Третье условие (джен)

Разве мертвому может быть больно?

Сознание не хотело возвращаться. Тьма казалась теперь вовсе не страшной — наоборот, уютной и безопасной. Но целая серия хлёстких пощёчин безжалостно вытаскивала его в свет, в боль, в холодную неизвестность.

— Артур, очнись! Ну же! — голос был знаком, но казался незнакомым. Или наоборот? — Артур, пожалуйста!

Искреннее «пожалуйста» плохо сочеталось с пощёчинами, вызвав нечто вроде любопытства. Артур неохотно открыл глаза и не сразу узнал склонившегося над ним Люпина. Не лицо — белая маска. «Лицо как маска и глаза чёрные...» — кто это говорил? Люпин же и говорил. Об отце... Отец... Отец?

— Рем, где отец? Что с ним?

— Его больше нет, Артур.

Голос крёстного звучал почти спокойно. Так мог бы говорить могильный памятник.

— Нет! Ну нет же! — Артур попытался вскочить, но сумел только сесть. Люпин обнял его за плечи, прижал к себе:

— Тише, тише. Тебе здорово досталось.

— Я не сумел поставить щит...

— Если бы не сумел — выбирал бы сейчас оптимальный вариант посмертия, — незнакомый мужчина в мантии целителя наклонился к ним, поднёс к губам мальчика флягу. — Выпей, станет легче.

Артур проглотил зелье, не почувствовав вкуса. В голове немного прояснилось, но легче от этого не стало. Скорее наоборот. Память безжалостно подкинула новую картинку: бледное застывшее лицо в розовом ореоле.

— Что с Тонкс? Она... жива?

— Да, не волнуйся. Состояние тяжёлое, но целители заверили, что всё обойдётся. И твои товарищи тоже живы, хотя и не скажу, что все здоровы. Но опасности для жизни нет.

— Погоди-ка с расспросами, дай я тебя осмотрю, — вмешался целитель. Заглянул в глаза мальчика, пощупал пульс, что-то проверил с помощью волшебной палочки и удовлетворённо констатировал:

— Ладно, вроде бы всё в пределах допустимого. Минут десять ещё полежи, потом... — он перевёл взгляд на Люпина. — Сможешь переправить его в Хогвартс?

— Да, конечно. Конрад, ты обещал...

— Помню, — целитель вынул из висящей на боку сумки флакон, вложил в руку Артуру. Тот послушно выпил. Мужчина удовлетворённо кивнул, чуть подумав, достал ещё один, протянул Люпину:

— Выпей-ка тоже, а то на тебя смотреть страшно.

— Мне ясная голова нужна.

— А то она у тебя сейчас сильно ясная! Ремус, я знаю, что даю. «Поцелуй Снежной королевы», слышал про такое? Снотворного эффекта не имеет, в какой-то степени даже наоборот, зато эмоции приглушает до разумного уровня. Часов на пять тебе хватит, если нужно, а больше так и так не выдержишь.

Люпин не стал больше спорить. Пока он пил, целитель набросал несколько слов в блокноте, вырвал листок и, наклонившись, вложил Артуру в карман:

— Отдашь мадам Помфри, она за тобой присмотрит. И прояви разумность, постарайся поскорее добраться до постели.

Он отошёл. Люпин мягко заставил Артура прилечь, сел рядом, держа крестника за руку. Сказал тихо:

— Конрад хороший целитель, мы с Хогвартса знакомы, он курсом младше был. А ты молодец, успел поставить щит. Я уже боялся, что дело совсем плохо. Полностью отразить удар ты не смог, но значительно смягчил его.

— Их взяли?

— Всех, кроме Беллы. Кингсли пытался её задержать, но не удалось, — Люпин вздохнул, продолжил неохотно. — Гарри побежал за ней, хотел отомстить...

— Что с ним?

— Да всё в порядке, насколько я знаю. Дамблдор за ними кинулся, а нам велел заняться пленными и ранеными, так что я сам ничего не видел, только с чужих слов. В Атриуме появился Волдеморт, они сражались... В результате Волдеморт бежал и Беллу с собой прихватил. Гарри Альбус в Хогвартс отправил. И сам вроде бы туда собрался. Фадж, говорят, явился, попытался было покомандовать, а теперь только волосы на себе рвёт, совсем растерялся. Вообще здесь сейчас половина Министерства и весь Аврорат. Где они раньше были, хотел бы я знать?

Он замолчал. Артур тоже молчал, пытаясь разобраться в происшедшем. Получалось плохо. События не хотели выстраиваться в логическую цепочку, распадались на яркие, как на экране телевизора, картинки: дико искажающееся тело в ореоле серебристой пыли, падающая без сознания Гермиона, неестественно шевелящиеся губы полупрозрачной Трелони... тело отца, медленно плывущее по воздуху, его лицо, на котором азарт боя сменялся недоумением и болью... Но ведь он был жив, когда падал, у мертвого не может меняться выражение лица!

— Рем, а отец... заклинание же не убило его, только отбросило, я видел! Так может быть...

— Не надо, — перебил Люпин, и в голосе его сквозь мёртвое спокойствие в первый раз прорезалась боль. — Артур, пожалуйста! Если б можно было, хоть в обмен... но оттуда не возвращался никто и никогда.

— Из Азкабана тоже раньше никто не сбегал! И от Авады не спасался! Рем, ну вдруг ты чего-то не знаешь? Вдруг есть... лазейка?

Люпин тяжело вздохнул:

— Я говорил с теми, кто работает в этом отделе. Ты долго был без сознания, целители велели сперва ничего не предпринимать, дать рассеяться остаточной магии... в общем, времени мне хватило. И я спрашивал… очень настойчиво.

— А если они тоже не знают? Может, есть какая-нибудь простая вещь, которую надо сделать, и тогда можно пройти? Может, надо просто самому, как в сказке про золотой котёл?

— Пробовали когда-то. И это, и многое другое, — он не замечал, что всё сильнее стискивает руку Артура, пока мальчик не вскрикнул, и только тогда с усилием разжал пальцы. — Прости. Ну ладно, давай спросим ещё у Дамблдора. Если есть хоть что-то — он должен был слышать.

— Давай! — Артур вскочил, на этот раз удачно, хоть и пришлось тут же опереться на плечо крёстного. Оглянулся. Они были в какой-то комнате явно канцелярского вида, нарушаемого только матрасом на полу, на котором он только что лежал. Люпин тоже поднялся, бережно поддерживая мальчика, заглянул ему в лицо:

— Ты как? Идти сможешь?

— Да, — к собственному удивлению Артур обнаружил, что физически чувствует себя вполне нормально, даже голова перестала кружиться и плечо почти не болело. — А где мы?

— Да всё там же. Пойдём, в Атриуме есть камины, если Альбус вернулся к себе, то с ним можно связаться.

Они вышли в знакомый коридор, и ноги сами понесли Артура в сторону круглого зала. Люпин крепко взял его за локоть:

— И не думай!

— А вдруг... Я только взгляну!

— Если с тобой случится беда, Сириус не посчитает свою жизнь достаточным обоснованием. Пойдём.

Артур покорился. Навстречу попались несколько человек, пару раз мальчик ловил на себе настороженные взгляды. В Атриуме народу было ещё больше и царил изрядный разгром: золотая статуя-фонтан была почти полностью разрушена, осколки валялись по всему помещению. Воду отключили, на полу подсыхали лужи. В нескольких каминах горел огонь, в них постоянно появлялись и исчезали люди, многие из которых, судя по виду, были вытащены из дома (если не из постели) срочным вызовом и собирались второпях. На большинстве лиц читались страх и растерянность.

Люпин подошёл к свободному камину, сунул голову в пламя. К этому Артур так и не привык — перемещаться таким способом казалось почти нормальным, а вот голова среди поленьев или тело без головы, застывшее у камина, вызывали оторопь. Разговор длился минуты три, потом Ремус поднялся и кивнул Артуру на коробку с летучим порохом:

— Проход открыт. Хогвартс, кабинет директора.

— А ты?

— Я следом. Иди.

В кабинете Дамблдора Артур прежде не бывал, но сейчас даже не испытывал любопытства. Только мельком отметил, что кабинет, как и министерский Атриум, носил следы погрома — здесь-то кто дрался? Кроме самого директора в кабинете наличествовал Поттер, бледный, злой и несчастный.

Люпин вышел из камина следом за мальчиком, ободряюще положил руку ему на плечо. Дамблдор смотрел на них с каким-то странным выражением.

— Значит, у Сириуса есть сын, — проговорил он наконец. — Почему вы скрыли это от меня, Ремус?

— Мы не скрывали, — Люпин немного смущённо пожал плечами, — просто не хотели обременять вас лишними проблемами. Сириус считал, что тайна будет для мальчика лучшей защитой.

— Теперь это уже не тайна, как я понимаю?

— Да. У Беллатрикс хорошая память. И отличная реакция. К счастью, у Артура реакция тоже оказалась неплохая.

— К счастью, — чуть суховато согласился Дамблдор. — Родство узаконено?

— Да, обряд по всем правилам. Альбус, я всё в подробностях расскажу, только потом, ладно?

— Сэр, мы всё расскажем, что хотите, только потом, пожалуйста! — одновременно с ним заговорил Артур. Осёкся, обернулся на крёстного. Тот молча кивнул, и мальчик продолжил. — Вы только скажите: отцу можно помочь? Ну хоть какой-то шанс? Ведь не может быть, чтобы никак!

Краем глаза он заметил, что Гарри весь подался вперёд, жадно ожидая ответа. Дамблдор медленно покачал головой:

— Нет, мальчики. Я всё понимаю, но это невозможно. Я уверен.

— Уверены?! — слово отточенным ножом полоснуло по окутавшей сознание защитной пелене, и она на миг разошлась, плеснув в щель кипящей болью. — Однажды вы уже были … уверены! И пальцем не пошевельнули, чтобы проверить!

Люпин предостерегающе сжал плечо мальчика. Дамблдор на миг прижал руки к лицу, проговорил глухо:

— Ты вправе обвинять меня…

— Нет, — буркнул Артур. — Отец запретил. Сказал, что ворошить старые обиды — только плодить новые. Но просто на слово я вам не поверю.

— Нельзя доказать невозможность невозможного!

— Можно. Если проверить.

— Только абсолютный безумец станет пить яд, чтобы доказать, что это не вода!

— Но он же был жив, когда падал в Арку, я видел!

— Всякий жив за миг до смерти. Впрочем, если ты действительно хочешь доказательств, — Дамблдор запнулся, — его гибели… не перебивай… получить их можно. Ты ведь наследник. Спроси Кричера. Он должен почувствовать смену хозяина.

— А если он опять соврёт?! — крикнул Гарри, прежде чем Артур осознал суть предложения.

— Почему «опять»? — спросил он растерянно.

— Потому что он уже соврал мне про Сириуса! Сказал, что его нет, хотя на самом деле он был наверху, у Клювокрыла! И Клювика ранил специально! А потом сказал ещё, что Сириус не вернётся из Отдела Тайн! И был таким довольным… — голос Гарри сорвался, он сжал кулаки и быстро отвернулся.

Артур перевёл взгляд на Люпина, но тот сам ничего не понимал:

— Альбус, что за бред, может, вы объясните? Зачем Кричеру такое творить, и откуда он знал про Отдел?

Дамблдор тяжело вздохнул:

— Я уже рассказал Гарри. Когда Сириус однажды велел Кричеру убираться вон — это было перед Рождеством — тот убедил себя, что это можно понять как приказ покинуть дом. И отправился к Нарциссе. Многого он рассказать не мог, Сириус отдал ему приказ не разглашать тайн Ордена, но зато мог выполнить кое-какие поручения Малфоев и Беллатрикс. Например — в нужный момент не подпустить Сириуса к камину и обмануть того, кто станет про него спрашивать. Ну и ещё, по мелочи. Но сейчас ситуация другая. Как я уже сказал, гибель Сириуса эльф немедленно ощутил, его с хозяином связывает особая магия. Впрочем, — он перевёл взгляд на Артура, — раз ты законный наследник, домовик должен слушаться тебя в любом случае. И соврать не сможет, если прикажешь говорить правду. Ты можешь позвать его сейчас. Если… если тебе действительно нужны доказательства.

— Нужны! — запальчиво крикнул мальчик. — Если нет доказательств — я должен что-то делать!

Гарри шагнул к нему, встал рядом, словно выражая готовность в случае чего немедленно начать «что-то делать». Дамблдор печально покачал головой:

— Тогда позови Кричера.

— Как?

— Просто позови. Он должен явиться. Для магии эльфов наши антиаппарационные барьеры — не помеха.

Такого быстрого решения вопроса Артур не ожидал. «Не надо», — жалобно пискнула интуиция. Парень стиснул кулаки, пытаясь унять нервную дрожь. Отказаться теперь было бы трусостью, но… «Всегда можно не поверить», — почти неслышно шепнул голос где-то на краю сознания. Артур оглянулся на крёстного. Люпин промолчал, только чуть крепче сжал пальцы на его плече. Мальчик кивнул сам себе и немного неуверенно бросил в пространство:

— Кричер! Иди сюда! Немедленно!

С минуту ничего не происходило. Гарри уже открыл было рот, готовясь высказать что-то — видимо, не слишком лестное, — когда в шаге от них с громким хлопком возник домовой эльф. Преувеличенно низко поклонился:

— К услугам молодого господина.

Гарри резко дёрнулся вперёд. Люпин свободной рукой перехватил его за локоть, и парень остался на месте, только процедил сквозь зубы:

— Убийца!

— Кричер никого не убивал, о нет, нет, — быстро забормотал эльф, — он только сделал то, что просила мисс Белла, да, вот кому Кричер хотел бы служить, но не может, нет, не может…

— Кому ты служишь сейчас, Кричер? — тихо и почти равнодушно спросил Артур. Он не испытывал больше ни страха, ни боли. Обволакивавшая сознание пелена смёрзлась в ледяную корку, через которую не мог пробиться страх, которую не могла растопить боль. Пока что — не могла. — Кто твой хозяин сейчас?

— Хозяин Кричера — молодой господин. Молодой господин Артур, да, — уныло проговорил эльф и тихо, но вполне различимо продолжал, — мерзкий полукровка, сын маглы и предателя крови, что скажет моя госпожа, когда узнает, о, она будет вне себя, её недостойный сын запятнал себя ещё и этим преступлением….

— Заткнись! — рявкнул Гарри. Артур пропустил бормотание эльфа мимо ушей, даже не уловив смысла.

— А мой отец?

— Его нет! — торжествующе выкрикнул Кричер, впервые вызывающе поглядев прямо в глаза мальчику. — Его больше нет в этом мире! Кричер не солгал сыну грязнокровки Поттеру, Кричер сказал правду, когда говорил, что он не вернётся из Отдела Тайн!

Гарри снова дёрнулся вперёд, сжимая кулаки. Артур не шевельнулся.

— Ты хотел убить моего отца, — голос мальчика был сух и бесцветен, словно скелет на обочине караванной тропы. — Это было твоё решение и твой выбор. Пусть будет так. Ты выбрал однажды — будешь выбирать всегда.

— Хозяин! — взвыл эльф, разом теряя вызывающий вид. Артур покачал головой:

— О, нет, я не стану освобождать тебя — слишком уж много ты знаешь. И я приказываю тебе, запоминай. Первое: ты никогда и ни при каких обстоятельствах ни единого слова не скажешь о чём бы то ни было, связанным с Орденом Феникса никому, кроме членов Ордена Феникса. — Он к месту вспомнил сказку про ослиные уши и уточнил. — Ни человеку, ни иному существу, ни живому, ни мёртвому, ни ветру в поле. Ты понял?

— Да, хозяин, — проскулил тот, сжимаясь, словно его били.

— Второе: ты никогда и ни при каких обстоятельствах не причинишь вреда ни одному члену Ордена Феникса, никому из их родных и друзей, а также Гарри Поттеру и Гермионе Грейнджер. Запомнил?

— Да, хозяин.

— Во всём остальном ты будешь поступать как захочешь. Можешь оставаться в доме или покинуть его по своему желанию, можешь выполнять приказы тех, кого пожелаешь, если они не противоречат сказанному мной прежде, или не выполнять ничьих приказов.

Вид скорчившегося на полу домовика был жалок и отвратителен одновременно, но у Артура не было сейчас сил ни на жалость, ни на презрение.

— А теперь — уходи, — закончил он. — Это последнее моё приказание, других не будет. Решай сам, как тебе жить, и живи, как решишь.

Кричер заскулил невнятно и исчез с громким хлопком.

— Ты уверен, что поступил правильно? — серьёзно спросил Дамблдор.

— Не знаю, — едва слышно проговорил Артур. Из него словно выдернули стержень. Люпин бережно обнял его за плечи, помог сесть, с тревогой заглянул в лицо:

— Что, малыш?

Артур дёрнулся, как от пощёчины. Люпин торопливо проговорил:

— Прости, я... прости, больше не буду, — он повернулся к Дамблдору. — Альбус, парня надо срочно отправить в больничное крыло, ему сегодня здорово досталось. Пусть Гарри его проводит, ладно?

— Да, конечно, — Дамблдор перевёл взгляд с одного парня на другого. — Гарри, пожалуйста...

— Ещё кто кого, — буркнул Артур. Накатившая волной слабость немного отступила, оставив взамен злость на то, что поддался ей. — Ему тоже досталось — при мне головой так приложился, у кого другого сотрясение бы было!

Гарри бросил на него не самый благодарный взгляд, потом осознал смысл последних слов и насупился ещё больше.

— Артур! — Люпин укоризненно покачал головой.

— А что, не так? — Артур упрямо вскинул голову. — Мало глупостей наделал, да?

— Ну, знаешь! — Гарри явно тоже было что сказать, и он вознамерился сделать это прямо сейчас. Дамблдор решительно встал между ними:

— Отправляйтесь-ка вы оба действительно в госпиталь, — он призвал перо и пергамент, черканул несколько слов. — Гарри, отдай мадам Помфри, пожалуйста.

— Артур, про записку Конрада не забудь, — добавил Люпин. — И сразу в постель, без фокусов. Оба. Зайду и проверю.

Сквозь непривычную резкость в его голосе Артур ощутил даже не тревогу, а почти панический страх за них обоих. Подумал как-то отстранённо, что Ремусу, наверное, ничуть не легче сейчас, но он-то на людей не бросается. Поднялся, глянул на Поттера и первым решительно направился к выходу. Гарри неохотно двинулся следом.

Друг за другом они спустились по лесенке, вышли в коридор. Было тихо и пусто — Артур вяло удивился этому, но тут же сообразил, что ещё ночь или раннее утро. Гарри догнал его, пошёл рядом. Спросил мрачно:

— А я почему не знал, что ты сын Сириуса?

— Отец сказал, что мы слишком мало понимаем в конспирации, — буркнул Артур. В другое время мысль, что не он один такой ревнивый идиот, его, скорее всего, позабавила бы. Сейчас — оставила равнодушным. — И был прав, между прочим. С Армией влипли, как младенцы! А уж как вы замечательно Жабе попались, слов нет!

— Ну знаешь, Грей! — Поттер наградил его донельзя мрачным взглядом.

— Теперь — Блэк, понял? Не собираюсь больше скрываться! — зло бросил Артур. И закончил с бесстрастной обречённостью. — На фига я им теперь нужен...

— А раньше на фига? — ещё мрачнее поинтересовался Гарри, игнорируя первую часть фразы.

— А то не ясно — отца шантажировать, — злость схлынула, сменившись холодной апатией, мальчик отвечал почти автоматически. — А он — чтобы тебя поймать. Только раньше я не знал, ты им зачем.

— Теперь что, знаешь?

— Знаю. Ты тот, кто может Волдеморта убить.

— Что?! — на этот раз Гарри взглядом не ограничился: забежал вперёд и встал на пути, вынуждая Артура тоже остановится. — Ты... откуда ты... Я сам полчаса назад узнал!

— Пророчество услышал, когда оно разбилось, — пожал плечами Артур.

— Там же ничего не разобрать было!

— Это со стороны, а я внутри оказался.

— В пророчестве же имени не было...

— Зато на этикетке было. Твоё. Дураком надо быть, чтобы не догадаться!

— Знаешь что, Грей! — «дурака» Гарри совершенно справедливо принял на свой счёт.

— Блэк! Я вот одного не пойму: на кой Волдеморту это Пророчество так понадобилось? Он же его знал, раз тебя убивать тогда полез.

— Он только начало знал, — пробормотал Гарри. Отвернулся, уткнулся лбом в стену. Сказал глухо:

— Зря я на Кричера кидался, и на Дамблдора — зря. Сам во всём виноват, правда дурак, идиот, трижды кретин! Вас едва не погубил, и Сириус... из-за меня... — он вдруг размахнулся и саданул по стене кулаком с такой силой, что на камне остался след крови. Артур смотрел на него, отстранённо дивясь собственному спокойствию. Похоже, целитель по имени Конрад действительно знал, что давать. Вот жаль, с собой пару флаконов не выдал, пригодилось бы. А так что делать? Ждать, пока Поттер лоб о стену расшибёт, второй шрам зарабатывая? Утешать? Морду набить? Говорят, помогает...

— Прекрати, — устало сказал он, — все глупостей наделали, я тоже, чего теперь-то...

И добавил упрямо, убеждая не Поттера, а себя самого:

— Всё равно не верю, что отец... насовсем...

Гарри, не оборачиваясь, проговорил глухо:

— А Кричер? Он же тебе соврать не мог.

— Ну и не соврал! — Артур отчаянно вцепился в мелькнувшую в голове идею, довольно сомнительную, но всё же... — Он что сказал? «В этом мире нет»! Может, через эту Арку дурацкую в параллельный мир попадают?

— В какой ещё параллельный? — Гарри резко обернулся, уставился на Артура со смесью недоумения, недоверия и робкой надежды.

— Ну… — мальчик замялся, пытаясь припомнить пояснения из книжек и фильмов. — Ты «Звёздные врата» смотрел?

— Нет…

— Чёрт, как же… ну, это как книга, только каждая страница — целый мир, понимаешь? В четвёртом измерении. Или в пятом? А, неважно. Только Арка не совсем Врата, через неё ведь голоса слышно… только не понять ничего… а, знаю! Там, наверное, время по другому идёт, вот и не разобрать, как на испорченном магнитофоне! У нас день проходит, или неделя, а у них одна минута. Поэтому никто и не возвращался, то есть возвращались, но много лет спустя, сто или больше, и никого найти знакомых не могли, я про таких людей слышал по телику, им не верили и сумасшедшими считали, — Артур сам прекрасно видел, что в его теории дыра на дыре едет и натяжкой погоняет, но это было лучше, чем полная беспросветность, и он азартно продолжил. — А если придумать, как туда попасть и в своём времени остаться — сможешь там что хочешь делать, потому что для тех будешь быстрым-быстрым, они тебя и заметить не смогут! И ещё — как вернуться.

— Как это «в своём времени»? — только и спросил ошеломлённый Поттер.

— Ну, просто — для тебя время движется быстро, а для всех — медленно.

— А разве такое возможно?

— Ты что, не видел, как у того типа в аквариуме голова старела и молодела, а тело — нет?

— Ну, это не совсем… эй, ты это брось, я лечебных заклинаний не знаю!

Артур вдруг обнаружил, что стоит, привалившись боком к стене, а Гарри поддерживает его за талию. Провёл ладонью по лицу, стирая противно-холодный и какой-то липкий пот. Перед глазами плавали чёрные мошки.

— Вот пакость, — пробормотал он, тряся головой в надежде прояснить её. Получалось плохо.

— Может, позвать кого? — встревожено спросил Поттер.

— Лучше по щекам надавай.

Гарри, кажется, не слишком поверил в такой метод лечения, но пощёчину залепил от души. Как ни странно, она помогла — во всяком случае, пол под ногами снова обрёл привычную твёрдость. Артур выпрямился, шагнул на пробу раз-другой — вроде ноги держали. Гарри попросил почти жалобно:

— Пошли в госпиталь, а? Я правда лечебных заклинаний не знаю! — и тут же, не удержавшись, спросил. — А то что ты сейчас говорил — это правда или ты всё придумал?

— Не знаю, — честно признался Артур. — Книжек таких много и фильмов, а что в них правда... только я лучше так буду думать.

— Ага, — согласился Гарри. — Ты мне потом поподробнее расскажешь, да? И ребятам тоже.

— Конечно. Может, вместе чего придумаем...

Он замолчал, экономя силы. Снова падать в обморок не хотелось.

* * *

Когда дверь за мальчиками захлопнулась, Дамблдор повернулся к Люпину, спросил слегка удивлённо:

— Почему ты сразу с ними не пошёл?

— Мне показалось, парням надо разобраться между собой, — Ремус устало опустился в кресло. — И лучше сделать это сейчас, когда обоим не до драк.

— Что им делить? Мёртвого?

Люпин вздрогнул, но ответил ровно:

— Мёртвого поделить иногда труднее, чем живого. Живого его хватало на всех.

Дамблдор прошёлся по кабинету, тоже присел. Растёр лицо:

— Прости, Ремус, у меня просто сил уже нет на тактичность.

— Да что там, — Люпин махнул рукой, — Альбус, сейчас не самое время, но потом может стать совсем не до того... как вы думаете, мне разрешат официальное опекунство? Я ведь Артуру крёстный.

— Честно? Вряд ли.

— Но вы же понимаете, что парню теперь нельзя возвращаться в приют! Белла его в покое не оставит.

— Думаешь, у неё будет время на него?

— А если — будет? Хотите рискнуть жизнями сотни детей?

— Что ты предлагаешь?

— Если не я, так Тонксы. Андромеде он двоюродный племянник, магловские документы у них есть, можно будет и с приютом всё решить легально.

— Хорошо. Поговори с ними. А теперь, если ты в состоянии...

— В состоянии.

— ... обсудим наиболее срочные дела, пока Фадж не явился. Чай будешь? Тебе не помешает.

— Буду, — Люпин вздохнул и пересел поближе к столу.