Dotted Helix  (джен)

Даю вам честное слово, меня не огорчает, что он чуточку выскочил из колеи. Я терпеть не могу, когда благоразумие начинает глушить зеленые побеги юности.

Ричард Бринсли Шеридан*

Фокс потом извинялся. Рассказал, что мама до знакомства с отцом была товароведом. Влад его простил. Даже на предзащиту пришёл.

Работу Фокса «Антикоагулянты на основе ДНК-аптамеров к тромбину» он слушал впервые. Фокс говорил складно, но вступление местами отдавало Википедией. Содержательная часть, насколько понял Влад, была сделана ещё в Кембридже, и не совсем понятно, кем именно. Фигурировавшее в докладе «нами» могло означать весь кембриджский коллектив, исключая собственно Фокса. Признаков того, что за прошедшие с момента окончания стажировки два года исследование продвинулось сколь-нибудь заметно в какую-либо сторону, Влад не обнаружил. При общей практической направленности, работа была глубоко и безнадежно фундаментальна в своей неоднозначности и незавершённости. Что касается подачи материала, увлекательно получилось ровно настолько, насколько вообще может быть увлекательным поток формул, кривых и таблиц. Даже разбавивший его пассаж о рисках кровотечения после хирургического вмешательства в обосновании актуальности задачи не спас положение. Но на предпоследнем слайде Фокс таки выпендрился. Есть у Гайдна какая-то… соната что ли. В одной из частей, спокойной и убаюкивающей до полного адажио, неожиданно громкая сильная нота по задумке автора будит задремавшего слушателя. В презентации Фокса сильной нотой стала фотография операционной. Пациент на столе, облеплен трубочками и датчиками. Опустошённый хирург ссутулился на кушетке рядом. Ассистент спит в углу. На полу ворох окровавленных салфеток и тампонов. Выдержав паузу, Фокс сообщил, что хирург — Збигнев Релига, бывший министр здравоохранения Польши. Операция на сердце, длившаяся 23 часа, прошла успешно. Последний слайд — «Благодарю за внимание».

Мода «оживлять» доклады подобными штуками пришла, конечно, из-за границы. Фокс, видимо, решил оправдать репутацию западника, хотя вообще-то считал «весёлые картинки» пошлостью. В сегодняшней презентации даже ярко-красные заголовки слайдов о коагуляции смотрелись несколько вульгарно. Фокс хочет крови, понял Влад. Крови уважаемой публики? Если так, на драматическую развязку настроен он один. Предпоследний слайд выразил общее настроение и состояние аудитории. Усталость. Катарсис — если и был — всеми как-то упущен. Фокса вяло и дружески поругали за отдельные неудачные формулировки, тему утвердили, защиту назначили на после Нового года.

Ко второму докладу народу прибыло. Ещё бы — лекцию читает известный демагог, заместитель директора по научной работе и его правая рука. По словам Фокса, правая рука в последние годы всё настойчивей тянется к директорскому горлу. Лекция посвящена адаптивному мутагенезу у простейших. В целом получилось живенько, но на вкус Влада, слишком много обобщений с уклоном в философию. К тому же, неоламаркизм — не новость. Когда пришло время дискуссии, вопросов и критики, матросы политкорректно молчали. Только заведующий соседней лабораторией выдал хвалебно-благодарственный комментарий.

— Лизнул так лизнул, — шепнул подсевший к Владу отстрелявшийся Фокс.

Влад несчастного завлаба не осуждал. После учёного совета в кулуарах будет обсуждаться распределение финансирования на следующий год. В соседней лаборатории моют одноразовые пластиковые пробирки. Аттракцион неслыханной бедности.

Последним пунктом программы значилось выступление представителя компании «Биокад». Рекламные презентации обычно случаются в преддверии покупки институтом дорогостоящего оборудования. Влад собирался по-тихому уйти сразу после научной части, но Фокс его удержал.

— Куда! Сейчас самый цирк начнётся. Неужели не хочешь узнать, кто наш новый лучший друг?

Влад понял, что напрасно не вслушался в многословное, неожиданно почтительное представление биокадовца, озвученное директорским замом, и традиционную речь об организационных моментах. Уловил только что-то про привлечение внебюджетного финансирования и сервисные услуги лабораторий. Биокадовец, отъетый тип в расстёгнутом пиджаке, уже поднимался на кафедру. Вид у него был несколько потасканный. За одутловатой вальяжностью проглядывала тяжёлая акакиевская юность. Воображение подкинуло следующую картинку: биокадовец с огромным пылесосом проходится по институту, засасывая всё слежавшееся, устоявшееся-застоявшееся вместе с дуплексами и триплексами, разглаживая носогубные складки и морщины завлаба. Проволочной моделью ДНК в человеческий рост пылесос едва не поперхнулся, но в итоге ничего, заглотил. Влад впервые пожалел, что Детка считает его манагером.

Презентация представляла собой историю одного успеха. Предприятие «Биокад», разрабатывающее и производящее биотехнологическую продукцию, было создано на базе разорившегося НИИ. Проявив чудеса гуманности, глава новой компании — «эффективный менеджер», «большой учёный» как товарищ Сталин, человек-оркестр и просто хороший парень — не стал наставить на полной смене кадров. Благодарные старые кадры привыкли к новым порядкам, засунули псевдонаучные амбиции поглубже, прониклись реалиями рынка. С предпоследнего слайда аудитории улыбался стройный ряд стахановцев в идеально белых халатах.

— Адаптивный мутагенез в действии, — заметил Фокс вполголоса.

Обычно реплики из зала не долетают до спикера, тонут в общем гуле. Но повисшая после стахановского слайда гробовая тишина сыграла против Лесовского. Биокадовец отвлёкся от презентации.

— Хм. Я тут пока готовился, послушал немного вашего молодого человека.

Все взгляды обратились к Лесовскому. Тот выпрямил спину и чуть склонил голову. Шутливый полупоклон. Фокс прекрасно владел собой. Выступивший на его щеках легкий румянец заметил, наверное, только сидящий вплотную Влад.

«Новый лучший друг» меж тем продолжал.

— Я человек, далекий от большой науки и высоких материй. Однако кое-что я понял.

Фокс вопросительно-иронично приподнял тонкую бровь. С кафедры этого, конечно, не видно.

— Так вот. Всё это конечно замечательно. Но ведь вы с вашими, как их там, аптамерами претендуете на некую практическую применимость. В медицине. Вы знаете, что коммерциализация такого продукта…

Губы Фокса растянулись в неподражаемой гаденькой лисьей ухмылке. Про свою работу он знал всё.

Замдиректора подошёл к биокадовцу и шепнул что-то на ухо. Тот, хмыкнув, вернулся к презентации. Последним слайдом, против ожидания, оказалось не лаконичное «спасибо за внимание», а еще один групповой снимок. Научно-производственный коллектив на футбольном поле. «Весело работаем, весело отдыхаем», «большая дружная семья». Одна команда.

Заведующий бедствующей лабораторией — тот, что получасом ранее продемонстрировал редкие для своих лет гибкость ума и прогиб в пояснице, давился беззвучным смехом. Должно быть, вообразил себя в спортивных трусах. Оглядевшись, Влад заметил ещё несколько кривых улыбок. Биокадовские кадры тоже лыбятся. Даже более дисциплинированно, чем на рабочем месте. Стоят навытяжку — ну прямо линейка в пионерлагере. Интересно, корпоративные гимны они поют? Влад представил, как застывшие на страже дебетовых ворот биотехнологи разворачиваются по команде и встают в шеренгу… раком. Эффективный менеджер, главный дирижер рынка, человек-оркестр и просто хороший парень бьёт с 11 метров.

*«Школа злословия».