Игра не по правилам (джен)

Захватив флакон с зельем, Гарри ушел в душевую. Раздевшись, он повертелся перед зеркалом, рассматривая следы от розог, оставшиеся на спине и ягодицах. Воспаленные рубцы пламенели на бледной коже, причиняя боль, хотя уже намного меньшую, чем в первый день. Стиснув зубы и изогнувшись, насколько позволяла больная спина, Гарри кое-как смазал зельем ягодицы и, помучившись несколько минут, понял, что как раз до спины и не дотянется.

Натянув штаны, он вышел обратно в комнату:

— Невилл, поможешь?

— Конечно, — Невилл взял флакон и стал смазывать зельем спину друга. Гарри то и дело вздрагивал: прикосновения Невилла были не такими легкими, как у Снейпа. Наконец неприятная процедура закончилась. Гарри надел футболку и прилег на живот. Боль под действием зелья постепенно сходила на нет.

— Гарри, — Невилл присел рядом на кровать. — Ты на занятия завтра пойдешь?

— Придется, — нехотя отозвался мальчик. — Если я пропущу ЗОТИ, жаба опять привяжется.

— Это да, — согласился Невилл. — Но как ты… ну… Тебе же больно будет сидеть.

Гарри промолчал, чувствуя признательность Невиллу за его беспокойство. На самом деле вопрос завтрашних занятий его тоже волновал. Сидеть он еще не мог, а жаба наверняка не позволит ему заниматься стоя: ей доставляло какое-то нездоровое удовольствие причинять Гарри боль. Освободить от занятий Гарри мог кто-нибудь из профессоров или мадам Помфри, но им запрещено помогать мальчику. Впрочем, есть же один, кто не побоится жабы, надо только попросить его, уговорить, умолить, если уж на то пошло.

* * *

Промаявшись до вечера, Гарри решился и перед ужином, спустившись в подземелья, робко постучался в кабинет к Снейпу.

— Войдите, — услышал он глубокий голос зельевара и открыл дверь. Увидев на пороге гриффиндорца, Снейп удивленно приподнял бровь. Гарри вошел в кабинет и, помявшись, тихо сказал, глядя в пол:

— Простите, сэр, я…

— Что вы? — не дождавшись продолжения, переспросил Снейп.

— Завтра занятия, сэр, — глубоко вздохнув, словно бросаясь в ледяную воду, сказал Гарри, чувствуя, как загорелись щеки. — У меня… Я сидеть не могу, а на ЗОТИ…

— Понятно, — Снейп потер подбородок, с интересом разглядывая смущенного подростка. — Скажите, Поттер, а чем вы думали, когда опять пошли наперекор Долорес? Вы же знали, что добром это не закончится?

Гарри молча уставился на носки своих ботинок, мысленно пиная себя: почему он решил, что Снейп поможет ему? То, что у них была общая тайна, то, что зельевар лечил его вопреки запрету Амбридж, еще ничего не значит. Снейп оставался Снейпом.

— Как вы понимаете, освободить вас от занятий у директора Амбридж без уважительной причины я не могу, — заговорил Снейп, когда пауза стала совсем тягостной. — А ваше… хм… состояние Долорес едва ли посчитает достаточно уважительной причиной.

Гарри вздохнул и уныло пробормотал:

— Да, профессор, я понимаю, простите.

Неловко повернувшись, он шагнул было к двери. Снейп усмехнулся:

— А вы куда, Поттер? Я вас, кажется, еще не отпускал.

Гарри с недоумением обернулся:

— Профессор?

— Я хотел бы взглянуть на вашу спину и… — Снейп выразительно посмотрел на штаны мальчика. — Раздевайтесь!

— Зачем? — немедленно ощетинился Гарри, попятившись.

— Поттер, — зельевар как-то устало вздохнул. — Поверьте, мне не доставляет ни малейшего удовольствия созерцать вашу избитую задницу, — он призвал какой-то флакончик и, сжав его двумя пальцами, показал настороженно застывшему подростку. — Это одно из моих экспериментальных зелий, оно полностью снимет боль на несколько часов, вам как раз хватит, чтобы отсидеть свои занятия. Но чтобы рассчитать дозировку, я должен посмотреть, как заживают ваши раны.

Гарри нехотя стянул с себя мантию и футболку и нерешительно глянул на зельевара. Тот поднялся из своего кресла, подошел к подростку и, развернув его спиной к себе, какое-то время молча рассматривал поджившие рубцы, потом непривычно мягко попросил:

— Приспустите брюки, Поттер.

Мучительно покраснев, Гарри заколебался. Хмыкнув, Снейп бесцеремонно стащил с него спортивные штаны. Мальчик, дернувшись, зажмурился. Одно дело было лежать на кровати в своей комнате и чувствовать себя пациентом под взглядом врача, и совсем другое — стоять с голой задницей перед профессором в его кабинете.

— Одевайтесь, — фыркнул Снейп и отошел к своему столу. Неловко натянув штаны, Гарри надел футболку и мантию и замер, не поднимая глаз, чувствуя себя до слез смущенным.

Зельевар тем временем отмерил нужную дозу зелья, перелив его в чистый пузырек, и протянул подростку:

— Держите, Поттер, выпьете его непосредственно перед завтраком, и ваш многострадальный зад несколько часов позволит вам спокойно сидеть.

— Спасибо, сэр, — пробормотал Гарри, взяв лекарство и по-прежнему пряча глаза. Но Снейп не был бы Снейпом, если бы отпустил его просто так. Взяв мальчика за подбородок, он заставил его поднять голову и вкрадчиво сказал:

— Надеюсь, не нужно предупреждать вас, что перед Долорес вы не должны сидеть как ни в чем не бывало?

— Я буду притворяться, сэр, — выдавил Гарри, молясь в душе, чтобы Снейп наконец его отпустил. Профессор, конечно, помогает ему, но делает это каждый раз так, что Гарри готов сквозь землю провалиться от смущения.

— И ради Мерлина, Поттер, не нарывайтесь больше на неприятности! Идите, ужин вот-вот начнется, — Снейп разжал пальцы, и Гарри со вздохом облегчения выскочил за дверь, пряча в карман драгоценный пузырек.

* * *

На ужин Гарри не пошел: сидеть он не мог, а доставлять удовольствие Амбридж, ужиная стоя — нет уж, лучше лечь спать голодным. Впрочем, друзья не забыли о нем и притащили припрятанные за столом несколько яблок и пару бутербродов с мясом.

Рон, шумно отдуваясь, плюхнулся на свою кровать:

— Жаба совсем сдурела, торчала возле нашего стола, как приклеенная, еле бутики стащили. И чего она так к тебе привязалась, Гарри? Весь ужин нудила: Поттер то, Поттер это.

— Ну, ты как, Гарри? — Невилл осторожно примостился рядом с Гарри, который, сидя на коленках, с аппетитом уплетал свой ужин, трогательно благодарный друзьям, что позаботились о его желудке.

— Все нормально, Невилл, — Гарри положил на тумбочку надкушенное яблоко и потянулся к небрежно брошенной на край кровати мантии. — Вот, Снейп зелье дал, сказал, что боль совсем пройдет на несколько часов.

— Странно, — пробормотал Рон.

— Что странно? — не понял Гарри.

— Странно как-то, что Снейп на нашей стороне, — пояснил рыжик. — Слизеринский декан, а заботится о гриффиндорце.

Гарри пожал плечами и промолчал. Он сам не понимал мотивы поступков зельевара, но решил не ломать голову над этой загадкой: Снейп помог ему, причем не единожды, так зачем копаться, с какого перепугу он это сделал. Все равно им не понять его поведение, как бы не пыхтели, а спрашивать… Гарри даже усмехнулся, представив лицо Рона, если ему предложить отправиться к Снейпу и поинтересоваться, почему тот так лоялен к Поттеру.

* * *

Утром Гарри вытащил из кармана мантии пузырек с зельем, откупорив, понюхал, но оно ничем не пахло. Понадеявшись, что оно не будет таким противным на вкус, как другие зелья, Гарри опрокинул в рот содержимое пузырька. И удивился. Вкуса у зелья не было. Вообще никакого. Даже у обычной воды есть какие-то привкусы, а тут — ну совсем ничего, просто что-то жидкое и мокрое проскользнуло в горло и все.

Однако действие этого странного зелья Гарри ощутил уже через минуту: тягуче-ноющая боль на спине и ягодицах пропала, словно ее и не было никогда. Повеселев, мальчик закинул в сумку учебники и отправился в Большой зал на завтрак.

На скамейку за столом он присел с осторожностью: мало ли. Но никаких неприятных ощущений не последовало, и Гарри расслабился. Впрочем, ненадолго. Бросив взгляд на преподавательский стол, он поймал взгляд Амбридж и, спохватившись, скривился и поерзал, словно с трудом сидел. Жаба, усмехнувшись, занялась своим завтраком, а Гермиона обеспокоенно прошептала:

— Гарри, что?

— Все нормально, Миона, — шепнул в ответ мальчик.

* * *

На уроке Гарри то и дело ловил на себе озадаченные взгляды Амбридж. Ну конечно, она же знает, в каком состоянии должна быть его пятая точка, а тут он сидит на жестком стуле, поерзывает, конечно, но все равно как-то странно это. А Гарри просто не мог заставить себя изображать мучительную боль. Видя непонимание и недоумение в глазах ненавистной жабы, он испытывал такую злорадную радость, что все предупреждения Снейпа моментально вылетели у него из головы.

Впрочем, у него хватило ума вести себя тихо и не нарываться в открытую на очередное взыскание, так что к концу урока Амбридж так и не нашла повода зацепить подростка: он прилежно переписывал на пергамент параграф из учебника, не отвлекался, ни с кем не разговаривал и только иногда ерзал на стуле.

* * *

Спустя неделю, когда Гарри полностью выздоровел, юные заговорщики, уединившись в углу гостиной, пришли к выводу, что пора поить Малфоя оборотным зельем.

— А если откажется? — спросил Рон. — Он же слизеринец.

— Ну и что, что слизеринец? — возразил Невилл. — Он слово дал.

— Дал и обратно взял, — не успокаивался Рон. — Обычное дело.

— Не откажется, — решил Гарри. — Такие, как он, гады, конечно, но слово свое держат.

— Откуда ты знаешь?

— Успокойся, Рон, — не выдержала Гермиона. — Завтра все и узнаем.

* * *

Малфой не отказался, только скривился, взяв флакон с зельем:

— Честно говоря, я думал, ты спасуешь, Поттер. А у тебя, оказывается, совсем тормозов нет. Или задницу свою не жаль?

— Тебе-то что, Малфой? — пожал плечами Гарри, посматривая по сторонам. Они, конечно, встретились в укромном уголке, но мало ли, принесет кого нелегкая, то-то удивится, что гриффиндорец со слизеринцем вдруг разговорились. — Ты свою часть договора выполни, больше от тебя ничего не требуется. Только надо так, чтобы следы остались, понял?

— Да понял, понял, — с досадой отмахнулся Драко. — Сделаю сегодня вечером, ты, главное, у себя сиди, чтоб двоих Поттеров в коридоре не было.

Гарри кивнул, и бывшие враги, а нынешние союзники разошлись каждый в свою сторону.

* * *

Конечно, Гарри не собирался отсиживаться где-нибудь в углу. Ему до смерти хотелось самому увидеть, что будет делать Малфой. Поэтому после ужина, тщательно закутавшись в мантию-невидимку, он торчал в коридоре, на пути из подземелий, чтобы не пропустить слизеринца. Прижимаясь вплотную к стене, чтобы не попасть кому-нибудь под ноги, Гарри увидел Амбридж, неторопливо семенящую по коридору, а потом… Гарри даже вздрогнул. Было очень странно видеть самого себя, причем не в зеркале, а почти рядом с собой.

Второй Поттер соскочил с лестницы, уже начавшей поворачиваться в другую сторону, и угодил прямо под ноги Амбридж. Подпрыгнув от неожиданности, та забыла об обычном своем приторно-ласковом тоне и пронзительно завопила:

— Поттер, ты с ума сошел?! Что ты вытворяешь?!

— Извините, мэм, — услышал Гарри собственный голос. — Я нечаянно.

— Я вижу, что последнее наказание не пошло вам впрок, — жабу трясло от злости, но она уже более-менее взяла себя в руки и стала опять противно-вежливой. — Придется повторить.

— Простите, — заскулил «Гарри».

— Северус! — высмотрев в конце коридора черную мантию Снейпа, позвала Амбридж.

Гарри ошеломленно наблюдал, как розовая жаба поручает мрачно хмурящемуся зельевару наказать неуправляемого мальчишку, как Снейп уводит остолбеневшего «Поттера», и, опомнившись, кинулся за ними, проклиная в душе и себя, и Малфоя, и в особенности так не вовремя подвернувшегося зельевара. Ну что ему стоило сегодня запереться в своей лаборатории, а? Весь их так старательно продуманный и выстраданный план полетел в тартарары.

Теперь нужно было выручать Малфоя, ведь наказать его должна была именно Амбридж, а не Снейп. Осторожно пробираясь вслед за своим двойником, уныло плетущимся в кабинет слизеринского декана, Гарри вдруг подумал, как глупо они поступили со этими своими расчетами на подставу жабы перед Люциусом. Ведь совсем не факт было, что старший Малфой устроит скандал и поспособствует увольнению Амбридж.

И, проскальзывая за спиной у своей копии в кабинет Снейпа, Гарри никак не мог придумать, что теперь делать и как выкрутиться из сложившейся ситуации.