Между небом и землей (гет)

Осколки воспоминаний проносились в голове. Его успокаивающий бархатистый голос обещал, что всё будет хорошо. Северус, почему ты оставил меня в безопасности, отправляясь на это опасное задание? Как я могла отпустить тебя, почему это было так просто отдать самого дорогого и любимого человека в лапы монстра? Ненависть к самой себе поднималась от безысходности. Чувства болезненно роились в потерянной душе. Осталось совсем немного времени, а я даже не знала, где он.

— Ты слушаешь меня?.. — чей-то гневный голос шел наперекор рассудку.

Я повернула голову. Сириус с укором смотрел на меня, вновь пытаясь отговорить от неблагоразумных действий, но я не могла думать иначе. И я должна спасти Северуса вопреки ловушке, расставленной чудовищем; Волдеморт умело манипулировал моей любовью. Он знал точно за какие ниточки тянуть, как принести еще больше страданий, как заставить меня саму прийти к нему, отдать силу добровольно. Жестокое чудовище никогда не знавшее добра, его черная душа, вернее, ее маленький озлобленный кусочек заставлял меня становиться марионеткой в его играх.

Я не могла наплевать на остальных, знала, что Северус должен был умереть во имя спасения человечества, но почему-то готова была рисковать чужими жизнями ради него. Стены комнаты задрожали, где-то раздался взрыв. Все машинально заозирались по сторонам... все, кроме меня.

— Где Лорд? — спросила я Гарри, игнорируя уговоры Сириуса и шум Хогвартса, превратившегося в поле битвы.

Крестный и крестник посмотрели друг другу в глаза, стараясь скрыть от меня свои мысли. Одно я всё-таки урвала из их сознаний. Волдеморта не было на территории замка. Конечно, он сидел в укрытии, ожидая моего запланированного появления.

— О, конечно вы не знаете...

Медленно поднявшись с кровати, на которой сидела, я собралась двинуться в сторону выхода из Выручай-комнаты, чтобы попасть в самую гущу событий, в развернувшуюся баталию Света и Тьмы. Быть может, храбрым защитникам Хогвартса могла понадобиться помощь, однако моя цель была иной.

— Стоять, — на этот раз Сириус всё же успел схватить меня за руку.

От него веяло злобой, неужели он не понимал?

— Отпусти меня, — прошипела я, попытавшись одернуть руку, но его хватка оказалась слишком крепкой, и я едва не вывихнула запястье.

— Ты не имеешь права рисковать жизнями людей, — гневно произнес он, оскалившись, как-то по-собачьи.

Это он не имел права меня останавливать, ведь оставалось так мало времени, мне нужно было срочно найти место заключения Северуса. Время было моим главным врагом, и Сириус тянул его, уничтожал драгоценные секунды, пытался украсть у меня надежду, единственного человека, ради которого я жила. Боль и ярость сковали мой ополоумевший рассудок.

— Анна, выслушай меня! — изменил он тон на более мягкий. — У него все равно нет шансов, эта ошибка... она убьет вас обоих и погубит весь мир!

— Мне плевать, — сквозь подступающее пламя произнесла я.

Отчаяние овладевало нами. Сириус знал, что если отпустит меня, война закончится, и они все погибнут. Но мне стало действительно плевать на всех, я не смогу жить в мире, в котором не будет Северуса. Сдерживая слезы, я смотрела в глаза своему праведному мучителю.

— Ты не понимаешь...

— Я всё понимаю, но ты не должна так поступать с нами! От тебя сейчас зависит и моя жизнь, и жизнь Гарри, и жизни всех твоих друзей!

Он бил по самому больному, знал, что его существование было для меня одним из приоритетных. Но сквозь едва сдерживаемые слезы я проговорила:

— Мне плевать на тех, кто от меня отвернулся из-за моего выбора.

Я знала, что мужчина, с силой сжимающий мою руку, никогда бы не отверг меня, но эти слова послужили ослаблением его хватки. Он обомлел. Мои жестокие слова врезались в его рассудок. Без усилий я вытащила руку из его ладони. Опустошен? Он был разбит, его только что бросили с самой высокой скалы, а быть может, с Астрономической башни Хогвартса. Слова послужили орудием убийства его и без того измученной души. Гарри, стоявший недалеко, тоже все слышал и вошел в ступор, постепенно нагревая ненависть ко мне.

— Прости, — как можно жестче и холоднее произнесла я, придав взгляду отстраненность.

Моя собственная душа металась от предательских слов, которые встали стеной между мной и друзьями. Я только что отгородила себя от всего мира и была, возможно, даже хуже самого Волдеморта.

— Не советую прикасаться ко мне, — произнесла я еще грубее.

Сириус застыл от шока и боли, пронзившей его душу. Он любил меня искренне, но .безответно, и после всего сказанного никак не мог повлиять на мои действия. Он занес руку, но я успела перехватить её. Снова Сириус хотел ударить меня. В его взгляде вновь разжигалась испепеляющая злоба.

— Опомнись, дура! — безнадежно кинул он.

Я откинула его руку от себя, просто развернулась и пошла в сторону двери, но путь мне перегородил Гарри.

— Не смей! — проговорил он отчаянно, когда Сириус нагнал меня.

Близнецы, Билл, Флер и Чжоу смотрели на меня с ужасом.

— Если ты сейчас не отойдешь от двери, я тебе помогу, — сказала я, разжигая в кулаке пламя, моментально осветившее мое злобное лицо.

Если близнецы и знали о моих способностях, то Чжоу смотрела с вытаращенными глазами, пытаясь осознать, что видит.

— Я не позволю тебе идти туда, — Гарри отчаянно замотал головой, а затем чуть ли не с мольбой посмотрел в мои горящие раскаленным пламенем глаза, которые потеряли цвет весенней зелени.

Вот оно, внезапно я поняла местонахождение Лорда, это были всего лишь предположения, но Гарри почему-то подумал о Визжащей хижине и Запретном лесу, ведь Волдеморта в замке не было, и хижина, в которой по легендам жили злобные приведения, подходила для укрытия идеально. На свой страх и риск, я доверилась размышлениям Гарри и не пошла в Запретный лес в первую очередь.

— Хм, — самодовольно ухмыльнулась я и повернулась к проходу, соединяющему Выручай-Комнату и Кабанью Голову. — Спасибо, Гарри, — напоследок кинула я.

Сириус пытался еще что-то сказать, но слушать его, увы, я больше не могла, драгоценные минуты капали, разбивая надежду увидеть Северуса живым. Влезая в не столь широкий лаз, я даже не взглянула на ополоумевшего от горя и несправедливости Сириуса и Гарри, который держался из последних сил, чтобы не послать в меня какое-нибудь бесполезное заклинание.

— Я иду с тобой! — послышался голос сзади.

Я удивленно обернулась, Сириус полез за мной. Глаза только увлажнились в нестерпимом рокоте вырывающейся наружу истерики от всего того, что я им наговорила и на что обрекла. Он нагнал меня быстро.

— Если уж ты обрекаешь всех на гибель, — снова взывая к моему рассудку, сказал он, — то я иду с тобой, ты выбрала мою судьбу. Так пожинай плоды своего выбора...

— Не мели чуши, Сириус, я умирать не собираюсь, и тебе уж точно не позволю.

— Ты идешь в ловушку! — не унимался он.

— Забудь! — повысила голос я. — Возвращайся в замок, Ордену и остальным нужна твоя помощь, даже не думай следовать за мной!

— Анна...

— Хватит! — придавая голосу агрессии, произнесла я. — Или я замурую этот проход!

* * *

Он смотрел в её жестокие глаза, отражавшие первобытную злобу, она шла лишь к одной цели — к спасению этого чертова Снейпа, которого Сириус ненавидел всей душой за то, что он забрал у него бесценное сокровище, идущее сейчас на добровольную казнь. Анна старалась не замечать, как сильно Сириус её любит, как дорожит каждым мгновением рядом с ней. Её глаза, излучающие сейчас злобу, разрушали последние частички чего-то живого и доброго в его сердце. Она ранила его осознанно, намеренно отталкивала. Анна спятила от жестокой любви к Северусу, готова была положить жизни всех людей за спасение этого никчемного человека. Но никто не имел права обвинять бедную девушку в столь глупом поступке, она шла лишь по велению сердца.

— Слышишь?! Уходи! — закричала она от отчаяния. — У меня нет времени с тобой пререкаться.

Он не видел ее в кромешной тьме потайного хода, но знал, что сейчас на её глазах блестят слезы, а душа разрывается на сотни осколков, умирает с каждой секундой осознания того, что она творит.

— Я справлюсь, я уничтожу его, — как заведенная проговорила она.

— Ты ведь даже не знаешь, где его искать.

— В Визжащей хижине...

Сириус оторопел, он знал это предположение, слышал его из уст Гарри, но не был уверен на все сто процентов. Конечно, хижина была отличным укрытием и удобно связывала Хогвартс с внешним миром, но сколько защиты было на нее поставлено?

— Прошу уходи, у меня действительно мало времени... — сдавленно произнесла она.

— Нет, я сказал, что пойду с тобой! — перебил Сириус.

Внезапно он почувствовал, как тело перестает его слушаться, словно оно застыло от заклятия: «Остолбеней» и неведанные силы потянули его обратно к Выручай-комнате.

— Перестань! — взмолился Сириус, не желая вот так сдаваться, отпускать Анну одну.

Однако она была сильнее, и как бы он не боролся, стихия воздуха взяла его в невидимый капкан...

— Надеюсь, ты когда-нибудь простишь меня, Сириус... — горько прошептала Анна.

Он отдалялся, и его грустные глаза, едва различимые в темноте прохода, молили остановиться, он пытался достучаться мысленно: «Остановись, пока не поздно, Анна, умоляю, ты совершаешь ошибку...».

Сириус беспомощно боролся воздушной ловушкой, он почему-то вспомнил, как когда-то неконтролируемый холод едва не превратил его в глыбу льда, это было почти год назад. Сириус увидел, как глаза Анны вспыхивают неестественным зеленым цветом. Ненависть? Какая боль сейчас у нее в душе? Как глуп её поступок по велению сердца? Прорывая хрупкие стены и потолок, обрушивая щебень, прорывались растения, путы вяза, замуровывающие тоннель.

— Анна!

Ее зеленые, горящие глаза уже едва виднелись за толщей веток...

* * *

Так было нужно, я больше не могла выносить его присутствия, он угнетал, разоблачал истинное лицо предательницы, бесчестной девушки шедшей на гибель из-за неправильной, невменяемой любви. Я развернулась и быстрым уверенным шагом двинулась к выходу в Кабаньей Голове. Меня преследовали тянущиеся путы вяза, занимающие весь проход. Нет, я не замуровала его, когда уйду, магия ослабнет, и растения будет легко убрать при помощи простых заклинаний.

Я вылезла из-за портрета и оглядела комнату, но Аберфорта в ней не было, спустилась вниз в пустой бар, который привыкла видеть наполненным местными пьяницами, незнакомцами, странно выглядящими путешественниками и лишь изредка нормальными людьми. Преподаватели сюда захаживали лишь перекинуться парой слов с хозяином забегаловки. Опустевшее помещение даже в тусклом свете керосиновой лампы казалось грязным. Стараясь не думать ни о чем, я направилась к двери.

— Куда это вы? — донесся старческий хрипловатый голос.

Ответа не последовало, я лишь повернула ручку, но тут, мне в шею ткнулось что-то. Повернувшись, я увидела волшебную палочку Аберфорта, направленную теперь уже в мою шею.

— Вы бессильны против меня, — спокойно сказала я. — Слушайте, Аберфорт, я не хочу причинять вам боль...

— Дверь под заклятием, вы отсюда не выйдите, Сириус предупредил меня, что вы, возможно, вернетесь. Я не позволю вам выйти из этого дома, — резко оборвал он.

— Аберфорт, ваша защита для меня пара пустяков, так что либо вы пропустите меня добровольно, либо я заставлю вас это сделать, но я думаю, вы не хотите, чтобы сюда сбежалась толпа Пожирателей и дементоров, а единственный выход из замка был обнаружен, — мои глаза вновь вспыхнули огнем, а на лице отразилась ярость.

Старик смотрел на меня холодно, ничего в его лице не изменилось от моих слов.

— Вам не сойдет это с...

— Империо... — спокойно сказала я с ухмылкой, перебивая его потуги остановить меня.

Глаза брата Альбуса Дамблдора остекленели, стали пустыми и бездушными, хотя я чувствовала, как всё его нутро борется с сильнейшим проклятием. Его палочка медленно опустилась, и по моему приказу он словно кукла подошел ближе двери и произнес что-то. Я видела, как электрический разряд прошелся по периметру помещения, снося защиту. Дернув ручку двери, я вышла на улицу, мысленно приказав старику восстановить защиту.

Сердце закололо. Боль, которую я всеми силами пыталась сдержать, вонзилась в душу приступом отчаяния. Дементоры были совсем близко, я ощущала их каждой клеточкой кожи. Их присутствие было настолько осязаемым, что по телу прошлись судороги. Поежившись от невербального холода, я тронулась с места на окраину Хогсмида, и с каждым шагом моя уверенность испепелялась, оставляя невыносимые страдальческие следы в опустошенной душе. Справа от меня показалась фигура высасывающей эмоции твари. Ярость едва не воспламенила меня, я не боялась этих уродливых рук в струпьях, тянущихся ко мне. Еще несколько дементоров выплыли из-за угла. Серебристая лань просто возникла рядом со мной, сильный Патронус, эмоционально настроенный на победу, вырвался из моего сознания без заклинания, хотя в победе я была совсем не уверена. Я стала сильна накануне бессмертия, чувствовала, как сила переливается во мне, превращая в чудовище, которое несколько минут назад сказало друзьям жуткие вещи. Энергия приближала меня к Темной стороне. Теперь Свет меня не касался. Я вспомнила сон, приснившийся однажды ночью: как бегу сквозь Запретный лес между темных деревьев и в нем мелькают черные фигуры Пожирателей, мерзкий хохот преследователей доводил до животного ужаса... Наконец, я выбежала на поляну, где были войны Светлой стороны, но они не приняли меня, нападали... Сириус из этого сна просто стоял, презренно глядя сверху вниз на меня, молящую о пощаде на коленях. Словно наяву помнила, как я клялась, что не на Темной стороне, не на стороне Темного Лорда. Но он не верил, а армия Светлых бросала в меня заклятия. В этой войне я была третьей стороной, не принадлежащей ни добру, ни злу, но именно от моих решений зависел перевес... И я выбрала перевес Тьмы... Абсолютно неправильный поступок, но эта любовь была превыше моих сил, она контролировала, заставляла идти, не оглядываясь на друзей и близких.

Сволочь... Ты отнял у меня нормальную жизнь, ты отнял у меня свободу и теперь отнимаешь Северуса. Я не замечала, как, проходя по улице, заставляла расцветать замерзшие кустарники. За мной тянулся ковер из растений, из-за кирпичей домов из рам и фундамента вырастали цветы, плющи, но всё это точно так же исчезало спустя несколько секунд, ярость превращала растения в тлен, и он пеплом разносился по ветру. Снег, лежавший на окраине, расползался, открывая черное пятно влажной, подогревающейся пламенем земли. Наконец выйдя за черту города, я увидела на небольшом холме покосившийся, едва различимый в темноте дом. Выбитые стекла, ни единого намека на огонек, зажженную лампу... Неужели я ошиблась и потеряла драгоценное время? Я отправила Патронуса к хижине, и он осветил её серое дерево состаренное годами. Крыша промялась от тяжести снега, часть окон была забита, но некоторых досок не хватало. Подойдя ближе, я снова ощутила прилив отчаяния, понимая, что дементоров здесь слишком много, а значит это неспроста, или это отчаяние от того, что пришла к неверному решению? Сердце отказывалось верить, а наручные часы отсчитывали последние минуты жизни Северуса Снейпа...

— Келпи тебя дери! — негромко произнесла я и ударила ногой со всей силы по разбитой запертой двери.

Отчаяние усилилось, где же они держат Северуса? Я прислонилась лбом к дощатой стене и впала в уныние, в жестокое разочарование в самой себе, в агонию паники. Зубы стиснулись в болезненной гримасе, и из глаз хлынули истерические слезы, а серебристая лань, стоявшая рядом, замерцала и начала тускнуть. Мерлин, за что мне это? Как же я хочу проснуться у себя в кровати — в Хогвартсе — и ощутить, что последний год был лишь жутким кошмаром. Но как не силилась жмуриться, поднимая веки, я все равно видела перед собой гнетущую ночь и далекие фигуры дементоров, скользящих меж небом и землей. А где-то совсем недалеко бились с Пожирателями и жуткими тварями друзья, которых я отвергла, которых предала. Ни в чем неповинный Сириус и Гарри Поттер, всё ещё борющиеся за жизнь, и неизвестно сколько потерь мы уже понесли, сколько ждет впереди, пока Лорд не выйдет на финальную битву со своим главным врагом — Мальчиком-Который-Выжил...

Для меня битва была окончена. Я смотрела на наручные часы в серебряной оправе, которые отмеривали последнюю минуту его жизни. Половина десятого... Поздний вечер мой Северус встретит на небесах... Я сползла по стене. Сердце сдавила адская боль, и не в силах с ней справиться я скомкала ткань мантии на груди с такой силой, что костяшки пальцев должны были треснуть. Сорок секунд... Последние мысли, живущие в голове, были обращены к нескончаемому чувству вины перед всеми, шансы потеряны. Горечь обиды, я несовершенна, не идеальна, из-за меня страдает множество людей. Игорь мертв... эти слова гулким эхом отдались в голове. Он рисковал ради меня жизнью, нет, он не искупал прошлые грехи, он просто видел во мне всего лишь ребенка, маленькую девочку, несправедливо наказанную судьбой. Тридцать секунд... Тик так, тик так... Воспоминания о самых жестоких промахах уничтожали сознание, раскалывали череп болью. Нервный всхлип вместе с тяжелым выдохом вырвался наружу. Двадцать секунд. Время неумолимо двигалось вперед, перекрывая доступ трезвости мыслей. Я задыхалась в безмолвной истерике сидя на снегу, лань окончательно растворилась, оставив место тьме, поглотившей меня. Пятнадцать секунд... Хватит, остановись! Я молила время. Знаю, ничего уже не изменить, Лорд просто убьет его, сделает то, о чем мой бедный, замученный Северус мечтает больше всего, он, наконец, воссоединится с той, которую по праву заслужил, а не со мной — предательницей, обманщицей, не сумевшей его спасти... Десять... Чернота сгущалась рядом со мной, дементоры приближались, чувствуя отсутствие Патронуса... Почему я смотрела на фигуру в рваном капюшоне как на спасение? Не было страха, хотя твари окружали меня, они питались тоской, последними крупицами любви. Я ждала... Пять секунд... Под тканью склонившегося надо мной существа различила зияющую дыру в голове без глаз. Если бы я могла еще что-то видеть, наверное, увидела бы гниющую кожу, но это было уже не важно. Две секунды... Этот огромный рот, сгнившее дыхание врезалось в нос, заставляя рассудок мутиться... Одна секунда.

— Северус... — выдохнула я из последних сил.

Я почувствовала, как существо с силой втянуло в себя воздух, и что-то начало подниматься изнутри, словно из меня вытаскивали маленький кусочек... Время вышло. Я закрыла глаза и мысленно простилась с жизнью, отправляя душу в последний путь...

— Эй, вы, твари, расступитесь. Кыш, кыш! — громко и как-то играючи раздался неприятный женский голос.

Едва не упав в омут с головой, я почувствовала, как душа становится на свое место, а монстр с зловонным дыханием отдаляется. А я так надеялась, что это последнее, что увижу и почувствую в своей жизни... Глаза раскрылись с новым раскатом боли, пронзившей виски. Кто спас меня? Темный силуэт женщины возвышался над моим сгорбленным существом. Я видела лишь её полоумные глаза, сверкавшие ненавистью в свете полумесяца.

— Беллатрисса... — едва различимо прошептали мои губы.

Женщина презрительно хмыкнула.

— Встать! — скомандовала она; её голос напоминал лаянье гиены.

Ноги не слушались. Я смотрела на неё с каким-то нездоровым благоговением, знала, что эта чокнутая убийца приведет меня к заветной цели... Я успела. Ухмылка образовалась на губах. Не выдержав моих долгих вставаний, она схватила меня за загривок и, резко рванув вверх, поставила на ноги. Вновь я услышала этот мерзкий хохот истинной Темной ведьмы. Беллатрисса наматывала на палочку свои кудрявые волосы и с наигранно добрым выражением лица, что получалось у нее скверно, смотрела на меня.

— Забавно было наблюдать за тобой, — ехидничала она, толкнув меня подальше от дома. — Северус! — передразнила она злорадствуя. — Как трогательно! Как романтично!

Мне не было дела до её издевательств, не нужно было повода для того, чтобы убить эту бездушную стерву, но она была нужна, она приведет меня к нему...

— Чего ты ждешь, мразь? — злобно спросила я, всё еще приходя в себя от едва не свершившегося поцелуя дементора.

Беллатрисса надула губки и сделала обиженное личико.

— Так ты встречаешь ту, которая приведет тебя к твоему обожаемому Северусу? — она сделала огромный приторный акцент на слове «обожаемому». — Ну же, детка, возьми меня за руку!

Она протянула свою ладонь без страха, что я могу сжечь её дотла, эта ведьма со скверным характером знала, что ей ничего не грозит, пока Северус у них.

С отвращением глядя на эту бессовестную женщину, чей смех мог преследовать в кошмарах кого угодно, я опустила пальцы в её раскрытую ладонь и крепко сжала, но она словно не почувствовала этого. Внезапно я увидела приближающуюся издали фигуру и светлое серебристое пятно, сопровождающее ее...

* * *

Сириус освободил проход от плотно обступившего каждый дюйм тоннеля плюща. Он знал, что, возможно, уже поздно, но не имел права не пойти за ней. Выбравшись из прохода на табуретку, с которой впопыхах едва не навернулся, чертыхаясь, он сбежал по скрипучей лестнице вниз и увидел Аберфорта, сидящего за одном из столиков.

— Что она...

— Империус, — негромко произнес старик.

Да Анна совсем обезумела, она заставила Аберфорта вскрыть защиту при помощи запрещенного заклятия!

— Сириус, она опасна, и она не на нашей стороне.

— Аберфорт, её мотивы, поверь, совсем иные, — зачем-то оправдывал он обезумевшую девушку; Сириус дернул ручку входной двери, но она не поддалась. — Открой защиту.

Аберфорт покорно встал, словно мумия, наверняка это было похмелье от заклятия, он все еще не мог прийти в себя. Его губы едва заметно пошевелились, и защита исчезла.

— Сириус, там толпы дементоров, это опасно... — предупредил он.

— Я знаю, — крикнул тот, уже выбегая в зиму в одной рубашке и жилетке. — Экспекто Патронум!

Огромный серебристый пес вылетел из его палочки и побежал рядом. Сириус вызвал его при помощи самых сокровенных, самых чистых и светлых воспоминаний, тех, что были единственным доказательством того, что он с Анной был вместе. Близость её теплого дыхания, хрупкие руки, играющие с его волосами, юное прекрасное тело, каждый сантиметр которого он покрывал аккуратными, содрогающими поцелуями. Её зеленые глаза, без взгляда в которые он не мог уснуть... Эти воспоминания были самыми дорогими и счастливыми, но в то же время причиняли неимоверную боль, вонзаясь в рассудок тысячами осколков разбитого сердца. Он не хотел дышать, он не хотел биться, не хотел жить и бежать по улице, кишащей дементорами, которые ищут слабину в его Патронусе, Сириус хотел упасть в снег лицом и разрыдаться. Но время еще не пришло, еще не пришел тот момент, когда он сорвется, не сдержит панику, истерику, до этого показывающую себя лишь парой скупых слез. А пока он не мог поверить, что Анна больше не с ним — возможно, именно это оставляло силы в его теле. Он бежал за той, что предала всех, предала его истинную любовь, за той, что бросила всё и осознанно шла в капкан ради непонятных чувств, ради безумной любви.

Дома мелькали, проносились мимо, но становились реже, пока не окончились у леса. Сириус бежал по тропе, ведущей в Визжащую Хижину, крутя в голове причиняющие боль мысли, но он не мог их оттолкнуть, иначе Патронус погаснет, оставит его на растерзание высасывающим душу тварям. Наконец, до цели оставалось всего ничего, и он уже видел возвышающийся на холме старый дом, в котором он в юности проводил много времени, оберегая своего друга Ремуса Люпина от внешнего мира вместе с Джеймсом Поттером и, будь он проклят, Питером Петтигрю. Сириус заметил два силуэта возле заколоченной двери. Белые волосы выдавали Анну, а вторая женщина... Нет...

— Сириус, братик! Какой сюрприз, а что ты тут делаешь? — захихикала Беллатрисса.

— Авада Кедавра! — с ходу крикнул он.

Но заклинание просто растворилось в воздухе, так и не долетев до цели.

— Ой, боюсь, боюсь, — проговорила она, подняв брови и искривив губы в излюбленной ехидной гримасе, а затем посмотрела на Анну.

Анна смотрела прямо на Сириуса, её пустые глаза не выражали ничего, но он-то знал, что за этим кроется целый букет самых страшных уничтожающих эмоций. Внезапно на Сириуса снизошло озарение, это она остановила смертельное заклятие, пущенное в его полоумную кузину. Его глаза расширились от ужаса.

— Авада Кедавра! — крикнула Белла, направляя палочку на потерянного Блэка.

Но и это заклятие не достигло цели, и послышался едва различимый голос отчаяния...

— Просто выполни своё задание...

Беллатрисса вновь посмотрела на девушку, взяла её за руку и в последний раз кинула полный презрения взгляд на Сириуса.

— Пока, Сириус! — по-ребячески махнула она ручкой. — Надеюсь, тобой поужинают дементоры.

— Нет! Анна!..

Но голос Сириуса поглотила темнота и тишь, образовавшаяся после хлопка, с которым исчезли две, каждая по-своему, спятивших ведьмы...

* * *