Между небом и землей (гет)

— Ты идиот, её сила едва не убила её, да еще и не в первый раз! Как ты мог позволить...

Обрывок гневного разговора, эхом боли отдавшись в моей голове, донесся из ниоткуда. Кто тут? Где я? События начали постепенно восстанавливаться. Адский огонь, едва не убивший меня и Северуса... Моя сила снова принесшая боль, доведшая до грани, кровь на лице Северуса, моя кровь. Я даже не попала в тот тоннель, почему? Когда я думала, что это уже конец, внезапно почувствовала прилив сил... Что-то... Это была не моя сила, это были эмоции Северуса, его любовь... Он спас нас обоих от сожжения... Насколько сильно он любил меня?

Мои глаза открылись от пустого сна. Эй, где вы? Поднявшись на кровати, я не увидела никого в белоснежной комнате, заливаемой солнечным светом зимнего февральского солнца. Встав с кровати, я не ощутила дискомфорта, как в прошлый раз, ноги не подкашивались, лишь голова немного кружилась, но в остальном я чувствовала себя нормально. Подойдя к зеркалу, я увидела, что кровь больше не покрывает моё лицо, а из одежды на мне была лишь ночная сорочка. Спасибо Флер, она одолжила и халат, который висел на спинке стула. Снизу доносился шум голосов, но я не могла расслышать ни единого слова, словно говорившие стали на полтона тише. Спускаясь по лестнице, я вслушивалась в едва различимый разговор и подходила ближе, пока не стала воспринимать его полностью.

— Ты не имел права рисковать её жизнью, Нюниус! — злобным шепотом донесся мужской голос, и чашка со звоном опустилась на стол.

Гнев был приоритетной эмоцией на кухне, в которой находились лишь двое.

— Я уже сказал, что не в силах был сдержать огонь, да, это моя вина Блэк, но она сказала, что сможет контролировать... — рычал Снейп.

— Говори тише, ты разбудишь её! — рявкнул Сириус. — Это не оправдывает тебя, ты знаешь, что подобные поступки в крови у Анны, ты должен был рассчитать силу! — не унимался он.

Я чувствовала, что эта тема поднималась не раз за время моего отсутствия. Злоба Сириуса и холод Северуса обволакивали моё сознание, вызывая приступы вины. Мужчины нападали друг на друга по одной-единственной причине — это была ревность. И всё это проедало дыру в моей совести... Предательство грызло рассудок, вызывая сдавленную боль в области груди. Сириус почувствовал холод в момент нашей встречи, он знал, что это неспроста. И пускай он никогда не понимал, что на самом деле творится в моей голове, но моё поведение подсказывало ему горькую правду. Я не имела права, но всё же залезла в его мысли и едва не потеряла равновесие, подтвердив свои догадки полностью. Его предположения были верны... Он был практически уверен, что между мной и Северусом что-то происходит, но не мог озвучить это напрямую.

— Что ты вбил девчонке в голову? Она совсем на себя не похожа, бросается за тобой в огонь и в воду, будто ты Мессия! — снова повышал голос Сириус.

Он еще никогда не называл меня подобным образом, это было так грубо — «девчонка», словно я всего лишь прохожая в его жизни, не занимающая никаких ниш. К чему унижать? Хотя он был прав, я заслуживаю столь неуважительного отношения... В любом случае, он обижен и пытается вывести хладнокровного Снейпа из состояния равновесия. Думаю, это бесполезно, у Северуса определенно талант скрывать эмоции, хотя с таким перевесом очков против Сириуса он мог вести себя как ему заблагорассудится, но внезапно я услышала иное:

— Эта «девчонка» верит мне, в отличие от вашей шайки под предводительством юного Поттера, — прошипел Снейп неожиданно раздраженно.

Возможно, его нервы тоже сдавали, но даже вчера в его голосе не было столько злобы и отчаяния. И тут Сириус не выдержал, эмоции вырвались из него в бесконтрольном порыве гнева. Я слышала быстрые шаги и глухой звук о стену, с другой стороны которой я стояла.

— Убери руки, Бродяга! — проскрипел Северус.

Мои глаза расширились от ужаса, Сириус напал на него, прижал к стене, нужно было что-то делать.

— Не прикасайся к ней! — так же тихо и яростно сказал Сириус.

— Она больше не твоя вещь, Блэк!

Я ощутила всплеск ярости, что взорвалась во мне. Это нужно остановить. Я сконцентрировалась и почувствовала волну непонимания, исходившую из кухни.

* * *

— Эй Блэк, ну что же ты медлишь? Давай, вымести на мне свою злобу.

Северус с ухмылкой глядел на занесенную руку Бродяги, сначала он думал, что тот спасовал, но затем справа от себя увидел фигуру девушки, напряженно смотрящей на разборки двух взрослых мужчин. Так значит, это всё она...

— Что здесь происходит? — гневно спросила Анна.

Сириус смотрел на её лицо, уже не борясь с потоком теликинеза, остановившим его кулак в нескольких сантиметрах от человека, забравшего у него смысл жизни. Лицо Анны заполонили все уничтожающие душу эмоции, и они оба видели это: негатив, чувство вины, ярость...

— Отпусти его, — властно приказала она.

Сириус еще секунду посмотрел на любимую, которая с каждой секундой неминуемо отдалялась, а затем повернулся к Северусу, прижатому к стене локтем его второй руки, и с силой оттолкнул от себя. Тот ударился затылком о стену, и только тогда Блэк отступил.

— Не думай, что мы с тобой закончили, — негромко произнес он, не сводя глаз со Снейпа.

* * *

Его эмоции переливались через край, он боролся с болью, и я не имела права винить его за подобные поступки, но вины Снейпа в этом не было, это всё я...

Я разбила его сердце, я отняла у него частицу души и растоптала, словно окурок, брошенный пьяницей на проезжую часть, где его еще помнут колеса машин. Сириус в последний раз кинул взгляд на оппонента и, не глядя на меня, просто прошел мимо, не говоря ни слова. В этот момент всё моё сознание рухнуло вниз тяжелым гранитным камнем, он просто проигнорировал моё присутствие... Более того, он имел на это право. А Северус просто встал и поправил воротничок рубашки, свысока взглянув на меня. Барьер, он снова не позволял мне вторгаться в своё сознание, но мой "радар", в основном, был обращен не на него, а на уходящего, угнетенного яростью Сириуса. Ком вины всё еще возрастал, расползаясь сферой черной ауры вокруг. И, резко развернувшись на каблуках, я бросила самодовольного Снейпа, утешившего своё самолюбие и повысившего самооценку, и последовала в одном халате в заснеженный сад коттеджа-ракушки, следуя за эмоциями Сириуса. Пока я шла, как ищейка по следу, в голове вертелись мысли о несправедливости моих чувств, чувств Сириуса и Снейпа. Раздражало ли меня то, что человек, которого я люблю, ведет себя, как скотина, уродуя последние частицы добра в раненом сердце Бродяги? Да, меня до невозможности бесило его поведение; хладнокровный, эгоистичный, но такой несчастный, измученный временем и чувством вины Северус, перенесший столько боли, сколько остальные и представить не могут. Он испорчен горем. Это не делало ему чести, но, келпи побери, я так люблю этого черствого, невыносимого мужчину! Бедный Сириус, я не имела никакого права так поступать с ним. Северус еще и масла в огонь подливает...

Я нашла его у сарая с метлами, он стоял, облокотившись на деревянный забор и закрыв лицо ладонью. Нет, не было слез на его щеках, он боролся с ними, уничтожал на корню, но в его голове была прорва самобичевания, он искал причину в себе, он не мог поверить, что ему предпочли злобного, нелюдимого Снейпа, он не верил, что я так легко отвернулась от него.

— Сириус... — негромко позвала я, а на глаза навернулись слезы.

Рано или поздно этот разговор должен был состояться, он должен был решить все проблемы, изгнать из сердца одного мужчину, и, как бы горько и тяжело не было, я больше не могла принадлежать Сириусу. Хотя гнетущая привязанность и нежность оживала в сердце при взгляде в его уставшие, обрамленные несвоевременными морщинами глаза, при ощущерии его запаха, навязчивого аромата корицы. Его движения, мимику — я всё ещё любила их, его, но пришла пора уничтожить всё, забыть, ведь это приносит боль нам обоим.

Решение было принято. Зная, какие муки доставлю своей первой любви, своему первому мужчине, я сделала осторожный шаг в его сторону, шаг к концу, который он уже предвидел...

— Сириус...

— Анна не стоит, я уже всё понял, твои извинения ни к чему, — стараясь сделать голос ровным, холодным, произнес он.

Как он дошел до этого? Когда узнал всю правду? И тут в моей голове пронеслись мысли... Голос, который отчаянно звал в лесу, он выкрикивал моё имя, ища любимую на превратившейся в тлен поляне, где увидел нечто, вырвавшее его бедное сердце из груди... Я вновь была в руках его врага и говорила что-то... Это что-то стало ключом, объяснением к моему холодному поведению, он собрал обрывки цепочки в единую логику. Как же я была не права... Убила в нем всё прекрасное, убила последнюю надежду на нормальную жизнь, на любовь...

Я молчала, глядя в его пустые глаза, в которых он утаивал нечеловеческую боль и обиду. Момент истины настал, а правда всегда ранит, режет старые шрамы, срывает кожу наждачной бумагой. Кто я после этого? Права голоса я уже не имела и не знала, что сказать, как загладить вину? Отчего судьба выбрала для меня другого мужчину? Наказание любовью...

— Сириус, я...

— Хватит! — резко оборвал он. — Ты ничего не изменишь словами, просто скажи, как давно?

Руки дрожали от нахлынувшего раскаянья, волнами скапливающегося в голове.

— Не знаю...

Я и правда не знала, когда всё это началось, вчера? Несколько дней или месяцев назад, а может, даже с первого дня поступления в Хогвартс. Сириус, быть может, это случилось до тебя?

Еще один неуверенный шаг навстречу к мужчине — я хотела что-то сделать, ноги просто сами двинулись в его сторону. Внезапно он схватил обе моих руки, грубо, жестко, болезненно, но я не смела возразить.

— Анна, ты была единственным человеком, для которого я жил,— произнося эти слова, он совсем забыл о своём крестнике. — Как давно ты начала врать мне?

Его голос был озлоблен, а самоконтроль ослаблен, еще немного и он просто сойдет с ума, его глаза выражали нездоровый ужас, отчаяние.

— Я... правда не знаю... — снова сказала я эту глупую фразу едва различимым шепотом.

— Не ври мне, — он запнулся, сжимая мои руки всё крепче, затем сквозь зубы продолжил: — Только не говори мне, что...

— Да, — перебила я, наконец решив выдать всё и разом, ведь не стоит растягивать этот и без того неприятный, омерзительный момент. — Я люблю его...

* * *

Его глаза не выражали ничего, Сириус уже догадывался об истинных чувствах Анны, уже испытал на себе груз боли и возвращающегося одиночества, но услышать это вот так, прямо из её уст, был совсем не готов. Он догадывался, что с Анной не всё чисто по этим вспышкам самобичевания... он и не мог представить их причин. Но теперь всё стало предельно ясно, последние паззлы встали на место. Почему она позволяла ему быть рядом? Неужели издевалась, использовала... Нет, Анна вовсе не такая, она металась в этой гнетущей любви к Снейпу, пыталась забыть...

Сириус вспомнил, как она отчаянно отталкивала его, как не хотела подпускать к себе, но в конечном итоге снова принимала его любовь. Глаза Сириуса налились кровью, вспышка ярости, пришедшая за помутнением, ступором, привела к неконтролируемым последствиям. Анна оказалась на снегу и, схватившись за щеку, пустыми глазами смотрела на него. Сириус даже не понял, как это могло получиться, как он мог ударить любимую девушку, пускай и поступившую с ним подобным образом. Он никогда бы не сделал этого, но, увы, не сдержался — это был порыв обиды. Он ударил её лишь однажды, но для того чтобы привести в чувства, когда она подралась прямо в гостиной Гриффиндора. Но это... Время застыло в ожидании, когда две восковые фигуры: мужчина и девушка. Они отойдут от длительного шока, и их парализованные тела вновь обретут способность двигаться..

Его глаза наполнялись ужасом от содеянного, он хотел было кинуться к ней, поднять, отряхнуть, но Анна вскочила со снега и с полными горечи глазами проговорила:

— Я заслужила это, хочешь, бей меня, если тебе от этого полегчает. Я готова.

Эти слова не были язвительными, не были призваны к провокации, она и вправду так думала и готова была подвергнуть своё хрупкое тело избиениям. Анна закрыла глаза, подставив лицо, но почему она делает это? Ведь знает, что Сириус никогда не будет делать подобного, она сошла с ума от чувства вины, вспарывающего и без того неокрепший организм. Она определенно сумасшедшая.

Сириус смотрел на неё с гримасой боли, он больше никогда не ударит её, никогда не причинит боль, просто не сможет, ведь теперь они живут на разных планетах. Что-то заставило его сделать шаг и обнять грешного ангела, которого он любил, так крепко, так искренне и нежно, что позволил своим рукам оставить красный след на её щеке. Быть может, замешательство или всё то же чувство всеобъемлющей вины заставляло Анну оставаться в его объятиях. Она была неподвижна словно фарфоровая кукла и, кажется, даже не дышала.

Он не мог отпустить её и сжал крепче. Сопротивление? Нет, его не было, словно Анну действительно парализовало...

— Прости... — прошептал он ангелу, которого он больше не сможет обнимать, целовать, дарить тепло и ласку...

Он больше не сможет любить её...

* * *

Сириус ударил меня в порыве ярости, но это была целиком и полностью моя вина. Сказать в лоб человеку, который тебя любит, о чувствах к другому мужчине, да я совсем свихнулась! Что я делаю в его объятиях? Снова предаю себя или теперь уже Северуса, но я должна вынести это, потому что разрушила мир дорогого мне человека, заставила его страдать, ударила его морально, а он меня физически...

Просто нужно пережить это, Сириус, как бы тяжело не было, ты еще найдешь свою судьбу... Мерлин! О чем я расмуждаю? Я не имею права думать об этом так черство, холодно. Быть тварью так просто... Ты тот, кто показал мне дорогу к свету, с тобой я узнала истинную любовь, но она закончилась, испарилась, ушла куда-то, и я не смогла её удержать... Спасибо, Сириус, и прости, что я не пошла за тобой дальше, прости, что так жестоко предала тебя...

Это был безмолвный разговор с самой собой, бессмысленные рассуждения о том, что в его жизни еще наступят светлые времена, что всё изменится, он вылечится от этой неправильной любви, которая вырвала из души ещё какую-то часть тепла и добра. Эти мысли, они были такими детскими, но кроме них ничего в голову не приходило. Скорее всего, мне было проще так утешить себя. Мои руки не смыкались на его спине, они висели, как тряпки, я не могла больше отвечать на эти объятия, теперь у меня был долг перед Северусом. Молчание не угнетало, я просто думала о чем-то, стараясь привести все мысли в порядок.

— Прости меня... — снова выдохнул Сириус.

За что? За пощечину, которую я бесспорно заслужила? Ты можешь бить, избивать меня до потери сознания, ты можешь вырезать моё сердце, пока оно не бессмертно, я это тоже заслужила, хотя теперь отчаянно хотела жить, существовать возле мужчины, с которым, наконец, после долгих скитаний меня свела судьба. Пускай он не идеален, груб, иногда жесток и эгоистичен, пускай он некрасив, как ты, мой милый, добрый, заботливый Сириус. Пускай он никогда не сможет дать мне того тепла, которое давал ты, но я люблю его, я хочу прожить остаток жизни с ним, хочу умереть в один день... Ты небо, а Северус тяжелая, засасывающая глина, то сухой песок, то промерзшая жесткая земля. Вы так непохожи, но вы для меня всё, только ты прошлое, а Северус настоящее и будущее, которое теперь никто не сможет отнять у меня, и даже Волдеморт.

Он отпустил меня, когда смог, когда его руки и эмоции снова стали слушаться. Смотрел в мои глаза, возможно, ища в них хоть какой-то несуществующий намек на то, что это просто злая шутка, розыгрыш, и сейчас я прижмусь к нему сама, и мы снова будем вместе. Но я стояла неподвижно, борясь с желанием пожалеть его, заключить в объятия... Но, увы, я не имела на это права...

— Если этот... Если он обидит тебя, я убью его, — довольно резко произнес он.

Это была вовсе не шутка, Сириус был серьезен и более того, он отпускал меня, несмотря на всю боль, что насиловала его изнутри. Он смирился? Нет, вряд ли — это всего лишь маска, маска настоящего мужчины, коим он и был, маска мужчины, готового перенести предательство женщины...

Весь наш разговор окончился довольно скупо, мы просто пошли в дом к уже проснувшимся обитателям. Гарри и Гермиона неуверенно поздоровались, а Рон и вовсе промолчал, они все знали, что произошло, и их эмоции не обязательно было считывать, лица говорили о многом. Эта странная ненависть обида за Сириуса, непонимание...

Гарри так сильно ненавидел Снейпа, он и представить себе не мог, что между мной и нашим бывшим преподавателем может что-то быть, нет, я не верно выразилась. Между Анной — девушкой способной на всё ради друзей, девушкой далеко не свободной, и монстром, которого презирали все — тем, кто убил Альбуса Дамблдора, тем, кто совершил столько грубых ошибок, может что-то быть. Это просто не укладывалось в их головах, они презирали меня, эти чувства витали по комнате, они презирали меня и жалели Сириуса, который никогда бы не принял их моральную поддержку и, возможно, даже посоветовал бы не лезть не в свое дело, потому что он настоящий, он не слабак.

Сердце кололо, я всё равно о нем думала, никак не могла отпустить... Как тяжело было видеть нежелание друзей со мной разговаривать, но общие проблемы вынуждали делиться знаниями. К Северусу, стоявшему в дверях кухни, они испытывали еще большее отвращение, чем ко мне. Я узнала, что Олливандер, Полумна и Дин отбыли в один из орденовских домов, так как лучше было рассредоточить разыскиваемых людей, а Драко и Игоря попросили не вмешиваться в разговор и заперли, они все равно были обделены доверием. Хорошо, крестраж нам удалось уничтожить при помощи Адеско Фэйр.

Слушая это, я впитывала в себя негатив, хотелось убежать, скрыться от них, но я знала, на что шла, знала, чем рискую. Возможно, по завершению войны наши дороги больше не пересекутся, они не смогут принять меня такой, какая я есть, любящей врага, который внезапно оказался на стороне Света. Я потеряю их всех во имя своей неправильной любви к неправильному мужчине. Я потеряю их во имя своего эгоизма... Нет, прах доверия уже был развеян над всем Йоркширом. Мне оставалось ждать окончания войны, в которой я так хотела выжить.

Предположения о предпоследнем крестраже привели мысли Гарри в Хогвартс, ведь больше ни одно место для Лорда не являлось большим домом, чем школа. Стоило что-то предпринять, стоило туда ворваться, найти способ попасть внутрь и обыскать каждый уголок замка, но Северус и Сириус были категорически против, даже синхронно посмотрели друг на друга с громким возгласом: «НЕТ!»

Их ненавидящие взгляды снова встретились и эмоции захлестнули меня в приступе головной боли до тошноты. Даже Северус не старался прятать этот негатив, словно доказывая мне что-то невербально. Боже, прекратите, моя голова сейчас лопнет!

— Анна, ни в коем случае нельзя идти туда, пока ты не бессмертна, — беспокоился Сириус даже после того, как узнал жестокую правду о моей измене.

— Нет, ты не понимаешь, — взмолилась я, сквозь глухие стуки в висках. — Наоборот, я в безопасности до двадцать восьмого февраля, он не тронет меня, потому что я буду всё еще не бессмертна!

— Всё равно, ты и близко не должна подходить к Хогвартсу, возможно, он нас уже ждет там, — холодно вступил в разговор Снейп.

Этого мне только не хватало, чтобы еще и Северус носился со мной, как с младенцем, боясь упускать из виду.

— Я не для того выбралась из темницы собственного поместья, чтобы спрятаться, скрыться от этого полоумного. У меня большой потенциал, огромная сила, а значит ответственность за...

— Вот именно! — вступил Сириус. — Ответственность, потому как, если Сама-Знаешь-Кто отнимет твою силу, шанса на выживание ни у кого не будет.

— Но я...

— Перестань! — рявкнул Северус, снова превращаясь в моего бывшего профессора зелий.

Сейчас мужчины были заодно, как бы они не были злы друг на друга, как бы не ненавидели, они настоятельно хотели уберечь меня от Волдеморта, и не потому, что на карту поставлена безопасность всего мира, а потому что они меня любили...