Dead Girl’s Poem (гет)

За книгами прошли остатки каникул. Гермиона практически не выходила из дома и не видела больше ни Снейка, ни Гарри с Роном. Её режим дня снова стал нормальным: днём она читала, а ночью спала. Усталость исчезла сама собой; хотя, она всё же осталась, но стала приятной, как и любая усталость от тяжёлой, но плодотворной и любимой работы. Определённо, Гермиона чувствовала себя в своей тарелке на диване, с книгой и чашкой чая, а не в экстремальной ситуации рядом с Гарри и Роном, когда от твоего ума зависит твоя жизнь и жизнь твоих друзей. Девушка понимала, как истрёпаны её нервы из-за этих приключений. Она сорвалась на Гарри и Рона не потому, что действительно ненавидела их, а потому, что терпение кончилось. Усталость от них потихоньку накапливалась: сначала она просто пыталась отговорить их от участия в очередном приключении, злясь, когда её не слушались. Потом она пыталась их заставить, но всё было тщетно – мальчиков неудержимо тянуло к риску. В первый раз она не выдержала на пятом курсе, когда сказала Гарри, что его вечно тянет кого-то спасать. Она боялась сказать что-нибудь слишком уж оскорбительное, потому что она уже знала, что Гарри собирается делать, и не могла оставить его. Гермиона чувствовала себя ответственной за ищущих приключений на свою голову друзей, а сейчас они уже не были её друзьями, и все их будущие выходки её не касались. Поэтому она высказала всё, что хотела. На самом деле, девушке нужно было освободиться от чувства ответственности, которое мешало ей заниматься тем, что ей действительно нравилось. Ей всегда приходилось кроме своей домашней работы делать домашние работы друзей или проверять их, и времени на дополнительное чтение уже не хватало. Но теперь она свободна…

Проходили последние дни каникул: ученики Хогвартса метались по магазинам, покупали мантии, перья и чернила, учебники…В Косом переулке в этом году людей было необычно много, словно раньше они, опасаясь Тёмного Лорда, боялись выйти из дому. Казалось, яблоку было негде упасть, но, тем не менее, Гермиона Грейнджер медленно, но верно, продвигалась к книжному магазину. На мгновение ей показалось, что у самой двери маячит рыжая макушка Рона, но, стоило ей остановиться и приготовиться повернуть назад, огненная шевелюра исчезла, и девушка вновь двинулась к двери.

В книжной лавке было, как не странно, почти пусто, только у прилавка с журналами стояли три второкурсницы, да продавец, усатый старик, сидел и курил трубку. На самой дальней полке лежали, покрытые пылью, книги Локхарта. Их уже несколько лет никто не покупал. Гермиона подошла к одной из книг и стёрла ладонью пыль с обложки. Перед ней была фотография обаятельного, улыбающегося златоволосого мужчины. Его на удивление быстро забыли, он уже никому не был нужен, но фотография не могла этого знать и Гилдерой всё так же безмятежно, как и четыре года назад, улыбался. «Гарри тоже забудут, и только Уизли будут рассказывать сказки о Мальчике-Который-Выжил своим многочисленным рыжим детям. А потом и они перестанут…» — сказала вслух Гермиона, бережно проводя по рамке фотографии. «Здравствуйте, мистер Малфой!» — раздался голос продавца. Девушке показалось, что она взорвётся от ненависти при упоминании фамилии «Малфой», и сейчас её кулак врезался в полку. Книги Локхарта полетели на пол. «Тааак…что за книжечки читает грязнокровка? Неужели она всё ещё влюблена в этого идиота?! Ах, она же грязнокровка, чего ещё от неё можно ожидать?» — сказал Драко, растягивая слова в своей обычной манере. Гермиона обернулась и увидела, что Малфой был в магазине один, а Кребб и Гойл, кажется, так и не смогли протиснуться к двери – они стояли в толпе и выглядели очень виновато.

Малфой подошёл ближе и пнул ногой одну из упавших книг. Гермиона не терпела такого обращения с книгами, но посчитала, что сейчас лучше промолчать. Перспектива быть убитой Малфоем в книжной лавке её не прельщала, а по внешнему виду парня она поняла, что сейчас с ним лучше не связываться: заключение Люциуса в Азкабан сильно повлияло на него, и теперь в глазах Драко полыхало пламя безумия.

Гермиона попыталась пройти мимо Малфоя, но он преградил ей путь рукой. «Я знаю, Грейнджер, что ты собираешься участвовать в конкурсе. Ты не победишь, так что лучше не создавай мне проблем и остановись. Если ты бросишь мне вызов, это закончится для тебя очень плохо!» — прошипел он и отошёл. Гермиона выбежала из магазина, так и не купив книг. Ей стало страшно от слов Драко, потому что он, пользуясь своим влиянием, мог подкупить тех, кто будет оценивать конкурсные работы. И даже если работа Гермионы будет лучшей, победит всё равно Малфой, и потом он убьёт её за то, что она заставила его потратить деньги. Нет…он не убьёт. Он сделает так, что ей самой не захочется жить…

Но девушка, надеясь на то, что в мире всё же осталась справедливость, решила не сдаваться. Мужество вернулось к Гермионе, и она распахнула дверь книжного магазина, готовясь произнести назидательную речь. Но Малфоя там уже не было…

* * *

Раздался громкий гудок, и Хогвартс-экспресс тронулся. Гермиона Грейнджер сидела в купе одна и задумчиво смотрела в окно. Мимо пролетали деревья, кроны которых уже были чуть жёлтыми, речушки и поля. Ветер гнал по небу бледно-серые облака, которые казались сединой в лазури. Птицы радостно чирикали, но Гермиона не слышала этого: она думала о том, как победить в конкурсе, как победить Малфоя, и она решила идти к своей цели напролом. Но Гермиона Грейнджер никогда не будет уподобляться Малфою – она добьётся всего своими силами, своим умом. И девушка прекрасно понимала, что сейчас её знаний недостаточно для того, чтобы быть первой: тренироваться в трансфигурации и зельеварении на каникулах у неё возможности не было, а знание заклинаний и состава зелий без умения применить их на практике ничего не стоит.

Профессор МакГонагалл с радостью согласится давать своей любимой ученице дополнительные уроки, но как быть с зельеварением?.. Профессор Снейп наверняка хочет, чтобы победил Малфой, тем более, Гермиона гриффиндорка, да ещё и бывшая подруга Поттера и Уизли. Так что на помощь Снейпа и рассчитывать не приходится. Хотя, он член Ордена Феникса, он на стороне Дамблдора, и если Гермиона попросит Дамблдора, он может заставить Снейпа давать ей дополнительные уроки. Но какой толк будет от этих уроков, если учитель ненавидит ученицу всеми фибрами своей души?!

Хогвартс-экспресс остановился, послышался знакомый голос Хагрида. В коридоре поезда послышался топот, ученики выходили их поезда и садились в запряжённые фестралами кареты. Гермиона вышла последней, её ждала последняя пустая карета, в которую девушка и села. «Вот оно какое – одиночество…» — подумала она, входя в Большой Зал. Здесь ничего не изменилось: всё то же волшебное небо, всё те же столы, учительский состав такой же, и Дамблдор улыбается как всегда. Только она одна здесь чужая, в самом конце Гриффиндорского стола, рядом с теми, кого она даже не знала…отсюда ей не видно Гарри и Рона, и остальных однокурсников. Но она слышит их, потому что смех Гарри нельзя перепутать ни с чьим другим…

Воспоминания нахлынули на Гермиону, как волна цунами: она была так же одинока на первом курсе, до того, как подружилась с Гарри и Роном, тогда она плакала от одиночества, тогда она была маленькой девочкой, и ей необходимы были друзья. Но сейчас она выдержит. Надеется, что выдержит…

Церемония распределения и ужин прошли, настало время выполнять обязанности старосты и вести первокурсников в гостиную вместе с Роном. Гермиона справилась с этим: по пути к Гриффиндорской башне она ни разу не взглянула на бывшего друга, и, едва разъяснив первокурсникам, где находятся спальни, выскочила в коридор. Её ждал путь в подземелья, в кабинет профессора Снейпа…