Наследницы (джен)

— Ну, что показать тебе сегодня?

Голос «Гостя» звучал неспешно, размеренно… мягко и даже заманчиво. За последние несколько недель Анни уже даже привыкла к нему и перестала бояться. Нет, он всё равно её пугал. Пугал — и снисходительно объяснял, что она не должна бояться. «Как же ты рассчитываешь вырасти смелой, если всего пугаешься?» — смеялся он, а Анни обижалась и думала, что он, пожалуй, прав — к сожалению. Ну что ж, раз нельзя бояться — она постарается не бояться. Хотя и не всегда это получалось.

Она боялась самого его присутствия… И постоянно ждала его снова. Уже даже скучными казались обыкновенные сны, где его не было. Она боялась, но ждала — потому что каждый раз разгорался упрямый азарт: а вдруг в этот раз она точно не испугается? Ведь странно же — он ведь с ней действительно просто беседует и ни разу не сделал ничего по-настоящему плохого…

Ну разве что иногда говорит разные вещи, которые её удивляют — и из-за которых она начинает вести себя по-другому. Так, как не нравится родителям и другим близким людям. Но что делать? Ведь «Гость» и впрямь словно открывает ей глаза на многие понятия, на которые раньше она смотрела с другой стороны… Или вовсе не задумывалась над ними.

— А покажи снова тот мир в облаках, — сказала Анни. На самом деле, конечно, что бы «Гость» ни показывал, первостепенное значение имело то, что он рассказывал. Анни каждый раз было интересно, какие же ещё философские и нравственные казусы он для неё припасёт. Иногда это было нечто такое, что её дико возмущало — и тогда она принималась спорить, но в любом споре неизбежно проигрывала, не находя аргументов — и получалось, что «Гость» прав, вот только её такая правота не всегда устраивала. Но спорить ей нравилось.

Да и ему, похоже, тоже нравилось, когда она с горячностью принималась что-то наивно доказывать. Он смеялся над ней и разбивал все её утверждения в пух и прах — и ему это явно приносило удовольствие…

Мир в облаках Анни увидела. Картинка, как и в прошлый раз, завораживала. Даже для девочки, выросшей в волшебной стране, в волшебной семье, с волшебным даром — всё равно было сложно поверить, что в самом деле существовал такой чудесный мир, который каким-то образом держался высоко над землёй… И был поистине по-неземному прекрасен.

— Как ты мог такое погубить, — с недовольством сказала она, вспомнив, что говорил «Гость», когда показывал ей Мир Облаков в прошлый раз.

— У них был выбор, — спокойно отозвался «Гость».

— У них? У жителей?

— Ну да.

— И какой?

— А ты как думаешь?

— Подчиниться тебе или умереть, — с иронией заметила Анни. Она не видела «Гостя», он разговаривал, как это часто бывало, словно из пустоты. Но ей прямо-таки воочию представилось, как он низко и утвердительно кивает.

— Именно.

— Это же нечестно!

— А что такое честность, маленькая принцесса? — «Гость» словно уютно устраивался где-то напротив неё. — Вот как ты для себя это определяешь?

— Честность — это… — Анни запнулась. Она точно знала, что такое честность. Но оказалось внезапно трудно сформулировать очевидное словами. — Ну, это говорить правду… и всегда поступать по справедливости.

— А что такое справедливость?

— Это когда каждому полагается по его заслугам, — уверенно ответила Анни. — Кто творит зло — тому полагается наказание. А кто творит добро — тому поощрение.

— А что такое добро и зло? — словно бы лениво протянул «Гость».

— Не надо задавать мне глупых вопросов, — рассердилась Анни. — Ты сам прекрасно знаешь! Зло — это всё плохое. Ты напал на Волшебную страну — это было зло. И уничтожать Мир Облаков — тоже зло! А добро — это всё хорошее. Это — помогать другим, спасать друзей… Отстаивать свою страну и свой мир. Не допустить его гибели…

— В таком случае, — рассмеялся «Гость», — если следовать твоей логике, то жители Мира Облаков, не подчинившись мне, совершили величайшее зло — ведь они позволили своему миру погибнуть.

— Но ведь его погубил ты! И нечего перекладывать на них всю вину, — возмутилась Анни. — Уверена, они отстаивали свой мир до последнего. Интересно, а они с тобой воевали так же, как мы?

— Нет, не так же, — буркнул «Гость». Анни показалось, что он не хочет об этом говорить. — Вернёмся к понятиям добра и зла. Ты ведь понимаешь, что они во многом субъективны?

— Как это?

— Очень просто. Вот, допустим, воин убивает в битве воина другой армии. Он делает добро или зло?

— Конечно, добро, — ни секунды не сомневалась Анни… и тут же осеклась, потому что «Гость» расхохотался:

— А если убитый — воин твоей армии?

— Тогда зло, — растерялась Анни.

— Вот видишь! Всё зависит от субъективной точки зрения.

— Но такого не может быть, — попыталась спорить Анни. — Должно же быть объективное зло и добро!

— Ага, любимая теория твоей тётушки, — хмыкнул «Гость». — Она твёрдо убеждена, что мир чётко делится на Тьму и Свет. Хотя сама, если уж на то пошло, совершает немало сомнительных поступков по отношению к своей противнице Корине. Получается, у неё на словах одно, а на практике другое.

— Не говори про Энни плохо, — твёрдо заявила Анни. — Она хорошая. А если она Корине вредит, то это по заслугам. Корина-то уж точно делает много плохого!

— Зато у Корины всё честно, — тут же возразил «Гость». Конечно, он же всегда находит, что возразить. — Она ни в добро, ни зло не верит и живёт согласно этому же принципу. На мой взгляд, это куда лучше пафосных проповедей всех твоих наивных родственников.

— Ты не прав! — возмутилась Анни.

— Почему? — рассмеялся «Гость».

— Не прав, и всё! — Анни было обидно из-за того, что она не знала, как это объяснить и какие аргументы привести. Как всегда. — Я знаю, ты любишь мудрить и путать всех в своих суждениях. Ланга говорила. Но на самом деле ты не прав. Я это просто чувствую!

— И в чём же я не прав? — мягко поинтересовался «Гость». — Я ведь просто предлагаю подумать и самой проанализировать действия окружающих, а не просто верить их словам. Ты же умная девочка, вполне можешь сама разобраться в том, кто живёт искренне, а кто нет.

— Ты мне пытаешься внушить, что Корина самый честный человек на свете, — с иронией фыркнула Анни. — А я так не считаю!

— А что такое честность? Вот мы и вернулись к тому, с чего начали. Разве Корина тебя когда-нибудь обманула? Разве она противоречит своими словами своей жизни? Она честно стоит на своём, без двойных стандартов и противоречий…

— Да что ты меня к Корине пихаешь? — снова рассердилась Анни. — Я сама выбираю, с кем дружить. Ты же сам Корину презираешь. Ланга говорила!

— Презираю, — охотно согласился «Гость». — За то, что она труслива и не доводит дело до конца. Надеюсь, у тебя этого недостатка не будет.

Анни даже вздрогнула.

— Это ты сейчас к чему?

— Ни к чему. Абсолютно без контекста, — заверил её «Гость». — Просто пожелание тебе от меня такое. И нет, Анни, к Корине я тебя не «пихаю» — хотя, безусловно, буду рад, если она на тебя окажет влияние больше, чем твои родители с их чрезмерно категоричным и однобоким мышлением.

— Не смей так про моих родителей! — вспылила Анни. — Или тебе просто обидно, что они тебя победили, и ты никак не можешь с этим смириться?

— А победили ли? — насмешливо уточнил «Гость». — Если бы они действительно меня победили, я бы сейчас с тобой не разговаривал. Но они тоже не довели дело до конца. Твоему отцу так и не удалось вонзить в меня меч. Да и твоя мать тоже не размазала меня мощным заклятием. А ведь они могли бы. Но не сделали…

— А тебе что, хотелось, чтобы смогли? — недоверчиво удивилась Анни.

— В определённой степени это было бы даже забавно, — усмехнулся «Гость». — Впрочем, всё сложилось для меня не так уж и плохо.

— Ну да, — сказала Анни. — Конечно. Ты ведь и сам не пошёл до конца и Стеллу убить не смог. Ты её испугался? Интересно, почему?

— А это уже не твоё дело, — внезапно мрачно-неприязненным голосом отозвался «Гость». Анни это воодушевило:

— Ага! Ты её действительно за что-то боишься. Она сильнее тебя, да? Именно поэтому ты никогда не приходишь, когда она рядом со мной. Интересно, если бы я поселилась в Розовом дворце, ты бы перестал приходить вовсе?

— Не надейся, — фыркнул «Гость», уже снова обретя уверенность. — Да, у нас со Стеллой давние разногласия. Мы, видишь ли, имеем радикально противоположные взгляды на жизнь…

— А чего ты к Даринке в голову не влезешь? — полюбопытствовала Анни, от нетерпения даже перебив.

— Дарина — это та девочка, которую Стелла взяла себе в ученицы? — уточнил «Гость». — Да знаешь, как-то не хочется.

— Ты боишься Стеллы, — торжествующе повторила Анни. — Интересно, а если бы ты приснился ей самой?

«Гость» внезапно рассмеялся:

— А ты спроси у неё как-нибудь об этом. Интересно, что она тебе ответит?

— Но ты не хочешь ей сниться, — убеждённо заявила Анни. — А почему?

— Не хочу, — фыркнул «Гость». — Не хочу, и всё. А я всегда исполняю собственные желания.

— Ага, пока Стелла тебе не мешает, — развеселилась Анни. — Нет, а всё-таки?

— Ты действительно хочешь это знать? — вкрадчиво поинтересовался «Гость». И Анни вдруг настигло чувство страха. Голос «Гостя» снова звучал словно отовсюду, а картинка с Миром Облаков померкла, словно затянувшись тёмной дымкой. — Так вот, если тебе так хочется это знать… — размеренно повторил «Гость». — Нет, Стелла меня не сильнее. И я просто щажу её. Пока что. И она это знает. И в твоих интересах, маленькая Анни, не торопить события и не провоцировать меня. Потому что, если я вдруг захочу всё-таки уничтожить всех твоих защитников и заступников — я это сделаю. Но я милосерден и выбрал другой путь.

— Какой? — дерзко спросила Анни, хотя страх только усиливался.

— Ну, я его уже осуществляю, — усмехнулся «Гость». — И если ты будешь умненькой девочкой, ты сможешь сохранить всю Волшебную страну и всех своих друзей в целости и неприкосновенности.

— Это шантаж? — уточнила Анни. — Я тебя слушаюсь, а ты не трогаешь моих друзей? И в чём это я должна тебе подчиняться?

— Я разве говорил о подчинении? — рассмеялся «Гость».

— Тогда я не понимаю, о чём ты говоришь, — твёрдо сказала Анни.

— Я всего лишь хочу, чтобы ты думала, а не повторяла лозунги, которые тебе внушили твои родители, — мягко сказал «Гость». — И задумалась над тем, чего хочешь ты сама. Хочешь ли ты действительно быть честной с самой собой и окружающими, или ты хочешь жить в навязанных рамках с двойными стандартами и лицемерным пафосом, называемым «добром и светом».

— Вот что-то мне подсказывает, — сердито сказала Анни, — что, чем больше ты говоришь о чужих двойных стандартах и чужой нечестности, тем больше это означает, что на самом деле это именно у тебя двойные стандарты и нечестность. Ты просто пытаешься переложить их на других.

«Гость» рассмеялся снова. Неприятным, пугающим смехом. И очень обидным. Он смеялся именно над Анни и её словами, и ей стало не по себе. С одной стороны, она чувствовала, что не ошиблась в своих суждениях — пускай детских и наивных, но всё-таки верных. С другой стороны, когда над твоими выводами так издевательски смеются, это очень сильно подрывает самооценку и чувство собственного достоинства.

Но как только она хотела что-нибудь сказать в свою защиту — поняла, что говорить уже некому. Её никто не слышит. И картинка с облаками уже исчезла, растаяв. «Гость» ушёл из её снов, как всегда, неожиданно и не попрощавшись, и оставив за собой последнее слово — пусть оно и было всего лишь неприятным смехом.

Но Анни знала, что он снова придёт.