Большие перемены (джен)

Где-то. Много лет спустя…

— Так ты, выходит, не гринго? — в очередной раз спросил Долохова в очередном же лагере наёмников очередной Хуан Гонсалес. Или, может быть, Педро Рамирес.

— Нет, — ухмыльнулся Долохов, — я поляк.

— А это ещё кто? — изумился Хуан-Педро.

— Это я, — логично ответил Долохов.

— А как тебя по-вашему зовут? — Хуан-Педро надрался до такой степени, что отвязаться от него было можно только с помощью Авады. Или гаротты. Но Долохову было лень.

— Кшиштоф Пшибышевский, — с серьёзнейшим лицом ответил Долохов.

— Мадонна! — охнул Хуан-Педро. — Как ты это выговариваешь?

— Ртом, — ответил Долохов. И повторил. Медленно и с удовольствием: — Кшиштоф Пшибышевский. Обычное польское имя. Что, не нравится?

— Нравится, — потряс головой Хуан-Педро. И радостно возгласил: — За это надо выпить!

— Надо! — согласился Долохов.

И они выпили. Хотя Долохов так и продолжал считать текилу редкой гадостью.

Но в здешней помешавшейся на военных переворотах Нагонии (или всё же Гаривасе, кто разберёт этих дурных магглов?) все пили текилу. Не виски, не джин и тем более не водку.

* * *

Краски здесь были невероятно яркими — пронзительно-синее небо, раскалённо-алое солнце, чёрные скалы и белоснежные горные вершины. Резкие тени и разреженный воздух, который ему безумно нравился. Чистейшие ледяные озера, холодные ночи и дневная жара.

Парящие в небе птицы.

И никаких людей поблизости.

Рай для безумца?

Может быть.

У него ещё будет время проверить.

Трэверс тихонько рассмеялся и поднялся в воздух — легко. Без палочки. Без метлы.

Ему бы ничего не сказало имя «Рерих»: ценителем искусства или маггловских мистических трактатов он никогда не был. Но увидь он картины этого человека, Трэверс бы безошибочно узнал изображённый на них мир — мир, в котором он теперь... что? Жил? Существовал? Присутствовал?

Или это мир жил в нём? Он не знал, да это его не слишком и волновало.

Он просто БЫЛ.

Впервые за много лет.

А может, с самого рождения.

Живым — и в мире с самим собой.

* * *

Озеро было огромным, словно море. У него даже прибой был, а шторма, разыгрывавшиеся здесь осенью, могли бы дать морским фору. Зимой, правда, озеро покрывалось льдом — но была в этом даже какая-то своя, особенная прелесть — смотреть на это огромное заледеневшее пространство из окна тёплого дома.

По крайней мере, Беллатрикс нравилось.

Рабастан же и вовсе был в восторге — от Канады, от её пейзажей, озёр и даже климата. Он много писал — и неожиданно стал безумно популярным и модным художником, а желающие заполучить любую его работу чуть не записывались в очередь.

Подписывался он, правда, псевдонимом — однако же инициалы сохранил. До них довольно быстро его подпись и редуцировалась — и на все протесты брата он лишь махал рукой и говорил:

— Это так нахально, что никому не придёт в голову, что это правда.

Родольфус теперь занимался своими любимыми артефактами и садом. Похоже, яблони будут цвести у дома Лестрейнджей, даже если тем взбредёт в голову поселиться на Марсе.

Сорта, правда, пришлось выбрать совсем другие, незнакомые — куда более холодостойкие, — но Родольфусу так было даже интереснее.

Так же, как и двум его сыновьям, младший из которых ещё не слишком-то уверенно ходил, но охотно вместе с братом помогал отцу в саду.

* * *

— И свой отпуск, Август, вы использовали на сорок восемь лет вперёд! — закончил разговор глава Отдела Тайн.

— Я в курсе, — равнодушно кивнул Руквуд.

— Тогда идите и работайте, — велел глава Отдела. — Можете к себе в кабинет кровать поставить или, там, диван...

— Диван рациональнее, — решил Руквуд.

— Как скажете, Август, как скажете...

* * *

— Вот скотина! — Торфинн Роули посмотрел на то, что осталось от новенькой овчарни, и длинно выругался по-русски — родной язык оказался не в силах выразить все его чувства. Дикие драконы до Исландии добирались редко, но уж если добирались...

— А я говорила! — привычно отозвалась его жена. Что именно она говорила и когда, уточнять не стоило, это Торфинн знал отлично: ничем хорошим такие уточнения для него ни разу не заканчивались.

— Народ поднимать надо, — буркнул он, — сами не справимся.

— Народа того, — махнула рукой она, но спорить не стала. — Поднимай.

Роули с сожалением вздохнул, подумав, что хорошо было бы уметь вызывать Патронуса, и пошел к совятне.

* * *

Что Джагсону нравилось у магглов — так это тюрьмы. Ну, никакого сравнения с Азкабаном! Дементоров нет, кормят тоже терпимо, на прогулки выводят, даже библиотека есть. Целители, опять же...

Посидишь, откормишься, передохнёшь — и можно двигаться дальше. Разве ж маггловским запорам удержать волшебника?

Жалко, правда, дурака Пиритса — какой Мордред его тогда понёс на метле полетать над морем? Метку так скрутило, что куда там Круциатусу! Джагсону-то ещё повезло, что он на берегу был. Очнулся потом уже у магглов, а Пиритс так и утонул.

С другой стороны, может, и к лучшему... Всё-таки чем дальше — тем более странным и неуправляемым Пиритс становился. Почти как Белла, не к ночи будь помянута, только ещё хуже. Её хоть муж приструнить мог или вон сам Лорд, а на Пиритса никакой управы не было.

Так что всё к лучшему, опять же...

И Джагсон, ухмыльнувшись, растянулся на тюремной койке.

* * *

— Кем ты назвался? — Снейп смотрел на почти дочерна загоревшего Мальсибера, как на первокурсника, попытавшегося сварить Феликс Фелицис.

— Внуком моего дядюшки, — весело ответил тот. — Он и подтвердил.

— Мерлин, — пробормотал Снейп, — какое счастье, что Крауч подал в отставку. Он бы никогда не поверил во «внука дядюшки».

— Ну, так я же этого и ждал, — жизнерадостно кивнул Мальсибер. — А Фаджу дядиных свидетельств вкупе со словами моей итальянской родни вполне хватило.

— Никогда не думал, что это скажу, — саркастически скривил губы Снейп, — но иногда от безмозглости Блэка тоже бывает польза. Не будь этой блохастой псины, Крауч бы ещё долго торчал в Министерстве. Вендетту он объявил, скажите на милость!

— Кто объявил вендетту? — почти испуганно спросил Мальсибер. Не то чтобы его не было в Британии в последнее время — нет, он бывал здесь тайно. Но за новостями особо не следил.

— Блэк, — скривился от отвращения Снейп, — ты представляешь, он младшего Крауча нашёл! Живого, хоть и мало вменяемого!

— Нашёл, значит... — задумчиво протянул Мальсибер. — А как?

— Сам его и спрашивай, — ответил Снейп, — я, слава Мерлину, с ним не общаюсь. И слава Мерлину, что я наконец-то ушел из Хога! — Снейп отсалютовал Мальсиберу бокалом вина. — Потому, что теперь эта псина туда рванула на должность преподавателя ЗОТИ. Ибо кто же будет учить его крестника?

— Слагхорн будет, — легкомысленно ответил Мальсибер. — А что ушёл — это правильно. Преподавание — это явно не твоё... Слушай, — он подался вперёд, — я, пока общался с дядюшкой, выяснил, что в том наглухо запретом сарае... в смысле, домике. У дюн. Там, оказывается, прадедова жена лабораторию держала... тебе не было бы интересно поглядеть, что там? А то я один боюсь.

— Немудрено, — фыркнул Снейп, — ты и зелья — это как Блэк и мозги. Существуют в параллельных реальностях.

— Тогда пойдём? — предложил Мальсибер. — Может быть, ты у меня тогда и переночуешь? Неуютно одному в пустом доме-то...

— Неуютно? — искренне изумился Снейп. — Одному и в пустом доме? Да это просто счастье! Впрочем, — небрежно заметил он, — переночевать у тебя, так и быть, не откажусь.

— Кому как, — грустно вздохнул Мальсибер. И попросил осторожно: — Может, ты тогда совсем останешься? Дом большой, а я мешать тебе не буду...

— А как же родовое гнездо Снейпов? — хмыкнул его собеседник. — Не оставлять же его без присмотра? Но если хочешь, могу и остаться.

— Хочу! — очень обрадовался Мальсибер. — А гнездо пусть будет... про запас. Мало ли. Вдруг понадобится.

* * *

Новый дом получился именно таким, о каком мечтал Эйвери. Светлым и уютным, без давящей атмосферы отцовского поместья. С цветником и садом, библиотекой и просторной террасой. Эльфы, которых он забрал из отцовского дома, быстро освоились на новом месте, и Лисси опять начала допекать его просьбами найти хорошую девушку и жениться.

— Нельзя мне жениться, — отвечал ей Эйвери со вздохом. — Отец узнает — заберёт детей, а нас убьёт... Да и кто же за меня пойдёт?

— Кто угодно пойдёт, — твёрдо заявила Лисси, — за такого-то красавца! Подкормить бы только ещё, — она тяжело вздохнула. — А старому Хозяину сюда хода нет! — победно заявила она, — Лисси чует! Пусть только сунется — тут ему и конец придёт!

— Это хорошо, конечно, — вздохнул Эйвери — и сам тут же испугался. — Только всё равно... Кому я нужен? Со мной скучно... а кормить меня не надо! — добавил он торопливо. — То есть надо, но немного... я совсем не хочу опять толстеть!

— Так найдите такую, которой не скучно, — посоветовала Лисси, — чтобы книжки любила да цветы. А за чистой кровью не гонитесь, — наставительно сказала она, — вам и своей за глаза. Лишь бы добрая была да здоровая.

Эйвери только вздохнул.

Та маггловская девушка всё не шла у него из головы. Только где теперь она? Да и... нет, ну как это вообще возможно?

А волшебница... Где взять такую? Чтобы книжки так любила, что не посмотрела бы на него... в смысле, посмотрела бы как раз, но не так, как все, а по-другому...

— А есть кто на примете, так и не думайте, — тихо сказала Лисси, — хоть она даже сквиб будь или маггла.

— Да нет у меня никого, — покраснел Эйвери.

И махнул рукой.

Где теперь её искать, ту девушку? Да и он-то ей зачем? Такой... такой. Да ещё ведь и волшебник...

— Ох, молодой хозяин, — грустно сказала Лисси, — ведь сами себя морочите.

Но он только вздохнул и пошёл в сад.

Пройтись.

Нет, определённо, никогда он не найдёт её... да и нужно ли? Ведь даже если и найдёт, то что он скажет ей? И что будет с ней делать?

* * *

— Рон! — Гарри, увидев на платформе приятеля, замахал ему рукой. — Иди сюда, мы тут с Сириусом!

Забияка высунул усатую морду из корзинки и воинственно зашипел: на платформе столько незнакомых котов, с которыми просто необходимо подраться!

— Привет! — рыжий мальчишка тут же подбежал к ним, размахивая большой клеткой с совой. — Спасибо! — крикнул он Сириусу, указывая на сову.

— Пожалуйста, — весело ответил Блэк, — а где Артур и Молли?

— Там! — Рон замахал рукой куда-то назад, приплясывая от радости и нетерпения.

— Тогда я к ним, — Сириус забросил в поезд багаж Гарри и свой чемодан, поставив рядом с крестником роскошную корзинку с Августом-Майклом Четвёртым, старательно делающим вид, что он НЕ видит наглого Забияку. Этих двух представителей семейства кошачьих связывали очень сложные и запутанные отношения, лезть в которые посторонним точно не стоило. — Ваше Величество, приглядите за порядком, — церемонно попросил кота Сириус, — а я Рема поищу. Он, кстати, с нами поедет. Будет у младших курсов ЗОТИ вести, а я — у старших.

— Не знаю, — сказал Рон, провожая Сириуса взглядом. — Я бы не хотел, чтобы мама или папа там у нас преподавали... Нет, я их люблю, и всё такое, но...

— То мама или папа, — хмыкнул Гарри, — а то Сириус. Он вообще в Хогвартс от мадам Вальбурги сбежал — та очередную невесту подыскала.

— Думаешь, поможет? — с сомнением спросил Рон.

— На какое-то время, — пожал плечами Гарри, — если только... не приведи Мерлин! Если мадам Вальбурга сама не захочется заняться преподаванием. Она давно поговаривает о катастрофическом уровне образования в Магической Британии.

Рон вздрогнул:

— Даже не говори про такие ужасы, — пробормотал он.

— Сам не хочу, — вздохнул Гарри, — пойдём лучше, Невилла найдём. А то его мадам Августа до отправления муштровать будет.

— Пошли! — согласился Рон.

И мальчики, подхватил клетку и корзинки с животными, пошли вдоль платформы, болтая и оглядываясь.

Впереди у них было семь лет учебы в Хогвардсе — самой лучшей в мире школе чародейства и волшебства.

Семь мирных лет.

И всё было хорошо.