Истории большого города (джен)

Начинающая писательница дамских романов Дуся П., издающаяся под псевдонимом Изольда Страстная, получила заказ на новый шедевр. То, что это непременно должен был быть шедевр, Дуся не сомневалась: из-под ее бойких пальчиков уже вышли три талантливых романа, пять гениальных повестей и одно великое произведение — объяснительная записка по случаю трехчасового опоздания на работу. Рассказывают, что над запиской рыдал весь коллектив издательства, включая литредактора — брюзгу и циника.

Полная неясных пока творческих замыслов, молодая симпатичная… да, вполне симпатичная — Дуся мельком глянула на себя в зеркало — писательница подсела к компьютеру с твердым намерением встать только после пятого десятка страниц. Пальчики порхнули к клавиатуре… и остановились на полпути. Муза, эта обходительная тетенька в розовом махровом халатике, внезапно куда-то делась.

Дуся забеспокоилась. О чем же написать? Ее предыдущий опус под названием «Прекрасная пленница» был посвящен истории жгучей любви прекрасной мавританки Изиды и знатного испанского конструктора («или конкистадора?» — наморщила лобик девушка) Хуанильо. Роман разворачивался на фоне прерий и команчей. До этого была французская маркиза и бедный, но благородный конюх в покоях Лувра. Еще раньше — сияющие доспехи сэра какого-то (имя напрочь выветрилось из памяти), из-за которых литредактора в свое время чуть не хватил удар. Дуся хихикнула, вспомнив, как тот бегал по редакции и вопил, что больше не в силах терпеть издевательства над историей. О чем же писать теперь? Писательница призадумалась… К счастью, вернулась муза. Правда, на сей раз она выглядела необычно: поверх халатика красовалась черная кожаная куртка с заклепками, распространявшая крепкий запах табака и бензина. «Буду писать про байкеров!» — на лету поймала музину подсказку Дуся.

В мотоциклах она разбиралась примерно так же, как и во всем остальном. Что, впрочем, никогда не мешало ей творить, иногда умудряясь за день провести героев по тернистому пути любовных перипетий к законному медовому месяцу.

Итак, начнем с главного героя. Высокий и мускулистый — это само собой. Брюнет? Блондин? Шатен? Нет-нет, такие уже были… Рыжий? Дуся задумчиво покусала ноготок… Не годится: не романтично… рыжий-рыжий, конопатый, убил дедушку лопатой… «Лысый» — услужливо подсказала муза, но Дуся только досадливо отмахнулась. Седой! Ну конечно! Его снежно-белую гриву трепал ледяной ветер… Погоди, кажется в повести «Отравленный поцелуй» я так писала о каком-то коне… А, ладно! Сойдет.

Теперь лицо. Обязательно шрам. У меня со шрамом только один пират был и то давно. Где его сделаем? На носу? Фууу… конечно, небольшой аккуратный шрамик, пересекающий какую-нибудь бровь. Глаза… разумеется, серо-стальные, холодные и сверкающие, как… как… вот — как фары его верного байка! То, что мотоцикл иногда называется «байк» и у него есть фары, Дуся знала совершенно точно. Дальше простирался дремучий лес фантазии, который, однако, ничуть ее не страшил. Муза старалась вовсю, и как говорили в редакции, креатив попер. Через несколько минут герой был обряжен с ног до головы в черную кожу, снабжен тяжелым прошлым и выпущен на большую дорогу.

Дуся самозабвенно творила. По монитору неслись ревущие двухколесные чудовища, злодеи на джипах палили по колесам из дробовиков, герой в ответ на полной скорости метко стрелял с бедра, не забывая при этом нежно улыбнуться хрупкой белокурой красавице, доверчиво прильнувшей к его могучей кожаной спине. Страница за страницей роман мчался к финалу, и на горизонте уже начал маячить пурпурный закат…но тут во всем районе вырубили свет. А поскольку время было уже довольно позднее, то расстроенная Дуся помыкалась немного по квартире и отправилась спать. Снились ей мотоциклы с глазами, седые дробовики, хрупкие злодеи и литредактор, который с диким грохотом разъезжал по редакции на двухколесной тетке в розовой махровой косухе.