Маловероятное 2.4.: Зелье Пандоры (джен)

Направляясь на урок шестого курса, Снейп едва не столкнулся с Поппи Помфри.

— Здравствуйте, профессор.

Она смущённо потупилась, а Северус вдруг вспомнил, что за последние несколько дней ни разу не заходил в Больничное крыло и даже на завтраке в Большом зале не появлялся. Он слегка притормозил, придерживая стопку учебников обеими руками, и кивнул ей, несколько более быстро и порывисто, чем привык. Впрочем, в манеры Нэша это вполне вписывалось.

— Септимус, Поппи, просто Септимус. Кто мы такие, чтобы вы называли нас по званиям? — как всё-таки сложно было привыкнуть к этой вечной смущённой вежливости, от которой у современной Северусу Помфри не осталось и следа. — Извините, что не заходил. Новый проект.

— Ох… — она теребила оборку передника. — Наверное, у вас совсем не будет времени, верно? Я тогда лучше перенесу встречу и…

Снейп даже вначале не понял, о чём она говорит. И только с большим запозданием до него дошло, что да, неделю назад он согласился подменить Поппи в Больничном крыле на один вечер. Помфри собиралась съездить на собеседование в Лондон: в больнице Мунго открывалась вакансия.

— Нет-нет-нет, — перебил он её. — Совершенно не о чём говорить! Собеседования в таких местах не переносят. Не волнуйтесь, я справлюсь, — и уже менее уверенным голосом добавил: — Не подскажете, какое сегодня число? Это же не сегодня?

Помфри, скрывая, какая гора свалилась с её плеч, лукаво усмехнулась:

— Двадцать девятое. Я поеду завтра, ближе к вечеру. Вы точно справитесь?

Теперь уже наступила очередь Северуса смущаться. Давно он так не позволял себе настолько забыть о времени… Если вообще позволял. И вот теперь он ещё, вдобавок, и попался, причём перед человеком, которого уважал. Снейп опустил взгляд и проворчал:

— Бросьте, это же Хэллоуин. Что серьёзного может произойти?

Он имел в виду, что в праздники учителя и охрана Хогвартса и так начеку, но, только услышав себя, понял, насколько ироничной получилась фраза.

— Всё, что угодно, — произнесли они с Поппи хором, и она снова рассмеялась:

— Ладно, не буду вас задерживать!

Снейп коротко кивнул и пошёл прочь. Время действительно поджимало, да и чувствовал он себя как-то странно и противоречиво. С одной стороны, в глубине души он отчасти жалел, что опрометчиво согласился подменить Поппи именно в это время, когда разработка формулы Зелья Времени вышла на финишную прямую. Но подвести Помфри он не мог. «Интересно, неужели эти идиоты в Мунго не взяли её на работу? — размышлял он. — Нет, вряд ли. Скорее, Поппи проработала там какое-то время, а в Хогвартс вернулась спустя лет пять-шесть…»

Но вскоре его мысли снова переключились на зелье. Пока компоненты Летучего пороха его удручали. Ни один из них не выглядел достаточно перспективным, чтобы стать осевым ингредиентом, но кое-какие идеи у Снейпа появились…

* * *

Так и вышло, что вечер Хэллоуина застал Снейпа в его личных покоях, где он придирчиво смотрел на двух хомяков, втихаря реквизированных у Хагрида в помощь науке. Домовики и учащиеся были оповещены, что в случае чего необходимо искать не мадам Помфри, а Септимуса Нэша, но Снейп втайне надеялся, что ничего серьёзнее лечения ожогов от петард ему не предстояло. Должен же был быть у него хоть один нормальный Хэллоуин? По крайней мере, этим вечером у него было две гипотезы, два хомяка, чуть-чуть свободного времени и порция зелья. Хомяки удостоили его одинаковым хитроватым взглядом, будто в каждого из них вселилось по Дамблдору. Северус тяжело вздохнул и отошёл от клетки. Вот он — момент истины. Либо добавление нескольких компонентов летучего пороха перенесёт хомяков в прошлое, либо… «Главное не думать, что на их месте мог бы быть ты».

Зелье как раз дошло до необходимого состояния, и Снейп потушил горелку под хрустальным котлом. Аккуратно перелил в две колбы. Закупорил. Посмотрел одну из них на свет, любуясь переменчивым движением чёрного и белого, отказывавшихся смешиваться…

— Профессор! Профессор, пожалуйста!

Кто-то колотил в дверь его покоев с такой силой, будто надеялся выбить. Снейп от неожиданности едва не выронил драгоценную пробирку. «И кого на ночь глядя принесло?» — подумал он, спеша открыть и машинально запихивая тонкую колбу в нагрудный карман.

Он рывком распахнул дверь. На пороге стояла какая-то первогодка. Спутанные волосы, сбившийся галстук, заплаканные карие глаза, расширившиеся от ужаса.

— Что случилось? — сухо осведомился Снейп, тщетно пытаясь выглядеть хотя бы чуть-чуть Септимусом Нэшем. Такие, как Нэш, вероятно, неплохо управлялись с детьми. Ну, то есть плохо, но дети их не боялись… Как бы добиться подобного эффекта, да побыстрее? Он изо всех сил постарался смягчить голос: — Ну же, скажи мне. Скажи всё профессору, и он всё исправит.

— Генри! — выдало, наконец, неряшливое создание. — Он хотел заставить тыкву светиться, и решил набрать семян ночесвета, и…

Она снова залилась слезами. «Вот тебе и спокойный Хэллоуин», — подумал Снейп, закрывая за собой дверь.

— Где он сейчас?

— В теп… теплицах, — заикаясь и глотая слёзы продолжила девчушка. — Я… Мы… мы ещё не проходили, как левитировать людей, а Генри такой тяжёлый, тяжелее меня, и…

— Хорошо, я понял! — прервал поток её сбивчивых жалоб и оправданий Снейп. — Пойдём со мной, покажешь.

И он — быстро, пока не передумал, — протянул девочке руку. Он ожидал, что девчонка вцепится в неё, но она дисциплинированно вложила свою ладошку в его пальцы и быстро, не останавливаясь и не путаясь в переходах и лестницах, повела Снейпа к теплицам. Честно говоря, после истерики, свидетелем которой он только что стал, Северус не был готов к подобной целеустремлённости и способности быстро взять себя в руки. Тем более, что девчонка была с Хаффлпаффа, а тамошних студентов не учат скрывать свои чувства и брать ответственность на себя. Напротив — все вместе смеются, вместе рыдают и никто ни за что не отвечает.

Вот они вышли за двери Хогвартса. Впереди показалось боковое крыло теплиц. «Заперто, разумеется», — подумал Снейп, но нет: замок был сбит, и дверь с еле слышным скрипом отворилась.

— Это там, — пискнула первогодка.

И вытаращила глаза от ужаса ещё больше, хотя и до этого Снейпу казалось, что она давным-давно исчерпала лимит пучеглазости, доступный живому существу. Он вошёл в помещение первым, осторожно переступая по гравийной дорожке внутри теплицы и зажигая палочку. Северус рассчитывал, что девчонка пойдёт сразу за ним — чтобы показать, где же рос тот ночесвет, с которого упал злосчастный Генри, — но прохладная ручка как-то незаметно выскользнула из его руки. Секунду он колебался, думая, как окликнуть свою провожатую, учитывая, что он так и не догадался спросить её имени. А затем дверь теплицы скрипнула и закрылась.

С тем характерным, плотным и упругим звуком, какой бывает, когда дверь не просто захлопывается, но блокируется заклинанием. Снейп обессилено выдохнул. Ну да, конечно. Этого и следовало ожидать. За составлением рецепта зелья он как-то успел подзабыть, что Септимуса Нэша и раньше хотели убить, а уж после откровений Снейпа относительно Волдеморта, тех, кто этого не хотел, можно было пересчитать по пальцам одной руки. И уж, конечно, в бредни Дамблдора относительно «самого безопасного места в Британии» верил разве что сам Дамблдор… Если верил.

Что может быть проще — заманить маглокровку на слезоточивую историю о нуждающемся в помощи мальчике? Чуть-чуть оборотного, немного актёрской игры… «Если бы я догадался раньше, то выдрал бы у девчонки пару волос и провёл анализ, когда действие зелья закончится…» Снейп не стал дёргать ручку двери, и без того зная, что та не поддастся. Значит, был только один путь — вперёд. Надо разобраться, кто пришёл по его душу на этот раз. Он выпустил под потолок несколько блуждающих огней. К стенам метнулись чёрные тени. Никого. Пока никого.

Медленно, осматривая все углы и закоулки, Северус продвигался вперёд, пока не дошёл до места, где крыло теплиц смыкалось с основным корпусом.

— Кто меня вызвал? — крикнул он в затаившуюся полутьму за порогом. — Чего вы хотите? Покажите себя!

Ответом ему стал негромкий смех и сполох люмоса, высветивший на центральной дорожке смутно знакомого Северусу мага. Эддинг… нет — Эндрюс. Точно: Сесил Эндрюс. Наёмный убийца. И Пожиратель Смерти. Но это означало, это означало…

Люмос разгорался ярче, и в его свете Снейп различил позади Эндрюса вторую фигуру: почти того же роста, но худую и нескладную. Сопровождающий старался стоять прямо и не дёргаться, но уже с первого взгляда было понятно, что, в отличие от Эндрюса, происходящее для него непривычно и не совсем приятно. Длинные волосы наполовину закрывали белую маску Пожирателя Смерти. Но Снейпу и не надо было видеть лицо, чтобы узнать его.

На шаг позади личного киллера Волдеморта стоял он сам: пятнадцатилетний Северус Снейп.

* * *

— Вот мы, наконец, и встретились, мистер Нэш.

Эндрюс усмехнулся, но его бледно-голубых до прозрачности глаз эта усмешка не достигла. Уже то, что сам киллер не потрудился надеть маску, служило тревожным симптомом. Значит, он был на все сто процентов уверен, что опознавать его будет некому. И верно: Волдеморт не тратил силы больше, чем на одно предупреждение.

— Хотел бы сказать, что встреча приятная, но… — он вздохнул и театрально развёл руками, продолжая, впрочем, держать палочку нацеленной на Северуса, — ничто так не удручает меня, как мертвецы, которые отказываются лежать в могилах. Это было такое красивое убийство, такое… чистое и аккуратное. Тщательно замаскированное под несчастный случай. Я всё проверил — шансов спастись у тебя не было. И всё же ты здесь.

Он покачал головой и вперил взгляд своих бесцветных глаз в Снейпа. Ненависти в этом взоре было несколько больше, чем, по соображениям последнего, было прилично для уважающего себя профессионального убийцы. Нервы Северуса, напряжённые до предела, в каждый момент времени были готовы послать сигнал телу и отразить любое заклинание, которое только могло сорваться с палочки Эндрюса. Но тот ещё не закончил свою речь:

— Из-за тебя мне пришлось оправдываться перед Лордом. Я ещё никогда не ошибался в том, что касается мертвецов. Просто ради интереса: как ты выжил, а?

«Вот что мешает ему выстрелить сразу: любопытство. И вот почему настоящий Септимус Нэш так и не объявился. Мир праху его, где бы этот прах ни лежал».

— Угадай, — сквозь зубы посоветовал Снейп. — А может… — усмехнулся он, — я и не выжил, а ты сейчас разговариваешь с призраком?

С последним словом он поставил щит. Едва-едва вовремя — Эндрюс, как Северус и предполагал, всё же не настолько любил разговоры, чтобы забыть о деле. Оставалось только удивляться и благодарить судьбу за то, что личному киллеру Волдеморта пришло в голову не ударить исподтишка, пока Снейп недоумённо смотрел на закрывшуюся дверь и считал ворон, а вступить в открытое противостояние. Вероятно, сам факт того, что Эндрюса подозревали в провале задания, взбесил того достаточно, чтобы утратить осторожность. Своему пятнадцатилетнему воплощению Северус уделял необходимый минимум внимания, но не особенно волновался: если он правильно помнил, ему дали задание смотреть, но не встревать, так что всё, от чего следовало беречься — случайный импульсивный выстрел в неподходящий момент.

Но и Эндрюса хватало за глаза. Будучи киллером и привыкнув действовать, когда жертва ничего не подозревает, Сесил Эндрюс развил не лобовую атаку, столь типичную как для боевиков Пожирателей Смерти, так и для членов Ордена Феникса, — а систему быстрых, коварных и непредсказуемых заклинаний, при малой относительной силе нацеленной точно в типичные бреши в защите. С некоторым раздражением Северусу приходилось мысленно признавать, что — если бы в юные годы он не восхищался так стилем Эндрюса, не изучал его и не пытался копировать, — шансов у него было бы мало. А так он отбивал один выпад за другим, практически не сходя с места.

Скучноватая выходила драка — со стороны, разумеется: короткие полувспышки, скупые, незаконченные движения, блок за блоком — и никаких эффектных жестов. Снейп уходил в защиту и ждал, ждал, пока Эндрюс разозлится достаточно, чтобы совершить ту единственную в своём роде ошибку, которую он когда-то давно отметил.

— По-моему, пора слегка повысить ставки, — хмыкнул Эндрюс, вычерчивая палочкой внешне простую, но от этого не менее смертоносную фигуру. — Финдфайер!

Деревья и кусты вокруг занялись мгновенно, будто кто-то нажал выключатель. Чёрные тени метнулись к потолку и растворились в красной пляске языков пламени. Теперь Эндрюс мог не держать освещения. Но главное — теперь их дуэль, обещавшая длиться едва ли не вечно, должна была закончиться не больше, чем за четверть часа. Смертью одного из них — или обоих. Адский огонь пока не проникал за щиты, бессильно лижа гравий площадки, на которой стояли оба дуэлянта, но жар ощущался. И становился всё сильнее. Снейп чувствовал липкие капли пота, тёкшие по вискам и едва не заливавшие глаза. Его внимание было похоже на перетянутую струну, грозившую оборваться в любой момент, — и тогда он неизбежно сделает ошибку. Вся надежда была только на то, что противник ошибётся раньше…

И вот, когда Снейп уже почти устал ждать, Эндрюс наконец сделал то, чего он ждал от него с самого начала: сдвоенная комбинация заклинаний вынудила сделать паузу, выводя кисть руки из неудобного, блокирующего положения.

— Ступефай!

Северус был вымотан настолько, что даже не сумел произнести это беззвучно. Но заклинание сделало своё дело: Эндрюс на мгновение замер на месте с расширенными от удивления глазами — и свалился как подкошенный. «Вот так бы сразу. А теперь пора отсюда выбираться». Снейп поднял взгляд на своё пятнадцатилетнее воплощение, собираясь то ли что-то сказать, то ли просто сгрести его в охапку и тащить к выходу, но юный Северус не дал ему такой возможности: едва увидев, что Эндрюс побеждён, он бросился бежать.

«Он боится, что я сниму с него маску. Что я его узнаю. И его исключат из школы».

Логично, в общем-то. Но вот то, что юный Северус кинулся в самую гущу набиравшего обороты пожара, нынешнему Снейпу совсем не понравилось.

— У него нет ни портключа, ни возможности аппарировать! — материализовавшийся рядом Скамандер припустил следом за исчезнувшим подростком, и Снейпу оставалось только последовать за ним. — Если мы его не найдём…

— Не волнуйся, — сквозь зубы процедил Снейп, смахивая пот со лба. — Говорят, дематериализация совершенно безболезненна.

У него уже не хватало сил держать ни полноценный головной пузырь, ни щит, и дым начал медленно просачиваться в лёгкие. Северуса нигде не было видно, и Снейп абсолютно не помнил, куда тот мог скрыться: вечер Хэллоуина в памяти затягивал непроглядный туман. Снейп стал выдыхаться, а своей юной копии всё не видел и даже не мог с уверенностью сказать, был ли тот ещё в теплицах. «Так некстати. А я так устал».

— Очень смешно! — фыркнул Скамандер. — Вообще-то я предпочёл бы выйти из этого живым. И не наплодить парадоксов, потому что если он сейчас умрёт, то история будет переписана!

— Тогда помоги мне! — рявкнул Северус. — Если ты — это я, то скажи мне уже наконец, где он?! Где он прячется?!

Скамандер кинул на него перепуганный взгляд.

— Я не знаю! Драккл… Ладно. Попробуем так…

Он прикрыл глаза, словно к чему-то прислушиваясь или медитируя. Вытянул руку перед собой, сжимая пальцы в кулак. Как стрелка компаса, она немного поколебалась, а затем уверенно указала направо.

— Туда! Быстрее!

Снейп рванул в указанном направлении. И практически сразу споткнулся о выброшенную белую маску. «Значит, я на верном пути». Он продирался сквозь затлевающие лианы, рубя их палочкой в клочья и затаптывая пламя. Наконец, впереди показалась высокая костлявая фигура. Снейп хотел было окликнуть его по имени, когда юный Северус вдруг прижал руку к груди и безвольно осел на дорожку.

— Он в обмороке, — констатировал Скамандер, присаживаясь рядом и кладя руку на его лоб. — Хватай его и давай отсюда сматываться!

Пятнадцатилетний Северус оказался куда тяжелее, чем можно было предположить. Но выход был уже близко. Выбив заклинанием стеклянные стёкла во входной двери, Снейп практически вывалился наружу из теплиц, упав на одно колено и жадно хватая ртом воздух. Он сделал ещё несколько десятков неуверенных шагов по спутанной пожухшей траве (в отсветах пожара она казалась ярко-красной), прежде чем опустить на землю свою ношу.

Он справился! Снейпу хотелось рассмеяться от облегчения, но лёгким было слишком больно. Он махнул палочкой в сторону теплиц, вгоняя в стены щитовое заклинание: это должно было пробудить к жизни собственные охранные заклятия теплиц и сдержать пламя дольше, чем если бы он поставил обычный щит. «Ну что же, я теперь настало время потушить это безобразие».

* * *

Снейп утёр со лба пот пополам с сажей и снова вытащил из кармана палочку.

— Фините! — хрипло скомандовал он бившимся о щит языкам адского огня.

Но финдфайер и не собирался утихать. Как ни устал Северус, но такого просто не могло быть!

— Фините! — ещё раз попробовал он.

С тем же результатом. Вернее, вообще без результата. Эндрюс как маг был всё же слабее, что недавно и продемонстрировал. А значит, у заклинания, наложенного им, не было шансов против заклинания Снейпа. Если только…

Проклятье! Северус смотрел на полыхающее пламя, чувствуя, что погружается в отчаяние. Эндрюс, вероятно, так и не пришёл в сознание: ступефай и жаркий, почти не пригодный для дыхания воздух — не слишком полезное сочетание. Но он всё ещё был жив, а вместе с ним жило и заклинание.

Связанные, «личные» заклятия вошли в моду как раз тогда — на исходе семидесятых. Как хороши они были для внезапных нападений, как прекрасны для рейдов и засад! Даже маг уровня Лорда… или, допустим, Дамблдора — не мог отменить элементарного проклятия, если оно было связанным. Только смерть хозяина могла развеять его. А если хозяин был неизвестен? Анонимен под белой маской, а то и вовсе аппарировал прочь сразу после колдовства. Тогда на снятие заклятия могли уйти месяцы и даже годы — если это вообще имело смысл. Мерлин, да даже простое режущее заклинание заставляло жертву истечь кровью, несмотря на все усилия колдомедиков, меньше чем за час. Ненадолго связанное колдовство позволило Пожирателям завоевать преимущество. Но потом авроры и орденцы научились на своих ошибках. Научились убивать, не задумываясь, там, где в другое время могли только оглушить, ранить или отпугнуть. И тогда «мода» на подобные заклинания пошла на спад.

Пойдёт. В том-то и дело, что только пойдёт — спустя пару лет. А пока Эндрюс, уверенный в своей победе или бегстве, вместо обычного финдфайера использовал связанный. Северус повернулся вокруг своей оси, бессильно переводя взгляд со своей юной копии, лежавшей без сознания, на ярившиеся языки пламени, пожиравшие изнутри теплицы. Выхода не было. Ему придётся вновь вернуться в это пекло.

О, как бы Северус мечтал просто поставить вокруг теплиц щит попрочнее и подождать, пока дракклов киллер, подосланный Лордом, умрёт, унеся адский огонь с собой. Но он не мог себе позволить так поступить, не расколов свою душу. Более того, теперь Снейп был просто обязан вернуться и попытаться вытащить Эндрюса из пламени. Только тогда его проклятая совесть убедится, что Северус сделал всё, что мог. «Почему я не убил его сразу?» Убийство в целях самообороны, разрешённая лазейка*. Если бы его рефлексы просто сделали за него другой выбор… Но он выбрал оглушающее, словно какой-то бесхребетный питомец Дамблдора!

Снейп снова посмотрел на лежавшего на ступеньках лестницы подростка, с мучительной ясностью вдруг понимая, почему не швырнул в Эндрюса аваду. Он не хотел, чтобы этот, пятнадцатилетний Северус, раньше времени увидел действие непростительного, тем более по его же, Снейпа, вине. Отсрочка в полтора года… маленькая вечность. Он начертил вокруг своей юной копии заклинание щита, коротко моргнул, будто фотографируя эту картину, позволяя ей запечатлеться в памяти, — и повернулся к пламени.

______

* О том, почему Снейпу не рекомендуется убивать всех, кого хочется, а также наша фанонная версия того, как именно и при каких обстоятельствах происходит раскол души: см. истории из предыдущего сезона — «Когда смеются драконы», «Тёмные искусства…», «…И светлые тени».

* * *

Снейп едва успел миновать дверной проём и пройти несколько шагов по полыхающему туннелю, стены которого были свиты из пылающих и искрящих растений, когда мгновенное узнавание ударило его, будто тычок в солнечное сплетение. Так вот как всё произошло…

Первого ноября семьдесят пятого года Северус очнулся в Больничном крыле. И все, решительно все знали, что из теплиц (возгорание признали несчастным случаем — Мерлин знает, как) его спас Септимус Нэш. Над Снейпом насмехался весь факультет, а отдельным номером Пожиратели: как же, взяли этого молокососа на первое серьёзное дело, даже не поучаствовать — просто постоять да посмотреть, как серьёзные люди работают, — так он и здесь облажался! Только ленивый не смаковал, что к Северусу, дескать, грязнокровки неравнодушны и всегда спешат о нём позаботиться. «Наверное, чуют магловскую кровь», — усмехались они, считая себя ужасно остроумными.

Это продолжалось до самых экзаменов. Если раньше другие слизеринцы хотя бы изредка помогали ему и не давали в обиду, то теперь Снейп остался один. И Мародёры, будто пираньи, почувствовавшие в воде кровь, ни преминули этим воспользоваться. Никогда — ни до, ни после — он столько не вынес от них, как в том году. И когда они поймали его в предпоследний день учёбы, а Лили решила за него заступиться, с губ Северуса слетели роковые слова:

— Мне не нужна помощь от проклятых грязнокровок.

Он хотел уберечь его от этого шага, но, в конце концов, только подтолкнул… Северус сглотнул горький комок в горле, чувствуя, что ему становится нехорошо. Если бы только он вспомнил это раньше! Но воспоминания, приближаясь к его судьбе в прошлом, искажались и коробились, будто мягкий воск. Всегда безупречная память давала сбой. Что же, это было в какой-то мере естественно. «Потому что даже пифии не видят свою судьбу. Потому что так прошлое защищает себя от будущего». Впрочем, кое-что Снейп помнил даже слишком хорошо, и теперь это воспоминание возвращалось к нему не как туманная деталь из чужой неинтересной жизни, а как нечто, неожиданно имеющее отношение к нему самому: Септимус Нэш умер в тысяча девятьсот семьдесят пятом году. В ночь Хэллоуина. Во время пожара в теплицах.

* * *

Эндрюс лежал там же, где Снейп его оставил, но перевернулся на живот, зарывшись лицом в землю. Северус встряхнул его за шиворот и приподнял, отменяя заклинание и посылая другое, способное пробудить кого угодно, кроме, разве что, мертвеца. Пожиратель распахнул свои почти бесцветные глаза и закашлялся, бессмысленно уставившись на Северуса и жадно хватая ртом раскалённый воздух.

— Отмени его! Отмени финдфайер!

По губам Эндрюса скользнула бледная тень улыбки:

— А если нет? — хрипло прошептал он.

— То я сожгу тебя в твоём же собственном аду, — прошипел Снейп, приближая своё лицо вплотную к его лицу.

Их глаза встретились. И улыбка Эндрюса пропала, будто стёртая тряпкой. Колебался он недолго. Вскоре благоразумие, если не сказать трусость, возобладало. Он неуклюже сел и сунул руку в карман с палочкой…Чтобы тут же отдёрнуть обратно, вскрикнув от боли.

Медленно, очень медленно Эндрюс вытащил из кармана пригоршню чего-то чёрного. Сквозь красные от свежего ожога пальцы на землю посыпался пепел и кусочки дерева. Его палочка сгорела. Снейп и Эндрюс уставились на головешки одинаково обречённым взглядом. Оба понимали, что теперь остался только один способ погасить пламя прежде, чем оно разрушит щиты и перекинется на здание. Пожиратель судорожно сглотнул… и бросился бежать. Северус, мысленно чертыхаясь и коря себя за неосторожность, кинулся за ним.

Языки пламени отбрасывали на стены чёрные тени, дым мешал видеть, воздух дрожал и колебался от нестерпимого жара. А ещё это по-прежнему были теплицы: хаос переплетённых стеблей и веток. Снейп быстро потерял Эндрюса из виду и жалел теперь только об одном — что не кинул в него хотя бы инкарцеро, пока тот был без сознания. Когда он его найдёт…

В углу мелькнул край чей-то мантии и Снейп метнулся в ту сторону. Узкий проход между лианами, то и дело плевавшимися ядовитым соком, вёл в самую тесную и тёмную часть теплиц. Потолок здесь был не стеклянным, а из глухого дерева и камня, подпираемых толстыми балками. Воздуха же не было совсем — в других залах его пропускали полопавшиеся окна, но павильон ночных цветов не нуждался в освещении и был глухим склепом. Тупиком.

«Теперь он от меня не денется», — с мрачной решимостью подумал Снейп, медленно, стараясь не пропустить ничего, продвигаясь всё дальше к противоположной стене. И вскоре увидел того, кого искал. Эндрюс уткнулся в кирпичную кладку, бессильно молотя кулаками по осыпающейся, лопающейся штукатурке. Повернулся. Беззащитный, не способный даже сбежать, загнанный в угол… Насколько дорого обойдётся Северусу убийство безоружного? Пусть даже тот был подосланным ассасином.

«Дорого. Но я пытался. Я сделал всё, что мог. Я не дал ему задохнуться в дыму и предложил отменить заклинание». И всё же решимость Снейпа была неполной. Что, если возможности остались? Предложить Эндрюсу запасную палочку. Или попытаться разрушить стену и вместе с ним выйти наружу, поставить пару дополнительных щитов, пойти в аврорат — и пусть авроры заставляют Эндрюса отменять заклинание… Что если это тоже считается? Пусть даже стену не пробьёшь, запасной палочки нет, а этот убийца и садист смотрел на Снейпа с глухим отчаянием и страхом в лице.

«Если бы у меня был портключ… Интересно, а в этом времени я могу создавать портключи на территории Хогвартса? Признает ли замок меня директором, поверит ли?» Возможность была мизерной, но так уж сложилась его судьба, что Северусу приходилось проверять даже самые маловероятные гипотезы. Он провёл рукой по стене, нащупывая мелкий камушек, выпавший из кладки, и еле слышно прошептал: «Портус».

Не стоило этого делать. Снейп так и не понял, что сыграло свою роль: возмущение ли Хогвартса, временной парадокс, создавшийся, когда Северус попытался воззвать к полномочиям, которых у него пока ещё не было… — а может, просто перенасыщенный заклинаниями воздух теплиц, наконец, не выдержал. Но, так или иначе, потолок над Снейпом как будто расколола молния. Тяжёлая пылающая балка обрушилась, поднимая водовороты похожих на обезумевших светлячков искр, сначала своим дальним концом, подминая под себя Эндрюса, а потом… — легко сказать «потом», но всё произошло так быстро, что Снейп успел дёрнуться в сторону, но выйти из-под удара уже не смог — всем своим весом обрушилась на Северуса.

Адский огонь угасал, но для Снейпа это больше не имело значения. Придавленный балкой, не в силах пошевелить и пальцем, он чувствовал только боль в лёгких и резкий, почти химический запах, мгновенно разлившийся в перегретом воздухе. «Колба. Колба с зельем разбилась», — безучастно подумал Северус. Сверху на него, будто снежинки в негативе, падали кружащиеся хлопья пепла. Они падали, а запах становился всё сильнее, одновременно меняясь, начиная напоминать что-то мучительно знакомое… Снейп почти узнал его, когда его голова закружилась, и сознание начало уплывать.

Вскоре его поглотила тьма.