Наследницы (джен)

Их было двое. Две феи, такие похожие, юные и светлые. Где вторая?

Где Глинда?

Ириния не находит себе места. Глинда не вернулась. До сих пор. Ириния мечется по полю — тут только что шла битва, лежат раненые и погибшие, кто-то радуется, кто-то плачет, — но словно не видит ничего вокруг. Где Глинда? Что с ней? Где остальные феи?

— Ты знаешь, что с Глиндой? — не в первый раз уже хватает она за руку Баккара.

— Её до сих пор нет? — он искренне обеспокоен. Ириния кивает. Он качает головой:

— Я отправлю кого-нибудь узнать.

Множатся слухи: говорят, что битва фей на земле была ещё до того, как Тёмный маг отправился в Мир Облаков. Что будто бы он там проиграл, поэтому и примчался сюда брать срочный реванш. И это даёт надежду. Но если феи на земле победили, отстояли свою сказочную страну, выдуманную маленькой девочкой — почему же они до сих пор не явились?

— Лорилина!!! — Ириния срывается с места и кричит, чуть не срывая голос, видя старшую подругу. И не добегая до неё, останавливается. Лорилина одна, и на ней лица нет. — Где… остальные? — шёпотом спрашивает Ириния.

— Прости, Ири. Но… ты не думай, не всё так… ужасно… — у Лорилины подкашиваются ноги, и она плачет навзрыд.

Ириния стоит над ней и из бессвязного рассказа составляет картину. Да, феи отстояли свою страну. Но она теперь недоступна. И некоторые остались там, внутри неё, внутри этого заблокированного отныне сказочного мирка, куда никто, даже Лорилина, проникнуть не может. Глинда там. Маленькая Озма тоже.

— Она с отцом, — утирая слёзы, бормочет Лорилина. — Надеюсь, он не даст её в обиду. Но он всего лишь человек… — и она снова плачет. — Обычный человек… Я даже не успела поделиться с ним вечной молодостью…

Ириния кивает: да, феи Мира Облаков имеют эту способность, могут одарить любого смертного человека уникальным даром, который имеют сами — вечной юностью. Дар опасный, поэтому практически никто им не пользуется из чувства здравомыслия. Лорилина, впрочем, действительно просто не успела…

— Плохо то, что там и предательницы тоже, — продолжает Лорилина. — Прорвались внутрь, пока мы не закрыли купол…

— И они сейчас там? — встревоженно уточняет Ириния.

— Да. Момби и её сестрички как минимум… Остальных я не видела, но может, не заметила. А вернулись только я и Дана…

Ириния не знает, что сказать. Лорилине плохо, но и ей самой тоже плохо… Как утешать друг друга в горе, если горе у каждой?

И всё-таки надежда есть…

— Может, Глинда и остальные… те, кто с ней внутри… сделают что-нибудь, — не очень уверенно говорит она. Лорилина кивает.

— Я надеюсь. Но я поставила очень сильные охранные заклинания…

— Ты поставила?..

— Я помогла. Я не могла позволить Тёмному магу проникнуть туда… Он бы уж точно погубил там всё. Мы с Даной закрывали купол снаружи… А они изнутри.

Ириния снова молча кивает.

Она потеряла сестру, а Лорилина — дочь и любимого человека. Лорилине хуже. Ириния садится рядом с ней и обнимает.

Баккар почему-то тоже оказывается здесь. Молча кладёт руки им на плечи, смотрит участливо.

— Мы отомстили, — говорит он Лорилине. — Больше никакой тёмный маг никогда никому не навредит.

Лорилина качает головой.

— Что толку от мести…

Она встаёт и уходит. Ириния и Баккар смотрят ей вслед.

— Мне тоже жаль Глинду, — тихо говорит Баккар. — И остальных тоже… Но будем надеяться на лучшее, правда? Правда?

Он обнимает её крепче. Ириния кладёт голову ему на плечо.

— Ты выйдешь за меня замуж? — слышит она снова тихий вопрос. И отстраняется, глядя с растерянным недоумением: зачем он сейчас это спрашивает?

Он что, не понимает?

— Не сейчас, Баккар, — шепчет она сквозь слёзы и, выворачиваясь из-под его руки, быстро уходит.

— Я хотел как лучше, — слышит она его оправдание. — Прости, Ири. Я не подумал. Извини, пожалуйста.

Она, не оборачиваясь, качает головой.

Без сестры сразу стало как-то… так пусто. Их было двое. Теперь она одна.

Ириния оглядывается, словно впервые замечая, что происходит вокруг неё. Вот вроде бы и победили Тёмного мага. Но почему так нерадостно?

* * *

Как только вернулись из Подземной страны — в ней провели три дня, — Энни немедленно отправилась к Стелле и уведомила об этом Лангу, чтобы встретиться на месте. Дарину с собой брать не стали — пусть наслаждается каникулами и обществом друзей. Понадеялись, что Стелла и сама, без непосредственного присутствия подопечной, сумеет найти объяснения происшедшему.

Стелла приняла их, как всегда, дружелюбно и даже не очень удивилась, когда узнала, что они прилетели из-за Дарины.

— Опять что-то с её магией? — со вздохом улыбнулась она.

Ланга кивнула и рассказала в подробностях, что случилось в Чёрном дворце. Стелла сначала хмурилась и, кажется, насторожилась, но потом приняла такой безмятежный и расслабленный вид, что ни Энни, ни Ланга никак не могли понять — её действительно ничуть не беспокоят особенности магического таланта ученицы или она просто мастерски притворяется.

— Да, любопытно, — сказала Стелла, когда Ланга закончила рассказ. — Я поговорю с Дариной об этом, когда она вернётся в школу.

— И это всё, что ты можешь сказать? — изумилась Ланга. — Девчонка вломилась туда, куда даже я не заходила!

— Ну Дарина нас немало уже удивляла своей магией, не так ли? — спокойно пожала плечами Стелла. — Я не удивлюсь, если она ещё и не на такое способна.

Ланга с Энни переглянулись, явно удивлённые такой реакцией.

— Она что, маг с супер-силой? Сверх-одарённый вундеркинд? — с иронией поинтересовалась Ланга. — Она ведь не особо сильна, правда же? Она не сильна, но её таланты очень уж специфические.

— Ну и что? — развела руками Стелла. — У нас у всех специфические таланты независимо от нашей силы. Я слабее тебя, но вечную юность ты дарить не можешь — это мой уникальный дар. Зато ты владеешь телепортацией, а мне она так и не далась… Может, уникальный дар Дарины — нейтрализовать магию Пакира.

— Н-да? — недоверчиво прищёлкнула языком Ланга. — По-моему, ты чего-то не договариваешь.

Стелла безмятежно улыбнулась, как бы показывая: договариваю или нет, это уже моё дело. Всё равно больше ничего не скажу.

— Главное, это не опасно, — всё-таки добавила она. — В этом я уверена.

— Дарина не причинит этим своим умением вреда Волшебной стране? — серьёзно спросила Энни. Даже с некоторой опаской. К тому же неловко было об этом спрашивать.

— Нет, не причинит, — твёрдо сказала Стелла. — Слушайте, девочки, ну ничего в этом нет такого. Если Дарина нейтрализует магию Пакира, это же, наоборот, хорошо.

— А её признание, что магия Пакира приняла её «за свою»? — скептически уточнила Ланга.

— Ну мало ли что могло показаться девочке, — отмахнулась Стелла. — Это же её мнение, а не объективная истина.

Ланга сердито посмотрела на неё:

— Всё-таки ты не договариваешь!

— Чего тебе нужно? — усмехнулась Стелла.

— Дать объяснение…

— Я дала объяснение, какое смогла.

Ланга нахмурилась.

— Ладно. Тогда я дам своё. Вообще-то я потом пыталась понять, что за защита стояла на покоях Пакира, — серьёзно сказала она. — Проанализировать её составляющие. По всему выходит, что войти туда действительно мог только сам Пакир. Ну или тот, кому он позволит, и только в его присутствии. В подобных защитных блоках немалую роль играет привязка на крови. И у меня есть одно предположение, хотя и довольно невероятное, почему Дарина смогла эту защиту преодолеть… Сказать, какое, или тебе неинтересно? — слегка язвительно поинтересовалась она. Стелла как будто насторожилась:

— Скажи.

Ланга кивнула и принялась развивать теорию:

— Помимо непосредственно того, на кого активирована защита, её может преодолеть также тот, кто связан с хозяином прямым кровным родством. Пусть даже это его далёкий потомок. Я всегда считала, что у Пакира нет кровных потомков. Но если гипотетически предположить, что хоть когда-нибудь, пусть даже десять тысяч лет назад, какая-нибудь женщина родила от него ребёнка, и этот ребёнок выжил и сам оставил потомство, то вполне можно предположить, что в Дарине не просто так проявилась тёмная магия, и что она тоже как раз из числа его потомков, неважно, сколь далёких. Как тебе такая версия?

Стелла слушала внимательно, но, казалось, не слишком удивилась.

— Допустим, — сказала она. — И что это меняет?

Ланга посмотрела на неё с недоумением.

— То есть, тебе всё равно, что у Дарины может оказаться… э-э… такое наследство?

Стелла невозмутимо пожала плечами:

— Просто у меня тоже было такое предположение.

— Да? — воскликнула Ланга. — Значит, в одном направлении мыслим. И тогда получается, что либо Аргут, либо Агнет тоже из числа этих самых потомков Пакира. Не зря же он так старался их себе подчинить. А может, даже и оба сразу, если из разных ветвей и с очень дальним родством. И теперь даже понятно, почему Агнет тебя тогда предала. Хотя странно другое — что до Дарины магия ни у кого не проявлялась, — тут же озадаченно добавила Ланга. — Интересно, почему. Но может, мы чего-то ещё не знаем? Может, там передача через поколение или ещё как-то? Хотя вообще-то, — она усмехнулась, — мне сложно представить, что у Пакира мог быть ребёнок и что какая-нибудь женщина добровольно согласилась от него родить. От такого монстра… — Ланга передёрнула плечами.

— Ну, может быть, с ней он был не такой уж и монстр, — сказала Стелла. — Ну, или это было так давно, что он тогда монстром ещё не был.

— Не знаю. Я его представляю только так, — мрачно ответила Ланга. — Я, видите ли, знала его только как Властелина Тьмы.

— Ты же знаешь, что он не всегда был таким, — сказала Стелла.

— Да, помню. Он рассказывал. Но всё равно…

— Мне что-то тоже сложно представить, что у тёмного мага могут быть где-то живые потомки, — тихо проговорила Энни. — Да и Даринка… Она же обычный ребёнок. Ну, с магией… Это что же, все они были злодеями?

— Энни, — мягко рассмеялась Стелла, — добро и зло — это не такие вещи, которые передаются генетически. И к тому же, — весело добавила она, — может быть, всё это только наши фантазии. Может, и не было у Пакира никаких кровных потомков. А у Дарины действительно просто случайный дар. Интересный, но случайный.

— Ты сама в это веришь? — иронично поинтересовалась Ланга.

— Знаешь, — серьёзно сказала Стелла, — мне всё равно. Мне неважно, чья магия у Дарины и откуда она взялась. Это всё дело прошлого. А я смотрю в будущее. Мне важно воспитать Дарину так, чтобы её магия, какой бы она ни была, использовалась только на благо. И я надеюсь, что у меня это получается.

— Разумно, — кисло признала Ланга.

Они ещё поговорили о книгах на непонятных языках в библиотеке Чёрного дворца — Стелла предложила, чтобы Дарина в новом учебном году захватила с собой парочку экземпляров, вдруг возможно будет узнать язык. Ланга и Энни пообещали это устроить.

Когда Энни и Ланга готовились покинуть Розовый дворец — одна на летающем коврике, другая просто собиралась телепортироваться непосредственно в Подземную страну, — Ланга сказала:

— А всё-таки мутная история с этой Дариной и её магией.

— Я думаю, Стелла права, — сказала Энни. — Неважно, что у неё в прошлом. Важнее смотреть в будущее. Дарина всё-таки не злая.

— Не злая, но её прошлое мне всё-таки тоже интересно, — задумчиво сказала Ланга. — Отыскать бы хоть какие-нибудь зацепки на тему её возможной наследственности… Хотя сильно сомневаюсь, что мне это удастся. Пакир со мной не секретничал и даже дневников не вёл.

— Но может, и не было никакой наследственности, — сказала Энни. — Может, мы и правда просто нафантазировали.

— Ох, сомневаюсь, — вздохнула Ланга. — Хотя, конечно же, хотелось бы в это верить. Ладно, до свиданья. Привет друзьям.

Энни кивнула.

* * *

Светлый Мир Облаков… Со светлыми феями и светлым принцем.

Он уже не такой светлый. Это не тот мир, который Ириния так любила ещё совсем недавно. Может быть, это просто ей всё ещё плохо, вот и кажется всё в чёрном цвете?

Но даже если отбросить субъективность и горе… Нет, Ириния верит, что Глинда жива. И маленькая Озма, конечно же, тоже жива. Просто они там, заперты в своей стране.

Лорилина пыталась снять собственное же заклятие и не смогла. Вернулась, как будто она не фея с вечной юностью, а земная женщина — постарела лет на десять. Взгляд полон боли. Её подруга Дана и вовсе, кажется, возвращаться больше не захотела. Вступила на земле в войско Торна и осталась там воевать с приспешниками Тёмных магов — а кто сказал, что их больше не осталось?..

Ириния не знает, какой взгляд у неё самой. В зеркало она старается не смотреть. Ведь там её отражение. А её отражением должна быть Глинда… Они должны быть отражением друг друга.

И вот теперь…

Баккар, естественно, тоже это замечает. Хотя ему и самому хватает причин для огорчений. Мир Облаков будто темнеет с каждым днём. Особенно на окраинах. Говорят, всё чаще случаются грозы. Баккар, как наследный принц облачной империи, конечно же, не может быть к этому равнодушен. А ещё ему не по себе после битвы — в этом он Иринии сам признаётся.

— Я убил его, — мрачно говорит он. — Я совершил зло…

Ириния его пытается утешить:

— Ведь ты раскаиваешься.

— А толку? Я же не могу всё вернуть назад, — Баккар бледен, глаза запавшие. — Я хочу как-то… извиниться перед твоим учителем, что ли. Хотя понимаю, что извинений тут мало…

Ириния согласно опускает голову. У каждого своё горе. Правда, у Баккара оно своеобразное… Ириния потеряла сестру, Торн — брата, а Баккар… Наверное, самого себя?

Впрочем, это, наверное, единственная поправимая потеря.

При следующей встрече Баккар более оживлён и сообщает:

— Мариэлла летала на Землю.

Мариэлла — его старшая сестра. Ириния с ней почти не общалась — у них большая разница в возрасте. Но слышала о ней только хорошее.

— Это, конечно, был больше личный визит, а не дипломатический… — ухмыляется Баккар. И снова переходит на деловитый тон: — Твой учитель хочет создать новую волшебную страну. По образцу той, что придумывала твоя сестра и её подруги.

Ириния озадачена:

— Зачем ему это?

— Магических существ на Земле остаётся всё меньше, людей всё больше… — разводит руками Баккар. — Вот он и хочет спасти одних от других. Ведь в страну малышки Озмы теперь всё равно не пробиться, а какая-нибудь магическая резервация по-прежнему нужна. Мариэлла ему помощь предложила.

— Хорошая новость, — осторожно кивает Ириния. Она ещё не уверена, хорошо это или плохо. И чему тут радоваться, не знает — хотя вроде бы чему-то порадоваться надо.

— Угу, особенно для Мари… — снова ухмыляется Баккар. И мрачнеет: — Я думаю тоже предложить помощь. Если, конечно, Торн от меня её примет.

— Конечно, примет, — с недоумением отвечает Ириния.

— От убийцы своего брата?.. А главное, что Мари перед ним слишком уж старается извиниться. За меня. Противно даже. Как будто я и сам не осознаю… — он досадливо машет рукой. — Вот чего она лезет не в своё дело?

— Но может, ей правда нравится страну придумывать, — предполагает Ириния. Мариэлла не участвовала в создании страны маленькой Озмы, но относилась, как говорили, с большим интересом.

— Вот и придумывала бы, а не романы крутила… Впрочем, отец, кажется, даже доволен, — кисло добавляет он.

— А ты нет?

— А чему тут радоваться? Я совсем не хочу, чтобы моя сестра на Землю сбежала. Некоторые и так уже считают, что скоро наш мир рухнет, и надо искать пристанище внизу. Только панику разводят… — он морщится. — А если сейчас там ещё и какую-то страну будут создавать, то ещё куча народу туда убежит.

Ириния с грустью кивает. Она и сама слышала такие разговоры. И хотела бы верить, что это пустое паникёрство, но… Ведь Облака и правда темнеют и тают…

— Создать волшебную страну — это не так уж и быстро, — тем не менее возражает она. — Так что не думаю, что народ из нашего мира повалит на Землю прямо сейчас.

— Посмотрим, — со вздохом отвечает Баккар. Похоже, он не согласен.

Новость о волшебной стране, закрытой от мира людей, но открытой для магов и магических существ, быстро распространяется в Мире Облаков. И к сожалению, Баккар оказывается прав — она действительно служит стимулом для того, чтобы многие стали переселяться на Землю…

Первой из знакомых уходит Лорилина.

— Клан Радуги улетает, зовут меня с собой, — объясняет она Иринии при прощании. — У них даже есть мысль… Вдруг получится пробиться в страну Озмы? Они сильные… Вдруг удастся.

Ириния смотрит на неё с пониманием — и удивлением:

— Они же дети совсем!

Клан фей Радуги — загадочный даже по меркам Мира Облаков, самый малочисленный, живёт на окраине… Вернее, уже не живёт, получается. И там действительно много детей. Хотя, может быть, взрослых Ириния просто не видела. А дети часто танцуют по радугам… Вернее, танцевали.

— Дети, — улыбается Лорилина. — Но знаешь… Моя Озма тоже ребёнок, а была сильнее меня… — Лорилина уже может говорить о дочери без слёз, но всё равно её голос до сих пор становится ломким на её имени. — А это её подружки, они много времени проводили вместе… Может, детям доступно то, что закрыто взрослым?

Ириния кивает:

— Ну и правильно, что они уходят… Феи Радуги такие чувствительные, им, наверное, в Мире Облаков уже нечего делать, — она грустнеет.

— Да, им тут холодно… А ты не полетишь? — интересуется Лорилина.

— Пробиваться к Глинде? — вздрагивает Ириния. — Или создавать новую страну?

— И то, и другое…

Самой Лорилине, наверное, больше хочется проникнуть в прежнюю страну, чем создавать новую. Но это так понятно…

— Нет, извини, — качает головой Ириния. — Я… Я боюсь лететь на Землю, — признаётся она. — Мне кажется, там ужасно.

— Что такого ужасного? — удивляется Лорилина.

— Там… столько всяких существ… и люди… Они ведь… многие не любят магию, верно? Я не думаю, что смогу жить среди них, — Ириния передёргивает плечами. — Нет, я не смогу, — увереннее заканчивает она. Лорилина улыбается:

— Люди разные. К тому же мы затем и собираемся создать страну, чтобы защититься от невежества и враждебности людей. Может, и от злых магов тоже…

— А разве такие ещё есть? — Ириния сразу же чувствует, что спросила глупость. Хотя Лорилина только печально улыбается:

— Конечно. Слухи, правда, разные. Одни говорят, что появился новый тёмный маг. Другие говорят, что прежний даже и не умирал. Что тёмных магов в принципе нельзя уничтожить.

Ириния в очередной раз вздрагивает.

— Я уж лучше останусь в Мире Облаков, — говорит она наконец. — Может, они хоть сюда не доберутся.

— Будем надеяться, — Лорилина дружески пожимает ей руку. Хотя обе, наверное, понимают, что надежда призрачная. Ведь в Мир Облаков уже потихоньку начала сочиться Тьма…

— Удачи тебе на Земле, — желает Ириния.

— А тебе — здесь, — кивает Лорилина.

Они прощаются. Потом оказывается, что навсегда.

Слухи о том, что тёмный маг и не умирал, Ириния слышит не в первый раз, но не очень им верит. Ведь она была там в тот момент. Баккар так терзается из-за того, что стал убийцей — несмотря на то, что раньше считал это своим долгом, но в итоге вот понял, что ничего хорошего в этом нет. Поздно, но понял. Учитель Торн тоже скорбит по брату — хотя и, кажется, не слишком сердится на Баккара, понимая, почему тот поступил именно так, а не иначе. С учителем Ириния сейчас редко видится, но многое о нём слышит — в том числе и такое вот личное… Просто Мариэлла рассказывает кое-что Баккару, а Баккар — Иринии.

В общем, у неё нет сомнений, что тот тёмный маг действительно погиб. Но тогда кто же сейчас тёмный маг? И где он? Что он делает?

Баккар тоже знает об этих слухах и беспокоится, Ириния это знает. Они теперь видятся реже — Баккар очень занят, он всё-таки наследный принц, а Морефей значительно ослаб после той битвы, он уже не может уделять внимание всей своей империи… На окраинах Мира Облаков всё чаще появляется подозрительный тёмный туман, разъедающий этот чудесный мир. На борьбу с ним вызывают самых сильных магов.

Братья Иринии, Мирт и Элиодор, отправляются туда. На прощание Мирт заходит к сестре:

— Я, конечно, не такой гений в артефакторике, как Глинда, — говорит он смущённо и торопливо — знает, что при имени Глинды у Иринии сразу слёзы на глаза набегают, поэтому быстро продолжает: — Но вот придумал одну вещь…

— Что это? — удивляется Ириния, принимая в руку крошечный изящный серебряный свисточек на такой же серебряной цепочке. Как игрушечный. И очень красивый. — И зачем он?

— Свистнешь — услышу где угодно, — улыбается Мирт. — Ну, и постараюсь явиться на помощь как можно скорее.

Да, Мирт единственный из них владеет телепортацией и может оказаться рядом мгновенно. Ириния обнимает его:

— Спасибо.

Братья улетают. От них каждый день приходят весточки — магам это несложно, — но Ириния всё равно переживает. Как они там?

Ей снова часто чудится, что подсвеченные алые облака на рассвете или закате — это кровь. И Ириния перестаёт любоваться закатами и рассветами.

Правда, Элиодор в своих письмах вполне убедительно рассказывает, что сражаться им не приходится, и этот тёмный туман не так уж сложно остановить, но как только его удаётся ликвидировать в одном месте — он сразу возникает в другом. Живым существам он не вреден — только в нём очень холодно…

Холоднее становится во всём Мире Облаков. У Иринии роскошный сад — но он чахнет, цветы, привыкшие к теплу и солнцу, начинают вянуть. Комнатные цветы, впрочем, пока не страдают.

Баккар приходит к ней и проводит много времени — просто сидит и смотрит, как она ухаживает за цветами. Он выглядит усталым, его голос стал резким и порой звучит даже как-то… неприятно. Хотя с Иринией он по-прежнему нежен и внимателен…

— Ты теперь осталась одна, — замечает он как-то раз. — Выходи за меня замуж.

Ириния вздрагивает.

— Я… Не сейчас, Баккар, — всё, что она может ответить. Потом собирается с духом и выдавливает объяснение: — Мне не до этого сейчас, прости. Я вся в тревоге.

— Понимаю, — склоняет он голову. И со вздохом признаётся: — Я тоже.

— Из-за Мира Облаков? — кивает Ириния.

— Да… Пора вводить военное положение, — вырывается у него, и Ириния поворачивается к нему, ошарашенная.

— Что? Зачем? Почему?

— На Земле слишком много всего нехорошего творится, я не хочу, чтобы это и к нам просочилось, — объясняет Баккар. — Ты знаешь, что Торн собирает целую армию? Собирается продолжить воевать с тёмными магами. Значит, нам тоже надо быть наготове.

— Как я не хочу новых войн, — выдыхает Ириния. Баккар невесело улыбается:

— Думаешь, я хочу? Но так надо, — он решительно взмахивает рукой. — Я уже провёл первый военный совет. Завтра же объявят о…

— А твой отец? — не сдержавшись, перебивает его Ириния. — Он что думает?

— Отец? — Баккар небрежно отмахивается. — Он совсем ослабел и мало что понимает. Так что сейчас вся ответственность за нашу империю лежит на мне.

Он это произносит так, словно, вопреки ожиданиям Иринии, для него это не тяжкое бремя, а повод для гордости. Да и об отце высказался как-то пренебрежительно… Ириния настораживается:

— Тебе что, это нравится?

— А почему мне это должно не нравиться? — он даже удивляется.

— Ну… Это ведь трудно — нести такую ответственность, — теряется она. Баккар снисходительно улыбается:

— Не так уж и трудно. Зато почётно. Просто надо уметь добиваться уважения, а тогда и править будет легко. Важно только сделать так, чтобы меня слушались. Вот это иногда бывает трудно.

Ириния смотрит с недоумением. Ей тут что-то непонятно и что-то кажется странным, но она не может понять, что именно.

— А почему трудно? — наконец неловко спрашивает она.

— Ну потому что иногда отцовские сенаторы такие глупости предлагают, ты не представляешь, как трудно их переубедить. Некоторым пришлось пригрозить лишением должности. Двоих даже это не испугало, — морщится он. Ириния удивляется:

— Твой отец никогда не жаловался на глупость своих сенаторов…

— Старики со временем глупеют, — усмехается Баккар. Ириния даже шарахается:

— Зачем ты так говоришь?

— А что такое?

— Ты вообще стал чаще говорить грубые вещи, — Ириния сама не знает, зачем вдруг она это говорит. Но она знает, что говорит правду. Баккар действительно в последнее время стал каким-то… более категоричным. Или и раньше таким был, а она не замечала?

— Ири, ну а как ещё? — раздражённо взмахивает он руками. — Ты не представляешь, как мне трудно! У меня иногда просто терпение кончается…

— Да, конечно, — опоминается она. — Прости. Я не подумала.

Конечно, ему трудно. На него столько всего свалилось, а он ещё молод и неопытен. А тут целая империя и куча проблем вдобавок. Ей, Иринии, нужно бы поддержать своего принца, как-то помочь ему… А она всё в своих собственных тревогах. То за братьев переживает, то о сестре думает. Они, конечно, ей родные, но Баккар ведь тоже близок…

Может, она не права в том, что думает о близких, а не об империи?

Да и… близок ли ей Баккар?..