Дом на склоне, или Снова о семьях и Войне  (джен)

Младшие Бёрки перенеслись порт-ключом прямо в один из залов своего мэнора. Перед этим Санктуар еще каплю покуражился, показательно «забыв» ввести Гарри в ранг гостей, которых защита беспрепятственно пропускала внутрь ограды, но одного предупреждающего взгляда хватило, чтобы старик перестал ломать комедию.

— И Драко тоже, — счел нужным напомнить Гарри. Бёрк поморщился, но кивнул.

Присцилла оказалась высокой, слегка сутулой женщиной средних лет с усталым лицом и настороженным взглядом. Двое младших детей просто жались к ней, и особо разглядеть их Гарри не смог, понял только, что они напуганы. А вот старший мальчик держался особняком, стараясь быть ближе к деду, чем к матери. И да, Драко был прав — чем-то уже неуловимо напоминал Морфина Мракса, каким Гарри запомнил его из показанных Дамблдором воспоминаний. Не внешностью — он был нормально одет и в меру причесан, — а какой-то животной озлобленностью в глазах. Четыре года с Победы — не шутка. Четыре года в какой-то секретной дыре, в постоянной уверенности, что победители ищут их всех с неизвестной, но жестокой целью. Гарри вот и полугода по лесам хватило с головой... Впрочем, вероятно, условия жизни у Бёрков были все-таки не совсем походные — судя по внешнему виду и одежде. Но все равно за четыре года затворничества вполне можно и озвереть.

Представлять кого-либо кому-либо старший Бёрк не счел нужным.

— С вашего разрешения, это семейное дело, — нарочито вежливо произнес он и накрыл себя и все семейство куполом беззвучия. Так что дальше Гарри мог только смотреть. После нескольких сказанных Санктуаром фраз женщина сперва испуганно подняла руку к лицу, а потом наоборот — неуверенно вздохнула, и, кажется, в ее взгляде появилась надежда. Старший же парень взвился, принялся размахивать руками и, видимо, орать, но почти сразу старик просто и незатейливо треснул его по лбу набалдашником своей клюки. И дальше уже выговаривал что-то весьма смирному и молчаливому наследнику. Определенно, было в этом что-то от Мраксов...

Впрочем, Гарри смотрел эту пантомиму только вполглаза. Отойдя подальше от купола, он занялся своими делами: вызвал патронуса и негромко надиктовал: «Драко, отправь сову Фальку. Извинись за меня, скажи, что я «как всегда» и очень прошу за мной не ходить. А то есть шанс, что к Бёркам набегут авроры». В принципе, можно было отправить патронуса прямо Главному Аврору, только вот патронуса слышат и все находящиеся рядом, так что сплетня об очередной выходке Избранного разлетелась бы быстрее, чем сам Гарри вернется в Аврорат. А Драко здоров писать объяснения так, чтобы ничего не сказать и всех убедить. Авось и на Фалька подействует.

Дальше оставалось только ждать. Старший Бёрк все еще говорил что-то совсем притихшей, но все-таки явно воспрянувшей духом Присцилле. Потом обратился к старшему внуку и через несколько фраз ткнул пальцем в сторону единственного зрителя. Парень полоснул Гарри взглядом, как ножом. Стало ясно, что с отправкой Санктуара в Азкабан проблема и вправду не решится. Малфоев парню будет не достать, если все сложится, как задумано, но в магической Британии наверняка еще полно народу, к которым у юного Бёрка есть претензии. За себя-то Гарри не боялся, но вряд ли список антипатий этого подростка ограничится одним Героем. Однозначно, за парнем надо будет присматривать.

А Санктуар в свою очередь смерил Гарри издевательским взглядом и вернулся к разговору с семьей.

Драко управился быстро. Не прошло и получаса, как он аппарировал прямо за спину Гарри — видимо, снова наводился на запонку. И в тот же момент Бёрк снял свой купол тишины и продемонстрировал полную готовность к продолжению беседы.

Начал Драко с недовольного бурчания, что в секретари к рядовому аврору он никак не нанимался, и в следующий раз Поттер может не рассчитывать...

— Все нормально? — перебил его Гарри.

— Нормально в рамках ситуации, — громко отозвался Малфой. — Сперва за переговоры с Бёрком отец меня проклял, разумеется, но потом смягчился и ограничился всего лишь лишением наследства.

— Это шутка? — уточнил Гарри. Ну, то есть он был абсолютно уверен, что это шутка, но в свете высоких отношений между чистокровными семьями, о которых ему довелось узнать за последнее время...

— Разумеется, нет, Поттер! — мрачно сказал Малфой, но через секунду закатил глаза в откровенно издевательском негодовании. — Это не шутка, это попытка проявить толику милосердия! Бедный мистер Бёрк сегодня переживает боль унижения, и я хотел подарить ему хотя бы несколько секунд чистой радости, а ты всё испортил! Извините, Санктуар, но, увы, правда в том, что мой отец с удовольствием увидит род Бёрк под своей рукой. Так что мы можем начинать в любой момент! То есть как только юный Филипп перестанет изрыгать проклятья.

Старший Бёрк презрительно скривился в ответ и больше внимания уделил не кривлянью Драко, а собственному внуку — Филиппу, как выяснилось. Злая издевка Малфоя нашла благодарного слушателя, и теперь старший мальчик явно сдерживался из последних сил, действительно бормоча себе под нос нечто недружелюбное. Санктуар резко одернул его, и Малфой, полюбовавшись на этот жест, счел нужным добавить:

— Ну что вы, мистер Бёрк! Пусть юноша наслаждается возможностью высказываться, пока она есть. Вы же знаете, после закрепления вассалитета ему уже не удастся так отвести душу.

— О, да, Драко, я ценю твое милосердие. Помню, ты сам в его возрасте частенько бывал весьма молчалив, правда? — судя по выражению лиц и старика, и Драко, ответный удар получился равным по силе. Впрочем, Драко потребовались доли секунды, чтобы оправиться:

— Да, мистер Бёрк, в его возрасте со мной вообще случилась многие неприятности. Интересно, удастся ли мне уберечь от подобной судьбы вашего внука? Это, пожалуй, слишком сложно, вы сами говорили: в мире так много разных соблазнов...

Гарри честно готов был признать за Драко право всласть оттоптаться на старом враге, но Присцилла слушала их перепалку с возрастающим страхом и явно готовилась впасть в отчаяние. Гарри видел это и не считал, что чьи бы то ни было разборки должны стоить нервов малопричастной к ним женщине, которой просто не повезло быть матерью урожденного Бёрка.

— Малфой, хватит!

— О... — Драко сбился на секунду, но тут же продолжил как ни в чем не бывало. — Да, дамы и господа! Главное правило для бывших Пожирателей Смерти и приравненных к ним лиц, — он в упор посмотрел на Филиппа, — звучит так: «Никогда не спорь с Избранным». Не видел еще ни одного волшебника, который нарушил бы это правило и продолжил благоденствовать! Так что пойдемте действительно займемся делом. Кстати, мистер Бёрк, я правильно вижу, что защита имения на месте? Восстанавливающий артефакт?

— Не про твою честь, — буркнул старик, направляясь вглубь дома. Сразу за ним последовали старший внук и Малфой, а Гарри и Присцилла с младшими детьми замыкали процессию.

— Разумеется! — Малфой в ответ просто лучился дружелюбием. — Я подожду, когда ваш наследник прибежит ко мне снимать последствия собственной глупости, и потребую с него виру за неверность. Да, для начала попрошу список всех имеющихся у вас...

— Дед, ну ты же видишь! Он издевается и только ждет повода! — взорвался наконец наследник рода Бёрк, круто разворачиваясь к Драко. И тут же получил от деда чувствительный тычок тростью в плечо.

— Да, он издевается, — отрезал Санктуар. — А ты радуешь его своей несдержанностью.

— Да, я издеваюсь, — совершенно серьезно кивнул Малфой, прямо глядя на пыхтящего подростка. — И тебе придется научиться жить с этим.

— Драко, ты обещал не воевать с детьми, — подал голос Гарри.

На него свирепо развернулись сразу двое:

— С детьми? — возмущенно взревел Филипп и получил еще один тычок тростью.

— Воевать? — вскинул бровь Драко. — Когда-нибудь у меня будет плохое настроение, и я расскажу тебе, что такое «воевать с детьми» на самом деле. А такой чудесный день я не буду портить, скажу только, что это выглядит совсем не так. Не правда ли, мистер Бёрк?

— Мы идём? — кротко спросил Санктуар и снова двинулся по едва освещенному коридору. Остальные потянулись следом.

Парадный ритуальный зал Бёрк-мэнора располагался ниже уровня земли. О боевых столкновениях в этом поместье Гарри не слышал, а значит, его разгромили уже позже, при обысках. Многие панели облицовки были содраны со стен и расколоты, мощеный тяжелыми плитами пол местами разобран, алтарь лежал на боку. Санктуар провел всех сквозь эту разруху и открыл дверь в противоположном конце зала. Гарри замешкался на пороге, помня, что в Малфой-мэноре в точно такую же дверку ему входить не полагалось. На сбившиеся шаги за спиной Драко быстро обернулся и хмыкнул.

— Можно. Свидетельствовать присягу третьим лицам не обязательно, но очень рекомендуется. И это чуть ли не единственный случай, когда чужие входят в Алтарный зал рода. Этот дом теряет свою неприкосновенность, чтобы обрести защиту, — голос Драко звучал серьезно и даже торжественно, но короткий взгляд, брошенный через плечо на Санктуара, был полон издевки. Гарри был почти уверен, что на самом деле его присутствие не требуется, но каждый лишний чужак в святая святых — это плевок в сторону главы рода, и Драко выжимает из ситуации все, что может. Но уточнять или спорить было явно не время.

Этот «зал» оказался совсем небольшим — не больше гриффиндорской спальни в Хогвартсе. И вот до него авроры явно не добрались, по крайней мере, ни один камешек в темных мозаичных орнаментах, украшавших стены по всему периметру, не был поврежден. Такой же мозаичный алтарь стоял в центре.

— Так, — по-хозяйски оглядевшись, Малфой вытянул из внутреннего кармана мантии два плотно исписанных свитка. Более объемный передал Санктуару и без всякого пиетета шлепнул на алтарь самопишущую ручку:

— Проверяйте и подписывайте.

Другой свиток, поменьше, размножил заклинанием и протянул женщине три копии:

— Леди Присцилла, вы читаете первой, говорите за себя и за младшего ребенка, извините, не знаю ее имени. Секундус говорит вторым, Филипп — третьим. Пока один говорит, остальные молчат, это ясно? — вопрос был обращен в основном к Филиппу и Поттеру. Когда оба кивнули, Филипп — явно через силу, Драко продолжил:

— Сперва ознакомьтесь с текстом, чтобы не сбиться в процессе. Поттер, встаешь вот тут сбоку. Мистер Бёрк говорит «дозволяю», потом ты говоришь «свидетельствую». Задача ясна?

Гарри молча встал, куда сказано. Вопрос о том, не должен ли здесь присутствовать сам Люциус, он так и не задал — по поведению всех участников было ясно, что не должен. Бёрк-старший пробежал глазами сунутый ему документ, размашисто подписался внизу и занял место за алтарем. Драко встал спиной к алтарю и Санктуару, лицом — к остальным Бёркам.

— Все понятно и читаемо? — уточнил он, когда Присцилла опустила свиток.

— Да, — тихо подтвердила та.

— Все готовы? Мистер Бёрк?

— Начинай, наследник рода Малфой.

Несколько минут Драко сосредоточенно водил палочкой над алтарем и над стоящими перед ним Бёрками. Потом кивнул женщине, приглашая говорить.

— Я, Присцилла из рода Бёрк прошу за себя и свою дочь Амалию...

Далее шел краткий пересказ договора с обязанностями обеих сторон и отсылками к основному документу. Стало понятно, зачем нужен свиток — наизусть воспроизвести такое Гарри бы, например, не смог.

— Я услышал твою просьбу и как наследник рода Малфой буду ходатайствовать перед главой своего рода. Если глава твоего рода не воспрепятствует твоему замыслу.

— Дозволяю, — скрипуче откликнулся Санктуар из-за алтаря.

— Свидетельствую! — припечатал Гарри.

Секундус читал старательно, не поднимая головы, и когда справился с зубодробительным текстом, Драко одобрительно ему улыбнулся и кивнул, прежде чем произнести свою часть ритуальной формулы.

Филипп, когда подошла его очередь, несколько секунд сверлил глазами Малфоя, потом засмотрелся в свиток так, будто впервые его видел, и наконец начал, почти не разжимая зубов:

— Я, Филипп из рода...

— Наследник! — зло рявкнул Санктуар, а Драко издевательски осклабился. Парень непонимающе уставился на деда, и тому пришлось повторить:

— Филипп, наследник рода Бёрк!

Со второй попытки Филипп произнес все, как полагалось, удостоился холодного ответа от Драко и подтверждений от деда и Гарри.

— Очень хочу высказаться о качестве образования в условиях изоляции, но не время и не место, — скорбно протянул Малфой. — Итак...

Драко развернулся и через алтарь посмотрел на главу рода Бёрк. Гарри физически ощутил повисшее между ними напряжение, но смотрели оба не враждебно, а скорее настороженно и испытующе. Каждый словно опасался, что оппонент сделает нечто недопустимое, но надеялся, что этого не случится. Драко первым отвел глаза и спросил:

— Сперва я свожу их в Малфой-мэнор?

— Да. Я подожду здесь, — кивнул старик.

— А... э... он? — Гарри невежливо указал пальцем на старшего Бёрка.

— Потом, — настойчиво произнес Малфой, и Бёрк утвердительно кивнул. Странно было видеть такое единодушие между этими двумя, тем более по такому скользкому вопросу. Гарри смутно заподозрил, что Малфой попал под какое-то воздействие.

— Тогда выходим в парадный зал, там места побольше.

Стоя на руинах когда-то парадного зала, Драко еще раз обменялся долгими тяжелыми взглядами с Санктуаром. На этот раз Бёрк отвернулся первым, и Драко коротко кивнул ему в спину, прежде чем начать раздавать следующую серию указаний.

— Поттер, присмотри тут, мы на полчаса, вряд ли дольше. Будет просто великолепно, если ты пока найдешь в этом прекрасном доме пару комнат, пригодных к восстановлению. Леди с детьми здесь придется как минимум переночевать. Дамы и господа, беремся за порт-ключ! — и Драко вытянул руку с зажатой в ней толстой серебряной цепочкой.

Через несколько секунд Гарри снова остался наедине со старшим Бёрком.

— Вот теперь я уже и не уверен, кто в вашей паре послушный мальчик... — раздумчиво протянул старик.

— Вам не надоело? — раздраженно откликнулся Гарри. — Покажите лучше, где у вас жилые комнаты.

— О, нет, не надоело. Обсудить трепетную страсть юности — это последняя радость, доступная старику.

— А обеспечить внукам нормальную спальню — это вам не в радость?

— Мерлин мой, какой серьезный юноша!

— Вы комнаты покажете, или мне самому искать?

— Выйдите из зала и идите до первой лестницы наверх. Весь второй этаж — гостевые апартаменты. На третьем — наши жилые комнаты, но вот там авроры искали особенно тщательно, хе-хе!

Гарри на секунду задумался, стоит ли ему оставаться рядом с Бёрком, чтобы присматривать, но потом решил, что угрозы сжечь дом было достаточно. Так что он поднялся на второй этаж и там действительно обнаружил в меру разгромленные комнаты. Следующие полчаса Гарри потратил, собирая в одной наименее ободранной спальне наименее разломанную мебель и попутно подправляя всё многочисленными Репаро. Только усиленный Сонорусом вопль Малфоя:

— Герой, выходи, мы вернулись! — заставил его бросить это занятие.

С Драко и Бёрками он встретился на середине лестницы.

— Комната есть? Младшая вон расскандалилась, — Драко кивнул на девочку, которая действительно хныкала на руках у матери.

Гарри кивнул, и Малфой в свою очередь кивнул миссис Бёрк.

— Устраивайтесь, Присцилла. И вот еще... Талли! — Малфой хлопнул в ладоши и приказал появившемуся домовику:

— Сейчас леди Присцилла осмотрится, и, возможно, ей потребуются еще какие-то вещи или, может, поздний ланч. Пока останься с ней и обеспечь необходимое. Всё, пошли, Поттер.

И Драко решительно устремился вниз по лестнице.

— Что происходит-то? — Гарри смутно ощущал, что не поспевает за событиями.

— В смысле? Всё нормально, отец принял и утвердил присягу Бёрков, теперь надо с леди согласовать дальнейший план действий. Но сначала леди немного придет в себя, соберется с мыслями и успокоит ребенка, а я пока разберусь с мистером Бёрком-старшим.

— Так он тоже должен присягать? Или нет? Или я его забираю в Аврорат?

— Не мельтеши, Поттер, — сосредоточенно отмахнулся Малфой, явно занятый какими-то своими мыслями. — Сейчас все решим, потерпи минутку. И не лезь, не твое это дело.

Этим Гарри и пришлось удовольствоваться.

Санктуар Бёрк обнаружился все в том же парадном ритуальном зале. Сидел в трансфигурированном из подручных обломков кресле и задумчиво крутил в пальцах палочку. При появлении входящих он не спеша встал и пошел им навстречу.

— Не лезь, — еще раз вполголоса проговорил Малфой, и Гарри послушно отстал на шаг, а потом и вовсе отошел в сторонку. Мало ли, что именно Малфой имеет в виду?

А Драко остановился в нескольких шагах от Бёрка и любезно поклонился.

— Счастлив сообщить вам, Санктуар, что отец благосклонно принял прошение ваших родственников. Ритуал завершен, и отныне все они под опекой рода Малфой. Вы — глава чужого вассального рода. От души поздравляю вас с этим статусом.

— Люциус просил тебя передать мне это?

— Отец велел передать вам, что вы в вашем нынешнем статусе никому более не нужны. Но он будет милостив и примет ваше прошение тоже, хотя удовольствия ему это не доставит.

— Не ожидал. Неужели Люци действительно смягчился с годами? — реплика прозвучала откровенно насмешливо.

— Скорее надеется, что если вы не проявите благоразумия, то он найдет способ заставить вас пожалеть об этом, — непроницаемо отозвался Малфой.

Снова скрестились два взгляда — равно давящие и равно испытующие. Через несколько секунд этого противостояния Бёрк кивнул и неприятно усмехнулся:

— Ну хоть что-то не меняется. Люци по-прежнему не стесняется взваливать на тебя непосильный груз.

— Я бы сказал, неизменна ваша склонность меня недооценивать.

— Ладно. Возможно, я действительно ошибаюсь, — Бёрк устало кивнул и отступил на шаг. — Что ж. Тогда закончим это неприятное дело.

Драко кивнул. Бёрк с ритуальной медлительностью вскинул палочку в направлении Малфоя, но вопреки этому плавному жесту произнес не очередную формулу, а выпалил скороговоркой:

— Авада Кедавра!

В следующий миг произошло много событий одновременно. Драко окутали сперва багровый, потом дымчато-изумрудный коконы, а сам он резво шарахнулся в сторону. Гарри ударил по Бёрку сам не понял чем, но в результате старика отпихнуло на несколько шагов, и бледно-зеленый луч ударил в стену за ползала от Драко. Зато сам Гарри тут же оказался на полу, корчась от невыносимой давящей боли. И Бёрк через секунду тоже упал и судорожно заскреб ногтями разбитые плиты.

Гарри казалось, что дом обрушился, и острые обломки перекрытий проломили ему ребра, навалились сверху неподъемной каменной грудой. Но потом сильный повелительный голос Малфоя развеял наваждение. Гарри просто лежал на разломанных плитах бёрковского ритуального зала, а Драко держал над ним щит незнакомого лилового оттенка и требовательным речитативом выговаривал что-то на латыни. И постепенно — очень быстро на самом деле — боль отступила и давление пропало.

— Живой? — спросил Малфой, убирая щит. И, не дожидаясь ответа, опустился рядом с Гарри на пол. — Ты рехнулся, гриф? Нападать на главу рода в его ритуальном зале! Ты совсем жить не хочешь, да?

— Я испугался, — хрипло, зато честно сказал Гарри.

— Я же просил не лезть! — рявкнул Драко, но тут же сник и продолжил уже негромко:

— Прости. Я должен был предупредить.

Тот факт, что Хорь вот так сходу произнес «прости» и признал свою ошибку, больше всяких слов говорил о том, насколько он тоже испугался. Гарри с усилием сел и благодарно прижался лбом к малфоевскому плечу. Но через десяток секунд Драко решительно отодвинул его и встал, оправляя мантию.

— Скоро остальные прибегут. Смерть главы рода всегда чувствуется.

— Он что, про Обет забыл?

— Он об меня самоубился, Поттер. Прямо как его обожаемый Лорд об тебя. Наверное, ему напоследок польстило это сходство. Ты же не думал, что глава рода Бёрк действительно будет обращаться ко мне с прошением о покровительстве, а потом ходить в вассалах у моего отца? Тем более что отец-то выразился однозначно. Я правда надеялся, что он куда-нибудь рванет порт-ключом, чтобы Аврорат так и сомневался, сдох ли он от Непреложного или как-то вывернулся и теперь готовит новую пакость. Но он решил — вот так. В общем-то, если бы я был в достаточной мере идиотом, у него даже могло получиться...

Наверху лестницы послышались торопливые шаги, и Драко развернулся к двери, распрямляя спину и держа в руках палочку. А Гарри так и остался сидеть на полу, уставившись на неподвижное и словно полусдувшееся, как пробитая велосипедная шина, тело Санктуара Бёрка. И когда шаги были уже совсем близко, пробормотал в спину Драко, пробуя слова на вкус:

— Ты передал ему приказ покончить с собой.

— Рекомендацию, — отозвался Драко, не оборачиваясь. — Отец не мог ему приказывать, но просил меня быть как можно более убедительным. Впрочем, сам Бёрк и так был с ним согласен. Так умирает война, Поттер. Извини, если это не очень по-гриффиндорски.

Первым в зал влетел Филипп. Присцилла вошла следом, по-прежнему тесно облепленная младшими детьми, изумленно взглянула на тело старика и перевела вопросительный взгляд на Драко. Молча. А вот Филипп Бёрк молчать не собирался.

— Ты его все-таки убил! — заорал он, надвигаясь на Драко и размахивая палочкой. — Ты! Клятвопреступник! Убийца! Тварь ползучая!

Малфой воспринял этот поток с полнейшим равнодушием, только несколько раз особо замысловато крутанул перед собой палочкой. Филипп при этом движении настороженно замер, но никакого атакующего заклинания за жестом не последовало. Зато у Драко появилась возможность ответить, не перекрикивая поток брани.

— Что у вас с образованием, мистер Бёрк? Вы вообще в курсе, что убить главу рода в его собственном доме практически невозможно, а уж уцелеть при этом самому — невозможно на сто процентов. Ваш уважаемый предок нарушил Непреложный, сходите проверьте его запястье, если мне не верите.

— Значит, ты его заставил! Спровоцировал! Ты! Ты...

— Экспеллиармус, — лениво сказал Драко, и палочка Филиппа, которой он так и продолжал бестолково размахивать, вылетела из его пальцев и удачно откатилась практически к ногам Гарри. Филипп дернулся за ней, но уперся взглядом в Героя Британии и передумал.

— Просто чтобы ты не наделал глупостей, — прокомментировал Малфой.

Филипп ненавидяще зыркнул на него, но все же умолк и пошел к телу деда. Проверил запястье и ожидаемо нашел там глубокий и четкий след, как от ожога. Утешения этот факт ему не принес.

А Драко между тем направился к так и остановившейся возле входа Присцилле.

— Я понимаю, это тяжелый день для вас. Но нам надо обсудить еще несколько моментов, прежде чем я оставлю вас в покое до завтра. Поттер пока присмотрит за детьми.

Гарри в этот момент смотрел только за одним из детей. Филипп поник над телом человека, которому Драко приказал умереть, и от этой картины Гарри было тошно как никогда. Хуже было бы, только если мертвого волшебника оплакивали бы все трое внуков, но Секундус лишь плотнее прижался к боку матери, а девочка, похоже, вообще ничего не поняла. Гарри с усилием отвел взгляд от покойника, поднялся, заодно прихватив палочку Филиппа, и отправился поближе к разговаривающим.

Женщина окинула его не слишком уверенным взглядом и покрепче прижала к себе дочь.

— У меня крестнику четыре с половиной года, и почти три из них мы с ним отлично ладим, — сообщил ей Гарри, сунув Малфою филиппову палочку. — Амалия, верно?

— Ами! — согласилась девочка, но от матери не отцепилась.

— Смотри, Ами, один мой друг, его зовут Тедди, очень любит маленьких фэйри. Вот таких, — и Гарри наколдовал себе на ладонь простенькую иллюзию крохотного танцующего человечка. — Только на ладошке им тесно. Если бы нам удалось найти здесь комнату с ровным полом и расчистить там достаточно места, можно было бы собрать целый хоровод...

— Мать никуда с тобой не пойдет, Малфой! — в исполнении Филиппа фамилия прозвучала как ругательство. — Я не позволю тебе никуда ее уводить и уж тем более оставаться с ней наедине!

— Боюсь, ваше мнение тут не имеет веса, мистер Бёрк, — насмешливо сообщил Малфой. — И, кстати, настоятельно рекомендую вам выбрать более вежливую форму общения. Вы ведете себя неприлично.

— Я веду себя так, как ты этого заслуживаешь, трусливая лживая крыса! Ты уби... ум... м-мы!

Изо рта парня вывалился жирный полупрозрачный слизень. А потом слизни полезли потоком вперемешку с омерзительной желто-зеленой пеной. Присцилла и Секундус почти одинаково вскрикнули.

— А я предупреждал, — протянул Малфой. — Оскорблять сюзерена в лицо — наказуемо. Это не я придумал, этот оммаж составлен в пятнадцатом веке, тогда нравы были построже. Между прочим, этот эффект должен был сработать раньше, когда ты только вошел и сразу принялся орать. Но тогда я отменил его быстрее, чем он начал влиять на тебя, потому что наказывать за слова, вызванные потрясением от смерти близкого человека, — это слишком по-волдемортовски. Сейчас смягчающих обстоятельств я не вижу. Мы с леди Присциллой пойдем и обсудим все необходимое, потом я вернусь и отменю наказание. Тогда же верну палочку. А ты сиди и думай, что в твоей жизни пошло не так, ритуальный зал к этому располагает. Идемте, господа и дамы.

— Малфой, прекрати! — привычно рыкнул Гарри, но на этот раз Драко ответил ему стальной непреклонностью.

— В дальнейшем у меня не будет возможности моментально бросать все дела и бежать снимать очередное возмездие оммажа! Так что пусть проникается сейчас, когда ему всего лишь невкусно во рту, может, не сотворит более серьезных глупостей. Леди?

Женщина напряженно смотрела на старшего сына. Тот уже не фонтанировал пеной, но каждый раз при попытке заговорить у него изо рта вываливался очередной слизень.

— Леди, вы ведь все читали текст договора, правда? — терпеливо обратился к ней Драко. — Его надо соблюдать, только и всего. Я пришлю копию полного текста, чтобы не возникало нелепых случайностей. Но сейчас молодой человек повел себя просто глупо.

— Как скажете, наследник Малфой, — покорности в голосе Присциллы было куда больше, чем Гарри считал нормальным для любого человека, и Драко тоже коротко скривился, но мнения не изменил.

— Идемте.

Почти пустая комната на этом же этаже нашлась быстро. Гарри с Драко в две палочки трансфигурировали руины мебели в пару кресел и длинную мягкую скамью, а мусор на полу — в ковер. Гарри запустил своих фирменных танцующих фэйри, а Драко еще раз вызвал домовика из Малфой-мэнора, и вскоре на ковре появились несколько зачарованных игрушек и поющая книга. Подумав еще минутку, Малфой просто накрыл угол комнаты с креслами куполом тишины и заявил, что такого уровня приватности для его разговора с леди Присциллой будет вполне достаточно. Так что от Гарри требовалось только следить, чтобы дети не заскучали и не начали рваться к матери. И если с Ами все получалось просто, то Секундус явно был не готов забыть обо всех горестях жизни при одном взгляде на забавные картинки и танцующих человечков. Но утешать первокурсников Гарри и в Хогвартсе был не мастер, поэтому просто подсунул мальчику книжку и постарался не обращать на него внимания.

К сожалению, ему самому тоже было не три года. Как-то так было устроено в жизни, что когда Гарри начинал верить, что привык к Малфою и смирился с его не всегда человечной философией, тот находил способ продемонстрировать новую острую грань своей слизеринской сущности. Фактически уговорить человека на самоубийство, а потом оставить его внука в одиночестве сидеть рядом с трупом, сплёвывая слизней... Наверное, это не самое плохое, что могло случиться с одичавшим в бегах парнем, но Гарри больше волновало, действительно ли эта ситуация ничего не калечит внутри самого Драко. Вряд ли кому-то пошло бы на пользу, если бы Гарри проявил настойчивость, но всё-таки, всё-таки...

— Ами! — требовательно напомнила о себе девочка, и Гарри срочно принялся реанимировать полуистаявших фейри.

— Мистер Поттер? — впервые подал голос Секундус, и Гарри постарался улыбнуться как можно более ободряюще. — А мистер... господин Малфой расколдует Фила?

— Расколдует обязательно, — кивнул Гарри, чувствуя, что в ближайшем будущем у них с Драко будет очень серьезный разговор. — Ты не думай, мистер Малфой не такой страшный, как тебе сейчас кажется. И знаешь что? Я тебя прошу, если опять случится беда с каким-нибудь наказанием от вашей клятвы, или просто тебе покажется, что мистер Малфой... ну, если он покажется тебе слишком страшным и строгим, попроси маму отправить мне патронуса. Или сам отправь как-нибудь письмо, хорошо?

— Зачем? — этот ребенок определенно умел задавать непростые вопросы.

— Знаешь, как меня называют? «Спаситель Британии» — может, слышал? — Секундус энергично покивал, подтверждая, что знает. — Это значит, что я спасаю всех, кто есть в Британии. Присматриваю, чтобы у всех всё было хорошо. А мистер Малфой сам еще не очень хорошо знает, как управляться с этой вашей клятвой, и может нечаянно не уследить, если клятва окажется слишком жестокой к вам, понимаешь? Вот тогда ты напишешь мне, и я всё улажу, потому что я — Спаситель Британии. Напишешь мне, если что?

— Хорошо, — неуверенно кивнул мальчик. Похоже, сходу доверять Спасителю Поттеру он тоже не был настроен. Гарри сглотнул ком в горле и поспешил вернулся к игре с Ами.

Разговор Драко и Присциллы занял больше получаса, и Гарри успел пожалеть, что Драко всё-таки не увел ее в другую комнату. Малфой вещал терпеливо, постоянно делая успокаивающие и ободряющие жесты, но женщина несколько раз менялась в лице и заламывала руки, дважды начинала плакать, и после второго раза Драко споил ей флакон успокоительного. Внимательно следивший за ходом переговоров Секундус от этих перипетий мрачнел с каждой минутой. Но под конец то ли зелье подействовало, то ли Драко был убедителен, то ли Присцилла смирилась, но когда Драко снял наконец купол, женщина выглядела даже несколько бодрее, чем перед началом разговора.

— Поттер, у меня на тебя планы. Но сначала надо отменить воздаяние на мальчишке, — и Драко быстро зашагал в сторону ритуального зала.

Гарри оставалось только последовать за ним. Присцилла немного отстала, отвлекшись на дочь.

Малфой застрял в дверях, глядя на сгорбившегося на полу Филиппа. Тот не отреагировал на вошедших. Держал мертвого деда за руку и прятал лицо за волосами. Драко молча крутанул палочкой и резко отступил в коридор, едва не наткнувшись на Гарри.

— Всё, — сообщил он подошедшей Присцилле. — Эффектов больше нет, и не думаю, что я там нужен. Я вернусь завтра. Не забывайте о наших договоренностях, очень вас прошу.

— Да, наследник Малфой, — кивнула женщина и просочилась в зал к старшему сыну. А Драко развернулся к Гарри.

— Пошли, найдем закуток, я тебе дальнейший план объясню.

Объясниться Гарри и сам очень хотел. Закрыв за собой дверь очередной разгромленной комнаты, он терпеливо выждал, пока Малфой закончит трансфигурировать пару стульев и разгонять крупный мусор по углам. И только убедившись, что внимание Драко больше ничего не отвлекает, ровно спросил:

— А ты не заигрываешься, Малфой? Корона не жмет?

— Жмет, Поттер! — с неожиданной злобой рявкнул, почти заорал Драко. — Очень жмет! Не подскажешь, кому бы ее сбагрить?

— Просто сверкай ею поменьше, авось полегчает. Ты сам понимаешь, что ведешь себя по-настоящему жестоко?

— С кем?

— Со всеми. Я не знаю, что ты наговорил Присцилле, что она плакала. А с Филиппом так вообще...

— А ты понимаешь, что Филиппу меньше чем через год принимать род?! — вот теперь Драко орал, уже не сдерживаясь. — Потому что Присциллу в род ввели одним боком, чисто детей вынашивать, и даже регентство она не примет просто никак! Мальчишке род принимать, а он не способен соблюдать условия договора, которые сам дважды проговорил меньше получаса назад! Ты себе представляешь это вообще? Ты понимаешь, что технически глава рода властен полностью распоряжаться всеми членами семьи? Он мать на ингредиенты продаст и сам этого не заметит, потому что вообще не соображает, что несет, ты это понимаешь?

Драко выдохнул и сбавил тон.

— Вот на этом миссис Бёрк и плакала второй раз. Когда я ей на пальцах объяснил, что либо каким-то чудом удастся поставить мальчишке мозги на место, либо дальше они будут жить, как на вулкане. Либо же я властью сюзерена заблокирую ему прием рода под свою ответственность и дальше их делами буду управлять сам, а то ж у меня других обязательств мало! Мне очень жмет корона, Поттер, уже все уши натерла! Что еще скажешь, защитник угнетенных?

За время этого монолога Гарри убедился, что Малфой измотан и выжат почти досуха, и уж точно не похож на довольного жизнью упыря, только что вдосталь насосавшегося крови беззащитных жертв. Боевой запал «защитника угнетенных» моментально иссяк.

— Ну а ты о чем хотел?.. — неловко сменил он тему.

— Ага, переходим от идеологических проблем к насущным, — Драко попытался сказать это ехидно, но получилось просто устало. — Минуту, дай теперь я остыну.

Он трасфигурировал себе стакан, наполнил его Агуаменти, сделал пару глотков, а остальное выплеснул прямо на пол. И стакан отправил туда же. Упрямо тряхнул головой и поднял на Гарри уже полностью прояснившийся сосредоточенный взгляд.

— Так. Во-первых, легенда у нас такая... Нет, сначала другой вопрос: Поттер, ты сможешь договориться с Фальком?

— Смотря о чем.

— О себе. Просто я тут подумал, если и Бёрка тоже возьмешь ты в одно рыло, то Фальку только подавать в отставку. Весь Аврорат стоял на ушах, а оба Пожирателя взяты Героем Британии в одиночку. Соображаешь, как это выглядит?

— М-да...

— Так что тебя тут не было, я так думаю. И меня, естественно, тоже. Легенда завтра будет такая: Бёрк устроил погром, чтобы под его прикрытием проникнуть в поместье. Присцилле ничего не говорил и не объяснял, только велел вместе с детьми аппарировать прямо в Бёрк-мэнор завтра в десять утра. Она аппарирует и обнаружит, что на поместье есть защита, но сам глава рода лежит в ритуальном зале уже остывший. Видимо, затеял что-то по-настоящему мощное и надорвался. После этого леди сочтет за лучшее сразу же отправиться в Аврорат, потому что всю незаконную деятельность она вела сугубо под давлением свёкра. Ну а дальше ты и я своими путями узнаем о ее сдаче и следим, чтобы следствие не затянулось. Легенда ясна? Но! Леди сдается завтра, а обрисовать ситуацию Фальку надо сегодня. Не хотелось бы, чтобы авроры нагрянули сюда раньше, чем Присцилла явится с повинной, а эту ночь Бёркам надо дать на обсуждение ситуации и согласование картины мира.

— Фальк небось уже стол грызет от моих выходок.

— Очень его понимаю и от души сочувствую. Значит, объясняешь ему, что если он не согласится подождать официальной сдачи завтра, то Бёрк тоже будет твоим трофеем. Только про вассалитет не заикайся, маглокровки таких слов пугаются, даже самые умные. В общем, ты справишься, я верю. А когда ты закончишь с Фальком, мы с тобой двинем в Хогвартс, я обрисую ситуацию Джемме, а ты — Маккошке. Потому что Присциллу заберут недели на две-три минимум, и детей надо куда-то девать. Да и вообще, Секундусу — одиннадцать, и у него есть все шансы еще наверстать программу с первым курсом, тем более что она заточена под маглорожденных, и многое он уже знает и умеет. Так что сегодня вечером мы договариваемся с директором и деканом, а завтра днем парень отправляется в Хогвартс. Джемма своих всех нянчит пуще родной матери, так что он не пропадет.

— Филиппу тоже учиться надо.

— И куда его, на третий курс? Такого лба с такими закидонами? Или на шестой — по возрасту, но без сданных СОВ? — Драко зло пнул какой-то обломок лакированного дерева. — Если у него хоть немного прорежется адекватность, можно будет в частном порядке протестировать, что он знает по программе, и тогда уже решать... Ох, Мордред, я уже говорил, что слишком молод для чужих детей? Кстати, как думаешь, младшую удастся подкинуть Андромеде?

— Эм, не уверен...

— Значит, это следующий пункт твоей программы после Макгонагалл. Можно уже на завтра отложить. Так-то я могу забрать ее в мэнор, но вообще я буду рад, если ею займется кто-нибудь, у кого есть опыт общения с детьми, причем свежий. Нам в мэноре одного старшенького с головой хватит. Надеюсь, отец все-таки сможет с ним разговаривать, один я просто убью его к чертям...

Эпилог

Разумеется, Фальк орал. И про оставление поста во время боевой операции, и про статичные чары в поддерживаемом куполе, которые потом пришлось расплетать невыразимцам, и про выкрутасы ошалевшего от безнаказанности Золотого Мальчика. Прооравшись, налил себе и Гарри огневиски и потребовал полного отчета. Дослушав урезанную версию — совсем выкинуть Драко из сюжета не получилось, но удалось свести его участие к роли переговорщика, — Главный Аврор налил себе еще полстакана и согласился ждать до завтра. Пообещав в случае неявки подозреваемой перевести Гарри в архивы пожизненно.

Эту часть переговоров можно было считать успешной.

Директор Макгонагалл проявила еще больше понимания. Как только Гарри упомянул Драко Малфоя, она прервала его речь коротким протестующим жестом:

— Не мое дело, откуда он приводит мне новых студентов! Хогвартс примет всех, если этому мальчику потребуются специальные условия, декан Фарли поставит меня в известность. Здесь нечего обсуждать, Гарри, и я не уверена, что хочу знать подробности!

Присцилла явилась с повинной ровно в оговоренное время в компании всех троих детей. Разумеется, о такой ситуации немедленно оповестили Малфоя, как главу Отдела правовой поддержки темных семей, и уже через полчаса младшие Бёрки были официально взяты им под временную опеку. Многие в Аврорате, правда, считали, что в свете вчерашних событий старшего — шестнадцатилетнего уже парня — следует как минимум подробно опросить, а вообще-то лучше задержать до выяснения, где он сам был во время погромов. Но тут Малфой встал стеной, а случайно оказавшийся рядом Поттер припомнил Аврорату все разбирательства в отношении подростков, начиная со своего собственного слушания в девяносто пятом. В результате Филипп в присутствии матери, Малфоя и Поттера получил каплю Веритасерума на язык, ответил на единственный вопрос: «Принимали ли вы участие во вчерашних нападениях на маглов и Гринготтс?» — ответил отрицательно и был вместе с братом и сестрой срочно переправлен из Аврората в Малфой-мэнор.

Дальнейшие следственные действия в отношении Присциллы Бёрк велись ограниченной группой доверенных лиц, и если под веритасерумом она и сказала что-то, противоречащее официальной версии, широкого распространения эта информация не получила.

Гарри честно переговорил с Андромедой насчет ее готовности удвоить количество малолетних разрушителей в своем имении. На это соблазнительное предложение леди Блэк отреагировала неоднозначно, но в целом согласилась как минимум участвовать в судьбе девочки до освобождения ее матери. А к вечеру того же дня оказалось, что Астория уже накрепко прикипела к Ами и отдавать ее, дословно: «как щенка в добрые руки» — считает недопустимым. В результате Амалии пришлось жить на два дома, против чего она отнюдь не возражала, поскольку сразу сдружилась с Тедди и по-детски влюбилась в Асторию. И даже почти не плакала без мамы.

Драко пару дней понаблюдал, как увлеченно его жена возится с малышкой, с каким энтузиазмом обустраивает для нее временные спальню и детскую в пустующих гостевых комнатах, и впал в глубокую задумчивость. Гарри очень старался не мешать ему принимать решение. Настолько старался, что еще через день Драко ласково взял его за ухо и в это самое ухо сообщил:

— Что бы ты себе ни надумал, герой, выбрось это из головы немедленно. Думать — вообще не твоя стихия. С Асторией мы договоримся, не маленькие.

И Гарри вдруг стало очень хорошо и легко.

Филиппа Бёрка временно поселили в единственном пригодном для жизни гостевом флигеле Малфой-мэнора, и из отведенных помещений он старался не высовываться. Гарри периодически выслушивал умеренно раздраженные выступления Драко о том, что мальчик менее отвратителен, чем сперва показалось, но куда хуже, чем хотелось бы. Да Люциус иногда сыто улыбался и произносил благочестивые трюизмы о том, что шанс на новую жизнь есть у каждого, но и Азкабан с дементорами у каждого свой. Иногда у Гарри вскипали инстинкты Спасителя, но все попытки выйти на контакт и как-то поддержать несчастного узника разбивались о стену мрачного недружелюбия со стороны самого Филиппа.

Суд над Присциллой Бёрк должен был состояться в ближайшем будущем, и всё время, не занятое ликвидацией проклятий и работой во вновь оборудованном кабинете доврачебной помощи, Драко тратил на подготовку нужных бумаг и свидетелей в ее защиту.

Следствие по делу о беспорядках на Диагон-аллее и в магловском Лондоне шло полным ходом. Все задержанные — а их было более тридцати человек — оказались волшебниками, так или иначе зависимыми от Санктуара Бёрка, и участвовали в этом налете исключительно по принуждению. Да еще, когда первая паника улеглась, выяснилось, что, несмотря на показной размах погрома, реально пострадали всего несколько случайных волшебников и десяток авроров. И проблемы с магловскими властями тоже удалось разрешить без больших потерь. Так что Аврорат доблестно отчитался о подавлении беспорядков и смерти второго из фигурантов громкого дела об охоте на Малфоев, а лично Глава Аврората выразил уверенность в том, что на этом беспрецедентную вспышку преступности в Магической Британии можно считать погашенной, и ни о каком организованном подполье реваншистов речи не идет. Рита Скиттер прокомментировала это выступление со свойственным ей ехидством, но уже на следующий день передовица «Пророка» была посвящена шпионскому скандалу о краже дизайнерских идей между британским и итальянским модными домами, так что тему нового пришествия Пожирателей можно было действительно считать закрытой.

Санктуара Бёрка похоронили на семейном кладбище в Бёрк-мэноре.

— Надписи на могилах должны дарить надежду живым, — наставительно пояснял Драко. — Правдивости от них никто не ждет, а надежду они должны дарить обязательно. Ну и потом, я же обещал позлорадствовать на его могиле!

Слова для надгробного камня Драко выбрал сам, но, по требованию Гарри, согласовал их с Филиппом. Филипп выглядел изумленным и возражать не стал. Кажется, он просто не понял, какое из слов в коротеньком тексте ключевое.

«Здесь покоится последний верный рыцарь армии Тёмного Лорда».