Между небом и землей (гет)

Война, как же она надоела! И почему невинные люди должны страдать? И что заставляет волшебников вступать на сторону Волдеморта? Быть может, это страх, угрозы или нездоровый фанатизм, быть может — просто циничная выгода? Никто не видит истинных целей Лорда, мне кажется, он просто играет жизнями людей в угоду своим желаниям. Ему помогают верные приспешники, не зная, что они всего лишь легкозаменяемые пешки в этой бессмысленной войне на черно-белом шахматном поле.

Я и не смела надеяться ночевать в одной комнате с Северусом — это было словно наказание, никто не посмеет мне этого простить, поэтому я осталась в белоснежной спальне одна, предоставленная сквозняку. Никто меня не грел, пускай холод был вовсе не страшен, но страх остаться одной из-за опрометчивых ошибок заставлял кровь леденеть в жилах. Яркие звезды освещали комнату, шторы колыхались от слабого ветра, я наблюдала за движущейся тканью, словно загипнотизированная, а мысли нещадно бурлили в голове, не давая возможности уснуть.

Друзья собираются в Хогвартс, но как туда попасть, ведь даже Северусу теперь туда закрыта дорога? Пожиратели наверняка полностью сменили защиту, а все потайные ходы уже давно запечатаны. Что могло оказаться крестражем — тоже вопрос, но это что-то, по суждению Гарри, должно было принадлежать Ровене Рэйвенкло, и почему-то даже я в этом не сомневалась, ведь Лорд поселил частички души в наследии Хаффлпаффа и Слизерина. Значит, оставались только Рэйвенкло и Гриффиндор, до коего вряд ли Лорду было дело. Предположение, что рэйвенкловским артефактом была диадема, принадлежавшая когда-то одной из основательниц Хогвартса — было единственной зацепкой. Хоть эта вещь потерянна временем, она могла быть просто легендой, но почему-то сомнения не проникали в наши головы. Неужели Волдеморт нашел её?

Глаза слипались, но смутный сон всё ещё не наступал, в голову вновь пришли мысли по поводу правильности моего решения быть с Северусом, ведь мы даже не заговорили ни разу сегодня. Его холод убивал меня. Могло ли быть такое, что он передумал, погорячился, ведь я далеко не Лили, далеко не его единственная? Я всего лишь влюбленная школьница. Почему я так легко отказалась от Сириуса? Почему позволила Снейпу забрать у меня этого незаменимого, нужного, близкого человека.... Почему я позволила себе уничтожить всё, разрушить одним махом? Я разгладила простынь в том месте, где еще несколько дней назад со мной спал нежный, добрый, чуткий мужчина, охранявший мой сон, тот, чьё сердце было отдано только мне, тот, чьи руки обнимали меня и защищали от невзгод...

Имею ли право скучать по нему? Как я могу тревожить эти изгнанные воспоминания чувства, которые были для меня всем? Я поняла всё, только потеряв это несметное сокровище. Прости меня, Сириус... Что бы я не думала, любовь к Северусу сильнее, но он как всегда был холоден, нелюдим, неприступен, поэтому мне было одиноко, тоскливо и даже больно... Как он мог не разговаривать со мной целый день? Игнорировать присутствие, словно ради него я не разрушила собственное счастье, не приняла на себя презрение друзей, не получила пощечину от человека, что дорог мне, кем я дорожу больше, чем своей никчемной жизнью. Справедливо... Справедливо получить подобное наказание за свои ошибки... А чего я ожидала? Того, что он набросится на меня в первую же удобную минуту, начнет называть ласково или, быть может придет ночью в мою спальню? Бред, я прекрасно знала на что шла. Но та ночь в маггловском доме была иной, из его сознания испарились: грусть, ненависть, боль, открывая любовь, и это чувство было адресовано мне...

Я решила для себя, во что бы то ни стало, буду жить ради этих мимолетных вспышек страсти, буду жить ради тебя, Северус...

* * *

«И зачем я нахожусь в этом крохотном помещении?» — подумал Северус, добавляя реактив к зелью сна. Виски в этом доме не было, он нашел лишь пустую бутылку в баре гостиной. Сон — это не для него, хотя ему отчаянно хотелось закрыть глаза и отключиться хотя бы на время. Вот только он не мог, боялся снова во сне увидеть болезненные сцены смерти Лили, страшные времена своей жизни, смерти знакомых. Пытаясь уснуть сегодня, он увидел, как на его руках умирает Анна, а из её груди торчит эльфийский кинжал с искусной, расписной рукояткой. Как её серебряная кровь струится по одежде, как Анна захлебывается в ней. Он и не мог представить себе подобного наяву, не позволял, но во время сна в душу прокрадывались самые жуткие страхи, от чего он вставал, как сейчас, и шел либо за бутылкой виски, либо за запасами успокоительного. В этом доме не было готовых зелий, и поэтому среди ночи ему пришлось варить это густо пахнущее жженым воском лекарство в полном одиночестве. Он думал о том, что, возможно, зря вторгся в жизнь Анны, из-за него на нее легло презрение друзей, и этот осел Сириус, он намного лучше к ней относится, чем Северус.

«Он умеет выражать свои чувства и готов ради неё на всё, а я, кажется, приношу ей одни переживания, она бросается за мной в огонь и в воду. Нет, я не заслуживаю любви Анны, даже не могу нормально поговорить с ней весь день. Почему я снова включил холодного профессора зельеварения? Сколько ещё боли я принесу ей?»

Но Северус знал, что назад пути не было, ведь Анна разрушила жизнь ради него, слишком сильный, а может, даже и глупый поступок. Кем она теперь является для них? Никем, они не простят ей Сириуса...

Зелье медленно пузырилось на слабом огне, выпуская в воздух испарения горных трав, сменивших запах гари. Эта комната была совсем небольшой: здесь стоял стол, небольшое кресло и стеллаж с книгами, занимающие почти всё пространство. Пока зелье доходило до нужного состояния, Северус готовил корень валерианы, который должен был попасть в котел в последний момент.

Он теперь думал о её бессмертии, Лорд так просто не откажется от силы, но как же он намерен заставить Анну пойти на этот шаг? Бедная девушка... Она слишком юна для всего этого.

* * *

Он лежал на узкой софе и смотрел на звездное небо, ища созвездие большого пса и звезду, в честь которой его назвали. Так проходила уже вторая бессонная ночь, вчера он вообще не сомкнул глаз. Сириус ненавидел Снейпа и проклинал Анну, поступившую с ним подобным образом, желал им обоим смерти, но потом снова забирал мысленные слова обратно, переживая за то, что они сбудутся. Пускай она будет с другим, но жива и невредима. И юная девушка могла найти в этом уродце, хладнокровной сволочи, убийце? Благородство? Нет, Сириус решил для себя, что всё же набьет морду этому сальноволосому ублюдку, выместит злобу, не оставит на нем и живого места...

«Но тогда Анна возненавидит меня, — думал Сириус. — Да какая теперь разница? Какой в этом смысл... Теперь её отношение ко мне не должно значить ничего... Хватит вести себя как влюбленный мальчишка, прощать... Она должна получить это презрение и негатив с моей стороны, а я должен взять себя в руки и возненавидеть ту, которую люблю больше жизни, без которой не смогу существовать».

От этих мыслей Сириус всё больше уходил в мирское уныние. В комнате было немного прохладно, и волосы слегка колыхались на небольшом сквозняке, а иногда попадали в полураскрытые глаза. Взгляд был потерян во вселенной, а может, Сириус рассматривал беленый потолок и вспоминал о том, как просыпался в белоснежной комнате с девушкой, которая сейчас принадлежит другому. Сон не наступал, всё виски Сириус выпил еще вчера, когда впервые увидел, понял всё в один момент... Эти свежие воспоминания отдавались острой болью: испепеленная поляна без единого живого места, он бежал в эпицентр, уже не надеясь увидеть что-то, кроме праха. Как только огонь распространился, ему, Гарри, Гермионе и Рону пришлось мгновенно аппарировать...

И вот, проваливаясь в горячую землю, он бежал, выкрикивая её имя, совершенно забыв о существовании Снейпа — этого паршивого предателя. Еще пара шагов и Сириус остановился как вкопанный, и кажется, его дыхание прервалось. Там, под слоем пыли и пепла, в сером облаке находились две фигуры. Глаза его расширились от ужаса представшей картины. На руках Северуса, покрытого белеющей копотью, лежала Анна, её лицо было в крови, которая смешивалась с серым, мертвым тленом. Северус плакал, держа её на руках, прижимал к себе, в то время как её ослабевшая рука поднялась и начала поглаживать его щеку, оставляя на ней кровавые следы. Её слова: «будь со мной...» ужалили Сириуса в самое сердце, его рука машинально припала к груди, но затем сжалась в кулак, и он, спятивший от увиденного, подлетел к уже бессознательной Анне, чье лицо ладонью вытирал Северус. Сириус безмолвно опустился на колени рядом с ними, хотел было взять девушку на руки, но Снейп вцепился в неё мертвой хваткой, не обращая никакого внимания на Блэка. Он просто встал с ней на руках и словно в трансе пошел в сторону коттеджа-ракушки, оставив Сириусау в шоковом непонимании, в ужасе того, что она умерла. Он видел что-то из ряда вон выходящее. Из леса навстречу выбежали Рон, Гарри и Гермиона, но остановились с взглядами полными ужаса, когда увидели тело Анны в крови без признаков жизни на руках Снейпа. Но она была жива, и этот поддонок Северус сказал, что подобное уже случалось в темнице поместья Рахманиновых. Да и когда Анна пыталась оживить Добби, но ведь она не использовала стихии тогда. Её сила смертельно опасна для неё самой, пока не придет бессмертие...

Он оказался лишним в её судьбе, как давно она обманывала его? Сегодняшний разговор был совсем неопределенным, она лишь говорила, что не знает... Неужели еще с тех пор, как она получила силу? Неизвестно каким образом, но этот мерзкий человек завладел её сердцем, так вот почему она отталкивала его...

Он вспомнил, как Анна едва не заморозила его насмерть в кабинете. Он помнил, как еще тогда она любила его, как дорожила и вызвала основанный на любви холод несознательно. Но именно после этого момента её будто подменили, и хоть она научилась контролировать силу, именно тогда она начала игнорировать Сириуса. Как же Снейп завладел ей? Слова, произнесенные в одном смысле, внезапно открыли буквальную истину. Северус востпользовался её беспомощностью и неумением владеть эмпатией, и... нет, это глупо. Слишком много изъянов в этой версии. Это всплыло в озлобленном больном сознании Сириуса, словно страшная иллюзия. Он отгонял от себя подобные мысли, лежа в полумраке, всё ещё ища на ночном небе созвездие большого пса...

* * *

Погруженный во мрак коттедж, казалось, переставал быть уютным с наступлением темноты. Я высунула лицо за дверь, но не смогла ничего разглядеть, лишь редкий свет, исходящий из конца коридора, где находилось небольшое прямоугольное окно, откуда доносилась тусклая луна. Куда я собираюсь идти? Не знаю, быть может, вниз, в такую же погруженную во мрак гостиную, где камин погас, и в нем не потрескивали в небольшие угольки. Выйдя в темноту, я запнулась о половик, но, схватившись за небольшой круглый столик, стоявший возле моей двери, устояла на ногах. На ощупь прошла к лестнице и внезапно остановилась, ведь совсем рядом находилась комната, в которой спал Сириус. Почему я медлю? Различая в темноте едва освещаемую дверь, я почувствовала новый укол совести, но так и не смогла сдвинуться с места, что-то заставило включить стоп. Меня тянуло за эту дверь, тянуло к человеку, лежащему на узкой, неудобной софе в полном одиночестве, что он сейчас испытывал? Какие сны вторгались в его растоптанное сознание? Я сделала неконтролируемый шаг навстречу к заветной неправильной цели, хотелось вторгнуться туда, хотелось увидеть его, понаблюдать за тем, как Сириус спит, вдохнуть его аромат.

Рука потянулась к круглой медной ручке, но внезапно она сама повернулась и дверь скрипнула. Сириус, держащий зажженную палочку в руках, отпрянул от неожиданности, а сзади меня послышался скрип ступеней, но я не могла отвести взгляда от мужчины, зная, что кто-то сейчас нас увидит. Я молила бога, чтобы это был не Северус. Но волна отчаяния захлестнула меня сзади, и, кое-как оторвав взгляд от беспомощно шокированного моим появлением Сириуса, я обернулась. В свете, исходящем от его палочки, я увидела фигуру в белой рубашке и бледное лицо, обрамленное черными волосами. Северус смотрел на меня и на открытую дверь, откуда лился свет, он знал, кто там, хоть и не видел.

* * *

Северус вышел из импровизированной лаборатории на первом этаже и пошел в спальню на второй этаж, где раньше обитал мистер Олливандер. Опустив в карман брюк маленький стеклянный сосуд с заветным зельем, которое поможет перенести эту ночь, он двинулся через покрытую мраком гостиную к лестнице. Еле слышно пересек несколько ступеней — он всегда двигался беззвучно, словно приведение. В конце лестницы внезапно зажегся свет. Северус знал, чья комната находилась в этом небольшом закоулке.

«И какого черта ему не спится?» — подумал он и шагнул на последнюю ступень, которая предательски скрипнула, обнаружив его присутствие. Замерев, Северус увидел то, что заставило желудок камнем рухнуть вниз. Анна стояла перед раскрытой дверью в спальню Сириуса, но его самого не было видно, угол обзора не позволял, хотя это свет его палочки освещал коридор.

Анна обернулась и застыла от неожиданности. Её глаза расширялись по мере осознания того, что она смотрит не на кого-то, а именно на него. Северус почувствовал прилив ярости, он никогда еще так сильно не ревновал... Даже когда Лили начала встречаться с Поттером, он никогда не был готов влезать в драку, бить соперника, но сейчас на него нахлынули именно эти эмоции. Она смотрела на него большими напуганными глазами, знала, что не должна была находиться здесь. Чем они занимались? Сириус выпускал её из комнаты или же, наоборот, приглашал войти на «ночной разговор»? Кровь пульсировала в висках, создавая напряжение, возможно, еще немного, и зверь вырвался бы на свободу. Но Северус не такой, как этот простак Блэк, он слишком высокомерен, брезглив для подобных действий. Молчание завершилось. Анна словно соскользнула с места преступления и, больше не глядя ему в глаза, быстрым шагом проследовала мимо, вниз к гостиной. Северус даже не посмотрел ей вслед, он ждал, выглянет ли из своего укрытия Сириус...

Тот вышел с палочкой в руках, освещая не слишком широкий коридор. Взгляды мужчин встретились. Сириус, возможно, думал, что сейчас начнется перепалка, но Северус хранил молчание и, ухмыльнувшись, просто развернулся и последовал в другой конец коридора, к самой дальней спальне.

— Тебе что, совсем плевать? — послышался гневный голос из-за спины.

Северус не ответил, а потянул ручку двери и собирался войти внутрь, закрыв за собой дверь, как с внезапным хлопком Сириус возник перед ним прямо в проходе.

— Не знал, что на территории дома можно аппарировать, — ровным тоном произнес Снейп. — Блэк, чего тебе нужно от меня?

Мужчины смотрели друг на друга: один с холодным презрением, второй с праведным гневом.

* * *

Почему Снейпу плевать на то, что он увидел? Анна стояла в дверях Сириуса. Глаза ее выражали невыносимую тоску, грусть порабощала её сознание, ведь из-за этого поддонка от нее все отвернулись... Винить её в предательстве, да что это изменит? Ведь любить Сириус не перестал... И сейчас, глядя в эти холодные глаза, принадлежавшие его сопернику, врагу, он не понимал, от чего так сильно хочет дать ему по морде, ведь переживать за Анну уже не было его уделом. Этот Снейп... ведь ему совсем плевать на девушку, он ее не любит, он холоден как глыба льда, зачем он мучает её, держит возле себя?

Сириус вновь вспомнил слёзы Северуса на обожженной адским пламенем поляне. Он совершенно не понимал этого хладнокровного человека, который всё же оставался Пожирателем Смерти для всех окружающих. Жизнь Снейпа полна загадок, но как можно игнорировать свои чувства, издеваться над юной девушкой, которая готова была бросится с самой высокой скалы ради него? И тут Сириус осознал, что то же самое он готов был сделать для Анны. Соседняя дверь открылась, и из-за нее выглянул заспанный Билл.

— Эй, что тут происходит? — спросил он, зевая.

— Прости за шум, Билл, иди спать, всё нормально, — отозвался Сириус и дверь закрылась за так ничего и не понявшим Уизли.

— Сириус, я устал и хочу спать, — в том же тоне произнес Северус, намекая, чтобы тот ушел.

— Нет, ты сначала скажешь, за каким келпи ты держишь её возле себя? — прошипел Сириус, борясь с желанием вцепиться в этого монстра.

Снейп изменил голос на более жесткий, преподавательский:

— Сейчас не время в любовь играть, на дворе война, и у неё должны быть другие мысли в голове! — Северус потянул за ручку двери, но Блэк остановил её ногой.

— Ты идиот, Нюниус, ты не понимаешь что творишь! — едва не заорал он.

* * *

Но Снейп просто смотрел в его взбешенные глаза, в глаза своего школьного врага, он не чувствовал прилива счастья от того, что победил Сириуса в этой странной войне, где призом была любовь Анны. В его голове проносились одна-единственная мысль о том, что он был не прав, что он уже пересек эту грань, когда оказался в одной постели с девушкой. И ответственность только возросла...

Он был просто не готов к этому после семнадцати лет, проведенных в отчаяние, он просто не мог показывать свои чувства на виду у всех. Он не умеет быть никем иным, кроме как жестоким, хладнокровным, и это разрывало его душу, но измениться было, увы, невозможно. Быть может, имело смысл оставить эту странную девушку, она никогда не будет счастлива с ним, никогда не обретет покой, а будет переживать из-за этого могильного холода, который он излучает. Северус мечтал просыпаться и засыпать с ней в одной кровати, он помнил, каково это, когда Анна мирно спит на его груди. Это ли счастье? Это ли любовь... Несомненно, Анна поработила его, заставила себя принять, и он влюбился в девушку, которая младше его на девятнадцать лет. Глупо и безответственно. И пускай Анна уже совершеннолетняя, но началось это еще в Хогвартсе. Его холод был защитной реакцией, он прекрасно знал, что между ней и Сириусом ничего не случилось сегодня, и, скорее всего, это было безвыходным желанием прийти к нему посреди ночи, подогретым чувством вины. Нет... это всё было благодаря несносному характеру Снейпа. Он не мог дать ей тепла.

Северус прекрасно понимал, почему Блэк сейчас стоял напротив, его идиотское чувство справедливости шло наперекор чувствам. Глупец... Это ужасные бравые черты истинного гриффиндорца — справедливость и самопожертвование. Возможно, Северусу было чему поучиться у него.

* * *

Я сидела в темной гостиной, погруженная в очередную ошибку, зачем я пришла к его двери? Как могло такое произойти? Сириус открыл дверь и замер от неожиданности, что ж, это понятная реакция на подобное, но внезапное появление Северуса... Что меня ждет? Попытка оправдать свои действия вызвала новый ком вины и ощущение сдавленности на сердце. Внезапно сверху послышался хлопок, но я даже не дернулась. Почему-то было неинтересно, что там происходит, о чем разговаривают двое мужчин, которые приняли участие в немой сцене у двери Сириуса. Этот транс поглотил меня.

* * *

Он спустился по лестнице вниз и нашел Анну, сидящую в полной темноте на одном из кресел, спиной к нему. Её волосы отливали серебром в тусклом свете луны. Неподвижная, словно восковая фигура. Прекрасный эльф даже не шелохнулся, услышав его шаги. Мужчина навел волшебную палочку на едва различимый в темноте камин.

— Инсендио, — негромко скомандовал он.

Пламя начало подниматься языками, освещая комнату, бликуя на стеклах семейных фотографий, развешанных по периметру. Анна даже не шелохнулась. Боль сковывала и его сердце, и в порыве он просто подошел к ней и положил руки на её хрупкие плечи, по которым словно ручейки стекали белоснежные волосы. Ощущая эту драгоценность в своих руках, он понял, что девушка будто находилась под гипнозом. Она никак не отреагировала на его прикосновение.

— Скажи, почему жизнь такая подлая, Сириус? — внезапно робким тоном произнесла Анна.

Он не ответил, а лишь обошёл кресло и устроился на корточках возле её ног, изучая зеленые-зеленые, похожие на первую весеннюю зелень глаза. Она всё еще смотрела в пустоту.

— Прости меня... — добавила она как-то холодно, несвойственным ей голосом, словно это была дежурная подготовленная фраза.

Наконец оторвав взгляд от чего-то, видимого только ей самой, девушка с болью посмотрела на мужчину.

— Сириус, прости меня, — повторила она уже скомканным от отчаяния голосом, словно с её души слетела маска. — Я принесла тебе столько боли...

Он взял её руку и легонько сжал. Он ничего уже не мог изменить, он просто мог созерцать со стороны, и возможно не имел права сидеть возле её ног, и уж тем более держать за руку, но он держал и боялся отпустить. Говорить было нечего.

— Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, — негромко произнес он, сдерживая новую волну отчаяния.

Её глубокие глаза смотрели на него с нечеловеческой грустью, эти слова не вызвали хороших эмоций, они словно затянули её еще глубже в болото безысходности.

— Я уйду, когда всё закончится, хочу просто жить в одиночестве, когда этот мир обретет покой.

Она говорила серьезно, знала, что счастья ей не обрести в круговороте этих двух мужчин, которых она знала, любила. Более того, она не хотела быть причиной несчастья Сириуса и быть второй для Северуса. Она мечтала избавиться от тоски, окружавшей её. Быть может, она последует примеру Рахмана и найдет уединение в местах, где нет людей, нет тяжелой любви, тоски, боли и предательства...

* * *

Зачем я всё это говорила? Зачем вновь приносила боль Сириусу? Ведь еще недавно я готова была бороться за счастье, что изменилось сейчас? Я не знаю, быть может, включился какой-то механизм уныния, а возможно боль достигла своего апогея? Почему я была готова уйти из этого дома прямо сейчас, скрыться, в надежде на уединение, спасительное одиночество. Да, именно так и стоит поступить и не вторгаться ни в чью жизнь. Я не могла отпустить Сириуса, и не могла по-настоящему заменить Лили, несмотря на тот разговор с Северусом...