Пламя моей души (джен)

Надо сказать, что с Кеей мы все-таки подрались. Кхм, но, пожалуй, стоит продолжить с того, как я все-таки покинула базу.

Видимо из-за моей покладистости, Кея уперся рогом, что я непременно должна лечь спать у него дома. Кхех, фраза на самом деле не была такой двусмысленной, особенно в его обычном холодном исполнении. Да и вообще, Кея был далек от подобных намеков, которые могли улавливать мы с Мукуро.

Причины он не озвучивал, только сказал, что там я под его присмотром. Моя база, похоже, Хибари не слишком понравилась. Но на эти его слова неожиданно категоричным отказом среагировал Рокудо. Мукуро считал, что Кея слишком раскатал губу и по-доброму предложил ему ее закатать.

Против них двоих я бы поостереглась выступать. Тут с ними поодиночке с трудом удается сладить, а уж вдвоем — пиши пропало. Но, похоже, их объединение было кратковременным и, когда мнения вновь разошлись, они тут же продолжили собачиться. Перемирия хватило не больше, чем на минуту.

Ну и слава богу.

Под звуки сталкиваемых тонфа и трезубца, я поманила Фуюки и Коичи в сторону дверей. Там я отдала им короткие указания и смылась, пока меня не спохватились. Только оставалась все та же проблема — мне некуда было идти. Я сходила к дому Сасагав, но там никого не было, значит Рехея в больнице все же задержали. Плохие новости, но, когда я сходила его проведать, Киока рассказала мне, что врачи просто задержали его на дообследование, а на деле, как я потом догадалась, лечили с помощью пламени. Оставаться дома мне все еще не хотелось. Поэтому, я решила просто забежать туда переодеться (не ходить же мне в пижаме среди бела дня) и действительно отправиться в школу. Хотя бы и на последний урок. Все-таки у Реборна нет привычки разбрасываться напрасными угрозами.

На улице перед домом ошивался Конрад. Вид у него был в целом здоровый, но не слишком счастливый. Оно и понятно — несколько пальцев обеих рук загипсованы. Ими же он кое-как держал сигарету, с десяток братьев которой лежали у его ног. Он фактически остался безоружным. Сложно представить, каково ему сейчас. Поэтому его приветственное «Босс!» я встретила спокойно.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я, отчетливо помня, что мне не приснилось, как я сказала ему отдыхать.

— Не нравится мне этот аркобалено, — потемнел лицом он еще больше. — Я решил, что надо быть все время рядом с тобой.

Решил он. Еще один.

Хотя тут еще как посмотреть, кто за кем присматривать будет. Я тоже как-то не горю желанием оставлять Конрада в радиусе ста метров от возможного местонахождения репетитора. Поэтому мне было бы спокойнее, лечись он дома. Но ведь Реборн и пришел к нему домой?

— Ладно, но я просто в школу собираюсь.

— В школу, так в школу, — пожал он плечами.

Что-то он вялый какой-то. Мрачный. Ну, не мудрено, после такого поступка Реборна. Сомневаюсь, что их «беседа» была настолько короткой, как пересказал рыжий.

Сборы заняли совсем немного времени. Нане вообще обьяснять ничего не пришлось. Она подумала, что я просто раньше пошла в школу, а теперь вернулась, потому что урока не было. Как я и думала, у Ламбо и И-пин был тихий час. Время-то уже обеденное, пока я бегала по городу пешком, много времени потеряла. Будить я их не стала, решив попасть в школу, а потом уже подумать, как и о чем говорить с Ламбо.

На самом уроке, на который я едва успела, не было ничего примечательного… Кроме того момента, когда в класс прямо посреди урока заявился Хибари и тут же выдал с непередаваемой интонацией «Зверек» так, что мне захотелось выпрыгнуть в окно. И судя по всему, всем остальным присутствующим тоже.

Учитель на появление главы дисциплинарного комитета вообще никак не отреагировал. Сенсей спрятался за классным журналом, делая вид, что его там что-то дико заинтересовало и он, кроме него, родного, ничего вокруг не видит.

— За мной, — коротко и рублено сказал Кея, возвышаясь над притихшим классом. — Немедленно.

Не просто раздражен — взбешен. Все-таки не надо было сбегать тогда. Но ведь он должен был выпустить пар на Мукуро! Видимо, вместо сброса пара они еще больше взбеленились.

Кея продолжал стоять на месте, не рискуя спускать с меня глаз. Наученный горьким опытом, ведь я не из тех, кто послушно посеменит следом. Ладно, спокойно встану и пойду послушаю, что он еще хочет сказать. Зачем-то же он меня нашел?

Хибари привел меня в свой кабинет и, стоило мне только зайти внутрь, как тут же запер замок. Нехороший знак. Еще и следит внимательно, явно же в окно удрать не даст.

— На диван, — кивнул на предмет мебели подбородком. — Живо.

— С какого? — скрестила я руки на груди, приподняв бровь.

— Я сказал, что в школу ты не пойдешь, а будешь спать, — не демонстрируя никаких эмоций, ответил. — Можешь выбрать пол, если угодно, я не против.

— Ты ничего не перепутал? — уже откровенно вызывающе поинтересовалась я.

— Могу помочь, — предложил он без тени улыбки продемонстрировав тонфа.

Он был на взводе и, очевидно, совсем не думал.

— Столько времени прошло, а ты идешь по тому же сценарию и не учишься на своих ошибках, — выдохнула я, ощущая продолжающее быстро расти раздражение.

Глаза Кеи как-то нехорошо сверкнули, а мышцы на челюсти напряглись, отчетливей проявляя скулы. Пальцы, сжимающие руки тонфа, побелели. Что-то я сказала не то.

— Решим, кто прав, в поединке, — предложил Хибари, видимо, зная один-единственный надежный и проверенный способ решать свои проблемы.

— Только если ты скажешь чьи слова я невзначай повторила, — согласилась я, потянувшись за кастетами.

— Моего отца, — буквально процедил он и бросился в атаку.

Так мы вновь повторили момент из прошлого двухгодичной давности, разгромив его кабинет в драке. На этот раз я не пыталась сбежать, поэтому разрушения были более капитальными. Вплоть до того, что пробили стену в соседний кабинет. К счастью, пустующий. А что я? Места мало, развернуться негде. Может быть, поэтому Кея рассчитывал на быструю победу? Он же вертелся, как вентилятор, со своими тонфа, оставляя мне совсем немного места для маневра. Вот я и отвела его руку с тонфа в сторону, придав ускорения и сделав красивую дыру в стене. Так что, фактически, сделано это было не моей рукой. Следующим пострадал диван, который Хибари пнул в мою сторону. Я-то пригнулась к полу, едва уклонившись, а несчастная мебель врезалась в стену с жутким грохотом. Как ни странно, при этом на щепки не осыпалась, но трещина пошла.

Спустя некоторое время, на шум прибежали какие-то люди. Они не слишком шумели, понимая чей это кабинет, но я слышала их присутствие за дверью и в соседнем кабинете, который теперь с этим соединяло отверстие в стене.

Что касается расстановки сил… Как ни обидно признавать, но боевые навыки у Хибари все еще гораздо выше моих. Вдобавок, я замечаю более крупные сподвижки в управлении пламенем. Уроки с Каваллоне все-таки принесли плоды. А может… он просто раньше не демонстрировал свои успехи, как не признавался, что сидеть спиной к спине уже нет необходимости.

Нельзя сказать, что он меня избивает, ведь я вполне успешно уклоняюсь и отвожу удары, получая не настолько серьезные травмы, какие можно было ожидать. Я использую пламя, но в последнее время это уже мало спасает. Поэтому огребаю, но это не тот случай, когда можно отступить, и я каждый раз поднимаюсь обратно. Взгляд у Кеи в такие моменты как-то меняется, но он тут же продолжает попытки достать. И все же Хибари, вначале довольно сильно усердствовавший, постепенно по непонятной причине заметно теряет запал и мне все проще уходить от его атак.

Дверь выбили и в кабинет влетел Каваллоне. Его я вообще не ждала, но Кея мигом среагировал и провел прямой тому в челюсть. Держась за подбородок, Дино с трудом попытался подняться, и заметил:

— Боже, Кея, что ты тут устроил? Я думал, на тебя напали!

— Мне не нужна помощь, — буквально зарычал на него Хибари, добавив пинок в живот.

Каваллоне отбросило к стене, он застонал от боли, но к его чести, сознание не потерял и даже попытался подняться. Взгляд его упал на меня.

— Кея, остановись, — снова попытался образумить Каваллоне. — Посмотри, что ты наделал. Ты ранил Киру-чан! Ты мог ее убить! — в его голосе появились тревожные интонации.

Воспользовавшись тем, что Хибари отвлечен, я смогла осмотреть себя. Вроде бы серьезных ран не заметила, тревожиться незачем.

— Кира, ты как? — мигом посерьезнел и помрачнел блондин. — Это все Кея? Это он сделал?

— Спасибо, Дино-сан, — перебила я его. — Мне помощь не требуется, — с холодной вежливостью заметила, бросив взгляд на Хибари. — Кее просто нужно время на подумать. Я уже ухожу.

— Ты никуда не пойдешь, — с угрозой резко бросил Хибари.

— Ты еще не понял? — обернулась я, ощутив вспышку злости. — Не знаю, чего именно ты пытаешься добиться, но твои действия вызывают прямо противоположный эффект. И пока ты сам не изменишь свое отношение, все будет становиться только хуже!

Брови Кеи как-то непривычно сдвинулись к переносице, образовав складку.

— Кира, пошли я помогу тебе дойти до медпункта, — влез в нашу перепалку взглядами Каваллоне.

Он приобнял меня за плечо, закрывая собой, и подтолкнул в сторону выхода. Я не стала сопротивляться, надеясь, что он поделится лечебными мазями. Как я поняла, это довольно недешевая штука. Те мази, что делает Киока имеют гораздо меньший лечебный эффект, чем то, что мне когда-то давал Хибари, чтобы заживить перелом.

Через десять минут я сидела на кушетке в апартаментах флегматичного Шамала, который разглядывал то, как Дино невпопад пытается обработать «боевые раны», то бишь ушибы. Каваллоне снова растерял весь свой лоск, вместе с пламенем, хотя чуть раньше он совсем немного проявился.

— Хватит, я сама, — не выдержала и оттолкнула Каваллоне, когда он пятый раз не мог никак попасть в содранную кожу у локтя.

— Но, Кира, — возразил блондин, непонятно когда потерявший суфикс в моем имени, — я не могу позволить делать это Шамалу! Ничего личного, доктор, — извиняющееся улыбнулся ему Дино, — но ваша репутация…

— Он доктор на работе, бабник он в личное время.

— Хорошо сказано, Акира, — похвалил меня Шамал, действительно не проявлявший никаких заигрываний. — Доверьтесь профессионалу. Тем более, что я как доктор могу попросить ее раздеться, чтобы осмотреть ушибы, а вот с вашей стороны, Каваллоне, это будет выглядеть, как домогательство, — вернул Шамал шпильку.

— Но Кира-чан… — беспомощно посмотрел на меня Каваллоне, пытаясь разжалобить.

Дверь резко отодвинули в сторону и в медпункт зашло чудо, которое тут же по-хозяйски заявило:

— Отошли от нее.

Каваллоне отодвинулся, хотя, по виду, хотел что-то возразить, но лоска с ним не было и смелости, соответственно, тоже. Кея, ни на кого не обращая внимания, подошел, забрал к себе аптечку и сел передо мной, грубо пихнув в плечо Дино, который тут же освободил стул. Тем не менее блондин с предупреждением смотрел на Хибари, ожидая от него чего угодно.

Я раздраженная. Я злая. Пусть только попробует что-нибудь выкинуть. Понимаю, что он хочет, как лучше, делая все по-своему, поэтому я еще не послала его так же «воспитывать» Тсуну. Не могу с ним так поступить, но также не собираюсь позволять ему делать так дальше.

Кея, хоть сам выглядел тоже слегка помято, невозмутимо, будто так и надо, приложил ватку в перекиси к моей скуле, где, видимо, тоже был ушиб. Сидим. Смотрим только друг другу в глаза. Ничего не могу прочитать, а он ничего и не говорит.

Упрямо сжимаю губы. Пока не подтвердит своими действиями, что понял, что делает не так, не прощу. В его случае, я даже согласна на словесные подтверждения. А то, что он понял, что просто перегнул палку, недостаточно.

— Кея, я не думаю, что Акира хочет твоего присутствия, — заметил отчаянно мнущийся в сторонке Дино.

— Заткнись, конь, тебя никто не спрашивал, — тут же меняется настрой Хибари, и он буквально цедит это.

Кея быстро возвращается к непроницаемому виду и промакивает перекисью тут же защипавшую царапину над бровью. Губы у него тоже упрямо поджатые. Кажется, понял, что наделал. Наши разборки между собой вышли за пределы нас двоих.

В медпункт протискивается усатый подчиненный Каваллоне и Дино тут же меняется:

— Кея! — настойчиво одергивает, выпрямляясь. — Оставь Киру в покое.Ты уже немало наделал. Каюсь, недосмотрел, Кира-чан, но не волнуйся, я позабочусь о нем.

В руках Каваллоне появляется кнут. Ничего страшного, если Дино попытается образумить Хибари в поединке, но ведь этим все не ограничится.

— Каваллоне-сан, можно вас попросить, чтобы увиденное вами осталось между нами? — прямо поинтересовалась я.

— Почему? — не понял Дино. — Его поведение недопустимо, ты должна понимать это, Кира, — он отчаянно хмурится, что-то соображая. — Это что, не в первый раз? Ты не должна его прощать! Он не заслуживает этого!

Кея буквально вскидывается на эти слова и еще больше белеет лицом, становясь похожим на мраморную статую. Он в одно мгновенье достал свои тонфа, повернувшись к Каваллоне.

Ха? Дино сам того не зная, прошелся по больному, но это может помочь донести мысль до Кеи. Для меня в таком случае обойдется даже без серьезных травм. Пострадает разве что Каваллоне. Но все же…

— Каваллоне-сан, — настойчивей повторяю, — я вас очень прошу не говорите никому.

Блондин хмурится и молчит, не спуская взгляда с Кеи, застывшего напротив него. Если о поведении Хибари узнает Реборн или, не дай бог, Емитсу, их действия обернутся для Кеи серьезными последствиями. Даже если я буду все отрицать, меня могут просто не послушать. Шамалу дела нет, а вот Дино… Сочтет ли он мою просьбу важной и поверит ли в меня?

— Каваллоне-сан, — настойчивей повторяю, не дождавшись ответа, — это касается только Кеи и меня. Я могу довериться вам?

Последний аргумент я выдала с ощутимым напряжением, переборов себя. Дино мне не нравился, даже несмотря на то, что поступал правильно и в целом, вроде бы, неплохой парень.

— Конечно, ты можешь мне верить, — неуверенно протянул блондин. — Но все равно, я считаю, что ты не должна справляться с этим в одиночестве, я…

— Я справлюсь, — повторила я, догадываясь, что он хочет сказать. — А теперь, док, мне нужен отдых, да? Позволишь занять место в лазарете?

— Без проблем, — флегматично отозвался Шамал. — Лазарет всегда открыт.

Под тяжелым взглядом доктора эти двое все-таки покинули медпункт, позволив мне облегченно выдохнуть.

— Что-то играешься ты слишком, Акира-чан, — заметил Шамал, задумчиво меня рассматривая. -Парни в подростковом возрасте бывают очень вспыльчивыми и пока что совершенно не умеют сдерживать себя.

— Не умеет сдерживать себя? — переспросила я, фыркнув. — Вы точно про Кею? Мне кажется, такими темпами, через пару лет у него будет каменное лицо при любой жизненной ситуации.

— Как знаешь, — хмыкнул он. — Так как, позволишь тебе помочь?

— Нет, я сама. Разве что… у вас есть снотворное?

— Как давно ты ела? — уточнил Шамал.

Стоило Шамалу это сказать, как желудок, до того мною забытый и подавленный из-за нервов, подал признаки жизни утробным звуком.

— Понятно, — кивнул сам себе доктор. — Подожди немного, я принесу чего-нибудь, а потом выпьешь таблетку.

Мужчина покинул кабинет, а я плюхнулась на белые чистые простыни, пахнувшие стиральным порошком. В Шамале я была уверенна. В смысле, он, конечно, жуткий бабник и жить не может без всяких таких штучек, но он мне кажется надежным в вопросах, касающихся медицины. Подозреваю, без таблеток, я не смогу заснуть. Ощущаю дикую усталость, веки так и норовят опуститься, но я настолько взбудоражена и встревожена, что уверенна — сон сегодня ко мне не придет.

Чуть позже в медпункт залетел Конрад, услыхавший, что я здесь. Он тут же попытался выпытать, что случилось, но снотворное начало действовать и я просто попросила его посидеть тихо, если он не хочет оставлять меня в покое.

* * *

Я рассчитывала поспать максимум пару часов, но, видимо, Шамал решил лечить на совесть и проснулась я, когда за окном уже было темно. Рыжий дремал на стуле у стены, будить его не стала и просто быстро, как могла, привела себя в порядок. Расчески, конечно, же не было, как и Шамала в поле видимости.

В дверях я остановилась, еще раз взглянув на тихо сопевшего рыжего. Может стоит взять его с собой? Но если он будет рядом во время боя хранителей Грозы, то что на этот раз сломает ему Реборн? Если бы был хоть маленький шанс, что Конрад может изменить ситуацию в лучшую сторону, я бы рискнула, как, думаю, не отказался бы и он. Нет, я смогу решить все, не вмешивая рыжего. Оставлю ему записку.

Время пока что терпело, до начала боя оставалось добрых три часа, поэтому я побежала домой. Стоя перед собственной дверью, я поняла, что у меня практически нет желания заходить. Спокойствия там уже давно не было, но в последнее время, все стало еще хуже.

И все же я зашла внутрь, отправившись на поиски Ламбо и даже совсем не неожиданно первым встретила Реборна. Аркобалено вышел перед лестницей, смотря на меня своими черными глазками, и кто знает, о чем он сейчас думал. Хоть из гостиной доносились звуки телевизора, который смотрела Нана, мне казалось, в самом воздухе витает царившее напряжение. Коротышка молчал.

— Вы уже закончили тренировки на сегодня? — спокойно и без эмоций поинтересовалась я.

— Давно, — ответил таким же тоном Реборн. — Тсуна не мог сосредоточится на тренировке, хотя мы уже перешли к использованию тех пуль, от которых раньше ему становилось плохо.

Это он о более сильной пуле упрека? Хочет сказать, что достаточно «раскачал» пламя Тсуны и натренировал его тело, чтобы того не били судороги от боли после ее использования?

Я медленно вдохнула и выдохнула, ощущая признаки подступающего раздражения, волю которому я не давала. С одной стороны, я не хочу чтобы над Тсуной так измывались, с другой, может быть, другого выхода подготовить его нет.

— Куда ты собралась? — Вопрос аркобалено прямо хлестанул.

— Реборн, я пойду сегодня с вами, — твердо заявила я, не отводя глаза.

— Тебе нельзя.

— Тебе тоже. Ты не хранитель, а только репетитор. Я пойду, — с нажимом произнесла.

Пусть только попробует меня остановить. Конечно, пальцы ломать, как рыжему не будет, но фантазия у него богатая. У меня все равно найдется, чем ответить.

Аркобалено странно блеснул глазами, поправив поля шляпы, и неожиданно хмыкнул:

— Делай что хочешь, но с последствиями придется разбираться самостоятельно. Емитсу тоже вчера пришел посмотреть практически с начала.

— Хорошо, я приму это во внимание, — кивнула, слегка растерявшись.

Аркобалено удалился, сохраняя невозмутимость. Разговор окончен. Он предупредил, остальное за мной.

Реборн дал мне свободу действий, но это не значило, что все проблемы теперь решены. У меня мелькнула мысль, что прийти на бой пораньше и занять место для наблюдения лучше, чем идти с ними открыто.

Поднявшись наверх, я быстро переоделась в более удобную и плотную одежду, ведь за окном начал накрапывать дождь. Даже когда я возвращалась домой, то ощутила, что стало значительно прохладней, а тучи говорили о приближающейся непогоде.

Заходить в комнату к Тсуне не стала, боялась, что опять скажу что-то не то, лучше уж потом, после боя, поговорить. Ламбо я нашла почти сразу в детской у окна, где они с Фуутой и И-пин, уже переодевшись в пижамы, рассматривали капли на стекле.

— Акира-нэ-сан, ты вернулась! — воскликнул Фуута, заметив меня. — Где ты так долго была?

— Кира! — Ламбо тут же соскочил на пол со стула и подбежал ко мне, возмущенно уставившись. — Ты же обещала не пропадать надолго! Ты должна была прийти со школы!

— Простите, я вынуждена была задержаться, — взъерошила рукой его кудри. — Часа через полтора Реборн и Тсуна возьмут тебя с собой на прогулку. Идем, я помогу тебе найти дождевик.

Обрадовавшийся ребенок пошел со мной, а у меня на сердце будто камень лежал. Дождевик мы откопали довольно быстро, а затем пошли искать резиновые сапоги и отбирать плотную одежду. Хотя моей помощи не требовалось — Ламбо уже давно умел все сам. Он очень самостоятельный, только иногда, как и все дети, бывает капризным, невнимательным и неуклюжим.

— Послушай, Ламбо, вы пойдете не играть, — набралась смелости сказать я, когда все было готово и вокруг никого не было. — Ты встретишься с плохим дядей, поэтому возьми с собой гранаты, они тебе пригодятся.

— Плохой дядя? — переспросил малыш и тут же расцвел в уверенной улыбке. — Ламбо-сан сможет защитить Киру! Я его быстро победю!

Черт, придется пробиваться через его уверенность в своей неубиваемости.

— Сегодня тебя буду защищать я. Если ты расплачешься или он сделает тебе больно, я тут же вмешаюсь, понял?

— Кире не придется вмешиваться! — обидчиво надул он щеки.

— Ламбо, я вполне серьезно, — сжала я его плечи руками, развернув к себе. — Дядя очень опасный. Пообещай мне, что как только огласят начало боя, ты тут же используешь базуку десятилетия.

— Ламбо-сан будет сражаться самостоятельно! — закричал обидчивый ребенок, которому сказали, что он не справится.

Ну вот как ему объяснишь, кто такие члены Варии и разницу в силах между нами? Не думаю, что даже у Тсуны после тренировок, за которые серьезно взялся Реборн, будет хотя бы шанс. Рехею повезло. Возможно, тут свое дело также сыграло грамотное планирование боя. Луссурия тянул время, чтобы получить возможность показать себя. Если бы он дрался с самого начала всерьез, он бы не смог продемонстрировать, чем славится Вария, так как все закончилось бы очень быстро. В итоге за это он и поплатился, подарив Рехею время.

— Ламбо, — впервые с угрозой в голосе обратилась к нему я, — ты должен меня послушаться. Как только объявят начало боя, ты достанешь базуку!

Ребенок от таких интонаций растерялся, смотря на меня округлившимися зелеными глазами. Тут появился Тсуна, который разом стушевался:

— Имото…

Я поднялась на ноги, бросив взгляд на братца, но решила ничего не говорить. Если сейчас же развернусь и уйду, есть надежда, что Ламбо запомнит мои последние слова. Поэтому я накинула и застегнула на себе дождевик, сказав:

— Тсуна, присмотри за Ламбо.

— Н-но… — тут же попытался возразить братец.

— Кира, не уходи! — бросился Ламбо следом, схватив меня за штанину.

— Все в порядке, — остановилась я, ощущая, что маленькие пальчики сомкнулись достаточно сильно. — Если сделаешь, как надо, для тебя это будет просто прогулкой.

Хоть сказала все это Ламбо, но смотрела на Тсуну. А братец взирал в ответ растерянно и даже как-то испуганно. Подняв ребенка на руки, передала его на руки Тсуне.

Дорога обратно в школу заняла не так уж много времени. Начавшийся дождь, к счастью, не перешел в ливень, но все равно приносил мало приятного. Во дворе школы было темно и безжизненно. В прошлый раз вокруг тоже не было охраны, поэтому, я спокойно перебралась через забор, умудрившись чуть-чуть порвать дождевик и осмотрелась вокруг. К бою хранителей Солнца подготовили ринг, вероятно, сейчас тоже где-то оборудована площадка. Я пошла вперед, высматривая ее и стараясь не выходить на открытые участки, хотя это было довольно сложно.

Что-то необычное я заметила на крыше одного из корпусов школы. Какие-то шпили взымались вверх. Ладно, тогда я поднимусь на соседний корпус и взгляну оттуда, нет ли кого-то на той крыше. Это удалось мне несложно и вскоре я всматривалась в странную конструкцию, благодаря дождю, услышав, что кто-то приблизился, только по хлюпнувшей под чужими ботинками луже. Я обернулась на звук и обомлела:

— Отец?

— Акира-чан, что ты здесь делаешь? — выглядя довольно серьезно в оранжевом рабочем комбинезоне, поинтересовался Емитсу.

— Я думаю… — напряженно протянула я, ища хоть какой-то выход. Ведь я не должна была помнить бой Рехея и не должна знать о том, что произойдет сегодня. Благодаря ему мне затуманили разум, но... — Мне кажется, что здесь что-то должно произойти. Что-то нехорошее. И я решила прийти сюда, чтобы убедиться, что это не так.

— Оу, понятно, — папаня и не думал расслабляться. — Нехорошо гулять так поздно, иди домой.

— А что ты здесь делаешь? — пришла моя очередь задать неудобный вопрос.

— Работаю. Здесь недалеко, — честно ответил Емитсу. — Тут мой помощник Базиль, он тебя проводит.

Базилем оказался тот самый мальчишка с бумерангом и с голубым огоньком во лбу. Только ни того, ни другого сейчас не было видно.

— Нет, я хочу остаться, — твердо заявила я, не найдя никакого повода, который мог бы его убедить.

— А откуда у тебя эти раны на лице и руках? — нахмурился папаня.

— Фамильная неуклюжесть, — использовала в сотый раз универсальную отмазку. — Просто неудачно упала. Не знаю, было ли у тебя такое в моем возрасте, но мы с Тсуной постоянно падаем.

До боя оставалось около двадцати минут. Если он настроен серьезно и категорично, то остается просто тянуть время.

* * *

Тсуна стал еще более подавлен, пока поднимался с остальными на крышу школы, а маленький Ламбо весело прыгал по ступенькам, впереди всех. Состояние Тсуны не осталось незамеченным.

— Хотел бы я, чтобы место хранителя Грозы занял кто-то другой, — раздраженно сжав зубы, заметил Гокудера. — У тупой коровы нет ни шанса.

— Вы парни, были избраны, — ответил на это Реборн, сидя на плече у Ямамото. — Если начнете колебаться, потеряете свои жизни.

На это все разом решили промолчать, кроме Тсуны, который подумал, что Реборн хотел поднять их боевой дух.

— Н-но, Реборн…

— Как только бой начнется, его уже нельзя будет остановить, — продолжил репетитор.

За окном вспыхнула молния, придав лицу Тсуны и всех присутствующих еще больше бледности. Тсуна опустил глаза себе под ноги. Хотел бы он, чтобы бой остановили, но разве он мог это сделать?

— Если думаешь о словах Акиры, — будто прочитал его мысли Реборн, — то решай сам. Либо ты будешь иметь дело с Леви-а-Таном, либо с Акирой.

— В этом случае даже не знаю, что хуже, — кисло пробормотал Тсуна, продолжив подниматься по ступенькам.

Сверху на крыше было еще более холодно и противно, отчего нехорошие предчувствия обуяли с новой силой. Остальные парни: Ямамото, Гокудера и Сасагава, попытались поднять боевой дух, заверив, что вмешаются, если что. Но появились девушки из семьи Червелло, которые выступали судьями и предупредили, что за вмешательство в поединок будет отнято кольцо не только сражающегося, но и того, кто вмешается.

Судьи немного рассказали о площадке, которую устроили. Арена для боя была не слишком большой. Края ее обозначали шесть стальных шпилей, располагавшихся по краям шестиугольника, а в центре, в сетке паутины из проводников, стоял еще один — самый высокий. Высокие металлические шпили, сужающиеся ближе к нижнему концу, внушали некоторые опасения, учитывая, что над школой ходили грозовые тучи, и будто подтверждая их, в шпиль, находящийся в центре, ударила молния, перешедшая по паутине на полу, ко всем остальным столбам, заставив вздрогнуть. К счастью, все находились за пределами «паутины», и никто не пострадал.

Ламбо с воинственным видом, который выглядел смешным, подбежал к судьям:

— Ламбо-сан сделает это!

Тсуна с сомнением смотрел на него и спросил:

— Реборн, взрослый Ламбо сможет победить?

— Кто знает… — протянул репетитор. — Он довольно силен.

— Но он сказал мне, что не хочет сражаться, — с горечью поведал ему Тсуна. — Сказал, чтобы мы не использовали базуку.

Репетитор на это ничего не ответил, задумчиво смотря перед собой. Куда он смотрел и о чем думал, оставалось неясным.

Появилась Вария и жуткий Леви-а-Тан, который ожидал тут уже два часа и которого никто из них не заметил, не смотря на его габариты. Леви-а-тан стоял не двигаясь, сливаясь с тенями, и смотрел в упор своими маленькими глазами, не мигая, и вызывая тем самым внутреннюю дрожь. На нем была только униформа Варии, ни дождевика, ни зонта не видно. Завидная выдержка. Даже его «коллеги» повздыхали на излишнее усердие.

— С ним точно все будет в порядке? — спросил с сомнением Ямамото, смотря на Ламбо.

— Не уверен, что он вообще понимает, что происходит, — добавил Гокудера-кун.

Тсуна подбежал к теленку, оттянув его от судей, которых он продолжал доставать на предмет, что тут и как делать.

— Ламбо, — положил Тсуна руку на кудри малыша. — Если ты не хочешь, то можешь не ходить. Я не знаю почему мой отец выбрал тебя, но… Это неправильно заставлять драться ребёнка. Ты же не хочешь умереть таким маленьким, да?

— Боже, боже, — протянул Ламбо, ковыряя в носу. — Тсуна не знает? Ламбо-сан не может пострадать, потому что он непобедимый.

Тсуна был настолько ошарашен реакцией, что впал в ступор. Его руки ослабели и Ламбо смог легко вырваться, выбежав на арену.

— Время битвы хранителей Грозы, — огласили судьи. — Леви-а-Тан против Ламбо. Можете начинать!

Тсуна дернулся, понимая, что опоздал останавливать бой. Он не знал, что ему делать. В конце концов, он решил сделать как всегда — позволить всему идти своим чередом. Всегда срабатывало и проблемы решались сами собой. Его обижали одноклассники и никто не хотел дружить, и появились Иригая с Нэндо, из-за которых Тсуну больше никто не обзывал Никчемным Тсуной. Они были хулиганами, Тсуна захотел держаться от них подальше и, чтобы у него были друзья, как у Акиры — главы спортивных клубов и к тому же популярные, а затем появились Гокудера с Ямамото. Тсуна хотел учиться лучше, но никак не получалось, а потом Гокудера, который учился на отлично, стал помогать ему с домашними заданиями. Тсуна мечтал, чтобы самая красивая девочка класса, Киоко-чан, заметила его, заговорила с ним, и даже сходила на свидание, все это и случилось. Так что надо просто позволить всему разрешиться самостоятельно. Позволить взрослому Ламбо появиться и сразиться.

После оглашения боя Леви-а-Тан остался стоять на месте. Ламбо же с воинственным кличем бросил гранаты. Они были небольшой мощности, Леви смог легко уклониться от них, не получив никакого вреда.

— Что за игрушки, — презрительно процедил он.

В небе заискрились тучи, знаменуя приближение электрического разряда. Леви-а-Тан подпрыгнул в воздух и ударившая по громоотводу молния, пошедшая затем по проводникам «паутины» его не задела. Зато Ламбо засиял, как новогодняя елка и закричал от боли. Все замерли, а маленькое, щуплое, такое слабое тельце через секунду упало на крышу.

* * *

Я услышала крик Тсуны и сорвалась с места, направляясь на соседнюю крышу. Все корпуса были соединены, через пару минут я буду там. Внутри все заледенело. «Не успела» — билось о стенки черепа. Емитсу был забыт далеко позади. Я все видела.

Через минуту я была достаточно близко и услышала:

— Мы проверим, жив ли он еще, — предупредила одна из девушек-судей.

— Не нужно, — басовито остановил их хранитель грозы Варии. — Он мертв.

Видимо, Леви-а-Тан также, как и Луссурия, не хотел сражаться против такого противника. И тут Ламбо сел и заорал от боли:

— Уа-а-а! Ламбо-сану совсем не больно! И он не плачет!

Ему бы лежать тихо и все бы уже закончилось. Противник был уверен, что выиграл, и какая-то безделушка не стоила его жизни. Хотя… если бы он сейчас не заорал, неизвестно, что бы сотворила я. Находившийся на моих плечах невидимый камень исчез и я замерла, ощущая, что снова могу дышать.

Тяжелая рука опустилась на мое плечо. Я обернулась и Емитсу, прикрыв глаза, покачал головой. Пока что нас не заметил никто у арены, но мы стояли достаточно близко, чтобы все видеть и слышать. Я хотела было дернуться, но рука сжала так сильно, будто стальная клешня. Холодок прошелся по затылку. Мне точно снова будут стирать память.

Царившую на арене заминку развеял Реборн, который решил дать немного пояснений:

— Он хранитель Грозы и обладает «электрической кожей». Даже если в него бьет молния, электричество беспрепятственно проходит через нее, не нанося урона мозгу или другим внутренним органам. Как громоотвод, притягивающий молнии, так и хранитель Грозы должен отводить на себя угрозы Семье. Пусть он раздражает и туп, как корова, но подойдет на роль хранителя Грозы.

— Возможно, это заставит Леви стать серьезней, — усмехнулся блондин с диадемой, задумчиво пригладив пальцами подбородок.

— Боже мой, этот малыш обречен, — протянул Луссурия.

— Если ты хочешь скорой смерти этого ребенка, то тебе удалось, — донесся голос вражеского коротышки в капюшоне. — Леви абсолютно предан боссу. Он выполняет свою работу, пунктуален и стал хранителем — все, чтобы получить одобрение босса. Если он услышит, что кто-то другой, кроме него, подходит на роль хранителя… то сгорит от зависти.

Мужик, кажется, действительно закипал, так как разбежался и с ноги пнул Ламбо. Малыш отлетел, наверняка, дополнительно зашибившись о пол, и едва сдерживая слезы, все-таки достал базуку. Вторая рука Емитсу опустилась на другое плечо.

Тсуна и Гокудера то с волнением переживали, то кричали, чтобы Ламбо убегал. Повернулась на секунду, чтобы посмотреть на лица Рехея и Такеши. Я почувствовала их волнение… не знаю, как, но почувствовала. Может быть, взметнулось их пламя, невидимое для глаз. Оба сжимали кулаки и были бледней простыни. К чести Гокудеры, от него тоже веяло чем-то таким.

Леви наотмашь замахнулся шпагой, которую достал из-за спины, но где-то в тот же момент, как он ударил, раздался взрыв и часть поля потонула в дыму. Из клуб дыма что-то вылетело. По очертаниям неясно, досталось взрослому Ламбо или малышу. Затем раздалось кряхтение и держась за краснеющую полосу на щеке, из дыма на ноги поднялся шестнадцатилетний Ламбо. Я снова облегченно выдохнула.

— Ох, боже мой, — досадливо протянул он и посмотрел на пельмень, наколотый на вилку в его руке. — А я собрался поужинать.

— Вро-о-ой! Что за чёрт?! — возмутился Скуало. — Тут посторонний!

— Нет, — тут же возразили Червелло, которые явно были предупреждены. — Он обладатель кольца, вызванный из десятилетнего будущего базукой десятилетия. Поэтому мы признаем его кандидатом и продолжаем битву.

— Это интересно, — протянул подросток с диадемой.

— Впервые вижу такое оружие, — заметил малыш в капюшоне.

— Ламбо, извини! — прокричал Тсуна. — Твоя детская форма не смогла справиться! Пожалуйста, сразись вместо него!

— Что ж ты поделаешь… — досадливо проворчал он. — Так я отстаиваю кольцо хранителя Грозы, я правильно помню? — уточнил взрослый Ламбо.

— Да, все так, — подтвердили ему Червелло.

— Постарайся и выиграй, тупая корова! — ободряюще закричал ему Гокудера.

— Осторожнее с ним! — Рехей тоже был взволнован.

— Мда… — снова протянул недовольным тоном взрослый Ламбо. — Хотя выбора у меня как такового нет и взгляд того типа не блещет дружелюбием… И это хорошая возможность сразиться с противником моего типа… — протянул Ламбо и беспечно посмотрел в небо, — но мне лень.

Я выпала в осадок и, кажется, мне составили компанию все присутствующие.

— Почему из всех моих хороших качеств, он перенял именно лень? — задала я риторический вопрос, на что услышавший это взрослый Ламбо только усмехнулся.

— С каких пор лень — это хорошее качество?! — уточнил опешивший Базиль.

— С тех пор, как начинаешь иметь дело с трудоголиком, — серьезно ответила.

Нас заметили, но всеобщее внимание было сосредоточено на арене. Прятаться уже было бессмысленно, поэтому Емитсу предпочел отвести меня подальше от Варии и поближе к нашей стороне. Даже отпустил при этом.

— Молодой Вонгола здесь… — повернул голову Ламбо к Тсуне. — Внешний советник здесь… — перевел глаза на Емитсу, стоящего рядом со мной, и тяжко вздохнул, поднимаясь на ноги. — Раз приходится делать это, то замечу, что мне шестнадцать, молодой Вонгола. Если таково желание моего босса, я сражусь, но не за кольцо, а за того, кто возглавит сильнейшую семью.

— Что ты хочешь этим сказать? — встрепенулся Емитсу.

Я тоже уловила несоответствие в его словах. Он сказал, что будет сражаться за своего босса, а не за кольцо, но ведь фактически Тсуна его босс и между этим можно поставить знак равенства. При этом он явно разграничивал эти понятия.

— Только то, что сказал, — флегматично протянул Ламбо, достав из кармана и надевая заколки в виде рогов, которые носил даже спустя десять лет.

— То есть, тебе шестнадцать? — переспросил Тсуна.

— Тсуна, — не удержалась, закатив глаза. — Он пришел, когда ему было пять и пробыл у нас год. Серьезно? У него пять минут и надо обязательно сейчас выяснять такие вещи?!

— Кстати, да, — поддержал меня шестнадцатилетний Ламбо. — Мы тут стоим, чего-то ждем, а время-то идет. Приятно, конечно, что мой противник обладает зачатками чести и отдает мне право сориентироваться, но приступим к делу.

Ламбо всем телом как-то напрягся и сверху прямо в него ударила молния, проигнорировавшая все столбы, которые были гораздо выше стоящих людей. Эта молния приобрела зеленый оттенок и как-то собралась над его головой, где искрились заколки в виде рогов.

Леви-а-Тан тоже напрягся и из-за его спины разлетелись в стороны шпаги и раскрылись, оказавшись вовсе не шпагами, а необычными зонтами, которые сформировали в воздухе круг. Они все засветились искрившимся зеленоватым светом и выстрелили молниями точно в Ламбо. Тот закричал от боли, прекратив атаку, и выставил руки перед собой, чтобы не упасть лицом о пол. Даже после того, как все прекратилось, он не спешил подниматься, лишь пошевелился чуть и застонал. Над его телом поднимался слабый дымок, а одежда будто опалилась, и тем не менее, он попытался подняться обратно.

Зрители потрясенно молчали недолго.

— Ламбо, вставай и убегай! — крикнул ему Тсуна.

— Я не позволю тебе убежать! — крикнул Леви-а-Тан, атакуя одним из вернувшихся к нему свернутых зонтов.

Острым шпилем зонт должен был проткнуть плечо Ламбо, но тот, воспользовавшись моментом, поймал его ладонью, заискрившейся зеленоватыми разрядами и по основанию зонта прошел такой же разряд. Леви по инерции полетел вперед, но пусть слегка задымился, все равно шустро поднялся на ноги. Для него подобного было маловато.

Противник оказался в ближней дистанции, где мог сражаться Ламбо. Рога Ламбо засияли зеленоватыми молниями, а Леви вскинул свой зонт-меч, также сильно заискрившийся разрядами его пламени.

— Это не сработает! Ты не сможешь подойти, идиот! — громогласно проревел Леви-а-Тан, отступая и разрывая расстояние.

Но молнии до того рассеивавшиеся во все стороны вокруг рогов Ламбо, собрались и соединились в единую дугу перед его головой. Шестнадцатилетний Ламбо наклонился вперед и побежал на противника, напоминая буйвола. Издав звук от перенапряжения, Леви встретил атаку электрической дуги на сложенный зонт… И тут же взревел от боли!

Молнии от дуги не только блокировали с треском пламя Леви, но и атаковали тело противника Ламбо. Судя по тому, что брызнула кровь, пламя Ламбо было весьма высоких мощностей и сильно жалило.

Леви-а-Тан продолжал стоять с вытянутой шпагой, хотя может просто не мог сдвинуться с места. Видимо от удара током у него начались галлюцинации, потому что он жалобно выл:

— Босс. Пожалуйста, похвали меня снова! Босс!

— Отступи или умрешь! — закричал ему Ламбо.

Видя, что противник не собирается отступать, Ламбо протянул вперед руки, заискрившиеся разрядами и поднял голову, перехватив шпагу Леви руками, а затем просто толкнул того ногой в живот.

Вражеский хранитель грозы от пинка завалился на спину и продолжил лежать, издавая хрип, который хотелось назвать предсмертным.

Я, только-только думающая о том, что по приходу домой надо будет сделать записи об этом бое со взрослым Ламбо, чтобы потом не забыть и подготовить малыша к такому, погрустнела. Меня… уже не было в будущем.

Ламбо вдруг повернулся к нам спиной и поднял правую руку, приспустив рукав пятнистой рубашки. С тыльной стороны запястья красовалась черная татуировка в форме «икс» или римской десятки.

— Десятый босс Вонголы! — воскликнул Гокудера. — Это знак тебе, Десятый!

— Да! — кивнул польщённый и счастливый от победы Тсуна.

А я смотрела на Ламбо, раскрыв рот. Я все поняла. Это была не римская десятка. Это знак «сокровища» из аниме, которое я ему пересказывала на ночь в качестве сказки. Когда персонажи той истории отплывали, вынужденно оставляя своего товарища, чтобы сказать, что они все еще друзья и еще когда-то встретятся, они вытянули правые руки… где красовался такой знак. Это знак несомненно предназначался мне.

Шестнадцатилетний Ламбо потонул в розовом дыму и на его месте появился шестилетний малыш в пятнистом костюме, который с любопытством оглядывался.

— Я сделал ставку на его потенциал стать хранителем Грозы. Кажется, он даже превзошёл мои ожидания, — с гордым видом заявил скрестивший руки на груди Емитсу.

Я едва удержала себя от чертыханий. Мне стоило огромного труда не сказать ему прямо, где я видела такое планирование. А ребята просто радовались победе.

Никто этого не ожидал, но видимо слова Емитсу смогли вызвать столько злости Леви-а-Тана, что он зашевелился. На пол закапали несколько капель крови, когда он оттолкнулся от земли и, покачнувшись, поднялся на ноги. Черные перчатки на его руках, которыми он достал шпагу, были все изрезаны мелкими порезами из которых вытекала кровь.

— Леви-а-Тан еще может стоять на ногах, — известили Червелло тех, кто не обратил внимание на поле боя.

— Гья-а-а-а! — испуганно закричал Ламбо, когда это потрепанное едва живое страхолюдище поволочило себя в его сторону.

— Тот, кто больше всего подходит на роль хранителя грозы — это я, — упрямо пробасил Леви, тяжело дыша.

Его глаза были затуманены. Судя по ауре и общему настрою, Леви собирался отыграться на малыше.

— И-и-ик! — взволнованно и с испугом вскрикнул Тсуна. — Берегись!

Ламбо зашевелил ножками, убегая, но пусть противник ранен, его шаги все равно куда шире. Парни тоже поняли к чему все идет и достали оружие, а Рехей вскинул сжатые кулаки.

— Вас дисквалифицируют, если вмешаетесь, — напомнил Реборн.

— Что нам тогда делать, Реборн? — схватился за волосы братец. — Что делать, если мы ничем не можем помочь?

— Можем, — уверенно ответила, сверля в ожидании братца взглядом.

— Все, что мы можем — это молиться за него, — невозмутимо сказал аркобалено, бросив на меня выразительный взгляд. — Любое вмешательство не хранителя приведет его к ужасным последствиям.

Гокудера, Ямамото и Рехей смотрели кто на меня, а кто на Тсуну. Им всем не терпелось вмешаться, но всех останавливала потеря своего кольца.

— Насколько хороша теперь эта электрическая кожа? — злорадствовал хранитель Грозы противника, неумолимо догоняя малыша.

Ламбо достал еще парочку гранат и бросил их в него. Хоть он и попал, а Леви-а-Тан потонул в дыму и упал на четвереньки, но потом встал и все равно продолжал переть на Ламбо, как танк. Повторно базуку использовать сразу же нельзя. Этот пункт инструкции Ламбо знал наизусть.

— Поле боя нельзя покидать, иначе ты проиграешь, — появились перед перепуганным Ламбо Червелло, когда ребенок добежал до края.

— Без разницы, Ламбо, беги! — крикнула я ему, ведь покинь он арену и все завершится почти без крови, но мой рот неожиданно закрыла чужая ладонь.

Отец, про которого я за всеми впечатлениями успела позабыть, смотрел серьезно и непоколебимо. Левой рукой он перехватил меня за живот и руки.

Емитсу держал довольно крепко и руки у него были огромные, но мне как никогда захотелось заехать ему в челюсть. Желательно с ноги. Обозлившись на Емитсу, я упустила момент, когда Леви догнал застывшего на месте Ламбо. Я услышала звук удара и детский вскрик, но уже не увидела, потому что левая ладонь переместилась мне на глаза. Конечно, это не помешало пламени внутри меня яростно вспыхнуть. Я схватила чужие запястья со всей силы, чтобы высвободиться, но не тут-то было! Я использовала пламя, но не смогла даже сдвинуть чужие руки! От Емитсу действительно ощущалось использование пламени, но я понимала, что это лишь малая часть того, на что он способен. Моя физическая сила не могла сопротивляться с его, а пламя только едва ощутимо проявилось. Разница была настолько велика, что я даже не могла оценить насколько.

Раздался новый удар и новый вскрик боли, а затем всхлипывания. Сердце испуганно сжалось, в груди заболело. Парни выкрикивали имя Ламбо и также переживали за него, но никто не осмелился вмешиваться — никто не хотел терять кольцо и подводить, так называемого, босса…

Ярость, самая настоящая, которая приходила очень редко, заставила меня вывернуться. Емитсу держал только голову, но руки уже были свободны. Это его ошибка. Я развернулась и со всей силы ударила локтем ему в живот… и удивленно уставилась на даже не пошатнувшегося мужчину.

Позади раздался вскрик, я вновь развернулась к арене. Ламбо, видимо, не захотел или не мог уже сбежать. Когда противник схватил его, он ударил Леви своим пламенем, но сила ребенка пока что была плохо концентрированной и Леви издал только удивленный вскрик, а затем снова вошел в ярость.

Емитсу захапал меня руками, прижав к себе и приподняв над землей, что я даже носками не доставала. Я пыталась вырваться, уже наплевала на все, использовала пламя… а толку — ноль.

Видимо, Тсуна все же не выдержал. Увы, он не сказал заветные привычные ему слова «Я сдаюсь», а побежал к Ламбо.

— Ты думаешь, куда идешь? Тебя дисквалифицируют, — остановил его Реборн.

— Я знаю это… Но, я должен защитить Ламбо!

Я снова услышала, как затрещали электрические разряды, но затем раздался грохот. Громоотводы обвалились внутрь конструкции. Нащупав ногу Емитсу, я со всей силы пнула его, но тот даже не дернулся, только сказал, прижав меня лицом к комбинезону:

— Все уже хорошо, папа рядом с тобой.

— Электрическая цепь была расплавлена, — заметили судьи. — Источник жара вне цепи.

Едва сумев повернуть голову, я скосила глаза на арену. Братец с горящим пламенем во лбу, сидел на корточках перед рингом. Он снова был такой же, как и во время поединка с Мукуро. Пылающими оранжевым пламенем перчатками он держал один из проводов «паутины».

— Если я должен смотреть, как дорогой мне друг умирает у меня на глазах, — сказал Тсуна. — Я не смогу искупить свою вину, неважно, сколько буду стараться. Неважно насколько ценно это все… Кольца Вонголы или место следующего босса. Я не буду сражаться за такие вещи.

Его слова поразили всех. И судя по напрягшимся мышцам Емитсу и мрачному выражению лица, которое я смогла увидеть, задрав голову, не всем пришлись по нраву.

— Но я не хочу, чтобы моим друзьям было больно! — воскликнул Тсуна и пламя на его переносице с шипением потухло.

— Прекрати нести эту чушь, — неожиданно потребовал чей-то низкий голос с хрипотцой, заставив всех искать его обладателя.

Какой-то камешек сбил Тсуну с ног и заставил вскрикнуть от боли. Силой удара братца отнесло аж до ограды крыши.

Да, это был он. Занзас стоял на надстройке крыши и до этого момента явно скрывал свое присутствие. Получается, он видел бой?

— Занзас! — Тсуна был сердит и серьезен.

— Что случилось с тем выражением? Неужели ты всерьез думаешь, что сможешь победить меня и стать наследником?

— Меня это не волнует! Я только не хочу потерять в этих драках моих друзей.

Это заявление почему-то разозлило босса Варии, и он зажег пламя в левой руке. Может быть, ему было противно такое мнение. Думаю, Занзас мог желать этого титула, а Тсуне он в страшном сне не сдался. Но тем не менее Девятый и Емитсу определенно хотели забросить в кресло босса Тсуну, а не его.

К рассерженному боссу Варии тут же бросилась взволнованная Червелло:

—Занзас-сама, пожалуйста, остановитесь! Если вы сейчас вмешаетесь, значение Конфликта Колец будет… Пожалуйста, уберите ваши кулаки!

Рявкнув «Заткнись!», Занзас направил левую руку в ее сторону, и я могла наблюдать, как ударило пламя. Это было похоже на мои попытки тренировки Серо, только пламя отбросило лишь девушку, а Занзас остался крепко стоять на своих двоих. Черт, я тоже так хочу!

Девушку явно хорошенько обожгло, так как она осталась лежать там, куда ее отбросило, и стонать от боли, намекая, что еще жива.

— Я не потерял самообладание, — заявил Занзас, как ни в чем не бывало. Он перевел взгляд обратно на Тсуну и криво ухмыльнулся, показав зубы: — И я никуда не спешу.

Это подобие улыбки подозрительно сильно поразило притихших офицеров Варии, которые между собой тихо перешептывались. Они тут же замолкли, стоило их боссу снова заговорить:

— Сейчас я наконец-то понял, почему старикашка, пусть и на время, выбрал тебя наследником. Будь-то этот прогнивший разговор или твое слабое пламя, ты и старик очень похожи, — неожиданно он засмеялся так сильно, что тело содрогалось: — У нас тут будет трагедия, нет — комедия!

Определено, я уже хотела этого типа… В союзники, конечно. Сильный, продвинулся в использовании пламени, как минимум недолюбливает Девятого, которого называет старикашкой... Такой человек не должен купиться на сладкие речи и видит всю правду, как она есть. Только жестокость излишняя, на мой взгляд, но у каждого свои недостатки. Он варился в мафии явно больше моего. К тому же… Прогнивший разговор — не имеет ли он в виду, что на словах Тсуна защищает своих, говорит, что кольца не важны, а на деле тянет до последнего, боясь проиграть одно кольцо, теряет два и заставляет хранителя рисковать жизнью зазря. А может быть, Занзас столь же предвзят к Тсуне, как и я к Каваллоне?

— Эй, ты. Женщина, продолжай.

— Да, — кивнула безропотно вторая Червелло слегка дрожавшим голосом. — Мы огласим результаты боя. Победитель — Леви-а-Тан. Потому что мистер Савада вмешался в битву. И кольцо неба, и кольцо грозы передаются Варии.

Не знаю, почему Тсуну и остальных ребят это заявление так удивило — их же раньше предупреждали? Или за пять минут знания выветрились, как из головы золотой рыбки?

Червелло протянула кольцо Неба Занзасу, склонив при этом голову. Чувствуется разница обращений. Стоило ему продемонстрировать силу, как перед ним готовы лебезить.

— Остальные кольца меня не интересуют, — заявил Занзас, начав запугивать. Но… Говорил он как-то иначе.

Если до этого усмехался, надменно взирая на Тсуну, то сейчас будто исполнял опостылевшую обязанность.

— Я могу распорядиться, чтобы вас, ребятки, убили в любой момент. Но убить всех сейчас совершенно не весело. Поэтому время твоей смерти придет позже, когда ты вкусишь все отчаяние Конфликта Колец… как и тот старикашка.

Занзас не намекал, а говорил прямо. Что-то подозрительное крутилось вокруг всего этого, так называемого, конфликта.

— Занзас, ты ублюдок! — взревел Емитсу прямо надо мной, изрядно этим напугав. — Что ты сделал с Девятым?!

Босс Варии лишь засмеялся:

— Разве это не твоя работа, внешний советник?

— Ты… ты урод! Только не говори мне…

— Успокойся, Емитсу, — одернул его Реборн. — У нас нет доказательств.

— Ты тоже убери пистолет, — парировал папаня.

Эти трое явно что-то понимали, в отличии от всех остальных.

— Радуйтесь, ребятки, я даю вам еще один шанс, — сказал Занзас, посмотрев на какое-то мгновение прямо на меня, но я не была в этом уверенна, так как тут же стоял Емитсу.

И все-таки у меня были основания полагать, что это послание мне. Этот кретин совершенно не умеет говорить завуалировано. Я ему еще припомню и покажу, кто тут кому второй шанс дает! И вообще! Меня и так всерьез не воспринимают, а уж в таком положении, фактически беспомощно удерживаемой на руках Емитсу… это унизительно!

— Мы продолжим турнир и, если вы выиграете большинство боев, я отдам вам кольца и место лидера.

Это заявление было несколько… странным, если учитывать то, что он сказал раньше. Занзас сказал, что ему плевать на все остальные кольца, а значит и все эти бои ему не нужны, ведь ему важно лишь место Десятого, но почему-то готов через секунду все это отдать за все те же бои. Еще и изменившиеся интонации… Такое ощущение, что что-то вынуждает его делать так, как он не хочет. Наверное, мне просто показалось. Главное, что правила поменялись. Теперь битвы хранителей важны.

— Но, если вы проиграете, — угрожающе продолжил босс Варии. — Все, что вам дорого, будет уничтожено.

— Все, что мне дорого… — потерянно повторил братец.

Похоже, Занзас попал в самую цель.

— Конечно. Покажите мне силу, из-за которой вас выбрал старик, — он повернулся к Червелло. — Что там со следующим боем?

— Бой, который пройдет завтра, будет между хранителями Урагана, — безропотно объявила Червелло.

— Босс! — оправившийся Леви-а-Тан запрыгнул одним прыжком на надстройку и стал на одно колено, протягивая руку. — Это кольцо Грозы. Пожалуйста, возьмите его.

Занзас даже не посмотрел в его сторону.

— Я не хочу. Ты показал себя дураком.

Это действительно было так. Это было отвратительно, когда, не сумев справиться со взрослым Ламбо, который все равно был младше хранителя грозы Варии, Леви отыгрался на шестилетнем малыше.

— Я убью себя.

Я так и не поняла, всерьез ли заявил это Леви-а-Тан. Конечно, вряд ли он шутил, не с таким лицом и тоном, но Занзас спрыгнул с пристройки, так и не посмотрев на него.

— Занзас! — нахмурился папаня, но его проигнорировали.

— Емитсу, лети в Италию, — посоветовал ему Реборн, — я волнуюсь о Девятом.

— Извини, Реборн, я доверю Тсуну и остальных тебе.

— Не волнуйся о них. Я знаю их лучше, чем ты.

Хех, а уел папаню. Человек, который прожил с нами всего год, знает всех нас лучше, чем родной отец. Скорей бы уже отпустил, Ламбо там лежит, подозрительно не шумит, и что-то никто не спешит проверять его состояние. При этих мыслях по затылку вниз прошелся такой холод, что я вспомнила — Емитсу после всего произошедшего должен отреагировать. Он должен был выгнать меня, чтобы я всего не видела, еще в самом начале. И если Ламбо мертв…

— Кира-чан, — будто услышав мои мысли улыбнулся мне широко отец, отпустив меня на землю, но развернув к себе лицом, — хочешь поехать с папочкой?

Меня аж передернуло. Вот тебе и ответ. Он думал я перепугаюсь и наделаю кирпичей, увидев кровь и жестокость Варии. Хорошо хоть пожалел психику ребенка и закрыл тому глаза, но увы, не закрыл уши. Типа, заберем тебя доченька подальше, в безопасное место, ага. Ну, а если кошмары будут мучать, можем и память подтереть. Только вряд ли я потом уже вернусь в Намимори когда-нибудь. Он меня запрет, как пить дать — запрет. А потом подгонит подходящего, по его мнению, жениха, может быть даже кого-то из моих друзей, и прикажет жить счастливо.

К счастью, я успела увидеть, что Ламбо просто тихо сидит на полу и меня чуть отпустило. Только стоило поутихнуть тревоге, как проснулась мстительная злость.

— Я не могу, то-сан, — скопировала я его широкую улыбку, испытывая невообразимое желание сделать гадость. — Тому есть очень важная причина.

— Какая? — все еще дружелюбно улыбаясь интересуется он.

— Меня ждет сви-да-ни-е, — по слогам произнесла я. — Понял? Свидание!

— С кем? — не понял папаня, нахмурившись.

— С ним, — указала я на спину уходящего Занзаса, который от такой честной наглости аж замер на месте.

Хе-хе, услышал же с такого расстояния. Папаня вовсе опешил, открыв от удивления рот.

— Но как же… — невнятно промычал он. — Ты вообще, как себе это представляешь? Да он не согласится!

— Согласится, — уверенно заявила я, продолжая строить идиотку. Хоть напоследок отыграюсь! — У нас взаимопонимание с первого взгляда!

— Емитсу, лучше не надо, — решил вставить свои пять копеек Реборн. — Женщины загадочные существа, а девочки-подростки вдвойне. Не думаю, что ты сейчас хочешь встретиться с истериками, ночами наблюдая за рыданиями. Добавь к этому еще и гиперинтуицию. Лучше потом.

Хм, а говорил, что нагнавшую меня ответственность я должна буду встретить самостоятельно. Но все равно, спасибо ему за помощь. Папаня прямо растерялся, представляя перспективы.

— Ладно, оставайся дома. Реборн, проследи, чтобы она к нему, — кивнул в сторону босса Варии, — не приближалась. К ее же здоровью.

— Можешь положиться на меня, — кивнул серьезно аркобалено.

Папаня кивнул, но все-таки, видно, ему было неспокойно, и он спросил:

— А у вас с Хибари Кеей все серьезно?

— С какой стороны посмотреть, — уклончиво ответила я, пытаясь понять степень угрозы.

— Он укусил ее, — неожиданно сдал нас Реборн.

— Что? — строго переспросил папаша.

— Наши отношения носят чисто платонический характер, — поправила я.

Папаня возмущенно уставился сначала на меня, потом на Реборна. Голос его не обещал ничего хорошего:

— Я же просил присмотреть за детьми.

— Не беспокойся, Емитсу, платонический характер только односторонний.

Реборн не то, что не занервничал, а весело поблескивал глазами. Зато взгляд Емитсу обещал кары небесные, настолько он потемнел лицом.

— Ага, я периодически выношу Кее мозг, — подтвердила я.

— Черт, ненавижу, когда вы шутите одновременно, — проворчал Тсуна, который первый все понял.

Папаня растерялся, но потом тоже сделал вывод.

— Хорошо, если все в порядке, — кивнул он и голос его стал заискивающим: — Но все-таки может посмотришь на кого-нибудь другого? Более… мягкого. В смысле, он совсем не нежен с тобой! Вокруг тебя так много хороших мальчиков. Не обязательно выбирать только плохих!

Я едва не рассмеялась дьявольским смехом, глядя на явно смущенного разговором Емитсу. Видимо, жизнь его не готовила к тому, что ждет при наличии дочери-подростка. Спасибо, что он хотя бы что-то знает о подобном. А Реборн… К счастью, думал, что в моих словах нет ничего кроме шутки.

Папаня мялся, оттягивая момент, когда ему пора идти. В конце концов, он все-таки ретировался. Можно было выдохнуть. Даже если бы Емитсу захотел меня увести силой, я не смогу сопротивляться. Он буквально только что немного продемонстрировал разницу между нами. Ну, а с Туманом, который придет, мы уж как-нибудь разберемся.

— Ну как? — спросил Реборн, подняв на меня глаза из-под полей шляпы. — Все снова, как раньше?

— Ага, вот, — не удержалась, беззастенчиво скрутив кукиш.

Пусть Реборн мне помог, но он же только что едва все не порушил. Действует только из своих соображений, как всегда. К тому же, Конрада я ему не простила.

Ламбо, который непонятно когда успел подойти ближе, дернул за штанину, отвлекая от Реборна, лицо которого не изменилось.

— Эй, как ты? — обеспокоенно кинулась я к нему, присев на корточки. — Лучше меньше двигайся, пока мы не доберемся до больницы.

Ламбо шмыгнул носом и утер его рукавом, продолжая смотреть в пол. На лице отчетливо были видны ушибы, которые грозили налиться синим цветом. А уж сколько этих ушибов должно быть по всему телу!

— Ламбо! — подбежал к нему братец, также обеспокоенный ранами.

Ребенок, как не поднимал глаз, так и не сделал этого.

— Ламбо, посмотри на меня, — потребовала я.

Малыш отрицательно замотал головой и отступил на шаг.

— Ламбо, подними голову, — попросила я, сделав голос помягче.

Он выполнил просьбу, продемонстрировав покрасневшие глаза, в которых стояли слезы, и поджатые губы, которые сдерживали рыдания.

— Кира, ты злишься? — икнув, выдавил он из себя.

— Нет, — сделала я непонимающий вид. — Ты ведь сделал, как я сказала, пусть и промедлил немного.

Зарываюсь рукой в жесткие кудри, успокаивающе гладя его по голове.

— Глупый. Главное, что жив остался, все остальное можно исправить. И все хорошо сделал, не переживай.

Такой трогательный момент был жестоко прерван громким криком, разнесшимся на всю крышу и заставившим меня подпрыгнуть от неожиданности:

— БО-О-О-О-ОСС!

Рядом приземлился запыхавшийся Конрад. Он, видимо, бежал, так как упер руки в колени и не мог отдышаться.

— Я услышал бой! — заорал он, диким взором осмотрев всех парней. — Кто тут Гроза?! Где он?! Я видел какого-то парня!

Хм, значит, он послушался меня и не стал появляться на месте проведения боев, только все равно откуда-то наблюдал. Это беспокоит. Получается, практически любой может наблюдать за боями?

— Леви-а-Тан уже ушел, — испугавшись напора, ответил ему Тсуна.

— Да мне не он нужен! — рявкнул рыжий на братца, отчего тот вздрогнул. — Хранитель Грозы со стороны Вонголы! Где этот парень?!

— Вот он, — поднялась я на ноги, подхватив на руки Ламбо. Гадостно улыбнувшись, добавила: — Перед ним у тебя просто нет шансов.

— Да, я и не хотел вовсе драться… — стушевался рыжий. — Я так спросил… Ну мало ли…

— Да, я все поняла, — фыркнула в ответ.

Перепугался он что ли, что появился какой-то новый парень, которого я могу утащить к себе на место хранителя? Ведь здравый человек Ламбо бы не выставил на бой. А бой не отменили. Да и вообще, не понимаю. Хранитель — это ведь высшее звание. Если так было важно присоединить Бовино Ламбо к Вонголе, то не обязательно было давать ему управляющее место. Будь я на месте Тсуны, то так бы и сделала — просто приняла бы в семью на правах младшего члена.

Стоп.

Это бы сделала я и… возможно, так я и поступила. Не Вонгола, не Бовино. Еще и то, что он говорил про своего босса. Ко мне взрослый Ламбо всегда обращался Кира-сан, а откуда это «-сан» взялось? Как я сразу-то не сообразила… Даже сейчас смотря на Ламбо, я отчетливо поняла, что не позволю ему присоединиться к Вонголе. Не с таким отношением к ребенку со стороны той самой Вонголы.

— Акира, ты разрешила ему прийти? — нахмурился Реборн.

Так, не нравится мне, когда Реборн находится поблизости от рыжего. Я сделала шаг, чтобы стать прямо перед Реборном вполоборота и спросила:

— Конрад, а где мороженное?

— А? — удивленно выпучился он, заметив все эти рокировки.

— Мороженное. Килограмм виноградного мороженного. Награда за смелость, — подмигнула я просиявшему Ламбо. — Короче, чтобы, принес мороженное прямо в больницу.

— Сделаю, босс! — оскалился сообразивший рыжий, быстро отправившись по новому поручению.

Я двинулась к лестнице, чтобы спуститься вниз, когда меня окликнул Рехей:

— Кира-чан, давай я понесу Ламбо.

— Семпай, ты еще не полностью оправился от ран, — заметил Ямамото и предложил: — Давай лучше я.

Удивленно посмотрев на него, я аккуратно передала малыша бейсболисту на руки. Все же шестилетний ребенок довольно тяжелый.

— Мо-ро-же-ное! — декларировал повеселевший теленок, который как всегда быстро перестал обращать внимание на боль.

— Сви-да-ни-е! — поддержала я его в тон.

— Что за идиоты, — проворчал нам в спины голос мрачного Гокудеры.

Завтра его бой.