Приёмыш (джен)

И тут как будто что-то в мозгу у меня щёлкнуло, и все кусочки странного и невероятного пазла, которые до этого момента ускользали от моего вечно рассеянного внимания, промелькнули перед глазами и встали на свои места. А судя по полностью охуевшему лицу Тимура, у него тоже что-то подобное в голове сложилось. Мы ошалело смотрим друг на друга, но никто из нас не решается заговорить первым.

Глава 12. Неожиданные открытия.

Артём

Самое ужасное для меня в выходной день — это проснуться с утра намного раньше, чем рассчитывал. Вот почему вечно такая ерунда происходит? Вчера же думал: «Наконец-то выходной! Отосплюсь как следует». Так нет же! И вроде бы ничего не мешало мне спать хоть до самого обеда. В школу идти ведь сегодня не надо. Спешить тоже никуда особо не надо. Короче, спи не хочу!

Ан нет, по закону подлости проснулся я ни с того, ни с сего раным-ранёшенько. За окном ещё даже не рассвело как следует. И заснуть снова уже не получилось. Долго лежал, как дебил, с боку на бок ворочался, а сна ни в одном глазу. Пришлось вставать.

А что ещё оставалось делать в такой ситуации? Бока продолжать отслеживать? Ну уж нет!

Сполз с кровати, медленно натянул привычную домашнюю одежду. Самочувствие просто ужасное. Не выспался совсем, поэтому и чувствую сейчас себя свежеподнятым трупом. Хм, живым трупом? Это зомби, что ли? А что, похоже: глаза толком не открываются, руки — ноги еле двигаются. И прочие части тела тоже особо работать пока не хотят. Голова так точно ничего не соображает. Как будто в мозгу, как в компьютере, оперативной памяти не хватает. Вот и виснет всё, подтормаживает, нужные «файлы» не открываются.

Кажется я теперь понимаю, почему в американских ужастиках для зомби человеческие мозги — деликатес. Свои-то не фурычат. Совсем как у меня сейчас. Эх, где бы мне сейчас парочку свеженьких мозгов раздобыть? Шучу, конечно. Но в каждой шутке есть свой здравый смысл. Пойти, что ли, Тимуру мозг повыносить? А что? Отомщу! Он мне в первую же ночь, как здесь появился своими криками спать не давал, а я его с утречка разбужу. Пусть оценит мою доброту — много спать вредно.

Медленно, «скрипя и покряхтывая», как древний старец, перемещаюсь к двери. Вот организм-то, сука какая! Сам просыпаться не желает, а мне поспать всласть не дал. Я бы ещё мог понять его совершенно предательскую инициативу с ранним подъёмом, если бы для моего пробуждения какая-то достойная причина была. Отлить там нужно было, перекусить вдруг резко захотелось. Или ещё что-то не менее важное. Так же нет! Просто проснулся, без всякой видимой на то причины.

Говорят: «Людям не спится, когда у них совесть нечиста». У меня же она кристально чистая. Ни одного пятнышка. В последнее время только исключительно добрые поступки совершал. Аж самому иной раз противно. Да за одно только общение с «братиком» мне давно уже нимб пора выдать и белоснежные ангельские крылышки прицепить. Заслужил, как есть заслужил.

Размышляя о подобной совершенно бессмысленной чепухе, вышел из своей комнаты и заторможенно, как обалдевший от яркого света мотылёк, пополз на огонёк. То есть на кухню. Давно заметил, что кухня — самое популярное место в нашей квартире. И вовсе не потому, что Дарья Наумовна божественно готовит, и у неё всегда можно выпросить что-то вкусненькое. Нет. Даже в её отсутствие как на кухню не заглянешь, хоть посреди ночи, всегда там кто-нибудь обитается. И далеко не всегда присутствующий едой занят.

Но сейчас кухню использовали по её прямому назначению — там довольный жизнью Тимур сидел и бутерброды с колбасой и сыром наворачивал. И как только в такую рань в него вообще еда лезет? Я обычно с утра ни кусочка в себя затолкать не могу — есть вообще не хочу. Вот ни капельки. Разве что свежесваренный натуральный кофе с трудом в себя вливаю, чтобы хоть чуток проснуться. Да и то не всегда. А этот обжора с таким аппетитом бутеры трескает, что и мне чего-нибудь пожевать сразу захотелось.

Я даже руку к тарелке с бутербродами протянул, опасаясь, что мне хавчика не достанется. Не пожадничал братец, поделился. От сердца, можно сказать, оторвал. С таким неприкрытым сожалением он, прощаясь с пододвигаемой ко мне тарелкой, на оставшиеся ломти батона с колбасой поглядывал, что я уже отказаться было хотел. Но неожиданно проснувшийся желудок затребовал своё. А кто я такой, чтобы со своим сверх меры избалованным организмом спорить?

Только подумал о том, что в сухомятку жевать придётся, как Тимур мне горячую кружку с кофе в руки сунул. Какой же он с утра заботливый! Не иначе опять кошмары «братику» снились. Он после такого задумчивый и почти мирный становится. Мне жутко интересно, что же такое ужасное ему время от времени снится, но спросить об этом не рискую. Не настолько у нас «дружеские» отношения, чтобы вот так беспардонно в душу лезть.

Смотрю на Тимура и удивляюсь. Как он быстро образы меняет. В школе он — один, вчера был совершенно другой, а сейчас — третий, домашний. Расслабленный, разлохмаченный и совершенно на первый взгляд открытый. А так ли это на самом деле?

Жую машинально колбасу, лениво наблюдаю за Тимуром. Нет, вот чего это он с утра пораньше такой добрый и жизнью довольный? Произошло что-то приятное или просто первому лучу солнца радуется? Есть же такие ненормальные, которых ещё жаворонками называют. Может, он из них?

Я вот стопроцентный сова. Рано вставать для меня всегда тяжёлым испытанием было. Мама тоже поспать любит. Да и отец, насколько я знаю, совсем не любитель ранних подъёмов. Просто его жизнь заставила свои биологические часы под рабочий график перевести.

Вспомнил о родителях, и тут же их невольно подслушанный ночной разговор в памяти всплыл. Я ведь после той ночи поначалу всё не решался спросить у Тимура об услышанном. Как будто чуял, что не моё это дело. А сейчас вот опять вдруг так интересно стало, что сдержаться и не вывалить всё разом на Тимура удалось с трудом.

Кто же та Лизонька, которая любила мальчика (это же о Тимуре речь шла, я прав?), как родного? Тим как-то говорил, что до детдома с тётей жил. Может, Лизонька — это она? Тогда почему отец так ласково незнакомую женщину называл? Или они всё же были когда-то знакомы? Мир-то так тесен.

А может, мне это всё просто приснилось? Бывает же такое. Вот в детстве мне как-то сон приснился о том, что отцу кто-то из друзей чудесного щенка хаски подарил. А папа его мне отдал. Так я щенку во сне и кличку придумал, и играл с ним, и гулял, и кормил. Когда проснулся, долго не мог поверить, что это просто сон. И везде искал своего Макса. Печальная история, да?

Вот и сейчас у меня такое же чувство сомнения в реальности происходящего возникло. Наверное, поэтому я и не спешил с Тимуром о подслушанном поговорить, что и сам не уверен на сто процентов в реальности тогда мною услышанного. Но, чтобы удостовериться окончательно, поехала ли моя крыша или ещё нет, решаю вот прямо сейчас и узнать всё.

И неспешно начинаю разговор:

— Я тут вспомнил кое-что любопытное.

— Что? — безмятежно отзывается Тимур, лениво поворачивая ко мне голову.

До этого «братец» в окно пялился. У него окна — фетиш такой, что ли? В школе, как не посмотрю, вечно в окно таращится, дома тоже частенько на этот бездушный пластик залипает. Было бы там хоть что-то интересное, так нет же. Либо грязно-серая стена соседнего дома, либо чахлые полуоблетевшие деревца. Вот на что, скажите, здесь смотреть вообще?

— Кто такая Лизонька? — спрашиваю сразу, без раздумий.

Тимур удивлённо хлопает глазами. Вижу, что он не притворяется, а на самом деле удивлён и даже озадачен. Отвечает почти сразу, без раздумий:

— Без понятия!

— Ты точно никакой Лизоньки не знаешь? — решая всё же уточнить я.

Тимур засомневался, задумчиво теребит то самое злополучное ухо с крестом, которое всем окружающим покоя не даёт.

— Да вроде нет.

— Подумай лучше. — настаиваю я.

— А с чего вообще у тебя этот вопрос возник? — в свою очередь начинает допытываться «братец». — И почему это ты вообще решил, что я должен какую-то там Лизоньку знать?

Приходится объяснять:

— Да я в прошлую субботу разговор родителей случайно подслушал.

Говорить ему или нет, что вполне возможно мне всё это просто приснилось? Нет, не буду.

— Подслушал? — ехидненько так переспрашивает Тимур.

— Да не хотел я! — сразу же начал оправдываться, хотя вначале даже не собирался. — Пошёл ночью попить, а они на кухне разговаривали. Хотел сразу уйти, но услышал, что про нас с тобой говорят. Вот и решил послушать.

— И что говорили? — заинтересовался Тимур.

— Мама всё сомневалась: правильно ли они поступили, что тебя взяли. А отец… Он-то как раз и сказал, что какая-то Лизонька любила тебя как родного.

Вижу усиленную работу мысли на лице у братика. Такое впечатление, что давно несмазанные колёсики и шестеренки сначала медленно, со скрипом, потом всё быстрее и быстрее закрутились, разгоняя сложный механизм мозга Тимура. Надо же, а я думал, что он быстрее соображает. Обычно так и бывает. Только видимо школьные задачки от житейских ситуаций настолько далеки, что сознание с неимоверным трудом перестраивается. Полюбовавшись на озадаченного «братца», продолжаю рассказ:

— Потом мать сказала, что в память о Лизоньке нужно помочь ребёнку. Так вспомнил, кто она?

Тимур, немного помолчав, сказал задумчиво:

— Думаю, Лизонька — это моя тётя. Её Елизаветой Артёмовной звали.

И тут как будто что-то в мозгу у меня щёлкнуло, и все кусочки странного и невероятного пазла, которые до этого момента ускользали от моего вечно рассеянного внимания, промелькнули перед глазами и встали на свои места. А судя по полностью охуевшему лицу Тимура, у него тоже что-то подобное в голове сложилось. Мы ошалело смотрим друг на друга, но никто из нас не решается заговорить первым. Подумать только: возможно, мы действительно братья. Сводные, но всё же.

Наконец я не выдерживаю:

— Ты о том же подумал, о чём и я?

Предполагаемый брат откликается сразу:

— Откуда я знаю, что ты там себе напридумывал?

Что ж, раз не хочет говорить сразу прямо, зайдём издалека.

— Вот смотри: у моего отца отчество Артемьевич, у твоей тёти — Артемьевна…

— Думаешь, это неспроста? — перебивает меня нетерпеливо.

— Так вывод такой сам собой напрашивается. Ещё вспомни про то, как ты ключ нашёл. И про бородавку на носу у бабки откуда-то знал. Разве не очевидно?

Молчание. Густое, тяжёлое и вполне осязаемое. Кажется, что эту напряжённую тишину ножом, как хлеб, можно нарезать. Хорошо, что длилось недолго, иначе бы я точно не выдержал и сделал что-то, чем уж точно потом гордиться не мог. Тимур всё же отмер, и последовал прямой, но неожиданный вопрос:

— Ты знаешь, где твой отец разные важные документы хранит?

Вот так прямо сразу и быка за рога? С другой стороны я его вполне понимал и даже местами поддерживал. Чего гадать на кофейной гуще, перекладывая из пустого в порожнее? У родителей не спросишь. Как такое вообще представить можно? Вот подхожу я, например, к отцу или к матери и так прямо в лоб спрашиваю: «А правда, что Тимур мне сводный брат?» Бр-р-р! Такое даже представить невозможно. Язык не повернётся. А если наши С Тимуром домыслы — просто бред сумасшедшего, и всё это просто совпадение? Странное, необъяснимое, но совпадение. Да и не факт, что даже набравшись наглости и задав правильный вопрос, можно правдивые ответы получить. Далеко не факт.

Так что тут Тимур целиком и полностью прав. Проще самим в документах пошариться и точно во всём убедиться. Про моральную сторону этого поступка стараюсь не задумываться. Сейчас важнее в наши догадки либо подтвердить, либо опровергнуть. А что потом — после думать будем.

— В сейфе, где же ещё, — отвечаю на вопрос предполагаемого брата.

— Код знаешь? — продолжает допрос Тимур.

Тут я снова задумался. Признаться или нет? Код знать я вроде бы как и не должен был, но тем не менее знал. Случайно увидел, когда в прошлом месяце за чем-то в кабинет к отцу зашёл. Он как раз сейф открывал. Ну я комбинацию цифр машинально и запомнил. Без всякой задней мысли, совершенно случайно. Что-то в последнее время слишком много разных случайностей в моей жизни происходит.

Решаю всё же сознаться — для общего же дела:

— Знаю.

— Тогда пошли, — решительно вскакивает Тимур.

— Куда пошли? — не тороплюсь вставать я из-за стола. — Кабинет у отца всегда на три замка заперт.

Да разве такая малость могла остановить решившегося на преступные действия Тимура? Его сейчас никакая сила уже не остановила бы.

— Замки-то как раз не проблема. Идём!

Действительно, замки для Тимура проблемой не оказались. Он их маминой шпилькой открыл. Не сразу конечно, но довольно быстро. По крайней мере я за то время, что предполагаемый братец с замками возился, запаниковать и передумать не успел. Интересно вот: где Тимур так научился шпилькой орудовать?

С сейфом тоже всё удачно вышло. Код, который я случайно запомнил, подошёл. В сейфе много бумаг было. И просто так стопочками лежали, и в разноцветных папках хранились. Вот что, скажите, в этой бумажно-бюрократической свалке Тимур хотел найти? Не надеясь на быстрый результат, я, тем не менее, послушно помог перетащить все бумаги на девственно чистый письменный стол.

Сначала решили перебрать не спрятанное в папки. Я лениво перекладывал бумажки даже не особо вникая в написанное. А вот Тимур оказался куда наблюдательнее.

— Кажется нашёл, — неуверенно прозвучал его голос минут через десять.

Действительно нашёл. Обычный с виду лист бумаги с напечатанными разными шрифтами буковками. В левом верхнем углу надпись: «Медико-генетический центр». Потом какое-то заковыристое название, которое с первого раза и прочесть сложно, а ниже адрес: улица, номер дома, телефон и ещё какие-то буковки, совсем мелкие. Из-за плеча Тимура толком и не разглядишь. Ещё ниже, посередине листа: «Результаты анализа ДНК».

Тяну шею, и вижу ниже таблицу из трёх колонок. В первой — шестизначный номер анализа, во второй написано: «Ребёнок: Шувалов Тимур», а в третьей — «Предполагаемый отец — Шувалов Вадим Артемьевич». Ниже ещё колонки каких-то непонятных цифр. А под таблицей вывод: «Вероятность отцовства — 99, 9999999».

Остальной текст я даже и читать не стал. И так всё понятно. Обратил внимание только на дату. Сделан тест почти пятнадцать лет назад. Тимуру тогда, если грубо прикинуть, где-то год всего был. Значит, всё это время отец знал, что у него где-то ещё один сын растёт? Да что я туплю! Естественно знал. И не где-то, а у его родной сестры. Теперь понятно, почему они на моей памяти и не общались. И я свою тётю даже не знал. Шифровался отец. Боялся, что в один прекрасный день всё тайное станет явным. Так зачем рисковать, и сестру со своей семьёй знакомить?

Тимур бледный как стена. Я обалдевший вконец. Вот и сбылась мечта идиота. Моя наивная детская мечта о младшем братике. Никогда не думал, что подобная «Санта-Барбара» и в реальной жизни случается. Теперь вот знаю.

Какие ещё сюрпризы нас ждут, папочка?

Смотрю, а Тимур не только лежащие аккуратной стопкой бумаги разворошил, но и в папках копаться начал. Спрашиваю:

— Зачем по папкам шаришься? Там скорее всего всякие договора и акты с его бизнесом связанные. Ничего интересного!

Тимур вздрагивает и пытается засунуть документ, который перед этим изучал, обратно в папку. А меня как-то резко любопытство обуяло. Захотелось узнать, что же он там так пристально разглядывал. Выхватываю у него из рук бумажку и начинаю её рассматривать. Документ внешне немного похож на тот, что отцовство моего папаши в отношении Тимура установил. Только дата — начало этого года, и вместо имени Тимура — моё. Непонятные буковки, циферки. И внизу вполне однозначный вывод: «Основываясь на результатах, полученных при анализе нижеуказанных 20 генетических систем (локусов), биологическое отцовство Шувалова Вадима Артемьевича в отношении Шувалова Артёма должно быть полностью исключено, так как у них общими являются только 10 из 19 информативных локусов». Были ещё какие-то пояснения, но дальше я читать даже не стал. И так всё ясно.

Так ОН — не мой отец?! Сюрприз удался…

--------

Конец первой части

Вторую часть начну выкладывать с 1 мая.