Нэй. Сердце Власти (гет)

— Я рад за тебя, Артур! — Нэй улыбнулся, — Что касается твоего непонимания, почему ассасины, то тут несколько причин. Они быстрые, сильные и умелые воины, способны выполнять сложные задачи. Но главное все-таки — это их умение перемещаться в пространстве. Они тем и опасны, и ценны.

— Жуть! — проговорил Артур. — Как они еще мир не захватили! — принц был сыном своей эпохи, в которой про ассасинов рассказывали не очень добрые сказки. И где правда, а где вымысел в этих сказках, понять было невозможно.

— Ну все не так страшно, — Нэй снова закашлялся и снова получил очередную порцию ложек отвара.

— Перемещение — это дар, и он не у каждого имеется. А если и имеется, то не каждый способен его в себе развить. Ну есть, конечно, «прыгуны», которые сами до всего дошли, но в основном такие любители заканчивают глупым прыжком в центр дерева или каменной стены и погибают или от каменного обвала, или от деревянной щепки в сердце. Ассасины нашли способ выявлять этот дар еще в детстве его носителя. Вот как это делают, чего не знаю, того не знаю. Это их секрет. Но, как я понимаю, выявляют они почти со стопроцентной уверенностью! Как у нашей Вьюги, например. Вот Шторм этим даром не обладает, но Вьюга может переносить и себя, и еще нескольких человек…

— Троих, — уточнила женщина-ассасин. — На большее не хватает сил.

— Вот, — Нэй улыбнулся. — Поэтому они просто не в состоянии захватить мир — сил не хватит. Да и мало прыгунов, на самом деле. При этом ассасины обычные люди — хорошее войско против них и… Но, надеюсь, до этого не дойдет…

Он не кашлял, но Элли все-таки напоила его еще одним из отваров. После чего Нэй откинулся на подушки, прикрыл глаза и, казалось, заснул. Но нет, хотя его голос зазвучал совершенно неожиданно и немного приглушенно:

— Сначала, я хотел убить тебя, Кари Ворх Витух. Но когда я понял, что ты беременна, я задумался. А потом еще и то, что ты все-таки сдержала обещание и никого не посылала, и эти действия, нападение на Изабеллу, были продиктованы только мыслями и желаниями твоего брата, то стало понятно, что должен умереть только он.

— Я до сих пор не могу понять, что им двигало! — искренне проговорила Кари. Вот и начался разговор по их души, если, конечно, они были у тафгуров.

— Разве? — Нэй как-то загадочно усмехнулся.

Кари сморщила свое лицо, пытаясь понять мысли лежащего человека. Она должна что-то знать?

— Хорошо, Кари, я помогу тебе в этих размышлениях. Но сначала, как говорится, немного истории и родственных связей, — он закашлялся, причем это не было игрой, а очень неприятный кашель, и Элли влила в него целую чашку темного, как темный аккум, отвара.

Наконец кашель ушел, и Нэй снова с минуту передохнул:

— Сразу откроем карты и скажем, что Кари, Нурх и Комис-старший являются братьями и соответственно сестрой друг к другу.

— Что? — вскочил Комис.

— Именно так, друг мой. Являются единокровными братьями и сестрой. У них один отец, но вот матери у всех троих разные. Так что можешь познакомиться со своей родной теткой!

— Вот еще! — фыркнул Комис.

Нэй усмехнулся:

— Порой мы очень удивляемся, когда узнаем, какие у нас родственники. Открытия бывают сногсшибательные. Особенно когда на тебя наваливается неожиданное наследство, сразу столько родственников появляется, что удивляешься, откуда они вообще взялись? — и посмотрел на Ойру, сидящую рядом с Целителем, та только горько вздохнула, вполне понимая, о чем говорит Нэй.

— Но ты в своем праве, Комис, не знать родственников или игнорировать их, но этого уже не отнять и не изменить. Кари — твоя тетка, но самое неприятное в этой истории то, что она еще была и любовницей твоего отца!

— Чего?! — снова возмутился Комис.

— Или он был ее любовником.

Кари покраснела, хотя чувство стыда ей было незнакомо. До сегодняшнего мгновения.

— Впрочем, это не столь важно, важно то, зачем это было сделано!

Снова несколько глотков отвара.

— Как мы знаем, в человеческом обществе кровосмешение не приветствуется. Общество вполне спокойно относится к связям людей одного пола, все-таки Кат и Бат были ормейнами, но вот связи между братьями и сестрами, ближайшими родственниками, то есть инцест, вызывают, мягко говоря, непонимание, доходящее до осуждения, если это что-то слишком явное, и порой даже самосуд могут учинить над такими неправильными людьми. Что не является правильным, но это защита общества от нарушения или отхода от традиций. Поэтому мы все знаем и чтим традиции и стараемся их не нарушать.

— Хотя, — он неожиданно задумался, — существует легенда, в которой говорится об общем ребенке Кары и Краса, зачатом в минуту родственной страсти. Правда, эта легенда не говорит, какого пола был младенец. Только лишь рассказывает, что на третий день с рождения младенца запеленали в шелковые пеленки и, положив в люльку, отдали дракону, который унес младенца за тридевять земель, и дальнейшая его судьба совершенно неизвестна, — Нэй закашлялся, но, к своему удивлению, не получил положенного отвара.

Посмотрел на Элли, которая, как и все в комнате, застыли в полной тишине. Легенда их явно шокировала.

Нэй дернул бровью:

— Что?

— Э… — опомнилась эльфа, — Нэй, даже я не знаю этой легенды!

— Да? — Нэй как-то виновато задумался. — Это ж надо куда я забрался! — хмыкнул он и как будто опомнился. — Но не суть. Забыли.

И тут же получил пару ложек отвара. Продолжил:

— Так вот, если вернуться к кровосмешению, то у тафгуров все несколько иначе. Их раса едина, и на самом деле понять сложно, кто у них кто. Родственники на каждом шагу, а если считать, что от племени, извини, Кари, от расы, после войны Крови мало что осталось, то и кровосмешение тут тоже на каждом шагу. Конечно, когтистые придерживаются определенных правил, традиций и ритуалов, которые и позволяют им выживать, но это довольно своеобразные правила и ритуалы. Одна клановая оргия, когда все мужчины и женщины клана совокупляются одновременно и со множеством своих собратьев, довольно странно воспринимается, хотя в некоторых закрытых людских общинах такие оргии тоже практикуются. Правда, если у людей это своеобразное продолжение рода, то у тафгуров это объединение энергий так называемое «оруфари». Хотя смотрится все-таки жутковато…

Помолчал:

— Впрочем, чего это я тут развел морализаторство. Делается и делается, мы не об этом. А о прямом кровосмешении. Кари, ты всегда обвиняла Вурха в смерти своего отца, но я должен тебя разочаровать, Вурх тут совсем не при чем. Да, он всегда был соперником, можно сказать, врагом Курха Вир Ваха, но в его смерти он не виновен. Даже близко. Но мы об этом чуть позже поговорим.

Кари стрельнула взглядом в сторону Вурха, а тот только плечами пожал:

— Но то, что он сказал Комису-старшему, что тот брат Кари — это точно и сомнению не подлежит. Правда, я так и не понял, как ты доказал Комису-старшему это знание. Но знаю, что Комис-старший спросил напрямую у Кари! Вот прямо в лоб спросил. И она ответила правду!

— Да, я ответила: «Да»! Не думала, что после этого он сбежит!

Нэй хмыкнул:

— Комис-старший пытался остаться человеком, жил в человеческом обществе, был воспитан человеческим обществом, и… — помолчал немного, как бы обдумывая дальнейшую фразу, и продолжил: — Но при этом он был тафгуром, пусть и не инициированным, и сына неосознанно тоже подвел на путь тафгура, хотя, вполне возможно, и жалел об этим решении. Поэтому некоторые вещи, которые приемлемы для тафгура, но невозможны для человека, он принять не смог. Даже когда ты стала объяснять ему, что это нужно для дела, что твоя кровь и его кровь способны создать мощь и силу, которая так требуется…

Нэй снова закашлялся и получил очередную порцию отвара.

— Но успокоить ты его сумела, как тебе показалось, но утром он сбежал.

Кари прикрыла лицо рукой и со вздохом проговорила:

— Да, мне показалось, что я его успокоила, и у нас была отличная ночь, но утром он сбежал. Усыпил меня и сбежал, а когда я проснулась, то искать его было уже бессмысленно, он был уже далеко, да и в Мальвиноре следы быстро теряются.

— И он исчез на долгие двадцать лет! Но при этом он часто наведывался к Черному замку. Я… — Нэй снова помолчал. — Знаю, что он хотел и что он пытался понять, но с тобой он не встречался, как и с другими тафгурами. Вполне возможно, кто-то его видел и, может быть, даже общался, ведь, несмотря на единое племя, вы довольно разрозненны. К тому же Комис-старший пах как тафгур, то есть был своим на запах, а какой клан он представлял, это было уже второе. Кстати, меня секрет пропустил, даже не пытаясь понять, кто я, так как я тоже пах как тафгур, поэтому мне просто пришлось нарваться на них специально, чтобы время зря не тратить, — Нэй усмехнулся. — Но через двадцать лет ты неожиданно получаешь от него послание, в котором он назначает встречу в Аркете. Он не указывает причину, но сейчас мы знаем, что он был уже смертельно болен. Всем известно, что тафгуры не имеют смертельных болезней, их генный код, — он замолчал, поняв, что сказал слишком заумную фразу. — Э… в общем так у них организм построен, что не болеют они. Но Комис-старший не был полноценным тафгуром, в нем еще оставалось очень много от человека, поэтому человеческое более слабое начало и взяло верх над более совершенным началом тафгура. Но об этом чуть позже расскажем. Не время пока говорить об этом.

Перевел дух, снова пара ложек отваров, чтобы горло промочить. И продолжил:

— Я не буду вдаваться в подробности, как ты встретилась с Комисом-старшим. После побега Миранды ты не выпускала ее из виду, для этого и отправила с ней бабушку Ан, чтобы та время от времени держала с тобой связь — было видно, как Комис неверящим взглядом уставился на Нэя. Именно так, друг мой, ни капли лжи в моих словах. Но что было на уме у бабушки Ан, не совсем понятно. Она свято исполняла роль связного многие годы после рождения Комиса-старшего, именно она столкнула его с тобой Кари, но она же поддержала и разрыв Комиса-старшего после того, как ему открылась правда родства. А ведь она могла в любой момент дать знать, где они находятся. Но даже и словом не обмолвилась. Ну и не она, Комис, друг мой, твоя мать. Честно говоря, даже я не смог понять и разобраться в твоем рождении. Может, какая-нибудь падшая женщина Блистательной Порты, но то, что ее нет, твоей матери, в живых, это однозначно. Не плачь, друг мой, ты хоть знал своего отца, я же вообще не знаю, кто и что мои родители, хотя и пытался найти их следы в общем потоке своих мыслей.

Нэй вздохнул чуть грустно и продолжил:

— Так вот, столкнувшись с Комисом-старшим, ты, Кари, закружила роман с ним на целых пятьдесят лет. Конечно, ваши встречи были хоть и регулярны, но проходили после длительных перерывов. Встреча раз в десятилетие — это ли не истинная любовь? Впрочем, обо всех перипетиях ваших отношений ты своему племяннику расскажешь. Это он сейчас отнекивается, но, уверен, обязательно тебя послушает, — Комис только что-то буркнул, на что Нэй усмехнулся. — Поверь мне, друг мой, это будут забавные рассказы, особенно походы к Золотому водопаду, — и сверкнул взглядом на удивленное лицо Кари.

— Но нас на самом деле интересует не ваши игры и приключения, нас интересует, зачем ты это сделала. Зачем закружила голову Комису-старшему, — он помолчал, глотая очередные ложки отвара. — Но ответ довольно просто — это реньюр расы! Ты решила родить сама, лично реньюра расы и лучшего мужчины, чем бывший сосуд плоти, то есть Комис-старший, ты не видела. При этом стоит отметить, что, обладая статусом сосуда плоти, Комис-старший мог бы зачать реньюра расы независимо от времени! Сам он уже не мог стать реньюром расы по возрасту, но его сын стал бы реньюром расы автоматически. Вообще не понимаю, как это возможно, но это явно так.

Кари при этом кивнула.

— Но закавыка была в том, что от твоей связи с Комисом-старшим рождались только девочки! Кстати, Нерва, одна из дочерей стоит за твоей спиной, Кари. Вот, Комис, познакомься со своей родной и двоюродной сестричкой одновременно. Ну, голова кругом идет от такого родства! Да, только будь осторожен, она несдержанна в гневе, и даже собратья тафгуры стараются держаться от нее подальше, уж больно она в спину свои коготки любит вонзать во время оргий. Хотя в страсти ей нет равных! — и Нэй усмехнулся.

— Да кто ты вообще такой! — закричала Нерва, вырвалась вперед, может, и ближе бы подбежала, но ее придержала за руку мать…

— Я тот, от кого зависит ваши жизни, и мы сейчас решаем этот вопрос, — очень жестко проговорил Нэй. — Как я и сказал, мне не нужна война, но там за окном стоят воины, которые только по одному моему слову порежут вас всех в мелкий винегрет и скормят хрикам! Поэтому вы все будете слушать, что я говорю, но если так не терпится, то можешь подойти, и мы посмотрим, какого цвета у тебя сердце! Вырвать его сил у меня хватит!

Нэй помолчал, немного давая всем присутствующим осознать сказанное:

— На самом деле кровосмешение у тафгуров дает совершенно иной эффект, чем у людей. У людей происходит вырождение, до такой степени, что Великому Маркитону V пришлось силой связать аристократические роды с более низшими по рангу, чтобы укрепить вырождающуюся кровь; его реформа Крови была именно для этого и задумана, а не для того, чтобы убрать конкурентов на Трон. И все эти маркизы, — он остановился, выдохнул и добавил чуть виновато: — Э… что-то меня снова не туда занесло. Так вот у тафгуров смешение крови приводит, наоборот, к усилению крови. Я, если честно, запутался напрочь. Вся генетика летит к чертовой матери, если изучать кровь тафгуров, но факт остается фактом. Поэтому и оргии, чтобы обменяться энергиями и силой. Впрочем, Нерва, как мы видим, несдержанна, зла и плохо воспитана. Ну, с воспитанием понятно, Кари постоянно думала о сыне, о возрождении реньюра расы, но не как о воспитании своих многочисленных детей. Некоторые ее дети даже перешли в другие кланы, чтобы только получить положенную им силу и воспитание, или что там у тафгуров главное. Правда, несдержанность и злость — эти качества очень даже правильные для тафгура, но в меру и в нужный момент, а не постоянно и везде.

В общем, чем выше родственная связь, тем сильнее качества реньюра расы. Но самое странное то, что считается, что все-таки лучшие реньюры расы — это дети, рожденные человеческой женщиной от самого сильного и авторитетного тафгура, ну, конечно, когда нет самого реньюра расы. В данном случае, от Курха, отца Кари, так как на тот момент в племени тафгуров не было реньюра расы. Поэтому Комис-старший — не просто брат Кари, он еще и сын самого жестокого и своенравного вождя тафгуров, ставшего им по закону тафгуров. Так как между возражением реньюра расы бывает период безвластия, или как называют это время тафгуры — «нерьюра». В это время власть и отдается самому уважаемому и сильному из тафгуров. И Курх стал вождем по праву сильного.

Но жажда власти сыграла с ним дурную шутку. Мир Каракраса не был воинственно настроен против тафгуров; если честно, все разумные в этой комнате, кроме меня и Комиса, еще месяц назад даже не знали, что где-то тут существуют когтистые-хуфы, от чего Курх несколько расслабился и особо не спешил возрождать реньюра расы. Возрождение реньюра — это потеря власти, авторитета, силы и могущества; точнее, они останутся, но с появлением реньюра расы перестанут быть абсолютными. Но время шло, и оказалось, что хоть Каракрас и спокойный мир, во всяком случае сейчас, но тафгуры погибают, и тут нужны деньги, и тут нужны сила и крепость нервов. И Алтарь. Вот поэтому чуть больше ста лет назад — здесь другие звезды, другое время, другие флюиды и другая магия, от чего время и растянулось на сто с лишним лет для Возрождения, в отличие от пятнадцати-двадцати лет «нерьюры» в родном мире тафгуров, как я понимаю, поэтому там реньюру расы часто удавалось передать свой дух напрямую своему приемнику — Курх наконец решил зачать реньюра расы, точнее, сосуд плоти, в который перельется память всех реньюров расы тафгуров.

Как я понимаю, носителем сосуда плоти хотела быть Кари, и это был бы идеальный реньюр расы, зачатый дочерью от отца. Мы даже представить себе не можем, каким бы стал реньюр расы от этой связи. Но Курх всегда презирал Кари — в глазах Кари вспыхнула злость, — хотя она единственная была под стать своему отцу, и на самом деле оказалась единственной, кто стал способен продолжить его дело и взять власть в свои руки, как вождь, как «юрна» тафгуров. Все ее братья, и Нурх в том числе, были, мягко говоря, будучи сильными физически, оказались слабаками в авторитете, чтобы попытаться править. Они помогли Кари стать юрной, но сами на власть были не способны.

Кари на это только понимающе качнула головой. А в голове вертелся вопрос: «Откуда он это все знает?»

— Но при всех своей жестокости и властности Курх был еще и почитателем традиций! И если в традиции было обозначено, что лучшие реньюры расы рождаются от человеческих женщин, то так тому и быть! Вполне возможно, это тоже связано как-то с генами, чтобы ослабить реньюра расы или, наоборот, усилить; может, мы, люди, обладаем какими-то более неоспоримыми качествами, ну, например, тяга к жизни, любовь, властолюбие, что и усиливает или ослабляет реньюра расы. Но именно такова традиция. А может, все до банальности просто…

Снова Нэй оборвал мысль и продолжил:

— Поэтому Курх уже давно выбрал человеческую женщину как носительницу сосуда плоти. У него вообще с зачатием было все на мази. Мальчики только и рождались! Всегда! Поэтому на Кари он смотрел как на изъян своей силы, хотя только этот изъян и был его подспорьем и помощницей! Но он этого не понял или не хотел понимать. Да и традиции…

Нэй откинулся на подушку, прикрыл глаза. Следовало немного отдохнуть. Атан Селистер, кстати, уходил из комнаты на несколько минут и вернулся с порциями новых отваров, которые Нэй снова принялся пить ложечками благодаря Элли.

— Кари, конечно, ревновала Миранду, так как именно ей должна была выпасть честь родить уже реньюра расы. Пусть и человеческая женщина, но это огромная честь, и ее будут почитать как самую великую властительницу! В это невозможно было поверить, но Курх просто влюбился в эту человеческую девчонку. Так что, может, не только в традициях дело. Пылинки с нее сдувал и крепко бил всех, кто ее обижал. И понятно, что про Кари он забыл, а после рождения реньюра расы и остальные бы забыли.

Снова отвары, ну и отдых пару минут, в этот день Нэй очень много говорил.

— Но тут случается непонятное, странное, трагичное — Курх уходит с когтями разных кланов в очередной поход в подземелье гномов в Медных горах и… не возвращается! Всегда возвращался, а тут исчез, растворился.

Кари, конечно же, обвинила Вурха во всех смертных грехах, но, если честно. Вурх тут вообще не причем! Ко всему прочему, Вурх, в отличие от Курха, всегда дорожил своими когтями, а их в том походе полегло четверо! Четверо когтей клана Вурха! Погубить своих ради смерти врага? Бывает, конечно, но, если считать, что тафгуров становилось все меньше — они, конечно же, рождались, но, когда еще молодняк крепко станет на ноги, лет через сто? Опытные воины вымрут и бери тафгуров тепленькими? — потерять сразу одиннадцать когтей-хуфов, которые врагами не являются, но гибнут ради смерти одного истинного врага — это, знаете ли, извращение. К тому же, чтобы убить опытного, сильного тафгура, нужно очень постараться даже опытному и сильному тафгуру: ваша регенерация тканей с ансортией просто изумительная. Атан уже все извилины в мозгу выпрямил, изучая ансортию, и вообще спит и видит, как бы вас поизучать поближе, а может, даже и попрепарировать! — и Нэй усмехнулся своей… шутке?

— Нэй! — целитель вскочил, ему было не до смеха, — Ничего такого я не говорил! Какого-то маньяка из меня делаешь.

Нэй усмехнулся:

— Как ты интересно сказал. Но, если вспомнить, мы все немного маньяки.

Атан Селистер сел на место, пожав плечами. Видимо, да.

— Кстати, насчет ансортии. Атан. поговори с Кари, она ведь одна их хранительниц ее тайны создания. Древний рецепт и… немного смерти.

— Ты знаешь? — Атан очень удивился.

— Это не моя тайна, но, если Кари тебе ее раскроет — глаза Кари сверкнули немым вопросом: а я могу отказаться? — то тогда и я раскрою, откуда я это все знаю. Но как сказано в одной мудрости — мало знаешь, крепко спишь. Я слишком много узнал, и сон стал моей мечтой, поэтому эти три дня для меня были манной небесной! Так что я очень благодарен за эту мягкую и душистую кровать, ведь больше понежиться вряд ли придется, — он усмехнулся, выпил очередные ложки отваров и продолжил:

— Поэтому, Кари, забудь свои обвинения, Вурх никоим образом к этому не причастен, твой отец сам себя погубил.

— Как это?

— Кто знает, что такое гномья пыль?