Приёмыш (джен)

Не зря мне сегодня с утра «Пункт назначения» вспомнился — первые неприятности меня уже настигли. И что с того, что в некоторых из них я сам виноват? Не появись этот гадёныш в моей жизни — ничего этого и не было бы!

Глава 6. Будни: школа и дом, друзья и враги.

Артём

Наш класс довольно своеобразный, но Тимур неожиданно быстро вписался в коллектив. Да кто бы сомневался! Я сразу заметил, что он с окружающими быстро общий язык находит. Талант у него такой, что ли? С нашей консьержкой вон сегодня c утра по имени-отчеству здоровался — интересно, кто-нибудь ещё во всём доме его знает? — а эта грымза ему мило улыбалась и Тимочкой называла. Я просто офигел, когда эту сцену увидел.

И с соседями «братец» за эти два дня со всеми перезнакомился. И когда только успел? Вроде всегда на виду был. Я за ним присматривал, а то мало ли что. Но видимо всё же недостаточно плотно следил. Успел «братишка» соседей за это время обаять. Ладно бы ещё бабушки— старушки, те таких «правильных мальчиков» как Тимур любят. Так ведь и остальные жильцы при встрече с Тимуром улыбаться начинают. Как будто счастливы его видеть безмерно. Даже Николай Палыч со второго этажа, который всю современную молодёжь люто ненавидит и при виде меня яростно плеваться начинает, вчера — я сам видел! — с «братцем» за руку здоровался и спрашивал, как он на новом месте обживается. Я прямо завис от удивления, как устаревший виндовс.

Так я и понял, что наш приёмыш — тварь чересчур общительная. И это вовсе не оскорбление, как бы грубо не звучало. Как любит повторять та же Гертруда Феоктистовна (так, оказывается, консьержку зовут!): «Все мы — твари божьи».

Вот только со мной у него что-то особо сблизиться не вышло. Я было раздулся от гордости за свою неподкупность. А потом засомневался. Может, Тимур со мной и не планировал отношения налаживать? С другими-то он нормально общается, а со мной — не пойми как. То улыбается, то зверем смотрит и рычит. Не понимаю я столь резких перепадов настроения. Чего он агрится-то?

Если до сих пор обижается, что я его головой об стену приложил, то счёт у нас «один» — «один». Мой заретушированный фингал против его шишки, которую никому вообще не видно. Про подстроенное на даче падение Тимур ведь не в курсе. Или дело тут вовсе не в наших с ним стычках, а в чём-то другом?

Про знакомство Тимура с классом, да и со школой вообще, можно долго рассказывать. Но оно того несомненно стоит. Очень уж эпично и зрелищно это происходило. Прямо как в кино. Я и представить себе не мог, что за несколько часов столько всего наворотить можно. Но «братишка», как оказалось, большой специалист влипать в разного рода неприятности.

* * *

Утром родители внезапно оказались очень заняты, и сомнительная честь сопровождать «братика» в первый раз в новый класс выпала мне. И вот тут оказалось, что учиться он будет со мной в одном мной классе. Этого ещё не хватало! У нас в школе целых три. Неужели родители не могли его в любой другой десятый записать?

Ах, это они специально, чтобы Тимуру проще было освоиться в новом коллективе! Понятненько. А мне об этом сообщить нужном не посчитали, да? Вот удружили, так удружили. "Братец" же теперь у меня все двадцать четыре часа перед глазами мельтешить будет. Да если бы от меня хоть что-то зависело, Тимур бы и к моей школе на пушечный выстрел не подошёл, не то что к моему классу. Хватит того, что я этого приёмыша дома терплю. Но раз я уже ничего изменить не могу, придётся пострадать немного. Надеюсь, Тимуру в нашем классе очень "понравится".

Получив на прощание кучу инструкций от родителей, мы отбыли к месту назначения. Не знаю почему, но мне в тот момент вдруг фильм «Пункт назначения» вспомнился. Все те пять частей, которые я смотрел, одновременно. Наверное, моё подсознание именно тогда неожиданно проснулось, поэтому и ассоциации такие ущербные пошли. Предчувствие так в кои-то веки попыталось меня неразумного предупредить:» Держись, дескать, от него подальше — целее будешь!» Но я ему не внял. И, как потом оказалось, зря!

В школу мы естественно опоздали. Да я и не стремился вовремя придти. Даже наоборот — пытался всеми доступными мне способами отсрочить сей «торжественный» момент. Не очень-то мне хотелось оказаться в центре внимания целой толпы скучающих от безделья оболтусов. А по опустевшим коридорам идти оказалось вполне комфортно. Ни единой души кругом, только портреты чем-то прославившихся выпускников школы равнодушно взирали на наше неспешное шествие.

Не знаю почему, но настроение у меня начало стремительно улучшаться. Обрадовался, наверное, что всё пока нормально идёт. Да до такой степени обрадовался, что даже на глупые шутки внезапно потянуло. Перед дверью класса чуть притормозил Тимура, удержав за плечо, прислушался. Литераторша вдохновенно о чём-то вещала, расхаживая по классу. Голос её то отдалялся, то приближался. То что надо!

Резко распахиваю дверь и вталкиваю не ожидавшего от меня такой подлянки «братика» в кабинет. Аккуратненько притворяю створку, оставив небольшую щёлку, и припадаю к ней ухом. За дверью сначала изумлённая тишина, потом дикий ржач. Что-что, а повеселиться мои одноклассники любят, только повод дай.

Эх, жаль не вижу я, что в кабинете происходит и оценить результат своей шутки не могу. Открою дверь пошире — сразу учительница спалит и потащит к директору. МарьИванна тупых шуток не любит. А мне интересно: успел Тимур затормозить или прямо в объятия к нашей классной влетел? Она, по моим расчётам, как раз к двери направлялась. По звукам же, доносящимся из кабинета, сложно понять, что там происходит. Но вот, наконец, смех утих, и Тимур заговорил:

— Извините за опоздание, я Тимур Шувалов, новенький. Кабинет долго не мог найти. Ещё и о порог запнулся.

Врёт, как пишет! Кабинет он искал! Да я его до самой двери довёл. И не запнулся, а… Хорошо, пусть все считают, что «братец"запнулся. Я-то истинную причину его столь яркого и «торжественного» явления классу знаю. Но, пожалуй, промолчу. После «признания» приёмыша признаваться в авторстве этой неудачной шутки себе дороже. Хотя идея была отличная. Народ вон в классе заценил — ржали, как кони.

МарьИванна, успокоенная вполне правдоподобными объяснениями Тимура, опять что-то невнятно забубнила.

Всё, кина не будет. Выкрутился, гадёныш! Такую шутку испортил! Ну ничего, будет и на нашей улице праздник. Выждав какое-то время, я решительно открываю дверь и вхожу в класс.

Вхожу, чтобы в очередной раз убедиться, что справедливости не существует. Её просто выдумали, чтобы разных лохов дурачить. Тимура, как мне потом Кешка шепнул, только за внешний вид немного попеняли. Его крест в ухе наша классная тоже не оценила. А про опоздание и то, что он её едва с ног не сбил — ни слова не прозвучало. Мне же по полной программе досталось.

Минут десять пришлось выслушивать нытьё классной о необходимости всегда быть пунктуальным. Стою, понурив голову, изображаю искреннее раскаяние и думаю: «И зачем столько времени об одном и том же твердить? Неужели МарьИванна надеется, что количество её пустословия прямиком в положительные качества моей личности трансформируется?» А после мне ещё минут пять перед ней извиняться пришлось. И клятвенно обещать, что подобного больше никогда не повторится. Никогда-никогда! И поэтому отцу звонить не нужно!

Не то, чтобы я её звонка боялся, нет. Отец меня особо и не наказывал никогда. Не считать же наказанием лишение карманных денег да запрет гулять на улице. Просто в таких делах лучше лишний раз не нарываться. «Не буди лихо, пока тихо», — как та же МарьИванна говорит. Мало ли какие мои давно забытые грешки могут на белый свет случайно выплыть, если отца всё-таки в школу вызовут. А оно мне надо?

Пока я занимаюсь медитацией и самокопанием, МарьИванна, устав от нотаций, наконец-то отправляет меня на место и продолжает урок. Но вникнуть в смысл её объяснений я так и не смог. Сидевшие впереди и сзади меня девчонки — Кристина, Роза, Дарья и Альбина — принимаются очень активно начинают выпытывать о Тимуре. Кто он, да что он. Фамилия-то у нас одинаковая (и когда только поменять успели?), так что даже ежу понятно, что мы родня.

Говорю им, как с родителями условились: «Дальний родственник, бедный сиротинушка из какой-то там Тьмутаракани. Остался совсем один — не бросать же родную кровь». Девчонки охают и ахают, уточняют какие-то нелепые подробности, а меня всё больше и больше раздражает происходящее.

— Не очень-то он на сиротинушку похож, — удивляется шёпотом Кристина.

Ну да, если нас сравнивать, то это, скорее, я со своим стилем «что первым из шкафа выпало — то и надел» на сиротку больше смахиваю. Сколько бы мама ни пыталась научить меня стильно одеваться — всё бесполезно. Я как считал, что одежда должна быть в первую очередь удобной, так и по сей день считаю. В этом мы с отцом солидарны — он тоже в одежде комфорт ценит. И все многочисленные попытки мамы сделать из меня икону стиля местного масштаба в самом зародыше пресекает: «Он парень, а не жеманное нечто среднего пола».

Вот так и хожу по сей день совсем не модным. Зато нормальным выгляжу, а не как Тимур, непонятно что. Он-то с удовольствием подобранную мамой одежду носит. Всякие там супер дизайнерские джинсы, которые и одевать-то страшно, вдруг они прямо на тебе и развалятся, рубашки кислотной расцветки да джемпирочки в стиле унисекс. Вон даже в школу Тимур не форменном костюме пришёл, а в очередном новомодном дранье. Хорошо ещё, что более скромный вариант выбрал. Я б такое ни в жизнь на себя не одел, а Тимур с мамой, похоже, в этих модных трендах на одной волне оказались.

Кстати, мама единственная, кому его дурацкий крест в ухе понравился. «Это так стильно!» — восторгается постоянно она. А откуда у детдомовского пацана хоть какое-то представление о стиле и моде? Что-то я сомневаюсь, что Тимур в детдоме модные журналы изучал или показы мод по телеку смотрел. Темнит «братец» что-то.

Чего я совсем не понимаю, так это с какой целью родителям понадобилось скрывать, что Тимур приёмный? Отец такой повод попиариться профукал. Приёмыша побоялся травмировать? так он же не дитё малое, чтобы из-за подобного комплексовать. Да скорее я у себя кучу комплексов обнаружу, чем «братик» смущаться из-за такой малости начнёт.

Девчонки ещё долго мучили меня расспросами, но я молчал, как партизан на допросе. Когда же их бесконечная трескотня совсем достала, сердито посоветовал им заткнуться и не мешать мне слушать учителя (ага, для разнообразия вдруг поучиться сильно захотелось!), а своими тупыми вопросами самого Тимура и донимать. Уж он-то такому вниманию, наверняка, рад будет.

Едва они от меня отстали, как Кешку, сидевшего со мной на гуманитарных предметах за одной партой, внезапно на общение потянуло. С ним бы я, может, и поболтал, да только вот тему разговора он неудачную выбрал. Тоже стал какие-то ущербные вопросы про приемыша задавать. Я, вконец обозлённый, не выдержал и довольно громко поинтересовался:

— Откуда такой повышенный интерес к моему родственнику? Или ты ориентацию успел сменить?

От возмущения Кешка онемел, и только рот открывал, как выброшенная на сушу рыба, а народ с ближних парт начал заинтересованно прислушались. Ещё бы, такая тема интересная.

Не зря умные люди когда-то заметили, что лучшее средство защиты — нападение. Как избавление от надоевших расспросов оно тоже сработало. Да ещё как! Друг, отойдя от шока, долго плевался и оправдывался. Свой интерес объяснил обычным человеческим любопытством.

Одноклассники, разочарованные, что каминг-аута так и не произошло (они что, действительно от Кешки подобного признания ждали?), отвернулись и занялись своими делами. А девчонки начали едва ли не в полный голос приёмыша обсуждать.

— Он такой душка, — мечтательно вздыхает наша любвеобильная Роза.

— Да, лицо такое выразительное, — соглашается более спокойная и рассудительная Даша.

Кристина тоже что-то такое же умильно-дебильное нашёптывает на ушко Альбине, а та пристально разглядывает «братика».

Почему это интересно они все вдруг решили, что у Тимура лицо «такое выразительное?» Нос, рот, пара глаз — всё как у всех. Глаза, правда, необычные для блондина: тёмно-карие, почти чёрные. Нос прямой, с небольшой горбинкой. Губы тонкие, упрямо сжатые. Что-то не похоже, что всеобщее внимание приёмышу удовольствие доставляет. Мне бы тоже не понравилось, если бы на меня все так беспардонно глазели. И ничего выразительного в его лице нет. Обычное такое лицо.

Сообразив, что пытаюсь оценить внешность парня (ПАРНЯ, чтоб его!), чуть не заорал от злости. Над Кешкой только что прикалывался, а сам туда же. Отвернулся поспешно и стал наблюдать за одноклассниками. Нездоровое оживление так и витало в воздухе. Не понимаю! Ладно, девчонки. Их столь явный интерес к «братику» можно списать на то самое пресловутое женское любопытство. Есть такое заболевание у самой прекрасной половины человечества, которое лечению не поддаётся. Вот хоть мою Анечку взять, например. Она всегда в курсе всех школьных новостей. Да Анечка даже своими любимыми суши готова пожертвовать ради возможности об окружающих посплетничать.

Так, а почему это МОЯ девушка на «братика» с таким интересом поглядывает, с каким ни на одну фирменную шмотку никогда не смотрела? Такое явное внимание с её стороны не ко мне, а к совершенно постороннему парню, как минимум настораживает. Я бы в тот момент не слабо так себя накрутил и взбесился, если бы не заметил, что сам «братец» спокойно сидит и смотрит в окно. Ни на неё, ни на других девчонок никакого внимания не обращает. Это немного успокаивает.

А вообще, зря его МарьИванна у окошка посадила, ох, зря. На уроке учителей надо внимательно слушать, а не в окна глазеть. И что он там такое интересное увидел? Я даже шею вытянул, пытаясь разглядеть, на что Тимур так пристально уставился. Часть школьной стены да кривое старое дерево. На что там смотреть? Не понимаю… Только «братец» пялился в это дурацкое окно до самого звонка.

На перемене девчонки сразу к Тимуру знакомиться всем скопом кинулись. Облепили его, как мухи варенье. Вполне понятно и ожидаемо. Пока парни просто у новенькому присматриваются, девчата сходу «на абордаж» пошли. Разные вопросики со всех сторон сразу посыпались: кто, откуда, зачем и почему.

Где раньше учился? Чем увлекается? Есть у него девушка или нет? И тому подобная ерунда. А больше всех, почему-то, моя Анечка старалась. Она Тимуру так явно глазки строила, забив на статус моей девушки, что одноклассники на меня даже коситься начали. Любопытно им, как я на это безобразие отреагирую. Пришлось срочно принять меры, чтобы совсем лицо не потерять. Подойти к Тимуру и грозно спросить:

— К моей девушке клеишься?

Понимаю, что Тимур в сложившейся ситуации меньше всего не виноват. Но не с блондинкой же Анечкой мне разборки устраивать? Девушек обижать — это себя не уважать. А так и ожидание окружающих оправдал, и своё застолбил. Надеюсь, у Тимура хватит ума мою игру поддержать.

«Братец» глянул на меня вскользь, словно я что-то совсем незначительное и не заслуживающее его внимания, потом пристально и оценивающе на Анечку. Так посмотрел, будто сразу на органы разбирает и их качество оценивает — стоят ли они, чтобы их сохранить, или лучше сразу все скопом на помойку выкинуть? Чтобы время и ресурсы зря не переводить.

Я, честно говоря, не хотел бы, чтоб на меня кто-то вот так смотрел. А Анечка— блондинкО полная. То ли совсем наивная, то ли запредельно самоуверенная, то ли слишком толстокожая. Приосанилась, разулыбалась, локон на пальчик накручивает. И с томным придыханием у Тимура спрашивает:

— Я тебе нравлюсь?

Я чуть в осадок не выпал, когда это услышал. Что происходит? Неужели МОЯ девушка нас стравить пытается? Вот же стерва! Да кем она себя возомнила? Амплуа роковой красотки решила примерить? Или героиней из рыцарских романов себя вообразила? Ну, ну. Мечтать не вредно.

Пока я нужные слова подбирал, чтобы зарвавшуюся красотку на место поставить, Тимур себя долгими раздумьями не утруждал. Смерил взглядом с головы до ног, поморщился и выдал:

— Ничего так. Под пиво покатит.

И почему я не художник? Выражение лица Анечки в тот момент, как минимум, кисти да Винчи достойно было. Или другого какого гения. А если взглядом можно было убить — Тимур с жизнью распрощался бы мгновенно. А на дикий ржач одноклассников к нам в кабинет стали проходившие мимо заглядывать. Вот так «братик», вот так припечатал. Зачёт! Но врага этот придурок себе однозначно нажил. Ни одна девушка, особенно считающая себя невзъебенно привлекательной и соблазнительной, такого никогда и никому не простит!

Так что готовься, Тимурчик, пиздюли после уроков огребать. У Анечки старший брат в одиннадцатом учится, и именно с ним она всеми своими девичьими обидами делиться. Жалуется, короче. А тот потом по школе, как взбесившийся Халк, носится и обидчикам любимой сестрёнки морды бьёт. Тимур об этой милой семейной традиции не знает, так что какой сюрприз его ожидает!

«Братца» мне даже немного жалко стало. Совсем чуть-чуть. Наверно, из мужской солидарности. Всё же знатно он Аньку осадил. А то считает себя невесть кем. Тоже мне, цаца! Давно пора было её на землю с небес спустить, да никто не решался, про брата и его кулаки помнили. И на кой-она мне, вообще, сдалась? Нет, экстерьер у Анечки, конечно, шикарный. Но вот характер — полное дерьмо. А в жизни, как и в математике, плюс с минусом в сумме ноль дают.

Так что найдутся девушки и получше этой Ани. Вон, хоть Даша. Умница, красавица, отличница. И пусть на счёт красавицы я немного преувеличил, но очень даже симпатичная. А главное — она давно уже на меня заинтересованно поглядывает.

Так, стоп! А ведь Даша тоже на «братика» вместе со всеми пялилась. Прав был Кешка: все наши одноклассницы — курицы безмозговые. Стоило им новое лицо (так и тянет сказать — рожу) увидеть, так сразу на остальных парней сразу ноль внимания, фунт презрения. Не достойны, дескать, вы нашего высочайшего внимания. Думаю, стоит к девушкам из параллельных классов присмотреться. Или вообще из одиннадцатого. Надеюсь, хоть одна адекватная девушка из такого количества претенденток да найдётся?

Почему я симпотяжек из других школ и прочих учебных заведений не рассматриваю в качестве своей потенциальной девушки? Да потому что не верю в чувства на расстоянии. С глаз долой — из сердца вон. Вот и всё любовь.

Следующие два урока у нас прошли относительно спокойно. Хотя повышенное внимание к Тимуру, как со стороны одноклассников, так и со стороны учителей, невооружённым глазом прослеживалось. Но открыто свой интерес никто не демонстрировал. Не было больше таких навязчивых расспросов, как в самом начале. Но напряжение так и витало в воздухе. Может, я просто перенервничал, вот и мерещилось всякое. А, может, просто впервые обратил внимание на такие мелочи, как переглядывание да перешёптывание.

Слух о предстоящей мести — это я о брате Анечки — каким-то неведомым образом вышел за пределы нашего класса и разнёсся по школе. Сарафанное радио сработало, как любит говорить наша домработница, тётя Даша. Иначе как объяснить наличие постоянно толпящихся у дверей кабинета каких-то левых чуваков и чувих из других классов? Они с любопытством заглядывали в дверь и существенно мешали передвижению. Сам лично несколько особо наглых восьмиклашек шуганул, чтобы не мешали в класс зайти. Это когда мы с Кешкой пару раз за школу покурить бегали.

Четвёртым уроком была физкультура, и нас объединили с одиннадцатым «Б». С тем самым одиннадцатым, где брат Анечки учится. У них кто-то из учителей заболел неожиданно. Ох, бля, что-то сейчас да будет!

Вначале всё было вполне пристойно. Вадим — брат Ани — никаких противоправных действий не предпринимал, только поглядывал очень недобро. Хотя когда он на кого-то по-доброму смотрел? В детском саду, разве что. И то сомнительно. Тимур, по видимому, за сегодня уже к разного рода взглядам настолько привык, что ещё один недоброжелательный просто не заметил.

Я совсем уже было подумал, что красавица наша ещё брату поплакаться не успела, как очередной мяч, метко пущенный сильной рукой, прилетел Тимуру прямо по затылку.

На первый взгляд — ничего особенного. В волейбол ведь играем, мало ли кто и куда мяч случайно забросить может. Но и вскоре всем присутствующим на площадке, и самому Тимуру, стало понятно, что этот промах далеко не случаен. Не сложно было догадаться, поскольку все мячи, летевшие от Вадима, были направлены на одну определённую цель.

— Что за мудак? — цепко ухватив мне за плечо во время смены мест и кивнув в сторону Вадима, раздражённо поинтересовался «братец».

— А это старший брат той красули, которую ты под пиво употребить хотел, — опередил меня с ответом подскочивший откуда-то с боку Кешка.

Хоть мы и дружим с Кешкой едва ли не с самого рождения, но иногда он просто невыносим бывает. Одна привычка вечно вперёд лезть чего стоит. У меня же спросили — мне и отвечать. Но раз всё важное уже сказано, я молча кивнул, подтверждая слова друга.

Тимур посмотрел на меня вскользь, повернулся в сторону Вадима и оценивающе оглядел его с ног до головы. Так же придирчиво, как Анечку утром разглядывал. Только вот Вадим — не уверенная в своей неотразимости девушка, на которую как не смотри, а той всё кажется, что ею любуются. Он сразу этот оценивающий взгляд заметил, всё понял и буквально взбесился. И попёр вперёд, как мощный тяжёлый танк, раскидывая пытавшихся остановить его одноклассников.

Наш физрук Василий Валерьевич, или просто В.В., в тот момент находился в другом конце зала, где зубоскалил с разминающимися девчатами. Он молодой, второй год только после университета работает. Все старшеклассницы на него заинтересованно поглядывают, а он с ними только балагурит да шутит. Не знаю уж почему, но девушки все без исключения уверены, что В.В. в кого-то из них тайно влюблён. И всё пытаются вычислить в кого. А физрук просто от скуки разговорами развлекается — не дурак же он с малолетками связываться. Тем более, что у него девушка есть.

Я это доподлинно знаю, потому что Василий Валерьевич — мамин младший брат, мой родной дядя. Когда-то, в детстве, мне было странно называть дядей человека, который всего на семь (или восемь?) лет старше. «Дядя должен быть пожилым, с усами и бородой, с курительной трубкой и тростью,» — думал я. Как же давно это было! как будто в другой жизни.

Не скажу, что я часто с дядей общаюсь, но кое-что о его личной жизни от мамы знаю. Наше родство мы по взаимной договорённости скрываем. Я даже Кешке ничего не сказал, хотя и доверяю ему как себе.

Начало заварушки В.В. пропустил, и к тому времени, как добежал до «поля боя», Вадим уже снёс несколько своих одноклассников. Знатная такая куча-мала вышла. А Тимур между делом, улучив момент, хорошенько приложил его мячом по морде — отомстить решил, значится. В.В. рявкнул — куча распалась. А Анечкиного брата он за дверь выгнал. Пока тот шёл на выход, Тимур успел ляпнул: «Руки кривые, а мозги гладкие. Кому природа мать, а кому и мачеха».

Вадим дёрнулся, но в драку кидаться при учителе не рискнул. Тимур, сам того не зная, случайно по самому больному попал. У Вадима действительно мачеха. Они с Анечкой только по отцу родные. Я в тот момент чуть в стороне от всех стоял и прекрасно слышал, как Вадим зубами в бессильной злобе скрипел, когда мимо меня проходил. Смотрю на Тимура осуждающе. Вот зачем, дебил, нарывается? Вадим же такого унижения «братику» не забудет и при случае из него шикарную отбивную сделает!

Продолжение противостояния Тимура с Вадимом долго ждать не пришлось. На шестом уроке, когда у нас шла физика, в приоткрытую дверь кабинета заглянула школьная техничка тётя Глаша и трубным басом возвестила:

— Шувалов! К директору!

— Какой из них? — закономерно поинтересовалась физичка.

— У вас их клонируют, что ли? Я-то почём знаю? Сказали Шувалова кликнуть из десятого «А». А сколько их тут учится, и кто из них директору нужен — никто не говорил! — справедливо возмутилась техничка.

Одноклассники, с появлением тёти Глаши притихшие и прислушивающиеся к разговору, заметно оживились, предчувствуя развлечение.

— А пусть вдвоём идут! — не выдержав, советует Кешка.

— Уж директор-то разберётся, кто ему из клонов нужен, — подхватывает балагур и хохмач Митя.

В классе — сдержанное хихиканье. Физичка досадливо морщится. Свой предмет она искренне любит, а тут — такой балаган.

— Это, наверное, меня вызывают, — встаёт Тимур. — Можно?

— Да иди уже! — машет физичка.

Тимур ушёл, а через пару минут меня как током дёрнуло: у одиннадцатого «Б» физкультура стояла в расписании последней. А раз её сдвинули из-за заболевшей химички, то уроки у Вадима уже закончились. А ушёл он домой или «братика» где-то за углом поджидает — неизвестно.

Отпрашиваюсь выйти и — бегом за Тимуром. Что мной в тот момент двигало: желание убедиться, что с ним всё в порядке или банальное любопытство — я и сам не знаю. Успел во время. Фигура Тимура мелькнула в конце коридора, а когда я добежал до поворота — шоу как раз начиналось. Вадим, противненько усмехаясь, подпирал стену у выхода на лестницу, всем своим видом как бы говоря: «Мимо меня только через мой труп». Двое его приятелей медленно двигались навстречу Тимуру, а третий обходил сзади, перегораживая путь к отступлению.

Четверо на одного. Нехилый такой расклад получается. Вот и думай, как тут поступить. С одной стороны — всё это не моё дело. Тимур сам напросился. Хоть по документам он мне и родственник, а на деле — хер с горы. А с другой стороны: его сейчас вчетвером мутузить будут, а я — стой и смотри? И кто я после этого буду?

Мои моральные терзания недолго длились. Никто не собирался давать мне время на раздумья. Вадим и те двое резво обступили Тимура, а четвёртый, тот, что сзади заходил, с противной улыбочкой направился ко мне. Вот и славно! И никакого спора с собственной совестью (она, как оказалось, у меня всё же есть). Всё само встало на свои места и определилось. И как мне поступить, и что делать.

Пока приятели Вадима удерживали Тимура, а сам Вадим прицельно бил его в живот, мы с моим противником обменялись парой ударов. Драться он явно не хотел, но от коллектива отрываться, видно, не рискнул. Поэтому у меня хватало времени и от ударов отмахиваться и за «братиком» наблюдать. Тимур как-то исхитрился и пнул Вадима в колено. Пока тот шипел от боли и матерился, державшие Тимура его тоже решили кулаками поработать. Заскучали, наверное. Держать и одновременно бить, по-видимому, было неудобно, поэтому Тимура отпустили, понадеявшись на численное превосходство.

Воспользовавшись тем, что мой оппонент отвлекся на происходящее, толкнул его со всей дури на стоявшего ближе к нам верзилу. Они столкнулись и, потеряв равновесие, вцепились друг в друга, как утопающие в спасательный круг. И на какое-то время из драки выбыли. А второму своему противнику Тимур тем временем в челюсть заехал.

Я сильно струхнул, честно говоря, когда в руке у восстановившего равновесия верзилы нож увидел. Соратники его тоже испугались и попытались остановить, но лишь на словах. Оно и понятно: кому охота случайно на лезвие напороться? Я уже приготовился к худшему: лужам крови и выпавшим кишкам. Так ведь обычно результаты поножовщины в боевиках показывают. Но «братик» как-то по-хитрому перехватил руку нападавшего, ударил её несколько раз о стену, и нож выпал.

Резко оттолкнув его ногой, Тимур занялся вплотную любителем острых предметов. После удара в живот тому явно поплохело и стало совсем не до драки. Так ему, суке, и надо. Мало того, что Тимура втроём метелили, да еще метили куда побольнее, так этот придурок ещё и за складник схватился. Ему мама в детстве не говорила, что с острыми предметами играть опасно?

— Бежим! — резво Тимур подлетел ко мне, схватил за руку и потащил по коридору в обратную сторону. — Где тут у вас туалет?

— Запоздалая реакция на стресс? Боишься не успеть? — попытался пошутить я, с трудом двигая непослушными разбитыми губами.

А у самого внутри до сих пор всё потряхивает. Как представлю, что этот дебил мог с ножом натворить, так сердце до сих пор где-то в районе пяток прячется.

— Придурок! — шипит «братец». — Надо в порядок себя привести, пока нас таких красивых кто-нибудь не увидел. Не забыл ещё — кого-то из нас директор всё ещё ждёт.

Сказано — сделано. Благо туалет совсем рядом находился, только в другую сторону от лестницы повернуть надо было. Умывшись и поправив друг другу одежду, мы отправились к директору. Не скажу, что нам все следы драки удалось уничтожить, но мы хотя бы старались.

На этот раз дошли без приключений. Да и что с нами в родной школе ещё могло случиться?