Другой (гет)

— Драко!

Он ощутил теплые руки мамы на своей шее и поцелуй мягких губ в щеку. Она погладила его волосы, разгладила мантию на плечах и лишь тогда отстранилась, чтобы посмотреть ему прямо в лицо. Драко давно не видел ее глаза такими теплыми и живыми, переполненными беспокойством и тревогой. Ему стало жарко, словно он подглядывал за мамой. Позади нее, с Эриданом на руках, стояла Гвендолин. Гувернантка старалась слиться со стеной, а брат смотрел на него так, словно тоже все понимал. Серые глазки были абсолютно серьезными.

— Мама, я в полном порядке, — сказал Драко. — Правда.

— Я очень сильно волновалась. Мне пришлось выпить больше двух стаканов с успокоительным зельем, и я полночи глаз не могла сомкнуть. Миссис Паркинсон транссгресировала прямо под ворота, но, слава Мерлину, она ушла, как только узнала, что Пенси дома. Кошмарная ночь. — Драко заметил, что мама приходит в форму: беспокойство на лице сменилось гримасой недовольства, жесты стали четче, словно она, перед тем как что-то сделать, тщательно это обдумывала. — А де твой отец, позволь мне узнать?

— Сказал, что вернется позже. Вручил мне порт-ключ и трансгрессировал.

В животе у Драко заурчало. Он не ел еще со вчерашнего дня. Пожиратели Смерти исчезли, стоило только Черной метке появиться на небе. Драко еще долго бродил по лесу, пока, наконец, не выбрался из него. Волшебники пытались чинить свои палатки, кто-то плакал, другие искали родных и друзей. Драко, вернувшись, к себе, не застал отца, поэтому не лег спать, в любую секунду ожидая подвоха. Но ничего не случилось — едва рассвело, Люциус вернулся и, всучив ему какую-то потрепанную тетрадь, — заколдованный порт ключ — заставил вернуться домой без него.

Нарцисса заставила домовика принести из кухни какой-то еды и усадила Драко в столовой, заставив съесть все до конца. Она не задавала никаких вопросов, и Драко задумался: знали ли она, о том, что произойдет после матча? Он вдруг вспомнил обрывки разговора отца и Нотта, который подслушал под дверью кабинета Люциуса. Может, речь как раз и шла об этом?

От Драко никогда не скрывали, что, когда шла Первая магическая война, родители были на стороне Темного лорда. То есть, ему и никогда не говорили об этом напрямую, но всегда учили, что чистокровные — чтобы они не делали — всегда поступают верно, и, когда придет час, Драко будет знать, что ему делать.

«Когда я был на первом курсе, Тот-Кого-Нельзя-Называть уже пытался выкрасть философский камень, чтобы с помощью эликсира вернуться к жизни. Но ему не удалось, — Драко похолодел. Мелькнувшая в голове мысль испугала его до смерти. — Это ведь не значит, что он прекратил попытки». Этой ночью, в зареве пожара, Драко увидел, что бывает, когда Пожиратели — слуги Темного лорда — собираются вместе. По спине его побежали мурашки. Он отложил вилку и уставился в окно, за которым виднелось небольшое озеро и гулявшие на берегу павлины.

— Что-то случилось? — спросила Нарцисса, подозрительно проследив за его взглядом.

— Нет, мама, — покачал головой Драко, отгоняя наваждение. В его фантазии их поместье пылало, а огонь извергали палочки людей в масках. Он поднялся и, глядя прямо в глаза матери, соврал: — Я просто сильно устал. Можно мне отдохнуть?

— Конечно. Если что-то понадобится, ты знаешь, что появиться в ту же секунду.

Драко кивнул и вышел из столовой. «А если мне понадобишься ты? — подумал он. — Домовик тоже заменит тебя?». Он любил маму, но иногда ему казалось, что любовь — это что-то, что скрупулезно скрывается в их семье.

В спальне он задернул шторы, потушил свечи и, переодевшись, лег на кровать. Вообще-то, он и правда устал, но спать не хотелось. Драко оглядел свою комнату, и внезапно заметил белый прямоугольник на прикроватной тумбочке. Он взял конверт в руки, с радостью замечая герб Хогвартса. Поддаваясь сентиментальному порыву, он погладил его указательным пальцем, чтобы через секунду, разорвав бумагу, вытащить долгожданное письмо со списком нужных учебников и вещей для нового учебного года.

Но прочитать даже половину из написанного он не успел: услышал, как внизу громко хлопнула дверь, как будто кто-то со всей свирепостью закрыл ее, не жалея сил. Так сделать в доме Люциуса Малфоя мог только сам Люциус Малфой. Драко быстро спрыгнул с кровати и выбежал в коридор. Нет, он не хотел встретить отца с распростертыми объятьями и радостными криками; отнюдь, Драко пытался пробираться как можно незаметней, чтобы услышать из разговора родителей как можно больше.

— Никто не знает, кто это делал! Все притворяются, делают вид, что они ничего не знают и не понимают! — послышался голос Люциуса. Он явно не контролировал себя: Драко видел такое всего пару раз за всю свою жизнь.

— Тише! Драко спит, а ты кричишь, словно сумасшедший, убежавший из больницы, — осадила его Нарцисса.

— Ты что, не понимаешь? Драко бродил где-то по лесу, в то время, как кто-то пускал эту метку и совсем неясно, кто это! — Если бы Драко не знал Люциуса, он бы подумал, что тот искреннее волнуется за него. — Пошел слух, что…

Следующие слова Драко не услышал — отец все же последовал совету и убавил громкость. Осторожно, стараясь ступать бесшумно, Драко спустился на пару ступенек ниже. Он мог увидеть напряженную спину отца и плечо мамы, которая стояла недалеко от них. Теперь они говорили почти шепотом. Драко напряг слух, но все равно не мог услышать ничего вразумительного.

Неожиданно чья-то ладонь легла ему на спину. Драко подскочил, только благодаря чуду не издавая никаких звуков. Позади, уже без Эридана, стоялая Гвендолин. Она укорительно смотрела на него, скрестив руки на груди. Драко заметил на воротнике ее блузки бледно-зеленое пятнышко, которое, скорее всего, оставил Эридан.

— Что вы делаете, мистер Малфой?

«Мистер Малфой». Драко знал, что это мам, как только приняла на работу волшебницу вместо домовика, сразу обсудила с ней все подробности. Речь шла и об обращении к семье наемников. Это «мистер Малфой» покоробило Драко. Такое он слышал только от учителей в школе, но дома, от девушки, которая была старше его на десять лет, это казалось слишком неестественным. Возможно, поэтому он и Гвендолин пытались вежливо игнорировать друг друга, живя в одном доме.

— Ничего, — Драко покачал головой. — Хотел поприветствовать отца, но он занят, поэтому, думаю, лучше мне возвратиться к себе.

Шагая по коридору, он явственно ощущал на своей спине ее взгляд, но не очень уделял этому внимание. Его волновали слова отца. «Он говорил о Черной метке». Драко был в этом уверен. Но он ведь думал, что это кто-то из Пожирателей в масках запустил ее в небо. Среди всех вопросов, которые водоворотом кружились в его голове, выделялся один:

Если не они, то кто?

* * *

Последующие дни можно было описать одним словом: унылость. Начались дожди, они, словно предвещая скорую осень, лили и днем, и ночью. Даже воздух застыл в ожидании чего-то. Чего? Драко не мог сказать. После матча он не покидал пределов поместья. Отец сказал, что он должен провести последние дни каникул с семьей, хотя сам уходил рано утром, а приходил поздно вечером. «Та Черная метка напугала его больше, чем казалось сначала», — думал Драко, наблюдая за тем, как родители молча ужинают или завтракают. Драко еще не раз пытался подслушать их разговоры (они предпочитали обсуждать все за закрытой дверью, без его присутствия), но после нескольких провальных попыток, во время которых он чуть не попался, прекратил.

В те редкие часы, когда не было дождя, он гулял в саду, чувствуя под ногами влажную мягкую землю, усеянную листьями. Он заучил где находится какое дерево и с закрытыми глазами мог их описать. Ну, а когда мир снова начинал заливать дождь, точно хотел его потопить, Драко уединялся в библиотеке, заполняя пробелы своего образования. Так он говорил маме. На самом деле Драко искал книги, в которых говорилось о Первой магической войне, но таких в их доме было ничтожно мало.

Не раз и не два Драко брал в руки пергамент, собираясь написать кому-то из школьных друзей. Но стоило вспомнить их разговор, который был предназначен точно не для него, как все благородные порывы исчезали, словно их и не было.

За пару дней до школы Драко с мамой отправились на Косую аллею. Драко скучающе выбирал книги, без интереса разглядывал новые перья, и совершенно не чувствовал радости, когда ему вручили сшитую специально для него выходную мантию.

— Зачем? — скучающе спросил он по дороге домой. Прохладный ветер носил по улице мусор. Снова собирался дождь.

— Ты должен быть не хуже всех, — объяснила ему Нарцисса. — Жаль, что правила в этом году ужесточили. Участник турнира должен быть совершеннолетним. Это такая возможность… — она вздохнула и придирчиво посмотрела на Драко. — Хотя, если вспомнить твою способность находить проблемы из ничего…

По возвращению домой Драко сразу же пошел к себе в комнату. Сидеть с родителями было невыносимо, те более он сразу увидел, что отец читает «Ежедневный пророк». Журналисты все еще смаковали то происшествие на матче, в Министерстве разразился скандал, из-за чего отец ходил на нервах. К тому же к ним домой постоянно кто-то приходил. Мужчины, одетые в плотные мантии с капюшонами, тихо проскальзывали внутрь и сразу направлялись в кабинет Люциуса.

Драко уже не мог дождаться школы. Поэтому в ночь с тридцать первого августа на первое сентября он не спал, посматривая то на часы, то в окно, за которым хмурое небо совершенно не светлело и не предвещало утра, как он того не желал. Только перед пробуждением он немного задремал, чтобы через пару минут подняться и спуститься в столовую.

Мама держала на руках Эридана, отец дочитывал газету. Завтракать, видимо, никто не собирался, чему Драко был безмерно рад. Он терпеливо ждал, пока родители соберутся, едва сдерживаясь от вопросов, — знал, что это только разозлит их.

Министерская машина быстро домчала их до вокзала, молчаливый водитель помог дотащить до перегородки чемоданы. Дождь не жалел прохожих, изливаясь на их плечи и головы крупными каплями воды. Драко быстро попрощался с родителями, не чувствуя ни грамма хандры по поводу расставания с семьей. Он легко сжал крохотную ладонь брата на прощание, а потом, наконец, заскочил в поезд.

— Ой!

Драко нечаянно толкнул девочку со светлыми волосами. Не извиняясь, он пошел дальше по коридору, стряхивая со своих рукавов воду. Искать друзей, как в прошлые годы, он не собирался, поэтому заскочил в первое же попавшееся купе и плотно закрыл двери, мечтая об уединении. Только в «Хогвартс-экспрессе» ему захотелось спать.

Закинув чемоданы наверх, он удобно устроился на сидении. Капли прекращающегося дождя изредка барабанили в окно, но это только убаюкивало его. Уже перед самой отправкой к нему присоединилась запыхавшаяся Астория. Она села напротив Драко и принялась сушить с помощью волшебной палочки волосы.

— Еле отбилась от Пенси! — без предисловий воскликнула она. — Слушать всю дорогу сплетни и гадости про всех вокруг даже не смогу я.

— А где сестра? — скучающе спросил Драко, решая тоже не использовать слова, вроде: «Привет» или «Здравствуй».

— А я знаю? — Астория фыркнула. — С однокурсниками, наверно. — Она кинула палочку себе на колени и приблизилась к Драко. Глаза ее сверкали неприкрытым интересом. — Ну, как тебе матч! Я почти не завизжала от восхищении, когда ловцы полетели к снитчу!

Следующих полчаса они обсуждали квиддич, умело игнорируя то, что произошло после него. Драко было легко общаться с Асторией — она никогда не задавала лишних вопросов, ничего не усложняла, была веселой и могла превратить абсолютно все в шутку. В прошлом году она помогла ему спасти преступника, после чего ни разу это не вспоминала. Ехать с ней в школу было одним удовольствием.

Когда Астория вернулась из коридора, в который выходила, чтобы купить у женщины с тележкой еды, на лице ее застыло странное выражение. Она, нахмурившись, посмотрела на Драко.

— А что случилось?

— В смысле? — переспросил он, принимая протянутое ему пирожное.

— Я только что встретила Грейнджер, и она спрашивала, не видела ли я тебя…

— И что ты сказала? — подозрительно сощурился Драко.

— Ничего, — пожала Астория плечами. — Ты, если бы хотел, сам нашел бы их, не так ли?

— Спасибо, — сказал Драко и принялся есть. Астория замолчала, не начиная задавать вопросов.

Поезд почти приехал на нужную станцию.