Первоисточник (гет)

Для того чтобы предугадать ход событий, случившихся после возвращения в Хогвартс, совсем не требовалось посещать занятия профессора Трелони и вовсе не нужно было обладать не предусмотренными природой органами зрения. Вполне достаточно банального жизненного опыта — нескольких прожитых в замке лет более чем хватало, чтобы во всех подробностях представить величину всеобщего веселья и радости, а также догадаться о форме, в которой они будут выпущены наружу.

Повод для праздника действительно был шикарнейшим. Теперь, когда результат выступления совсем не зависел от предвзятости отдельных судей, все сразу встало на свои места: Хогвартс наглядно и весьма убедительно продемонстрировал, кто тут круче всех.

Даже почтенные преподаватели, которым по статусу положено было быть строгими и собранными, демонстрировали солидарность со своими учениками. Находясь в явно приподнятом настроении, они упорно делали вид, что совершенно не замечают ни стремительных приготовлений к грандиозной вечеринке, ни бурных обсуждений сегодняшних игр.

— ...Спиннет три мяча подряд с таким финтом закинула! А их вратарь так и не научился...

— ...Блетчтли там чуть не уснул, они к нашим кольцам вообще ни разу...

— ...Как смачно он того хмыря бладжером приложил!...

­— ...Крам, может, и крут, но куда ему до наших...

— ...А та бобатонская дурочка потом ревела часа три...

Восторженные восклицания не стихали ни на минуту. Очевидцы триумфа родной школы вовсе не намеревались держать в неведении своих товарищей и потому сразу же начали делиться подробностями. Отлаженный механизм передачи информации работал безотказно и достаточно быстро в известность были поставлены все, кто того желал.

Каждый, абсолютно каждый проникся величием родного Хогвартса и был безмерно горд своей принадлежностью к столь великой школе. Горд настолько, словно это он сам недавно носился по полю, сидя на метле, и безостановочно забивал голы в ворота не сопротивлявшихся противников или собственноручно заставлял удирать без оглядки самого Крама.

Гарри и Гермиона какой-либо особой радости от столь больших и шумных сборищ не испытывали. Но, несмотря на сильное желание провести все это время подальше от эпицентра событий, было решено все-таки не покидать гриффиндорскую башню. Пусть та же МакГонагалл и смотрела сквозь пальцы на подобные вечеринки, но только если они проходили исключительно в факультетском общежитии. Отсутствие там учеников в ночное время никогда не находило у нее понимания, несмотря ни на какие обстоятельства. Так что проще уж было потерпеть несколько часов, чем терять потом неопределенное число вечеров на отработках, если об их отлучке станет известно.

Впрочем, ничего в итоге терпеть и не пришлось. При чуть более вдумчивом подходе стало совершенно очевидно, что данная проблема таковой не является вовсе. Как гордые обладатели волшебных палочек, они всегда имели доступ к универсальному средству для решения подавляющего большинства проблем, благо, подходящее заклинание им было известно с тех самых пор, как они начали скрывать от окружающих некоторые свои занятия волшебством, не имея еще тогда доступа к Тайной Комнате.

«И почему мы сразу не догадались?» — подосадовала на свою несообразительность Гермиона.

«Не надо было, вот и не подумали, — пожал в ответ плечами Гарри. — Раньше все вечеринки были намного скромнее».

Обычно ко времени отбоя основное веселье успевало закончиться, вечеринка переходила в тихую стадию и нисколько не нарушала покой отправившихся спать.

«Ну да, таких поводов, как сегодня, еще не было ни разу», — пришло согласие с последним утверждением после быстрого перебора воспоминаний.

Если не считать празднования по случаю выбора чемпионов турнира, то в качестве причины для всеобщего веселья на Гриффиндоре признавались исключительно победы в квиддиче. Учитывая, что последние годы были в этом плане не очень удачными для факультета, подобные праздники были весьма редки и никаким особым размахом не отличались. Вот если бы им все же удалось взять кубок по квиддичу, то, возможно, и состоялась бы вечеринка, подобная нынешней, однако, до сегодняшнего дня попросту не случалось ничего такого, что можно было бы праздновать до самого утра.

«Вообще-то было...» — осторожно заметил Гарри.

Когда они были на первом курсе, Гриффиндор в итоге все же выиграл межфакультетское соревнование...

«Но мы в это время валялись в больничном крыле».

Вот и получалось, что безоговорочная победа в любимом многими спорте стала первым за несколько лет праздником, и истосковавшиеся школьники с энтузиазмом наверстывали упущенное.

* * *

Эйфория у многих растянулась надолго. Учитывая, что всего через неделю должен был состояться ожидаемый многими Йольский бал, а также, должны были начаться еще более вожделенные каникулы, у целого ряда школьников учеба оказалась надежно выброшена из списка жизненных приоритетов.

Еще не обсмакованы все подробности эпохальных матчей, еще не перемыты все кости готовящимся к балу парочкам, еще не завершены собственные приготовления к этому важнейшему мероприятию, еще не пересказаны последние новости — о каких уроках вообще может идти речь в подобных условиях?!

Кое-кто из учителей отнесся с пониманием и снисхождением, кто-то попросту смирился с неотвратимым. Профессор Флитвик на своих уроках махнул рукой на ополоумевших от атмосферы всеобщего праздника учеников и работал с теми немногими, кто смог сохранять спокойствие, позволив всем остальным заниматься гораздо более важными делами.

Кто-то, наоборот, закоснел в убеждении, что учебный процесс должен продолжаться, не смотря ни на что. Уроки трансфигурации шли четко по установленному МакГонагалл плану, и никакие турниры и балы помешать этому не могли. Так что, в последнюю неделю семестра на этих занятиях было потеряно особенно много баллов, поскольку, несмотря на все желание строгого учителя вести уроки как обычно, сами ученики были попросту не в состоянии этому желанию соответствовать.

Не отставал от МакГонагалл и Муди, правда, у него проблем с поддержанием должного настроя было несколько меньше. Суровый аврор предпочитал действовать методами, более действенными, чем уменьшение заработанных факультетом очков, до которых сейчас все равно никому почти не было дела. Заклинания щекотки и чесотки, а также прочие неприятные сглазы быстро заставляли отвлекшихся от урока детей вновь обратить внимание на преподавателя. Особо злостные нарушители дисциплины надежно успокаивались сочетанием «Силенцио», «Инкарцеро» и «Петрификус Тоталлус», не оставлявшими им иного выбора, кроме как спокойно и молча внимать речам Муди. Пусть подобный набор чар и был несколько избыточным, но его автора это совершенно не волновало. Безразлично ему было и то, где потом парализованный на весь урок ученик будет искать себе конспект.

Профессор Биннс тоже не обращал внимание на царящие в замке настроения... Но он вообще мало что замечал...

Профессор Кеттлберн поступил немного хитрее, слегка поменяв намеченный план занятий и посвятив урок этой недели единорогам, которых должны были проходить в следующем семестре. Острый приступ умиления, вызванный подобным существом, на некоторое время надежно выбил из голов учащихся все не связанные с темой занятия мысли.

К некоторому разочарованию посещавших этот предмет мальчиков, близко к единорогу их не подпустили — такова уж была природа этих созданий. Мужской части учеников оставалось лишь смотреть из-за ограды, слушая лекцию преподавателя, а также радостные девичьи возгласы.

К Гермионе единорог отнесся с подозрением, весьма настороженно на нее косясь и отшатнувшись от первой попытки его погладить.

«Ну вот, теперь опять напридумывают всякого», — вздохнула она.

Кое-кто из девочек явно обратил внимание на поведение зверя, хоть и не стал пока ничего говорить по этому поводу. Видимо, столь великолепное создание, как единорог, находящееся на расстоянии вытянутой руки, с удовольствием позволяющее себя трогать и гладить, попросту не позволяло в своем присутствии отвлекаться на посторонние вещи. Не иначе, тут, как обычно, была замешана какая-то магия. Ну как может обычная лошадь, пусть и с рогом на голове и выкрашенная в серебристо-белый цвет, вызывать такой восторг, который ощущал Гарри в эмоциях Гермионы? В детстве, вроде бы, в книгах про животных ей больше нравились картинки с котиками...

«Что-то везет нам в последнее время на тех, кто промывает всем мозги одним своим присутствием», — глядя на восторженных девочек, тянущих руки к теме сегодняшнего урока, Гарри очень живо вспомнил поведение окружающих в присутствии одной француженки.

«Главное, не скажи этого им, — улыбнулась Гермиона. — Не поймут...»

Предположение об особых способностях единорога было подтверждено преподавателем — эти создания действительно умели вызывать у окружающих теплые и нежные чувства. Весьма распространенное среди волшебников поверье, что причинить вред единорогу может только кто-то по-настоящему злой, возникло отнюдь не на пустом месте.

«Ну, тот, кто нападал на единорогов в Запретном Лесу, — припомнил Гарри события первого курса, — его и впрямь сложно назвать добряком...»

«Умеешь же ты подобрать определение...»

Воспоминания о первом курсе также подняли в памяти один заинтересовавший тогда вопрос, который так и не был никому задан, будучи благополучно позабыт на фоне прочих происходивших с ними вещей.

— Сэр, — обратился Гарри ближе к концу урока, когда преподаватель окончил свой рассказ, — три года назад в лесу кто-то охотился на единорогов...

Кеттлберн помрачнел.

— Да, я помню об этом... Жутко и жестоко!

— Он еще пил их кровь....

— Откуда вы... — еще сильнее нахмурился профессор. — ...А, Хагрид разболтал? Говорили же ему...

«Видимо, он не в курсе той нашей отработки», — сделала она очевидное заключение.

— И вы хотели узнать, действительно ли это позволяет излечиться от всех болезней? — уточнил Кеттлберн.

— Я еще слышал, что тот, кто это сделает, будет проклят, — добавил Гарри.

— Ну что ж, этот вопрос стоит прояснить...

Кровь единорога действительно обладала удивительными свойствами, позволявшими быстро поставить на ноги умирающего. Вот только имелись у подобного лечения и очень серьезные побочные эффекты. Как и все волшебные создания, единорог обладал своей собственной магией, которая в данном случае была очень и очень сильна, а его кровь была ей невероятно насыщенна.

Отведавший единорожьей крови, в довесок к исцелению получал и всю эту магию, которая, будучи совершенно чуждой новому владельцу, начинала весьма разрушительно воздействовать на его тело. Фактически, то, что называли проклятием от выпитой крови, по своей сути являлось скорее самым обычным отравлением. Ценой полного излечения от всех болезней и ран была гарантированная смерть в течение нескольких месяцев. Новая порция крови могла это исправить... Вот только чужой магии в теле становилось еще больше, и оно начинало гибнуть еще быстрее.

Квиррелл был обречен — Волдеморту важно было лишь то, чтобы предоставивший ему свое тело слуга продержался достаточное для исполнения замыслов время.

* * *

Поначалу, их отношение к предстоящему балу было достаточно ровным. Вопрос о поиске пары для них, по понятным причинам, не существовал совсем, слухи и сплетни на тему «Кто, как и кого пригласил» их ничуть не интересовали, да и вообще вся эта атмосфера ожидания чего-то грандиозного, надежно захватившая умы значительной части школы, ими самими как-то не ощущалась.

Конечно, когда-то давно, находясь под впечатлением прочитанных сказок, Гермиона пыталась представлять себя на месте какой-нибудь принцессы, и предстоящее мероприятие, казалось бы, было весьма подходящим, чтобы воплотить в жизнь свои детские фантазии. Вот только в последние оставшиеся до бала дни все чаще приходилось сталкиваться с напоминаниями, что окружающая действительность сказкой если и кажется, то только для очень невнимательного взгляда.

Нет более верного способа перестать ощущать радость от предстоящего праздника, чем лично принимать участие в его подготовке.

Видимо, студенты, в последние оставшиеся до бала дни начавшие откровенно сходить с ума и совершенно забывшие про столь приземленные вещи как учеба, успели достаточно надоесть своим учителям и их месть не заставила себя долго ждать.

Раз дети так хотят веселья, то они его получат. Вот только для этого придется поработать и самим. Раз уж учиться все равно никто не хочет, то пусть помогают персоналу школы готовить замок к приезду иностранных гостей.

Три последних дня перед началом торжества, ученики, разделенные на небольшие группы, приводили свою школу к образцовому виду. Чистили, мыли, оттирали и делали еще множество других, столь же увлекательных вещей.

Не знаешь нужных заклинаний — не беда, обратись к Филчу за нужным инвентарем. Не хочешь работать — значит, и на бал не хочешь... По крайней мере, вкратце соответствующее объявление директора Спраут расшифровывалось именно так.

Конечно, магия позволяла проводить все необходимые работы очень быстро и без лишних усилий, так что с учетом количества находившихся в замке волшебников, управиться можно было в самые кратчайшие сроки. С другой стороны, то тут, то там постоянно возникали проблемы, как неожиданные, так и не очень.

Никому, конечно же, не хотелось, например, мыть полы вручную и потому юные волшебники старательно махали палочками. Вот только они нередко при этом несколько переоценивали свои навыки, неправильно сработавшими заклинаниями прибавляя работы своим товарищам.

Ошибиться с произношением заклинания и вместо удаления грязи со стены размазать ее еще и по потолку? Легко! Немного не рассчитать сил и вместо мытья пола устроить потоп? Еще легче! Очищая от пыли рыцарские доспехи, каким-то неведомым образом перекрасить их в бирюзовый цвет с розовыми полосками? Да вообще не вопрос! Возможности магии воистину безграничны.

Добавлял забот и добровольный помощник в лице всеми любимого полтергейста Пивза, решивший внести свою лепту в подготовку замка — разбрасываемые им в коридорах навозные бомбы прекрасно создавали праздничную атмосферу...

Но главным раздражающим фактором для Гарри и Гермионы были неослабевающие попытки заполучить их в качестве партнеров для бала. Некоторые люди, похоже, были просто не в состоянии услышать слово «нет» и с завидным упорством продолжали приставать к чемпионам.

* * *

Гарри аккуратно наклонил над расческой небольшой пузырек из темного стекла. Нанеся на нее несколько тягучих, маслянистых капель, начал аккуратно расчесывать волосы сидевшей к нему спиной Гермионы, брызнув на них водой из палочки. Выровняв одну прядь, вновь потянулся за чудо-мазью.

«Расчудесно-волшебный шампунь «Простоблеск». Превратит кикимору в очаровательную нимфу», — автоматически поправила его Гермиона, вспомнив надпись на бутылочке.

— Знаешь, — тут же заметила она, — им, все же, стоило бы получше поработать над своей рекламой.

— А я вот надеюсь, что результат будет стоить потраченных усилий...

Борьба с непокорной гривой продолжалась уже с полчаса. Невероятно долгое время, если учесть, что обычно в войне со своими прическами они сдавались намного раньше — несколько движений расческой, пара приглаживаний пятерней, чтобы капитуляция не выглядела совсем уж позорно, и готово.

Не то чтобы «лохматая парочка», как их называли некоторые, как-то уж сильно переживала из-за этой самой лохматости, но сегодня был не самый обычный день. С одной стороны имелись учителя, которые не уставали повторять, что участники бала обязаны не посрамить честь Хогвартса, а уж чемпионы и вовсе должны быть безупречны. С другой, у них самих успело созреть отчетливое желание утереть нос всем этим «Что ты в ней нашел». Кроме того, все-таки давала о себе знать полузабытая мечта...

Все это и вылилось в бурную деятельность, развернутую глубоко в недрах замка. Слизерин, наверно, перевернулся бы в гробу, узнай он, что созданный им гигантский тайник на время превратился в филиал косметического салона.

— Косметический салон был бы, если бы я попросила помочь кого-то из девочек, — Гермиона чуть поежилась, представив себе инициативу, которую могла бы проявить в этом деле какая-нибудь Лаванда.

— А она ведь предлагала тебе свои услуги...

— Ох, не напоминай...

Некоторое время они провели молча. Гарри сосредоточенно орудовал расческой и волшебной палочкой, Гермиона, задача которой состояла просто в неподвижном сидении перед ним, рассеянно помахивала своей собственной палочкой, вызывая небольшие фонтанчики в воде, по пояс в которой они находились.

«Вроде все», — удовлетворенный проделанной работой, наконец заключил он.

— Теперь моя очередь, — развернувшись лицом, она взяла протянутый ей пузырек и окинула взглядом его гораздо более короткие волосы, оценивая фронт работ.

Отреагировав на сделанное заключение, Гарри не стал поворачиваться спиной, а просто наклонил вперед голову, чтобы Гермионе было удобнее заниматься его прической.

«И чтобы тебе не было скучно», — улыбнулась она, прекрасно зная о направлении его взгляда.

* * *

Судя по одобрительному взгляду МакГонагалл, задача «не ударить в грязь лицом» была выполнена успешно. Судя по недоуменно-завистливым взглядам более молодых участников торжества, задача «утереть всем нос» была даже перевыполнена. Казалось бы, всего лишь надели парадные мантии и сделали аккуратные прически, но какой эффект...

Добивавшиеся внимания Гарри девицы кривились, не зная, каким эмоциям им следует поддаться — то ли начать строить глазки ему самому, то ли бросать убийственные взгляды на Гермиону. Похожие проблемы испытывала и парочка подкатывавших к ней парней.

Одетый под пастора Малфой впервые на памяти Гарри и Гермионы смог самостоятельно удержаться от оскорблений, видимо, попросту позабыв все нужные слова.

«А он удачно подобрал декорации», — одобрил Гарри гармоничное сочетание лица Малфоя и таращащих глаза Кребба и Гойла, даже на балу всюду таскавшихся за своим предводителем.

«Только не думаю, что они обратили внимание на наш вид», — заметила Гермиона.

Недоумение двух слизеринских интеллектуалов было вызвано, скорее, всей ситуацией в целом, в которой они оказались. По крайней мере, вопросы «Где мы?» и «Что мы тут забыли?» на их лицах отражались вполне отчетливо. Впрочем, когда на столах появилась еда, сообразительные мальчики быстро нашли ответ. С счастью, они прекрасно знали как общаться с заколдованными тарелками благодаря заранее проведенным занятиям по поведению на балу.

Как и ожидалось, танцы никаких проблем никому не доставили. Программа была весьма незамысловатой, благодаря чему все три школы показали себя более чем достойно.

Гарри и Гермиона оказались не единственными чемпионами, образовавшими пару для бала. Видимо, их товарищей по команде тоже не приводили в восторг многочисленные предложения всех тех, кто желал заполучить «звезду» и потому, из семи хогвартских чемпионов один лишь Саммерс с печальным видом следовал за своей партнершей, таскавшей его по всему залу за руку, как собачку на поводке.

«Похоже, он просто не успел и остался последним», — прокомментировал эту картину Гарри.

Более расторопные Диггори и Дейвис кружились в вальсе с Чанг и Джонсон соответственно и, как и Гарри с Гермионой, весьма прохладно относились к попыткам посторонних пригласить их на танец. Похожим образом, видимо, ситуация обстояла и у Бобатона с Дурмштрангом: открывавших бал «чемпионских» пар у них тоже было всего четыре.

Помимо участников турнира, немалое внимание окружающих привлекли две достаточно необычные пары, заставлявшие порой недоуменно трясти головой и протирать глаза.

Близнецы Уизли, похоже, в качестве своеобразной шутки нарядились в совершенно одинаковые костюмы и пришли на бал в обществе близняшек Патил, чьи мантии так же ничем не различались.

«Долго, поди, пришлось их уговаривать», — удивилась подобному выбору девочек Гермиона.

Фред и Джордж мало походили на то, о чем могла бы мечтать Парвати. Да и выглядеть точь-в-точь, как своя сестра, она тоже не очень-то любила.

«Ну да, будь она довольна, давно бы всем рассказала, кто ее пригласил», — согласился Гарри с последними мыслями.

Общительная соседка Гермионы всегда охотно делилась своими радостями, в то время как умалчивать до последнего момента она могла лишь о чем-то очень неприятном и постыдном.

Впрочем, грустить сестрам Патил пришлось недолго. Заметив направленные на себя взгляды, они быстро изменили свое настроение на самое радостное. Они ведь на балу, в центре всеобщего внимания — о чем еще можно было мечтать в этот момент? Даже присутствующие работники прессы заметили их и даже несколько раз щелкнули в их сторону вспышкой!

Репортеры «Пророка» и их зарубежные коллеги, естественно, в первую очередь пытались пообщаться с главными героями Волшебного Турнира, но вели себя гораздо скромнее, чем на стадионе после выступлений. То ли торжественная обстановка способствовала соблюдению приличий, то ли они просто были вынуждены подчиниться требованиям администрации школы, по слухам, выставившей довольно жесткие условия, но газетчики в этот день излишней навязчивостью не отличались. Не смотря на это, чемпионы турнира, уже успевшие составить о работниках пера весьма нелестное мнение, на контакт все равно не шли. Однако источники сбора информации нашлись достаточно быстро — прочие школьники, подобного внимания ранее не испытывавшие, с большой охотой делились всеми известными им сплетнями, мечтая попасть в газеты.

«Может быть, все же стоило самим дать небольшое интервью?» — поморщилась Гермиона, услышав краем уха один из таких разговоров.

«Хотя они все равно напишут все по своему...» — тут же поправилась она, ответив на собственный вопрос.

Столы чемпионам были выделены на почетном месте, совсем рядом с предназначенными для взрослых представителей трех школ, а для также организаторов турнира. Благодаря чему, присевшим немного отдохнуть Гарри и Гермионе удалось услышать весьма интересный разговор, касавшийся их напрямую.

— Мы же не раз об этом говорили, — в голосе Людо Бэгмена звучали недоумение и немного обиды. — Зачем сегодня...

— Мистер Бэгмен, — Спраут, в свою очередь, говорила с отчетливым раздражением, — вы сами только что напомнили. И я по-прежнему настаиваю, что вы не имели права вводить подобные правила!

— Работу над турниром ведет министерство магии, — своим неизменно нудным голосом ответил Крауч. — Мы и устанавливаем правила.

— Но никого исключать вы все равно...

— Вы забываете о некоторых важных законах, — не дал договорить Крауч, — соблюдать которые обязаны даже ученики Хогвартса. Например, при нарушении закона о злоупотреблении волшебством несовершеннолетними, решение об отчислении принимается соответствующим отделом министерства и вы обязаны ему подчиниться. Для турнира был принят новый закон, и он тоже обязателен для исполнения.

— Так же интереснее! — вклинился Бэгмен. — Когда игроки рискуют, зрителям намного веселее!

Бывший игрок в квиддич, не раз получавший бладжерами по голове, определенно, знал, о чем говорил.

«Меньше травматичность — меньше драматичность, так, что ли?» — попыталась осмыслить подобную логику Гермиона.

«Любимый спорт волшебников — квиддич», — напомнил ей игрок, также имевший опыт близких встреч с быстро летящими объектами на большой высоте.

«Действительно, чего это я удивляюсь...»

— Изъятие же волшебных палочек относится к компетенции департамента правопорядка, — продолжал тем временем Крауч, — и его глава выразила полное согласие с предложением департамента спорта.

«Так это все из-за этого придурка?!»

— Мы признали ошибку мистера Бэгмена, чьей обязанностью было своевременное информирование участников...

— Но они сами могли спросить! Я вот, всегда узнавал правила, по которым должен играть!

— ...Им было предоставлено достаточно времени, чтобы отказаться. Теперь, согласились участвовать — обязаны идти до конца.

— Зато интересно! — опять «обрадовал» Бэгмен.

Спраут во время лекции Крауча явно очень хотела что-то сказать, но с угрюмым видом продолжала молчать.

«Похоже, это уже не в первый раз у них...» — попытался найти причину Гарри.

«...И спорить с идиотами, у которых «все по правилам», она уже устала», — закончила мысль Гермиона.

«Вот только нам от этого не легче».

«Пусть тогда не обижаются, если нам придется «идти до конца».

— У других участников таких правил нет, — все же ответила работникам министерства директор Хогвартса. — Зачем было придумывать такое... такое...

Спраут, похоже, испытывала затруднение с подбором слова, с одной стороны, достаточно точно передающего ситуацию, а с другой, допустимого для публичного произношения.

— Наши коллеги из Франции, — к некоторой неприязнью произнес Крауч, — нарушили очень много традиций, значительно исказив суть Тримудрого Турнира...

— Мы поддерживаем наше славное прошлое! — радостно выкрикнул Бэгмен. — Мы ценим и не забываем!

«Он сам придумал или кто подсказал?» — вздохнул Гарри.

Они, конечно, знали Бэгмена недостаточно хорошо, чтобы с уверенностью судить, но он не производил впечатления человека, способного придумать подобные лозунги.

«В общем, — подытожил Гарри через пару минут прослушивания явно зашедшего в тупик вялого спора, — опять полагаемся только на себя».