Между небом и землей (гет)

Волшебный светильник слабо освещал лабораторию, холод пронизывал до костей, я старалась делать больше движений, протирая пол шваброй. Изо рта валил пар. Он издевается? Палочку как назло забыла в спальне Гриффиндора, и согреться не было возможности. Снейп же находился в соседней комнате, проверял эссе студентов. Ему самому, интересно, не холодно?

Каждый вторник я отрабатывала взыскания — это превратилось в рутину, порой отработка проходила в полном молчании, так как я уже знала, где лежат чистящие средства. Так было и в этот раз; просто вошла и принялась за работу. Начало зимы выдалось непомерно зябким, а в лаборатории не было даже камина, зато местами на стенах проступал иней, предающий мнительности восприятию погоды, ведь на самом деле двенадцать градусов — еще не мороз. Иногда казалось, что все градусники для измерения температуры в котлах просто сломались. Сейчас бы наколдовать чашку горячего чая...

С Сириусом Блэком я старалась сталкиваться поменьше, не хотелось походить на эту полоумную Лаванду. Ей влетело после того случая с любовным зельем по первое число. Теперь каждый четверг после отбоя она собирает с Хагридом в лесу всяких мелких тварей. Горе-влюбленная надеялась на отбывание наказания с любимым деканом, но он не так глуп — тогда для нее это было бы не взыскание, а дар с небес, быть может, в этом и была задумка? Браун, естественно, со всей страстью возненавидела меня, и если бы не охранные чары, которые я навела на свой угол в спальне девочек, то однажды могла бы обнаружить труп плотоядного слизня под своим одеялом. В общем больше не общались со мной Парвати Патил и её сестра Падма. Луна как-то сказала, что у этих девушек в голове слишком много мозгошмыгов, поэтому не стоит на них обижаться. Что такое мозгошмыги, я так и не узнала...

Пару раз я не могла обуздать свое желание и взглянуть на Сириуса хоть на мгновение, уловить настроение, был ли он зол, расстроен или погружен в мысли. Хотелось знать все о нем, но незаметно, не привлекая внимания. Самое запоминающееся мгновение за последние полтора месяца, самое сокровенное, то, с чем я засыпаю по сей день, случилось на следующий день после Хеллоуина...

...Воскресное утро в гостиной Гриффиндора: смех по поводу вчерашних шуток над студентами, кваканье жабы Невилла и посапывание Дина Томаса в кресле у горящего камина. Все готовились к походу в Хогсмид, а кто-то переживал небольшое похмелье. За окном тоскливо дул ветер, лениво отклоняя массивные кроны деревьев Запретного Леса. Сизый дым валил из трубы хижины на опушке, и чем холоднее становилось, тем он лучше просматривался из окон нашей башни, словно боролся с наступающей на пятки зимой, которая отчего-то решила прийти немного раньше запланированного времени.

Моё сердце дробило землетрясением, а душу вырывало тайфуном. Осознать, что ты кого-то любишь, каково это? Да проще прыгнуть с самой высокой башни Хогвартса! Первая влюбленность — как чай с сахаром и лимоном, кисловатая от переживаний, но без лимона уже неактуальна. От мыслей кружило голову. Сириус — крестный Гарри, старше меня, и старше на много, преподаватель, декан... Совесть грызла изнутри. Я пыталась отогнать мысли об этом мужчине, но они все крепче хватали, присасывались как пиявки, жалили в самое сердце, причиняли боль и нежную тоску. Это так странно и непривычно — быть влюбленной. Иногда просто уходишь в свои мысли настолько глубоко, что отказываешься воспринимать реальный мир. Я всегда считала, что шестнадцать лет — возраст, когда девушка обязательно должна влюбиться, но никогда не думала, что это настолько болезненно. Пытаясь адекватно расценивать собственные чувства, я столкнулась с тем, что не могу объяснить их, так как никакой логики в этом не было. Чувства просто есть, и какие бы барьеры я себе не возводила — они никуда не денутся...

После обеда друзья отправились в Хогсмид, мне же хотелось уединения, в поисках тишины я направилась библиотеку. Спокойствия не обнаружилось, потому что Сириус был там, о чем-то разговаривал с мадам Пинс. Словно специально я остановилась в дверях, чтобы именно в этот момент профессор повернул голову и посмотрел на меня своими столь желанными глазами. Доля секунды ушла на то, чтобы опомниться, оторваться, начать движение, спрятаться за стеллажами книг, скрыться, убежать... Немного нервозно касаясь корешков книг пальцами, я вытащила с полки книгу с незнакомой мне обложкой: «История древнейших существ. Ангелина Файнс».

Я села за первый попавшийся стол, открыла слегка потертый переплет в зеленой обложке и уткнулась в буквы и слова, которые не хотели укладываться в голове. Никакое чтение не спасет от мыслей о нём. Дрожь пробежала по телу, неужели теперь так будет всегда? Достаточно впустить человека в свою душу, сердце, наконец, разум, начинаешь понимать, что это еще не все сюрпризы...

Постепенно я начала вникать в смысл читаемой книги, в ней рассказывалось о волшебных существах, живших по легендам еще задолго до появления первого мага, первого человека на земле. Глава повествовала об эльфах, но не о тех, что сейчас живут в наши дни и прислуживают волшебникам, а других: прекрасных, грациозных, божественно красивых, наделенных древней магией стихии существ, которые не сохранились до наших времен. Ныне о них мало что известно, в детских книжках их называют лесными духами, призраками озер, морей, вулканов. Я вспомнила один ужастик из отрочества, про то, как лесной дух — невероятной красоты женщина с серебряными волосами, яркими как звезды глазами, грациозная как лань, прекрасная как рассвет в чистом небе, заманивала мужчин в лес, и больше их никто не видел... По деревням ходили поверия, что она превращала их в деревья, траву, в ветер и в речную ряску. В книге так же говорилось, что существование таких эльфов доказать невозможно, не найдено ни одного достоверного подтверждения их деятельности и обитания на Земле, а сведения взяты из народных сказок, как волшебников так и магглов. Одно лишь было ясно как день — эти существа были бессмертны...

Способы убить эльфа и даже перенять его силу существовали, но хранились под строжайшим секретом — эти строки были взяты из норвежских легенд о викингах. Скудные сведения повествовали еще об испанском церковном послушнике Антониусе Матиасе Диасе. У него были обнаружены летописи, якобы написанные рукой этих созданий на незнакомом маггловскому взору языке. Однако доказательств опять же нет, ведь немагическое население могло и язык кентавров принять за дьявольщину в тот период времени. Послушника Антониуса объявили колдуном, еретиком и сожгли на костре. Все книги, в которых могли упоминаться эльфы, были уничтожены инквизицией еще в пятнадцатом веке. Так же упоминалось, что сей магический народ как-то связан с гоблинами, но те не выдают всех своих секретов, поэтому автору книги не удалось собрать исчерпывающей информации. Наверное, их уничтожили, — подумалось мне; гоблины не слишком-то дружелюбный народец.

— История эльфийского народа, очень увлекательно, не так ли? — раздался знакомый голос.

Я вздрогнула и посмотрела на Сириуса. Он стоял рядом, прислонившись к соседнему столу, и снова улыбался, как вчера вечером, когда в его стакане весело плескался эль, оставляя на усах клочки пены. Он вновь заинтересовано осмотрел пособие поверх моей головы.

— Когда я учился в Хогвартсе, эта книга случайно попалась мне на глаза, — продолжил он.

— Не знаю, чем этот свод легенд и сказок разных народов прельщает, но в этом определенно что-то есть, — ответила я, стараясь разобраться, действительно ли мне нравятся эти страницы с печатным текстом.

Сириус изогнул бровь и присел на соседний стул. Его ладонь подтянула к себе «Историю древнейших существ» прямо из-под моего носа. Палец пробежался по желтоватым строкам заинтересовавшей главы и остановился на середине страницы.

— Что вы нашли, профессор? — удивленно спросила я, стараясь держать дистанцию и разглядеть буквы не с самого близкого расстояния.

— Ответ, почему эта книга заинтересовывает многих, располагается между строк. Вы в курсе, мисс Стюарт, что именно с нее начинается, не побоюсь этого слова, фанатизм у искателей приключений?

Я покачала головой из стороны в сторону, стараясь выглядеть спокойно — увы, не книга меня интересует, ведь взяла я ее в руки совершенно случайно, пытаясь унять нервы... Сириус вернул издание мне и предложил прочитать найденное.

— Способы убить эльфа и даже перенять его силу существовали, но хранились под строжайшим секретом, — как на уроке с выражением прочитала я, — эти строки...

— Достаточно, — остановил Блэк и снова забрал книгу и внимательно посмотрел на меня, ожидая верных догадок. — Ну, теперь вы понимаете, почему эта книга рождает эдакую «золотую лихорадку»?

Я постучала пальцами по деревянному столу, нахмурилась и постаралась придать себе как можно более заинтересованный вид.

— Неужели, искатели до сих пор верят, что эльфы сохранились? Они хотят перенять силу эльфа? Это так, профессор? — сосредоточенно сказала я, вновь ощущая, что наша дискуссия больше напоминает вопрос-ответ на занятиях, а не дружескую беседу.

— Именно, — подтвердил он, хлопнув по столу ладонью. — Но ваше длинное, хотя и правильное предположение можно уложить всего в одно слово — алчность.

— Это всего лишь легенды, обычные детские сказки, — возразила я, любуясь озорным огоньком, мелькающим в его глазах.

— Но, тем не менее, легенды разных народов, разных стран и континентов откуда-то берутся!

В моей голове что-то щелкнуло.

— Неужели вы нашли что-то?

Сириус самодовольно улыбнулся.

— Я старался как можно больше узнать о них, но ничего больше не нашел. Даже искал сведения об Антониусе, но, увы, они стерты с лица земли. Ангелина Файнс, — Блэк почесал бородку, — удивлен, как ей удалось хоть что-то раскопать. Уверен, что старейшие из гоблинов что-то должны знать, но они избегают этой темы. Я пытался разговаривать с одним в Гринготтсе, но мой вопрос был проигнорирован.

— Я думала, что вы нашли доказательства, — улыбнувшись, произнесла я, понимая, что ему так и не удалось ничего разузнать.

— Напротив, — перебил он. — То, что гоблины что-то скрывают — было очевидно. Эта тема им неприятна, понимаете?

— Это ваши личные домыслы на почве «золотой лихорадки», — ухмыльнулась я, заглядывая в книгу, словно там можно было еще что-то найти.

— О, Джеймс — отец Гарри — и Ремус говорили мне то же самое, но спустя время я все равно не изменил мнения.

— Почему вы так уверены, что они существуют?

Наш диалог становился все интереснее, я старалась продлить его изо всех сил, превращаясь в почемучку.

— Может, и не существуют, — сам себя опроверг Сириус. — Но существовали точно. Антониус Матиас Диас докопался до чего-то.

— Упаси Мерлин, он был всего лишь сумасшедшим магглом. Магглом, профессор!

— Вариантов много. В те времена магглы верили в волшебство, и возможно, ему удалось урвать какую-то информацию.

— Ваши предположения безосновательны, это опять же домыслы.

— Мисс Стюарт, прекратите мыслить узко, расширьте границы своего разума и попробуйте поверить в сказку!

Я по-доброму усмехнулась и вновь заглянула в серо-голубые глаза, подернутые нестерпимой жаждой открыть эту тайну.

— Вы мечтатель, профессор!

— А вы, мисс Стюарт, реалист. Что-то не вяжется с вашим возрастом.

Его слова заставили меня немного напрячься. Да, я реалист, реалист, потому что всю жизнь пыталась сохранить собственное “я” в доме, где все сказки превращались в ужасы. Где были отец и мать, которые не позволяли фантазировать, а прививали мне образ собранной, серьезной леди из высшего общества. Еще я реалист, потому что под слоем мази на моей руке скрывается отвратительная татуировка, которая придавливает меня к земле и не позволяет мечтать о полете в бескрайнем небе...

— Я верю только фактам, профессор, — пытаясь отойти от гнетущих мыслей, произнесла я. — Ну хорошо, если гоблины дали вам зацепку, то почему все-таки они молчат? Нельзя же просто так скрывать часть истории волшебного мира!

Сириус сощурился, понимая, что я пытаюсь всё же поверить ему, а не просто ткнуть в реальность.

— Как всем известно, у волшебников с гоблинами лишь деловые и «слегка» натянутые отношения, поэтому они не считают нужным делиться информацией, которая нас не касается. Мисс Стюарт, почему вы не в Хогсмиде, погода ведь отличная? — участливо поинтересовался он, закрывая тему, в которой больше не осталось недосказанности как раз из-за отсутствия фактов.

— Нет желания, — отмахнулась я, отводя взгляд в сторону.

— Мне кажется, или вы чувствуете себя лишней в компании моего крестника?

Проницательно.

— Не следовало бы беспокоиться о том, что вы можете чем-то помешать этим парам, ребята очень хорошо о вас отзываются и ценят вашу компанию, — разглядывая свои ногти, продолжил он.

Неужели Сириус изменил свое мнение обо мне? Мне может всего лишь казаться...

— Нет, я просто не люблю холод, — поведала я.

— Может быть это основная причина, почему вы перевелись к нам из Дурмштранга?

Ох, если бы вы знали, профессор... Я постаралась приподнять уголки губ выше.

— Ну, как одна из причин... — нехотя согласилась я.

Блэк достал часы из нагрудного кармана и, отодвинув стул от библиотечной парты, поднялся на ноги.

— Если что-то интересное раскопаете по поводу этой книги, я был бы не против послушать, — сказал он, собираясь уходить. — Меня ждет профессор Хагрид, вчера у нас разгорелся спор по поводу агрессивности Акромантулов.

— Гарри рассказывал, что он считает всех чудовищ домашними зверушками, — зацепилась я вновь, совершенно не желая расставаться с ним.

— Вот как раз об опасности этих увлекательных существ, детенышей которых он хочет представить на своем уроке пятикурсникам, я бы и хотел с ним поговорить, точнее, отговорить. Что ж, спасибо за интересный диалог. Да, мисс Стюарт, и спасибо вам большое, за то, что спасли меня вчера.

— Я постараюсь что-нибудь разузнать об эльфах, — выпалила я на одном дыхании.

Блэк ушел, оставив меня с блаженной улыбкой. В таком положении я просидела еще минут десять. Он сказал спасибо... Но сегодняшний разговор был таким... теплым и увлекательным. Неужели он закрыл глаза на мои проблемы или настолько увлечен фантастикой, что готов был уделить соискателю минутку? И все же, мне было чертовски приятно провести время в его компании...

Итак, весь прошедший месяц я провела так и не выходя из состояния того дня. Своеобразная кома, кокон. В библиотеке больше не нашлось ни одного упоминания об эльфах. Гермиона сказала, что в Запретной секции тоже бессмысленно искать, а мне действительно было нужно знать хоть что-то, чтобы продолжить дискуссию... но с тех пор таких разговоров с Блэком больше не случалось.

* * *

Костяшки пальцев превратились в ледышки, еще не хватало заболеть. Я втянула холодный воздух носом, и устало облокотилась на швабру, оценивая свою работу. Лаборатория выглядела чисто, мне можно дать медаль за обучение искусству уборки. Теперь я справляюсь с этим в считанные минуты.

— Мисс Рахманинова, — послышался голос из соседнего помещения, заставивший меня закатить глаза.

Что еще? Неужели мы умеем разговаривать? Убрав «орудие труда» в специальный шкафчик, где находилось еще несколько швабр, губок и бутылок с чистящим средством «Миссис Чистикс», и с недовольством отправилась к декану Слизерина, совершенно не желая, чтобы он нашел мне новую работу.

— Постарайтесь хоть как-то скрывать свои мысли, — равнодушно сказал Снейп, глядя на меня.

Мне иногда кажется, что редкие зрительные контакты бывают уж слишком тяжелыми, а иной раз он вообще меня игнорирует.

— Постарайтесь не лезть в мою голову, когда вам скучно, профессор! — съязвила я, скорчив рожицу.

— Вы хотите лишить Гриффиндор нескольких баллов? — вопросительно подняв бровь, спросил он.

Я не ответила, конечно, я не ответила! Ещё бы! Мне потом Блэку в глаза смотреть!

— Проверьте вон те эссе за пятый курс, — Снейп указал на небольшую стопку в углу своего письменного стола и снова уткнулся в записи.

Что-то новенькое, Снейп просит о помощи? Ха, где-то соплохвост сломал себе жало!

— Если вам это не интересно, я могу найти для вас массу другой работы, менее приятной, — сказал он, не поднимая головы от пергамента, снова читая мои мысли.

Я покорно села за противоположную сторону преподавательского стола. Почему он не отсадил меня за парту? Проверка совершенно бездарных работ пятикурсников внушала ужас, неужели студенты настолько тупы, что не могут отличить шкуру бумсланга от шкуры мангуста? В этот момент Снейп посмотрел на меня и ухмыльнулся. Взгляд из серии: «Я же говорил, что в Хогвартсе учатся одни клинические идиоты».

Зубы уже начали отбивать чечетку от холода, я вновь замечтала о чашке чего-нибудь согревающего. Снейп отложил перо в сторону, достал волшебную палочку и наколдовал из воздуха две чашки горячего шоколада. Он что, стал добрее ко мне? Я отодвинула пергаменты и поставила на их место напиток, первый глоток которого принес немного тепла в обледеневший организм.

— Профессор, вам не говорили, что читать чужие мысли вредно для психики? — произнесла я с улыбкой.

— Заканчивайте с шоколадом и принимайтесь обратно за работу, — сухо сказал Снейп, отпивая из своей кружки, пытаясь скрыть очевидную человечность.

Я уже привыкла к его колкостям и почти их не замечала даже на уроках. Напиток был с волшебными свойствами, так как от него мне чуть ли не стало жарко. Оставалось всего пара эссе и, надеюсь, Снейп меня отпустит. В голову снова проникли мысли об авторе книги Ангелине Файнс, но конечно не само написанное в этой книге так интересовало меня. Я могла любить эту сказку и даже поверить в неё, потому что в неё верит человек, которого я с недавних пор считаю первой влюбленностью. И всё же, где Файнс только не побывала, добывая информацию. Хотела бы я быть эльфом и жить тысячи лет, переживать эпохи. Одно сходство с ними у меня было — серебристо-белые волосы. Жаль, что мои глаза не горят как звезды, а то увела бы в лес С...Стоп, стоит быть поаккуратнее с мыслями. Снейп наверняка копается в моей голове. Я улыбнулась сама себе и стала внимательнее вчитываться в эссе пятикурсников, загрузив мозг другой, не интересной надзирателю информацией.

* * *

В башне Гриффиндора уже давно никого не было, камин совсем потух. Я не стала отрывать от своего сна драгоценные минуты и сразу ж отправилась в спальню. Утро среды наступило слишком быстро, так не хотелось вставать, всё тело ныло от вчерашней уборки. Пересилив себя, я все-таки поднялась с постели. Все чаще на завтрак пила кофе, и кажется, привыкла к его горьковатому привкусу, стала различать ароматы разных сортов, взрослею? Нет, это просто дань недосыпанию и каторжному труду в подземельях по вторникам. Украдкой я глянула на преподавательский стол, Сириус со скучающим видом водил в кружке ложкой, уже минут пять размешивая сахар. Не выспался. Наверняка засиделся до ночи за проверкой домашних работ, конечно, ему ведь не помогала прилежная ученица как Снейпу! Если бы он только попросил...

Блэк обводил Большой зал неторопливым взглядом, я отвернулась в тот момент, когда поле видимости приблизилось ко мне. Почему мне кажется, что он смотрит сейчас на меня? Интуиция или желание чтобы это было правдой? Наверное, паранойя или банальное желание, чтобы это было правдой. Рядом со мной со стороны преподавательского стола плюхнулась Джинни, кинув перед собой увесистый учебник по трансфигурации, края которого были стесаны, что свидетельствовало о не очень бережном отношении. Хотя... сколькие Уизли использовали его? Появление Джинни дало шанс на миг взглянуть в сторону Сириуса. Он действительно смотрел. Моё сердце ёкнуло... Почему? Что может крыться за этим взглядом? Мне так яростно хотелось нравиться этому мужчине, но я не могла принимать желаемое за действительное. Он не замечал того, что я наблюдаю за ним сквозь прядь рыжих волос, которую накручивала на палец подруга, уплетающая тост с сыром.

Слишком долго смотрит... Может, мне кажется, и этот взгляд дарован не мне? Я осмелилась потянуться на стуле и с протяжным зевком повернула голову в сторону Сириуса, как бы невзначай. Он продолжал смотреть в упор, может, завис? Задумался, глядя в пустоту, а не на меня? Еле заметно кивнула в знак приветствия — уже наглость конечно. Такой же незаметный кивок в ответ, и он отвел взгляд в сторону. Да что же это такое? Я ведь восприму все неправильно или все же правильно! Как можно думать о таком? Не-е-ет, Блэк только недавно изменил свое мнение насчет меня, это просто дань уважения к подруге его крестника, не стоит раскатывать губу...

* * *

Дни летели. На последующих уроках ЗОТИ Сириус вел себя нейтрально, мне подумалось о легких галлюцинациях в то утро от недосыпа.

Со скучающим видом я изучала вчерашние конспекты, систематически зевая и получая от Гермионы неприятные тычки под ребра и обвинения, что из-за меня она сейчас уснет. Гарри вошел в класс чем-то расстроенный. Что-то он сегодня совсем лохматый, как будто тормозил головой об лед на утренней тренировке по квиддичу... Зимой игрокам приходится накладывать на себя согревающие чары. Да еще и начало декабря выдалось чересчур морозным, но несмотря на предупреждения от мадам Помфри, ребята продолжали играть и, естественно, периодически попадали в больничное крыло с воспалением уха.

— Что случилось? — спросил Рон, когда Поттер как-то уж совсем обреченно вздохнул, садясь на свое место.

Ребята никогда меня не посвящали в серьезные дела, ничего кроме разговоров о черной Метке Малфоя я обычно не слышала, но была уверена, что Мальчик-Который-Выжил просто не станет сидеть сложа руки.

— Дамблдор прислал письмо, что наша сегодняшняя встреча отменяется, — с досадой сказал Гарри, когда мы с Гермионой присоединились к компании. — Он куда-то отправился сегодня утром в срочном порядке.

О том, что он видится с директором я догадывалась, но никто не говорил об этом напрямую. Похоже, Гарри был действительно расстроен. Я предположила, что разговоры с Дамблдором вертятся вокруг одной единственной темы — Лорда Волдеморта, но какие аспекты его существования они затрагивали? Я сама лично не встречалась с Дамблдором уже давно, с тех самых пор, как наслала на Блэка Экспеллиармус. Вероятно, по моей «маленькой» проблеме директор ничего не раскопал.

— Сириус, то есть, профессор Блэк, — обратился Гарри к подошедшему крестному. — Куда уехал Дамблдор?

«Профессор Блэк», отмечая что-то в висящем перед ним журнале, ответил:

— Я что-то слышал о том, что он отбыл в Ватикан по срочному делу.

Что интересно старик забыл в Ватикане? Я увидела на лице Гарри задумчивость, чувствовала, что попадаю в водоворот этих проблем, но доверие было незаслуженным...

* * *

Дамблдор вернулся к матчу по квиддичу, в эту субботу рэйвенкловцы в пух и прах разделали хаффлпаффцев . Лавгуд ходила с огромным чучелом орла на голове, распевающим кричалки. Мы радовались как за своих. Ведь Рэвенкло был для нас другом, хотя и Хаффлпафф тоже. По сути, нам было без разницы кто выиграет, все равно бы все напились. На следующий день два Дома собрались в Хогсмиде в баре «Три метлы» праздновать победу. Мадам Розмерта только и успевала подносить сливочное пиво столам, пестрящим красно-синими цветами, Гермиона и Рон, изрядно поднабравшись, целовались в уголке, Гарри что-то оживленно обсуждал с ловцом орлиной команды, тогда как Джинни с Луной тихо хихикали за их спинами. Студенты отдыхали, расслаблялись, Невилл спал на столе, перед ним стояла пара пустых кружек из-под пива. Я же общалась с капитаном команды Найджелусом Худом, с которым пару месяцев назад меня познакомила Лавгуд. Он фактически вырвал меня из компании подруг своей настойчивостью и дежурными комплиментами. Джинни, будь она неладна, только подстрекала.

Парень был в восторге от моей компании. Признаться, думала у него в голове одни кваффлы, но разговор был далеко не о квиддиче, он с удовольствием выслушал рассказ о лесных эльфах, посоветовал еще пару интересных книг, где могли бы упоминаться эти существа. Действительно, умный парень, интересный. Джинни окликнула меня и показала к верху большой палец. Она уже успела нас поженить. Я закатила глаза и снова отвернулась к собеседнику.

— Может, уйдем отсюда? — предложил Найджел уверенно, мне казалось, что этому красавчику никогда никто не отказывал. — Ты чего по сторонам озираешься? Если тебя будет кто-то ревновать, я не настаиваю, — осторожно добавил он.

— Банальный способ выяснить, если у меня кто-то, — улыбнулась я, заставляя его подавить смешок.

Молодой человек почесал затылок, а синие глаза бесстыдно поглядывали на дверь. Его улыбка оказалась очень привлекательной, а особенно смущение, скрытое за уверенными жестами. Он дернул бровями, положил локоть на стол, второй рукой залпом допил кружку сливочного пива.

— Так ты не против? — внимательно изучая мою реакцию, спросил он ехидно.

— На улице холодно, да и как же команда без своего капитана? — я оглядела подвыпивших игроков Рэйвенкло и гриффиндорских подпевал от слова пить.

Морис Фадж — сын ушедшего в отставку министра магии Британии — отчаянно жестикулировал, пытаясь что-то доказать Симусу Финнигану, тот с красным от хмеля лицом не уступал ему. Он встал и, продолжая дискуссию, стал объяснять и показывать на пальцах какой-то прием — кажется нечто похожее на бочку Рихтера. Я бы её с легкостью сделала. Квиддичем я не увлекалась фанатично, но, то был практически дар. Мне просто нравилось летать, Игорь приложил руку к моему обучению.

— Пошли в Кабанью голову, Энн, — предложил Найджелус.

После очередного взгляда на сошедших с ума Финнигана и Фаджа, которые уже оба покинули стол и с криками переубеждали друг друга, я больше не позволила долго себя уговаривать, шум толпы утомил. Мы вышли на улицу, под хитрые взгляды подружек-собутыльниц, я пригрозила им кулаком, обе захихикали и синхронно икнули.

Кабанья Голова была злачным притоном. В отличие от паба «Три метлы», тут было довольно грязно и темно: сквозь годами немытые окна свет с улицы едва пробивался, а земляной пол при ближайшем рассмотрении оказывался никаким не земляным, просто на нём лежал невероятный слой грязи... Не отличалась особой чистотой и посуда, а о контингенте посетителей я старалась не задумываться. Зато здесь было тихо и нелюдно. Мы присели за угловой столик, который пришлось предварительно очистить от жира при помощи пары бытовых чар. Мой спутник заказал еще сливочного пива, после половины кружки которого мой язык развязался окончательно:

— Расскажи о своей маггловской семье, — начал разговор Найджелус, откинувшись на стуле.

Я едва не поперхнулась напитком. Опять врать. Ну что же, мой захмелевший разум готов преподнести еще пару выдуманных историй.

— Мой отец — предприниматель, мать — домохозяйка, — сообщила я кратко, надеясь избежать долгих расспросов.

— Чем же он занимается? — он сделал действительно заинтересованное лицо.

— Он ресторатор, держит неплохое заведение в Эдинбурге, — отрапортовала я подготовленную речь. — Вообще, он очень увлечен винами, коллекционирует их и, кажется, планирует посвятить этому жизнь окончательно. Планирует купить виноградник где-нибудь в Бордо во Франции, — выдавал мой язык.

— Так он хочет стать сомелье?

— Уже им стал, — подтвердила я очередную фантазию.

Найджелус усмехнулся.

— Я слышал, что у магглов бывает неплохое винцо.

— Не то слово! — подтвердила я. — Некоторые коллекционные вина, если перевести на волшебные деньги, в цене достигают более трех сотен галеонов за бутылку!

— Ну, собственно, в алкогольной зависимости мы с ними мало отличаемся, — подхватил он.

— Это верно!

Звук бьющегося стекла заставил нас обернуться к барной стойке, где происходило привычное для подобных мест действо по выпроваживанию алкогольных энтузиастов. На полу валялись осколки от рюмки из-под виски, сам же напиток расплескался на полу, а бармен уже тащил невменяемого человека к выходу, параллельно надевая на пьянчугу шерстяную шапку наперекосяк.

— Ты не была здесь? — спросил Найджелус.

— Здесь не была, но в Дурмштранге ситуация еще печальнее. В соседней деревушке люди пьют безбожно, — округлила глаза я для большего драматизма и хлебнула сливочного пива, чувствуя небольшой туман в голове.

— Я бы тоже пил, там морозы убийственные!

— Там это ощущается немного по-другому, другая влажность и климат, ну, для непривычных, конечно, не рай, — сказала я.

— Хм, могу я поинтересоваться? — после моего кивка он продолжил: — Странно, я видел тебя еще в Хогвартс-Экспрессе, поезд же выезжает из Лондона, как ты там очутилась?

Я поперхнулась пивом, и правда, что я забыла в Лондоне, если живу в Шотландии?

— Перед началом учебного года я гостила у бабушки, — быстро сообразила я, отведя взгляд в сторону.

Меня начал раздражать разговор, когда он вернулся к вранью. Ненавижу врать, чувствую себя не в своей тарелке. С хмеля могу ляпнуть что-нибудь не то, однако перевести тему обратно на книги удалось быстро. Мои нервы только начали успокаиваться, как кое-что подарило им еще один бурный всплеск эмоций. В “Кабанью Голову” вошел знакомый мужчина, он отряхнул плечи и капюшон от приставучих снежинок, снял теплую мантию и повесил её на крючок у двери. Немного примятые волосы и усталые глаза... Сириус сел за барную стойку и что-то заказал у Аберфорта. Вероятно, он кого-то ждал, а может, просто пришел выпить в одиночестве. Найджелус заметил, что моё внимание устремлено в его сторону и воспринял все в лучшем для меня свете.

— Не переживай, он ничего не скажет, — махнул он. — Он у вас снисходительный.

— Ну, вообще-то, мне еще нет семнадцати, чтобы сюда приходить, — сказала я с невинным взглядом, осторожно поглядывая в сторону Сириуса, чей голос обрывками доносился до нашего столика, правда разобрать слов не удалось.

Найджелус неопределенно хмыкнул, неопределенно поглядывая на декана Гриффиндора.

— Я слегка не в себе, — подметила я свою небольшую нетрезвость, опустив взгляд к кружке, которую держала в ладонях.

— По тебе не видно, — отмахнулся он, улыбаясь моей сконфуженности. — Не думаю, что Блэк сильно разозлится, если увидит тебя здесь, в конце концов, школьникам не запрещено сюда ходить, просто посещают это место не столь интеллигентные люди. Ты отличница, вряд ли нахождение здесь как-то повлияет на его мнение о тебе.

Но отнюдь это не успокоило. Я боялась того что Сириус увидит меня здесь не одну. Глупо, но создавалось ощущение, что я изменила своим же чувствам, изменила ему. Блэк развернулся на крутящемся стуле и встал и отправился в уборную. Стоит поскорее отсюда убраться, пока представилась такая возможность.

— Найджелус, ты меня плохо знаешь. За этот год я успела схлопотать отработку у Снейпа и насолить Малфою. Давай уйдем отсюда, а? — предложила я, глядя в сторону, откуда вот-вот должен был появиться Сириус.

— Прошу, за небольшое свидание тебя не накажут, — он внезапно положил свою руку поверх моей. — Подумаешь, Малфою насолила. Я слышал эту историю, мне кажется, отработка у Снейпа того стоила!

Я не знала, как реагировать. Выдернешь руку, он обидится, оставишь всё как есть — подумает, что я не против, а если это увидит объект моих желаний... Пока я раздумывала из уборной вернулся Блэк и занял свое место. Аберфорт поставил перед ним еще один стакан с Огденским виски, затем наклонился к нему и что-то сказал. К моему сожалению, после этих слов Сириус обернулся в нашу сторону. А бармен, похоже, углядел шарф гриффиндорских цветов, лежащий на нашем столе. Досадное упущение. Блэк посмотрел внимательно, снова глаза в глаза. О, Мерлин! Я забыла про руку, по инерции выдернула ее под недовольный взгляд спутника. Найджелус обернулся в сторону барной стойки, ну что за невезение! Сириус перевел взгляд на него, затем отвернулся обратно к Аберфорту, и они продолжили беседу. Я почувствовала что краснею, хорошо, что в тусклом освещении “Кабаньей Головы” этого не было видно.

— Да что с тобой? Мы же не делаем ничего запрещенного! — возмутился Найджелус. — Ну, подумаешь — пара кружек сливочного пива!

— Я хочу обратно в замок, прости, — негромко произнесла я, притягивая к себе шарф.

— Хорошо, как ты пожелаешь, — недовольно пробубнил он, скривив лицо. — Надеюсь, я могу пригласить тебя в следующее воскресенье на прогулку по Хогсмиду?

Приглашение на свидание. Он смотрел мне прямо в глаза, ожидая ответа, но я просто не могла его дать, слова: «Извини, но у меня Тёмная Метка, и еще я по уши влюблена в своего декана» застряли в моем горле. Вместо этого изрекла лишь:

— Может быть, да...

Я попыталась придать выражению лица искренности, но спутник остался недоволен ответом.

— Пожалуй, я лучше спрошу в следующую пятницу, и буду надеяться получить искренний положительный ответ.

А Найджелус оказался куда умнее и настойчивее, чем я думала. Пока он расплачивался у барной стойки буквально в полуметре от Сириуса, я стояла поодаль и сверлила взглядом спины обоих, попутно накидывая шарф, который совершенно мне не шел. Красный — не мой цвет.

— Мистер Худ, проследите, чтобы мисс Стюарт без приключений добралась до замка, — внезапно сказал Блэк Найджелусу, намекая на мой талант влипать в истории и, конечно же, мою нетрезвость.

Мои глаза расширились от ужаса и негодования, хотелось что-то сказать, но рот словно был заткнут «Сайленцио».

— Сэр, о чем речь, со мной она в полной безопасности и под жестким контролем, — шутливым солдафонским тоном проговорил парень, шутливо по-маггловски отдав честь декану Гриффиндора.

Я хотела провалиться под землю. Они что, издеваются надо мной? Сириус поднял стакан в сторону Найджелуса в безмолвном тосте и хлебнул, пока я, сжимая кулаки, отчаянно краснела.

Несмотря на шутливые комментарии в сторону моей натуры, было жалко оставлять его в одиночестве. На вид Сириус казался расстроенным, быть может, это просто сезонная тоска? Сердце разрывалось от того что я сейчас ухожу с другим. И пускай Блэк относится ко мне лишь как к студентке, клянусь быть верной ему, несмотря ни на что, а, собственно, что мне остается делать, если никто не прельщает больше?.. Мерлин, какой пьяный бред...

Мы с Найджелом вышли из Хогсмида по направлению к замку, когда услышали женский вопль, и мигом помчались в ту сторону, откуда он донесся. Всего в нескольких десятках метров мы застали испуганных Гарри, Рона, Джинни и Гермиону, девушку с Рэйвенкло, имени которой я не знала и... Кэти Бэлл, она лежала на земле без движения.

— Что случилось, Бет? — закрывая меня собой, спросил Худ.

— Он-на п-просто до него д-дотронулась, — сквозь слезы пролепетала та.

— Хей, что здесь происходит? — раздался голос позади нас.

Сириус на всех парах несся к нам, судя по всему, выйдя из “Кабаньей Головы” практически следом...

* * *

Вскоре Кэти попала в больницу Святого Мунго, оказалось, что она пыталась пронести в школу проклятое ожерелье под действием заклятия Империус. Вещица предназначалась Дамблдору. Кэти повезло, что она выжила, коснувшись ожерелья сквозь маленькую дырочку в перчатке, поэтому не погибла. Вся школа переполошилась, походы в Хогсмид запретили, а Гарри убеждал всех друзей, что это Малфой пытался убить директора, на что Дамблдор ему ответил, что не стоит бросаться столь серьезными обвинениями, не имея на то доказательств. Этот хорек — слизеринец и правда не внушал доверия, может быть, он действительно стал Пожирателем Смерти? Лорду нужны свои люди в Хогвартсе, и вероятно, ему приспичило убить директора, как говорит Поттер. Директор единственный человек, которого боится Волдеморт. Как низко просить шестнадцатилетнего подростка о подобном! Убийство искалечит и без того мелкую душонку Драко. Хотя не доказано, что это сделал именно он. Может мне стоит проследить за Малфоем? Нет, к чертям такие мысли, я обещала директору, Снейпу и Сириусу, что больше не буду впутываться в истории.

Дамблдор вскоре после инцидента снова куда-то уехал...

* * *

Вторник. Время новой отработки, однако драить котлы мне не пришлось, Снейп сразу посадил меня за проверку заданий младших курсов, затем мы отправились в лабораторию проверять зачетные зелья. Первый курс неплохо справился с бодрящей настойкой, прямо поколение зельеваров растет! Профессор тем временем занимался проверкой зелий нашего курса. Глоток Живой Смерти дался, естественно, не каждому. Благодаря старому учебнику по зельеварению с подсказками какого-то талантливого студента, когда-то учившегося в Хогвартсе, наши с Гермионой ряды отличников пополнил еще и Гарри. Снейпа это явно бесило, но сквозь непроницаемую маску невозможно было увидеть всей полноты его чувств. Поттера он не любил, и его успехам, понятное дело, не собирался аплодировать.

— Вы закончили? — спросил Снейп, глядя на сочкующую меня.

— Да, — коротко ответила я, вытерев руки полотенцем, будто только что закончила.

— Начинайте резать кожу саламадры на тонкие полоски, — приказал он, указывая на подготовленный ингредиент.

Я посмотрела на него, недоумевая: мы что, будем готовить зелье?

— Вам пора самой научиться готовить мазь, скрывающую вашу Метку, — пояснил он равнодушно.

Я улыбнулась ему в спину, вновь ощущая какую-то неимоверную благодарность, и покорно принялась за работу. Он доверил мне сделать это сложнейшее лекарство самой. Даже приятно, хотя раньше казалось, что ничего приятного в общении со Снейпом быть не может.

— Профессор, а ваша Метка тоже часто болит? — зачем-то спросила я, хоты на самом деле хотела спросить, куда уехал Дамблдор.

Снейп поднял на меня взгляд, но в нем не было презрения, ярости за такой наглый вопрос. Он долго молчал, наверное, думал, что ответить.

— Нет, мисс Стюарт. Темный Лорд не желает меня видеть так часто, как вас, — ответил он на удивление снисходительно.

Несомненно, Снейп уже был в курсе моих мыслей и знаний или, может, предположений насчет его двойной игры. Он мне доверился. Почему подтвердил догадки? Именно шпионажем он был полезен Дамблдору и Лорду. Я почти не сомневалась, что Снейп был на нашей стороне. Этот странный нелюдимый человек удивлял меня. В нем была какая-то загадка — незримая и интересная.

— В последнее время боль меня совсем не беспокоит, — сказала я, принимаясь крошить зубы гиппогрифа, готовясь задать главный риторический вопрос; Снейп одарил меня изучающим взглядом, он знал, что я скажу: — Темный Лорд давно знает о моем местонахождение, верно? Это ведь вы ему сказали?

В лаборатории повисла тишина. Я не собиралась обвинять его, если он осведомил Волдеморта, значит, это нужно Дамблдору. Почему-то этот Снейп внушал доверие. Может я просто к нему привыкла?

— Мисс Рахманинова, не знаю о чем вы, но, в любом случае, наши дела с Дамблдором вас не касаются.

Я попала в точку! Он не мог сказать напрямую, но тоже почему-то доверял мне и видел доверие к нему. Не знаю, с чего начались такие отношения, но, помимо уважения, у меня появилась симпатия к нему как к человеку. Похоже, эти мои мысли он старался игнорировать. Он живет в своем коконе, одинок, не нужно читать мысли, чтобы знать это. Вся его жизнь проходит на лезвии ножа, у него просто не может быть друзей, он сам их отталкивает. Зато врагов хоть отбавляй... Смирился? — Да похоже на то, смирился со своей участью. Где-то в глубине души, я уверена, ему нужно тепло. В последнее время Снейп почти перестал меня осекать, ругаться, он знал, чувствовал, что это бесполезно... Эта маска приклеилась к нему, он годами тренировал в себе равнодушие ко всему. Если бы могла, если бы этот таинственный мастер зелий только позволил мне услышать, понять его тревоги, беды, возможно, я смогла бы помочь, на крайний случай выслушать. Он еще слишком молод, чтобы загонять себя в одиночество, но, скорее всего, он уверен, что другого выхода нет.

Почему он так любит рыться в моих мыслях? Ведь для этого нужен специальный настрой на определенного человека, слушает меня, как радио, которое никогда не выключает. Даже на занятиях, когда кто-то из сокурсников даёт совершенно тупой ответ, обычно такое случается с Симусом Финниганом, я думаю: «Ну и идиот», профессор оглядывается на меня и, ухмыляясь, приподнимает левую бровь. Его приёмник всегда настроен на мою волну, но зачем? Что он пытается отыскать в голове шестнадцатилетней девушки? Уверена, мысли о Сириусе уже ему наскучили, а я прокручиваю их снова и снова, каждый взгляд, думаю о его настроении и даже о том, мантикора задери, ел ли он. Снейп больше ни разу не заговорил об этом, не подкалывал и не язвил. Вдруг я вспомнила о его диалоге с самим собой в больничном крыле. Эта мысль явно его заинтересовала; кусок чего-то угольно черного отскочил от его ножа и с глухим стуком упал на каменный пол. Он не ожидал, что я всё слышала в ту ночь.

— Куда опять отбыл Дамблдор? — наконец, задала вопрос я, нарушая рабочую тишину.

— По делам, — коротко ответил Снейп.

— Это я уже слышала от остальных. Хорошо, тогда есть ли какие-нибудь вести обо мне? — я изменила тактику.

— Есть предположения, пока только зацепки, но Альбус надеется, что они приведут к правильному пути, — он обрывал каждую свою фразу, отчего-то не желая разговаривать со мной.

Вразумительного ответа я и не ожидала получить.

— Профессор, а чем Дамблдор занимается с Гарри Поттером?

— Мисс Стюарт, во-первых, это не вашего ума дело, а во-вторых, слишком много вопросов на сегодня, — он снова начал осекать, давая понять, что я лезу не в свое дело. — Если вам это нужно узнать, то спросите у самого мистера Поттера.

— А в-третьих? — спросила я

— Что, в-третьих? — недоуменно спросил Снейп, повернувшись ко мне и скептически заломив бровь.

— После первых и вторых всегда следует в-третьих, — невинно сказала я, начиная очищать корень валерианы от глазков.

— Мисс Стюарт, не перегибайте палку, а то я продолжу ваше наказание и во втором семестре,— пригрозил он.

— Да хоть в зимние каникулы!