Десять лет победы (джен)

Во время суда над Кристиной Монтгомери и Стэнли Шанпайком Гарри внимательно наблюдал за их реакциями. Кристина, гордо поднявшая голову, не проронила ни единого слова, даже когда к ней обращались напрямую. На Стэне не было лица, он невнятно бормотал что-то в ответ на заданные ему вопросы, но ничего более толкового, чем в допросной Аврората, он не смог сказать: ни мотивов, ни имён других сообщников. Не было и попыток пойти на сотрудничество со следствием. Стэн только и бормотал, что его вынудили и он не мог иначе, что виновато Министерство, а не он. Кристина на это только кривила губы, сжатые в тонкую ниточку.

Гарри присутствовал в зале заседания только в качестве стороннего наблюдателя, все документы, которые он подготовил, находились в руках судей и обвинителей, сам он не имел никакого влияния на процесс. Оно, наверное, было и к лучшему: он чувствовал, что злится каждый раз, когда Кристина снова игнорировала вопрос или Стэн бросался бессмысленными обвинениями.

Решение судей было единогласным: поцелуй дементора. Стэн, когда его уводили вслед за холодно-равнодушной Кристиной, крикнул, что они все сгорят в аду за то, что покрывают убийц и ценят жизни ублюдков выше, чем жизни простых граждан магической Британии. Гарри тяжело вздохнул. Гореть, по-крайней мере, все будут рядом.

После заседания он заглянул к Кингсли, чтобы переговорить по поводу всего случившегося.

— А, Гарри, — Министр улыбнулся и сделал приглашающий жест рукой. — Заходи. Мне уже доложили, чем кончилось. Что ж, они этого заслужили.

— Да... — неуверенно протянул Гарри, усаживаясь на предложенный стул.

— Что-то ты не выглядишь радостным, — произнёс Кингсли, отвлекаясь на кипу бумаг на самом краешке стола. — Устал?

— Было много возни с документами, — признался Гарри. — А в целом...

— В целом, ты и твои ребята хорошо поработали. Как там, кстати, тот паренёк... Джейкоб? Джейкоб Пикс.

— Не очень. Пропускает процедуры, не выполняет назначения целителей, пришлось установить за ним постоянное шефство.

— Правильно, правильно, — закивал Кингсли. — Если нужно будет что-нибудь, ты только скажи.

Гарри и сам не знал, что именно ему может понадобиться: Министерство щедро выплачивало пострадавшим аврорам компенсации, которых хватало не только на лечение и восстановление, но и на моральное восстановление где-нибудь в тёплом и безлюдном месте, однако Джиму всего этого было не нужно. Никакие деньги мира не могли вернуть друга к жизни, а его самого — к прежнему состоянию. Прогнозы были неутешительными: миссис Малфой поделилась, что теперь уже почти на сто процентов уверена, что Джейкоб не сможет вернуться к работе. «Скорее всего, — говорила она устало, — он не пройдёт по физическим параметрам. Тремор рук, головокружения, слабость. Возможны рецидивы. Нам удалось загнать проклятие в угол, но нет никаких гарантий, что оно больше никогда не вырвется наружу». И тогда, понял Гарри, Джимми уже не выживет.

— Думаю, мы закрыли это дело, — продолжил Кингсли жизнеутверждающе. — Вы взяли троих. Убийства прекратились.

— Мы не можем сказать точно, — пробормотал Гарри. — Раньше так уже было. Мы расслабились, и это стоило жизни ещё нескольким людям.

— Уверен, в этот раз всё по-другому, — ободряюще произнёс Кингсли. — Я просмотрел материалы, которые ты прислал мне. Нет никаких оснований полагать, что их было больше, чем трое, они ведь обычно появлялись парами.

Гарри неуверенно кивнул: да, именно так и было, никаких оснований полагать, что в банде больше людей, не было. Однако какое-то непонятное предчувствие грызло его изнутри, он боялся, что снова совершит ту же ошибку, которую уже совершил, когда они поймали Лестрейнджа: расслабится раньше времени. Если бы он подумал логически, может быть, Ричи сейчас был бы жив...

— Не вини себя, — точно прочитав его мысли, произнёс Кингсли. — Все авроры прекрасно осознают риски, когда идут на эту работу. Они выполняли свой долг и защищали страну. Ричард умер героем, а Джейкоб... Джейкоба поставят на ноги. С ним работают лучшие целители.

Гарри кивнул и слабо улыбнулся: даже лучшие целители не могли заставить Джимми делать то, чего он сам не хотел. Он пытался с ним поговорить, но он отнекивался, мол, всё это выдумки, всем кажется. Тем временем, состояние его ухудшалось. Гарри пришлось лично вызывать бригаду из Мунго, чтобы его осмотрели, и целители приняли решение о госпитализации. Хотя бы там, он надеялся, Джимми заставят принимать все необходимые зелья и проведут все нужные осмотры.

Они с Кингсли ещё обсудили текущие дела, но Гарри не слишком вдумывался: день, да и месяц в целом, действительно выдались тяжёлыми. Очевидно, заметив, как Гарри постоянно трёт глаза, пытаясь сосредоточиться, Кингсли предложил назначить встречу по насущным делам на какой-нибудь день после Рождества, а сейчас, Гарри, возьми-ка ты несколько отгулов, выглядишь усталым, да и вообще ты заслужил. Гарри пообещал, что именно так и сделает, ему хотелось побыть с семьёй, раз уж дело закрыто.

— Теперь всё будет спокойно, — пообещал Кингсли, поднимаясь со своего места, чтобы пожать Гарри руку на прощание. — Я уверен.

— Будем стараться, — ответил Гарри и направился к выходу.

На сегодня с него хватит: можно было, наконец, пойти домой.

— Папа! — завопил Джеймс, стоило Гарри появиться на пороге гостиной. Он мгновенно оттеснил кинувшегося к нему Альбуса со своего пути и первым бросился отцу на шею.

— Джим, сколько раз я говорила тебе не толкать Альбуса! — громко сказала Джинни, палочкой навешивающая украшения на окна. — Гарри, пожалуйста, займи мальчишек, пока я тут закончу.

Гарри подхватил обоих сыновей на руки и поцеловал в щёку по очереди.

— Ну, кто хочет мармеладных мантикор?

Мальчишки завопили в предвкушении лакомства, Джинни проворчала, что они опять откажутся ужинать, но Гарри хотелось побаловать их чем-нибудь. Лили мирно спала в укрытой от посторонних звуков колыбельке рядом с ёлкой, которую им ещё вчера принёс Хагрид. Он специально вёз красавицу на летающем мотоцикле Сириуса, который спустя столько лет летал, точно в первый день.

Джеймс рассказывал, как они утром играли в снежки с Тедди, а потом пришла «бабушка Меда» и забрала его домой.

— Ничего, они придут к нам на рождественский ужин, — пообещал Гарри, улыбаясь. — И Виктуар придёт.

Джеймс как-то недобро прищурился, и Гарри про себя отметил, что обязательно нужно проверить, чтобы Вики не досталось какой-нибудь гадости от его чрезмерно изобретательного сына. Альбус посмотрел на отца долгим и очень понимающим взглядом, и Гарри понял: в этой борьбе у него найдётся как минимум один союзник.

Они и поиграли в наездников на гиппогрифе, и на метле полетали (Джинни наказала их, лишив сладкого после ужина, за несанкционированные полёты в гостиной, но Гарри припрятал пачку мармеладных червячков и заговорщицки продемонстрировал их мальчишкам), и пособирали волшебные паззлы... Когда Джеймс уходил в очередное крутое пике на своей детской копии «Молнии», Альбус тайком дал понять, что хочет рисовать и, кажется, именно на стенах в своей комнате, и Гарри ему пообещал, что они обязательно будут рисовать вместе. И солнце, и горы, и медведей, и что захочет...

За ужином Джинни совсем позабыла про свой запрет на десерт, но предупредила, что ещё одна шалость — и она лишит сладкого всех, включая главу семейства. Лили на её руках торжественно засопела в знак солидарности, и Гарри смеялся, радостно, долго, без каких-либо тревог.

Всё было будто бы хорошо.

После ужина Джинни позвала мальчишек наводить последние штрихи предрождественской красоты, а Гарри поднялся наверх в свой кабинет, где не был, кажется, уже целую вечность, постоянно оставаясь на работе. Хэдвиг Вторая смотрела на него как будто с некоторой укоризной, и Гарри виновато погладил её по белым перьям. Та в ответ небольно клюнула его в палец.

— Ну не злись, — рассмеялся он. — Будто бы Джинни плохо о тебе заботится.

На это сове возразить было, конечно, нечего: совы у Джинни жили лучше, чем даже в совином рае. Гарри подхватил из вазочки на столе вафлю и сунул в клетку, птица быстро выхватила лакомство у него из рук.

Он прошёлся по кабинету, заглянул в бумаги, лежавшие на столе. Нужно было разобрать их и решить, что можно выбросить, а что ещё пригодится. Гарри поудобнее устроился в кресле, поправил очки, развернул первый пергаментный свиток... И тут в окно постучали.

Гарри внимательно вгляделся в незнакомую бурую сову, к лапке которой был привязан пергамент. Он пустил посланницу, и та улетела, стоило ему отвязать записку. Внутри были координаты для аппарации и несколько слов, выведенных незнакомым почерком: «Приходи один. От этого зависит жизнь Пикса и рыжей красотки».

Он выглянул в коридор и, услышав бодрый голос Джинни в гостиной, с облегчением вздохнул. Бросил взгляд на записку, снова попытался припомнить, видел ли где-нибудь этот почерк. Нет. Не видел. Гарри нахмурился, почесал лоб и посмотрел на спокойную Хэдвиг.

— Последи тут за порядком, — попросил он с тяжёлым вздохом.

Нужно было сначала аппарировать в Мунго, всё проверить, но Гарри прекрасно понимал, что Джимми там нет и что их борьба не окончена. Что всё-таки они взяли не всех, что остался ещё кто-то, кто теперь пытается отомстить за смерть товарищей. И что теперь Гарри с ним один на один.

Он снял антиаппарационный барьер и, бросив записку на стол, аппарировал на место, указанное в координатах. Вихрем скрутило внутренности, и Гарри, тяжело вздохнул, пытаясь прийти в себя.

Он оказался рядом с покосившимся домом где-то неподалёку от лесного массива. Палочка оказалась в его руках быстрее, чем он успел даже толком оформить эту мысль — старые аврорские привычки. Диагностика дома — внутри два человека. Он напряжённо вглядывался в занавешенные тёмные окна и думал, какова вероятность, что второй человек — Джимми. Дом был практически не защищён заклинаниями, только защитный барьер вокруг всего заброшенного сада давал понять, что кто-то постарался, чтобы просто его было не обнаружить. Гарри даже предположил, что дом находится под Фиделиусом, но у него не было времени на более тщательную проверку.

Он приоткрыл дверь и вошёл внутрь, держа палочку наготове, но это не помогло: оглушили его сзади.

Сколько прошло времени, он, конечно, сосчитать не мог. Голова раскалывалась, и Гарри чувствовал тупую боль в затылке ещё до того, как смог открыть глаза и посмотреть по сторонам. Сначала всё плыло и никак не желало складываться в чёткую картинку, и он попытался нашарить рукой очки, но не смог пошевелиться: он был связан.

Гарри замотал головой в приступе паники: где он? Что случилось? Он аппарировал... Его оглушили... Он вспомнил. Чёрт, добраться бы до очков, чтобы хотя бы видеть, что происходит.

— Не это ищешь? — насмешливо поинтересовался очень знакомый голос, и Гарри обомлел. На нос ему тут же грубо приземлились очки, и через несколько секунд он мог видеть перед собой абсолютно чёткого и совершенно довольного собой Дэнниса Криви.

— Дэннис, — сорвался удивлённый возглас с губ Гарри, и Дэннис расхохотался.

— А ты кого ожидал увидеть? Королеву Елизавету?

Гарри не ожидал — и даже боялся — увидеть хоть кого-то ещё из своих знакомых, что уж говорить о том, чтобы оказаться в подобной ситуации в принципе. Он снова оглядел комнату: справа от него сидела связанная верёвками Лиза (так вот о какой рыжей красотке шла речь в записке), чуть поодаль на стену облокачивался Джимми. Он тяжело дышал и выглядел бледным и нездоровым. Надо было разбираться с этим как можно скорее, он мог долго не протянуть.

— Так значит, ты стоишь за всем этим, — произнёс Гарри удивлённо. — Значит, ты совершал все эти убийства.

Дэннис рассмеялся. Гарри никогда не слышал, чтобы он смеялся так — откровенно наслаждаясь ситуацией. Он неожиданно вспомнил, что имя Дэнниса тоже было в тех списках, которые он получил от Лизы, но он не придал этому значения, вглядываясь в куда более знакомые и родные имена. Ему остро захотелось ударить себя рукой по лбу, с чувством, будто это могло бы помочь ему избавиться от жгучего чувства стыда, поселившегося в желудке.

— Представь себе, — картинно поклонился Дэннис. — Видимо, я настолько мелкая сошка, что меня не подозревал даже сам Гарри Поттер, который умудрился вписать в списки подозреваемых своего друга, Невилла Лонгботтома! Вот умора!

Гарри почувствовал, как внутри роятся неприятные и жуткие мысли.

— Откуда... откуда ты знаешь? — спросил он. Если и Невилл будет с этим связан...

— У работников торговли есть свои преимущества, — назидательно произнёс Дэннис. — Нам доверяют очень многие тайны, даже не задумываясь о том, что делают. А что до Невилла... несложно было расколоть этого пышущего яростью красавца в пабе, где он так старательно заливал своё горе по поводу смерти матери и предательства лучшего друга.

Гарри стало ужасно стыдно: разговор с Невиллом на свадьбе Джорджа не выходил из головы последние несколько недель, а сейчас он почувствовал себя идиотом. Неужели он мог подумать, что Невилл действительно способен на подобное? С другой стороны, думал ли он когда-нибудь, что Оливер или Дэннис могут быть способны убивать других людей, подражая Пожирателям Смерти?

— Вы виноваты в этом сами, — пояснил Дэннис, медленно прохаживаясь вдоль своих пленников. Лиза напряжённо следила за ним взглядом, и Гарри видел, как она пытается потихоньку избавиться от верёвок.

— Вы, победители, блистательные герои войны, отправившиеся строить новый мир... Твари, сломавшие жизни тысячам волшебников, не имеют права на жизнь. Они должны не прохлаждаться в тепличных условиях Азкабана, а умереть — как минимум умереть. Они должны были страдать перед смертью. И знать, что их отродья умерли там, на свободе, пострадали за их грехи.

Гарри посмотрел на Дэнниса, на его злое лицо, скривлённые в довольной усмешке губы — и ему стало совершенно не по себе. Он помнил Дэнниса сначала мальчишкой, распределённым на Гриффиндор, потом — подростком в трауре после смерти брата, и, наконец, преодолевшим все свои тяготы и горести сытым и довольным бизнесменом, примерным мужем. Он никогда бы и не подумал, что этот улыбчивый и приятный мужчина может оказаться хладнокровным убийцей. Хотя за годы работы в Аврорате он видел и не такое, сейчас ему казалось, будто всё это просто чья-то дурная шутка.

— Министерство поступило слишком мягко с тварями, убившими моего брата, — произнёс Дэннис, глядя прямо Гарри в глаза.

— Ты не единственный, у кого погибли родные! — попытался вразумить его Гарри. — Все мы пострадали от террора Волдеморта, мы все кого-то потеряли, это ведь не повод...

— Не повод наказывать убийц так, как должно? — удивлённо переспросил Дэннис. — Ну, Гарри, у тебя очень извращённые понятия о правосудии. Неужели ты бы не захотел убить того, кто напал на твою жену? А если бы красавица Джинни не отделалась лёгким испугом, а погибла прямо там?

Гарри почувствовал нарастающую внутри ярость и резко дёрнул руками в верёвках.

— Зачем ты напал на Джинни? — спросил он грозно, и Дэннис расхохотался, глядя на его попытки освободиться из пут.

— Не надо так переживать, главный аврор Поттер, — произнёс он мерзким сюсюкающим голосом. — Ты что, сам не догадался, когда нашёл Патрицию Эйвери?

Гарри нервно сглотнул.

— Так что там с ответом, Гарри? Не захотел бы ты отплатить убийце своей жены, матери твоих детей, той же монетой?

Гарри молчал, отвечать ему не хотелось. Он помнил ту душившую его ярость, когда он узнал о нападении, помнил, что готов был сделать что угодно с этим уродом, который пытался убить его беременную жену. Но это было совсем по-другому. Он бы смог удержать себя в руках.

— То-то же, — удовлетворённо кивнул Дэннис. — Значит, кое-чему мне удалось тебя научить.

Он остановился у стены, задумчиво посмотрел на своих пленников и извлёк из кармана маггловский пистолет.

— Отличная штука, и совершенно не оставляет следов, — произнёс он, кровожадно улыбаясь. Пистолет уткнулся в Лизу, потом в Джимми, снова в Лизу...

— Твоя война, Гарри Поттер, сломала мне жизнь, — произнёс он спокойно и направил дуло в грудь Гарри, изобразив выстрел. Гарри вздрогнул, и Дэннис расхохотался.

— Что же ты такой пугливый, главный аврор, — произнёс он весело, но вмиг посерьёзнел. — Когда Колин умер в Битве за Хогвартс, я думал, что жизнь кончена, но тогда испытания на мою долю только начались. Отец застрелился, когда узнал, что Колина больше нет. Не выдержал потери. Мне было четырнадцать, когда я остался в этом мире один. В одной большой заднице: без денег, вынужденный отправляться в приют каждые каникулы, где меня гнобили, издевались надо мной, потешались над моей «частной школой»... И я не мог отплатить им тем же. Не мог взять палочку и заколдовать их всех, превратить в жаб и жуков...

Он сжал свободную руку в кулак.

— Я бы раздавил их, всех до единого. И свою воспитательницу, обязательно, — мечтательно улыбнулся Дэннис. — Но мне пришлось ждать совершеннолетия, прежде чем я смог выйти из этого ада и попасть в ещё больший. В мир, который был мне не рад, где мне не были открыты все двери, где я был один. Потерянный мальчишка на пороге мира, которому он не нужен.

Дэннис задумчиво покрутил в руках пистолет и снова направил его на Джимми, который зашёлся в лающем кашле и что-то просипел, Гарри так и не смог разобрать, что именно.

— Страшно, Пикс? — Дэннис расхохотался. — Я помню, как этот ублюдок подсунул мне блевательный батончик вместо завтрака и как смеялся, глядя на мои мучения. Что, не так весело сейчас?

Раздался выстрел — вскрикнула Лиза. Джимми захрипел ещё сильнее. Дыра от пули в стене над его головой прибавила Гарри пару седых волос.

— Я ненавижу вас всех, — почти ласково произнёс Дэннис. — Тебя, Гарри, за то, что тебе так легко всё далось. Что ты всенародный герой, в то время как мой брат гниёт в земле. Оставшийся в школе ради того, чтобы помочь своему герою одержать победу. Ты убил его, Гарри, и его смерть на твоей совести.

— Я знаю, — тихо произнёс Гарри, чувствуя, как по жилам разливается горькое чувство вины. — Все эти смерти на моей совести.

Дэннис расхохотался, точно не веря в искренность его слов.

— Послушай, — подала вдруг голос Лиза. — Развяжи меня. Джиму плохо, он умирает. Я могу ему помочь, дай мне только подойти к нему. Ему надо делать упражнения, дыхательные, иначе...

— Да пусть уже сдохнет, меньше будет мучиться! — весело ответил ей Дэннис, прицеливаясь и выпуская пулю точно над её головой. Лиза зажмурилась и вжала голову в плечи. — Не бойся, красотка, нехорошо будет портить такое интересное лицо дыркой во лбу. Я застрелю тебя куда-нибудь в другое место.

— Дэннис, пожалуйста, дай нам помочь Джимми, — вступился Гарри, понимая, к чему клонит Лиза. Да, Джиму действительно нужна была помощь, хотя они мало что могли для него сделать. Но если Дэннис окажется достаточно беспечен, чтобы освободить кого-то из них от верёвок, у них будет куда больше пространства для манёвра. Он бросил беспокойный взгляд на Лизу, но она не повернулась, только продолжала сверлить взглядом распалившегося от чувства собственного превосходства Дэнниса.

— Какая разница? Он всё равно умрёт. Неделей раньше, неделей позже, разве в этом суть? — спросил Дэннис.

— Чёрт тебя подери, дай ему хотя бы умереть достойно! — вскрикнула Лиза. — Ты что, не видишь? Он мучается! Он умирает!

— В самом деле, организуй ему хотя бы матрас, — поддакнул Гарри.

— Почему меня должны заботить его мучения? — поинтересовался Дэннис.

— Да что ты за тварь такая, — выплюнула Лиза. Дэннис поцокал языком.

— А за это вы, мисс, обязательно ответите.

Он вынул из кармана мантии палочку и, развязав верёвки на руках Джимми, бросил в него левитирующим заклинанием.

— Отнесу вашего дружка в соседнюю комнату, раз вы так просите, — пообещал он. — Уложу на старый диван. Но это исключительно из солидарности к выпускникам моего факультета. Ведь гриффиндорцы своих в беде не бросают, правда?

Он подмигнул Гарри и вышел из комнаты, палочкой направляя тяжело дышащего Джимми. Тот пару раз стукнулся о дверной косяк и издал протяжный стон, но Дэннис не обратил на это ни малейшего внимания.

— Надо выбираться, — зашептал Гарри Лизе, когда они остались вдвоём. — Под любым предлогом надо уболтать его развязать тебя. Я попытаюсь, не лезь на рожон... Он потенциально очень опасен.

— Он псих! — горячо произнесла Лиза. — Он забрал твою палочку.

Ну естественно, не настолько же он идиот, чтобы оставить палочки у них в руках.

— У меня во внутреннем кармане сигналка, но я не могу дотянуться, — прошептала Лиза.

— Если сможешь вытащить, попробуй аппарировать в штаб через неё, — приказал Гарри. Лиза хотела что-то ещё сказать, но вернувшийся в комнату Дэннис ей помешал.

— Что это вы тут, секретничаете? — произнёс он насмешливо. В руках он поигрывал волшебной палочкой, и Гарри с удивлением узнал в ней свою.

— Что ж, Crucio! — крикнул он, и рядом пронзительно закричала Лиза, в которую ударил луч непростительного заклинания. Тело её схватило судорогой, и Гарри попытался дёрнуться в её направлении, но Дэннис перевёл палочку на него.

— Нет-нет, Гарри. Ты смотри. Petrificus Totalus!

Всё тело Гарри сковало парализующим заклинанием: глаза его были открыты, и он мог только наблюдать за тем, как тело Лизы извивается в приступе боли. Дэннис, глаза которого искрились искренним удовольствием, произнёс заклинание ещё два раза: крик Лизы становился всё громче и громче.

— Видишь, Гарри, видишь? Что я могу! Как я могу! Ты бы никогда и не подумал, что этот тюфяк Криви может пустить в кого-то Круцио, правда? А я могу! Смотри и наслаждайся!

Голос Лизы очень быстро осип, и Дэннис прекратил пытку. Он подошёл к Гарри и ласково потрепал его по плечу, указывая в направлении обмякшего тела Лизы.

— Ты увидишь, как она умрёт. А потом твой драгоценный Джимми. Ты будешь наблюдать, как умрут твои подчинённые, а потом умрёшь сам. Здесь, в грязи, связанный. Кто бы мог подумать, что конец великого Гарри Поттера, мальчика, который выжил дважды, придёт именно здесь! И именно от моей руки!

Он снова расхохотался, точно сумасшедший. Гарри пытался дёрнуться и пошевелиться, но не мог: заклинание держало его крепче, чем хотелось бы. Лиза что-то произнесла одними губами, лёжа на полу, и Гарри внимательно вглядывался в движения её губ, шепчущих заклинания. Не поможет — беспалочковая магия была сложнее, чем могло показаться на первый взгляд.

Оставалось только ждать.

Прошло будто бы несколько часов, Гарри не знал. Боль от Круцио разливалась по телу, билась в голове, сдавливала тисками виски... Иногда Дэннис прерывался, чтобы рассказать, что Стэн научил его ставить заглушку для непростительных заклинаний, чтобы господа авроры не появились и не испортили всё веселье, или что он сам достиг высот в изучении чар и проклятий, хотя и не хотел марать руки. Что Круциатус он отрабатывал на кошках и лисах и что на людях это куда приятнее. Он мучил их по очереди, несколько заклинаний Лизе, несколько Гарри. Боль не оставляла тело ни на секунду: ему казалось, что ещё немного, и он потеряет сознание, но Дэннис с завидным постоянством пичкал их приводящими в сознание чарами, и отключиться просто не получалось.

— Орла, — начал Дэннис, взмахнув палочкой и выпустив сноп ярких искр. Испугаться ни у Гарри, ни у Лизы сил больше не было. — Моя дорогая Орла. Её я ненавижу ещё больше, чем всех вас.

Гарри хотел спросить, почему, лишь бы продлить минуты спокойствия, но не мог пошевелить губами. Тело налилось усталостью и тяжестью, каждая мышца ныла от невыносимой боли. К счастью, Дэннис решил продолжить и без его помощи.

— Подобрала меня практически как щенка... Пригрела, приютила, отмыла. Конечно же, она ведь не могла пройти мимо такого неудачника, как я, и не пожалеть. Сердобольная Орла Квирк, защитница сирых и убогих!

Он фыркнул, поигрывая палочкой в руках.

— Я ненавижу её отца. Мерзкий, противный старикашка. Носится со своей принцессой, будто она единственное сокровище в его жизни. Воспитал из неё последнюю дрянь, которой только и надо, что самоутверждаться за чужой счёт. Унижать меня. Вытирать об меня ноги. Тыкать носом в мою никчёмность. Думаешь, я сам не знаю, что я из себя представляю? Думаешь, она не знает, что я знаю? Ненавижу их. Их подачки, их натянутые улыбки, их «милость», которую они проливают мне на голову. Спасители!

— Зачем ты тогда... — слабо произнесла Лиза, но Дэннис не дал ей закончить вопрос и швырнул в неё заклятием розги.

— Вопросов не предусмотрено, милочка.

На лице Лизы расплылся красный отпечаток хлыста, и Гарри попытался бы снова подняться, если бы у него были силы. Вошедший в раж Дэннис случайно перерезал верёвки на его руках, но не стал накладывать новые — наверное, хотел посмотреть, что Гарри будет делать дальше. Сил у него не оставалось, чтобы даже попытаться подняться на ноги, не говоря уж о том, чтобы броситься на обидчика и отобрать палочку. Силы стремительно покидали Гарри, и если бы у него было хотя бы полчаса передышки...

Лиза прикусила губу, чтобы не кричать, и Гарри видел кровь, стекающую по её лицу. Потерпи немного, Лиз, я что-нибудь придумаю, думал он так отчаянно, будто она могла услышать.

— Я решил, что отомщу, сразу же, ещё на похоронах отца, — продолжил свой рассказ Дэннис. — Я не мог иначе. Но мне было четырнадцать, откуда у меня ресурсы? Мне нужно было ждать. И я ждал, набирался сил, опыта, злобы. Да, Гарри, знаешь, как ты помог мне решиться на всё это своими выступлениями в прессе, своими сладкими речами на годовщинах Битвы?

Гарри, конечно, этого не знал: речи он произносил иногда и по необходимости, и слащавости в них обычно было не больше, чем горького сожаления и попытки настроить слушающих на светлое будущее. Но Дэннису виделось то, что виделось, и с этим ничего нельзя было сделать.

— Когда я выпустился из школы, я видел, как много вокруг уродов, тех, кто был виноват во всём, но не понёс заслуженного наказания. Фамилии, которые звучали из каждого радиоприёмника в списке верных сторонников Лорда, почему-то продолжали существовать. Множить свои богатства. Продолжать род. Как я мог позволить этому случиться? Если уж наше хвалёное Министерство готово было допускать такое, я должен был стать тем, кто сделает всю грязную работу за него. Почему бы и нет? Может быть, когда-нибудь меня бы даже объявили героем за все мои заслуги перед обществом...

Он гадко ухмыльнулся.

— Когда отменили поцелуй дементора, я был в шоке. Я думал, что Шеклболт совсем съехал с катушек, что он тоже тайный агент Лорда. Вы все поддержали его решение, все вы, кто видел те ужасы, которые царили в стране. Кто видел, как нас мучили в классах на глазах чистокровных, которым давали вволю отыграться на магглорожденных студентах, которые не смели себя защитить, зная, что это грозит чем-то более страшным. Но ты не видел этого всего, Гарри Поттер, потому что прятался в лесах. Или где ты там прятался, чтобы тебя не убили раньше времени?

Гарри хотелось возразить, но он не стал: силы, возвращавшиеся мелкими дозами, нельзя было тратить на лишние действия. Нужно было добраться до сигналки в кармане Лизы и отправить её за помощью, если магия дома не будет блокировать им путь. В любом случае, она сможет привести подкрепление и убедится, что Джима тоже вытащат отсюда живым. А что до него самого... Тут он уже не был так уверен. Главное, чтобы он смог удержать Дэнниса от опрометчивых поступков.

Он, кажется, был увлечён рассказом и не обращал внимание на своих пленников.

— Я познакомился с Кристиной Монтгомери в Лондоне, мы стали общаться. Она тоже ненавидела Пожирателей Смерти, как и я, мы быстро нашли общий язык. Её отец в прошлом был сильным дуэлянтом, она изучала боевую магию и проклятия под его руководством сразу после выпуска из школы, работала в Отделе Тайн какое-то время. Она была самым незаменимым членом команды. Она осуществляла мои приказы, она была карающей дланью правосудия. Валькирия!

Восхищённо цокнув языком, Дэннис покрутил палочкой в пальцах и задумчиво наставлял её по очереди то на Лизу, то на Гарри, но заклинаний не выпускал.

— Кристина и познакомила меня с Оливером Вудом. Слабак, идиот и кретин, вот что я тебе скажу. Но зачем мне марать руки самому? Он с радостью взялся за дело, кажется, у него умирала жена или подружка... Мне всё равно. Мотивация у него достаточная, и это было лучше, чем любая клятва в верности. Без мотивации клятвы долго не живут. Я бы и сам прикончил его жёнушку, если бы она была не готова откинуть коньки, ради общего дела-то. Но не пришлось, слава Мерлину.

Он фыркнул.

— Стэнли... Он подвернулся сам. У него были все причины ненавидеть Министерство и тебя лично, Гарри Поттер, как главу Аврората. Ты же знаешь, кто засадил его на несколько лет в Азкабан, правда? Во время войны он был под Империо у Пожирателей Смерти и взламывал для них охранные заклинания. Знаешь, этот парень был очень полезен. Они обучили его всему, мне нужно было только найти, как этим воспользоваться. Он был рад помочь. После Азкабана ему, знаешь ли, мало где были рады.

Гарри потихоньку пошевелил руками, пытаясь незаметно перелечь в более удобную позу. Нужно было как-то уговорить Дэнниса покинуть комнату, чтобы он мог добраться до Лизы...

— В общем-то, моя команда получилась очень эффективной, и я чувствовал себя на вершине мира. Нас было всего четверо, а мы держали в страхе всё население магической Британии. Конечно, пришлось немного воспользоваться чужой славой... Но разве в этом дело? Заклинанию Метки нас научил Стэнли, мир его праху. Когда его казнят, завтра? Что ж, боюсь, ты не доживёшь до момента, когда мир избавится от ещё одного преступника, главный аврор Поттер. Я убью тебя раньше.

Он снова ударил Лизу Круциатусом, и она забилась в конвульсиях боли, издавая хриплые звуки, совершенно не в силах кричать.

— Оставь её! — крикнул Гарри, пытаясь отвлечь его внимание. Дэннис швырнул ещё одним Круциатусом — Лиза перестала кричать. Гарри понял, что она потеряла сознание от боли, значит, ей осталось не так много времени до того, как в её мозге произойдут необратимые изменения — до того, как она окончательно сойдёт с ума.

— Ты убьёшь её, — предупредил Гарри, но Дэннис только рассмеялся.

— А что я по-твоему планирую с ней ещё сделать? Любоваться ею?

Гарри не стал делать резких движений, побоявшись, что тогда Дэннис точно сведёт Лизу с ума частотой Круцио, но не мог не попытаться вывести его на разговор: так, по-крайней мере, можно потянуть время.

— Как тебе удалось убедить их работать на тебя? — спросил он первое, что пришло в голову. — Почему они пошли за тобой?

— Тут всё просто, дорогой Гарри, — Дэннис опустил палочку и подошёл ближе. — Потому что ваше дорогое Министерство плевать хотело на потребности своих граждан, вам лишь бы казаться хорошенькими и светленькими. Но так не бывает. Наказывать преступников надо по всей строгости, надо платить им той же монетой. Они убивали наши семьи, мучили невиновных, заставляли жить в страхе и унижаться. Они должны были почувствовать то же. Мы были достаточно милосердны ко многим из них и убивали быстро, без особенных мучений. Так что можешь считать, что мы тоже в некотором смысле хорошие ребята.

Гарри смотрел на упивающегося чувством собственного превосходства Дэнниса и всё ещё не понимал, как кто-то мог пойти за ним? Он никогда до этого не видел его таким, без маски, которую он цеплял в обычной жизни; он абсолютно точно умел убеждать и хорошо владел словом, Гарри всегда казалось это положительным качеством. Однако Дэннис использовал свой дар для того, чтобы убедить других людей пойти на преступление, на убийство — убийство невиновных, тех, кто не участвовал в войне, виноватый только тем, что связан родственными узами с человеком, ступившим на скользкий путь террора.

— Но как вы узнали, кого убивать? Даже Аврорат не подозревал Сэлвина или Яксли.

— Ты совсем меня не слушаешь, — прицокнул языком Дэннис. — Я же говорил тебе, что Стэн работал на Пожирателей. Он лично знал Сэлвина, а остальное... этот идиот держал у себя бухгалтерскую книгу с пометками. Разгадать тайный шифр труда не составит, если знать, куда смотреть.

Он остановился, прислушиваясь. Гарри бросил беспокойный взгляд на Лизу: глаза её были закрыты, грудь почти не вздымалась.

Дело было дрянь.