Сумасшествие всем миром (часть III) (гет)

Как Изольду спать ещё уложишь -

Так и шепчет из сырой травы:

— Папа, смастери мне, если сможешь,

Куклу из бараньей головы…

— Буду платья расшивать слезами

Заблудившихся в лесу детей.

Кукла ярко-красными глазами

Из-под лавки смотрит на людей.

Даниил Да

Белая полоса нашей жизни едва уловимо отличается цветом от чёрной полосы и начинается с довольно мрачного случая. Стоит ясное осеннее утро и все завтракают на свежем воздухе, за общими столами, расставленными на манер хогвартских. Такой обычай хорош и для сплочённости, и для контроля за расходом провианта — зимовка в горах неуклонно близится.

В отличие от собраний Пожирателей, у нас никакого порядка нет. Где устраиваюсь я, и кто оказывается рядом, определяется только временем пробуждения. Обычно мы сидим вместе с Лили, так как числимся в браке и живём в одной палатке. Опять же, магические выбросы Мэри удобно ограничивать с двух сторон.

А моей Правой Рукой на этот раз является Сивилла Трелони — наш бессменный оракул. Послушаешь её, и веришь, что может быть хуже. Сивилла — незаменимый человек. Возмущение её пророчествами тоже очень объединяет. Но с нами она не поэтому. А во-первых, чтобы Волдеморт не отомстил ей за прошлый раз. Во-вторых, настоящие пророчества у неё тоже бывают — не хотелось бы пропустить. Даже последнее возрождение Реддла она предсказала верно. Вдруг когда-нибудь намёкнёт, как его одолеть?

Но сегодня у Сивиллы насморк, она в меланхолии и не настроена на решение мировых проблем. Поэтому я слушаю её вполуха, сосредоточившись на Лили. Мы только что вернулись из ночного вылета — вытаскивали пару недостаточно чистокровных семей из-под Морсмордре, которая уже готова была повиснуть над их домами. К счастью, наводка Драко оказалась верна — спасли всех. Лили зацепило Конфундусом, и она до сих пор слегка в прострации под стать Трелони. Но в целом у всех приподнятое настроение. Ночь без жертв — уже удача. На другом конце стола Хагрид затягивает по этому поводу победный марш великанов, и многие ему подпевают, несмотря на незнание языка. После пятого куплета Сивилла откладывает вилку и ни с того ни с сего заявляет, глядя на зелёный горошек в своей тарелке:

— Как печально, что это наш последний завтрак в таком составе! Я видела во сне, что Тот-Кого-Нельзя-Называть намеревается напасть на лагерь. Пожиратели Смерти будут здесь ещё до вечера и многих убьют… Простите, я не хотела говорить сразу, чтобы не портить всем аппетит.

Прекрасно. Значит, сегодня они точно не нападут.

— И вам приятного аппетита, Сивилла, — отвечаю я миролюбиво. — Не тревожьтесь, мы отобьёмся. Все посты и чары расставлены, как надо.

— Тем более что Тёмный Лорд не такой дурак, чтобы проверять это. Не готовит он никакое нападение! Ночью он раздавал своим слугам Тёмные Метки, а потом довершал создание крестража.

Сивилле приходится стукнуть меня по спине, потому что я крайне неудачно давлюсь горошком.

— Теперь у него нас двое, — деловито договаривает Мэри. — Мам, а можно мне ещё сок?

Лили, с которой резко слетает Конфундус, машинально тянется за графином:

— Бельчонок, а почему ты это сейчас сказала? — уточняет она дрожащим шёпотом.

— Я думала, мы рассказываем сны, — пожимает плечами Мэри.

Мэри действительно не страдает бессонницей, как мать, которая вела постоянную внутреннюю борьбу с крестражем. Но после возрождения Реддла у малышки не было снов. Вообще никаких. Даже всплесков врождённой памяти. И вдруг такие кошмары!

Сивилла обиженно надувается — она не переносит даже намёка на конкуренцию. Большинство присутствующих за столом слышат лишь пение Хагрида, но сидящие поблизости явно сбиты с толку. Я успеваю заметить, как встревожено переглядываются четверо братьев Уизли, и каким озабоченным делается лицо Молли. Мы с Лили обмениваемся паническими взглядами. Я хватаю Мэри, Мэри хватает недопитый стакан, и наше дружное семейство убирается восвояси.

— Давно ты видишь такие сны, солнышко? Как это происходит? — спрашиваю я, усадив дочку на стол под клёкот феникса и всхлипывания Лили.

— Я просто смотрю глазами второго отца, — доходчиво объясняет она, болтая ногами и прихлёбывая любимый тыквенный сок.

Тем не менее, до меня доходит не сразу. До Лили, судя по всему, тоже.

— Мэри, я ведь объясняла тебе, — сдавленно произносит она. — Твой папа теперь в другом мире. Вы не можете видеть одно и то же.

— Я не про того папу, — отвечает дитя, обращая ко мне внимательные чёрные глаза из другого мира.

Она смотрит так пристально, что я невольно уточняю:

— Но и не про меня, так ведь?

Мэри качает головой:

— Ты мне не отец. Ты всего лишь украл его тело, — повторяет она упрямо. — А я говорила про того отца, который отдал мне часть своей души.

Лили вскрикивает и закусывает руку. Кажется, до крови. Фоукс отвечает ей испуганным, почти человеческим возгласом. Я каменею, наверное, минут на пять. Мэри допивает сок и взглядом растворяет стакан в воздухе.

— Пожалуйста, — произношу я, удивляясь тому, как глухо звучит мой голос. — Никому больше не рассказывай об этом. И не называй его Тёмным Лордом, как сегодня. А тем более отцом.

— А как мне его называть? — перебивает она коварно. — Скажи его имя.

Мне всё меньше нравится эта странная игра в имена. С другой стороны, если она один раз вымолвит «Волдеморт», пророчества Сивиллы сбудутся. Более чем. Вся наша защита полетит к чертям, и Пожиратели окажутся здесь раньше, чем мы успеем о них подумать.

— Том Марволо Реддл, — отвечаю я, стараясь, чтобы голос звучал обычно. — Мэри, ты ещё мала, чтобы понять это, но поверь — такие сны опасны. Если ты ещё раз увидишь… его глазами. Или он увидит твоими…

Лили заливается слезами. Вот чёрт! Как же это сказать-то?

— Он меня не видит, — печально отвечает Мэри. — Я не знаю, как его позвать.

Лили сгребает её со стола, утаскивает в спальню, забивается вместе с ней на кровать. Я уныло тащусь следом, не зная, что говорить и делать.

— Реддл был потрясён болью от попытки подчинить Гарри. Возможно, это удержит его от новых экспериментов, — предполагаю я не слишком уверенно.

Куда вероятнее, что у него пока не дошли руки до Мэри. Он слишком поглощён созданием остальных шести крестражей. Уже пяти. Да какая разница?! Нет смысла с ними бороться, пока он возрождается за счёт малышки. На самом деле неизвестно, пытался ли он захватить её разум — много ли понимает такая кроха? В том числе, в окклюменции. А жуткие сны сведут с ума даже взрослого. Крестраж стал слишком активен с возвращением своего хозяина. Крестраж проглотит Мэри — вот и всё. Что мне делать, куда её деть? Их. Её и Лили. Сам я больше не могу позволить себе роскошь месяцами отдыхать под Фиделиусом. Тайное убежище, побольше охраны…

А сейчас мы где, собственно?!

Мэри, пыхтя, натягивает платье на сшитую матерью куклу — разговоры на одну тему ей быстро надоедают.

— Солнышко, запомни, пожалуйста, — утирая слёзы, втолковывает ей Лили. — Тот… папа, который отдал тебе часть души, ты пока поиграй с ним в прятки. Не показывайся ему. И старайся не подглядывать через его глазки. Ведь подглядывать нехорошо!

Не могу больше это слушать — нервы не выдерживают!

— Ты всё поняла, милая?

— Поняла, — отвечает она, пуская куклу плясать. — Вы боитесь, что он тоже за вами подглядит. Вы же с ним воюете!

Я обессилено сажусь на кровать.

— Ты считаешь, что мы поступаем неправильно? — спрашиваю я очень серьёзно.

Мэри поднимает глаза, кукла падает в обморок.

— Нет, пока наши планы совпадают, — подумав, отвечает малышка.

Вот что это значит, а?

Лили приглаживает дрожащей рукой её кудряшки, целует, заглядывает в чёрные задумчивые глаза.

— Постарайся не вспоминать сны, хорошо? — уговаривает она дочку. — Представляй, как мы снова пойдём на квиддич — тебе же понравилось? Как будем отмечать Рождество. С друзьями. Со всеми, кто тебя любит. Я очень люблю тебя, звёздочка. И я, и папа…

— Неправда, — настойчиво возражает Мэри. — Мой папа умер. А тот, что жив, любить не умеет.

Лили опять закусывает губу.

— Я ведь просил тебя — не называй его так! Зови лучше Реддлом, — мягко напоминаю я дочке.

Не хватало только, чтобы она носилась по всему лагерю, как в прошлый раз, и всем это сообщала! Мэри молчит и смотрит мимо. В её напряжённых чертах проступает что-то взрослое, но я не могу разгадать эмоцию.

— Он болен, — роняет она, наконец, оборачиваясь ко мне. — Он не понимает, что делает. И всё же он мой отец. Довольно того, что я люблю его.

Бесконечную паузу разбивает вопрос «Эй, можно?», и из-под полога выныривает лохматая голова Гарри.

— Вы куда все делись? — спрашивает он с тревогой. — Мы пришли, вас уже нет… О! Белка!

Мэри способна молниеносно вскарабкаться не только на дерево — на любую вертикальную опору, и в том числе на брата.

— Катай, — требует она, ударяя его по голове куклой, что, видимо, означает — хватит скучных разговоров о Волдеморте.

Но Лили трясёт. Подозреваю, что и на мне лица нет. Гарри испуганно озирает комнату. Весёлые колдографии с семьёй и друзьями. Игрушки — их тащат сюда все и каждый. Загадочные существа, которых Хагрид вытачивает из дерева — неизменно добрые и неизменно кособокие. Хитрые поделки Джорджа. Настоящие произведения искусства от Олливандера. Хихикающие детские книжки. Карликовый пушистик, копошащийся в цветной коробке… Крохотный мирок Мэри — нашей маленькой дочери полка. Нашей маленькой дочери.

— А что случилось-то? — спрашивает наш выросший сын, устраивая её на плечах.

— Поговорим потом. Хорошо, Гарри? — отзывается Лили, почти взяв себя в руки. — Нам надо будет тебя расспросить. Погуляйте пока немного.

— Что? Началось? — произносит он негромко, оборачиваясь ко мне.

— Да. Пока только сны.

Гарри на секунду застывает.

— Ну и ладно. Полетели учить финт Вронского! — заявляет он, переводя сестру в позицию летящего гиппогрифа, и они удаляются.

Хохот Мэри, сопровождающий спортивные комментарии брата, продолжает звенеть у меня в ушах, даже когда в комнате не остаётся никаких звуков. Никаких, кроме тихого, приглушенного подушкой воя Лили.

Вот с этого и начался наш прорыв в войне.

* * *

— Вы сами не доверяете мне, а хотите, чтобы доверял Тёмный Лорд.

Что бы он ни говорил, в тоне всегда слышатся насмешка и вызов. Почему он с нами, для меня до сих пор загадка, но выбирать не приходится.

Сказочный вид на горы из окна, тихий хруст ореховых скорлупок под клювом феникса — орехов тут в лесах сколько угодно. Головная боль после ночи размышлений, невнятный шёпот мёртвых голосов, солнце сквозь тучи, путаный разговор. Утро нового дня.

— С чего ты взял, что я тебе не доверяю?

Откидывается на спинку стула, прищуривается, задумчиво крутит кольцо на левом мизинце. Какой-нибудь фамильный перстень — не иначе. Древний, как медальон Салазара. Красивая игрушка — не более. Если не выдумывать лишнего.

— Потому что я не вижу смысла в вашем поручении, — беззастенчиво отвечает Драко. — А он, наверное, есть.

Да уж, наверное.

— Тяжело так работать, — жалуется он, въедаясь в меня глазами. — Если вам надо, чтобы Лорд приблизил меня к себе, есть более простые способы. И более эффективные.

Это мы так шутим. Фоукс, косящий на меня блестящим чёрным глазом, издаёт понимающий клёкот, резко расправляя крылья. Драко вздрагивает, но даже не оглядывается на птицу. Любопытно, под какими сугробами памяти он хранит историю о начисто забывшей его маггле и юношеской попытке самоубийства? Очень кстати, что он так хорош в окклюменции. Пусть и психопат. Но кто сейчас в мире с собой? Хотя бы с собой…

— Благодарю за идею. Но я уже был там и обратно не тороплюсь, — произношу я, бросая невольный взгляд на собственное кольцо. Древнее, как сама смерть. Даже не похожее на игрушку.

— Я искренне рад, мистер Малфой, что старания профессора Дамблдора по спасению вашей души увенчались успехом. Он передаёт вам привет. И считает, что вам вполне можно доверять.

Драко заметно бледнеет. Не двигается и не роняет ментальный щит — только глаза раскрываются шире и сразу уходят в сторону от моего взгляда. Наша жизнь — постоянный вызов, бесконечное скольжение по лезвию. Наверное, можно ему рассказать. Если Волдеморт не будет слишком придирчив, то не доберётся до правды… Но никогда не знаешь, что взбредёт в голову Волдеморту.

С самого начала с Драко всё очень непросто. Мы представили его предвоенные метания как следствие заклятия Империо, которое якобы наложил Снейп. Снейпа-то уже не расспросишь, да это и при жизни было проблематично. И вроде бы Волдеморт уцепился за то, что Драко был принят в наши ряды. Всё равно лучших вариантов не осталось — ни Снейпа, ни Шеклболта. Горячо на это надеюсь.

Но Драко Малфой и прежде не вызывал восторгов у Хозяина. Нечего надеяться, что Реддл станет вести с ним долгие доверительные беседы. Хотя и умалять заслуги Драко не стоит. За минувшие годы он неплохо зарекомендовал себя в среде Пожирателей, и об этом должны были доложить Волдеморту. Как бы то ни было, Драко не из тех зелёных новичков, что не могут отличить Поттера от Локхарта. Он принял Метку ещё от прошлой реинкарнации Реддла и радостно встретил его новое воплощение. А Волдеморт по-своему ценит преданность. Но поддерживать миф о преданности довольно хлопотно. К примеру, по представлениям Реддла Драко никогда не появляется здесь, в горах. Посланники Ордена встречаются с ним каждый раз в новом месте и аппарируют оттуда неизвестно куда. Отследить этих загадочных посланников по понятным причинам никак не могут.

Ну, и всё в том же духе. Очень муторно и запутанно. В любую секунду Драко может зажать между жерновами, и чем меньше он при этом будет знать, тем лучше.

— Я всего лишь хотел понять, за что умру, — абсолютно ровным голосом произносит Малфой. — Потому что вы заставляете меня передать заведомую ложь. А Тёмный Лорд не прощает лжи.

Почему молодёжь вечно тянет всё драматизировать?

— Никакой лжи, — заверяю я его. — И никаких смертей. Не в этот раз, по крайней мере. Но, если тебе понадобилась картина в целом, изволь, я объясню. То, что сочту возможным.

— Объясните? — уточняет он недоверчиво.

— Да. Ты, как я вижу, разуверился в войне и в жизни. А между тем, мы на пути к победе.

Глаза Драко темнеют. На бледных щеках проступают алые пятна. Окклюменцию он отбрасывает к чертям, иначе не сумеет в должной мере выразить возмущение.

— Вы издеваетесь?! — осведомляется он резко. — Этот спектакль тянется пятый год! Не считая предыдущих попыток. А теперь опять воскрес Реддл, так что конца вообще не видно! Почему вы сняли осаду с Хогвартса и спрятались в горах, раз победа не за горами?! Как вы собираетесь победить? Пережить его тут? Так он бессмертный!

Я тоже. В некотором роде.

— На все эти вопросы я буду отвечать не меньше часа, — прикидываю я, поднимаясь с места. — Пойдём прогуляемся.

— Зачем? — подозрительно спрашивает Драко.

Видимо, опасается, что я уведу его в горы и там с ним что-нибудь сделаю. Например, Левикорпус. Иногда прямо руки чешутся.

— Отпусков у нас нет, но тебе надо немного отдохнуть. В тишине и на свежем воздухе, — отвечаю я без тени иронии. — Иначе упаднический настрой тебя погубит.

Драко бросает на меня сердитый взгляд, но всё-таки поднимается и застёгивает дорожную мантию. Уже осень, и в ущельях клубится промозглый туман. Мы выходим из палатки за границы лагеря, за сторожевые посты и несколько поясов защитных чар, и Малфой начинает нервно озираться по сторонам, не выпуская из руки волшебную палочку.

— Успокойся, тут нет Пожирателей, — говорю я ему.

Мы и так обмотались всеми маскирующими заклятиями, какие есть. Что ещё нужно?

— Да они повсюду! — возражает он, нервно потирая левое предплечье.

— Фоукс предупредит об опасности.

Феникс бесшумно кружит над нами, то поднимаясь под облака, то почти задевая крыльями наши головы. Драко бормочет что-то себе под нос — кажется, «Гриффиндор!» — и прибавляет чуть громче:

— Куда мы идём?

— На прогулку, — повторяю. — Так на чём мы остановились?

— Руквуд рассказал Тёмному Лорду, что Книга Мерлина уничтожена, — отвечает он хмуро, стараясь не поскользнуться на узкой тропке.

— Да-да. А ты завтра передашь Реддлу, что Книга цела и Орден Феникса лишь планирует избавиться от неё. Якобы мы знаем верный способ, о котором поведал в своё время Растус Партридж — сотрудник Отдела Тайн.

— Тёмный Лорд тут же поймёт, что это неправда!

— Не поймёт. Потому что это правда.

Драко застывает соляным столпом посреди дороги.

— Что такое вы говорите? — спрашивает он шёпотом. — Все знают, что Дамблдор давно уничтожил Книгу!

— Ты хочешь знать то же, что и все?

Даже члены Ордена Феникса видели Книгу Мерлина лишь однажды — сразу после первой битвы за Министерство. И тогда же было решено, что ввиду крайней значимости артефакта о нём не должен слышать никто, кроме тех, кто уже в курсе. Так что большинство наших сторонников не знают ни о том, что Книга когда-то существовала, ни о том, что она до сих пор ведёт собственную игру. Пожиратели, как я подозреваю, осведомлены больше. Ибо некоторое время пытались напасть на её след по поручению Шеклболта. Но, к счастью, так и не напали.

— Сэр, если у вас есть подозрения, что Книга цела, вам не кажется, что это лучше скрыть от Тёмного Лорда? — Драко Малфой смотрит на меня так пристально, будто сомневается в моей вменяемости. И глаза у него сейчас холодные, серо-стальные.

Мы бредём с ним по заросшей вереском лощине, то и дело огибая крупные, отшлифованные ветром и дождём валуны. Не самое удобное место для прогулки.

— Легенду о том, что Книга уничтожена Дамблдором, в своё время удачно насадил Снейп, — объясняю я терпеливо. — Эту версию Руквуд и передал Шеклболту, а затем их общему Хозяину. Но тут важно не то, что сказал Руквуд, а то, что ему ответил Реддл.

Драко поплотнее запахивается в мантию:

— Что он мог ответить? Вероятно, Круцио. Тёмный Лорд ненавидит плохие новости.

— Знание его многогранной психологии делает тебе честь, — киваю я, отыскивая глазами Фоукса. — Круцио было, безусловно. Но перед этим Реддл усомнился в словах своего слуги. Объяснив сомнения тем, что Дамблдор не мог расправиться с артефактом так, чтобы никто не узнал об этом. Поскольку мы в курсе, что Книга может быть уничтожена средствами Отдела Тайн, есть основания полагать, что Реддл также об этом осведомлён. И о том, как именно с ней разделаться. Последнего нам как раз не достаёт.

— Книга у вас? У нас? — неверяще уточняет Драко.

— Разумеется.

Несколько валунов мы обходим в молчании.

— Что же, это прекрасная новость! — признаёт он, наконец. — То, что мы все до сих пор прокляты. И как снять проклятие, знает лишь Тёмный Лорд. Вы надеетесь, что он метнётся туда, где должна быть уничтожена Книга?

— Да, именно так рассуждает Орден, — отвечаю я, присаживаясь на ближайший валун.

Драко в сомнении кусает губы, скользя глазами по туманным хребтам смыкающихся вокруг нас гор.

— А если он устранит то, что может устранить Книгу? — предполагает он негромко.

— Реддл начал бы с этого, будь всё так просто.

Драко недовольно морщится, рассматривая свои ботинки, испорченные пешим переходом.

— Возможно, он так и сделал!

— Вот ты и расскажешь нам о реакции Реддла. Встревожат его твои слова или нет, — разъясняю я спокойно. — Но по его общению с Руквудом можно заключить, что Реддл до сих пор боится за сохранность Книги.

— В таком случае её снова начнут искать. Все, включая самого Тёмного Лорда, — с мрачным предвкушением предупреждает Драко.

— Нет. Потому что окажется, что Руквуд был прав.

В этот раз Малфой даже не удивляется.

— Вы издеваетесь? — спрашивает он устало, но я любуюсь ландшафтом, и у меня нет настроения с ним препираться.

— Передохнул? — уточняю я. — Тогда пойдём дальше.

— Надо было взять мётлы, — не выдерживает Драко, зябко поднимая воротник.

— Ничего. Прогулки улучшают цвет лица.

— Печётесь о моём здоровье? — осведомляется он недоверчиво. — Круциатус мне на пользу не пойдёт. А Авада Кедавра тем более ухудшит цвет лица. Стану совсем зелёный.

Если бы он ещё улыбался, когда шутит, было бы совсем хорошо.

— Не беспокойся. Реддл оценит то, что ты назовёшь реальную дату операции Ордена. Больше ты и не мог знать.

— А! — роняет он вяло. — Вы хотите ещё и попасться!

— Непременно. Суть в том, что пока Реддл будет находиться в Отделе Тайн, мы отправимся в совершенно другое место. И обязательно попадёмся там Пожирателям Смерти. Так, чтобы они отобрали у нас Книгу. Поддельную, — поясняю я, глянув в ошарашенное лицо Драко. — Но без детального изучения они это не поймут. А когда поймут, то придут к выводу, что настоящей Книги давно нет, а история с её повторным уничтожением была лишь отвлекающим манёвром.

— Тёмный Лорд вовсе не так доверчив, — качает головой Малфой. — Зачем бы вам понадобилось выманивать его в Отдел Тайн, если Книги давно не существует?

— Затем, что он действительно недоверчив. И мало на что купился бы. А нам нужно, чтобы он оказался подальше от Хогвартса и не решился сразу туда вернуться. Он ведь не решится сразу оставить Министерство? Как думаешь?

— Наверное... На час-другой его это отвлечёт, — пожимает плечами Драко. — А что вы хотите сделать за это время? Вернуть себе Хогвартс?

— Не только хотим, но вернём. Если там не окажется Реддла, а Пожиратели будут уверены, что мы заняты уничтожением Книги. С новыми возможностями мы быстро обойдём их защитные чары, а там даже Реддл нас не остановит.

— С новыми возможностями? — настораживается Драко.

— Да. Я имею в виду договор с гоблинами. У них своя магия, малоизвестная Реддлу.

Драко делает безнадёжный взмах рукой.

— С гоблинами бесполезно договариваться!

Я пожимаю плечами.

— Но ты ведь не будешь отрицать, что Пожиратели несколько перегнули палку, используя их, как домашних эльфов? — спрашиваю я, взобравшись на очередной холм. — Домашние эльфы тоже не в восторге от теперешних обитателей замка. Словом, пока мы якобы оставили надежду захватить Хогвартс, гоблины со всей возможной сноровкой прокапывают новые тайные ходы на такой глубине, где не действуют защитные чары.

Драко расширяет глаза — видимо, ему тоже вспоминаются бездонные подземелья Гринготтса.

— Домовики, оставшиеся прислуживать в Хогвартсе, тоже нам помогут. Аппарационный барьер для них не преграда, как и многие другие чары. О чём Реддл и его приспешники регулярно забывают. Так же, как и о том, что они не хозяева этим эльфам, и эльфы перестанут их слушать в любой момент.

Драко нервно отбрасывает от лица длинные волосы, сосредоточенно вглядываясь в моё лицо.

— Вы действительно считаете, что этот план сработает?

— Иначе я не тратил бы на него твоё драгоценное время.

— Тогда куда мы идём? — спрашивает он негромко.

— К ответу на ваш следующий вопрос — почему мы разбили лагерь именно здесь. Да, собственно, мы уже пришли…

Мы стоим на пологом склоне горы, под которым медленно струится река. А за рекой вновь громоздятся горы — одна выше другой. Дующий нам в лицо ветер гонит со склонов рваные тучи. Низко летящие облака бросают в долину резкие тени.

— Взгляни вон на тот пик, — указываю я Драко.

— На который?

— На самый высокий. Третий, если считать от нас. Видишь, что там происходит?

Драко, щурясь от ветра, вытягивает шею из воротника мантии, пытаясь что-либо рассмотреть в окутывающих вершину горы предгрозовых облаках. Он тоже способен приметить снитч на горизонте, и, конечно, различает тени, резвящиеся под первыми вспышками молний.

— Драконы! — выдыхает он поражённо и переводит на меня испытующий взгляд. — Так вы хотите… Хотите сделать вид, что собираетесь уничтожить Книгу Мерлина драконьим огнём? Но ведь это опасно!

— Не так уж опасно, если взять с собой Чарли Уизли, — улыбаюсь я. — Он занимается драконами всю жизнь, и он — один из немногих, кто умеет их подчинять.

По крайней мере, сам он так думает, пусть и не ловил до сих пор диких драконов. Но мы так решили, что Империо, оно для всех Империо. Если ты мог достучаться до румынского длиннорога, почему бы не достучаться до валлийского зелёного? Драконом, которого Чарли привез с собой в начале войны, он управлял прекрасно. Но тот длиннорог был убит, и с тех пор мы безуспешно пытались обзавестись новым. К сожалению, Пожиратели выжили несчастных ящеров из их родного заповедника, приспособив его под спортивную охоту на магглов. Драконы разлетелись кто куда. Чудо, что удалось их выследить! Или запредельная доза Феликс Фелицис.

— Знаете, сэр, — после продолжительного молчания заговаривает Драко, — когда вы явились на собрание Пожирателей сразу после возрождения Тёмного Лорда, это произвело на всех… большое впечатление.

— Вот и хорошо, — отвечаю я, ощущая, как Фоукс садится мне на плечо.

Из-под его когтистых лап по немеющей от Метки руке растекается живое тепло.

— В основном все решили, что у вас нелады с головой. Простите, сэр.

— А это и вовсе великолепно, — киваю я, приглаживая горячие перья птицы.

Половину обратной дороги мы проводим в молчании. Но потом Малфой всё-таки предлагает наложить на него Обливиэйт. Я удивляюсь:

— Чтобы ты опять начал спрашивать, а я опять объяснял? Ты что же, не нагулялся?

— Более чем, — сознаётся он хмуро. — Но я не ожидал, что планы столь глобальны. Теперь, если Тёмный Лорд меня раскусит, пострадают все.

— Вот и не забывай об этом. Считай, что перешёл на новый уровень.

Это его не слишком успокаивает.

— Зачем вам такой риск?

— А зачем ты встал на сторону Ордена?

Драко болезненно кривится, глядя, как на тропинку падают первые дождевые капли.

— При чём здесь это? — спрашивает он кисло. — Я ведь уже объяснял: когда наш дом стали использовать одновременно как казарму, тюрьму и место для пыток, я понял, что… не сумею приспособиться. Не мог смотреть на Круциатус и на… прочее. Не думал, что всё будет так грязно. Вы не верите?

— Верю. Что это заставило бы тебя оставить Пожирателей и отправиться на материк вместе с родителями.

Он колеблется несколько шагов, потом вдруг замирает.

— Хорошо, сэр, я скажу вам. Вернее, покажу. Чтобы сразу подтвердить, что это не ложь. Сейчас. Только не смейтесь. Он у меня не всегда получается.

Я и не думаю смеяться. Я внимательно разглядываю вытянутое гибкое тело его патронуса. Зверёк действительно очень расплывчат и растворяется в воздухе через пару шагов, но рассмотреть его всё-таки можно.

— Вот как-то так, — глядя в сторону, произносит Драко. — Вы же знаете всех патронусов?

Не всех. Но этого, конечно, знаю. Несколько неожиданно, но не более. Молодость, молодость!

— Да, я понял о ком речь, — подтверждаю я осторожно. — То есть, в Малфой-мэноре тебя потряс вполне конкретный Круциатус?

— Да. Конкретный, — бросает он коротко. — Можно мне остановиться на этом? Или вас не устраивает причина?

— Причина не хуже других, — признаю я, когда мы продолжаем путь к лагерю. — Можно было остановиться и раньше.

Малфой усмехается и неожиданно сам встречается со мной взглядом.

— Я это сделал с дальним прицелом, — сообщает он. — Если меня всё-таки прикончат, вы ей расскажете. Ведь это уже никак ей не повредит!

Иногда он ставит меня в тупик. Ох уж эти слизеринцы!

— Что у тебя в голове, Драко? Почему не поговорить с девушкой при жизни?

— Как всё просто у вас, гриффиндорцев! — в последнее время он всё чаще угадывает направление моей мысли. — Простите, сэр. Могу я хотя бы что-то оставить в секрете?

— Можешь. Смотри, чтобы Реддл не подобрал к тебе ключ.

Мы уже пришли, дальше каждому в свою сторону.

— Тёмному Лорду всё это — как китайская грамота, — поморщившись, отмахивается Малфой. — Кстати, сэр. Я одного не понял в вашем безумном плане. Как вы узнаете, что будет делать Лорд в Отделе Тайн? Устроите там засаду? Но это же территория Пожирателей!

Да, мы точно переходим на новый уровень. Теперь усмехаюсь я:

— Могу я хотя бы что-то оставить в секрете? Ступай домой, Драко. И передавай привет матери.

Которая меня скоро возненавидит за наши игры.