Тенёта (гет)

Кажется, это становится традицией.

Снова болела голова, опять подташнивало, но на этот раз Рия очнулась не на соломе и не в сарае. Добротная комната, шесть кроватей в два ряда. На стенах снова гобелены, на полу — ковер, на окошках — решетка.

Решетка?

Девушка потерла глаза. Точно решетка. Встала, чтобы посмотреть, но сразу услышала знакомый звон и глянула вниз.

Кандалы с нее сняли и даже перебинтовали щиколотки, но теперь за ногу приковали длинной цепью к тяжелому металлическому шару. Рия попробовала пройтись с ним, и шар послушно покатился, словно ничего не весил. Но поднять его было невозможно.

Девушка растерянно села обратно на кровать, стоявшую около окна, и постаралась вспомнить, что было вчера. Их выгнали на помост, и богатые люди ходили и выбирали себе… рабов? Получается, что так. Она стала…. рабыней?

Ох, нет.

Рия невольно обняла себя за плечо, стараясь унять дрожь. Вспомнилась добрая улыбка Чиллы. Неужели ее спасли только за тем, чтобы потом продать в рабство?.. Почему? Ведь были так добры, ухаживали, они спасли ее! Девушка всхлипнула, закрывая лицо, скорчилась и, уткнувшись в подушку, тихо заплакала. Не хотелось, не хотелось верить, что Чилла ее предала! Что эта добрая женщина, которая улыбалась так ласково, словно выхаживала родную дочь, смогла запросто продать в рабство. Или их вынудили? Рия на мгновение перестала всхлипывать, но стоило вспомнить, как спокойно себя вела семейная пара, как становилось ясно — Чилла и Кальман все прекрасно знали и преследовали свои цели.

Надо было умереть. Тогда, у Чиллы, надо было умереть, и все бы уже закончилось.

Слезы не кончались, а Рия не старалась успокоиться. Страх сковывал движения. Страх сковывал разум и не позволял хотя бы трезво обдумать сложившуюся ситуацию. Да и что обдумывать? Цепь, тяжелый шар, решетка на окне, и она — калека.

Вскоре девушка только всхлипывала, окончательно обессилев от тихой истерики. Навалилась апатия, страх перекрыл все остальные чувства. Она ведь… не выберется отсюда. Не сможет сбежать, да если и сумеет — куда идти дальше? Другой мир. Другие расы, другие языки, средневековье, и она — девочка из будущего, которая совершенно беспомощна. Рия устало усмехнулась: вот поэтому она и не любила читать слащавое фэнтези, где у героинь все получалось быстро и складно, а помощники вываливались из кустов, не обращая внимания на спрятанные там же роли.

А она что? Бесполезна. Силенок нет, магией не владеет, трусиха, калека, да и языков здешних не понимает. И что тогда делать? Рия вытерла слезы и побежавшие сопли о подушку и судорожно вздохнула. Теперь оставалось только умереть, разве что, но где-то в подсознании продолжал тлеть огонек надежды. И… страха перед смертью.

С грохотом отворилась дверь, и девушка подскочила, уставившись на вошедших. То есть… часть этих вошедших влетела и вкатилась в комнаты, а два солдата еще плюнули на них и только потом опять же с грохотом закрыли дверь. Повернулся ключ в замочной скважине, а Рия только изумленно смотрела на своих нежданных соседей.

Кажется, все-таки так просто она не умрет. К лучшему ли это?

Рыжий и бородатый… мяч наконец развернулся и уселся на пол, недовольно пыхтя. Гном. Еще один гном, но, кажется, не тот, что был с ней в сарае. Или тот же? Они все на одно лицо… Гном деловито подергал за цепь, на конце которой тоже был металлический шар, и девушка невольно задумалась, каким образом солдаты смогли так сильно толкнуть пленников. Хотя шары катились практически неслышно, но ведь тяжелые невероятно!

— Kudeatzen du, gutxi pertsona bat harrapatzeko, /Угораздило же попасться людишкам./ — проворчал он что-то и уставился на девушку своими маленькими глазками.

Рия криво улыбнулась и поспешила перевести взгляд на остальных. В самом начале неподвижно лежал… то ли человек, то ли эльф. Она сейчас не поручилась бы точно, нужно уши проверить и в глаза посмотреть. Хотя если та зеленоватая жидкость, которой были испачканы его волосы, — кровь, то да, эльф.

Ох, кровь.

Рия поднялась с кровати и, прихрамывая на левую ногу, подошла к раненому. Присела, перевернула и удивленно заморгала, увидев старого знакомого. Тот самый парень, что пытался ее придушить в сарае, сейчас лежал без сознания и окровавленный. Похоже, его избили, наверняка он пытался сбежать, вырваться на волю.

Рия огляделась в поисках какого-нибудь полотенца и наткнулась на третьего пленника. Высокий, зеленый, руки покрыты серыми нитями шрамов, он смотрел так пристально, что ей стало не по себе, и девушка неосознанно чуть подалась в сторону, одновременно прикрывая раненого. Ей было страшно, но этот эльф сейчас оставался единственным, кого она знала в этом странном мире. О Чилле и Кальмане Рия предпочитала не вспоминать.

— Hindi ko ay saktan ka, batang babae, /Я тебя не трону, девочка./ — оскалился зеленокожий и со вздохом подергал цепь.

Девушка настороженно следила за ним, не зная, как относиться к словам. Интересно, на каком языке он говорил? И… орк или тролль? Насколько она помнила, именно у этих существ зачастую была зеленая кожа. Наверное, все-таки орк. Пленник еще раз посмотрел на нее, покачал головой и уставился в окно, словно о чем-то раздумывая.

Вздохнув, Рия обернулась и осторожно прикоснулась к свалявшимся волосам эльфа. И правда кровь… Позади раздались тяжелые шаги, девушка вздрогнула, когда этот зеленокожий — в одной набедренной повязке — присел рядом и ткнул пальцем в парня. Покачал головой и опять оскалился, показав длинные клыки.

Он вообще больше походил на зверя и был явно выше эльфа. Когда поднялся — держался сутуло, выставив плечи вперед, а колени до конца не выпрямлял, на руках — длинные когти, но ногах — тоже.

— Wter gagawin, /Воды бы./ — как-то озадаченно произнес он, оглядываясь.

— Да не понимаю я вас, — вырвалось у Рии. — Не понимаю!

Гном зазвенел цепью и громко запыхтел, а потом разразился какой-то длинной речью, но она даже не стала вслушиваться. Все равно не понимает. Орк удивленно уставился на нее и чуть наклонил голову вперед, шумно втягивая воздух.

— Ang mga tao? /Человек?/

Рия закусила губу, пытаясь опять не расплакаться от собственного бессилия. Как ей объяснить, что она из другого мира?

Может, попробовать представиться?

Девушка, сердито уставившись на орка, указала на себя, как это когда-то сделала Чилла, и произнесла по буквам имя.

— М-а-р-и-я.

Тот почесал глаз, над которым не было бровей.

— Мааа… Рия? — протянул он вопросительно. — Риии… яяя?

— Рия, — сдалась она.

Кажется, здешние жители никак не могли выговорить полностью ее имя. Особенности произношения? Впрочем, в этом как раз ничего страшного девушка не видела.

— Рия, — уверенно повторил орк. С минуту он о чем-то думал, а потом указал на себя, повторяя жест. — Хадда. Ха-дда.

— Хадда? — неуверенно переспросила Рия.

Зеленокожий кивнул и оскалился в третий раз. Девушка чуть отклонилась и тут же удивленно ахнула: да ведь он просто улыбается! Но из-за выступающих вперед клыков улыбка похожа на оскал. Рия покачала головой, укоряя саму себя за глупость, и неловко улыбнулась в ответ.

Страх не ушел, он все еще висел цепями, но имя придало ей немного сил. Рия вернулась к эльфу, поднялась, догадавшись, что нужна вода. Но кувшин на столике около окна оказался пустым, ведро, явно предназначено для нечистот, тоже было чистым. Ну, оно и к лучшему. Только вот…

Хадда провел своей лапой по телу эльфа, словно к чему-то прислушался, и качнул головой. Девушка с удивление заметила маленькие уши. Не как у людей или эльфов, а скорее как… у бультерьера. Или добермана. Прижатые к голове и немного шевелящиеся, когда Хадда двигался.

Рия покосилась на свое измятое и затасканное платье. Она вздрогнула, представив, что подол станет короче, а у нее под одеждой ничего нет. Нужно найти другой вариант. Девушка огляделась еще раз и решительно сдернула с ближайшей кровати покрывало, принимаясь им оттирать кровь. Хадда только одобрительно кивнул.

Когда волосы перестали казаться зеленоватыми из-за крови, Хадда перенес парня на ту же постель и уложил на живот, очень осторожно повернув голову на бок, чтобы тот мог дышать. Девушка содрогнулась, представив, что будет, если Хадда используется всю свою силу. Он же с легкостью эту голову оторвет… Хотя если такой сильный, почему оказался в рабах?

Рия усмехнулась и перебралась на край постели, укрывая эльфа и стараясь, чтобы окровавленный край оказался в ногам. Догадавшись, что мается чушью, девушка скомкала испачканную простынь и взяла чистую, с соседней кровати, уже ей укрывая парня. Она чувствовала на себе взгляд Хадды, но пока не решалась оглянуться, стремясь занять себя хоть каким-нибудь делом. Это помогало отвлечься от грустных мыслей. Хотя… Рия покосилась на комок, потом все же посмотрела на Хадду. Орк чуть наклонил голову, явно не понимая, чего от него хочет девушка, и она махнула рукой, принявшись снова расправлять покрывало. «Лучше застелить постель», — рассудила Рия, аккуратно пряча окровавленный край под подушкой. Заметят, конечно, но не раньше, чем будут менять белье.

Хадда направился к гному, который занял кровать у окна на втором ряду, а девушка принялась отирать кровь со спины эльфа. Парень дышал медленно и тихо, и лишь это свидетельствовало о том, что его не забили до смерти. Впрочем, какой хозяин пожелает в день покупки потерять раба? Или на следующий? Сколько времени прошло с тех пор, как они покинули рынок? Рия вспомнила, как ее уводили с помоста, но даже предположить не могла, какой из денежных мешков ее купил.

— Ki jan ou rele, luten? /Как твое имя, гном?/ — раздался тем временем голос Хадда, и девушка с удивлением поняла, что он говорит еще на одном языке. Сколько их в этом мире? Чтобы ей поговорить с этими тремя существами, придется выучить… три языка? И человеческий. И еще вот этот, пятый.

— Pa okipe ou menm, yon timoun nan mòn yo, /Тебя не касается, ребенок гор/ — неожиданно на том же языке огрызнулся гном. — Ale non, vozis sa a prezaj nan bèt la. /Иди, возись с этой предвестницей Зверя./

— Bèt? Li nan imen, menm si, e li di trè etranj. Ou tande non li se Riya. /Зверя? Она человек, хоть и говорит очень странно. Ты же слышал, ее зовут Рия./

Рия украдкой бросила взгляд в их сторону, услышав свое имя, но Хадда своей широкой спиной загораживал обзор. Зато вдруг застонал эльф и дернулся, порываясь перевернуться на спину. Девушка поспешила ему помочь, и парень уставился на нее, явно не узнавая. Синева глаз поблекла и стала какой-то серой, лицо было все в ссадинах. Рия невольно отвела взгляд от испещренной тонкими ранами груди и нахмурилась, заметив, что у эльфа опухло запястье на правой руке.

Бойцовый кот оказался слаб, и его посадили в клетку.

Она покосилась на металлический шар, который был на конце цепи парня. А ведь Хадда сумел донести эльфа до постели… Хотя тут нести-то.

— Dri... /Пить…/ — прошептал эльф и пошевелил больной рукой.

Тут же вскрикнул, наверняка, от боли в опухшем запястье, попытался встать, и девушке пришлось навалиться на него, потому что одной рукой она бы не удержала. Парень захрипел, заметался на кровати, подоспевший Хадда прижал его, не давая упасть.

— Frape nan pòt la, luten la! /Стучи в двери, гном!/ — рявкнул орк. — Sinon li pral pi mal pase tout! /Иначе будет плохо всем!/

В другое время Рия бы полюбопытствовала, что приказал Хадда, но сейчас все ее внимание было уделено метавшемуся на кровати эльфу. Несмотря на то, что орк был крупнее и сильнее, он все равно с трудом удерживал раненого. Девушка пыталась ему помочь, стараясь хотя бы зафиксировать опухшее запястье, чтобы эльф не навредил себе еще больше.

Гном поспешно прозвенел цепью, заколотил со всей дури по дереву, что-то закричав на своем языке. Дверь распахнулась, гном мгновенно откатился в сторону, а показавшийся на пороге человек в форме «гусара» свирепо взглянул на них.

— Dlo! /Воды!/ — снова рявкнул орк. — Sinon farfade ap mouri! Men, pansman! /Иначе эльф сдохнет! И бинты, и мазь!/

«Гусар», кажется, собрался что-то ответить, но подбежавший сухонький старичок в зеленых одеждах только бросил взгляд на эльфа и тут же утащил солдата с собой, предварительно крепко закрыв дверь. Парень все слабел, он уже почти не метался, только дышал все быстрее. Его раны на груди продолжали кровоточить, на бледной коже темные царапины словно расползались. Хадда отстранился и клацнул зубами, рывком стягивая с раненого остатки рубашки.

— Рия, — окликнул он девушку. — Dlo.

Она беспомощно качнула головой, не понимая, но Хадда указал на кувшин, потом на рот, и Рия судорожно кивнула, подскочив. Вода. «Дло» — это вода. Дверь распахнулась снова, солдат втащил ведро и какой-то мешочек. Старичок в зеленом едва было шагнул в их сторону, но Хадда ощерился, и люди поспешно покинули комнату. Лязгнул замок.

Рия обеспокоенно проводила их взглядом, набирая в кувшин воды. Тот старичок, кажется, был лекарем. Почему нельзя было позволить ему заняться эльфом? Хадда уже развязывал мешок. Он сунул стоявшему рядом гному баночку, и тот насупился, но не ушел.

— Rense, /Промывай/ — велел орк и сделал несколько круговых движений над грудью парня.

Рия молча стянула грязное покрывало, окунула чистый конец в кувшин и принялась осторожно вытирать грудь и лицо тихо стонущего эльфа. Потом Хадда протянул баночку, отобранную у гнома, и велел смазать раны. В нос ударил горький запах, напомнивший девушке о полыни, но перед ней лежал нуждающийся в помощи эльф, и Рия аккуратно нанесла мазь на царапины. На голове найти рану оказалось особенно сложно, волосы путались, а одновременно удерживать их в стороне и мазать она не могла. На помощь пришел Хадда. Он отвел пряди, а девушка аккуратно смазала кровоточащую рану. Орк довольно кивнул и поудобнее уложил раненого, потом перебинтовал ему запястье и грудь, вытащив чистые полоски ткани все из того же мешочка. Рия укрыла парня покрывалом и уже просто скомкала мокрую простынь, бросив ее на незанятую постель.

Гном, пыхтя, тоже ушел к себе на кровать, Хадда тоже тяжело опустился на покрывало и прикрыл глаза. Девушка поправила подушку раненому и вернулась к себе. Ее постель удобно располагалась рядом с окном, эльф лежал на соседней, так что Рия могла присматривать за ним. Парень вроде бы уснул, по крайней мере, он спокойно лежал и медленно дышал. Рия забралась с ногами на кровать и криво улыбнулась. Только бы он выжил. Глупо было цепляться, конечно, за эльфа, который при первой встрече попытался задушить ее, но… он был знаком, пусть всего сутки, пусть она ничего о нем не знала, но с этим парнем она была на помосте. Даже если не рядом.

Девушка тяжело вздохнула и оглядела нечаянных сокамерников. На кого они только похожи… Оборванцы какие-то. Хадда в одной набедренной повязке, гном в какой-то… жилетке, что ли. Тонкой и местами порванной. Что на ногах, Рия не могла рассмотреть: гном закрылся подушкой и тихо пыхтел. Эльф — тут девушка невольно хихикнула — вообще в одних рваных штанах остался, и она, в оборванном, мокром платье на лямках, одна из которых норовит порваться.

Когда появилась компания, Рие стало чуточку веселее. Она успокоилась, доверившись Хадде, который отнесся дружелюбно. Хотя, казалось бы, после Чиллы она не должна была доверять так слепо первому знакомому. Да еще и не человеку вовсе. Но в противном случае девушка могла сойти с ума, она чувствовала, если сейчас снова с ней случится истерика, то в ближайшие дни жизнь для нее закончится. Даже если не наступит смерть физическая, Рия все равно не сумеет остаться сама собой. В этом непонятном и страшном мире единственное, что сейчас помогало ей держать себя в руках, — доброта Хадды и оскалы-улыбки.

Как-то незаметно в молчании они скоротали первый день. Гном все так же сидел на кровати, обняв подушку и иногда громко сопя. Хадда, уснул, растянувшись во весь свой немаленький рост и свесив ноги. Эльф, к счастью, тоже спал и даже не пытался пошевелиться. Рия успела и полежать, и побродить по комнате вдоль кроватей, но цепь звенела, и девушка, боясь разбудить Хадду и эльфа, встала у окна. Если бы не их положение, она бы восхитилась чудесным видом на внутренний дворик с фонтаном. Вокруг посадили яркие цветы, и они причудливой короной обрамляли золотую скульптуру обнаженной девушке, стоявшей в центре фонтана. Справа на небольшой площадке расположили обеденный стол под навесом, и все это чудо заканчивалось небольшой рощицей.

За которой возвышались стены.

Рия на какое-то время даже решила, что они оказались в замке, но потом рассудила, что стены у королевской резиденции должны быть повыше и потолще. Да и деревья были не особо большими, им явно не давали до конца вырасти. Девушка прищурила глаз, стараясь рассмотреть побольше, но в сгущающемся сумраке было плохо видно.

Неожиданно хлопнула дверь, и на пороге показался все тот же старичок в зеленом. Рия, обернувшись, прижала культю к груди, закрывая ее другой рукой. Хадда проснулся и тут же сел, гном отбросил подушку, настороженно глядя на старичка.

Тот держал свечу, и в ее неверном свете улыбка человека показалась особенно зловещей. На боку девушка заметила хлыст, и страх нахлынул с новой силой.

— Sou tout wout la soti, /На выход./ — неожиданно резко высоким голосом велел он и многозначительно положил руку на плеть.

Рия поспешно шагнула вперед, гном громко засопел, но тоже слез с кровати, и только Хадда все сидел к ним спиной. Девушка остановилась в проходе напротив кровати эльфа, не сводя глаз с плечей орка, и ждала, что будет дальше. Старичок задул свечу, в почти полной темноте свистнула плеть. Судя по звуку, удары сыпались на Хадду, но тот молчал и, кажется, даже не пытался подняться. Плеть свистела, девушка вздрагивала при каждом ударе. Она было развернулась в панике, желая отойти, и спину тотчас обожгло. Раз-другой, на глаза навернулись слезы, но Рия, упав на колени, только вскрикивала и корчилась, пытаясь отползти от опускающегося хлыста. Удары прекратились, зато послышался вскрик гнома. Девушка задыхалась от боли, спина словно горела, но больнее всего почему-то было душе. Словно взяли и вывернули ее сейчас наизнанку, обнажив все нервы, и истязали, не давая потерять сознание. Платье намокло, оно порвалось от резких ударов, но каким-то чудом все еще держалось.

— Leve non! /Встали!/ — визгливо рыкнул старик и в очередной раз ударил хлыстом. Воздух загудел от удара. — Byen vit! /Быстро!/

Сглатывая кровь из разбитой губы, размазывая по лицу слезы, Рия поднялась и тихо заскулила от непрекращающейся боли. Рядом протопал гном, и девушка, покачнувшись из-за ноги, оперлась на его рыжеволосую макушку. Гном, что странно, ни слова не сказал, только прошел дальше, выскальзывая из-под руки. Хадда шел впереди, и она рискнула бросить взгляд на эльфа. Парень все еще спал, словно не слыша ударов и криков. «Наверное, будь он в сознании, старик заставил его бы тоже ползти».

В коридоре было светло, Рия зажмурилась, стоило переступить порог. Оглядеться она не успела — сразу же завязали глаза, потом кто-то больно ухватил за запястье и едва ли не потащил по коридору. Девушка тихо скулила от боли сквозь зубы и старалась хромать быстрее, чтобы не отставать, но то и дело кричал старик, а затем визжала плеть, словно выпрашивая шанс укусить.

Неожиданно послышалась мягкая музыка, запахло фруктами, и, наконец, они остановились. Рабов заставили опуститься на колени и только тогда убрали повязки. Рия опять часто заморгала от яркого света, кто-то позади больно ткнул древком в голову, и девушка, неловко подвернув руку, почти упала грудью на пол.

— Ki sa ki yon seri bèl! /Какой прекрасный набор!/ — послышался довольный голос. — Imen, tinen, trol... ak yon lòt farfade kouche nan chanm lan. Li nan etonan! /Человек, гном, тролль... и еще валяется в комнате эльф. Удивительно!/

Раздалось чавканье, и пленникам позволили поднять головы, чтобы увидеть своего хозяина. На широком кресле в подушках восседал до невозможности жирный мужчина. Он словно расплылся в этом кресле, в своих золотистых одеждах больше походил на жабу, вообразившую себя человеком. Жидкие черные усики под носом казались нарисованными, на голове волос не было вообще. Маленькие заплывшие глазки то и дело бегали по сторонам, словно что-то высматривая.

Рядом с креслом стояла женщина с подносом. По знаку мужчины она брала фрукт и кормила его из своих рук. Рия невольно скривилась от такого зрелища, но тут же один из «гусар» с размаху пнул ее под ребра, и девушка, охнув, повалилась на правый бок.

— Pa fè fas, lèd, anvan, mèt li, /Не строй рожи, уродина, перед своим хозяином./ — процедила жаба, пока она откашливалась и снова садилась на колени.

Значит, он их хозяин? Значит, это ему они будут служить? Знакомый старичок стоял за креслом и внимательно смотрел на них. Рия, вздрогнув, отвела взгляд, стараясь дышать как можно осторожнее и поменьше обращать внимания на боль в боку.

Богато обставленная комната, вся в золоте, настолько яркая, что болели глаза от этого великолепия. И кажется… холодной, несмотря на теплые цвета. Девушка повернулась обратно, заслышав звук цепей, и обомлела: высокий солдат вел ползущих на четвереньках полностью обнаженных подростков, мальчика и девочку. Кажется, это были люди. На шеи им надели металлические ошейники, и солдат крепко держал не самые тонкие цепочки. Он подвел подростков к хозяину и вздернул вверх, заставляя подняться на колени. Девочка положила подбородок на колено жабе, и он потрепал ее по волосам, довольно ухмыляясь. Мальчишка прополз чуть дальше и улегся, позволяя мужчине сложить на него ноги, как на скамеечку.

Рию передернуло от такого зрелища, и они уставилась в пол, кусая губы. Можно было считать, что им повезло, но где-то внутри поднималась волна негодования. Так обращаться с детьми… Кем надо быть, чтобы так вести себя? Чтобы спокойно унижать людей и других существ? Что за ужасный мир, в котором она умудрилась оказаться. Рия судорожно вздохнула, когда жаба стукнула пяткой по спине мальчика, и тот поспешно выгнулся, следуя поданному знаку. Ребенок… Всего лишь ребенок.

Девушка невольно сжала кулак, закусив губу. Если бы она только могла что-то сделать, оказаться сильнее, чем на самом деле…

— Sa yo ap fè fas ak zèl gòch chanm, /Они будут отвечать за левое крыло./ — наконец снова заговорил хозяин, и Рия подняла взгляд, уставившись на спинку кресла. — Gen chanm tèt mwen, kidonk kite yo pral angaje nan koleksyon ak penti. Pou nenpòt fòt — dis sil. Trol — trant. Rad estropye pou w pa te kapab wè ke men l \'yo pa te. Men, tout cheve nan tèt la ... Kite tout cheve nan tèt la, mwen renmen yo. /Там мои лучшие покои, так что пусть займутся коллекциями и картинами. За любую провинность — десять плетей. Троллю — тридцать. Калеку оденьте так, чтобы не было видно, что руки у нее нет. А волосы... Волосы оставьте, они мне нравятся./

Он подтянул девочку к себе, поцеловал, по-хозяйски огладил тело и прижал ее голову куда-то к животу.

— Farfade ale deyò, mwen vle l \'vivan. Si ou bezwen — ou ka koupe men ou, nou te enfim yon sèl-men, epi yo pral isit la yo ansanm, /Эльфа выходите, он нужен мне живым. Если понадобится — руку можно отрезать, калека у нас есть однорукая, вот вместе и будут./ — что-то уже деловитым тоном добавил мужчина и закончил капризным голосом:

— Koulye a, wè tout bagay degoutan sa tounen. Yo ofanse je m \'. /А теперь увидите этих Мерзостей обратно. Они оскорбляют мой взор./

Им снова завязали глаза, больно натянув ткань. Обратно вели тем же путем и втолкнули в комнату. Пленники свалились почти кучей, девушка, по счастью, оказалась сверху, но легче от этого никому не было. Хадда медленно и в темноте добрел до своей кровати; было слышно, как он звенит цепью и как тяжело опускается на постель. Даже гном больше не пыхтел, он только прошоркал до своего места, да где-то там и затих. Рия на ощупь добралась к себе, но прежде чем лечь, еще осторожно коснулась эльфа. Он спал, в той же позе, и дышал так же медленно, но спокойно. Кожа была прохладной, и девушка на мгновение прижалась к его руке, опустившись на колени. Прохладно…

Стоило парню шевельнуть пальцами, как Рия вскочила, слишком резко для исхлестанной спины и ребер. Она слепо коснулась кровати и буквально упала на живот, свесив ногу с цепью. На душе после увиденного было мерзко. Хотелось вымыться, соскрести налипшую эмоциональную грязь, но не было ни сил, ни возможности. Желание умереть ушло, его сменила бессильная злость на эту отвратительную жабу, и Рия сжала зубы. Что ж, теперь она знала, ради чего жить, и однажды их хозяин обязательно поплатится за то унижение, что сегодня они испытали.