Иногда они появляются (джен)

День, на который была назначена встреча, тянулся потрясающе медленно. Возможно, потому что Фарвил поднялся в несусветную рань. Сам. Ильвер, застав его уже работающим в кабинете, на свое счастье, просто молча присоединился.

— Надо почаще устраивать тебе такую... встряску, — проронил он несколько часов спустя, задумчиво созерцая стопки подписанных документов. — Эта вот явно пошла тебе на пользу.

Фарвил коротко на него покосился и вчитался в очередное прошение... чтобы через мгновение, досадливо сплюнув, схватить перо и крупно написать что-то прямо поверх строк, выведенных чьим-то затейливым почерком со множеством завитушек.

— "Отказать к дреморовой матери!!!" — вслух прочитал Ильвер, когда лист шлепнулся перед ним. И усмехнулся, прочтя первые строки: — А-а, это снова та предприимчивая "ни-даэдра-она-не-девица", спроваженная тобой в Лейавиин… И чего хочет?

— В Чейдинхол хочет, — проворчал, не отрываясь от следующего документа, Фарвил. — Климат Лейавиина ей, видите ли, вреден — Чернотопье, понимаешь ли, близко... Да только я-то знаю, что эту дуру застали с тем, в чью сторону ей даже смотреть не следовало.

— С кем? — Ильвер даже подался вперед.

— Неважно, — буркнул Фарвил. — Скандал замяли. Позавчера донесение пришло.

— И?

— Посоветовал отравить её по-тихому, — хмыкнул Фарвил, выводя очередную резолюцию. — Иначе покоя не будет никому. Ты вообще знал, что был следующим кандидатом в супруги после меня?

Ильвер едва не свалился вместе с креслом.

— Шутишь? — выдохнул он.

— Ничуть, — Фарвил криво усмехнулся, глядя на ошеломленного и почти испуганного брата. — Третьего назвать?

— Думаю, я и так знаю, кто это, — Ильвер нервно одернул манжеты камзола. — Если уж ты дал столь... радикальный совет.

— Именно, — резко кивнул Фарвил. — К своей семье я эту тварь не подпущу.

— Время обедать, — сменил тему Ильвер.

— А я уже почти закончил. Распорядись, будь добр...

После обеда Ильвер куда-то ушел, а Фарвил отправился принимать просителей — не все вопросы можно было решить простым росчерком пера. К тому же среди них мог... усилием воли он запретил себе об этом думать.

Секретарь уже ожидал в кабинете.

— Пятеро, — тут же сообщил он, отвечая на невысказанный вопрос.

Фарвил подавил желание поинтересоваться, нет ли среди них молодой данмерки. Ни к чему привлекать к девочке внимание. Не пришла — значит, не пришла. Есть еще завтрашний день.

С тремя удалось разобраться быстро. В первых двух случаях вообще можно было обойтись письменными прошениями, так что просители были незамедлительно отправлены к секретарю. Третий оказался торговцем из Анвила, пожелавшим расширить свое дело и приобрести дом в черте города. Пускать в свои владения чужаков Фарвил не любил, но торговец, к счастью, был согласен на аренду с возможностью последующего пересмотра договора. Это давало отсрочку на выяснение личности потенциального горожанина. И на принятие окончательного решения.

С четвертым пришлось потрудиться, выясняя причину и подробности конфликта в небольшой деревеньке на юге графства: простая ссора между членами двух семейств едва не перешла в поножовщину. Повод, к изумлению Фарвила, оказался пустяковым, но замириться самостоятельно они почему-то не смогли... и решили обратиться к графу, чтобы он их рассудил. Что он и сделал, мысленно досадуя на обе стороны конфликта, раздувшие из мухи огрима.

Оставался еще один проситель…

Проскользнувшая в кабинет Дервера как-то неловко улыбнулась:

— Вы хотели меня видеть... ну вот. Я пришла.

Фарвил изумленно вскинул брови.

— Хм... Кажется, в последнем письме от вас говорилось нечто... противоположное, — не смог не поддеть он, постаравшись все же смягчить возможное впечатление легкой улыбкой — девочке явно снова было не по себе.

Помедлив буквально мгновение, он встал из-за стола и жестом предложил Дервере присесть в одно из кресел.

— Да я-то всегда рада с вами встретиться, — пожала плечами Дервера, усаживаясь. — Извините. Это все странно как-то... не знаю. Наверное, мне просто надо привыкнуть, что с вами все непросто.

— Что именно непросто? — они действительно словно говорили на разных языках; при первой встрече это было не так заметно, но сейчас, видя волнение и неловкость Дерверы, Фарвил действительно не понимал, что ее так смущает.

— Да все. Я ведь говорила, что не бывала раньше в замке? И не только в этом, вообще в замках не бывала. И вот теперь я здесь, а как правильно себя вести — не знаю… — девочка покосилась на свои руки, но тут же отвела взгляд. — Обычно со мной такого не бывает, я не теряюсь на лесной тропе или в кабацкой драке, там мне все знакомо, но здесь не лес и не кабак... Я же говорю — наверное, просто надо привыкнуть.

— Думаю, вы можете вести себя как в таверне... когда приходите туда не драться, — Фарвил не сдержал усмешки. — Или... или, скорее, в гостях. После официального признания можете вести себя в замке более свободно, но я все же рассчитываю на ваше благоразумие. А до того... Драк, разумеется, лучше не затевать. Лучше попросите сообщить о ситуации мне или...

Он замолчал, внезапно осознав, что... ревнует? Обливион побери, он действительно не хотел делиться вниманием дочери ни с кем из родственников. Особенно с братом. Но... пусть лучше у девочки будет еще кто-то, к кому можно обратиться, если он сам по какой-то причине окажется недоступен.

— Или виконту Индарису, — продолжил он и уточнил на всякий случай: — Старшему.

Дервера помолчала, теребя кончик косы.

— У меня к вам есть одна просьба... надеюсь, вы не обидитесь, — быстро заговорила она, подняв взгляд на Фарвила. — Я бы об этом не заговорила так рано, но раз уж вы сами начали… я же ухожу, возможно, надолго, и потом будет не исправить... Можно мне оставить мою фамилию?

Фарвил изумленно заморгал. Куда чаще новоявленные "дети" требовали официального признания, как можно быстрее и со всеми привилегиями, даже теми, на которые не имели права… вроде фамилии отца. Дервера об этом нюансе явно тоже не знала, иначе бы у нее не возникло такого вопроса… но тем интереснее было понять ее мотивы.

— Извольте объясниться, — чуть нахмурился он.

Дервера нервно сцепила руки в замок, но глаз не отвела.

— Я просто подумала — во-первых, это опасно. Своих врагов я, положим, знаю, и они очень быстро отправляются к своим повелителям, не в первую встречу, так во вторую. Но если к моим врагам добавятся ваши... ладно бы одна я, но рядом со мной всегда кто-то есть — мои друзья, родные или братья по ордену; они наверняка придут мне на помощь и могут пострадать или даже погибнуть ни за что. А во-вторых, я ведь упоминала, что мне не чуждо честолюбие? — она слегка улыбнулась. — Вы принесли славу своей семье, и ваши дети и внуки, если захотят, принесут Индарисам еще больше славы. А прославить Фарамов, кроме меня, некому.

Вот оно что… Фарвил вздохнул:

— Я не могу дать вам фамилию Индарис при всем желании. Узнай я о вас сразу после вашего рождения, это можно было бы решить, — он не стал говорить, что в тот момент такая мысль, скорее всего, даже не пришла бы ему в голову. — Но сейчас для этого нужно обращаться к императору... Моему отцу удалось обойти это препятствие для моего брата и вашего дяди, воспользовавшись неразберихой после гибели потентата, но... раз уж вы прямо высказали свое пожелание и сумели его обосновать, — Фарвил улыбнулся Дервере, насколько мог, ободряюще, — я не стану этого делать. Так что даже после официального признания вы сохраните свою фамилию и возможность прославить род Фарамов. Признание даст вам поддержку семьи, — он не стал уточнять, в чем именно эта поддержка будет заключаться. Время для этого разговора еще не пришло.

Оставалось прояснить кое-что еще.

— Вы упомянули врагов. Мне, конечно, сложно представить, что у такой юной девушки они есть — все-таки я мужчина и мне слишком давно было двадцать семь — но... вам, наверное, лучше знать. У меня-то таковые точно имеются… Но, поскольку вы не являетесь — и, увы, не будете являться — моей наследницей, особого интереса для них вы представлять не будете. Разве что кто-то пожелает навредить мне лично... но в таком случае, скорее, обратят внимание на других моих детей. Особенно если выяснят, — он помедлил, но все же договорил, — обстоятельства, благодаря которым вы появились на свет, и тот факт, что с вашей матерью нас не связывали близкие отношения, ни до, ни после. Хотя исключать, конечно, такую возможность полностью нельзя.

Особенно, если он привяжется к этой девочке и об этом прознает кто-то, кому знать об этом не следует. А он привяжется... уже начал, и официальное признание было вопросом практически решенным, хотя знакомы они всего-то несколько дней.

— Ну если так, то все благополучно, — улыбнулась Дервера и заметно расслабилась.

Благополучно? Фарвил только головой покачал. Узнав, что, в сущности, ни на что не может рассчитывать, кроме признания её частью семьи Индарис и поддержки от других членов оной, она считала, что "все благополучно"? Он вгляделся в безмятежное лицо Дерверы: а ведь действительно...

— Я даже не помню, что еще хотела вам сказать, представляете? Вероятно, это ждет... — призналась она. — Наверное, вспомнится, как обычно, дня через три... Я напишу вам с дороги, как только смогу, а сейчас мне пора, пожалуй.

Фарвил уже собирался спросить, нет ли у нее каких-то затруднений со снаряжением, которые он мог бы помочь решить — шаг, возможно, опрометчивый, но ему захотелось что-то для неё сделать. Он не обеднеет, если подарит дочери добротную дорожную сумку или меч. Не из стекла или эбонита, разумеется — такие вещи, при всех их неоспоримых достоинствах, обычно вызывают желание отобрать их у владельца, и хорошо, если не вместе с жизнью. Но для Дозорной меч из хорошей стали с огневой наводкой серебром по голомню клинка — вполне подходящий подарок. Тем более, у девочки, насколько он мог судить, вряд ли была возможность приобрести что-то по-настоящему качественное...

Но тут Дервера встала, собираясь уходить... и огорошила его в очередной раз:

— А можно обнять вас на прощание?

Обнять? Его?

Когда его в последний раз кто-то обнимал? Просто потому что... В памяти всплыло воспоминание: широко улыбающийся сын шагает ему навстречу и стискивает в крепких объятиях, говоря, что скучал и что родина предков — это хорошо, но он привык к своей собственной родине. А потом переключается на крякнувшего от неожиданности Ильвера. А было это... после подписания Конкордата это было...

Сын... Фарвил невольно улыбнулся. Его ребенок, уже совсем взрослый и давно самостоятельный...

Но ведь и Дервера — его ребенок, пусть он её еще почти не знал… И она ждала его ответа. Посмотрев ей в глаза, он кивнул и слегка растерянно проговорил:

— Можно…

Их разделяло всего два шага, но просиявшая Дервера, кажется, сейчас не заметила бы и мили — подлетела, обняла его за шею и прижалась всем телом. Фарвил от неожиданности слегка покачнулся, но обнял Дерверу в ответ, прижимая её чуть теснее. В голове разом пронеслись сотни мыслей — о том, как неловко и странно это все, и как хорошо, что никто не видит, и еще мелькнула мыслишка насчет лезвия кинжала в ребра... но над всем этим довлело ощущение нереальности происходящего и забытого за давностью лет совершенно дурацкого счастья от объятий с доверчиво приникшим к нему ребенком — его ребенком!..

Напоследок еще раз легонько прижав Дерверу к себе, Фарвил с сожалением слегка отстранился.

— Кстати, о дороге... Я, конечно, предполагаю, что Дозорные привычны обходиться малым, но если нужно, я могу помочь с оружием или снаряжением…

— Да нет, не нужно, — улыбнулась Дервера, тоже чуть отстранившись. — У меня все есть и все в порядке... но спасибо.

И чмокнула его в щеку, прежде чем разомкнуть объятия.

От этого простого действия Фарвил замер памятником самому себе, слишком ошеломленный, чтобы отреагировать как-то иначе. Почти так же делал... её старший брат, будучи младше стоящей перед Фарвилом девочки лет на двадцать. А вот дочь, старшая дочь...

Воспоминание о другой дочери, превращенной родственниками покойной жены в замороженную куклу, отрезвило. Но, как тут же выяснилось, не полностью — дар связной речи к нему не вернулся.

— Что вы... — все так же ошарашенно начал он, невольно коснувшись пальцами щеки. — Что...

И оборвал сам себя — он не благовоспитанная до чопорности девица, которую вдруг прилюдно ущипнули за задницу, чтобы лепетать "Что вы себе позволяете?" Но все же — они ведь едва знакомы!

— Зачем? — просто спросил он.

Дервера отвела глаза:

— Я всегда так с мамой прощаюсь... надо было спросить, конечно, но я забылась, извините, — вопреки своим же словам выглядела она ничуть не раскаивающейся, а напротив, довольной совершенной шалостью… но продолжила совершенно серьезно: — Если вам не нравится, я больше не буду.

— Да мне-то как раз очень даже понравилось, — протянул все еще несколько ошарашенный Фарвил, не столько отвечая Дервере, сколько разбираясь с собственными ощущениями... и совершенно не замечая, что говорит вслух.

Просчет свой он, впрочем, осознал тут же и встряхнулся, приходя в себя окончательно.

— Просто это было слишком неожиданно, — пояснил он. — Вы ведь и видите-то меня всего второй раз…

— Ну... наверное, вы правы, — кивнула Дервера, заметно расслабляясь. — Но вы мой отец.

— Я ведь мог отреагировать иначе, — мягко заметил Фарвил. — Более... резко. И не потому что против, а просто...

Дверь внезапно открылась и в кабинет вошел Ильвер, уткнувшийся в какой-то свиток.

— Фарвил, ты еще здесь? Я... — тут он поднял глаза и осекся, увидев, что, кроме брата, в кабинете есть кто-то еще. — О... Я, кажется, не вовремя?..

Фарвил кивнул, чувствуя одновременно досаду и некоторое облегчение. Видеть сейчас братца, чье неукротимое любопытство было ему известно лучше, чем кому-либо еще, он совершенно не хотел. Но в то же время это была удобная возможность познакомить его с Дерверой на случай, если ей понадобится прибегнуть к его или Ильвера помощи. Мало ли как сложатся обстоятельства... Так пусть лучше познакомятся сейчас, чем будут опасливо таращиться друг на друга... в менее располагающей к тому обстановке.

— Ты действительно не вовремя... но хорошо, что ты зашел. Позволь тебе представить — моя дочь, Дервера Фарам, — проговорил он, чувствуя некоторое пока неопределенное удовольствие от этих слов. — Дервера, это виконт Индарис. Мой младший брат и твой дядя.

— Очень рад знакомству, — сердечно проговорил Ильвер, шагнув ближе. Показанный ему исподтишка кулак он, разумеется, проигнорировал.

— Взаимно, — Дервера с улыбкой протянула виконту руку.

Фарвил беззвучно хмыкнул, глядя, как братец с ловкостью дамского угодника подхватил ладошку, протянутую Дерверой — для рукопожатия, не для поцелуя — и, склонившись, поднес к губам. Ильвер умел быть очаровательным, когда хотел — а сейчас, судя по горящим от любопытства глазам, очень хотел... Но Дервера всё же получила совсем иное воспитание, нежели дамы, с которыми он привык общаться, и Фарвилу было любопытно, как она отреагирует.

В первое мгновение Дервера опешила, невольно округлив глаза — ей такие приветствия были явно непривычны. Но все-таки взяла себя в руки и улыбнулась:

— Но мне пора, а я и так вас задержала, — она оглянулась на отца: — Вы же знаете отсюда короткую дорогу? А то я боюсь заблудиться.

Фарвил кивнул, подавив вздох — проводить Дерверу до выхода ему и самому не составило бы труда. И даже было бы, пожалуй в радость... Но это значило привлечь к ней ненужное внимание и дать новую пищу дурацким сплетням. Хотя… есть же и другой вариант.

— Будь любезен, поинтересуйся, здесь ли сейчас Сарен или Фарам, — обратился он к Ильверу. — И свободны ли они — пусть кто-то из них подойдет к входу для слуг рядом с кухней.

Тот дернул бровью на второй фамилии, но кивнул и вышел. А Фарвил подошел к неприметной двери в дальней части кабинета и, щелкнув ключом в замке, поманил Дерверу к себе.

— Кстати, я вот думаю, — спохватилась Дервера, вслед за отцом подойдя к двери, — наверное, будет лучше, если я буду подписываться только именем, без фамилии… ну, на всякий случай. Или это лишнее?

Фарвил задумался — мысль была разумной. Только…

— Лучше просто инициалы. Понятно, что рано или поздно все выяснится… но чем меньше будет поводов для сплетен, тем лучше. Я-то буду знать, кто подписывается как “Д.Ф.” — он улыбнулся Дервере. — А остальные… не их скампяч… гхм… не их дело.

За дверью обнаружился небольшой коридор и еще одна дверь, слегка приоткрытая; оттуда доносились голоса и рабочий шум.

А через некоторое время послышались быстрые твердые шаги.

Фарвил, открыв дверь шире и выглянув вслед за Дерверой, тихонько хмыкнул, оценив мгновенно скисшую физиономию Сарена — тот непритворно страдал, явно представляя в красках, какие последствия выполнения поручения ждут его на этот раз. Тем более, он и в прошлый-то был ни в чем не виноват…

— Задание то же, что и в прошлый раз, — негромко сказал он. — После этого — свободен. Чтобы я тебя в замке не видел.

Судя по виду Сарена, ему захотелось взвыть. Похоже, бедняга решил, что его увольняют.

— Смена когда заканчивается? — сжалился Фарвил.

— А… — Сарен недоуменно заморгал. — Через… э-э… через четыре часа…

— Вот на эти четыре часа сегодня ты и свободен. Начальнику стражи я передам, что ты выполняешь мое поручение.

Парень заметно повеселел, хотя и поглядывал опасливо.

— А будут расспрашивать — скажешь, что я запретил болтать, — Фарвил оглянулся на дочь и усмехнулся. — Самых настойчивых разрешаю отправлять с вопросами ко мне. Если отважатся…

Дервера тихонько хихикнула и, кивнув и улыбнувшись на прощание, ушла с Сареном.

А Фарвил закрыл и запер дверь… и еще некоторое время сидел в кабинете, то улыбаясь воспоминаниям, то пытаясь молиться богам о том, чтоб его внезапно нашедшаяся дочь вернулась живой и невредимой.