Наследницы (джен)

— Артефакты связи, — авторитетно заявила Ланга. — Вот эти четыре одинаковых кулона — артефакты связи на расстоянии. У кого нет телепатии, может пользоваться ими. От одного кулона к другому будет передаваться звучание голоса, активация… — Ланга повертела один в руках, — похоже, привязка просто к имени владельца. Можно беседовать всем четверым сразу, можно — кому-то двоим.

— Здорово! — оценила Энни. — Как беспроводной телефон.

— Ну, я не знаю, что такое телефон, — ворчливо отозвалась Ланга.

— Когда я покидала Большой мир, в нём только-только начали получать распространение мобильные телефоны, — сказала Энни. — До этого были только стационарные. Интересно, что там теперь…

— Мне вот эта твоя фраза ни о чём не говорит, — сказала Ланга. И взялась за полый стеклянный многогранник. — Детектор лжи, — одобрительно кивнула она. — Хорошая штука. Мне бы такая пригодилась…

— Хочешь, забирай, — предложила Дарина.

— Да ладно, обойдусь. Его же Анни нашла, пусть он в Изумрудном городе будет, вдруг пригодится. Если я буду подозревать кого-то из подданных в обмане, уж найду методы, как из них вытянуть правду, — ухмыльнулась Ланга. — Так, чего там у вас ещё? Брошь пустая, но вы можете наложить на неё любые заклинания. Можно использовать как концентратор энергии… Хотя лучше бы подошла форма палочки, конечно, если уж так надо. Как аккумулятор она не годится, к сожалению. Для накопления энергии лучше использовать камни.

— В Розовой стране камни легко можно у Марранов купить, — кивнула Дарина.

— Шарик-путеводитель, — Ланга подкинула на ладони кубик. — Задайте ему направление, и он вас туда приведёт.

— А почему он кубик? — уточнил Том.

— Чтоб не укатился невовремя, — сказала ему Анни. Ланга кивнула.

— Что там ещё у вас?

— Гигантская штуковина, похожая на подставку под зеркало, — сказала Дарина, подвигая к ней означенную «штуковину». Ланга оглядела её со всех сторон, коснулась рукой, озадаченно нахмурилась. Ещё раз осмотрела.

— Без понятия, что это, — наконец призналась она. — И куда можно применить, тоже не знаю.

Ребята переглянулись, слегка разочарованные.

— Ну ладно, — решила Дарина. — Пускай пока у меня постоит. Может, я потом придумаю, куда её деть.

Том уже тащил к Ланге книги. Поначалу ребята боялись к ним прикасаться — и потому, что книги слишком старые, вдруг рассыплются от прикосновения, — и потому, что мало ли, какая в них магия. Но случилось неожиданное — в комнату, где сгрузили всё добро, зашёл Аргут и просто взял да и переложил книги с одного места на другое (они ему пройти мешали), не подумав, что это может быть опасно либо для него, либо для книг. Ни с ним, ни с книгами ничего не случилось, и с тех пор ребята тоже с ними не особо церемонились. Листали, рассматривали, строили догадки.

— И что ты будешь с ними делать? — уточнила Ланга, переворачивая страницы. — Неужели хочешь всё это перевести? Сам будешь этим заниматься?

— Ну может, не совсем сам, — вздохнул Том. — Сам я просто не успею, у меня и других дел много. Кому-нибудь поручу в Изумрудном городе.

— Ага, Неле, — съехидничала Анни.

— А интересно, нельзя ли создать такой артефакт, который переводил бы с любого языка автоматически, — сказала Дарина.

— Наверное, с этим будут сложности, — задумался Том. — Ведь для того, чтобы переводить с чужого языка, артефакт должен знать этот язык. А как он будет знать язык, если его не знает владелец? Или хотя бы если рядом нет того, кто знает? Вообще-то надо бы у мамы спросить, — внезапно оживился он. — Мне вот интересно, ведь на Земле, в Большом мире, языки менялись со временем, — он кивнул Энни, и та кивнула в ответ. — В Волшебной стране тоже раньше были другие языки, да и сейчас остаются у людей Мглы и у каббаров в Подземелье. Но при этом, если кто-то из Большого мира попадает в Волшебную страну, он местных жителей поймёт, как и они его. Но ведь вряд ли это означает, что они действительно говорят на одном и том же языке. Значит, тут какая-то магия. А ещё здесь люди зверей и птиц понимают, а в Большом мире нет. Получается, что магия Волшебной страны — она имеет в себе именно вот это всеобщее понимание. Правда, почему-то с древними книгами и другими всякими надписями это правило не действует. Может быть, они были созданы раньше Волшебной страны и не попали под её магию?

— Да ну, не может же быть этим книгам десять тысяч лет, — усомнилась Анни. Но Том продолжал рассуждать:

— Или, наоборот, позже, и принесены из Большого мира… Хотя мы же понимаем мамины книжки, которые были в её старом фургончике. В Изумрудном дворце хранятся. Помнишь, в личной библиотеке Страшилы.

— Помню, — согласилась Анни.

— В общем, с книгами какое-то своё правило. Но вот это свойство местной магии, которое позволяет понимать любые языки… Интересно, вот и Элли, и Энни, и другие гости из Большого мира — они все попадали в Волшебную страну из одного и того же места, из Канзаса. А если бы попал человек откуда-нибудь из совсем другой страны, который говорит на другом языке — в Большом мире же их много? Он бы нас понял? Наверное, да. Ведь не может же быть Волшебная страна специально настроена под понимание именно жителей Канзаса и никого другого. И четыре феи, когда в неё явились, они же были все из разных стран, а все друг друга поняли и местных жителей тоже. А если кто-то из нас попадёт в Большой мир? — расфантазировался он. — Мы будем понимать любой язык? Но, в общем, я вот что хотел сказать. Если наша мама — Хранительница, она должна лучше всех знать составляющие магии Волшебной страны. Если узнать то заклятие, которое настраивает вот это всеобщее взаимопонимание, и привязать его к какому-нибудь амулету, может, действительно можно изготовить такой универсальный переводчик?

Том с горящими глазами оглядывал собравшихся. Собравшиеся внимали и думали.

— Можно у Стеллы спросить, — сказала Дарина. — Ведь в Розовой стране именно она поддерживает всю магию. Пакир ведь уничтожил когда-то там волшебство Торна сизым туманом, а Стелла смогла его восстановить. Только у неё сил не хватает, и поэтому она вынуждена постоянно в Розовой стране присутствовать и не покидать её дольше, чем на три дня, иначе оно рассеивается. Но магия там примерно та же, что над всей остальной Волшебной страной. Наверное, и заклятие всеобщего взаимопонимания там тоже есть в основе.

— Здорово! — обрадовался Том. — Значит, обязательно надо поговорить со Стеллой.

— Том, ты бы составил план, — хмыкнула Анни, — какие ещё артефакты ты хочешь придумать. Пока что вы так на Даринкином браслете и застряли, никак его не усовершенствуете, как хотели.

— План — это хорошо, — деловито согласился Том. — У меня ведь и правда целый список намечается. Пора бы уже нам прекращать везде бегать и летать и заняться наконец делом, — серьёзно объявил он. — А то уже половина каникул прошла.

С этого дня ребята действительно надолго обосновались в Железном замке почти безвылазно — все, кроме Энни, которая вернулась в Когиду. Аргут был не против гостей, Агнет тоже не решалась возразить — да и вообще её не спрашивали. Ей было немного обидно — она с таким трудом (как она считала) добилась того, чтобы стать хозяйкой Железного замка, и вдруг оказывается, что её мнение тут ничего не значит, а практически весь замок заняли «какие-то дети» (в том числе, конечно, её собственные, но от этого не легче), бегают везде, что-то делают, всё вверх дном, крыша подымается… Аргут только посмеивался — ему было приятно, что у его детей есть хорошие друзья. О чём он и Агнет выговаривал.

Конечно, занимались не только магией. Том и Станг, хотя и имели значительную разницу в возрасте (Стангу было всего пять лет), умудрились подружиться и могли часами пропадать оба в кузнице Аргута, где наблюдали за его работой или даже сами оказывали какую-нибудь мелкую посильную помощь. Девчонки занимались своими девчачьими делами. Болтали о балах и платьях, собирали цветы и ягоды, а однажды целый день не пускали в кухню Агнет, так как решили поупражняться в кулинарном искусстве и вечером преподнесли всей компании пирог с малиной (слегка пригоревший, но всё равно вкусный).

Но всё же в приоритете были именно магические эксперименты. Сначала Аргут слегка опасался, что ребята в ходе своих изысканий разнесут ползамка — но готов был с этим смириться, потому что это ведь нужно Даринке, а чем не поступишься ради дочери. Однако на деле оказалось всё совсем не так страшно, потому что в основном ребята бились над теорией, и лишь изредка у них получалось что-нибудь на практике. Инцидент произошёл только один раз: Дарина и Том пытались усовершенствовать её браслет-ограничитель с той целью, чтобы настраивать конкретный тип магии — тёмную или светлую, — и вот Даринка сняла браслет и принялась что-то Тому доказывать про потоки энергии, и внезапно прямо в комнате возник мини-смерч, со свистом затягивающий в себя все мелкие предметы со стола. В том числе тот самый браслет. Том попытался его поймать, но у него не получилось. Мини-торнадо уже грозило вырваться из окна — и неизвестно, что бы с ним произошло дальше, — но к счастью, именно в этот момент в комнату заглянула Анни, увидела, что творится, и сумела этот смерч погасить, хотя и с некоторым трудом.

— Отделались лёгким испугом, — прокомментировал это Том, подбирая с пола разодранные листочки, которые раньше были тетрадкой с расчётами.

— Спасибо, — сказала Дарина Анни. Анни кивнула:

— Не за что. Хорошо, что мы сейчас друг другу не вредим, а нейтрализуем ошибки.

Между тем Элли наконец-то вспомнила, что Алина хотела учиться магии именно у неё, при этом не хотела переезжать в Изумрудный город — и сама навестила Железный замок, от чего сама Алина пришла в восторг (в отличие от Агнет… Но её опять же не спрашивали).

Элли вообще очень сильно нервничала из-за того, что оба её ребёнка внезапно уже второй месяц проводят так далеко от дома — и притом совершенно одни. Ну то есть, в её понимании одни. С ними рядом нет никого из семьи, даже Энни в основном в Когиде своими делами занимается, а не рядом с племянниками бдит день и ночь. До того Элли расставалась с детьми только в тех случаях, когда Аларм с ними в походы отправлялся — но это же совсем другое, тогда они были с отцом. А сейчас — сами по себе. В чужой семье, у чужих людей. Да, они зовут их друзьями, но надёжные ли это друзья? Дарина эта… Элли никак не могла смириться с тем, что дети вдруг вырастают, становятся всё более самостоятельными и уже выбирают себе друзей не просто сами, а даже вопреки её мнению.

И не прикажешь, не запретишь. Они имеют право на выбор. К тому же, в конце концов, может, у неё просто родительская паранойя снова неуместно взыграла. Хотя, конечно, компания Дарины и её семьи — всё равно не то, о чём мечтала бы Элли для своих детей… Но — кажется, они довольны этой компанией, а значит, ей остаётся только принять их выбор. Тем более что ничем плохим они там не занимаются. Вон, магические артефакты изобретают. Даже если Элли будет считать, что компания детей из приюта Весы для Тома и Анни более подходящая — объективно придётся признать, что с теми ребятами они не смогут так активно развивать свой магический потенциал и творческие идеи. Там просто хорошие ребята. Как и во всех остальных местах. А с Дариной они могут заниматься магией, и это им действительно полезно. Хотя и может быть опасным.

Так что ей остаётся только поддержать своих детей и не давить ни на них, ни на тех, с кем они хотят дружить. Даже, может быть, как-то им помочь… Хотя бы позаниматься с этой Алиной, тем более что девочке этого так хочется. Магический потенциал у девочки невелик, но всё равно упускать его нельзя.

По просьбе Тома Элли захватила из Изумрудного города несколько разных драгоценных и полудрагоценных камней для потенциального аккумулятора магической энергии.

— Уж не знаю, что тут подойдёт, — сказала она. — Я консультировалась с Лангой и выбрала наиболее подходящие варианты. Слушайте, ребята, — она улыбнулась даже почти просительно, — а может, меня примете в свою компанию экспериментаторов? Мне тоже интересно что-нибудь новенькое создать.

— Мы сами хотим, — упрямо сказала Анни, опередив с ответом Тома, который явно хотел было обрадоваться и согласиться.

Элли несколько огорчилась. На самом деле не столько тому, что её не приняли в «компанию экспериментаторов», сколько тому, что дочь опять её отвергает. А ведь, собственно, Элли не столько хотелось «что-нибудь новенькое создать», сколько попытаться наладить отношения с Анни. Ну, и проконтролировать, чтобы эти юные и неопытные чародеи не начародействовали всяких бед на свои головы.

— Ты слишком умная, — недовольно сказала Анни. — Ты всё сразу сама сделаешь, а нам ничего не останется. Мы сами хотим.

— Мы для Алины волшебную палочку создаём, — сказал Том, явно тоже огорчённый тем, что сестра отказалась от помощи матери. Ну что ж, не ссориться же с Анни из-за этого… — Как концентратор магических потоков. Вот создадим — и будет с ней тренироваться. Аргут её уже выковал, осталось только магию наложить…

— Палочка — это хорошо, — одобрила Элли. — Я, правда, понятия не имею, как творить магию с палочкой…

— Вот и поэкспериментируете с Алиной вместе, — улыбнулся Том.

Книгу о волшебных палочках — и ещё парочку о всяких разных магических артефактах — им уже давно принесла Ланга (Аргуту оставалось только сдерживать радостное удивление от того, что его скромный замок, который годами никто не посещал, внезапно оказался чуть ли не в центре магических событий). Том, Анни, Дарина и Алина несколько вечеров подряд читали её вслух, а днём пытались применить на деле. К сожалению, пока что результата они не добились никакого, но Том не отступал: он без устали генерировал всё новые и новые теории о том, как соединить различные заклятия, и заставлял Анни и Дарину упражняться в том, чтобы накладывать их на тоненькую серебряную палочку в том или ином порядке. В лучшем случае ничего не происходило. Самым худшим случаем был тот, когда палочка просто расплавилась, и вернуть ей форму не удалось. Аргуту пришлось делать новую.

— Может быть, нам просто знаний не хватает? — самокритично высказалась тогда Анни. — Всё-таки созданием магических артефактов обычно занимались супер-сильные маги, вроде Торна или Пакира. А мы ещё сами мало что умеем, а уже берёмся за такое сложное дело.

— Ничего страшного, — ответил Том. — Надо ставить перед собой большие цели и идти к ним маленькими шажками. А иначе жить неинтересно. Зато представь, если мы даже в нашем возрасте сможем создать такие сложные вещи — когда мы вырастем, мы вообще будем суперкомандой! Мама рассказывала, что Пакир говорил ей — у меня бы с детства были мощнейшие магические способности, — добавил он, похоже, ни капли не огорчаясь. — В итоге магом я не стал, но зато в теории разбираюсь. А это тоже неплохо. Дара у меня нет, но мои мозги при мне, — он глубокомысленно постучал себя по лбу — очень похоже на Страшилу. Анни смущённо улыбнулась. Она никак не могла отделаться от мысли, что брат ей всё-таки завидует. И ей, и Даринке, и Алине. Просто умело это скрывает. И от этого иногда становилось не по себе. Когда она была в хорошем настроении, ей Тома было жалко.

Когда в плохом — её раздражал и Том с его вечными идеями и попытками что-то сотворить, и Дарина с её неизменным естественным высокомерием, и Алина, следящая за чужой магией огромными глазами. И то, что с Алиной занимается сама Элли, особенно раздражало.

И никуда не делись сны с Пакиром — с «Гостем», как она по-прежнему называла его, почему-то испытывая страх перед его именем.

Однажды она рассказала ему о том, что Дарина почему-то преодолела его магию и сумела войти в его покои в Чёрном дворце (пусть сама Анни там и не присутствовала, но уже была об этом наслышана). Он воспринял этот рассказ с явным недовольством, но относилось оно почему-то не к нахалке Дарине, чрезмерно одарённой, а к Анни.

— Ну прошла она туда, какое тебе дело? — бурчал «Гость» в её снах. — У девчонки сильная магия? Так у тебя она тоже не слабенькая.

— Но ведь туда даже Ланга не ходила! — возразила Анни.

— Боялась ходить — и правильно делала.

— Так дело всего лишь в страхе? — удивилась Анни.

— В большинстве случаев, — внушительно изрёк «Гость», — дело именно в нём.

— А Даринка не боялась и прошла именно поэтому?

— Хочешь тоже попробовать? — усмехнулся «Гость».

— Нет, — замотала головой Анни. И с любопытством спросила: — А у меня бы получилось?

— Вот и попробовала бы, — ехидно подначивал собеседник. Но Анни решила не поддаваться на провокацию. Впрочем, он и не настаивал.

Анни вообще немного удивляло, что он так не любит говорить о Дарине и Агнет. Всегда как будто спешил свернуть разговор или перевести его на другую тему. Но настаивать и расспрашивать… Ну и как она сможет настаивать? Да и какое ей, действительно, дело?