Empty (гет)

Гермиона протерла глаза и попыталась вспомнить, что случилось накануне. Когда события прошедшего дня начали всплывать в памяти, она перевернулась и застонала — тело по-прежнему болело. Тяжело было принять факт, что в той постели была именно она. Но еще труднее было осознать, что теперь она уже замужняя женщина. И все это за две недели до начала учебного года в Хогвартсе.

Волдеморт испортил все. Она должна была быть молодой и беззаботной девушкой, завершить в этом году обучение в Хогвартсе и с уверенностью смотреть во взрослую жизнь. Вместо этого же весь ее мир перевернулся с ног на голову. Гермиона с силой потерла ладонями лицо — как бы там ни было, она просто запуталась. Со стоном вылезла из кровати, обулась и уже направилась на кухню, как в голову пришла мысль, что было бы неплохо для начала одеться. Вряд ли ей так уж были нужны новые неловкие ситуации. Кричер, к счастью, уже доставил и даже распаковал ее одежду.

Когда Гермиона спустилась вниз, она услышала тихий разговор, доносившийся из гостиной. Смущаясь, но, тем не менее, не издав ни звука, она приблизилась к двери. За стеной гостиной расположились Сириус и Ремус, о чем-то тихо переговаривающиеся.

— И как все прошло?

— Ужасно.

Гермиона отшатнулась, чувствуя, как внутри нее разрастается страшная пустота. Она знала, что не смогла доставить ему удовольствия. Да и как бы она это сделала, если проплакала все то время?

— Ну, Сириус, все не могло быть настолько плохо.

— Могло… я едва продержался две минуты и…

— Ты же знаешь, как это бывает, когда у нас долго никого нет.

— Но она-то этого не знает, верно?

— Ну, полагаю, что нет. Но, учитывая обстоятельства, сомневаюсь, что именно это действительно стало причиной ее беспокойства.

— О, спасибо, что напомнил мне, почему еще это было ужасно. Она ненавидит все это.

— Ненависть слишком сильное слово. Уверен…

— Нет. Именно что ненавидит. Даже не взглянула на меня.

— Она еще молода, Сириус.

— Верно.

— И неопытна. Для нее это, несомненно, было тяжело. Представь, если бы твой первый раз случился в такой ситуации…

— Она плакала, Лунатик.

Кто-то один или же они оба вздохнули, Гермиона не смогла разобрать.

— Все наладится, просто дай ей время.

— Когда наладится? Когда она отправится в Хогвартс, и мне придется встречаться с ней для продолжения наших сеансов? Когда все будут дразнить ее отвратительным и старым мужем?

— Ты не отвратительный, Бродяга. Прекрати драматизировать.

— Но то, что старый, ты не отрицаешь.

— Конечно, нет. Моя жена ненамного старше твоей, и это заставляет меня каждый день чувствовать нашу разницу в возрасте. Но ты — не я, ты гораздо проще приспосабливаешься к любой ситуации. Женщины даруют нам молодость. Кроме того, тебе очень повезло, что парни ее возраста слишком напуганы, чтобы засыпать ее вопросами о случившемся.

— Рон, — прорычал Сириус.

— Да, — ответил Ремус спустя минуту молчания. — А где сейчас молодая леди?

— Наверное, лежит в кровати и пытается найти выход из сложившейся ситуации.

— Тогда, может быть, тебе стоило бы приготовить завтрак. Начни день правильно.

— Я просто… просто хочу сегодня побыть в одиночестве.

Гермиона услышала, как скрипнул стул, когда кто-то из них встал, и быстро юркнула в кухню. Она не хотела попасться на подслушивании. Особенно когда так разочаровала Сириуса. Она пообещала себе, что постарается стать максимально невидимой и не попадаться никому на глаза. Спустя пару минут она услышала, как кто-то вошел вслед за ней на кухню. Она изо всех сил попыталась нацепить маску безмятежности, чтобы скрыть все те мысли, которые терзали ее целое утро.

— Доброе утро, Гермиона, — поздоровался Ремус, наливая себе чашку чая.

— Доброе утро, профес… Ремус.

— Как ты?

— …хм-м, ну вы знаете, — отозвалась она, равнодушно пожав плечами. — А вы?

— Отлично, спасибо, — он уселся за стол и покачал чашку чая в ладонях. — Сириус волнуется, что, возможно, разочаровал тебя прошлой ночью.

Гермиона замерла, так и не долив в чайник воды, а Ремус добавил:

— Знаю, это не мое дело, но я… Я просто не знаю, как не совать нос не в свои дела.

Они несколько минут помолчали, пока она не поставила чайник на печь.

— Не знаю, что вы хотите услышать от меня, профессор.

— Я тоже. Хочу сказать, что если он сегодня и будет не в настроении, то вовсе не из-за тебя.

— Ладно.

— Ну, не совсем из-за тебя.

— Из-за меня.

— Гермиона, может, ты хочешь со мной чем-то поделиться?

Она, стараясь не встречаться взглядом со своим бывшим преподавателем, сняла чайник с плиты, чтобы долить кипятка в чашки.

— Я совершенно ничего не знаю, совершенно, — она вздохнула, покрутила чашку в руках. — Это была вовсе не чудесная ночь. Было неловко, больно, я плакала, и ему тоже не понравилось. Что еще тут нужно знать?

— Будет лучше. Первый раз всегда такой, да и у Сириуса слишком долго никого не было, так что вряд ли бы вышло иначе.

— Не говоря уже о том жутком человеке, который сидел в двух футах от нас.

— Верно.

Они молча пили чай, пока Ремус, допив свой, не встал из-за стола.

— Меня Дора ждет. Она говорила мне не приходить, но…

— Но вашу интуицию не проведешь?

— Да, верно. Береги себя, Гермиона.

— Передавайте Тонкс привет.

Гермиона проводила взглядом Ремуса, а затем уронила голову на стол. Она совершенно не представляла, чем будет заниматься оставшиеся две недели до Хогвартса. Поэтому идея посетить библиотеку и найти себе что-нибудь новое для чтения оказалась весьма кстати.

Время в затхлом старом доме тянулось ужасно медленно. Единственными, кто изредка составлял Гермионе компанию, были Кричер и Гарри. Рон практически не навещал ее, потому что Кэти переживала нелегкие времена, пытаясь приспособиться к мысли о том, что ей придется постоянно наводить после Рона порядок. И в обмен на то, что она фактически вынуждена быть его домовиком, Кэти требовала его постоянного присутствия рядом с собой.

Гарри же, с другой стороны, жаловался, что они с Джинни практически не бывают дома. Для Джинни было немыслимо проводить время в четырех стенах, занимаясь если не уборкой, так готовкой. В конце концов, они так и жили с ее родителями, но Гарри планировал это исправить до зимних каникул.

Гермиона просто не знала, чем занять себя. Кричер полностью вел хозяйство, и ей не оставалось ничего иного, как отправиться на исследование дома. Ведь каждый раз, как она предлагала Кричеру помощь, он воспринимал все ее попытки как личное оскорбление и думал, что она недовольна его работой. Устав биться головой о стену, она просто отстала от домовика.

На площади Гриммо не было внутреннего двора, где можно было бы расслабиться, лишь темные, сырые комнаты. Останется ли Сириус жить в этом доме навсегда? Ей очень хотелось бы, чтобы они перебрались в более светлое место, где, возможно, будет водоем, и которое не будет защищено столь сложной вязью защитных чар. Но все это лишь пустые надежды, подобного не случится. А она сможет привыкнуть и к этому месту.

Гермиона закрыла книгу и застонала, потирая уставшие глаза. Ей было невыносимо скучно! Не в силах продолжать читать, она решила разыскать своего мужа, который проявил недюжинные способности в искусстве становиться незаметным. За последние несколько дней она ни разу не повстречала его и не обменялась с ним ни словом.

— Сириус? — Гермиона бродила по коридору, заглядывая во все двери, мимо которых проходила. — Сириус?

— Я здесь, — раздался приглушенный голос слева от лестницы. Она направилась туда и нашла Сириуса в тот момент, когда он, закончив складывать бумаги в коробку, задвинул ее под кровать. — Тебе что-то нужно? — взгляд у него был темным и тяжелым, словно он не спал несколько дней подряд.

— Я подумала, что можно было бы посетить Косую аллею или…

— О, верно, прости, — он поднялся и, вытянув палочку, призвал мешочек из другой комнаты. Тот, звякнув, опустился в его раскрытую ладонь, и Гермиона нахмурилась. — Это тебе. Потрать на все, что захочешь, — Сириус протянул ей мешочек, не глядя в глаза.

— Мне не нужны ваши деньги, — она не удержалась и поджала губы. — Я хотела лишь узнать, не хотите ли вы сходить со мной.

Он обернулся, чтобы впервые посмотреть на нее прямо.

— Нет… спасибо, но я сейчас немного занят.

Гермиона вздохнула и вышла, так и оставив его стоять с протянутой рукой. Она ненавидела делать покупки в одиночестве, хотя, если честно, она вообще ненавидела ходить по магазинам, но не в этот раз. Перед школой ей все равно бы пришлось пополнить запас ингредиентов, да и учебников тоже. Было бы еще неплохо заглянуть в магазин Фреда и Джорджа. Они всегда изобретали что-то новое и гениальное.

— Гермиона, постой! — Сириус догнал ее и с силой зарылся пальцами во вьющиеся волосы. — Мне жаль. Я пойду с тобой.

— Вы не должны.

— Знаю. Но я бы хотел.

Она улыбнулась и, подхватив его под локоть, перенесла их на Косую аллею. Улица была полна людей, кто-то спешил куда-то с маленькими детьми, кто-то медленно осматривал витрины магазинов. Все это напоминало Гермионе ее первый поход в волшебную часть Лондона, до того, как над страной вновь нависла угроза Волдеморта, и владельцы магазинчиков, побросав свои лавки, пустились в бега. Семьи вновь наслаждались мирным временем, и она гордилась тем, что в этом есть и ее заслуга. Может быть, когда-нибудь… она взглянула на хмурое лицо Сириуса. Нет, точно нет, ей не стоило даже на это надеяться. Пусть в этом и заключалась идея закона о браке и его особенностях, но даже если она забеременеет, ей с трудом представлялось, что Сириус сможет сыграть роль гордого отца.

— Мамочка, смотри! Это же Гермиона Грейнджер! — десятилетний мальчик подпрыгивал и дергал мать за руку.

— Не глупи, она вовсе не похожа на нее, — мать покачала головой и, извиняясь, улыбнулась паре, когда проходила мимо, таща упирающегося ребенка.

Гермиона пожала плечами, с ней после падения Волдеморта такое случалось весьма часто. Даже если кто-то узнавал Гермиону Грейнджер, то остальные тут же убеждали его, что она недостаточно хороша или недостаточно высока, чтобы быть знаменитой подругой Гарри Поттера. Единственный раз, когда у нее попросили автограф или сделать снимок, случился тогда, когда она была вместе с Гарри и Роном. Видимо, они в глазах общества были более привлекательными фигурами, чем она.

— Почему ты не поправила ту женщину? — спросил Сириус, направляясь в книжный.

— Потому что сегодня мне не хочется фотографироваться и раздавать подписи?

— Ой ли.

Не прошло и двадцати минут с того момента, как они приступили к покупкам, когда навстречу им попался Терри Бут.

— Как ты? — обнял он Гермиону.

Она легко с ним общалась, расспрашивая о новой жене, шестикурснице-рейвенкловке, которой Терри был не слишком доволен.

— Если бы знал, что ты до сих пор свободна, выбрал бы тебя. Думал, ты с Уизли.

— Нет. Мы разошлись с ним незадолго до этого.

— Так за кого ты вышла?

— За Сириуса, — она кивнула в сторону, где еще мгновение назад был Блэк, но теперь никого не оказалось. — Ну, он только что был рядом.

— Не знаю никакого Сириуса. Он с какого курса? Или уже окончил школу?

— Да, окончил, некоторое время назад. Уверена, ты слышал о нем, о Сириусе Блэке, — она внимательно смотрела в лицо Терри, отметив его внезапную бледность. — О, значит, ты его знаешь, — она внутренне усмехнулась, наблюдая, как Бут отчаянно пытается подобрать слова и справиться с эмоциями. Он никогда ей не нравился из-за излишне резких и радикальных высказываний.

— Э… м-да, мне пора бежать. Уверен, Синтия уже заждалась меня, — он дружески кивнул ей и вышел за дверь.

— Сириус? — Гермиона обошла весь магазин, но так и не нашла его. Растеряв все свое хорошее настроение, она завершила покупки и перенеслась на площадь Гриммо. Гермиона неторопливо обошла дом и, наконец, обнаружила Сириуса лежащим на диване в гостиной. Недовольно вздохнув, она направилась в спальню, чтобы разобрать покупки и собрать чемодан.