимум пять детей одного возраста, а иначе им бы пришлось в любое время года отрываться от дел и бежать к разным детям, а также часто ещё неопытным родителям, и взваливать на них новые раздумья и проблемы... Сейчас родителям нужно жить с ребёнком-волшебником всего месяц или два, потом его забирают в Хогвартс, и на расстоянии взрослые свыкаются с мыслью, что их дети теперь великие колдуны, — он позволил себе саркастическую ухмылку. — А вообще, как я понял, у магов много необдуманных моментов. И не только в Министерстве. В Хогвартсе тоже непонятно зачем пользуются перьями и чернилами. Признаю, — он развёл руками, — магловские ручки куда удобнее и практичнее.

— А мы можем потом взять их в Хогвартс и писать ими, кстати? Это же ужас, помимо пера, которое тупится и легко ломается, ещё и чернила можно пролить и вещи все залить!

— Я не знаю, я не был в Хогвартсе... — Северус задумчиво глядел куда-то вдаль.

— А ты у мамы не спрашивал?

Лили прикусила язык, когда с него сорвался этот вопрос, и уже ждала того, как он, по обыкновению, ощетинится, но, на её удивление, Северус просто покачал головой.

И все-таки почему он так сильно переживает из-за встречи с её родителями? Хотя... Они же еще незнакомы и мнение друг о друге не сложили... Мало ли... А тут ещё и Петунья... Скажет что-нибудь грубое, а он наверняка как-нибудь ей ответит, и родители обозлятся. Да, в конфликтах между дочерьми они пусть и ругали их за оскорбления друг друга, но вставали на сторону того, кто был не прав, а не того, кто был груб. Но стоило кому-нибудь обидеть Лили или Петунью из окружающих, они всегда вставали на сторону своих детей. И Лили поняла это правило — семья важнее всего. Поэтому, даже несмотря на то, как иногда хотелось накричать на Петунью, девочка всегда старалась встать на её сторону, стоило кому-то даже косо на неё взглянуть. Но с Севом было сложно так поступать. Лили заметила, каким острым он мог быть на язык, когда видела его иногда в коридорах в школе и он не замечал её, или даже когда они читали книжки. Он умел язвительно отвечать на чужие нападки, саркастически высмеивать человеческую глупость, а ещё кидал настолько презрительные взгляды на других, что Петунья ему и в подметки не годилась. Так что его реакция на сестру Лили была даже спокойной. Он всегда старался побыстрее уйти, закусывал губу, будто без этого с неё бы так и слетали оскорбления. И Лили очень гордилась другом. Он держался как мог, хотя был недалёк от взрыва от ярости. Это было видно по глазам. Так что вставать на сторону Туни, которая вечно прикапывалась к так старающемуся Севу, даже если он всё-таки отвечал ей, было ужасно тяжело.

Молчание затянулось, и Лили решила сменить тему:

— Сев, как думаешь, почему маги не пользуются э-э-э... магловскими изобретениями? — Ну никак она не могла привыкнуть к слову магл! Вечно на нём запиналась...

— Ну, если ты про ручки, то, я думаю, тут дело в том, что маги радеют за экологию, — сказал Сев и улыбнулся, но, заметив недоуменный взгляд Лили, добавил: — Шучу.

— А телефоны? Ты говорил, у вас нет дома...

Северус помрачнел и перебил её:

— Тут дело не в этом. У моих родителей есть телефон. Просто мы не платим за него, — и скрылся за волосами цвета воронова крыла так, что только краешек носа торчал из-за занавеса. — Тобиас не видит необходимости в этом.

— Тобиас? Это кто? У тебя есть какой-то родственник, который живёт с вами? — глаза Лили загорелись любопытством.

Северус долго шёл молча, тяжело дыша, будто пытаясь успокоиться.

— Это... отец, — наконец выдавил мальчик.

— Твой папа? А почему ты зовёшь его по имени? У нас так не принято... Это у всех волшебников так?

Сев быстрым движением головы откинул волосы назад, резко обернулся и молча уставился в глаза Лили. Девочка остановилась и посмотрела в ответ. Вновь она тонула в этих глазах цвета ночи, будто окунаясь с головой в водоворот его мыслей.

Его лицо не выражало абсолютно ничего. Никакой злобы, ни намёка на привычную его агрессию в ответ на расспросы о семье. Но глаза... Столько в них было боли, у Лили в ушах аж звенело от безмолвной мольбы: «Не надо, не хочу говорить об этом, не спрашивай, прошу!» Лили впервые видела такой взгляд у кого-либо, а особенно у Сева, который пусть и постоянно закрывался ото всех, но когда они сидели на Пятне, казался таким весёлым и беззаботным. А тут такое... Девочке было невдомёк, как она вообще видит что-то в этих абсолютно гладких и однотонных чёрных глазах, но они были даже понятнее, чем его мимика.

Лили не знала, сколько они так простояли и чего хотел этим добиться Сев. Да, это было странно и неловко, но девочку почему-то накрывало волнами тепла от его взгляда, который с каждой секундой становился все спокойнее и умиротворение.

В конце концов Сев вдруг отвел взгляд и, вновь сгорбившись, прошептал:

— Прости, Лили. Не знаю, что на меня нашло.

Девочка вышла из транса, в который, казалось, была погружена всё это время, и они пошли дальше, наконец достигнув парка.

Лили еле услышала, когда Сев чуть слышно пробормотал себе под нос:

— Это не у волшебников так, это только у меня, — затем, видимо, побоявшись дальнейших расспросов, добавил: — Просто так сложилось. Мне так привычно.

— А маму ты тоже зовёшь по имени? Как её зовут? — Лили была рада, что он, видимо, вконец вымотанный мыслями о предстоящих посиделках с её семьёй, вполне спокойно говорит о родителях, и решила попробовать этим воспользоваться, потому что ей было ужасно интересно, как живётся у него дома.

— Когда как, — он неопределённо дернул плечом. — Её зовут Эйлин. Эйлин Принц. — От последнего слова края его губ на секунду дрогнули в подобии улыбки.

— Красивое имя. А что значит Принц? К чему это? Ты же говорил, что в магмире главный — министр, а не король, и почему не принцесса? И если твоя мама принцесса, то почему ты... — она запнулась, не зная, как закончить вопрос мягко.

— Живу в Паучьем тупике? — выплюнул Сев, к удивлению Лили, начав с последнего вопроса, а не с первого, но он не ответил. — Ты неправильно поняла. Это не титул. Как я и сказал, по крайней мере в Магической Британии, главный — министр магии. А Принц — это девичья фамилия моей мамы.

— Правда? Круто! А там все такие фамилии? Ну, со значением? У меня обычная фамилия, Эванс — ничего не значит, впрочем, и Снейп, — Сев чуть скривился, — тоже, да?

— Ну, вообще нет. Не все. Но, например, есть Блэки, Лестрейнджи или Гринграссы. А так большая часть обычная. Вообще и наши фамилии тоже что-то значат, просто нам для того, чтобы это понять, нужно углубляться в лингвистику.

— Ага. Но Принц звучит круто, да?

— Наверное, — Сев заметно смутился. — Но, думаю, в магическом мире это не будет уж очень престижно, так что мне с одной стороны повезло, что у меня другая фамилия.

— Да? Почему?

— Ну, маму исключили из рода. И я, получается, не Принц.

— Как исключили? Это же семья? Родственники?

— Ну, у магов такое возможно. Выжигают с семейныв гобеленов, вроде бы проводят какой-то ритуал и всё, как бы не родственники.

— А почему?

— Потому что вышла замуж за магла, — яростно выплюнул Северус.

— А это плохо?

Северус резко обернулся и взглянул на неё, приподняв бровь и выпучив глаза, на этот раз будто желая что-то крикнуть, но Лили не смогла прочитать его послание. Он посмотрел на неё лишь пару секунд, затем отвел взгляд и продолжил как ни в чём не бывало спокойным, отрешенным голосом:

— Не знаю. Видимо, у магов не очень хорошо. Но я думаю, тут, скорее, дело в том, что, возможно, маме уже нашли какого-нибудь чистокровного жениха, а она сбежала, расторгнув выгодную родителям помолвку. Но я не уверен, мама не рассказывала.

— А. Понятно. — Лили не знала, как реагировать на подобный рассказ. А вдруг она из-за того, что её родители маглы, окажется лишней в этом чудесном, волшебном, едва открывшемся ей мире?

Тяжёлые мысли прервало осознание, что они пришли на Пятно. Их полянку заливало редкое в ранние октябрьские дни солнце, с дуба опала большая часть листвы, но дерево всё равно казалось живым, а в его ветках щебетали мелкие птички, свыкшиеся с мыслью, что теперь делят полянку с двумя человеческими детьми.

На этот раз тишину нарушил Северус.

— Что мне отлевитировать?

— О, точно! А я почти забыла, зачем мы сюда шли! — Лили звонко, заливисто рассмеялась. Сев мягко улыбнулся.

— У меня есть три книги, можно на них. Только одна из них библиотечная, и если с ней что-то случится, мадам Кроули больше никогда мне ничего не выдаст.

— Да что ты, Сев! Я один раз пролила сок на «Алису в стране чудес», но я же до сих пор хожу в библиотеку!

— Это ты, Лили. Ты не представляешь что бы она со мной за такое сделала.

Лили закатила изумрудные глаза, но губы предательски расплылись в улыбке. Опять эти его теории заговора!

— А ты можешь левитировать несколько предметов одновременно?

— Ага. — Северус гордо выпятил грудь. — Ну, всего пару штук, очень сложно контролировать больше пяти. С тремя справлюсь. — В подтверждение своих слов он кивнул, полез в рюкзак и достал оттуда «Питера Пэна», которого, видимо, собирался вернуть в библиотеку после прогулки, «Историю Хогвартса» и свою записную книжку.

Лили удивлённо взглянула на него.

— Сев, а зачем тебе блокнот? Он же у тебя закончился, ты говорил!

— Э-э-э, — Сев еле заметно покраснел. — Ну... Я просто... А, да пофиг, — он махнул рукой. Лили обратила внимание на то, что он использовал жаргонное слово. Это происходило довольно редко, только если Северус сильно из-за чего-то переживал. — Я просто ломаю ветки деревьев и... практикую заклинания, — закончил он почти шёпотом.

— И как? — Лили, на удивление Сева, не смеялась над ним, только огонёк любопытства загорелся в глазах.

— Что — как? — не понял вопрос плохо соображавший от напряжения Сев.

— Работают? Заклинания?

— А, нет, конечно! Там нужны специальные волшебные палочки — с сердцевиной! Например, из сердечной жилы дракона, пера феникса, волоса вейлы... А так я больше пассы отрабатываю. Надеюсь, в Хогвартсе это поможет.

— О, здорово! А покажешь мне? Будем вместе отрабатывать! Можно будет даже "дуэли" устраивать! Ты говорил, волшебники так делают! Мы, конечно, большую часть будем просто воображать, но будет весело!

Северус вытаращенно посмотрел на неё. Она сейчас серьёзно? Тоже хочет заниматься этой откровенной фигнёй?

— Э-э-э... Ну ладно. Но как-нибудь в другой раз! Сегодня у нас другие дела.

Он бережно положил книги на землю, выпрямился и закрыл глаза. Пару мгновений ничего не происходило, а затем книги вначале медленно приподнялись, а затем, постепенно наращивая темп, полетели по кругу, центром которого был Северус. Он открыл глаза, и они на секунду застыли, а затем вновь закружились, словно вертикально стоящий обруч.

Северус стоял и заворожённо вглядывался в полные восхищения глаза Лили. Несколько секунд она не могла отвести взгляд, а затем посмотрела на него и запрыгала на месте.

— Сев, это волшебство! Ты такой молодец! А научишь? Это похоже на жонглирование, знаешь? — с этими словами она подлетела к Северусу и прыгнула на не ожидающего ничего подобного мальчика. Сев не устоял, и они оба оказались на земле. Книги с секунду повисели в воздухе, а затем начали по одной падать на землю. Одна из них застыла аккурат над головой Лили, и Северус, среагировав необычайно быстро, каким-то образом столкнул Лили с себя и навис над ней, закрывая от падающего фолианта. Книга попала ему в плечо, он, прикрыв глаза, чуть скривился. Затем, вновь открыв их, понял, что прямо напротив его лица находится лицо Лили, и её губы расплываются в озорной улыбке.

Северус густо покраснел, осознав, что буквально сидит на бедрах Лили. Мальчик поспешно слез, отряхнулся, а затем подал всё ещё лежащей на траве Лили руку. Когда Лили поднялась, она не выдержала и рассмеялась. Со звоном этого ручейка у Северуса с плеч будто свалились все переживания, преследовавшие его со вчерашнего вечера, и он тоже вначале расплылся в широкой улыбке, обнажая кривые жёлтые зубы и пару проплешин в их рядах, а затем засмеялся. Честно, искренне, своим особенным хриплым смехом. Лили выдохлась и перестала хихикать, просто, улыбаясь, любовалась другом. Он, к сожалению девочки, прервался сразу, как только осознал, что она остановилась тоже.

— Прости, Сев, — Лили извинялась искренне, но в её голосе не было ни капли раскаяния, и было очевидно, что она не сожалеет о случившемся.

— Ничего, Лили, — Северус покраснел ещё сильнее. Затем, только чтобы спрятать лицо, он пошел собирать разбросанные книжки, любовно отряхивая их от корешков. Благо, последнюю неделю было довольно сухо, и книги не испачкались в грязи.

— Это очень круто, Сев! — чирикала тем временем Лили. — Правда! Ты большой молодец! Мои родители точно нам поверят, если ты покажешь им такое!

— Спасибо, но так все могут... Ты наверняка даже лучше сделаешь, если попробуешь... — Дальнейшие его фразы Лили пропустила мимо ушей, сполна наслушавшись подобных отговорок, которые Сев произносил так, будто провинился в чем-то. Наконец, собрав книги, он спросил: — Чем займёмся сейчас, Лили?

— Не знаю... Хочешь, помахаем ветками? — Лили нахально, с небольшой язвинкой улыбнулась, наблюдала за его ещё большим смущением. Северус ни капли не обиделся. Он понимал, что она шутит по-доброму, и даже нашёл в себе силы улыбнуться в ответ.

— Можно... А может, лучше просто почитаем? А то вдруг мы... заиграемся и не уследим за временем?

— Ну, как хочешь. Ладно, ты прав... Может, завтра? Как раз целый день будет!

— Про что тебе почитать? — спросил Северус, привычным движением снимая с плеч куртку и раскладывая её в корнях дуба, где они любили сидеть, читая. Под ней у него оказалась полная рюш, которые сразу отметила Лили, красная рубашка. Потом он сел и, положив рюкзак рядом с собой, откинулся назад, на ствол, будто на спинку кресла. Лили опустилась рядом с ним, с тихим неодобрением поглядывая на друга, который раздевается в середине осени. Впрочем, зная, что все её доводы будут проигнорированы, говорить девочка ничего не стала.

— Ты помнишь, на чём мы в прошлый раз остановились?

— Да. Мы дошли до раздела, описывающего запретный лес и его обитателей.

Лили даже не стала удивляться. Северус обладал феноменальной памятью, особенно когда дело казалось их посиделок. Девочке иногда казалось, что если его попросить, он с точностью до слова перескажет любой их диалог. Он редко, но всё же иногда забывал какие-то факты из бесконечного множества прочитанных им книг, особенно не магических, но всё, что касалось её, Лили, помнил предельно чётко. Всё, что она рассказывала ему о том, как они проводят время в семье, какие сладости она любит, да даже то, какие оценки она получала каждый день в школе, будто навсегда откладывалось в черноволосой голове.

— О, точно! Мы можем сейчас полчаса почитать, а потом нам лучше будет пойти в сторону дома, чтобы точно успеть.

Сев кивнул и, согнув ноги в колени, начал читать, на удивление, сам, вслух. Лили даже не пришлось его уговаривать. За почти два месяца общения он, видимо, смирился с тем фактом, что рано или поздно Лили всё-таки уговорит его ей почитать (ох, и не догадывалась девочка о том, что на самом деле, Северус был готов читать ей вслух без уговоров после первого же раза, когда она его об этом попросила и сказала, что любит это, и спорил мальчик больше из вредности, просто чтобы услышать это её: «Сев, ну пожалуйста!» и увидеть её радостно торжествующий взгляд, когда он "нехотя" соглашался).

Лили уже привычным жестом уложила голову у Северуса на плече, умиротворённая его голосом, и начала погружаться в сон, когда вдруг он прервался и его шершавая ладошка мягко погладила её по руке с тихим: «Лили, просыпайся, нам пора идти». Как же было приятно слушать такой его мягкий, бережный, заботливый тон. Лили решила чуть-чуть поиграть в спящую и еле сдержала смех, когда он, решив, что она и впрямь спит, шёпотом запричитал:

— И что мне теперь делать? Да блин, почему я должен её будить? А-а-а, — его последний возглас перешёл в сдавленный рык. Затем он трепетно прошептал так, что Лили еле-еле услышала, хотя они сидели впритык друг к другу: — Я не хочу будить этого ангела...

Подушечка указательного пальца едва ощутимо коснулась щеки Лили, когда он решил заправить ей за ухо выбившуюся из прически рыжую прядку. Когда его палец мягко коснулся её уха, Лили не выдержала и расплылась в широченной улыбке.

— Мерлин! — вскрикнул Северус. — Какого хрена, Лили? — Она прыснула, распахивая глаза, так как её актерские способности не оправдали ожиданий. Да, он использовал ругательство, но девочка чувствовала, что Сев на неё не злится.

— А что, Сев? — лукаво блеснула глазами Лили. — Кто сказал, что я сплю?

— Но я же тебя будил!

— Кто так будит вообще? Ты почти не дотрагивался до меня! Если бы я и впрямь спала, я бы никогда от такого не проснулась!

Северус почему-то вновь покраснел, затем поднялся и подал ей руку. Лили чуть посидела, посмотрела на смутившегося друга, схватилась за его ладонь, их пальцы переплелись и она встала.

— Ладно, пойдём уже, пока не опоздали, — пробурчал Сев. Пока Лили отряхивалась, он поднял куртку, встряхнул от листвы и закутался, полностью застегнувшись, чтобы скрыть рубашку, которой явно стеснялся, а затем закинул на одно плечо рюкзак.

Обратно они дошли довольно быстро, Северус только и успел, что повторить свой инструктаж на тему: «Как Лили нужно вести себя с собственными родителями». Девочка, в свою очередь, предупредила друга о скверном настроении Петуньи, на что тот, усмехнувшись, отметил, что, на его взгляд, у сестры Лили оно такое всегда.

Когда они дошли до семейного гнезда Эвансов, Лили никак не могла определиться, какая эмоция переполняет её больше: страх за то, как к Севу отнесутся мама с папой, или волнение перед таким важным разговором. По Севу было видно, что его вновь забеспокоило второе. Он опять сгорбился, нахмурился и в целом будто попытался скукожиться и уменьшиться, видимо, чтобы привлекать как можно меньше внимания.

Тем не менее, хотя было видно, что он волнуется не меньше неё, если не больше, Северус впервые за всё время общения первым нашёл её руку, поддерживающе сжал её пальцы и прошептал: «Все будет хорошо», когда они подошли к входной двери родного для Лили дома.

Летом Лили не имела обыкновения носить с собой ключи, потому что дома всегда кто-то был, а излюбленные девочкой платья в большинстве своём славились отсутствием карманов.

К радости Северуса, открыла мама Лили.

— Привет, Лили, как погуляли? — она перевела полный тепла взгляд на мальчика. — Здравствуй, Северус, рада, что тебе удалось найти время и прийти к нам.

Северус кивнул. Почему-то, несмотря на доброту миссис Эванс, найти в себе силы на ответ было сложно. Мама Лили, казалось, ни капли не расстроилась из-за невежливости гостя.

— Мам, всё отлично! Пойдём, Сев!

Они зашли в дом, Лили переобулась в домашние тапочки, сняла свою куртку и повесила её на крючок, затем обернулась на Сева. Он разулся, и выяснилось, что мальчик надел ботинки на босые ноги. Лили удивилась, потому что вспомнила, как у неё мёрзли пальцы, когда она не надела носки, выходя на улицу неделю назад, чтобы помочь родителям с многочисленными пакетами из продуктового. Но она-то всего пару минут на улице простояла, и то замёрзла, а он всё это время так ходит! Северус точно железный! Видимо, мама тоже отметила эту странность её друга, потому что она еле слышно ахнула. Затем поспешно сказала:

— Северус, возьми тапочки в тумбочке. Да, тут.

— Спасибо, миссис Эванс, — выдавил из себя Сев, напялив безразмерную обувь.

Куртку мальчик снимать не спешил. Не хватало ещё, чтобы его засмеяли родители Лили. А Петунья... Эта кобыла точно не упустит шанса пройтись по его внешности! Так что нет, он не будет давать этой стерве лишнего повода!

По его мнению, куртка была совершенно приемлемой. Просто большой. Очень большой. Огромной. Но хотя бы не рваной, а заплатки были только на внутренней стороне.

— Северус, ты не зажаришься в куртке? — обеспокоенно спросила мама. Она вежливо умолчала о том, что в её доме принято снимать верхнюю одежду.

Северус сделал вид, что не понял намёка.

— Нет, миссис Эванс, спасибо.

— Ладно, пойдём на кухню, мам! — разрешила неловкую ситуацию Лили. — Проходи, Сев.

Северус зашёл в светлую, окрашенную в бежевые тона комнату. Она была обставлена минималистично, современно, в центре стоял чуть вытянутый овальный стол, за которым сидели отец Лили и Петунья. Едва завидев Северуса, она окинула его цепким взглядом и презрительно усмехнулась, задержав взгляд на воротнике. Мальчик машинально застегнул молнию ещё выше, стараясь, чтобы никто не увидел горла его рубашки.

Миссис Эванс присела между Петуньей и мистером Эвансом, Лили опустилась по другую сторону, рядом с сестрой. Северус, тихо поздоровавшись с присутствующими, сел на стул рядом с подругой. Ему в нос резко ударил запах выпечки. До этого момента все чувства были затуманены волнением, и только сейчас, почувствовав опору, Северус очнулся от одурманенного состояния.

Миссис Эванс встала и, разливая по чашкам чай, нарушила установившуюся тишину:

— Северус, ты учишься в той же школе, что Лили?

— Да, — ответил Сев чуть погодя. — Но мы в разных классах. К сожалению.

Петунья фыркнула на его добавку. Лили отметила, как Северус кинул на неё убийственный взгляд, но сестра его проигнорировала.

— Лили говорила, ты хорошо учишься, так?

— Да, — Северус был неразговорчив.

— Какие предметы тебе нравятся в школе?

— Мне нравится математика, литература и химия, — чётко, будто заученно ответил Северус. Заметив недоумение во взгляде матери Лили, добавил: — Я иногда читаю учебники за старшие классы.

— Молодец, Северус, — вступил в разговор молчавший до этого, за исключением приветствия, мистер Эванс. — А чем ты занимаешься в свободное время? Лили, например, ходит на танцы, а Петунья на курсы по домоводству, как настоящая леди. Чем интересуешься ты?

— Мне нравится рисовать. — Северус смутился, особенно после того, как отец Лили сказал про курсы. Платные курсы. — А ещё я люблю читать. Мы с Лили много времени проводим в библиотеке.

Было видно, что Северусу тяжело поддерживать светскую беседу и в целом говорить пространными предложениями с незнакомыми ему людьми, но он старался как мог, выдавливая из себя слова. Ему было необходимо произвести хорошее впечатление.

— Рисование — это замечательно, — мягко произнесла миссис Эванс, присаживаясь обратно. — А в какую художественную школу ты ходишь, Северус?

Северус молча сгорбился, вжавшись в стул. Пару секунд на кухне стояла тишина, затем Петунья громко фыркнула. Лили почувствовала, как напрягся Северус, поэтому нашла на ощупь его ладонь и сжала её. Видимо, это дало мальчику сил, потому что он ответил.

— Я никуда не хожу. Самоучка.

Родители Лили чуть смутились, видимо, заметив красноречивые взгляды Лили, которые будто вопили: «Сменить тему! Сменить тему! Сменить тему!»

— Ну конечно, самоучка. Куда бы такого неряху взяли вообще? Даже за деньги! — выплюнула Петунья.

— Туни! Что ты такое говоришь? Северус очень талантливый! — взвилась вместо друга Лили.

— О да! Талантливый! Умело находит неприятности на свой огромный нос?

— Петунья! Немедленно прекрати! — вступился за Северуса мистер Эванс. Лили показалось, что ещё чуть чуть, и от Северуса пар пойдёт, настолько он покраснел из-за сдерживаемой злости.

Они пару минут посидели молча, переглядываясь и попивая чай. Затем миссис Эванс нарушила тишину, взглянув в глаза гостю, и спросила, вновь поднимаясь из-за стола, возвращаясь с формой с пирогом:

— Северус, Петунья любезно приготовила для нас шарлотку. Попробуешь?

Миссис Эванс невольно удивилась смене эмоций у мальчика. Когда она только закончила вопрос, его лицо пару мгновений было каменным, затем он резко побледнел, а потом почему-то сжал одной ладонью живот.

Северуса тем временем накрыл вихрь эмоций. Вначале в голове промелькнула мысль: «Да я лучше сдохну, чем съем что-то приготовленное этой лошадиной!» Затем он увидел усыпанный сверху сахарной пудрой пирог и мягкую улыбку на лице миссис Эванс, и в груди разлилось тепло. А потом у него вдруг заколол бок. Мальчик смутно вспомнил, что опять долго не ел. Казалось, дня два с половиной. Вначале ему просто не доставалось, а потом он настолько погрузился в мысли о предстоящем разговоре, что остальное отошло на задний план.

— Спасибо, миссис Эванс, — затем он собрался и повернулся к Петунье. — И тебе спасибо.

Петунья вскинула брови. Она ожидала всего, кроме того, что этот мальчишка окажется вежливым. Нет! Нет! И ещё раз нет! Он просто притворяется! А значит, это её долг — заставить его раскрыть свою истинную натуру! Наверняка он хулиган и хам, нельзя Лили с таким общаться!

Северус тем временем ложка за ложкой поглощал восхитительный яблочный пирог, который таял во рту, оставляя прекрасное послевкусие, и был убеждён, что никогда в жизни не ел ничего настолько вкусного. Мальчик наслаждался моментом. Даже если их с Лили план обернётся катастрофой, у него будет воспоминание о теплом, приятном семейном обеде. И плевать, что с чужой семьёй! Главное — атмосфера.

Проглотив пирог, Северус начал говорить первым:

— Спасибо ещё раз за пирог. Было очень вкусно, Петунья, — и нехотя шепотом добавил: — у тебя талант. Миссис и мистер Эванс, спасибо, что организовали этот обед ради меня.

Лили была ошеломлена. Она знала, насколько Северус не любит льстецов — уж очень он ругал таких персонажей книг — и насколько им не является. Ему было очень тяжело хвалить людей. А сейчас он так вежливо разговаривал с её родителями, так ластился к ним, что Лили заворожённо смотрела на него. Ни дать ни взять — заученные фразы! Но звучало искренне. И насколько Лили понимала своего нового друга, так и было.

— Мистер Эванс, миссис Эванс, — продолжал тем временем Северус, и Лили поняла — вот этот момент, сейчас он всё расскажет, — я на самом деле хотел с вами поговорить. О том, что мы с Лили делаем, когда гуляем вместе. Я думаю, вы, как её родители и... — он запнулся, кинув полный презрения взгляд на Петунью, — сестра, должны это знать.

Родители Лили посмотрели на него, прищурив глаза. Петунья вновь фыркнула.

— О чём ты, Северус? — подала голос мама.

Мальчик чуть помолчал, собираясь с мыслями и, видимо, внутренне повторяя план рассказа.

— Перед тем, как начать, я хотел бы попросить вас троих дать слово, что информация, которую вы получите сегодня от нас, не покинет пределов этой комнаты.

Мистер и миссис Эванс с улыбкой переглянулись: они не верили в серьёзность детских секретов. Когда они открыли рот, видимо, чтобы произнести обещания, Петунья пресекла неначатую фразу на корню.

— Мам, пап, я же говорила, они занимаются чем-то незаконным! Теперь Лили накажут! Из-за него! Из-за этого оборвыша! Я говорила, что не нужно Лили с ним общаться!

— Петунья! — резко прервал её мистер Эванс, но от Северуса не укрылось то, каким настороженным стал его взгляд. Чертова Петунья!

Несколько секунд Петунья и Северус сверлили друг друга полными ненависти взглядами, затем Северус произнёс:

— Дело совсем не в этом. Просто это не наша тайна и нам позволено поделиться ей только с кругом сидящих за этим столом, — он выделял каждое слово, и казалось, будто он на ходу обдумывает фразу.

— Хорошо, Северус. Мы обещаем, что никому не расскажем, — мягким голосом, явно пытаясь сгладить ситуацию, произнесла мама Лили. Мистер Эванс кивнул. Все устремили взгляд на Петунью. Громко фыркнув, она еле заметно опустила голову.

— Спасибо, — без всякой благодарности в голосе поблагодарил Сев. — Для того, чтобы вы правильно нас поняли, пожалуйста, скажите, не помните ли вы ничего необычного, что происходило когда-либо с Лили?

— Например? — заинтересовался мистер Эванс.

— Ну, — в разговор встряла не сумевшая сдержаться Лили. Она, подобно старшей сестре, проигнорировала убийственный взгляд Северуса, как бы напоминающего ей об их договоре. — Помнишь, мам, в июне ты слышала, как на кухне будто разбились пару кружек, а когда ты пришла туда, увидела только меня и ни одного осколка?

— Лили, ты же сказала, что это был звук из телевизора?

— Вообще-то нет. Я действительно разбила кружку.

Родители удивлённо уставились на дочь. Петунья торжествующе фыркнула: она знала!

— Как ты успела так быстро всё убрать, я пришла всего через полминуты?! — удивленно попросила мама.

— Я не убирала, — припечатала Лили. — И мы с Севом хотим объяснить вам, как.

Взгляды переместились на Северуса.

— Спасибо, Лили, что вмешалась, — недовольно процедил он сквозь зубы, хотя злоба явно была показной. — Вы не помните ещё что-нибудь? Петунья? Помнишь то, что тебе Лили показывала на площадке в первый день нашего знакомства?

— Ну, — на секунду забыв про ведущуюся между ней и этим мальчиком войну, спокойно сказала Петунья, — Лили каким-то образом... летала, а потом что-то творила с цветком, но я решила, что мне всё показалось... — вдруг её взгляд стал прежним. — А потом выскочил ты со своими россказнями про волшебников! Стоп... — она вдруг побледнела. — Волшебников?

Северус понял, что потерял контроль над ситуацией. Он хотел сказать лично, но старшая Эванс догадалась сама.

— Да, — смущённо пробормотал мальчик. — Это правда.

На какое-то время на кухне воцарилась звенящая тишина. Её нарушил стук, с которым из обмякшик пальцев мистера Эванса выпала ложка.

— В смысле, правда? Мы не в сказке живём... — чуть дрожащим голосом произнесла миссис Эванс.

— Я вам всё объясню, отвечу на все вопросы, только скажите, сейчас или чуть попозже? — попытался сохранять самообладание Северус.

— Сейчас, конечно! — громче, чем следовало, сказал мистер Эванс. — Что всё это значит?

— Только, пожалуйста, попробуйте, пожалуйста, дать мне договаривать предложения, чтобы не возникло путаницы из-за того, что я не договорю, — Сев громко вздохнул. — Дело в том, что на самом деле по соседству с ма... — он осекся, — обычными людьми живут волшебники. Не знаю насчёт нашего района, но они есть почти везде. От ма... обычных людей прячут факт существования магического мира, чтобы не нарушать спокойствие и потому что так требуют наши законы. Поэтому очень важно, чтобы вы никому не рассказывали об этом, иначе нам с Лили попадёт.

— Но мы же тоже... обычные, — чуть отойдя от шока, начал мистер Эванс. — Зачем тогда вы решили рассказать нам?

— Во-первых, мы не хотим скрывать от вас ничего, вы же близкие люди Лили, — польстил Северус, — а во-вторых, вы семья волшебницы и потом всё равно всё узнаете, но Лили не захотелось откладывать это ещё на полтора года. А так вы должны были узнать летом, перед отъездом Лили в Хогвартс.

— Какого отъезда? — взвился глава семейства. Северус побледнел, осознав, что сболтнул лишнего. — Куда?

— В Хог-вартс! — по слогам произнесла Лили. — Это волшебная школа! Мы с Севом будем там учиться, когда нам исполнится одиннадцать! Здорово, да?

— Но как же учёба здесь? — вернулась в разговор миссис Эванс. — Лили, ты же мечтала стать врачом в будущем? Нельзя ли отказаться? Это платно?

— К сожалению, миссис Эванс, — начал Северус, — совмещать учёбу будет очень проблематично, скорее, невозможно. Отказаться нельзя: если не научится контролировать магию, а именно этому учат в Хогвартсе, это может ужасно обернуться. Даже фатально. Жизнь и учёба в Хогвартсе бесплатная. Только вещи для школы нужно покупать самостоятельно, например, форму, ингредиенты для зелий, котлы и волшебную палочку.

Услышав последнее предложение, Петунья вышла из состояния шока, в котором пребывала, и взвизгнула, перебив Северуса:

— Котлы? Зелья? Палочки? Что ты несёшь? Мама, папа, как вы вообще в это поверили? Это же розыгрыш!

— Но, Туни, разве ты сама не помнишь, что со мной и вправду случаются необычные вещи? — мягко начала Лили, но Петунья перебила и её тоже.

— Но это же бред! Все, что с тобой происходит — случайности и совпадения!

— Кстати, по этому поводу, — прервав истерику Петуньи, произнёс Северус, — я могу вам поколдовать, чтобы вы мне поверили. Вообще мы обычно делаем это с помощью палочки, но у меня пока её нет, — он чуть скривился, — поэтому я научился делать кое-что без неё. Хотите?

— Да! Конечно! — поддержали его предложение мистер и миссис Эванс. Даже Петунья пробурчала что-то похожее на "Давай, посмотрим, что ты умеешь..."

Северус встал из-за стола.

— Можно мне две-три чайные ложки? — спросил он, сжимая в руке собственную. Ему протянули то, что он просил, и Сев, прямо как на поляне, разложил их на полу, пропустив мимо ушей возмущённое фырканье Петуньи. Вновь вокруг него в воздухе зависли и закружились предметы, на этот раз четыре, и он для пущего эффекта даже заставил ложки обогнуть сидящих за столом. Представление закончилось тем, что ложки опустились ему на раскрытую ладонь. Он, шаркая неудобными тапками, подошёл к раковине и бросил туда испачканную посуду. Затем под молчаливыми взглядами сел и как ни в чём не бывало спросил:

— У вас есть ещё вопросы?

— Лили тоже так может?

— Как ты это делаешь?

— А я волшебница?

Вопросы прозвучали одновременно, так что Северус разобрал только отдельные части слов.

— Можно по одному, пожалуйста? Миссис Эванс?

— Лили тоже так умеет? Ты сказал, она тоже волшебница.

— Конкретно это пока нет, но, думаю, я смогу её научить. Зато она умеет многое другое.

Миссис Эванс кивнула и с любопытством посмотрела на родную дочь. Им будет о чём поговорить, когда Северус уйдёт.

— Северус, как ты это делаешь? — взял слово мистер Эванс.

— В основном, просто представляю что-то, и в половине случаев это работает, — пожав плечами, тихо сказал Северус. Увидев огонёк в глазах папы Лили, он поспешно добавил: — Но, конечно, самое важное — то, что во мне есть магия. К сожалению, если до этого в вас этот дар не раскрылся, вы не сможете колдовать.

— А я волшебница? Мне одиннадцать исполнилось в сентябре. Это значит, что меня возьмут туда в следующем году?

Северус усмехнулся.

— Нет, Петунья, ты не волшебница, насколько я понял. Ты не поедешь в Хогвартс ни в следующем году, ни после.

— А, — произнесла Петунья, и её голос предательски дрогнул. — Не больно-то и хотелось!

— У вас есть ещё вопросы, мистер и миссис Эванс? Если нет, я могу вам показать одну волшебную книгу. Думаю, она вам покажется интересной.

После этих слов глаза взрослых загорелись предвкушением.

— Северус, конечно, у нас куча вопросов! Но нам было бы интересно посмотреть, — как маленькая девочка, вскинулась миссис Эванс.

Северус потянулся в рюкзак и, вытащив оттуда «Историю Хогвартса», протянул её родителям Лили. Мистер и миссис Эванс отодвинули чашки, разместили книгу на столе и принялись с интересом разглядывать яркие иллюстрации. Не справившаяся с любопытством Петунья нависла над плечом матери. Все трое дружно ахнули, когда дошли до колдографии нескольких директоров, которые... двигались!

— Но как такое возможно? — прошептал мистер Эванс, проводя пальцем по лицу одного из сфотографированных.

— Магия, — пожал плечами Сев. Лили прыснула.

— Северус, а ты мог бы оставить нам эту книгу? Мы бы почитали. Раз Лили нужно будет там учиться, нам обязательно надо знать об этом!

— Э-э-э... — Лили ожидала, что Северус откажет им, как делал всегда, когда она просила его о подобном, но он вдруг сказал: — Я могу оставить вам книгу только до завтра. Моя мама не разрешит мне на более долгий срок, она может попасться на глаза кому-нибудь из... обычных людей, с которыми вы общаетесь, а этого нельзя допустить.

Конечно, Северус врал. Мать ему не разрешала даже выносить книгу из дома, а речи о том, чтобы кому-то её оставить, и идти не могло! Но сейчас нужно было рискнуть, закрепить результат, чтобы они точно убедились в правдивости его слов. А ещё так, дав им книгу, он покажет себя щедрым, и это поможет расположить родню Лили к себе. Конечно, ему было не особо важно, что подумают о нём маглы, но они имели власть над Лили и могли запретить ей с ним общаться, а он так бы не выжил! Так что нужно отдать им книгу...

— Спасибо большое, Северус, — миссис Эванс прижала ветхий фолиант к груди, смотря на него, как на величайшее сокровище. — Мы, наверное, отпустим тебя домой, тебя наверняка ждут. Ты сможешь прийти завтра, мы как раз обдумаем вопросы, хорошо?

Северус кивнул.

— Спасибо ещё раз за то, что пригласили, и за чай с пирогом. Всё было очень вкусно. Я могу прийти завтра, во сколько вам удобно?

Миссис Эванс захотелось сказать, чтобы он приходил прямо в восемь утра, когда все члены её семьи только просыпались, потому что ей просто не терпелось задать ему ещё вопросы. Но сейчас она этого сделать не могла. У неё был всего один вечер на то, чтобы ознакомиться с этой волшебной книгой и в целом чтобы осознать, что магия существует, а ещё нужно было поговорить с Лили...

— Приходи к одиннадцати, если тебе удобно.

— Хорошо, я могу. Я пойду тогда, ладно? — Сев привстал. За ним поднялась из-за стола Лили.

— Конечно, Северус, — мягко произнесла миссис Эванс.

Северус быстро обулся, Лили тоже засунула ножки в сапожки, накинула на плечи куртку и, не застегиваясь, выскочила из дома вслед за ним.

— Сев! Получилось! — она повисла у него на шее, но на этот раз мальчик устоял. Куртка спала на землю, но Лили этого не заметила.

— Лили, оденься, а то заболеешь! — он расцепил её руки, поднял куртку и закутал девочку в неё, а затем вдруг обнял Лили. У него было прекрасное настроение. Все вышло просто замечательно! Северус был счастлив, сыт и рядом с подругой! Ему захотелось через объятия передать ей всё то, что никогда бы не сказал вслух.

Чуть постояв так, они отстранились друг от друга, взялись за руки и совершенно по-детски попрыгали вокруг своей оси, тихо попискивая от счастья.

Надурачившись, Лили отпустила Сева, они попрощались, и он поплёлся в сторону парка, туда, где был его дом.

Девочка не могла этого знать, но тем вечером мальчик вернулся домой только через несколько часов — хотел продлить своё счастье как можно дольше.

Ночью в доме Эвансов спала только Лили. Петунья тихо плакала в подушку, злая на сестру и этого её заморыша, разочарованная тем, что, оказывается, есть волшебный мир, но ей, Петунье, места в нем нет. А горше всего было от того, что этой мелкой двери туда распахнуты! И даже этому уродцу и хаму Снейпу!

А в комнате родителей тихо обсуждали прошедший день мистер и миссис Эванс, чтобы потом до самого рассвета читать удивительную книгу, выданную им новым другом младшей дочери...