Дионис Снейп и эликсир жизни (джен)

Класс трансфигурации полнился радостью и суетой.

Первокурсники, разбившись на группы, беззаботно болтали и в нетерпении осматривали кабинет. У дальней стены, сокрытой во мраке теней, стояли книжные шкафчики. Низкие своды комнаты напоминали совиные крылья, а над преподавательским столом — вещицей довольно-таки грубой работы — летал обруч, состоящий из горящих свечей. Они плавно перемещались по воздуху, гуляя по часовой стрелке.

Дионис, заняв место вдали ото всех, сейчас тяжело хлюпал носом. Он не привык к холоду, бродящему по подземелью, и потому был уверен, что его одолела простуда. За завтраком его желудок еле-еле принял несколько ломтиков сыра и сладкий чай. Но желание Диониса отгородиться было связано не только с недомоганием — он просто не хотел ни с кем говорить.

Ночь он провёл в сосредоточенном осмыслении произошедшей накануне ссоры. Перед его глазами то и дело проплывали ухмылки слизеринцев, поддакивающих какому-то Драко и любому его грубому слову. Им было весело, а Дионис не смог за себя постоять, и из-за этого он чувствовал себя крайне ужасно. Вдобавок его потихоньку начала изнурять тягучая головная боль.

Вскоре в класс вошла профессор Макгонагалл и начала урок.

Сегодня ученикам предстояло превратить спичку в иголку, чтобы овладеть элементарными сменными чарами. Элегантно взмахнув палочкой и пробормотав заклинание Metalluris, профессор с лёгкостью продемонстрировала его результат, а затем попросила каждого попробовать повторить её действия.

Для Диониса эта задача оказалась мучительной.

Спичка, лежащая перед ним, издевательски качалась и прыгала. Цвет её постепенно отливал серебром, но форма оставалась приплюснутой. Он вновь и вновь произносил заклинание, но ничего не менялось и, раздражающе сжав кулак с палочкой, Дионис стал наблюдать.

Гермиона Грейнджер, важно занявшая соседнюю парту, без труда справилась с первой спичкой и теперь, по указанию профессора Макгонагалл, пыталась преобразовать целый коробок. На неё с интересом поглядывала Лаванда, у которой, как заметил Дионис, на столе вместо иглы появилась пышная роза. Слизеринцы тоже не отличались большими успехами.

— Если вы так и будете безумно махать палочкой, мистер Малфой, — предостерегающе высказалась профессор, подходя ближе к тому, кто вчера стал затевать спор, — мы либо окаменеем, либо, что ещё хуже, превратимся в песок.

Сердито цокнув, Малфой всё же опустил локти, чтобы не так сильно трясти рукой.

Неожиданно затылок Диониса загорелся короткой болью. Неужели у него всё-таки начиналась мигрень?

Отложив волшебную палочку и едва не смахнув спичку рукавом мантии, он дотронулся до макушки. Та отозвалась резкой и сильной тяжестью, отчего Дионис тотчас стиснул зубы. Он прекрасно знал, что обычно так откликаются синяки, но ведь сейчас его никто не ударил…

Дионис осторожно осмотрел пол, но ничего не увидел. Может быть, что-то крошечное упало на него с потолка? Вздёрнув голову, он стал таращиться в темноту свода, но, так ничего и не обнаружив, лишь шумно выдохнул.

Решив сосредоточиться на задании и не отвлекаться по пустякам, Дионис взял в ладонь спичку и стал тщательно её изучать.

Прямоугольное дерево с застывшей каплей чего-то странного. Что бы там могло быть? Наверняка мама с папой рассказали бы ему о составе этого причудливого красноватого шарика, если бы только у него была возможность спросить. Но теперь он был один, а значит, и думать ему придётся самостоятельно.

Что ж, вероятно, здесь как-то замешаны маглы, потому что волшебникам спички совсем ни к чему. Если им понадобится развести огонь, то они запросто его наколдуют. Тогда получается, что эта непонятная капля содержит в себе что-то горючее. Но что именно? И как это поможет облечь её в холодный металл?

Продолжая размышлять о плавности игл, Дионис опять почувствовал затылком удар. На этот раз он был гораздо сильнее и чуть ли не заставил его закричать.

Накрыв ладонью больную макушку, Дионис неуверенно обернулся.

Сквозь блики круглых очков он вдруг встретил сочувствующий взгляд самого Эллиота Поттера. Его спичка давно превратилась в иголку и служила примером для изрядно вспотевшего от стараний соседа. От внимания знаменитого мальчика Дионис невольно смутился и, отвернувшись, продолжил практиковать заклинание.

Дионис слышал об Эллиоте совсем немного, но этого было достаточно, чтобы вызвать неподдельную искру восхищения. Человек, который одолел смерть! В таком раннем возрасте! Конечно, история Эллиота была крайне трагичной, однако она нисколько не отталкивала от него и не пробуждала брезгливость. Наоборот, Дионису всей душой хотелось с ним подружиться, отчасти потому что фамилия Поттер в мире волшебников была особенной. А Диониса всегда влекла мания стать знаменитым. Стать тем, кем по-настоящему можно гордиться. Поэтому он решил, что должен хорошо поднапрячься, чтобы доказать Эллиоту, что они оба хорошие маги и без труда смогут найти друг с другом общий язык.

— Мистер Поттер, — грозно подчеркнула профессор Макгонагалл, — прекратите отвлекать Лонгботтома. Ваши советы ему не нужны.

— Простите, мадам, — ответил тот, лукаво поправляя очки. — Я не думал, что мешаю Невиллу. Больше такого не повторится.

По вежливому кивку волшебницы можно было понять, что извинение Эллиота, разумеется, было ей принято.

На заклинаниях, где ребята познакомились с профессором Флитвиком — суетливым карликом с забавными чертами лица, — им было велено прочитать о загадочном Wingardium Leviosa. С его помощью волшебники могут левитировать вещи. Профессор Флитвик пообещал, что на следующем занятии ребятам обязательно всё удастся и, радостно напевая, показывал верные движения палочкой. Вместо гриффиндорцев в классе оказались ученики Рейвенкло, среди которых Дионис стал серой мышкой. На их мантиях был вышит горделивый ворон, крылья которого складывались ровным крестом.

Получив к домашнему заданию ещё и список дополнительных книг, Дионис отправился в Большой зал, чтобы наконец-то покушать.

Стол Слизерина, находящийся левее всех остальных, уже ломился от вкусностей и стойкого печёного жара. Его окружили разные группы, в том числе и смеющийся Драко Малфой. От его хохота Крэбб то и дело ронял ложку в суп, а кудрявый мальчик, который, как помнил Дионис, вчера на ужине спрашивал о декане, еле-еле что-то жевал.

— Что-то случилось? — раздался встревоженный голос подошедшей сзади Джеммы Фарли.

Она выглядела немного испуганной, но явно не собиралась грубить.

— Нет, — ответил Дионис, не желая показаться бестактным. — Я… я…

— Ты не знаешь, куда лучше сесть?

В её глазах плясала обеспокоенность.

— Да, — немного слукавил Дионис и посчитал, что нисколько не промахнулся, когда заметил, как Джемма смягчилась. — Я хотел бы сесть рядом с вами. Ну, то есть, со старшекурсниками. Но я боюсь, что буду мешать.

— А почему ты не хочешь сесть со своими? Вы, что, не поладили?

— Нет, всё в порядке, — поспешил заверить её Дионис, чтобы не слушать нотации, и начал что-то судорожно сочинять. — Просто вчера, когда был пир, мне очень… было… понравилось общаться с Мартином. И я… я подумал, что… если он, конечно, не против…

— Ясно, — остановила его Джемма, а после небольшого молчания продолжила. — Уверен, что компания Мартина тебя устроит? Он может быть весьма вспыльчивым.

— Отлично, — зачем-то ляпнул Дионис. — Ой… Ну, в смысле…

— Как я вижу, у тебя бескрайний словарный запас, — уязвила его Джемма, поправляя серьгу. — Вы точно сойдётесь, — заключила она, после чего спросила более дружелюбно. — Как тебя хоть зовут?

— Дионис Снейп.

— О. Так это твой отец торгует зельями? В лавке «Рододендрон», да? Моя мама часто покупает в ней нужные ингредиенты.

Дионис был горд услышать восхищение в голосе и с радостью отвесил кивок.

— Ты, наверное, хочешь есть, — заботливо подметила Джемма и, указав в сторону преподавательского стола, пояснила. — Мартин сидит там, но мне сегодня надо дежурить у входа в Большой зал, так что я сяду с подругами. Если надумаешь, то присоединяйся к нам, или же увидимся позже. В любом случае была рада познакомиться ближе.

Прошествовав мимо оживлённой толпы, она заняла самое дальнее место.

Когда Дионис добрался до Мартина, различив его в толпе, — что, признаться, было не так уж и трудно, учитывая его необычный оттенок волос, — то увидел, как несколько старшекурсников бросают на него удивлённые взгляды. Их часть стола была завалена старыми книгами, рядом с которыми лежал амулет. Он был похож на хрустальный лист клёна, искрящийся кровавыми жилками. Чтобы лучше рассмотреть его цвет, Дионис слегка склонил голову. Тогда клён перестал различаться и растёкся, как масло.

Увлёкшись необычным предметом, он не сразу заметил, как Мартин спросил:

— Тебе что-нибудь нужно?

— Нет, — уверенно отозвался Дионис, продолжая гипнотизировать лист. — Можно мне сесть вместе с вами?

— Зачем? — его хлёстко оборвал один из друзей Мартина, прикрывая амулет старой книгой.

— Здесь намного интереснее, чем с первым курсом, — Дионис уже подготовил ответ. — Я знаю, что со мной может быть скучно, но я, по крайней мере, не лезу в чужие дела.

— Мы видим, — возмущённо проворчал темноволосый юноша с рассечённой напополам левой бровью. — Нам некогда возиться с тобой.

— Я об этом и не просил. Если уж так хотите, то можете не обращать на меня внимания. Я поем и уйду.

Не дожидаясь несогласных возгласов, Дионис стал располагаться возле Мартина и со спокойным видом наливать себе сок. Никто и не думал затевать ссору, хотя напряжение объяло всех. Спустя два выпитых Дионисом кубка Мартин всё-таки не устоял:

— Ты ведь Снейп, да?

— Ага. И что с того?

— Твой отец нехило варит всякие штуки, — одобрительно разжевал Мартин, наблюдая за ним.

— Знаю, — равнодушно отмахнулся Дионис и придвинул к себе целый чан с бурой кашей.

— А может ли он, — сминая слова в кроткий шёпот, продолжал староста, — допустим, сделать что-то особенное?

— Если тебе нужно какое-то зелье, то ты можешь заказать его почтой. Но готовый флакон папа выдаёт только на руки.

— А если, скажем… оно не совсем точное?

— Что ты имеешь в виду? — непонимающе бросил Дионис. — Ты не помнишь рецепт?

— Не в этом дело, — протянул Мартин, после чего его друзей будто нарочно одолел шумный кашель. — Рецепт я найду без проблем, но действие самого зелья я знаю лишь приблизительно.

— Оно предназначено для тебя? Или для кого-то другого? — продолжал расспрос Дионис, внутренне довольствуясь тем, что всё же заинтриговал старшекурсников.

— А есть разница?

— Конечно. Если зелье будешь пить ты, то можно заранее узнать о реакции. Для этого нужно сдать кровь. Папа проводит всё при посетителях, так что не бойся. Но если зелье не для тебя, то это немного сложнее.

Бурая каша с орехами оказалось довольно вкусной, и Дионис не заметил, как за разговором стал накладывать себе ещё порцию. Его самочувствие вдруг улучшилось, и голову прекратила одолевать боль. К сожалению, он так и не понял, что ударило его по затылку, поэтому решил не беспокоиться и прийти к мысли, что ему всё на самом деле почудилось.

Пока Дионис доедал кашу, к нему придвинулся юноша, левую бровь которого разделяла яркая полоса. Он произнёс низким голосом:

— Надеюсь, что ты умный парень, Снейп, и не станешь трепаться обо всём, что услышал, с кем бы то ни было.

— Было бы о чём рассказать, — парировал тот, явно довольный вниманием.

— Договорились. Меня зовут Нокс Стормхелл. Мой младший брат учится вместе с тобой.

Дионис изумлённо вскинул брови.

— Странно, что он до сих пор не представился, — ухмыльнулся новый знакомый. — Обычно Льюис проявляет гораздо большее дружелюбие, нежели я.

После этих слов Мартин начал собирать книги в сумку и советовать всем поторапливаться, чтобы не опоздать на урок. Поблагодарив Диониса за помощь, он вместе с остальными стал пробираться к выходу, где его уже ждала Джемма.

Урок астрономии, как и следующий вторник, слились в один долгий-предолгий день. Занятия сменялись разными классами, профессора — учтивыми лицами старшекурсников за едой. Дионис нашёл любопытным лишь травологию, которую преподавала профессор Спраут. На её уроке он получил свои первые заработанные очки, ответив на вопрос о процессе произрастания лисицына глаза. А ещё, несомненно, он был рад повстречать Найджела, с факультетом которого — слава всем основателям Хогвартса — слизеринцам доводилось делить астрономию и историю магии.

Хоть им, обыкновенно, доводилось бросить всего несколько коротких фраз, Дионис всё равно был очень счастлив. Найджел веселился и явно не скучал по родителям и магловской школе. Его щёки горели здоровым румянцем, а родная сутулость, казалось, и вовсе начала исчезать.

Но когда наступила среда, то неожиданно произошли перемены.

После завтрака первокурсников Слизерина ожидали полёты, о которых Дионис так долго мечтал. Брать свою метлу до начала второго курса запрещали общие правила, поэтому, оставив дома родной сердцу «Вихрь», он всё равно был готов показать отличные навыки и с нетерпением покорить ветер.

Полётам на метле обучала мадам Хуч — бойкая представительница соколиного взора. Она превосходно разбиралась в своей дисциплине и была любимым судьёй на школьных матчах по квиддичу.

Когда Дионис добрался до нужного места, он заметил около двадцати мётел, одиноко лежащих на земле в ряд. Около них крутилась небольшая группка гриффиндорцев, которых одолевал страх. Вероятно, им никогда прежде не доводилось летать, и Дионис, подумав о том, что тоже мог быть на их месте, если бы не отвага родителей, сочувствующе пожал плечом.

— Чтобы метла стала вас слушаться, — начала урок мадам Хуч, — нужно вытянуть руку вперёд и крикнуть: «Вверх!» Приступайте!

По поляне тотчас стали гулять разные выкрики, настойчиво требующие исполнить приказ. Но мётлы, словно люди, различались характером и поэтому не сразу отзывались на просьбы.

Дионису повезло: метла, что он выбрал, слушалась его беспрекословно. Её прутья горбатились, топорщились в разные стороны, но всё-таки на ней можно было хотя бы взлететь. Вдоволь налюбовавшись изогнутым деревом, он стал осматривать гриффиндорцев.

Грейнджер скрипнула зубами в попытке произнести просьбу правильно, лицо Лонгботтома охватил редкий пот, а в лоб младшего Уизли прилетел хороший удар держаком. Усмехнувшись, Дионис взглянул на Эллиота.

Тот озорно и беззаботно играл с метлой. Его очки соскользнули на кончик носа, а волосы сбились в стаю капризных ежей. Он с интересом изучал рукоять, наверняка — Дионис был не прочь и поспорить — вспоминая о своём «Нимбусе-2000», и изредка поддакивал лопоухому гриффиндорцу, стоящему рядом с ним.

— Теперь вам нужно разделиться на пары, — пояснила мадам Хуч, когда у каждого в руке оказалась метла. — Ваш первый полёт будет недолгим. Видите ту башню? — она указала на угол ближайшего выступа, возле которого кружился упитанный ворон. — Около неё вам предстоит развернуться и идти на снижение. Летим неторопливо, но не чересчур медленно, иначе метла просто выбросит вас за ненадобностью. Итак, кто желает попробовать?

Тут же поднялся шум. И спустя мгновение за мадам Хуч стали выстраиваться разные пары.

Первыми воздух решили покорить Малфой с Крэббом. Петляя тупыми восьмёрками, они, больше забавлялись, чем действительно старались следовать замечаниям преподавателя, намеренно не давая взлететь остальным. Но когда они приземлились, то вдруг разнеслась волна ликования и Малфой с Крэббом с наглым выражением лиц направились к своим приятелям.

Наблюдая за чужими полётами, Дионис не сразу осознал, что так и не нашёл себе пару. Осмотрев тех, кто так же, как и он, обречённо слонялся, Дионис по-настоящему загрустил. Казалось, что в нём никто не нуждается — даже Грейнджер, рядом с которой маячила болтушка Лаванда. И от этой несправедливости он и вовсе поспешил спрятаться как можно дальше.

Неожиданно к нему кто-то подбежал и радостно предложил:

— Не возражаешь, если мы полетим вместе?

И когда Дионис обернулся, то чуть не обомлел, раскрыв рот.

Перед ним стоял сам Эллиот Поттер, приветливо улыбаясь и приглашая вперёд.

— Только я не хочу быть в конце, — пожаловался он. — Давай займём место за Невиллом.

— А… — Дионис рассыпал слова, — я… ты… я думал, что ты будешь с ним в паре.

— С ним будет Рон. Ну, ты согласен?

Не веря своему счастью, Дионис быстро кивнул. Неужели он заинтересовал Эллиота? Неужели им всё же удастся так легко подружиться? Да и вообще: неужели у него наконец появится новый друг? Конечно, старшекурсники по-доброму относились к Дионису, однако не могли же они целый день обсуждать с ним его проблемы и помогать со всевозможной домашней работой. А вот если бы таким человеком стал Эллиот, то и жизнь в Хогвартсе стала бы вдвойне веселее.

Да, представители Слизерина редко ладят с учениками других факультетов, а особенно с гриффиндорцами, которые издавна ценят хвалёный риск. Но ведь родители Диониса могли противостоять этой мысли, а значит, и он сможет разделить их везение.

Вместе с Эллиотом они вежливо потеснили лопоухого мальчика и стали ждать своей очереди. Когда мадам Хуч наконец призвала их к себе и велела оседлать мётлы, то все вмиг собрались вокруг них.

— В воздух поднимаемся по моему сигналу. Наклоняемся исключительно для того, чтобы развить скорость. Если почувствуете, что у вас кружится голова, то немедленно снижаетесь и никуда не торопитесь. Ясно? — последний вопрос прозвучал резким криком.

Не сговариваясь, мальчики выдохнули.

— Начинаем без ускорения, — растолковала она и, резво просвистев, взмахнула правой рукой.

Поймав ободряющее — не могло же оно быть иным — подмигивание Эллиота, Дионис немного замешкал. Ветер, точно мята, холодил щёки и выплясывал румбу в непослушных кудрях. Снизу доносились удивлённые возгласы, а мадам Хуч, будто хищная птица, не переставала наблюдать за каждым из них, опасаясь несчастного случая.

Когда до башни оставалась всего сотня ярдов, Эллиот внезапно стал замедляться, а затем, увидев Диониса, будто нарочно рванул. Чтобы избежать столкновения, тому пришлось увернуться.

Краем уха они услышали предупредительный свист мадам Хуч, но никто и не подумал снижаться.

Облетев выступающий угол, Дионис смело взглянул на отстающего — тот уже нагонял его раскованным ходом. Ему показалось? Или что-то, вероятно, случилось с метлой? Однако не успел он осмыслить случившееся, как его, испугав громким треском, как ни в чём ни бывало опять обогнали. И как только перед его глазами проплыло одинокое облако, Дионис ощутил, как что-то тёмное остановилось перед его носом.

— Проблемы с координацией, Снейп?

Открыв глаза и чудом не поцеловав землю, он понял: всё это время Эллиот с ним просто играл.

— Кто учил тебя летать? Отец?

Добродушное лицо, на котором бликовали очки, теперь растворилось в насмешливой маске: брови стали в разы острее, а улыбка превратилась в оскал. Оно не копировало выражение Малфоя, но тоже неприятно отзывалось внутри.

Раздался второй предупредительный свист, на который они уже намеренно не обратили внимания. Почему Эллиот так поступил? Почему он снова заговорил о родителях? И неужели он специально подбился в напарники, чтобы весело провести время?

Вальяжно обогнув поле для тренировок, гриффиндорец пошёл на снижение. На него тут же накинулась мадам Хуч, впрочем, даже не думая оштрафовать за упрямство. Ей определённо пришлось по душе спортивное поведение Поттера, от которого любой преподаватель ожидал чего-то подобного. Поэтому никого совершенно не удивило, что, когда Дионис без проблем приземлился, она тотчас горделиво произнесла:

— Тебе нужно поговорить с профессором Макгонагалл. Я думаю, что она поможет тебе реализовать твой потенциал.

— Обязательно, мадам, — откликнулся Поттер, не забыв после этого с издёвкой посмотреть на Диониса.

— Кто следующий? А ну-ка, живее!

Резкий крик заставил подсуетиться других гриффиндорцев, нервно подрагивающих с метлой в руках. Но, несмотря на неплохие полёты и заинтересованный девчачий визг, Дионис нахмурился и до конца урока думал лишь о том, что с ним не так.

Утро четверга предстало перед ним чем-то новеньким — ему вовсе надоел факультет.

Соседям, явно довольным вчерашним блистательным выступлением Поттера, пришла в голову гениальная мысль. Они стали перебрасывать всё подряд перед Дионисом, надеясь, что тот рано или поздно клюнет во что-нибудь носом. Сначала это были подушки и волшебные палочки, потом — книги и коробки со сладостями.

— Эй, Тео, — обратился Малфой к кудрявому мальчику, которого другие преподаватели называли мистером Ноттом, — спорим, что ты не поймаешь этот футляр?

— А вот и поймаю! — запротестовал тот и, подлетев со стороны зеркала и не заметив Диониса, сбил его на пол.

Удар вышел сильным.

— Ой, извини, пожалуйста, — участливо пробормотал Нотт и стал протягивать ему руку. Но тот, недовольно цокнув, грубо её оттолкнул. — Я не видел, что ты за пологом.

— Так я тебе и поверил.

— Честно!

— Мне плевать, — Дионис поднялся самостоятельно и стал собирать учебники в сумку, чтобы поскорее отсюда уйти. — Если вам так хочется, можете продолжать веселиться.

После чего он, вновь толкнув Нотта плечом, вышел из спальни.

Кое-как добравшись до Большого зала, Дионис чувствовал себя раздражённым. Его не беспокоило чувство голода, и ему совсем не хотелось встречаться со старшекурсниками. Они — чего он, признаться, боялся — могли его пожалеть или, что ещё хуже, обратиться к профессору Ядвару, чтобы тот повлиял на ребят. Однако Дионис не желал такой помощи и поэтому решил занять место вдали. Пока он равнодушно жевал дольки яблока, его развлекали учебники, повсюду сновал шум и, казалось, всё было нормально. Но как только его действительно завлёк рассказ о возникновении кипящей розы, то кто-то толкнул его в спину и почти что шепнул:

— Спасибо, что подыграл.

Обернувшись, Дионис встретился взглядом с Поттером.

— Чего тебе?

— Мне ничего не нужно, — голубые глаза покрылись пеленой дерзости.

— Тогда отвали от меня.

— Как пожелаешь.

Спокойным шагом Поттер направился к столу своего факультета, где ему уже давно радостно махали Уизли с Лонгботтомом.

Когда наступил обед, Дионис понемногу смягчился. Проведя его в кругу старшекурсников за располагающей беседой о зельях, он подумал о том, что находиться здесь всё-таки здорово. Нокс рассказывал о том, как правильно варить мухоловку, а Эйдан Праудли — один из его ближайших приятелей — с загадочным видом пытался составить пароль для шкатулки. Дионису было всё любопытно, однако он больше слушал, чем говорил.

За сегодняшней трапезой не было Мартина, потому что его задержал профессор Ядвар. По словам старосты, декан собирался готовить его к ЖАБА — выпускному экзамену — по зельеварению, а для этого им нужно было условиться о дополнительных встречах. Мартин после школы вознамерился стать амулелогом — мастером по работе с зачарованными талисманами. Но сдача зельеварения, которая требовалась для этой цели, могла запросто разрушить все его планы. Дионис уже понимал, что Мартин не силён в зельях, хотя тот был старше него. Но общаться с ним было так же приятно, как и с любым человеком, плохо разбирающимся в том, чем колокольчики отличаются от аконита.

После обеда первый курс Слизерина ожидало занятие по астрономии. Профессор Синистра, не терпящая опозданий, должна была подготовить для ребят карту звёздного неба. И поэтому Дионис, условно отрисовав её у себя в голове, спешил на урок с удовольствием.

У двери в Большой зал его ожидал печальный сюрприз: Эллиот Поттер будто нарочно кого-то ждал, общаясь с младшим из Уизли. К ним то и дело подбегали какие-то девочки, которым, очевидно, хотелось добиться внимания легендарного мальчика. Но Поттер только кивал им в ответ.

Когда Дионис стал проходить мимо них, то сразу заметил подножку. Постаравшись её обойти, он чуть ли не столкнулся с зачинщиком, потому что тот вздумал выйти вперёд, видимо, изменив тактику. Голубые глаза пенились озлобленностью, пока вдруг она не потухла. И когда Дионис решил, что сможет спокойно пройти, то почувствовал, как кто-то противно смеётся.

Устав от подобной наглости, он развернулся и с размаху ударил кулаком гриффиндорца в лицо. Тот, в свою очередь, явно всё рассчитав, тотчас схватил его за ключицы и слепым движением проехался по нижней губе Диониса. Она опухла и окропилась алыми пятнами. Затем Дионис почувствовал, как чужой кулак прокатывается по его носу и создаёт дикий хрип. Из ноздри тут же показалась кривая струйка, а горло выдало рваный вдох. Когда Поттер немного замешкался, Дионис изо всех сил вцепился за его щёки. Они противно скользили под пальцами, так и норовя вырваться, чтобы не покрыться через несколько дней желтизной.

— Немедленно прекратите! — прогремел рёв профессора Макгонагалл, которая, неодобрительно взглянув на старост своего факультета, бежала к дверям. — Остановитесь!

Но никто не собирался отступать первым. Когда декан Гриффиндора наконец оказалась перед первокурсниками, те уже вцепились друг другу в волосы и пытались отодрать по победному клоку.

— Что это за поведение?! — она схватила мантию Поттера и потянула его на себя, отчего тому пришлось сдаться.

— Мадам, — начал лебезить он, — мы с Рональдом уже хотели пойти в библиотеку, как Снейп напал на меня со спины. Я лишь защищался! И…

— Довольно! — грозно прервала его профессор Макгонагалл. — Вы оба будете наказаны за проявленное неуважение. Я снимаю по двадцать пять очков с каждого! И, поверьте, вам абсолютно не хочется знать, что произойдёт, если вы станете со мной спорить.

Обречённо замолкнув, Поттер склонил подбородок.

— Простите, профессор, — подал голос Рон, у которого трусливо тряслись плечи, — могу я сказать?

— Что именно, мистер Уизли?

Тот немного покусал губы, будто сомневаясь в верном выборе, но потом изложил:

— Я видел, как Снейп специально ударил Эллиота, хотя он ему ничего не сделал.

— Неправда! — закричал Дионис, поразившись подобной лжи и утерев сжатым кулаком нос. — Он первый подставил подножку!

— Ты врёшь!

— Перестаньте! — крикнула профессор Макгонагалл. — Я не изменю своего решения, поскольку в драке участвовали оба. И будьте уверены, мистер Снейп, профессор Ядвар обязательно узнаёт о произошедшем.

Впервые Дионис по-настоящему испугался. Ведь декан был не просто ответственным за его факультет, но и собирался учить его зельям. И поэтому расстраивать его было нельзя. Даже несмотря на подлые слова гриффиндорцев.

— Простите, профессор, — преодолев себя, сказал Дионис. — Я поступил неправильно.

Он видел, как между бровями Поттера пролегла недовольная ямка.

— Я очень надеюсь, что ваши извинения искренни, — сдержанно проговорила профессор. — Вы свободны, мистер Снейп. А вы, юноши, — она обратилась к остальным первокурсникам, — следуйте за мной.

Когда Большой зал понемногу угомонился, к Дионису на всех парах подбежала Джемма, у которой от злости свело всё лицо. Вцепившись в его локоть, она прошептала:

— Ядвар тебя убьёт…

— Но это же не так больно, правда?