Ends and Means: Everybody lies (гет)

11 апреля 1998 года

Чем дальше в лес, тем злее партизаны.

Народная мудрость

Гарри прислонился к дереву и устало прикрыл глаза. Несколько часов над планом Гринготтса, набросанным Крюкохватом, прошли впустую, гоблин лишь презрительно отвергал все его идеи.

Подземелья не имеют системы вентиляции, пригодной для проникновения, его стражей невозможно подкупить — жадные до золота, гоблины крайне щепетильно относятся к статусу банка. Сам же Крюкохват, отстраненный от должности, теперь не мог управлять защитными полями хранилищ и вагонетками, необходимыми для спуска.

Оставались волшебники, но среди них у помощничка не было необходимых знакомств. А у этих самых волшебников — права открывать зачарованные гоблинами хранилища.

Обмануть же этих проныр совсем непросто, если судить по Крюкохвату. Согласившийся сотрудничать в обмен на меч, он, тем не менее, не спешил с советами. Будто чувствовал его, Гарри, колебания по этому вопросу. Гарри поежился, вспоминая цепкий взгляд черных, без белков, глаз.

Единственной решенной проблемой стало непосредственное проникновение в Гринготтс. По словам Крюкохвата, недотепам-волшебникам на входе хватит и Конфундуса, чтобы пропустить внутрь новоиспеченных грабителей. На этом гоблин демонстративно отвернулся к стенке и проворчал, что ослаблен и нуждается во сне.

Так что теперь Гарри сидел перед домом, наблюдая за тренирующимися ребятами — ничего нового они пока не отрабатывали, вспоминая пройденное во времена Отряда Дамблдора. Поляну расчистили, и места хватало для всех. Несмотря на то, что с тех пор минуло почти два года, сноровку волшебники не потеряли, и теперь он следил за разворачивающимися дуэлями, старательно давя ставшие уже привычными сомнения. По сравнению с умениями остальных школьников это впечатляло, но каково им будет в бою? И с кем этот бой будет?

От созерцания, плавно переходящего в размышления, Гарри отвлекло движение в окне его комнаты. На подоконнике сидела красивая неясыть и, распушив перья, будто осматривала двор: взгляд янтарных глаз скользнул по поляне и замер на Гарри. Тот поманил сову рукой, но птица влетела в комнату и пропала из виду. Ребята вроде бы ничего не заметили, наблюдая за двумя оставшимися парами, не закончившими дуэли, и Гарри решил, что пока они вполне обойдутся без него. Взбежав по лестнице, он распахнул дверь и уставился на непрошеную гостью. Та только этого и ждала, послушно вспорхнув к нему на руку и протянув лапку с письмом. Гарри поспешно отвязал его и взломал печать, скреплявшую конверт. Бумага вспыхнула синим пламенем, от неожиданности он охнул и выпустил ее из рук. Сова на подоконнике неодобрительно щелкнула клювом, сияние погасло так же неожиданно, как появилось.

Осторожно подняв письмо, Гарри с первых строк узнал каллиграфический почерк писавшего:

Здравствуйте, мистер Поттер!

Надеюсь, у вас все в порядке. После вашего ухода из Хогвартса мы недосчитались нескольких студентов — полагаю, что они с вами, но хотелось бы в этом убедиться. О том, что вы были здесь, никто не знает, поэтому их исчезновение породило массу слухов. Снейп покинул замок в то же утро, так что Тот-Кого-Нельзя-Называть уже в курсе произошедшего. Прошу вас, не покидайте территорию сада, не принимайте необдуманных решений. Сейчас главное — безопасность всех находящихся в доме.

Учитывая, что запасы убежища не рассчитаны на такое количество людей, у вас могут возникнуть проблемы с продовольствием. Может, вам вызвать вашего домовика, Кричера? Дамблдор полагал, что тот может верно служить вам, так что обдумайте мое предложение.

В течение нескольких дней к вам наведается Кингсли Шеклболт, он расскажет вам о ситуации в стране. Ответ отправьте с этой совой, но на случай перехвата используйте нейтральные выражения. Мое письмо защищено сильным проклятием, никто кроме вас не сможет его прочесть. В нынешних условиях оно кране полезно, поэтому я советую вам изучить книги, хранящиеся в гостиной. Надеюсь, там вы найдете немало интересных заклятий.

Прошу, берегите себя и тех, кто с вами.

С Уважением,

Минерва МакГонагалл

Итак, после их… разговора Снейп отправился к Волдеморту. Для чего — рассказать о пропаже студентов или сдать его со всеми потрохами? От этого скользкого типа можно ожидать как первого, так и второго, но в Хогвартсе он не сделал никаких попыток задержать «Избранного» и преподнести своему господину. Неужели Аберфорт был прав? Нужно было сжать зубы и довести разговор до конца. Ничего нового не произошло, а к манере поведения Снейпа можно было бы уже и привыкнуть. Так почему же он опять позволил разговору идти так, как угодно «профессору»? Снейп не хотел давать объяснений, а он ему это позволил! Как бы то ни было, помогать ему Снейп не намерен, но и врагом становиться не спешит. Что ж, на большее и рассчитывать не стоит.

Гарри еще раз просмотрел письмо. "Несколько студентов" — интересный эвфемизм для такой оравы. Хотя большая часть учеников пропала, по мнению профессоров, раньше, когда ушла в Выручай-комнату. МакГонагалл вряд ли знает, сколько их ушло. И слава Мерлину! Ей бы не понравилось, что столько «детей» последовало за ним из относительно безопасной школы. Но проинформировать ее придется.

Разумеется, МакГонагалл будет по привычке прятать своих учеников от всех бед, но Шеклболт, боевой аврор, находящийся вне закона, наверняка поймет их. Во время первой войны он вряд ли сидел без дела, если смог сделать такую карьеру. Орден не в том состоянии, чтобы отказываться от помощи, кем бы она ни была предложена. Даже если иногда это… неприятно. Гарри поудобнее перехватил палочку и нерешительно позвал:

— Э… Кричер? Не мог бы ты появиться… только один и незаметно! — знакомого хлопка не последовало. — Кричер!

Тишину нарушал лишь клекот, сова была явно недовольна задержавшейся отправкой. Сказав ей что-то успокоительное, Гарри выдвинул ящик стола в поисках пера, когда за спиной что-то загремело. Стремительно обернувшись, он выхватил палочку, не сразу узнав в маленьком оборванном существе своего домовика. Наволочка, выданная еще осенью, засалилась и теперь больше походила на половую тряпку; в красных слезящихся глазах застыло тоскливое выражение, будто его голова уже стала украшением дома славного семейства Блэк.

— Кричер, я запрещаю тебе наказывать себя! — Гарри бросился к эльфу, боясь, что тот собирается начать биться головой об пол.

— Кричер не сделал ничего плохого! Хозяин позвал Кричера, и Кричер пришел! Хозяин вспомнил про Кричера, значит, он нужен хозяину! — Гарри лишь молча уселся на кровать, подбирая правильные слова. Он уже убедился, какое значение имеет преданность домовика, и повторять ошибки, даже совершенные дорогими ему людьми, не собирался.

— Я никогда не забывал о тебе, Кричер. Просто у меня не было дома, и мне некуда было забрать тебя. Тем более, я не знал, что произошло, когда пришли Пожиратели смерти. Они ведь могли уцепиться за тебя при аппарации! Но теперь, когда медальон уничтожен, а у меня есть дом, я позвал тебя. Я не хотел бросать тебя одного, мне правда жаль, что так получилось.

С длинного, тонкого носа закапали слезы, и с этим надо было что-то делать. Взмахом палочки уменьшив табуретку перед кроватью, он подхватил растеряно хлопающего глазами домовика под мышки и усадил перед собой.

— А теперь мне нужно, чтобы ты рассказал, что произошло после нашего ухода, — Гарри вытащил из тумбочки носовой платок, в который Кричер чинно высморкался.

— Когда вы ушли, Кричер поставил пирог с почками. Как жаль, что вы его не попробовали… Он был уже готов, когда в прихожей раздался шум. Вначале Кричер подумал, что это хозяин вернулся домой, а ведь стол еще не был накрыт! Но это были не вы. Один из знакомых хозяина Регулуса копался в ваших вещах, совсем не обращая внимания на Кричера. Он служил Темному волшебнику, которому принадлежал медальон, за которым вы ушли. Он не имел права копаться в вещах хозяина! И он ушел.

— Ушел? — переспросил Гарри.

— Он не имел права копаться в вещах хозяина, — повторил Кричер, сверкнув глазами, и Гарри опять почувствовал, что некоторые вещи в волшебном мире для него навсегда останутся загадкой. Однако Кричер, поняв его недоумение, продолжил: — Он не имел права находиться в доме, его никто не приглашал! И Кричер сказал ему уходить и не возвращаться!

— И все? Но почему он не смог вернуться? Заклятия Доверия больше не существует, и в дом может войти кто угодно!

— В родовое гнездо семейства Блэк? — на лице домовика появилось крайне довольное выражение. — Дом не позволит чужаку находиться в нем без спросу.

— То есть после этого в дом войти нельзя?

— Можно, если ты хозяин, Блэк или тебя пригласили. В дом не может войти всякая рвань, как будто это проходной двор. Не одно поколение великого рода укрепляло защиту дома. Всяким бездарям не сломать эту магию — только великий волшебник может сделать это! — Кричер просто раздулся от самодовольства, словно защита дома была его личной заслугой.

— И что произошло дальше? — быстро перебил Кричера Гарри. Сейчас была не та ситуация, чтобы придираться к словам. — Пожиратели пытались проникнуть в дом?

— Да, но Кричер не позволил. Тогда они стали дежурить перед крыльцом, — эльф противно захихикал. — Кричер не знает, чего они ждали, но потом им, наверное, надоело, и они ушли.

— То есть дом сейчас пуст, можно отправиться туда? — особняк на Гриммо значительно больше их нынешнего жилья, к тому же так они не будут злоупотреблять гостеприимством профессора МакГонагалл. Однако Кричер внимательно посмотрел на Гарри большими глазами и медленно ответил:

— Хозяйка не будет вам рада. Ей не понравится, что Кричер встречался с Гарри Поттером.

— Хозяйка? Но мы ведь можем задернуть портьеры… Кричер, что с тобой?

Домовик сполз с табуретки на пол, безмолвно открывая рот, и смотрел на него в беззвучной мольбе. Гарри хватило несколько секунд, чтобы понять, что от него требуется:

— Я приказываю тебе успокоиться и отвечать на мои вопросы! А теперь скажи, в чем проблема?

— Хозяйка желает вам зла, потому что Он очень, очень недоволен ей! — затараторил домовик. — Она говорила страшные вещи, говорила, что вы сбежали и бросили Кричера. Она приказала ему найти Гарри Поттера, но Кричер не мог причинить вред хозяину! — Кричер попытался броситься на пол, но Гарри успел его перехватить. — Хозяйка хочет убить вас, чтобы Темный Волшебник, виноватый в смерти Регулуса, позволил ей вернуться. Она называла особняк тюрьмой и била уцелевший фарфор хозяйки Вальбурги! — из глаз домовика текли слезы, но Гарри было не до сантиментов.

— Кто? Какая хозяйка, о ком ты говоришь? Кричер! Скажи мне!

— Беллатриса Блэк!

Несколько секунд Гарри надеялся, что ненавистное имя просто послышалось ему в неразборчивом бормотании домовика. Тот сидел, поджав уши, и смотрел на него с опаской.

— Но как же так, она не могла войти в дом, ты сам говорил… Сириус оставил его мне, — Гарри даже не заметил, как вскочил.

— Дом принадлежит семье Блэков, и никогда не принадлежал кому-нибудь другому, тем более полукровке, — Кричер виновато скосил глаза на Гарри. — А сейчас Беллатриса — единственная, кто носит эту фамилию.

— Она же Лестрейндж!

— Уже нет, — помотал головой Кричер.

— В смысле? Они что, развелись?

— Если хозяин хочет называть это так. Ужасный удар по чести семьи, неслыханно…

— Убийца Сириуса в его доме! — проорал Гарри. — Вот что ужасно!

Он тяжело дышал, будто пробежал кросс. Однако даже замутненный яростью, мозг лихорадочно работал. Значит, они развелись. Так вот почему Беллатриса находилась в Малфой-Мэноре! После развода она должна была покинуть дом мужа и, естественно, переехала к сестре. Так что же произошло позже? Может быть, гнев Темного Лорда после их побега был так силен, что Беллатрисе нужно было где-то укрыться? И дом подчинился ей, признав ее права. Но только ли дом? Гарри почувствовал себя неуютно. А что, если он сам привел шпиона в их убежище?

— Кричер, а кому ты теперь подчиняешься? — Гарри встал к домовику боком, незаметно нащупывая в кармане палочку.

— Кричер служит хозяевам, — ответил тот, будто не замечая настороженности Гарри. — Кричер обязан подчиняться вам по завещанию этого осквернителя и хозяйке Блэк из-за ее крови.

«Хозяйке Блэк, а не мисс Белле», — отметил Гарри. Значит, история с медальоном не забыта.

— Мадам Блэк не запретила Кричеру встречаться с новым хозяином и отвечать на его вопросы. Значит, он не нарушает ее приказания, — медленно проговорил домовик, внимательно глядя ему в глаза. Гарри чуть не рассмеялся. Как же могла Беллатриса так опрометчиво поступить? Она, так хорошо знающая своего домовика и не раз пользовавшаяся его преданностью. Сейчас главное — четко сформулировать свое требование, тем более что, похоже, оно совпадает с желанием эльфа.

— Тогда сделаем так, Кричер. Ты не будешь являться к Беллатрисе Блэк, не будешь с ней говорить или связываться каким бы то ни было способом. О ее попытках связаться с тобой ты будешь докладывать мне. Ты будешь игнорировать все ее приказы, но главное — не допустишь саму возможность, чтобы она их отдала. Ты понял меня?

— Да, хозяин! — домовик часто-часто закивал головой. Гарри, напрягшийся в предчувствии очередной истерики, мгновенно сменил тему:

— Хорошо. У меня к тебе будет просьба.

Кричер сразу вскочил с табуретки и согнулся в поклоне:

— Я сделаю все, что прикажет хозяин!

— Сперва помойся и переоденься. На кухне есть чистые полотенца — выбери любое, которое тебе понравится. А когда отдохнешь — приготовь нам что-нибудь перекусить. Мы без тебя здорово проголодались.

— Хорошему эльфу не нужен отдых! — Кричер заметался по комнате. — Я приготовлю луковый суп, который вы любите. И булочки для грязнокровки, хотя Кричеру совсем не хочется заботиться о ней… И пирог с патокой для осквернителя крови. Хотя они этого и не заслужили. Но если хозяин хочет общаться со всяким отребьем, то Кричер приготовит еду и для них. И даже не будет называть их грязнокровкой и осквернителем, если хозяину это неприятно...

— Гермионы и Рона здесь нет. Со мной двенадцать человек — мои одноклассники. И еще гоблин. Ему отнеси сырого мяса, овощей и грибов. Думаю, он сам скажет тебе, что ему нужно. Только не вздумай его баловать, а то сядет нам на шею.

— Хозяин дружит с гоблином? — Кричер просто потерял дар речи от возмущения. Казалось, что сейчас он скорее согласился бы на пребывание в доме Рона и Гермионы.

— Нет, но гоблин мне нужен. Он поможет мне доделать то, что начал Регулус. Кстати, ты и тут мне сможешь помочь. Я ему не доверяю, так что присмотри за ним.

— Гоблин в доме! — удивленно воскликнул домовик, будто Гарри завел некое диковинное животное. — Но если хозяину так нужно — Кричер не спустит с него глаз.

* * *

Сознание вернулось мгновенно, однако мысли в голове едва ворочались. Рон открыл глаза и тупо уставился на гигантских фениксов, порхающих над ним. Их полет странно успокаивал, янтарные глаза смотрели, как настоящие. Как настоящие… Он обвел их взглядом и только теперь сообразил, что птицы — не более чем искусный рисунок на незнакомом потолке. Рон резко приподнялся, но чьи-то руки мягко остановили его:

— Рон, все в порядке, ты в безопасности, — приятный голос звучал бы успокоительно, не воскреси он в памяти предшествующих событий. Он с удивлением узнал в сидящей на краю кровати девушке одну из сестер-слизеринок, которых он видел в Косом переулке. Вторая стояла чуть поодаль и следила за ним с некоторой опаской, однако палочек в руках не было у обеих.

— Где я? И кто вы? — конечно, очнуться не под Круциатусом в подвалах Малфой-Мэнора, а в мягкой постели, было приятной неожиданностью. Но кто знает, что задумали эти слизеринки?

— Ты в нашем поместье, здесь никто не будет тебя искать. Я Астория Гринграсс, а это Дафна, моя сестра, — она протянула руку для рукопожатия, на которую Рон не обратил никакого внимания.

— Что произошло? Где Гермиона?! — сквозь невесомые серебристые шторы било яркое утреннее солнце. Сколько же он был без сознания?

— Ты упал в обморок в лавке Олливандера, вот что произошло! Мы едва дотащили тебя до камина! А ты, знаешь ли, не перышко! Мог бы спасибо сказать, нам и так пришлось обмануть и Забини, и…

Дафна неслышно подошла к сестре сзади, будто невзначай положив руку ей на плечо, однако та смолкла на полуслове. Рон смотрел на них во все глаза — мысль об альтруизме сестер Гринграсс все еще не укладывалась в голове. Ну да, с этой, играющей в молчанку, они, кажется, на одном курсе, и в подлостях Хорька она не участвовала. И что? А то, что избалованные чистокровные девчонки прячут его, осквернителя крови, у себя дома втайне ото всех! Может, его просто слишком сильно ударило по голове? Против воли Рон захихикал, представив этих холеных сестер волочащими его через старинный средневековый замок. Наверняка он еще и все ковры кровью заляпал!

— Только не заставляй меня еще больше сомневаться в твоих умственных способностях, — холодно прокомментировала взрыв веселья Дафна. — Ты и так чересчур бестактен для человека, обязанного нам жизнью. Хотя, может для тебя и нормально не знать по именам однокурсников. Меня сейчас вот что больше интересует — ты двигаться в состоянии?

— Не терпится от меня отделаться? Не волнуйся, я прекрасно себя чувствую, могу аппарировать хоть сейчас!

— Ты еще слишком слаб, — воинственное настроение Астории обратилось в пыль. — Тебе нельзя двигаться!

— Да ему и не придется, я изменю ему внешность и попрошу домовика перенести его, куда он пожелает.

— Неужели ты думаешь, что я выдам убежище моей семьи Пожирателям смерти? Нет, я буду аппарировать сам. Где моя палочка?

— В нашей семье нет Пожирателей смерти, а аппарировать ты никуда не будешь! — прервала их перепалку Астория. — До границы щита четверть мили!

— Ерунда, это даже не прогулка, — Рон уцепился рукой за подлокотник и попытался встать. Нельзя здесь оставаться, нельзя! Ему сказочно повезло, ведь даже в мантии он не выбрался бы оттуда, не помоги ему Гринграсс. Что же говорить о Гермионе и Луне? Одна палочка на двоих, а вокруг Пожиратели смерти… Нужно идти, выяснять, спасать!

План провалился на первом же пункте — стоило ему попытаться встать, как на руке камнем повисла… Астория, кажется. Она явно вознамерилась не выпускать больного из-под крылышка, что и воплощала в действии, настойчиво пытаясь уложить его обратно. Но ведь он совсем не плохо себя чувствует, и ему пора! Рон рывком встал на ноги, отталкивая вцепившиеся стальной хваткой заботливые руки.

— Как ты смеешь так обращаться с моей сестрой?! — о, кажется, Дафна умеет кричать?

— Да пусть катится ко всем чертям, — прошипела Астория, отскакивая от кровати. Спрятав руки в карманы, она демонстративно отвернулась к окну, с интересом наблюдая за какой-то пичугой.

— Прости, я не хотел... — Рон через силу встал и сделал несколько шагов к замершей в углу девушке. — Но мне нужно идти. А… Астория.

Астория обернулась к нему, ее губы дрогнули, но слова так и не раздались. Комната поплыла, феникс с потолка насмешливо подмигнул, его глаз расширился, и темнота, вырвавшаяся из зрачка, заполнила все вокруг.

* * *

Она проснулась от пронизывающего холода, после сна на сырой земле все тело затекло. Голова болела так, что страшно было открыть глаза. Свернувшись калачиком, Гермиона постаралась поплотнее укутаться в мантию, но рваная ткань совсем не сохраняла тепло. С трудом поднявшись на ноги, она вышла из пещеры. Над рекой стоял густой туман, укрывавший прибрежные кусты. Серое небо висело прямо над головой, и промозглая сырость проникала до самых костей.

«Надо умыться, наверное, мне станет лучше!» — но сама мысль, что нужно опустить руки в ледяную воду, вызвала ужас. «И хорошо бы причесаться и что-нибудь съесть!» — но расчески в сумочке не было, а мысль о еде вызывала тошноту. Попытавшись хоть как-то пригладить растрепанные волосы, Гермиона почувствовала, что пальцы ее не слушаются. Ну конечно — она же вчера так перетянула руки, пытаясь остановить кровь, вот за ночь они и онемели. С трудом ворочая негнущимися пальцами, Гермиона сняла обрывки ткани. Кровотечение прекратилось, и небольшие порезы выглядели намного лучше. Правда крупные все равно еще немного кровоточили, а кожа припухла, покраснела и болела непрекращающейся дергающей болью. «Нужно подняться на пригорок, там, наверное, посуше. Скоро взойдет солнце, и станет теплее. Со мной все нормально, я просто перенервничала и замерзла», — думала она, с трудом карабкаясь по мокрой траве. Кроссовки сразу промокли, но ей было все равно. Если она найдет вчерашнюю расселину, то сможет дождаться восхода в сухости.

Но поднявшись по склону, Гермиона с удивлением поняла, что не узнает местности. Вчера здесь были холмы, ровная линия которых лишь иногда прерывалась кустарником или редкими деревьями. И только вдали виднелись роща и горы. Теперь перед ней, насколько хватало глаз, простиралась степь, лишь иногда взгляд цеплялся за сухие перекрученные деревья.

— Наверное, я каким-то образом оказалась не на той стороне реки, — вслух сказала она, отлично понимая, что все совсем не так. — И куда же мне теперь идти?

Холодный ветер трепал спутанную паклю волос, и сил сдерживать дрожь уже не было. Тихо поскуливая, Гермиона нашла место под нависшей скалой, куда ветром нанесло кучку хвороста и сухой травы, упала на землю и разрыдалась.

Плач незаметно перешел в сон. Проснулась она, когда солнце стояло почти над головой. Гермиона вскочила, не сразу поняв, где находится. Сейчас, при свете дня, все ее страхи отступили, и даже захотелось есть. Закатав штанину, она вытащила из носка сумочку, а там, там лежали аж два свитера — Рона и Гарри, связанные заботливой миссис Уизли. Длинные, теплые, чуть пахнущие дымом. От радости Гермиона зарылась в них лицом и просидела так несколько минут. Вместо того, чтобы дрожать и рыдать все утро, надо было просто немного подумать. Вот же и старые джинсы Рона, которые не должны быть ей сильно велики, и несколько маек.

Теперь можно было спокойно поесть. Сэндвич, правда, немного подсох, но она съела его с огромным удовольствием и допила тыквенный сок из бутыли. Затем затолкала все в сумочку, привычно спрятала ее в носок, перекинула через руку джинсы и чистую майку и отправилась к реке.

Естественно, за обрывом реки не было, но ноги все равно подкосились, и Гермиона с размаху села на землю. События вчерашнего дня уже подготовили ее к этому, но все равно разум не хотел мириться с иррациональностью происходящего. Растерянно оглянувшись, она увидела скалу, под которой только что сидела; скомканная бумажная салфетка ярко выделялась среди серых камней. Может быть, нужно какое-то время, чтобы пейзаж переменился? Закономерности быть должны. Ничего не происходит просто так! Она внимательно осмотрела незнакомое место. Опять луг с высокой травой и… Гермиона прищурилась. Да, ей не показалось — невдалеке, около рощицы, петляла тропинка.

Быстро спустившись с холма, она пошла через луг. До рощицы было довольно далеко, но главное — у нее появилась цель. Среди травы то здесь, то там попадались ягоды, похожие на землянику — правда, странно безвкусные, но она все равно каждый раз наклонялась и срывала их. Вскоре она нашла и тропу — наверняка ведущую к людям. Гермиона чувствовала, что устала, тем более, теперь дорожка забирала вверх. Но идти оставалось совсем немного! Странно — она явно поднималась на пологий холм, хотя издали равнина перед рощей казалась совсем плоской. Она почувствовала неприятное волнение. И не зря. Вильнув, тропинка резко оборвалась, но никакой рощи перед ней не было.

Насколько хватало глаз, впереди простирался все тот же луг. Похоже, пейзаж менялся, если она поднималась на гору. Резко развернувшись, Гермиона побежала обратно, в надежде обойти холм и найти рощу. Но она исчезла, осталась лишь трава, луг без конца и края. Этого не могло быть, но это было. Как и зависшее в воздухе окно в родной, привычный мир с почти дружелюбными Пожирателями, как неработающая палочка в кармане джинсов пропавшего Рона.

Солнце клонилось к горизонту, но роса еще не упала. Соорудив из травы и мантии нечто, отдаленно напоминающее матрас, Гермиона устроилась сверху и устало прикрыла глаза. Сил идти дальше, к возможному краю луга, не было. Трава, лишь издали мягкая и сочная, колола сквозь футболку, бередя порезы. Какая-то живность пронзительно стрекотала, навевая сон.